Онлайн чтение книги Калле Блюмквист и Расмус Kalle Blomkvist och Rasmus
5

– Ни в коем случае! – возразил Калле. – Бежать за полицией у нас времени нет. Нам придётся самим преследовать бандитов и выяснить, куда они направились.

– Конечно, как же! Побежим следом и будем громко кричать! Где уж их машине тягаться с таким спринтером, как ты! – съязвил Андерс.

Калле проигнорировал такое дурацкое замечание и со всех ног бросился через калитку к профессорскому мотоциклу.

– Давай сюда! – крикнул он. – Возьмём мотоцикл!

Андерс смотрел на него с восхищением вперемешку со страхом.

– Не можем же мы… – начал было он, но Калле оборвал его:

– Мы обязаны. У нас сейчас так называемые «чрезвычайные обстоятельства». Сейчас речь идёт о человеческих жизнях, и нам некогда размусоливать о всяких там водительских правах и прочем.

– Вообще-то ты водишь мотоцикл даже лучше своего папаши, – сказал вдруг Андерс.

Они вывели мотоцикл на дорогу.

На песке виднелись слабые отпечатки автомобильных шин, и это был единственный след, оставленный похитителями. Чёрная машина была уже далеко-далеко.

Куда же она отправилась?

– Ева-Лотта сказала, что поступит так же, как Ганзель и Грета! – прокричал Калле, когда мотоцикл понёсся вниз по склону. – А что они делали?

– Бросали на дорогу хлебные крошки и камешки! – крикнул в ответ Андерс.

– Ну знаешь… Если у Евы-Лотты ещё и камешки с собой, то она даже удивительнее, чем я думал. Впрочем, это в её стиле. Она всегда что-нибудь особенное изобретает.

Они подъехали к первой развилке, и Калле притормозил. Куда дальше? Какой дорогой ехать?

На обочине валялся застрявший в траве клочок красной бумаги с надписью: «Танцы». А поскольку вдоль дороги всегда полно всякого бумажного мусора, на этот клочок бумаги Калле с Андерсом не обратили ни малейшего внимания. Но неподалёку от него они обнаружили нечто другое – кусочек белой булки. Андерс ткнул в него пальцем, издав торжествующий вопль. Ева-Лотта поступила точь-в-точь, как Гензель и Грета! А вон, в нескольких метрах от них, лежит ещё одна красная бумажка. Значит, эти бумажки хотели им что-то сказать.

Воспрянув духом, Калле и Андерс свернули на дорогу, которая, петляя, вела к морю. Они забыли про усталость. Нельзя сказать, что они были в хорошем расположении духа, но ко всем их страхам примешивалось какое-то удивительное, почти радостное возбуждение. Мотоцикл, равномерно потрескивая, пожирал километр за километром. Впереди их ждала неизвестность. Риск и скорость, похоже, увлекали мальчиков и были причиной их странного возбуждения.

Они внимательно смотрели на дорогу. То там, то тут мелькали красные бумажки, словно ободряющий привет от Евы-Лотты. Наконец они домчали до лесной дороги. Домчали и чуть не пролетели мимо. Дорога была едва заметна. Лишь в последнюю минуту Андерс обнаружил среди сосен хорошо знакомый красный листок.

– Стоп! – крикнул он. – Чуть не проехали. Они свернули в лес.

Какая прелестная просёлочная дорога! Утреннее солнце играло среди деревьев, освещая тёмно-зелёный мох и розовые цветки линнеи. На верхушке ели сидел чёрный дрозд и выводил свои трели с таким упоением, словно в мире не существовало зла.

Но пока Калле и Андерс лавировали между соснами на мотоцикле, они явственно ощутили, что дрозд заблуждался. Всеми фибрами своей души они почувствовали, что приближаются к чему-то угрожающему, не имеющему никакого отношения к цветам и пению птиц.

Дорога вела вниз. Вниз. Меж деревьев промелькнуло что-то синее. Море! Показался маленький полуразвалившийся причал. Здесь дорога кончалась. А на краю причала последний привет от Евы-Лотты – её красная заколка для волос.

Мальчики стояли в глубокой задумчивости и глядели на залив. Лёгкий туман только-только начал рассеиваться, солнце сверкало на поверхности воды, покрытой мелкой рябью от рассветного ветерка. Как тихо кругом! Как пустынно! Словно в первый день творения, когда человека ещё не было на земле. Горизонт заслоняли зелёные острова и скалистые шхеры. Можно было подумать, что маленький морской заливчик был просто озерком. Метрах в двухстах от причала был виден остров, загораживающий выход в открытое море. Казалось, что этот большой, холмистый, поросший лесом остров был необитаем.

Но это не так: над деревьями поднимается к небу лёгкий дымок.

– Вон оно, осиное гнездо, – сказал Калле.

– Взять их, куси, куси! – оживился Андерс.

– Как ты думаешь, сможем мы туда доплыть? Далеко ведь…

– Да запросто, – ответил Андерс. – И так как лодок здесь нет…

Возле причала стоял сарай. Калле подёргал дверь. Заперто. Может, там лодка?

Автомобиль определённо там, подумал он, увидев следы шин на росистой траве. Он был уверен, что чёрная машина спрятана именно там, в сарае. Калле испытывал глубокое удовлетворение оттого, что им удалось проследить путь похитителей, по крайней мере до сих пор. Как верно они поступили, пустившись в погоню немедля! Теперь он это ясно понимал. Ветер и птицы очень скоро унесли бы Евы-Лоттины бумажки и крошки. Да и кому бы пришло в голову искать киднепперов в этих пустынных шхерах?

Калле оценил взглядом расстояние до острова. Да, очевидно, придётся туда плыть, но, судя по всему, они сумеют одолеть это расстояние. А мотоцикл надо спрятать в лесу.

Когда после своего долгого заплыва посиневшие от холода Андерс и Калле карабкались на сушу, они чувствовали себя десантниками, высаживающимися на вражеский берег. К тому же высаживаться на вражеский берег пришлось в чём мать родила. Без одежды чувствуешь себя ещё более беспомощным и незащищённым.

Но враг не показывался, и они уселись на большой, нагретый солнцем камень, чтобы согреться. Развязав свои узелки с одеждой, они убедились, что рубашки и брюки не настолько намокли, чтобы их нельзя было надеть.

– Интересно, что сказали бы Алые, узнав обо всём этом, – глухо произнёс Калле, запутавшись в собственной рубашке.

– Сказали бы: «Типично для знаменитого сыщика Блюмквиста», – заверил его Андерс. – Ты же везде и всюду натыкаешься на мошенников и бандитов.

Голова Калле вынырнула из ворота рубашки. Он стоял перед Андерсом, склонив голову набок. Длинные загорелые ноги торчали из-под короткой рубашки. Выглядел он совсем по-детски и вовсе не походил на знаменитого сыщика.

– Правда, ну не странно ли, что мы вечно влипаем в какие-то истории? – спросил он.

– Да уж, – согласился с ним Андерс. – Ведь такое случается только в книжках.

– А может, всё это и есть в книжке? – предположил Калле.

– То есть как? Ты что, в уме повредился?

– Может, нас и нет вовсе! – сказал Калле задумчиво. – Может, мы просто-напросто два парня из книги, которую кто-то придумал.

– Это тебя придумали, – разозлился Андерс. – Не удивлюсь, если ты просто-напросто досадная опечатка. Но не я – заруби себе это на носу.

– Откуда ты знаешь? – продолжал настаивать Калле. – Может, ты существуешь только в книжке, которую я написал.

– Да ну тебя, – отмахнулся от него Андерс. – В таком случае ты тоже существуешь только в книжке, и сочинил её я. И уже пожалел, что выдумал тебя.

– Знаешь что, – сказал вдруг Калле, – я хочу есть.

Они поняли, что сидеть здесь и подвергать сомнению собственное существование – пустая трата времени. Их ждали важные и рискованные дела. Где-то за всеми этими елями и соснами прячется дом с трубой, откуда тянется тонкая струйка дыма. Где-то там должны быть люди. Где-то там – Ева-Лотта, Расмус и профессор. Их необходимо найти.

Калле показал на лес и сказал:

– Вот там мы видели дым.

Меж густых елей по замшелым каменистым буграм через болотца с благоухающим миртом, через кусты черники, мимо муравейников бежала узенькая тропинка, и по ней они шли. Шли бесшумно, напряжённо прислушиваясь к малейшему шороху, готовые в любой момент пуститься наутёк, если почуют опасность. Им казалось, что опасности не избежать. И когда Калле, который шёл впереди, вдруг стремительно укрылся за ёлкой, Андерс, побледнев от испуга, молниеносно последовал за ним, не тратя времени на вопросы.

– Там! – прошептал Калле, указывая на что-то между елями. – Посмотри туда!

Но ничего чудовищного осторожно выглянувший из-за ёлки Андерс не увидел. Наоборот. Перед ними стоял загородный дом, очень даже приветливый. Перед домом была открытая, залитая солнцем полянка, защищённая от сильных ветров густыми елями. Красивый небольшой склон, покрытый зелёной бархатной травой. А на траве сидел профессор с Расмусом на коленях. Они действительно там сидели – Расмус и профессор, и с ними ещё один человек.