Онлайн чтение книги Когда людоед очнется L'Absence de l'ogre
4

Ее короткие светлые волосы почти скрывала красная бандана, усеянная зебрами. Любимые шорты (вещица цвета хаки, знававшая лучшие времена и разные широты) в заплатах из смайликов дополнял топик с изображением кирпича, запрещающего проезд, и парочка прочных грубых башмаков «Патогас», а как дань женственности — носки, украшенные миниатюрными жирафами. Она терпеливо ждала в угрюмом коридоре, глаза у нее слипались. Накануне она до двух часов ночи трудилась в «Калипсо», и этот утренний вызов в комиссариат Тринадцатого округа пришелся совсем некстати. В конце концов она заснула и во сне вернулась в свою постель. Фрэнк Синатра собственной персоной пел для нее «Му Funny Valentine».

Посланный за ней молодой человек некоторое время разглядывал ее тропический наряд, прежде чем окликнуть:

— Ингрид Дизель?

— Not now, please… I love this song…^{[4]Пожалуйста, не сейчас… Я люблю эту песню… (англ.)}

— ИНГРИД ДИЗЕЛЬ!

— Yes, да. Это я.

— Лейтенант Николе. Шеф сейчас вас примет.

Упомянутый шеф оказался мужчиной лет тридцати, невысоким, но крепко сбитым, с коротко стриженными жесткими темными волосами. Он стоял перед письменным столом, на котором высились аккуратные стопки папок. И мужчина и его стопки дышали порядком и покоем. И все-таки она заметила взлетную полосу для лилипутов, пересекавшую его правую бровь. Это была единственная выбоинка, портившая безупречный пейзаж, который являло собой его средиземноморское лицо. Она подумала, не занимается ли он боксом.

— Здравствуйте. Майор Дюген. Присаживайтесь.

Голос был серьезным и властным, но звучал приятно. Она подавила зевок и послушно села. Ей пришло в голову, что он нарочно предложил ей сесть, а сам остался стоять, чтобы подавлять ее волю. Он молча протянул ей листок и жестом предложил с ним ознакомиться.

— Это моя афишка, я использую их для рекламы, — признала Ингрид.

Она приготовилась к неприятному объяснению. Ее занятия стриптизом в «Калипсо» были должным образом зарегистрированы, в отличие от массажного кабинета в предместье Сен-Дени. Хотя она никак не могла взять в толк, что понадобилось от нее полиции другого квартала.

— Я так и подумал, — продолжал Дюген игривым тоном. — Вы делаете любой массаж: ши-тцу, тайский, балийский, калифорнийский — не буду вдаваться в подробности.

Лейтенант Николе уставился на нее пристальным взглядом — излюбленный прием легавых всего мира. Рядом со своим шефом он выглядел тщедушным подростком. Дюген забрал у нее афишку, сделав вид, что с жаром ее перечитывает:

— Это ведь предложение интимных услуг, или я неправильно понял?

— Вы неправильно поняли! Это предложение массажа, допустим, незадекларированного, но вполне серьезного. Можете спросить у моих клиентов и друзей.

— Допустим. Если честно, серьезны ли вы, задекларированы или нет, мало меня волнует.

Он отпустил ей очередную улыбочку. Она ждала продолжения. Он схватил папку, венчавшую стопу, открыл ее и неторопливо перелистал.

— Вам знаком некий Бернар Морен?

— Нет.

— А Брэд Арсено?

Ингрид не смогла обуздать свои чувства. Брэд, магнолии, Великан, попугаи, рыбалка в протоке. Вот уже больше года она не получала от него никаких известий.

— Да, я знакома с Брэдом… Мы встретились в Новом Орлеане.

— Когда?

— Лет четырнадцать назад.

— Как он там оказался?

— Он там родился.

— Род занятий?

— Садовник.

— Как же вы с ним познакомились?

— Брэд спас мне жизнь. Двое мерзавцев напали на меня. Он остановил их и вызвал полицию.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Больше десяти лет назад, когда вернулась с родителями в Калифорнию. После урагана Катрина и всех разрушений я пыталась узнать, как там Брэд.

— И что же?

— Ничего. У меня в Луизиане не осталось знакомых, так что обратиться было не к кому.

— Но до Катрины вы поддерживали с ним связь?

— Время от времени я посылала ему мейлы.

— А точнее?

— Два-три раза в год.

Но с чего вдруг парижский легавый интересуется американским гражданином, к тому же безобидным садовником? И кто такой этот Бернар Морен? Ингрид почувствовала растущее раздражение.

— Вашу афишку обнаружили в его гостиничном номере. Приколотую к стене. Она была там чуть ли не единственным украшением.

— Брэд живет в Париже?

— С августа, по словам директора гостиницы. А вы и не знали?

— Вы хотите сказать, после Катрины?

— Браво, быстро соображаете. Очевидно, именно ураган пригнал его к нашим берегам.

— В чем же вы его обвиняете?

— Да так, сущие пустяки. Например, приобретение поддельных документов.

— На имя Бернара Морена?

— Вот именно. И нелегальная работа садовника, причем на мэрию. Наглости ему не занимать.

— Он говорит по-французски? А я и не знала.

— И так хорошо, что товарищи ничего не заподозрили. Но это только цветочки.

Она видела его всего несколько минут, но уже терпеть не могла.

— Арсено снова снялся с якоря, — продолжал Дюген. — Мы не знаем, какой ненастный ветер унес его на этот раз, зато нам известно, что он оставил после себя подарок.

— Какой же?

— Труп.

Провались сейчас ее сердце в башмаки, ей и то не было бы так худо. Дюген уселся за письменный стол. Николе оседлал один из стульев. Они молча уставились на нее, словно ни на секунду не поверили в ее испуг.

— О чьем трупе речь? — спросила она нервно.

— Молодой женщины. Найдена задушенной несколько дней назад.

— Как задушенной?

— Пластиковым пакетом. Медленная и мучительная смерть.

— Медленная и мучительная… — пробормотала Ингрид, чувствуя, что бледнеет.

Ей казалось, что своими суровыми взглядами они пытаются пробуравить ей череп. Дюген в медленном, навязчивом ритме вертел ручку.

— Убита на рассвете, — уточнил он ровным голосом. — Вы разве не читали в газетах?

— No.

— Странно, журналисты подняли шум из-за этой истории.

Она чуть было не принялась оправдываться, объяснять, что узнает новости из англоязычных газет в Интернете, но передумала. Пусть она выбита из колеи, но не настолько, чтобы позволить издеваться над собой заносчивому цинику и мрачному недоноску.

— Где ее нашли?

— В парке Монсури. Там, где работал ваш приятель и соотечественник. Пока не испарился.

— Погодите-ка! А доказательства у вас есть?

Он лишь вздохнул, не сводя с нее пристального взгляда.

— Брэд лучше всех на свете, — продолжала она. — К тому же в Монсури есть и другие садовники.

— Разумеется, но только он был знаком с жертвой. Он работал у нее под окнами.

— Вы только что сказали, что он работал в парке Монсури.

— Скажем, он еще и подрабатывал. Мне трудно поверить, что он так и не связался с вами. Вы утверждаете, что он спас вам жизнь. Обычно это сближает.

— Повторяю, после Катрины я не получала от Брэда никаких известий. Если вы думаете, будто я знала, что он во Франции, то вы очень сильно заблуждаетесь.

— А если вы думаете, что со мной можно разговаривать таким тоном, то заблуждаетесь еще сильнее.

Ингрид смерила его самым холодным взглядом, на какой только была способна. В ответ он одарил ее очередной беглой ухмылкой.

— Хотите чего-нибудь попить? — поинтересовался он слащаво.

— No.

— Напрасно. Мы здесь надолго.

*

Солнце заливало Париж золотистым сиянием. Ингрид шла вверх по бульвару Опиталь, твердя себе, что весна слишком прекрасна, чтобы предаваться унынию. Доказательством тому служили улыбки парижан, синее чудо-небо, по которому скользили чудо-облака, и внезапный ветерок, веявший свежестью и шаловливо ласкавший кожу, так что хотелось бродить по улицам до самой ночи. Она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и улыбнуться. Где-то она прочла, что для хорошего настроения достаточно придать лицу правильное выражение, а тело, повинуясь душе, довершит начатое. Но, добравшись до Питье-Сальпетриер, она заметила скамейку напротив цветочного магазинчика и села, позволив себе наконец излить душу:

— Fuck! Fuck! Fuck!

Этот чертов майор продержал ее больше трех часов. Они с его тощим помощником-подпевалой допрашивали ее, сменяя друг друга. Но почему они не желали верить, что она знать ничего не знала о приезде Брэда в Париж? Она снова попыталась отвлечься и сосредоточилась на алюминиевых ведрах с цветами, выставленных на тротуар. Азалии, лилии, даже мимоза, такое редкое и хрупкое растение. Она закрыла глаза, пытаясь уловить ее аромат, но все заглушали выхлопные газы.

Она и подумать не могла, что Брэд мог уехать из Штатов и приобрести поддельные документы. Конечно, у него французские корни, но где он научился говорить по-французски как заправский француз? И почему не навестил ее? Откуда у него ее афишка? Какое отношение он имеет к этому жуткому убийству? Задушена. За-ду-ше-на. У нее было ощущение, что это слово, уродливое и труднопроизносимое, бьется у нее в голове, как муха о стекло. Задушена. Задушена.

— Fuck! Fuck! Fuck!

В одиночку ей ответа не найти. В одном она уверена: несмотря на все свои таланты в области защиты зеленых насаждений от любых летучих и ползучих гадов, Брэд и мухи не обидит. И уж тем более не станет убивать бедняжку в парке Монсури.

Решительным шагом она направилась к станции «Сен-Марсель». Ей известно, где найти собеседников, способных на большее, чем без конца задавать одни и те же идиотские вопросы, надеясь добиться результата. Между прочим, почему о полицейских допросах говорят «поджаривать на медленном огне»? Ведь между поварами и полицейскими нет абсолютно ничего общего.