Онлайн чтение книги Летний призрак Summer Ghost
Глава 2

Летние каникулы, годом ранее.

Многоэтажный дом, крыша. Я стоял на краю, у перил, смотрел на оживлённую улицу под ногами и думал, как быстро долечу вниз, если спрыгну. Чаще всего японцы сводили счёты с жизнью, упав на землю, — около семи процентов. Особенно в городе: куда ни глянь — всюду высотки. Главное — не навредить никому; история знает много случаев, когда самоубийцы ненароком убивали ни в чём не повинных пешеходов. Впрочем, психологическое состояние у них такое, что едва ли задумаются о людях на улице.

Какое же здание мне подойдёт лучше? Пожалуй, не меньше двадцати метров в высоту: мгновенная смерть после падения обеспечена. Может, составить список «кандидатов», когда найдётся время?

Внезапно завибрировал телефон. Пришло сообщение — они здесь.

Я покинул крышу и спустился по лифту до кафе, где мы договорились собраться. Внутри играла тихая музыка, из кондиционера тянуло свежестью, а из-за столика у окна меня встретили две пары глаз. Юноша и девушка в повседневной одежде, школьники. Я никого не знал, но по взгляду сразу понял, что именно с ними переписывался последние несколько дней. Харукава Аой и Кобаяси Рё.

Я подошёл и поздоровался:

— Вы же Аой и Рё?

— Д-да! Привет! — смущённо ответила Аой, слегка поклонившись.

Она напомнила мне крохотного щенка: такая же маленькая, робкая и милая.

— Здорово, Томоя, — поднял руку Рё.

Сперва меня удивил его уличный стиль одежды, а затем тонкие черты лица и уверенный голос.

Я сел на единственный незанятый стул за столом — маленьким и круглым — и таким образом замкнул треугольник. Подали заказанные напитки, завязалась лёгкая беседа. Понемногу лёд первой встречи оттаял. Оказалось, что я и Рё ровесники: старшеклассники, обоим по восемнадцать лет. Аой же на год младше. Все мы жили в двух-трёх станциях от кафе.

Когда разговор сам собой утих, настало время переходить к тому, ради чего собрались. Я достал из рюкзака карту и разложил на столе:

— Ну что, обсудим Летнего призрака?

В пригороде, на самом краю префектуры, стоял старый заброшенный аэродром. Его построили для императорской армии Японии во времена Второй японо-китайской войны. Затем он активно использовался во Второй мировой: с него взлетали истребители, что защищали столичный регион Токио от бесчисленных налётов вражеских бомбардировщиков. Война окончилась, и аэродром переоборудовали в небольшой аэропорт, с которого отправляли редкие рейсы на ряд островков.

Несколько лет назад воздушный порт обанкротился. Его закрыли, аэровокзал и диспетчерскую вышку снесли, оставив лишь большую взлётно-посадочную полосу посреди бескрайнего поля. Местные власти много раз поднимали вопрос, как с ней поступить, но в итоге даже не тронули.

Впрочем, о полосе не забыли. То и дело проскальзывали истории, как неугомонные дети или подростки пробирались на закрытую зону ради острых ощущений. Из их рассказов и родилась новая городская легенда о Летнем призраке.

На карте местности вокруг заброшенного аэропорта лежали только открытые поля да реки. Я указал на пустой треугольник:

— Впервые о Летнем призраке заговорили три года назад, когда на взлётной полосе старшеклассники запустили фейерверки. Спустя год дети из младшей школы тоже якобы видели призрака. Они также играли с фейерверками на взлётной полосе. И тоже летом.

— Уже не просто совпадение, — пробормотал Рё.

— Именно, — отозвался я. — Судя по всему, призрак появляется только летом и только при фейерверках — об этом говорили все свидетели: отец, который повёл туда семью, банда мотоциклистов, что приехала повеселиться, любопытный одиночка, решивший увидеть его своими глазами...

— Кстати, а правда, что призрак — девушка? Как считаете? — уточнила Аой.

— Да, примерно двадцати лет. — Я достал из рюкзака альбом с карандашом и продолжил, пока делал зарисовку: — Длинные тёмные волосы и платье до пят… Примерно так она выглядит, думаю.

Я на скорую руку изобразил Летнего призрака, опираясь на те обрывки сведений, какими люди делились в интернете. Когда же поднял карандаш от бумаги, Аой с неподдельным восхищением уставилась на рисунок:

— Ух ты, Томоя, классно у тебя получается.

— Ходил в худкружок в начальной школе. Хотя сейчас редко рисую.

В то время я только подобные наброски карандашом и делал — в основном портретные. Сейчас вспоминаю те годы с теплотой в груди.

— Значит, она призрак, но с ногами? — подытожил Рё, тоже изучая скетч.

— Если верить рассказам в интернете, — кивнул я.

— Ещё говорят, что это дух девушки, которая покончила с собой, — добавила Аой. — Интересно, не правда ли?

— Так просто и не скажешь. Спросим у неё, когда приедем?

Потому мы и нашли и друг друга, потому мы и собрались здесь — хотели увидеть призрака собственными глазами.

Покинув кафе, мы зашли в магазин хозтоваров за фейерверками, сели в автобус и отправились в наше небольшое путешествие. Торговый район за окнами сменили жилые массивы, а вскоре и они заредели; и чем чаще мелькали зелёные пустыри, тем больше пустел автобус. В конце концов в салоне остались лишь мы втроём.Нас высадили на остановке у самого края префектуры. Кругом простирались поля да леса, и только вдали виднелись крыши деревенских домов — одним словом, глушь. Сверившись с картой, мы пошли по сельской дороге в сторону заброшенного аэродрома.

Солнце уже склонилось над горизонтом, окрасив небо в ярко-рыжие оттенки, когда Аой вдруг остановилась. Рё обернулся:

— Что случилось?

— А, ничего… — замотала головой девушка. — Только сейчас поняла, что мы и впрямь можем встретить призрака. Как-то боязно. Не знаю.

— Если хочешь вернуться — не держим. Я вот хочу его увидеть.

Рё пошёл дальше. Я следом. Аой чуть поколебалась и бегом догнала нас: всё-таки тоже хотела увидеть. Мы не знали, правда ли Летний призрак существует, но именно общее желание найти его привело нас сюда.

Не так-то часто удаётся поговорить с мёртвым. Меня, Аой и Рё мучили одинаковые вопросы. Каково это — умирать? Или быть мёртвым, раз уж на то пошло. Больно ли? Больно ли будет потом? Насколько? Мы желали знать, что такое смерть, и ни один человек на свете не ответит — лишь блуждающий дух, через неё уже прошедший.

Мы поднялись на гребень холма, и под нами раскинулось широкое поле, окружённое забором из сетки-рабицы. По середине тянулась заброшенная взлётная полоса; даже издалека было видно, что её не ремонтировали уже много лет. Где когда-то стояло здание аэровокзала, остались лишь большие бетонные плиты. И всё поросло бурьяном.

— Это и есть аэропорт?

— Явно он.

— Как мы попадём внутрь?

— Да разберёмся. Пошли.

Перекинувшись парой слов, мы спустились с холма. Забор оказался ржавым и потрёпанным; недолгая прогулка вдоль — и вот перед нами обнаружился пролаз, который кто-то проделал силой. Мы согнулись, нырнули в прореху и, раздвигая траву, что доходила до плеч, направились к взлётной полосе.

Наконец зелень расступилась.

— Ух ты… — восторженно ахнула Аой, выйдя на асфальт. — Вы только посмотрите!

Широкая полоса уходила до самого горизонта и утопала в лучах закатного солнца. Рё поставил пакеты и принялся раскладывать большую коллекцию фейерверков — само собой, мы приехали во всеоружии.

— Думаешь, правда сработает? — поинтересовался он.

— Может быть. А может и нет, — пожал я плечами. — Призрака три года назад вполне мог выдумать ребёнок ради забавы. Люди подхватили и раздули целую легенду.

— Почему именно три?

— До этого никто о нём не говорил. Ни единого упоминания Летнего призрака. Три года назад история взялась из ниоткуда.

Рё установил на асфальте большой конус — фейерверк-фонтан. Я достал зажигалку, подошёл и поджёг фитиль. Вскоре из трубы брызнул мерцающий дождь зелёных и розовых искр. Ещё даже не смеркалось, но столбы света горели до того ярко, что Аой не сдержала вздох восхищения.

Дым поднялся вверх, повеяло сгоревшим порохом. Запах едкий, однако не скажу, что мне не нравился. Я будто вновь стал ребёнком, который резвился рядом с домом и запускал фейерверки с друзьями.

Спустя секунд двадцать «фонтан» испустил последнюю искру и погас. Когда взлётная полоса погрузилась обратно в тишину, нас одолела некая тоска. Вопрос «И это что… всё?» так и повис в воздухе.

— Эй, Рё! — оживилась Аой и зарылась в пакеты. — Давай попробуем другие!

Девушке определённо понравилось пускать фейерверки. Я вспомнил, как Аой боялась, и даже на миг подумал, что она забыла, зачем мы сюда пришли.

Последний лучик солнца скрылся, и небо окончательно накрыл ночной полог. Знойную жару сменил прохладный ветерок, из-за облаков показались звёзды. Ничто не загораживало взгляд: лишь открытая равнина, мерцающий небосвод и салют всевозможных цветов, что выхватывал наши лица темноты. Мы даже не взяли ведро с водой на всякий случай и просто кидали отработанные фейерверки под ноги.

Впрочем, сколько бы их не сожгли, приведение так и не явилось.

— Мы жжём-жжём, а друга всё нет, — проронил Рё. — Собираемся: не хочу пропустить автобус.

Поскольку до остановки далеко, нам и впрямь лучше было уже идти. На самом деле вещей осталось не так уж и много — даже детские фейерверки закончились. Только упаковка японских бенгальских огней сенкоханаби завалялась.Я протянул огни Аой и Рё:

— Ладно, вот последние.

Полуистлевшие, это были разноцветные верёвочки из скрученной бумаги. Я поджёг каждую по очереди.

— Знаете, я даже на минуту подумал, что мы вправду встретим призрака, — признался Рё. — Теперь чувствую себя глупо. Но мы выбрались в какую-то глушь и зажгли как следует — было весело. Правда. Давно я уже не проводил время так здорово. Спасибо.

Рё не из тех, кто выказывает эмоции. Парень лишь молча наблюдал — не сказать, что всей душой наслаждался зрелищем, как та же Аой. Однако его слова изменили моё мнение, чему я был искренне рад.

Хорошо уметь радоваться, даже когда стоишь на пороге смерти.

Я смотрел, как раскалённая капелька превратилась в шар, а после испустила искры. Алые точки разлетались во все стороны от палочки, оставляя за собой след, чем напоминали сосновую ветку из света.

— Мне тоже было весело, — поделилась Аой. — Впервые за многие дни я просто наслаждалась временем без навязчивых мыслей.

Внезапно сенкоханаби выбросили целые столбы искр, куда ярче и быстрее. Треск нарастал, всполохи ветвились и сплетались во всё более сложные узоры, пока наконец не столкнулись, вспыхнув ослепительным светом.

— Ай! Горячо! — вскрикнула Аой.

Отдернув руку, она выронила палочку, и искры тут же угасли.

— Что за фигня? — спросил Рё.

Я в растерянности пожал плечами:

— Как бы знать…

Бракованная упаковка попалась?

Повисла жуткая тишина: ни дуновения ветра, ни шелеста травы. Даже стрекот насекомых — и тот стих. Лишь бенгальские огни горели. Но искры не плясали в танце — медленно оставляли сиять в ночи свои причудливые узоры.

— Как так?.. — сорвалось с губ Аой.

Я проследил за её поражённым взглядом и обнаружил фейерверк, который девушка выронила секундой назад. Он повис в сантиметре над землёй.

Время будто почти остановилось. Огни не мерцали, и я даже разглядел крохотные бусинки света вокруг кончиков сенкоханаби — те самые «искры». Они очерчивали ночь сияющими дугами как раз потому, что время не стояло на месте.Вдруг я почувствовал: мы не одни. Рё и Аой тоже боязливо оглянулись.

Воздух загустел, пахнуло холодом. Стало нечем дышать. Из-за спины донёсся вздох… А ведь никого сзади не было. Я со скованными от страха ногами обернулся.

Она здесь.

У края покрытой трещинами взлётной полосы, там, где встречались сорняки и асфальт, стояла девушка — подкралась к нам без единого шороха. Она поразительно походила на ту, что я нарисовал в кафе. Выглядела девушка чуть старше двадцати: длинные тёмные волосы обрамляли смертельно бледное лицо, а из-под чёрного платья до щиколоток всё-таки виднелись ноги, в белых чулках и смоляного цвета туфлях Мэри Джейн — с ремешком на подъеме и закругленным мыском.

Чарующая внешность мгновенно врезалась в память, тем не менее девушка казалась потусторонней, эфемерной, мимолётной — дотронься, и она исчезнет.

Аой и Рё застыли не в силах вымолвить ни слова. Я и сам стоял, как зачарованный, и в то же время испытывал неопреоделимое желание сказать хоть что-то.В итоге я позвал её:

— Это ты… Летний призрак?

Вряд ли девушка отзовётся на прозвище, которое выдумали любители сверхъестественного из интернета. Да и зачем ей вообще с нами разговаривать? Однако ничего лучше я не придумал.

Призрак же с любопытством в глазах просто наклонила голову.

Тут я заметил, что девушка стояла на цыпочках. Хотя нет — кончики туфель даже не касались земли: парили в паре сантиметров над ней. Казалось, тело невесомо или вовсе легче воздуха. Сомнений не осталось — перед нами самый настоящий дух мёртвого.

Летний призрак существует.

В дальних уголках интернета можно было найти форумы с анонимными пользователями. Среди таких находились и молодые ребята, которые разочаровались в жизни; они обсуждали всевозможные запретные темы, в том числе и суицид. Форумы становились им опорой. Одни выговаривали, что накопилось, и люди, испытавшие нечто схожее, внимательно выслушивали, другие — искали безболезненный способ лишить себя жизни.

Н

а одном из таких форумов мы и встретились. Я спросил, нет ли здесь школьников, которые думали покончить с собой, Аой и Рё ответили, и мы начали переписываться. Выяснилось, что мы и правда школьники, а не психи, которые решили анонимно встретиться, и что главное — все желали покончить с собой.

В школе над Аой постоянно издевались. Учителя закрывали на её проблемы глаза, а семья даже слушать не хотела дочь. Жизнь девушки превратилась в ад.

Рё страдал от практически неизлечимой болезни. Со слов врачей, ему осталось не больше года, и поэтому юноша решил уйти из жизни по-своему — не мучительно увядать, прикованным к постели.

Если сравнивать, мои проблемы ничтожны. Издёвок я не терпел, неизлечимым недугом не страдал. Многое вытягивало из меня все соки, но самое важное — я разочаровался в жизни. Не знаю, из-за чего. Просто устал. И эта усталость терзала меня уже давно. Всё просто.

— Скажи, а после смерти люди по-прежнему объединяются для… чего-нибудь? — робко поинтересовалась Аой.

— Даже не уверена, — отозвалась призрак. — Вроде сами по себе.

— Слава богу… Честно говоря, я хотела бы быть одна.

— С людьми не всегда приятно, да?

Летний призрак оказался куда общительнее, чем я представлял. Удивительно, но мы быстро успокоились: от страха не осталось и следа. Увидев привидение, люди наверняка в ужасе бросились бы обратно на холм. И именно так, по словам девушки, поступили все, кого она встретила раньше. Мы не убежали, потому что пришли как раз поговорить с ней. Поговорить о смерти.

Услышав нашу цель, призрак удивлённо распахнула глаза:

— Чудачества вам не занимать.

Её настоящее имя — Сато Аянэ. Так девушку звали при жизни, если, конечно, она не была прежде каким-нибудь духом природы. Помимо тёмных волос и чёрного длинного платья глаз цеплялся за серебряное ожерелье на шее с кроваво-алым кулоном. Красота девушки казалась под стать дамам из картин, которые я видел в художественном музее. А меланхолия, какая-то мрачность и белая кожа только подчёркивали таинственность.

Аянэ парила по собственному желанию. Сейчас, например, пока разговаривала с Аой, она твёрдо стояла на земле.

— А ты сильно интересуешься загробным миром, — заметила Аянэ, заглянув девушке в глаза.

— Ну, да. Для меня здесь нет ничего хорошего, — опустила голову старшеклассница. — Я никому не нужна, а школа превратилась в пытку… Наверное, лучше, если меня не станет.

— Вот оно как. Жаль разочаровывать, но вам я не помощница: сама едва что знаю о мире после смерти.

— Как это? Разве ты не живёшь в нём?

Живёт в мире после смерти? Бессмыслица какая-то. Я обменялся озадаченным взглядом с Рё — мы стояли поблизости. Ему тоже почудились слова Аой странными, но лишь пожал плечами.

— Я будто застряла между мирами, — объяснила Аянэ. — Как умерла, только и бродила здесь. Другие призраки мне не попадались: думаю, большинство уходят в мир иной.

Девушка обратила тоскливый взгляд к ночному небу.

Рё повернулся ко мне и указал на застывшие в воздухе бенгальские огни, которые мы бросили вместе с Аой:

— Что за ерунда с фейерверками?

— Похоже, время остановилось для всего, кроме нас, — ответил я.

Трава не колыхалась, а летающие насекомые буквально замерли в полёте.

— И как это получилось?

— Без понятия. Может, мы вошли в особое состояние, в котором наши чувства и мысли куда быстрее — вот всё и кажется почти неподвижным, как в замедленной съёмке.

Однако мои слова не объяснили, почему мы двигались как обычно, а в глазах не потемнело оттого, что скорость света не поспевала. Почему разговаривали друг с другом как ни в чём не бывало? Почему тела и одежда не застыли, как трава и насекомые? Возможно, мы очутились в некоем отрезанном от остального мира пространстве, где законы физики не работали.

Рё вздохнул:

— Ну и пофиг. Без толку обсуждать потустороннее.

— Эй! — окликнула нас Аой уже с другой стороны полосы. Видимо, разговор девушек стих. — Идите сюда! Вы же тоже хотели о чём-то спросить Аянэ, разве нет?

— Пас, — отмахнулся Рё. — Я рад и тому, что мы просто встретились.

Девушка зашептала призраку на ухо:

— Для справки — Рё сильно болен. Ему недолго осталось жить.

— И кто разрешил тебе трещать об этом?! — выкрикнул парень.

По голосу я сразу понял, что Рё не злился. Наоборот, как появился Летний призрак, его лицо подобрело, словно он узнал что-то очень хорошее. Встреча с Аянэ развеяла страх перед смертью? Когда выяснил, что после ждёт некое сознательное существование, в душе Рё поселился покой, который так искал?

Мы лишь подростки, решившие пойти на страшный грех. Разумеется, страх перед смертью никуда не делся, как и боязнь исчезнуть. Потому мы и жаждали узнать, существует ли призрак в самом деле. Хотели спросить, через что она прошла, как лучше закончить жизнь.

Поскольку Рё молчал, вместо него я поднял руку:

— Что больше всего изменилось после смерти? То есть что стало по-другому?

Аянэ взглянула на меня. Её глаза таили глубокую, но прекрасную тьму — столь же манящую и непостижимую как ночь.

— Гм, с чего бы начать? — задумалась она. — Ну, стало не нужно платить налоги.

— Я не про то. Как выглядит мир для людей после смерти?

— А ты тот ещё зануда, — недовольно сложила руки на груди Аянэ.

— Не то слово, — вклинилась Аой, уперев ладони в бока. — Так ты девушку не завоюешь.

Теперь я оказался меж двух огней.

— Простите, виноват.

— Не вижу раскаяния, — ответила призрак. — Ты ведь не для себя спрашиваешь?

Неожиданно, но она права. Я всю жизнь угождал людям вокруг, угадывал эмоции по их лицам и поступал, как они хотели.

— Ладно, давай с начала, — предложил я. — Исчезнет ли боль после смерти?

Говорили, якобы Летний призрак — девушка, которая покончила с собой. Что-то же заставило её наложить на себя руки — избавилась ли она от страданий, что преследовали при жизни?

Аой и Рё тоже заинтересовались, и мы молча стали ждать ответа.

— Не могу сказать за всех, — начала Аянэ после паузы. — От человека зависит. Что же до меня…

Она стихла и опустила глаза. Вспомнила, что случилось перед смертью?

— Давайте всё-таки не обо мне — какая уже разница, — в итоге сказала девушка.

Краем глаза я уловил оранжевый проблеск: брошенные бенгальские огни вновь заискрились. Шар стал испускать крохотные частички света; они вспыхивали, ветвились и создавали узоры, похожие на ёлочные ветки из пламени. Сперва медленно, затем быстрее, и вот огни горели как обычно.

— Миры живых и мёртвых отдаляются, — объяснила Аянэ. — Мне пора.

— Уже уходишь? — с жалостью спросила Аой.

Летний призрак мягко улыбнулась и помахала рукой:

— Была рада пообщаться. Будьте прокляты.

От её прощания я аж содрогнулся. Однако Аой привычным образом помахала в ответ:

— Пока, Аянэ. Будь проклята.

Задул ветер, зашелестела трава, вернулся стрекот насекомых. Сэнкоханаби упали на асфальт и угасли. Аянэ растворилась в ночи, оставив нас одних, не способных проронить ни слова.