Онлайн чтение книги Мириады осеней Thousand Autumns
Глава 51 - День смерти Янь Уши близок, разве ты не рад этому?

Никто в школе Нефритовых Облаков не ожидал, что битва будет такой напряженной.

В конце концов Кунье был величайшим мастером своего поколения и учеником самого Хулугу, который когда-то почти сравнился с Ци Фэнге. Такого противника нельзя было просто смахнуть в сторону, как назойливую муху.

Шэнь Цяо уже однажды проиграл ему, и это наверняка оставило свой психологический след на его сознании. Одолеть противника во втором раунде гораздо сложнее, чем в первом, так как ему нужно победить не только врага, но и превзойти себя самого.

Несмотря на сильное переживание учеников школы Нефритовых Облаков, присутствие их главы давало некое ощущение защиты, и даже если Шэнь Цяо проиграет, она сможет выйти в бой вместо него. Из людей школы Нефритовых Облаков, только Юэ Кунчи знал о ее серьезных ранах, из-за того, что ей пришлось насильственно покинуть  медитацию за закрытыми дверями. Если Шэнь Цяо проиграет битву, школе Нефритовых Облаков придется надеяться лишь на милость врагов.

Но мог ли Шэнь Цяо победить?

Юэ Кунчи отбросил свои сомнения и страхи в сторону и сфокусировался на самом поединке.

Боевое искусство Кунье отличалось широким, мужественным и доминирующим стилем. Когда его клинок опускался на землю, сила ветра, которую он приносил, вызывала землетрясения. Звук клинка, разрывающего воздух, был настолько резким и невыносимым, что те, кто имел более слабые навыки боевых искусств, прикрывали уши.

Но если кто-то, смотря на эти тяжелые удары, подумал, что навыки цингуна Кунье должны были уступать противнику, он сильно ошибался.

Их бой проходил то на плоской местности вдоль края скалы, то на скалистой стене. Разбитые камни разлетались во все стороны, а потоки внутреннего ци свободно метались вокруг, ослепляя глаза зрителей. По сравнению с грозными атаками Кунье, движения Шэнь Цяо казались слишком нежными. Его меч, как и сам он, был мягким и медленным, словно цветок, ласкающий щеку, или весенний ветер, играющий с ивовыми ветвями. Несмотря на то, что его чрезвычайная чистота и ясность сильно напоминали природу даосизма, в нем также отсутствовала агрессивная острота.

После того как они оба обменялись сотнями ударов, Шэнь Цяо все еще не показывал никаких признаков ухудшения своего положения, те, кто волновался за него, наконец-то осознали, что ситуация совсем не соответствовала их ожиданиям. Если мощь клинка Кунье напоминала неудержимые, грохочущие грозы, то меч Шэнь Цяо, хотя сначала и выглядел как ничем не примечательный, медленно растекающийся ручеек, грозившийся быть поглощенным мощью Ци Клинка, продолжал непрерывно становиться сильнее, поглощая все больше пространства вокруг себя, подобно океану, вмещающему в себя все реки и волны.

Чем дольше шла битва, тем более напуганным становился Кунье.

Тогда, на пике Баньбу, он мог создать лишь восемь волн Ци Клинка, теперь - девять. Его мастерство достигло новых высот, и он был уверен, что даже если бы Шэнь Цяо не был ранен, ему бы все равно удалось победить его.

Противник перед ним казался поверхностным и хрупким, как чистая лужа, через которую можно было легко разглядеть дно. Однако, когда он протянул в нее свою руку, то понял, что не может дотронуться до дна, как бы глубоко он не тянулся.

Маленькая лужа оказалась глубоким озером.

Как и исходило из названия техники цингуна горы Сюаньду, “Радужные тени” были похожи на легкие перья вырисовывающие радугу на чистом небе. Меч Шаньхэ Тунбей оставил несколько следов белой Ци Меча на крутом обрыве, словно художник взмахнувший кистью по холсту. Однако, если приглядеться внимательнее, Ци Меча так глубоко порезала камни, что если бы на месте горы оказался человек, эта ци порезала бы его до самых костей, и вся земля была бы залита кровью.

Наблюдая за битвой с далека, можно было хорошо разглядеть как ци обоих оружий скрещивались между собой, однако свирепая Ци Клинка не могла выиграть какого-либо преимущества перед Ци Меча

Юэ Кунчи вздохнул с облегчением. Он обернулся к Чжао Цзийинь и спросил:

– Младшая сестра, ты согласна, что у Даоса Шэнь в этот раз есть все шансы победить?

Чжао Цзийинь отрицательно покачала головой:

– Все не так просто. Ты уже заметил, что Кунье смог достичь девятой волны Ци Клинка? Подобно высшей ступени Намерения меча, последняя волна Ци Клинка действительно очень сильна. Его атака может превратиться в мириады теней, способных уничтожить даже неуловимое и недосягаемое. Он использовал эту атаку лишь раз, но Шэнь Цяо уже с трудом отбил ее.

Юэ Кунчи неожиданно все осознал, от чего к его горлу подступил ком:

– Н-неужели он пытается истощить истинную ци Даоса Шэнь?

– Именно. Прямо сейчас он еще восстанавливается, а это значит запас его истинной ци уступает ци Кунье. Чем дольше они сражаются, тем неблагоприятнее становиться его положение.

Юэ Кунчи почувствовал легкий страх:

– Тогда, что нам делать? Разве Даос Шэнь не замечает этого сам? Неужели он просто позволит Кунье истощить себя?

Чжао Цзийинь не ответила. Она не верила в то, что Шэнь Цяо не догадался о намерении Кунье, но она также не понимала, чего добивался этим сам Шэнь Цяо.

На самом деле, Шэнь Цяо тоже проверял.

Он проверял как далеко находился его предел.

Если “Стратегия Солнца” была в состоянии восстановить основу, укрепить твои кости и усилить мышцы, значит и у мастера боевых искусств, усвоивший знания всех Трех Школ, генерируемая “Стратегией Солнца” истинная ци должна была включать в себя характер всех Трех Школ.

Даосизм утверждал, что наивысшая добродетель похожа на воду, и стремиться к ней нарочно равносильно не стремиться к ней вовсе. Эта мысль совпадала с его стилем искусства меча, и из-за общего происхождения у него не было проблем с использованием этой сути.

Буддизм почитал величественность, которая включала в себя как благоговейный страх перед грозным взглядом своего божественного покровителя, так и доброту, которую можно было найти у Бодхисаттв [1]. Это было довольно тонкое описание. “Стратегия Солнца” смешивала эту концепцию в своем истинном ци. Её жесткость, в сочетании с мягкостью даосизма, формировали гармоничный баланс Инь и Ян. Это позволяло ему внести нотку непокорности в свои гибкие движения меча и также давало возможность свободно менять свои стили между журчащим ручьем и бурным океаном.

[1] Бодхиса́ттва — в буддизме существо, обладающее бодхичиттой*, которое находится на пути к бодхи (пробуждение), то есть состоянию Будды. Побуждением к такому решению считают стремление спасти всех живых существ от страданий и выйти из бесконечности перерождений — сансары.

*Бодхичи́тта - в буддизме высшая ступень пробуждения. На этой ступени человек преисполняется желанием избавить от страданий в круговороте рождения и смерти (сансары) уже не себя одного, но и всех окружающих

Конфуцианство, однако, представляло собой более сбалансированное учение. Когда Тао Хунцзинь написал "Стратегию Солнца", он взял доброжелательные и толерантные аспекты конфуцианства и соединил их с достоинствами каждой из школ, тем самым скорректировав недостатки каждой из Трех Школ. Когда практикующий исчерпывал свою истинную ци, его Даньтян мог производить еще больше. Подобно весне, приходящей к засохшему дереву, такой постоянный поток неограниченной истинной ци был способен вернуть человека к жизни.

До этого у Шэнь Цяо была внутренняя ци, рожденная из основы, сформированной на горе Сюаньду, именно это замедляло весь прогресс изучения сути “Стратегии Солнца”. Теперь, когда ему приходилось воссоздавать основу с нуля, он наконец почувствовал те чудеса, о которых ходили легенды. Эта книга действительно была невероятным сокровищем всего мира. Довольно забавно, что многие люди гнались за ней, даже не зная истинного чуда, которое можно постичь, лишь прочитав и осознав главный смысл книги.

Более того, Тао Хунцзинь предвидел, что сохранить книгу в эпоху хаоса будет сложной задачей, и содержание книги может не передаться в ее изначальном виде, поэтому он разделил ее на пять томов, каждый из которых был независим от других. Люди, читающие ее по частям, не потеряют ниточку сути, и тогда, прочитав все части, они придут к “идеальному” балансу. Даже если им за всю жизнь удастся прочитать лишь один два тома, их боевое мастерство не будет повреждено - просто эффект будет не столь очевидным.

Поэтому, хоть до их теперешней битвы с Кунье Шэнь Цяо практиковался много дней, человек никогда не узнает своих истинных пределов через дружеские соревнования. Лишь ситуация на грани между жизнью и смерть, могла развить истинную силу до ее предела, и позволить человеку превзойти эти пределы.

Путь боевых искусств был подобен гребле веслами вверх по течению реки - перестать грести вперед означало поплыть назад по течению. В противном случае люди, подобные Ци Фэнге и Хулугу, не стали бы упорно двигаться вперед ради сохранения своего почетного статуса, многолетней боевой мощи и даже своей жизни.

Прямо сейчас ситуация для Шэнь Цяо была очень опасной - его Ци Меча было совершенно подавлено клинком Кунье, а его истинная ци постепенно кончалась. Скорость его атак тоже замедлилась, если сравнивать с началом битвы. Даже Ци Меча постепенно слабела. Все начало выглядеть так, словно Шэнь Цяо вот-вот проиграет. Кунье совершил взмах своим клинком, и пугающая волна истинной ци словно зверь вырвалась наружу. Ци Клинка превратилась в неизбежную сеть, окружившую Шэнь Цяо со всех сторон. С собой она несла внушительный импульс, сжигая все растения, испаряя все реки и даже уничтожая всех птиц на своем пути, и эта волна  устремилась прямо на Шэнь Цяо!

Это была та самая девятая волна Ци Клинка, которой так гордился Кунье!

Окруженный ею, Шэнь Цяо не придумал ни одного лучшего способа противостоять силе Ци Клинка, кроме как принять удар на себя. Кунье действительно доказал, что он ученик Хулугу. В мире существовали лишь единицы способные пережить один удар этой волны.

Сконцентрировав всю свою истинную ци в лезвии клинка и прыгнув вверх, он совершил взмах клинком в такой великолепной манере, что могло показаться, этот удар разрежет даже звезды пополам!

Шиву выпучил глаза в удивлении и страхе. Он так упорно и внимательно наблюдал за битвой между этими двумя мастерами, что он совершенно забыл как дышать.

Больше чем все присутствующие, он хотел, чтобы Шэнь Цяо победил эту схватку, однако, даже будучи новичком мира боевых искусств, Шиву прекрасно понимал, что ситуация была плачевна для его учителя.

Над ним было безмерное ясное небо, а под ним – бездонная пропасть. От Небес до Земли, единственным местом, на котором он стоял, был двенадцатиметровый обрыв. В этот самый критический момент даже не было достаточно времени, чтобы воспользоваться навыками цингуна и уклониться. Что ему следовало предпринять, чтобы отразить удар своего соперника, в который он вложил всю свою силу?

Чжао Цзийинь нахмурилась, и непроизвольно закрыла глаза Шиву своей рукой. Она не хотела, чтобы он видел кровь своего учителя.

Он уже потерял одного учителя, второй раз ему вряд ли удастся пережить такое…

Глубоко в душе Чжао Цзийинь пожалела свой выбор, это она должна была сейчас сражаться с Кунье, а не он. Если бы она предвидела такой исход, то никогда бы не позволила ему пойти вместо нее. Увидев каким уверенным в себе был Шэнь Цяо, она подумала что у того был козырь в рукаве против Кунье, однако вместо этого этот мастер поставил свою жизнь на кон, и сейчас нить его жизнь оборвется в любую секунду.

Ци Клинка было быстрым как молния. Практически мгновенно она уже достигла бровей противника. Однако дыхание Шэнь Цяо замедлилось. Он закрыл глаза, и встал, подняв свой меч и направив его на волну, совсем не собираясь сбегать.

“Сначала почувствуй мир, затем себя. Забудь сначала о себе, затем о мире. Лишь так человек может забыть как о мире, так и о самом себе, и стать совершенно неуязвим к взлетам и падениям жизни.”

Меч Шаньхэ Тунбей превратился в поток белого света, и среди этого яркого света силуэт Шэнь Цяо бесследно исчез.

Доминантная улыбка на лице Кунье неожиданно замерла.

Его Ци Клинка не могла продвинуться дальше!

Меч Шэнь Цяо прорезался прямо через Ци Клинка, и теперь кончик его меча был направлен прямо на его сердце.

“Так не должно быть!”

Кунье тут же развернулся и взмахнул клинком перед собой горизонтально. Как и ожидалось, в следующее мгновение Шэнь Цяо возник за его спиной. Два потока Намерения меча тут же обернулись, чтобы подавить Ци Клинка.

“Это невозможно!”

Эта мысль тут же промелькнула в сознании Кунье, но в такой ситуации у него не было времени поразмыслить над этим. Сконцентрировав всю силу в ногах, он прыгнул высоко вверх, и одним разворотом ударил по скале за ним. С оглушающим грохотом, каменное возвышение тут же раскололось на части. Камни всевозможных размеров стали стремительно падать вниз под воздействием гравитации. Оттолкнувшись от одного из них, Кунье прыгнул выше на уцелевшую вершину скалы.

Он бросил взгляд вниз, но среди падающих вниз камней, не было следа его противника. В этот момент в его голове прозвенела тревога.

Кунье тут же обернулся и сделал взмах оружием.

Однако этот удар не задел его противника. Вместо этого он почувствовал острую боль на спине - Шэнь Цяо был быстрее его, и, очевидно, он предугадал все его движения.

“Это невозможно! Невозможно!”

Кунье подумал, что Шэнь Цяо достиг стадии Намерения меча, но это было точно не Намерение меча!

Там где бы меч, был Дао. Зная друг друга насквозь, соединенные плотью и душой - Шэнь Цяо и его меч словно разделяли одно дыхание и сердцебиение.

“Сердце меча!”

“Это было Сердце меча!”

“Шэнь Цяо действительно достиг стадии Сердца меча!”

Осознав этот ужасающий факт, Кунье бросился бежать как ненормальный. Ноющая боль на спине преследовала его словно тень. Она никогда не прекращалась, словно привязанная невидимой нитью, и он был марионеткой в руках кукловода, неспособной освободиться и сбежать.

Это было просто ужасно. Кунье не чувствовал такого страха, даже когда он убегал от Янь Уши. Янь Уши сразился с ним лишь, чтобы проверить уровень его боевых навыков. Кунье прекрасно знал это, поэтому он не использовал всей силы. Но сейчас все было иначе. Если он начал эту битву с желанием убить Шэнь Цяо, у того наверняка были такие же мысли.

Если оба мастера использовали всю свою силу, удача была не при чем.

“Если дать ему достаточно времени, он действительно может стать моим величайшим противником!”

Однако будущее для Кунье было слишком далеким. Прямо сейчас ему нужно было бежать.

В отчаянии, он крикнул:

– Я признаю свое поражение! Я проиграл! Не убивай меня!

Он все еще мог чувствовать ноющую боль, но сейчас она ощущалась не так остро.

Кунье не стал терять бдительности и продолжил:

– Мне есть что рассказать тебе! Это о Янь Уши! Он столько раз принижал тебя и издевался над тобой. Теперь день его смерти близок, разве тебе не хочется прикончить его собственной рукой?!

Свет меча пронесся мимо его волос и врезался в ствол дерева перед ним, мгновенно разделив его на две части.

Кунье почувствовал острую боль на мочке уха и щеке. Скорее всего это был след от Света меча. И если бы он не произнес сейчас эти слова, то не только дерево разделилось бы пополам.

Он выбился из сил и остановился. Использую свой клинок как трость, он облокотился о каменную стену за ним и попытался тяжело отдышаться, даже не обратив внимания на стекающую по щеке струйку крови. Он мог слышать как сильно билось его сердце.

– Я проиграл. Ты выиграл.

Чего он точно не ожидал, так это Шэнь Цяо достигшего стадии Сердца меча. В данный момент все о чем он мог думать, это о том, как ему избежать смерти, и о страхе, идущему после.

Он также прекрасно знал, что после признания своего поражения, кто-то вроде Шэнь Цяо глубоко уважающего правила мира боевых искусств, не будет гнаться за ним до края земли и пытаться убить его, когда он уже лежал на земле.

Ци Фэнге и Хулугу были такими же.

Кунье спросил у Шэнь Цяо:

– Ты слышал о ярмарке Круглого Дракона?

Шэнь Цяо не ответил, очевидно, что он ждал продолжения.

Кунье немного отдышался и сказал:

– Девятого сентября в столице Туйюхуня, городе Фуци, пройдет мероприятие именуемое ярмаркой Круглого Дракона. Торговцы со всего мира каждый год собираются там, и каждый раз редчайшие богатства выставляются там напоказ на аукционе, любой готовый отдать наивысшую сумму может стать обладателем этих сокровищ. Ходят слухи, что в этом году на аукционе будет одна вещь, принадлежавшая матери Янь Уши.

Словно почувствовав недоверие к его словам, Кунье усмехнулся:

– Я слышал от своего старшего брата, что изначальная фамилия Янь Уши - Сие. Говорят он был потомком клана Сие из командорства Чэнь.

Этот клан зародился около времен династий Вей и Джин [2]. В то время они и клан Ван были самыми богатыми и влиятельными семьями в мире, и самым знаменитым человеком среди них был Сие Ан. Однако с течением времени всё менялось, и старые славы переставали сиять. Клан Сие сильно упал в статусе, но даже тощий верблюд был по-прежнему больше лошади — семья все еще была хорошо известной в юго-восточном регионе. Их уважаемый статус был распространен среди Имперского Двора и ученых, а не среди мастеров боевых искусств.

[2] Династия Вэй была одной из Трех Династий периода Шестнадцати Государств (с 220 года н.э. по 265 год н.э.). Она была одной из трех династий, которые возникли в результате распада Династии Хань и предшествовала Династии Джин. 

Однако Шэнь Цяо капнул чуть глубже:

– Эта информация должна быть очень секретной. Ты провел большую часть своей жизни за пределами Великой Стены и никогда не ввязывался в дела Центральных равнин. Как ты мог узнать об этом? Нет… вероятнее всего, кто-то из Центральных равнин нарочно рассказал тебе об этом.

– Верно. Янь Уши обзавелся множеством врагов, и все из них будут лишь рады его гибели. Девятого сентября, таланты всего мира соберутся в городе Фуци. Пять Величайших мастеров собираются на фестивале, чтобы наконец избавиться от Янь Уши - даже если его боевое мастерство не имеет равных, ему не уйти от этой засады. Как человек пострадавший от его руки, ты наверняка жаждешь взглянуть на его гибель собственными глазами, я прав?

Неожиданно для Кунье, Шэнь Цяо ответил:

– Я наконец понял.

– Понял что?

– Среди всех государств, Северная Чжоу более остальных способна на объединение мира. Юйвэнь Юн объединился с Чэнь, чтобы сокрушить Ци. Так как конец государства Ци уже близок, следующей целью Чжоу будет либо Тужуй, либо Чэнь. Школа Чистой Луны помогает Императору Чжоу, поэтому, чтобы добраться до Юйвэнь Юна, вам сначала надо убрать с пути Янь Уши. Институт Линчуань обладает большим влиянием в Южной Чэнь, с их связями они вполне могли добраться до настоящей личности и происхождения Янь Уши.

На данном этапе, Кунье уже не собирался скрывать от него никаких деталей:

– Ты угадал почти все, кроме одной маленькой детали. Тот, кто помог нам узнать прошлое Янь Уши, вовсе не Институт Линчуань. Это была школа Люхэ. Я уже говорил, что Янь Уши обзавелся множеством врагов. В ту ночь, в храме Чуюнь, Янь Уши отказался от хорошего предложения Доу Яньшаня и уничтожил том “Стратегии Солнца” прямо на глазах перед всеми. Разве мог Доу Яньшань не возненавидеть его?

– Но что насчет Института Линчуань? Жуян Кехуи всецело одержим идеей вернуть на Центральные равнины господство Ханьской нации. Если этот план может устранить Янь Уши и лишить Юйвэнь Юна его правой руки, он ни за что не будет сидеть в стороне сложа руки. Много месяцев назад, он сражался с Янь Уши на территории государства Чэнь. Он вызвал его на бой, чтобы проверить его мастерство и добыть информации для осады девятого сентября.

– Верно.

– Но Жуян Кехуи был сильно ранен, поэтому он не сможет прийти на собрание в тот день. Кто помимо Доу Яньшаня и Дуан Вэньяна совершит облаву?

– Твой брат Юй Ай, глава школы Зеркала Искусств, Гуан Линсан, и прошлый Великий Наставник Чжоу, Дзенский мастер Сюэинь.

Каждое названое им имя, было страшнее предыдущего.

Но если подумать внимательно, это было логично.

Юй Ай сотрудничал с людьми из Тужуя. Когда Дуан Вэньянь пригласил его, Юй Ай с радостью согласился оказать им руку помощи. Все три Демонические школы и так враждовали между собой. Если им удастся убить Янь Уши, школа Чистой Луны не сможет постоять за себя без главы, а учитывая внутренние конфликты школы Гармонии, у школы Зеркало Искусств наконец появиться шанс заявить о себе, поэтому участие Гуан Линсана в этой облаве было разумным. Что касается Дзенского мастера Сюэиня, он изначально был Великим Наставником Чжоу. После того как Юйвэнь Юн захватил трон, он начал запрещать Буддизм и даже уволил Сюэиня с его поста. С тех пор статус Буддизма в Чжоу значительно упал. Будет ли это во имя ортодоксальности или ради “убийства демона”, мастер Сюэинь тоже примет участия в битве.

Хоть пятеро на одного в мире боевых искусств было бесчестным делом для мастеров столь высокого уровня, кто откажется от такого предложения, если каждый получит с этого выгоду?

Спустя пару мгновений молчания, Шэнь Цяо снова спросил:

– С чего вы решили что Янь Уши придет на ярмарку? Скорее всего он уже прознал про ваш план.

– Мой старший брат однажды сказал, что Янь Уши из тех людей, которые наступят в ловушку, даже зная о ней. Он настолько самоуверен в себе, что ему кажется, словно он способен выйти сухим из любой ситуации. Даже если он проиграет, Янь Уши уверен в своей способности хотя бы сбежать. “Прочные объекты ломаются легче всего” - так у Вас говорят на Центральных равнинах?

Шэнь Цяо все понял. Он вздохнул и сказал:

– Жуян Кехуи специально спровоцировал Янь Уши на поединок. Его целью было выявить изъян в боевой технике Янь Уши. Раз Гуан Линсан сам родом из Демонической школы, он наверняка должен был знать как убить Янь Уши. В этот раз вы хорошо подготовились и настроились на победу.

– Верно! Я так же знаю, что ты до глубины души ненавидишь Янь Уши. Это будет такое большое событие, даже если ты не хочешь участвовать в этом лично, разве тебе не хочется хотя бы прийти и посмотреть на него?

Однако, предлагая это с улыбкой на лице, Кунье неожиданно схватил свой клинок и замахнулся на Шэнь Цяо.

Он знал, что Шэнь Цяо будет потрясен новостями, поэтому пока его рассудок находился в смятении, а его самозащита ослабла, он мог нанести удачный удар!

Шэнь Цяо наверняка стал бы большой проблемой как для него, так и для Тужуя. Он не мог позволить ему жить!

Этот план возник в голове у Кунье прямо в тот момент, как он признал свое поражение. В этот взмах клинка он вложил всю свою оставшуюся силу.

Он либо победит, либо погибнет!