Онлайн чтение книги Не входи в эту дверь!
ГЛАВА IX

Полиция рьяно принялась за расследование, используя все средства. С пристрастием допрашивали Гарриет Форбс, но из ее показаний не узнали ничего нового.

Детективы побывали в конторе Вэбстера и долго беседовали с его секретаршей, которая им сообщила, что Вэбстер приглашает в деловые партнеры некоего Уильяма Крэдока, они уже договорились, но договор еще не подписан, хотя, видимо, будет подписан дня через три. Вэбстер не появлялся в конторе со дня смерти его сестры. Он ушел в одиннадцать часов утра и обещал вернуться к вечеру. Однако позже он изменил свое решение, о чем сообщил по телефону, а также распорядился аннулировать заказ на номер в отеле Уолверхемптон. Говорил он отрывисто, очень официально, и поэтому не время было задавать ему лишние вопросы.

— Вы хотите сказать, что он говорил не совсем обычным тоном? — спросил следователь.

— Казалось, он произносил фразы как бы нехотя, раздраженно, — подумав, ответила секретарша.

Следователь побывал и у служанки Вэбстера, но она тоже не знала, куда запропастился хозяин. Открыли и обыскали дом Ньюстеда, где царили хаос и запустение. Только в спальне Эдели были чистота и порядок. В столовой же на столе громоздились грязные тарелки и чашки, дверцы шкафов были распахнуты, ящики выдвинуты, содержимое валялось на полу. Казалось, тут похозяйничали грабители или хулиганы.

На столике у входа лежало несколько нераспечатанных писем. Возле платяного шкафа полицейские увидели гору одежды Ньюстеда, в том числе черное пальто, но это еще ни о чем не говорило. Однако в ванной нашли зубную щетку и губку, а также две расчески.

Почтовый служащий на вопрос полиции отвечал, что никакого распоряжения о переадресовке корреспонденции от хозяина дома № 12 по улице Аскью не поступало.

Молочник же заявил, что ему было приказано не привозить молоко с утра в пятницу. Таким образом, подозрительная батарея молочных бутылок перед входной дверью — деталь, обычно присутствующая в криминальных романах и наводящая на мысль о трагедии, — на сей раз отсутствовала. Занавески в спальне Ньюстеда были опущены, а в столовой, напротив, подняты. Но если Ньюстед намеревался уехать в пятницу утром, то ничего особенного не было в том, что он не позаботился закрыть окна в нежилой комнате.

Были допрошены ближайшие соседи, но не было выявлено никаких дополнительных деталей. Чарлбери — это пригородная зона, населенная в основном рабочим людом, ежедневно отправляющимся на работу в Лондон и мало интересующимся местными происшествиями.

Уильям Крэдок, будущий партнер Вэбстера, тоже удостоился визита полиции. Он сообщил, что в последний раз говорил с Вэбстером по телефону во вторник утром — в этот день умерла его сестра. Вэбстер просил отложить на пару дней их деловую встречу, которая должна была состояться во вторник после обеда.

— Мне показалось, что в его голосе звучала тревога: как бы я не отказался от сотрудничества, — сухо сказал Крэдок. — С другой стороны, Вэбстер сам не очень спешил с решением вопроса — у него были финансовые проблемы. Но я его уже предупреждал, что слишком долго ждать не смогу.

— Вы говорите, что он был обеспокоен вашим возможным отказом от партнерства?

— Он принес тысячу извинений, — сказал Крэдок. — Я сказал, что для решения даю ему срок до конца недели.

— Вы ждете от него телеграмму?

— Телеграмму или посылку — не знаю. Мне все равно, — насмешливо заметил Крэдок.

— Без сомнения, он постарается связаться с вами, — заключил следователь. — Если он в вас заинтересован…

— Но теперь уже я не заинтересован в таком партнере, — вдруг повысил голос Крэдок. — Во-первых, я не привык затягивать решение вопроса, во-вторых (извините, за откровенность), говорят, что Вэбстер каким-то образом замешан в деле об убийстве своего зятя… И я более не намерен создавать с ним общую фирму.

— Вы его поставили об этом в известность?

— А каким образом? У меня нет возможности. Я полагаю, что Вэбстер не является в полицию по двум причинам. Или он попал в катастрофу, оказался в больнице и ни о чем не знает. Или он знает об этом деле гораздо больше, чем хотел бы показать. Это мое сугубо личное мнение, а не официальное заявление адвоката. Во всяком случае, я не желаю сотрудничать с ним как с юристом и открывать совместную адвокатскую контору.

Следователь промолчал, в глубине души он был полностью согласен с Крэдоком.

Через некоторое время пришло сообщение, что автомобиль Вэбстера найден в одном из платных гаражей в Мидленде. Там он находился со дня похорон Эдели. Владелец гаража, плотный лысоватый мужчина, сообщил, что машину оставил человек самой непримечательной наружности, обыкновенный человек, каких каждый день сотни проходят мимо его гаража. Поставил машину в гараж и обслужил клиента сын хозяина, приезжавший на двухдневную побывку из армии.

Ни у кого в гараже не было причин в чем-то подозревать владельца машины и потому никто не обратил на него ни малейшего внимания. Клиент сказал, что с неделю отдохнет в своем коттедже, а потом вернется и заберет автомобиль. Но так и не вернулся.

Полиции не удалось добиться описания особых примет человека, бросившего машину в гараже.

— Самый обычный человек средних лет, — повторял хозяин гаража.

В машине не было ни пятен крови, ни пуговицы, никакой бумажки, ничего такого, что говорило бы об убийстве, совершенном в салоне.

— И все же я думаю, что именно в этой машине отвезли Ньюстеда на «Гиблый пустырь», — с уверенностью сказал Веркер, один из детективов, участвовавших в расследовании. — А потом машину доставили сюда. Очень сомневаюсь, что преступник отдыхает в своем коттедже.

— В окрестностях Мидленда не так уж много загородных домов. Надо их проверить, — сказал его коллега Добби.

Как Веркер и предполагал, никто за последний месяц в этих домах не появлялся: одни люди жили в коттеджах все лето, другие вовсе не приезжали. Можно сказать, что владелец машины испарился.

— Скорее всего, он поехал в Манчестер, — сказал Добби. — Оттуда поездом можно отправиться на все четыре стороны. Кроме того, это огромный город, и там легко прожить с месяц без всяких забот и хлопот.

— Вполне естественно, что он побоялся вернуться в Лондон, где его многие знают. Преступники обычно отсиживаются в домах друзей или родственников, пока не убедятся, что полиция о них забыла или идет по ложному следу. Тогда они выходят, обзаводятся фальшивыми документами и… найти их почти невозможно. Вэбстер, как адвокат, должен знать все эти уловки…

В общем, после проведенных расследований полиция была твердо уверена лишь в том, что Ньюстед был злодейски убит. С большой долей уверенности можно было предположить, что Вэбстер ненавидел Ньюстеда. Этот вопрос прояснила служанка Вэбстера, которая рассказала, что оба невзлюбили друг друга потому, что миссис Ньюстед делилась с братом всеми своими невзгодами и переживаниями. Бывало, мистер Вэбстер говорил ей в возмущении:

— Долго ты будешь терпеть такое безобразие? Почему ты допускаешь, чтобы твой муж тратил в свое удовольствие деньги, которые оставил нам наш отец?

— Значит, речь шла о деньгах?

— Не только. Он советовал сестре развестись с мужем, но она не соглашалась, ее религия ей этого не позволяла. Она хотела расстаться с ним просто так. А брат говорил, что такая разлука ничего не дает; ты, мол, и не замужем, и не свободна. Лучше на что-то решиться, раз и навсегда, — рассказывала служанка. — Я думаю, что мистер Вэбстер знал слабый характер своей сестры и боялся, что если она уедет от мужа, не разведясь с ним, то скоро опять к нему вернется.

— Значит, мистер Вэбстер уговаривал ее потребовать у мужа развод?

— Да. Понятное дело, брат тоже замахивался на деньги сестры. Тут и сомневаться нечего.

— Почему вы так думаете?

— Потому что он был очень скуп и расчетлив, хотя его контора процветала. А мне он лишнего пенса на покупки не давал, да и сам никаких пустых трат не терпел, хотя не женат и живет один-одинешенек. Когда он уезжает из Лондона по делам, он и фунта не истратит на виски или еще на что-нибудь… Я уверена.

— Мне бы вашу уверенность, — заметил Веркер и, обернувшись к коллеге-детективу, сказал:

— Если верить ее словам, можно предположить, что Вэбстера прикончил какой-нибудь бродяга, которому тот не пожелал поднести стаканчик виски. В общем, загадка остается загадкой. Но все же исчезновение Вэбстера пока можно объяснить только так: есть какое-то третье лицо, которое заинтересовано в том, чтобы Вэбстер не явился в полицию, и старается этому помешать. Хотя создается впечатление, что Вэбстер не такой человек, который идет на поводу у других…

Получив ордер на обыск дома Вэбстера и его бумаг, Веркер и Добби приступили к делу. Они обнаружили два письма Эдели Ньюстед, в которых сквозило беспокойство за свою судьбу.

Первое письмо гласило:

«Мой дорогой Герберт,

я обещала тебе, что, если я получу подтверждение моих худших подозрений в отношении Альфреда, я приму определенное решение. Он создает мне невыносимую жизнь. К несчастью, слабое здоровье мешает мне противостоять его капризам и противиться уговорам. А он, получив нужную сумму, тут же бежит из дому. Впрочем, сегодня я чувствую прилив сил и постараюсь с ним серьезно поговорить, попытаюсь удержать его дома.

Эдель».

Письмо было датировано июлем этого года. Второе письмо было написано позже, незадолго до описываемых событий.

«Дорогой Герберт,

сегодня я решилась сказать Альфреду, что нам следует расстаться. Он был очень расстроен. Но я убедилась, что он играет не только на бегах, но и в другие азартные игры. Поэтому должна с тобой согласиться, что ему от меня нужны только мои деньги. Однако не сердись за то, что я тебе скажу: он — мой муж, я поклялась перед Богом и людьми делить с ним все беды и радости. Считаю, что не должна оставлять его одного, пока он не станет на путь истинный.

Он говорит, что, если я от него уеду, он погибнет, а я не хочу брать на душу такой грех. Поэтому надо дать ему еще один шанс и немного подождать. Совсем немного.

Твоя любящая сестра

Эдель Ньюстед».

В конце письма рукой Вэбстера была сделана приписка:

«Звонил С. Недавно Альфред взял большую сумму взаймы и проиграл. Вопрос надо решать безотлагательно».

— Если бы миссис Ньюстед послушалась брата, никто из троих не пострадал бы, — задумчиво проговорил Веркер. — Тучи сгущались, пока не наступила трагическая развязка. А кому теперь, после смерти Альфреда Ньюстеда, достались бы ее деньги?

— Герберту Вэбстеру, — ответил Добби. — Но, кажется, и ему они теперь не понадобятся.

Таково было положение вещей, когда в дело вмешалась старая миссис Трентхем и приложила все усилия, чтобы могло свершиться еще одно преступление.

Старуха Трентхем была из тех женщин, которые критикуют правительство, обвиняют полицию во взяточничестве, а врачей в невежестве и алчности. Понятно, что при таком взгляде на жизнь она доверяла только своему любимому племяннику Роджеру Трентхему, репортеру газеты «Дейли пост». Роджер в эту пору еще не проявлял большого интереса к убийству Ньюстеда, которое, по его мнению, не могло привлечь особого внимания читателей.

В этом преступлении не было ничего интригующего, ничего поразительного, а убитый не вызывал ни ужаса, ни сострадания. Даже если Альфред Ньюстед действительно отравил жену, об этом нельзя писать, пока не найдется хоть одна значительная улика, поскольку публиковать неподтвержденные сведения, которые порочат доброе имя человека, в «Дейли пост» было запрещено. Но даже если бы и нашлись улики, кого может заинтересовать то, что какая-то пожилая женщина отдала Богу душу, приняв лекарство, которое ей преподнес муж, человек, ничем не примечательный и тоже весьма почтенного возраста.

Тут никакой сенсации не выжмешь. Если бы Ньюстеды хотя бы принадлежали к высшему обществу… А про Герберта Вэбстера пока еще тоже писать нечего, он как сквозь землю провалился.

— Меня уже не прельщает труп на «Гиблом пустыре», не вижу продолжения, — заявил Роджер по телефону своей тетушке. — Вот если бы героиней драмы была какая-нибудь мировая знаменитость или, по крайней мере, красавица, арестованная на месте…

— Помолчи, Роджер, — оборвала его старуха. — Ты хочешь слишком многого! Но должна сказать, что у меня есть для тебя такая героиня. И ее могут арестовать раньше, чем закончится следствие. Признаюсь тебе, я сама поражена своим открытием… — и она захихикала от удовольствия.

— Тетя, мы говорим об уголовном деле, а не фантазируем на криминальную тему, — рассердился Роджер.

— Представь себе, я вовсе не фантазирую. Ты будешь в восторге от этой девочки… Маленькая, нежненькая, с глазами, как две фиалки, а кроме того, она…

— Где ты ее раздобыла?

Миссис Трентхем рассказала племяннику, как она познакомилась с Норой и что узнала от нее.

— Тетя Мери, ты настоящая волшебница, ты — Шерлок Холмс в юбке! Надо срочно разузнать, не причастна ли эта девчонка к преступлению на «Гиблом пустыре»! Ну, тетушка, и подарочек же ты мне преподнесла… — Роджер вдруг замолчал и деловым тоном добавил: — А может быть, она уже побывала в полиции?

— Нет. Я сказала ей, что надо пойти в полицию, а она ответила, что ей не о чем заявлять.

— Сначала должен поговорить с ней я, а потом пусть туда бежит, если захочет, — сказал Роджер. — Ты хочешь, чтобы я немедленно приехал к тебе? Нет, не могу, должен закончить срочное дело. Да и добраться до тебя из Лондона не так легко. Я приеду завтра с утренним поездом.

— Я не смогу заснуть до утра, — недовольно протянула старуха, которая уже была готова всю ночь болтать с племянником о предстоящих расследованиях. — Если когда-нибудь мне случится пойти на преступление, я тебе заранее расскажу об авантюре во всех подробностях. Иначе потом обязательно о чем-нибудь забуду.

— Не забудешь, все равно из тебя все вытряхнут, если поймают, — голос Роджера в трубке звучал насмешливо, но деловито. — А поймать могут. Даже самый опытный преступник оставляет след, по которому пойдет сыщик. Самое трудное — это связать воедино все концы. В случае на «Гиблом пустыре» убийца, видно, рассчитывал на то, что жертву найдут не скоро, а к этому времени следов не останется. Но господин Случай распорядился по-своему: малые детишки обнаружили тело…

— Журналист — не ребенок, но тоже должен уметь брать след, — заметила старуха Трентхем. — Хорошо, приезжай поскорее. К завтраку получишь жареного цыпленка, Роджер.

— Не возражаю против целой курицы, — заверил племянник и повесил трубку.

— Когда Роджер подключится к расследованию, история получит широкую огласку, и все пойдет на лад, — с довольным видом пробормотала старуха Трентхем, отодвигая телефонный аппарат. — Я не удивлюсь, если Герберт Вэбстер или еще кто-нибудь тоже окажется в яме…

Увы, иной раз шутка оборачивается правдой.