Онлайн чтение книги Партнёрша хищника по контракту The Predator’s Contract Partner
Глава 11

— А-а...

За дверью слышались только похотливые звуки и стоны. Люди Якоба онемели, во рту у них пересохло.

Они боялись Люцерна больше, чем Якоба, и не решались открыть дверь, даже не слыша звуков страсти.

— Какого чёрта...

Наступило неловкое молчание. Тем не менее, верховный генерал был с женщиной, и независимо от того, законнорожденный он или нет, ни у кого не хватило бы смелости вторгаться, когда это делал член семьи Картье.

Потом дверь открылась, и люди вздрогнули. В проёме полуоткрытой двери появился Люцерн в одном халате и посмотрел на них. Женщины видно не было.

— Лю-Люцерн. Э-э, э-э, по словам волшебника, женщина, которую Якоб защищал… Э-э... женщина по имени Алисия, она принадлежит Якобу...

Охранник Якоба, который раньше всегда был полон уверенности, не мог связно говорить.

— Она была у Якоба? — неторопливо спросил Люцерн.

Лицо охранника вытянулось и побледнело, когда он понял, что вернётся с пустыми руками.

— Убирайся. Не забудь подробно и очень тщательно объяснить Якобу, что я сделал и как… И принеси немного еды. Это ещё не конец.

— Еды?

— Мне нужно покормить женщину и продолжить.

Никому не нужно было спрашивать, что происходит.

Хлоп!

Дверь перед ними захлопнулась.

Люцерн вошёл в комнату. Измученная Алисия села на кровати.

— Люди...

Алисия встала, и Люцерну захотелось рассмеяться. Она была так слаба, что он задавался вопросом, как она собирается «принять» его сейчас.

— Ушли.

Глаза Алисии наполнились облегчением.

— Умойся, твой запах возбуждает меня.

Щёки Алисии покраснели — он не шутил. На самом деле он не входил, но они долго тёрлись друг о друга, и её тело, массируемое пальцами и языком Люцерна, издавало странно горячий мускусный запах пота.

Какая часть этого запаха возбуждала Люцерна, Алисия не знала.

— Но тело в ванной...

— Тень, должно быть, уже проглотила его. Я управляю этим зверем.

Алисия молча кивнула. Он выглядел так, словно знал то, что знала тень.

Люцерн запоздало осознал, что все её тело до сих пор горело — оно было красным от желания. Он небрежно сказал:

— Если ты собираешься мастурбировать, оставь дверь открытой, потому что я хочу посмотреть, как ты играешь со своей киской.

— Я не буду мастур... Я не собираюсь делать ни того, ни другого.

Щёки Алисии покраснели, она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и едва смогла ответить.

Затем она завернулась в простыню и заковыляла в ванную.

«И в чём же ты настоящая?».

Было довольно забавно наблюдать, как она обсуждала сделку так смело, но теперь даже не могла встретиться с ним взглядом.   

Ее кукольное личико покраснело, и от попыток сохранить спокойствие ему стало жарко. Алисия разбудила его.

Вскоре из ванной донесся шум воды.

Люцерн курил, сидя на скамейке. Он произнёс это как небрежную шутку, но это было действительно странно.

«Зачем я это сделал?».

Отец Люцерна был младшим сыном нынешнего патриарха, герцога Картье. Тот, кто лучше всех копил богатство, отверг главу, бежал из семьи и погиб. После него остался лишь Люцерн.

В то время там были отец Якоба, старший сын, и Мерха, второй сын, который вернулся в храм. Глава размышлял, убить ли Люцерна или спасти его. Повинуясь капризу, он всё-таки спас. 

Но это было ещё и потому, что он похож на младшего сына главы, которого он особенно любил. Люцерн унаследовал чёрные волосы и красные глаза — особенно характерные черты семьи Картье.

Герцог некоторое время держал Люцерна в главном поместье, прежде чем отослать его в храм. Обычно незаконнорожденного ребёнка из знатной семьи оставляли в храме, где он рос в обстановке очень строгого воспитания.

— Незаконнорожденный — это ребёнок, созданный дьяволом, чтобы соблазнять людей на совершение преступлений. Если бы твои родители были в здравом уме, такой, как ты, не родился бы.

Второй дядя Люцерна, Мерха, приказал священникам относиться к мальчику как можно более сурово и оскорблять его. Высокопоставленный священник, назначенный Мерхой, отвечал за образование Люцерна.

И он был действительно неприятным человеком. Он был одержим Люцерном — ребёнком, красивым и сильным как ангел.

Священник по-разному ругал Люцерна, как только тот стал достаточно взрослым, чтобы узнавать Пиа. В частности, у него был болезненный интерес к подавлению либидо Люцерна. Он часто приводил жрицу, у которой был с ним роман, и показывал, как они занимаются сексом.

— Люцерн, если ты увидишь это и почувствуешь эрекцию, это докажет, что ты скверный ребёнок. Послушай, если ты чист сердцем, то никогда не должен увлекаться. Если ты возбудишься, у тебя будет ещё один незаконнорожденный ребенок, такой же, как ты, грязное, мерзкое семя, которое восстаёт против своей семьи.

Люцерну надоело смотреть, как священники обмениваются женщинами и занимаются сексом. Они не прикасались к телу Люцерна, но когда Люцерн, который начал знакомиться с замком, неосознанно отреагировал, он выпорол его.

Первая эрекция и семяизвержение Люцерна наступили намного позже, чем у других.

— Ха-ха-ха...

Люцерн вспомнил своё первое возбуждение. Это был день, когда священник, который оскорбил его, был разорван до смерти силой теневых демонов. Тогда, представ перед холодным трупом священника, он освободился.

«С тех пор у меня не было эрекции в присутствии женщины».

Он не был гомосексуалистом, как о нем говорили. Однако его странные вкусы были таковы, что эрекция наступала только после убийства.

«Почему я так на неё отреагировал?».

Он вообще ничего не понимал. Сначала, оставив прачечную позади, он подумал, что это иллюзия. Она промокла, а на груди была грязь.

Потом было тело... а потом появилась Алисия, и он подумал, что это определённо возбуждение от убийства вызвало у него эрекцию.

Но возбуждение не исчезло. Он почувствовал желание, которого никогда не испытывал раньше, когда ввёл свой член между тугими бедрами Алисии. Он хотел кусать, сосать, глотать и трахать её полностью. Он хотел утолить наконец своё бесконечное желание.

«Чёрт, я думаю, он снова встанет».

Кроме того, в ней было много интересного.

«Ты добыла информацию о моей матери?».

Люцерн был ошеломлён, ему было трудно поверить, что она не шпионка. Это было похоже на полную коробку, наполненную интересом и вожделением — он не мог её не открыть.

«Это неприятно».

Люцерн терпеть не мог, когда не получалось рассуждать рационально. Она была милой, обворожительной и соблазнительной, заставляя его терять самообладание. Он поклялся себе, что никогда не поддастся таким сентиментальным чувствам.

Поэтому даже не поверил рассказу о матери. Люцерн почти ничего не помнил о ней. Кажется, она заботилась о нем с любовью и преданностью.

В молодости он часто думал о матери, но приучил себя подавлять свои чувства, и в итоге они притупились. Это был конец. Она умерла и никогда не вернется. Вот и всё.

«Но...».

Как незаконнорожденный ребёнок в семье, которая повелевает миром, он должен быть суров, чтобы сохранить своё положение. Любопытства и сексуального желания было достаточно, чтобы заставить его потерять рассудок, но он этого не сделал.

Наверняка у его действий должна быть причина. Причина принять её, рискуя проиграть.

«Её стоит использовать».

К несчастью или к счастью, она того стоила.

Он попытался подавить ужасно интригующие чары.

*** 

— Я закончила мыться. Если ты хочешь... 

Алисия смущённо стояла у ванны. Люцерн не поверил в то, что увидел: на ней была его рубашка. 

— Извини, мне нечего было надеть.

Это было важно. Он хотел увидеть её мокрой ещё до того, как сделка была заключена. Люцерн усмехнулся.

— Расскажи мне подробнее о том, что сообщил Якоб. Что он знает о моей матери?

— Я не могу сказать тебе прямо сейчас.

— Ты сказала, что уверена? 

— Вот что у меня есть... Э-э, я имею в виду ... Я не переживу сегодняшних волнений без твоей защиты. Если ты отошлешь меня обратно, мне придётся иметь дело с гневом Якоба. Я наверняка умру ужасной смертью.

Алисия с тревогой облизнула губы, пытаясь прочесть непроницаемое выражение лица Люцерна. Он взглянул на неё, не понимал, почему она так суетится.

— И есть ещё одна причина. Я слышала, что генерал Люцерн де Кайас — человек, выносящий ясные и холодные вердикты. Даже если я дам тебе информацию сейчас, поверишь ли ты, не имея доказательств? В будущем я хочу предоставить тебе убедительную информацию.

— Хочешь сказать, сейчас доказательств нет?

— Да, сейчас у меня их нет. Это всё, что я могу сказать.

— Похоже на мошенничество: ты продаешь то, чем не владеешь. Это абстракция, а ты снова просишь о цене.

— По крайней мере, сегодня ты поверг Якоба. Всем известно, что я — его залог, так что люди будут смеяться над ним за то, что ты забрал меня, — сказала Алисия. Люцерну захотелось громко рассмеяться.

— Я ещё больше подозреваю, что эта сделка лжива, когда ты говоришь такие привлекательные вещи. Иди сюда.

Алисия нерешительно приблизилась. Люцерн усадил её в кресло.

— Хорошо, ты согласна, если я заплачу выкуп?

— Да, обещаю. Ни одна из женщин, пойманных Якобом, не кончила хорошо. Если мне повезёт, меня продадут в бордель, и я умру.

Люцерн кивнул.

— Хорошо. Я заплачу за тебя тридцать тысяч золотом.

Губы Алисии приоткрылись, выражение её лица быстро изменилось. Она глубоко вздохнула, словно пытаясь унять волнение. В её кукольном личике появилась какая-то жизнь.

— В самом деле?

— Да, но у меня есть условие, которое ты должна выполнить прямо сейчас.

Алисия нервно ломала руки. Потом она что-то заметила.