Онлайн чтение книги Сага о Ньяле
LXXVII

Гуннар проснулся в доме и сказал:

– Плохо твое дело, друг Черный! Но кто знает, может быть и я скоро отправлюсь за тобой.

Дом Гуннара был весь деревянный, с дощатой крышей и окошками в ней, которые закрывались ставнями. Гуннар спал в каморке в доме, вместе с Халльгерд и своей матерью.

Когда они подошли к дому, они не знали, там ли Гуннар. Они сказали, чтобы кто-нибудь сначала подкрался и разузнал, и уселись на землю. Норвежец Торгрим поднялся на крышу. Гуннар увидел в окошке его красную одежду и нанес ему удар своим копьем. Торгрим поскользнулся, выпустил из рук щит и упал с крыши. Он подошел к Гицуру и его людям, сидевшим на земле. Гицур посмотрел на него it спросил:

– Ну что, дома Гуннар?

Торгрим ответил:

– Сами узнаете. Я знаю только, что его копье дома.

И он упал мертвым на землю.

Они бросились к дому. Гуннар стал стрелять в них из лука и так хорошо защищался, что они ничего не могли поделать. Тогда несколько человек вскочили на крышу и хотели напасть на Гуннара оттуда. Но и там их настигали стрелы Гуннара, так что они ничего не могли поделать. Так продолжалось некоторое время.

Они отдохнули и бросились в бой во второй раз. Гуннар опять стал стрелять в них, и они снова ничего не могли поделать и отступили во второй раз. Тогда Гицур Белый сказал:

– Смелее вперед! Иначе ничего не выйдет.

Они бросились в боя в третий раз и долго старались подобраться к Гуннару, но и на этот раз им пришлось отступить.

Гуннар сказал:

– Снаружи, на краю крыши, лежит стрела: это их стрела, и я выстрелю ею в них. Им будет стыдно, если я их раню их же собственным оружием.

Его мать сказала:

– Не делай этого, не подзадоривай их. Ведь они уже отступили.

Но Гуннар схватил стрелу и выстрелил в них. Стрела попала в Эйлива, сына Анунда, и нанесла ему тяжелую рану. Он стоял поодаль от других, и они не заметили, что он ранен.

– Там показалась рука с золотым кольцом и взяла стрелу, что лежала на крыше, – сказал Гицур. – Не стал бы он искать стрел снаружи, если бы у него их хватало дома. Пойдемте нападем на него еще раз.

Мард сказал:

– Давайте подожжем дом!

– Ни за что! – сказал Гицур. – Даже если бы я знал, что от этого зависит моя жизнь. Но ты бы мог дать нам какой-нибудь хороший совет, ведь ты считаешься таким хитрецом.

На земле лежали веревки, которыми обычно скрепляли постройки. Мард сказал:

– Давайте возьмем эти веревки и привяжем их к концам конька крыши, а другие концы привяжем к камням, и станем наматывать веревки на бревно, и свернем с дома крышу.

Они взяли веревки и проделали все, что предложил Мард. Гуннар не успел опомниться, как они свернули крышу с дома. Тогда он принялся стрелять из лука, так что они никак не могли подобраться к нему. Мард снова предложил поджечь дом. Гицур сказал:

– Я не знаю, зачем ты предлагаешь то, на что никто из нас не согласен. Мы никогда не пойдем на это.

В это время Торбранд, сын Торлейка, вскакивает на крышу и перерубает Гуннару тетиву. Гуннар хватает обеими руками свое копье, бросается к Торбранду, пронзает его и сбрасывает его на землю. Тут подбегает брат Торбранда Асбранд. Гуннар наносит ему удар своим копьем, но тот выставляет щит. Копье пробивает насквозь щит и вонзается в руку. Тут Гуннар поворачивает копье с такой силой, что щит раскалывается и у Асбранда ломается кость руки, так что он падает со стены. До этого Гуннар ранил восьмерых человек и убил двоих.

Сам Гуннар был ранен дважды, но все говорили, что он не думал ни о ранах, ни о смерти.

Он сказал Халльгерд:

– Дай мне две пряди из своих волос и сплети мне вместе с матерью из них тетиву.

– Это тебе очень нужно? – говорит она.

– От этого зависит моя жизнь, – говорит он, – потому что им не одолеть меня, пока я могу стрелять в них из лука.

– Тогда я припомню тебе твою пощечину, – говорит она. – Мне все равно, сколько ты еще продержишься.

– Всякий по-своему хочет прославиться, – говорит Гуннар. – Больше я у тебя просить не буду.

А Раннвейг сказала:

– Подло ты поступаешь, и не скоро забудется этот твой позорный поступок.

Гуннар защищался отважно и доблестно и нанес еще восьмерым такие тяжкие раны, что многие едва не погибли от них. Он защищался, пока не свалился от усталости. Они нанесли ему много тяжелых ран, но он все же вырвался у них из рук и снова долго защищался. В конце концов они убили его.

О его защите Торкель Скальд Людей с Гаутельва сложил такую вису:

Гицур сказал:

– Большого быка мы свалили. Нелегко нам пришлось, и пока люди живут в нашей стране, они не забудут, как защищался Гуннар.

Он пошел к Раннвейг и сказал:

– Дашь ты нам похоронить двоих убитых из наших людей на твоей земле?

– Охотно дам землю двоим, но еще охотнее вам всем, – ответила она.

– Тебе можно простить, что ты говоришь так, – сказал он, – потому что ты лишилась многого.

И он велел, чтобы никто ничего не грабил и не разрушал. Затем они уехали.

Тут Торгейр, сын Старкада, сказал:

– Нам нельзя оставаться в своих домах из-за сыновей Сигфуса, разве что ты, Гицур, или ты, Гейр, побудете некоторое время здесь, на юге.

– Хорошо, – сказал Гицур.

И они бросили жребий, кому из них оставаться, и жребий выпал Гейру. Потом он отправился в Одди и стал там жить. У него был сын по имени Хроальд. Он прижил его вне брака. Мать Хроальда звали Бьяртей, она была сестрой Торвальда Хворого, который был убит у Хестлёка, в Гримснесе. Хроальд хвалился тем, что он нанес Гуннару смертельную рану. Теперь Хроальд стал жить с отцом. Торгейр, сын Старкада, хвастался другой раной, которую он нанес Гуннару.

Гицур оставался дома, в Мосфелле. Повсюду люди осуждали убийство Гуннара, и многие оплакивали его смерть.