Онлайн чтение книги Мертвая зыбь Skumtimmen
4

В марнесском доме престарелых сидел в своей комнате Герлоф Давидссон и дожидался дочери.

Перед ним лежал свежий номер «Эландс Постен». В Кастлёсе, на южной оконечности острова, исчез дементный старик восьмидесяти одного года. Ушел со своего хутора и бесследно исчез. Теперь полиция и добровольцы прочесывают альвар. Ночь выдалась холодной, и надежды почти нет.

Восемьдесят один год. Дементный старик. Герлоф всего на год моложе, ему скоро исполнится восемьдесят. Это еще не возраст… но старики ладно, это еще можно понять, а вот когда исчезают дети… Он сложил газету и посмотрел на часы. Четверть четвертого.

– Я очень рад, что ты приехала. – Герлоф вслушался, как это звучит, прокашлялся и продолжил: – Ты такая же красивая, как и была, Юлия… Я, может, не всегда был тебе хорошим отцом. Вы с Леной все время были с мамой, а я-то все в море и в море. Такая уж у меня работа была. Моряк – он и есть моряк. Семья на втором месте. Но теперь-то я тут и никуда уже не уеду…

Герлоф замолчал и заглянул в свою черную тетрадь, где записал сочиненное им обращение к дочери. Как только Юлия сообщила время приезда, он начал репетировать приветственную речь. Герлоф поморщился – слова так и звучали, словно он их репетировал. Отрепетированные слова. Отец не может так говорить с дочерью. Все должно быть по-другому. Обычное дело – отец и взрослая дочь.

– Рад, что приехала, – повторил он. Так лучше. Короче. Рад, мол, и все тут. – Ты такая же красивая…

Или очаровательная? Очаровательная… Милая, лучше сказать «милая». Это слово подойдет лучше.

В четыре часа, за час до ужина, в дверь постучали.

– Да?

В дверь заглянула Буэль, старшая сестра.

– На месте, – кивнула Буэль кому-то в коридоре и тут же обратилась к Герлофу, погромче: – У вас посетитель, Герлоф.

– Спасибо.

Буэль улыбнулась и отступила в сторону.

Герлоф набрал воздуха и начал по-написанному, забыв, что хотел сократить вступление:

– Я очень рад, что ты приехала, ты такая же… – и осекся.

На пороге стояла немолодая женщина в мятом пальто. Она почти сразу отвела взгляд и обхватила обеими руками наплечную сумку, словно ища защиты.

Юлия выглядела намного старше, чем он представлял. Сильно похудела. На лбу морщины, усталые глаза, страдальческое выражение лица.

Постаревшая дочь. А сам он?

– Привет, Герлоф… – Она помолчала немного. – Как видишь, я приехала.

Герлоф кивнул. Отметил про себя, что она не решается назвать его папой, даже с глазу на глаз. Словно он ее дальний родственник.

– Доехала нормально?

– Да.

Она расстегнула пальто, повесила на крючок в прихожей и поставила сумку на пол. Герлофу показалось, что все это Юлия проделала через силу, что каждое движение ей в тягость. Он хотел спросить, не больна ли она, но удержался.

– Вот оно как… – Он помолчал. – Не вчера это было…

– Четыре года… даже больше.

– Перезванивались, по крайней мере.

– Да… я хотела помочь с переездом, но что-то… – Юлия замолчала.

– Обошлось, – кивнул Герлоф. – Помощников хватало.

– Это хорошо…

Она огляделась и села на край аккуратно застеленной постели.

Герлоф вдруг вспомнил заготовленную речь.

– И раз уж ты здесь, мы с тобой должны кое-что…

– Где она у тебя? – прервала его Юлия.

– Кто?

– Не кто, а что. Сандалия. Ты же понимаешь.

– А, сандалия… Сандалия в столе. – Герлоф внимательно посмотрел на дочь. – Но в первую очередь…

– Покажи! Я тебя очень прошу!

– Ты разочаруешься. Ну что… башмак – он и есть башмак…

– Я хочу его видеть, Герлоф.

Юлия резко встала. До сих пор на лице ее не промелькнуло даже тени улыбки, а в глазах застыло такое отчаяние, что он засомневался – стоило ли звонить ей? Но что сделано – то сделано, повернуть время не в его силах.

И все же Герлоф попытался затянуть разговор.

– Ты одна приехала?

– А с кем я могла приехать? Кто бы это мог быть?

– Не знаю… отец Йенса. Матс… ведь его звали Матс?

– Микаель… Нет, он живет в Мальмё. Мы давно не поддерживаем отношений.

– Вот оно как…

В комнате опять воцарилось тягостное молчание, и тут Герлоф вспомнил еще одну деталь.

– Ты подумала, о чем я тебя просил по телефону?

– А о чем ты меня просил?

– Ты подумала, какой густой туман был в тот день?

– Да… подумала. А при чем тут туман?

– Я думаю… думаю, все могло бы быть по-другому, если бы не туман. И вообще – как часто бывают туманы на Эланде?

– Не часто.

– Вот именно. Не часто. Два-три раза в год от силы. И многие знали, что будет туман. Об этом было в прогнозе.

– Откуда тебе это известно?

– Я звонил метеорологам. У них хранятся все прогнозы.

– И ты считаешь, что туман так важен?

– Да… кто-то воспользовался туманом. Кто-то, кто не хотел бы, чтобы его видели в этих местах.

– В этот день?

– Вообще.

– Значит, кто-то воспользовался туманом… чтобы похитить Йенса?

– Не знаю… вряд ли у него была такая цель. Кто мог знать, что Йенс именно в этот день решит прогуляться? Никто. Йенс, думаю, и сам-то не знал… случай подвернулся, вот и все. – Герлоф заметил, что губы у Юлии сжимаются все плотнее. Так было всегда, когда речь заходила об исчезновении Йенса. – Но туман-то точно… люди знали, что днем упадет туман.

Юлия словно и не слушала. Она, не отрываясь, смотрела на письменный стол.

– Вот об этом и стоит подумать. – Герлоф внимательно посмотрел на Юлию. – Кому был выгоден туман в тот день? Кому…

– Могу я посмотреть? – прервала его Юлия.

Он пожал плечами, выдвинул ящик стола и достал завернутый в глянцевую бумагу предмет. Совсем крошечный, весит, наверное, несколько десятков грамм, не больше, успела подумать Юлия.