– Не закрывайте дверь, Бидж, – сказала леди Констанс.
– Слушаюсь, миледи.
– Запах цветов и влажной земли так освежает!
Бидж этого не думал, но, поскольку хозяйка обращалась не к нему, а к девушке в бежевом костюме, отвечать не стал. Девушка ему понравилась; помельче, чем ему бы хотелось, однако привлекательная. И одета хорошо. Костюм – безупречный, туфли – тоже, чулки, шляпка… Словом, цензуру она прошла.
Понравились цензору и манеры. Судя по блеску глаз и румянцу щек, в замок она входила с должным благоговением. Это хорошо.
– Наверное, вы хотите чаю? – сказала леди Констанс.
– Спасибо, – отвечала Сью, широко улыбаясь. Улыбалась она все время. Выйдя из вагона, она увидела, что царственная дама и мрачный мужчина встречают ее на перроне, и улыбнулась. Так и пошло.
– Обычно мы пьем чай на лужайке.
– А!
– Когда дождь кончится, мистер Бакстер, не покажете ли вы нашей гостье розовый сад?
– С удовольствием, – отвечал Бакстер.
Он обратил к ней сверкающие очки, и она испугалась. Но пугаться было нечего, он ничего не заподозрил, хотя вообще подозревал всех. Взгляд был восторженный. Мы не скажем, что он влюбился, но внешность ее и богатство произвели на него впечатление.
– Мой брат разводит прекрасные розы, – заметила леди Констанс.
– Да? Я их очень люблю, – сказала Сью, хотя очки вгрызались в ее душу, словно соляная кислота. – Как тут красиво! А что это за страшилище?
Она имела в виду японскую маску воина, но именно в эту минуту показался Галахад.
– Мой брат, мистер Трипвуд, – представила его леди Констанс. – Галахад, это мисс Скунмейкер.
– Правда? – обрадовался Галли. – Ах, ах, ах!
– Здравствуйте, – сказала Сью, широко улыбаясь.
– Здравствуйте, здравствуйте, дорогая! Мы с вашим отцом очень дружили.
Улыбка угасла. Этого Сью не ждала.
– Давно не виделись. Постойте, постойте… Лет двадцать пять. Да, именно двадцать пять.
Галахада и Сью ожидала нежная дружба, но за все ее годы Сью не испытывала такой радости.
– Меня еще не было, – сказала она, благодарно смеясь, хотя и заметила, что рядом кто-то появился.
– Моя племянница Миллисент, – сказала леди Констанс. – Миллисент, дорогая, это мисс Скунмейкер.
– Как поживаете? – сказала Сью, широко улыбаясь.
– Спасибо, прекрасно, – сказала Миллисент замогильным тоном.
Сью с интересом ее оглядела и несколько удивилась пылкости молодых людей. Хорошенькая – это да, но какая-то вареная. Не понравился ей и настороженный взгляд.
– Приятельница Ронни? – спросила Миллисент. – Вы познакомились в Биаррице?
– Да, – притворилась Сью.
– Ронни писал, что вы брюнетка.
– Чего ему не померещится! – вмешался Галахад.
Сью перевела дыхание. Ей очень не нравилось чувствовать, что ты – без костей. Дышать она дышала, но и дрожала. Видимо, пребывание в замке – это цепь ударов. Особенно пугал ее Бакстер.
– Ты не знаешь, где Роналд? – обратилась к племяннице леди Констанс.
– Нет, тетя Конни.
– Я его видел, – сказал Галахад. – Бродил под окном, когда я полировал одно местечко. Я крикнул: «Ронни!», но он замычал и ушел.
– Он очень обрадуется вам, – сказала леди Констанс. – Телеграмма пришла совсем недавно, он ничего не знает.
– Вообще-то он сейчас не радуется, – сообщил Галахад. – Вернулся из Лондона, и все. Что-то там такое случилось. А, вот и дождь кончился!
Леди Констанс оглянулась.
– Небо неверное, – сказала она, – но выйти можно. Мистер Бакстер покажет нашей гостье розовый сад.
– Нет, это я покажу, – возразил ее брат. – Нам столько надо обсудить. Дочка старого Скунмейкера!
– Конечно, конечно! – обрадовалась Сью и поскорее встала.
Ей не очень хотелось обсуждать семейные дела Скунмейкеров, но все лучше, чем Бакстер.
Они ушли, а через секунду-другую страшный секретарь вскочил, словно что-то вспомнил, и побежал вверх по лестнице.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления