Онлайн чтение книги Корабль-призрак The Phantom Ship
ГЛАВА XXXVI

Прежде чем продолжать наш рассказ, необходимо ознакомить читателя с обычаями, порядками и образом действий Св. инквизиции. Описывая инквизицию в Гоа, мы можем сказать, что даем в то же время описание и всех остальных, так как различие между ними было, если оно вообще было, самое пустяшное, не имеющее никакого серьезного значения.

Общие правила и порядки были везде одни и те же.

Santa Casa, или Св. инквизиция в Гоа занимала громадное мрачное здание по одну сторону большого сквера, именуемого Terra di Sabaio. Это массивное, величественное каменное здание, имеющее трое ворот на переднем фасаде. Центральные ворота, самые большие и высокие, ведут в залу суда, боковые же — в просторные и роскошные помещения инквизиторов и прочих чинов.

За их помещениями идут кельи или, вернее, камеры и подземелья тюрем инквизиции. Они тянутся по двум коридорам или галереям и снабжены каждая двойными дверями; в общем их до двухсот; все они имеют десять квадратных футов; но одни более светлые и удобные, другие совершенно темные. В коридорах или галереях посменно дежурят сторожа, и никто не может пошевельнуться в камерах или произнести хотя бы одно слово, не будучи услышан стражем. Что касается пищи, то она хорошая, не допускающая расстройства пищеварения и приспособленная к отсутствию движения у заключенных. Врачебная помощь постоянно к услугам заключенных, но лишь в редких, исключительных случаях допускается утешение духовника, а тем более приобщения Св. Тайн. Вообще вход священникам в тюрьмы инквизиции воспрещается. В случае смерти заключенного, будь он признан виновным или невиновным, будь обвинение, тяготеющее на нем, доказано или не доказано, все равно, его хоронят без всяких религиозных обрядов, без духовенства; затем уже усопшие подвергаются испытанию, и если окажутся виновными, то кости их вырывают из земли и над трупом приводится в исполнение приговор инквизиции.

В Гоа два инквизитора: великий инквизитор и просто инквизитор; тот и другой неизменно избираются из ордена доминиканцев. Им в помощь при судебных разбирательствах, дознаниях и допросах приставлены так называемые депутаты, избранные из различных монашеских орденов; их очень большое число, но они являются не иначе, как по требованию главного инквизитора. Кроме них есть еще другие чины инквизиции, на обязанности которых лежит цензуровать все появляющиеся книги и следить за тем, чтобы в них не было ничего противного религии. Есть, кроме того, официальный обвинитель, прокурор инквизиции, и есть адвокаты, которым предоставляется принимать на себя защиту обвиняемых, но главная обязанность которых состоит в том, чтобы выведывать самые сокровенные их тайны и выдавать их инквизиции. Это так называемые Familiars инквизиции в то же время являются и сыщиками ее. Эту унизительную обязанность принимают на себя, считая для себя великою честью, люди лучших фамилий, высшая знать страны. Эти шпионы рассеяны повсюду, и каждое необдуманное, неосторожное слово или выражение тотчас же доносится ими инквизиции. Приглашение принять участие в деле инквизиции никогда и ни в ком не встречает отказа: это величайшая честь, какой может удостоиться человек.

Заключенные в тюрьмах инквизиции содержатся все без исключения в одиночном заключении, и только в тех случаях, когда, по свидетельству инквизиционного врача, одиночное заключение начинает так пагубно влиять на заключенного, что грозит опасностью его рассудку или самой жизни, только в таких случаях больного переводят к другому заключенному. От заключенных требуется вечное безмолвие и полнейшая тишина. Те, кто стонут, шепчут или даже молятся вслух в своей беспросветной темноте, принуждаются к молчанию побоями. Крики, стоны и вопли наказуемых в коридорах или пытаемых в зале пыток разносятся по всем галереям и камерам, наполняя ужасом сердца заключенных, ожидающих для себя той же участи.

Первый вопрос, с каким инквизиция обращается к задержанному ею лицу, это неизменно вопрос об его имущественном положении. От него требуется, чтобы он пересчитал все, что ему принадлежит по праву, без малейшей утайки и скрепил свое показание торжественной клятвой. При этом задержанного предупреждают, что в случае, если он утаит что-либо, то, хотя бы он был неповинен во взводимом на него обвинении, все равно он подвергает себя этим гневу Св. инквизиции. Если он окажется невиновным, то имущество его будет цело и неприкосновенно; если же будет доказано, что он виновен, то оно поступает в собственность инквизиции. Таким образом вопрос об имуществе подсудимого далеко не праздный вопрос. Если лицо обвиняемое сознается в своем преступлении, то его обыкновенно выпускают на свободу, но все его имущество конфискуется в пользу инквизиции.

Согласно законам этого учреждения судебному разбирательству придается якобы вполне законный вид строжайшего беспристрастия и справедливости. Хотя свидетельства двух лиц считается достаточно для задержания или арестования любого человека, требуется семь свидетелей для того, чтобы взводимое на него обвинение получило силу. Но так как свидетели никогда не ставятся лицом к лицу с обвиняемым, и пытки часто применяются даже к свидетелям, то инквизиции не трудно получить желаемое число обвинителей. Нередко эти свидетели, спасая свою собственную жизнь, дают ложные клятвенные показания, за которые совершенно невинные люди платятся жизнью. Важнейшие преступления, преследуемые инквизицией — колдовство, еретичество, богохульство и так называемое «жидовство».

Чтобы понять, в чем заключалось последнее преступление, за которое пострадало от инквизиции чуть ли не самое большое число людей, надо знать, что когда Фердинанд и Изабелла Кастильские изгнали всех евреев из Испании, — те бежали в Португалию, где были приняты под непременным условием принятия христианства. На это они согласились или, вернее, сделали вид, что согласились, и хотя все они крестились, тем не менее коренное население страны питало к ним явное презрение, не веря искренности их обращения. Крещеные иудеи получили наименование «ново-христиан» в отличие от истинных христиан, но со временем путем браков те и другие нередко смешивались между собой. Однако подобные браки всегда считались позорящими для старых, родовитых семей, и потомство, происшедшее от такого брака, в течение многих поколений оставалось в презрении, испытывая упреки в примеси ново-христианской крови в их роду. Потомки родовитых фамилий, вступавшие в брак не только с ново-христианами, но даже и с потомками таковых, утрачивали свои кастовые права и прерогативы, выбрасывались из своей среды, и так как в Испании, а равно и в Португалии генеалогия каждой дворянской фамилии всем известна, то на таких отщепенцев смотрели с недоверием, и эти несчастные никогда не могли быть спокойны ни за себя, ни за своих близких по отношению к инквизиции, которая всегда могла обвинить их в «жидовстве», то есть в возвращении к обычаям и ритуалам иудейской религии.

Ознакомив наших читателей, кажется, в достаточной мере с порядками инквизиции, насколько это нужно для нашего рассказа, мы теперь будем продолжать самый рассказ.