Онлайн чтение книги Том 12. Письма 1842-1845
Плетневу П. А., 1-14 декабря н. ст. 1844*

231. П. А. ПЛЕТНЕВУ.

<Между 1 и 14 декабря н. ст. 1844. Франкфурт.>

Письмо твое я получил. Благодарю тебя за искренность, упреки и мнения обо мне^*. Оправдываться не буду, это я уже сказал вперед, да и невозможно.[884]Благодарю тебя за искреннее мнение души твоей и за твои мнения обо мне, выраженные с такою откровенностью. Я уже дал тебе слово вперед, что не буду оправдываться. Оправданье не послужит мне ни к чему. Далее начато: Мне не следует по многим причинам Во-первых, потому, что если бы я и оправдался в одном,[885]в одном чем-нибудь то с других сторон вижу[886]вижу сам столько в себе дряни и во многом другом,[887]столько дряни и так много дурного, что стыд взял бы и чего и ты не можешь видеть. Конец зачеркнут и вписано: чего даже никто из самых проницательных <…> что мне становится стыдно уже при одной мысли о том. Во-вторых, потому, что для того следовало бы[888]чтобы оправдаться, мне для <этого> нужно подымать всю внутреннюю душевную историю, которую не впишешь и в толстом томе, не только в письмах.[889]в строках письма В-третьих, потому, что[890]что во мне с некоторого времени погасло желание быть лучше в глазах людей и даже в глазах друга. Друг также пристрастен. Самое чувство дружбы уже умягчает нашу душу и делает ее сострадательной.[891]умягчает его душу до того Заметив[892]Увидев некоторые хорошие качества в своем друге и особенно расположение и любовь к себе, мы невольно преклоняемся на его сторону. Бог знает, может быть, ты, узнавши что-нибудь из внутренней моей истории, проникнулся бы состраданием, и я не получил бы от тебя даже и этого письма, которое получил теперь. А мне нужны[893]А мне теперь нужны наиболее такие письма, как твое. Но в выражениях письма твоего послышался мне скорбный голос, голос как бы огорченного и обманутого чувства,[894]обманутого стремленья и потому,[895]и потому вписано . чтобы сколько-нибудь утешить, я сделаю только одни общие замечания на некоторые пункты твоего письма. Друг мой, сердце человеческое есть бездна неисповедимая. Здесь мы ошибаемся поминутно.[896]Мы всегда ошибаемся в заключениях о природе другого человека и еще более тогда, когда думаем, что его узнали Еще мне можно менее ошибиться в заключениях о тебе, чем тебе обо мне. Душа твоя больше открыта, характер твой получил уже давно оконченную форму и остался навсегда тем же. Разве один [дрязг] обычаев света и приобретаемые привычки[897]приобретаемые среди света привычки могут несколько закрыть и тебя и твою душу, но это для людей близоруких, которые судят о человеке по некоторым внешним <чертам>. В глазах знатока души [человеческой] ты один и тот <же>. Он знает, что на одно душевное воззвание[898]на один душевный крик встрепенется та же самая душа, которая кажется другим холодною и дремлющею. Но как судить о скрытном человеке, в котором всё внутри, которого характер даже не образовался, но который в душе своей еще воспитывается и которого всякое движение производит только одно недоразумение? Как заключить о таком человеке, основывая<сь> по каким-нибудь ненароком из него высунувшимся свойствам?[899] Далее было: Как заключить по таким его свойствам о всем его характере? Не будет ли это значить то же самое, что заключить о книге по нескольким выдернутым из нее фразам, и не по порядку, а из разных мест ее? Конечно, и отдельно взятые фразы[900]и они могут подать некоторую идею о книге, но разве из них узнаешь, что такое сама книга? Бог знает, иногда в книге[901]помещенные в самую книгу они имеют другой смысл, иногда даже противоположный прежнему. Упреки твои в славолюбии могут быть справедливы, но не думаю, чтоб оно было в такой степени и чтобы я до того[902]до такой степени любил фимиам, как ты предполагаешь. В доказательство я могу привесть только то, <что> и в то время, когда авторская слава[903]слава бо<лее> меня шевелила гораздо более, чем теперь, я находился в чаду только первые дни по выходе моей книги, но потом чрез несколько времени я уже чувствовал почти отвращение к моему собственному созданию и недостатки его обнаруживались предо мною сами во всей их наготе. Я даже думаю, что ты составил обо мне[904]основал такое <мнение не> по незнанию души человеческой, а на кое-каких моих наружных поступках, неприятных ухватках и наконец неуместных и напыщенных местах, разбросанных в моих сочинениях, которые, вследствие бессилия изображать полнее[905]ясно свои мысли, получили еще более какое<-то> самоуверенное выражение. Все твои замечания о моих литературных достоинствах справедливы[906] Далее было: и показывают твой беспристрастный взгляд, но, друг, они для меня не новы. и отзываются знатоком, умеющим верно судить об этом.[907]о литер<атуре> Но увы! и в них я не встретил ничего, что бы было неизвестно мне самому. И если бы я напечатал ту критику, которую я написал сам на Мертвые души вскоре после их выхода, ты бы увидел, что я выразился[908]я было в них еще еще строже и еще справедливее тебя. На каждый упрек твой я должен сделать тебе тоже один упрек, потому что он не достоин твоей же собственной высокой души. Друг мой, не стыдно ли тебе сказать мне, что я променял тебя на другого. Скажу тебе на это одну чистую правду, хотя и знаю, что ее не примешь ты за правду, словам моим не верят, как же[909]как же хотеть мне отважиться[910] Далее было: что-нибудь быть откровенным, если бы я даже был и в силах быть откровенным. Итак знай же, вот тебе чистая правда, поверишь ли ты или нет, я ее скажу. Грех будет только тому, кто солгал. Не только я не променяю тебя на никого[911] Переправлено из: на никак<ого> другого, но никакого человека не променяю на другого человека. И кто раз вошел в мою душу, тот уже останется там навсегда, как бы он ни поступил потом со мной, хотя бы оттолкнул меня вовсе.[912] Далее было: а. чем бы не заплатил он, как слабый человек. б. хотя бы сам сделался дурным человеком по общей нам всем слабости. Из души моей я его не изгоню. Слава богу, связь эта становится, чем далее, сильней и уже не в моей власти сделалось даже прогнать его,[913]становится даже не в моей власти изгнать его хотя бы я и захотел того. Но если слова мои эти не уверят тебя ни в чем и ты сомнительно[914] Переправлено из: сомнительнейша<я> покачаешь головою, то для утешения твоего приведу такое доказательство, в котором ты и сам можешь удостовериться. В Москве все, кроме, может быть, одного Языкова (который потому только несколько больше меня знает, что столкнулся[915]что случалось со мной в горькие и трудные минуты жизни, в которые, как известно, узнается более человек[916]где как известно более испытывается и узнается человек), все такое обо мне имеют мнение, как и ты, также упрекают меня все в скрытности и недоверчивости, еще более твоего[917]также уверены, что считаю их ни во что и что тебя предпочитаю им. В оба раза[918] Далее начато: бывш<ие> я отталкивал от себя всех, избегал всяких изъяснений и боялся даже и вопросов о себе самом, чувствуя сам, что я не в силах ничего сказать. Всякая проба сказать что-нибудь была неудачна, и я всякий раз раскаивался даже в том, что открывал рот, чувствуя, что моими неясными и глупыми словами наводил только новое о себе недоразумение. Друг мой, когда человек от всех бежит, всех от себя отталкивает, ищет уединения и предает себя добровольно на скитающуюся или, как ты называешь, цыганскую <жизнь>, тогда нужно его на время оставить и не мешать ему. Урочное время пройдет, он сам явится к вам, когда же услышит в себе человек внутренний позыв, он тогда должен всё оставить, оторваться на время[919]от всего от чего ему даже трудно и больно. Ты был довольно проницателен, сказавши, что главная вина всех моих недостатков[920]главный недостаток мое невежество и невоспитание. Ты это почувствовал, но ты был только несправедлив, указывая мне пути, как избавиться от этого — дело, которое требует слишком большого изучения природы того человека, которому дается инструкция. Ты вызываешь невежу на брань с невежеством, требуешь, что<бы> я теперь уже указывал[921]требуешь указ<ать> другим путь и прямую дорогу и, выражаясь твоими словами, указывал на заблуждение судей-самозванцев, но, друг мой, мне может всякий сказать: лекарю, вылечись прежде сам. Я слишком хорошо знаю, что я должен это выполнить. В то же время знаю и то, <что нужно> чистоты душевной и лучшего устроения себя[922]Но, друг мой, нужно чистоты душевной и большой обработки всего себя и почти небесной красоты нравов. Без того не защитишь ни самого искусства,[923]чтобы уметь защитить как самое искусство ни[924]так и всё святое, которому оно служит подножием. Цель, о которой говоришь ты, стоит неизменно передо мною.[925]Друг мой, эту цель я имею всегда у меня в виду, я для ней существов<ал>, но стремл<ения> Она должна быть и у всех в виду, но стремления к ней различны и дорога к одному и тому же у всякого своя.[926] а.  И всякий идет своей дорогой, которой вследствие его же б. и у всякого к нему дорога своя И если человек уже дошел до того, что может видеть сам свои недостатки и пороки и видеть свою природу, он один только может знать, какой дорогой ему возможней идти. Для тех же самых причин одному[927]Для того же самого, для чего одному потребно непрерывное столкновение со светом, другому потребна цыганская жизнь. И как сказать ему: ты делаешь не так? Животное, когда заболеет, ищет само себе[928]само себе внутренним инстинктом траву и находит ее, и такое лекарство для него полезнее всех тех, какие предпишут ему[929]какие бы ни предписали ему самые умнейшие врачи. Друг, я прав, что отдалился на время оттуда, где не мог жить. Ты видишь одно только безвременное прикосновение мое к свету — и какая произошла кутерьма. Крутые обстоятельства заставили меня прежде времени выдать некоторые сочинения, на которых я не имел времени даже взглянуть моими тогдашними глазами, не только теперешними, и в каком ярком виде я показал всем и свое невежество и неряшество и своими же словами опозорил то, что хотел возвысить. В делах[930]В отношениях моих прозаических, в отношениях дружественных, связанных со всем этим, произошли тоже целые облака недоразумений. Друг, кто воспитывает еще себя, тому не следует и на время заглядывать в свет… Детей не пускают в гостиную, их держат в детской. Покаместь я не выучусь прежде тому, без чего мне и ступить нельзя в свет,[931] Далее было: мне не должно являться в свете. Пока я не выучусь совершенно <и> выносить даже всё то, что не выносят другие люди, бесполезна будет и жизнь моя среди света. Поверь: мне не будет покоя, напротив, или меня оскорбят, или я кого-нибудь оскорблю, или ты не знаешь всех тех щекотливых положений, какие предстоят в свете писателю: сколько даже великих характеров оттого безвременно погибло. По этой-то самой причине я не могу теперь[932]я не могу теперь вступить хорошо поступать и в дружеских моих сношениях.[933] Далее начато: Тепе<рь> Я не в силах еще быть другом, даже если бы и захотел. Чтобы быть кому-либо другом, нужно прежде сделаться достойным дружбы. А до того времени[934]А до того времени полезней едва ли не лучше бы отталкивать от себя, чем привлекать к себе. Смотри, как верно сказано в Imitation de Jésus Christ^*. Nous croyons quelquefois nous rendre agréables aux autres par une liaison que nous formons avec eux, et c’est alors que nous commençons à leur déplaire par le dérèglement de mœurs qu’ils découvrent en nous.

Еще скажу слова два насчет недоверчивости моей.[935]недоверчивости моей к людям Меня все обвиняют в недоверчивости, но точно ли это недоверчивость? Недоверчивость происходит от незнания людей и сердца человеческого. Боится человек людей оттого, что не знает. Но неужто во мне заметны признаки совершенного незнания людей и сердца? Но мои сочинения-то,[936] Далее зачеркнуто: как говорят при всем несовершенстве, показывают, что в авторе есть некоторое познание природы человека. Это не простая наглядность, ты сам знаешь, что я во всей России[937]бывши в России толкался немного с людьми, и что всегда почти не верен в том, где касался точных описаний местностей или нравов. Точно ли это недоверчивость? Ну что, если я таким же образом стану, в свою очередь, упрекать других в недоверчивости, зачем некоторые качества, слова и поступки неясные и сомнительные отнесены были скорее в худую, чем в хорошую сторону, разве это доверчивость? Зачем, признавши меня за оригинал-чудака, требовали от меня таких же действий, как и от других?[938] Далее начато: и как Зачем, прежде чем вывесть о мне заключение вообще по двум или трем поступкам, судящий[939]никто не усумнился и не сказал в себе так: я вижу в этом человеке вот какие признаки. В других эти признаки значат вот что; но этот человек не похож на других, самая жизнь его другая, при том этот человек скрытен. Бог весть, иногда искусные врачи ошибались, основываясь на тех самых признаках, и принимали одну болезнь за другую. Зачем же, даже не предавшись сомнению в себе, заключили твердо быть такой-то низости, такому-то свойству и такому-то качеству. Конечно, я буду не прав, если стану обвинять. Дело было не совсем бы так, если б я был прав. Друг, ну что если бы предположить, чтобы <нашелся> один такой страдалец, над которым обрушилась такая странность, что всё, что ни сделает и ни скажет, принимается в превратном значении, что все, почти до одного, в нем усумнились, и закружился пред ним целый вихорь недоразумений, и положим, что он видит[940] Далее начато: А если бы душа исстрадала и изныла, видя всё, что происходит. Если бы вместо меня попался другой с душой, более нежной, еще не окрепшей и не умеющей переносить горя, и видел бы он всё, что происходит в сердцах друзей его и ближних к нему,[941] Далее начато: и не в силах и вся душа его исстрадала и изныла бы и чувствовала бы в то время, что он не может произнести и слова в свое оправдание, подобясь находящемуся в летаргии.[942]подобясь тому а. который, находясь в летаргии, слышит и видит, что его приняли за умершего и зарывают живого в землю, и он не в силах пошевелить ни одним составом. б. которого зарывают живого в могилу, который видит всё это и не может даже знать, что он жив. Далее начато: а. Друг, не будем поспешны в заключениях о характере и душе человека из его поступков б. Еще скажу тебе в заключение одно мнение. Друг мой, будем более смиренны относительно узнания человека

Наконец по поводу всего скажу одно мнение. Будем[943]Будем относитель<но> несколько смиренны относительно заключений о человеке, о каком бы то ни было[944] Далее было: Не станем выводить из некоторых <поступков> заключений о всей душе его характере и о душе чело[века]. Выскажем ему всё, что[945]Выскажем всё, что ни есть в нем дурного, это будет ему нужно, но удержимся утвердить о нем мнение, пока не узнали излучин его души или пока не услышали его душевной истории. Мы все вообще слишком строги к тому человеку, в котором нам что-нибудь не понравилось, и, узнавши в нем два-три качества,[946] Далее начато: глав<ных> не хотим и узнать других,[947] В подлиннике: от других от этого теперь человеку становится чем далее, <тем> труднее среди своих собратий.[948] Эта фраза в подлиннике перечеркнута тремя вертикальными линиями.

Бог знает, что делается в глубине человека. Иногда положение может быть так странно,[949]так странно и даже страшно что он похож на одержимого летаргическим сном,[950]что он может уподобиться тому больному [одерж<имому>], схваченному внезапно летаргическим сном который видит и слышит, что его все, даже самые врачи, признали мертвым и готовятся его живого зарывать в землю. А видя и слыша всё это, не в силах пошевельнуть ни одним составом своим. Не оттого ли так не знаем[951] а.  Бог видит б. Мы оттого и не знаем человека, что слишком рано заключили, будто[952]что думаем будто его совершенно узнали. А потому и относительно меня самого ты вооружись терпением. Брани меня, мне будет приятно всякое такое[953]твое слово, даже если бы оно было гораздо пожестче тех, которые в письме твоем. Но не предавайся напрасному раздумью и не досадуй на меня в душе. Ты видишь, что многое здесь еще темно и неясно, предоставим же лучше[954]все это времени: оно одно может разрешить,[955]разрешить всё уяснить. Если же тебе когда-нибудь сгрустнется обо мне и будет казаться: я иду дорогой заблудшего и не той, которой мне следует, то помолись лучше так в душе своей: Боже, просвети его и научи тому,[956]научи всему что ему нужно на пути его. Дай ему выполнить то именно назначение, для которого он создан тобою же, для которого вложил ты же ему орудия, способности и силы.[957]назначение, которое ты сам ему назначил и для которого дал ему орудия и силы. Если же он отшатнется,[958] Далее было: от своего назначения, не будет внимать твоему <гласу>, не дай ему заблудиться то пожалей его бедную душу и снеси его до срока с лица земли. Поверь, что после такой молитвы и тебе будет легче и мне полезнее: молитва от глубины души ударяет прямо в двери небесные. Но довольно об этом.

Поговорим теперь о прозаическом деле по поводу моих сочинений. Я думал, что письмо твое разрешит мне всё, — не тут-то было, я остался в тех же потемках. Друг мой, ты говоришь, что Прокопович хочет^*, чтобы я в особом дружеском письме изъяснил ему, что̀ мне нужно знать от него. Но рассмотри ты сам мое положение. Я уже два письма писал к нему, ни на одно ответа. Я требовал отчета,[959]отчета и денег что ясней этого? Требовал цифр,[960]я требовал одних цифр известить меня,[961] Далее было: подробно, сколько уже сколько экземпляров налицо, сколько продано, сколько отправлено, сколько у меня есть денег, просил даже до последних подробностей. Мне это нужно было, без этого я был сам связан и сам не мог поступить ясно и толково, а обстоятельства мои требуют внезапных быстрых распоряжений. Неужели всё это было принято за недоверчивость? Выведенный из терпения молчанием, я написал жесткое письмо, в котором упрекнул в бессострадательности к положению другого. Я ничем не оправдываю своего поступка, я был виноват, но, друг, человек слаб, а обстоятельства бывают сильны,[962]иногда бывают сильны я был ими стиснут крепко. С одной стороны пишет мне мать, что у ней хотят описать[963]описать за дол<ги> имение, если она вскорости не уплатит долгов и процентов, с другой я сам не получаю денег, наконец, я болен и духом и телом. В письме этом, как жестоко оно ни было, но в нем хотя упомянуто, что я нахожусь в сжатых обстоятельствах. Прежде помоги, а потом выбрани. Если же я так сильно оскорбил, что даже мне нельзя было и простить, в таком случае следовало бы все-таки написать мне хотя таким <образом>: ты меня так оскорбил, что я прерываю отныне с тобою все сношения. Делами твоими не хочу заниматься, сдаю их все такому-то, относись к такому-то. Словом, чтобы я знал, что предпринять. Как вместо всего этого заплатить полуторагодовым молчанием. Я из журналов вижу, что в Петербурге разошлись почти все экземпляры.[964]Я только слышу из посторонних источников, что в [Москве] Петербурге продаются экземпляры и [скоро] успешно (В Москве из тысячи не продан ни один.) А между тем в это время терплю, нуждаюся и ничего не могу понять из этой странной истории.

Ты говоришь:[965]Друг, ты говоришь Прокопович больше прав, чем я, я тому верю,[966]Прокопович меня любит мною обижен — это правда, я против этого и не спорю. Но ты говоришь, он меня любит. Друг, любовь слишком святая вещь, страшно и произносить это имя всуе. Всякий в свете разумеет по-своему любовь, и все мы далеки от ее истинного значения. Любовь умеет перенести и оскорбление, любовь великодушна, и собою же пристыжает ее оскорбившего. Согласись, по крайней мере, что вследствие таких необъяснимых для меня поступков, мог бы и я также[967]и я [бы точно] мог бы также усумниться во многом. Но клянусь, я больше умею верить[968]верю душе человека, чем всем его поступкам, хотя меня все упрекают в недоверчивости. Я слишком[969]и я слишком хорошо знаю, что есть столько на свете разных посторонних вещей, слухов, сплетней и прочего,[970]и множество прочего которые все до того опутывают непроницаемым туманом человека, что на расстоянии двух шагов не узнают друг друга и что честный человек может поступить так, что со стороны и даже не вдалеке стоящему человеку покажется загадкой его дело. Итак, вот тебе мое честное слово, что в этом деле[971] Далее было: я никого недоверие я питал только к одной аккуратности, а не к чему-либо другому. По теперешнему твоему письму я еще более уверился, что с этим[972] а.  Но вижу с тем вместе, что с этим б. Из теперешнего письма <…> завязалось столько[973]связано столько посторонних отношений, что изъяснениям не будет <конца> до тех пор, пока я не решусь разом[974]покамест разом и вдруг прекратить[975]не прекратить всё это, и таким образом не развязать, а разрубить узел.[976] а.  не развязать, а б. разрубить узел, а не развязать Для этого есть одно средство, и потому превратим это дело разом из запутанного и глупого в благородное, умное и святое. Виноват во всем я, кроме всех прочих[977]кроме всех других вин<оват> я виноват уже тем, что произвел всю эту путаницу, всех взбаламутил, людей, которые без меня, может быть, и не столкнулись бы между собой, поставил в неприятные отношения. Виноватый должен быть наказан. Я наказываю себя^* лишением всех денег, следуемых за экземпляры моих сочинений. Лишенья этого хочет душа моя, потому что оно справедливо и законно, и без него мне бы было тяжело. Всякий рубль и копейка этих <денег> куплена[978]добыта неудовольствиями и оскорблениями моих <друзей>, и нет человека, которого бы я не оскорбил, деньги эти тяжелели бы на моей совести. И потому, как в Москве, так и в Петербурге, [деньги эти] все отдаю в пользу бедных, но достойных студентов. Деньги эти должны им прийтись не даром, но за труды.[979] Далее начато: Ты должен назначить Труды эти должен им задать ты, по собственному <выбору>, найдешь что нужным для всех нас перевести или сочинить. Будут ли эти переводы полезны для всех, напечатать ли отдельно или в «Современнике»,[980] Далее было: или сделать что иное, все это будет зависеть как и кому сколько[981]что дать, всё это лучше тебя никто другой не в силах сделать,[982] а.  Лучше тебя никто не может б. никто не в силах сделать лучше тебя а потому ты не можешь отказать даже и тогда, когда бы я просил тебя не во имя дружбы. Все деньги до [последней копейки] за экземпляры, проданные в Петербурге, за вычетом, разумеется, процентов и коих <после> вычета должно быть близко 200 тыс<яч>, должны поступать вместо того, чтоб ко мне, к тебе. Прокопович поступит благородно, это я знаю, я в нем больше уверен. Его[983]и знаю, что душа его душа рождена быть прекрасной, и потому он примет это дело святое,[984] Далее было: и не [постыдится] позабудет отбросив и мысль о каких-нибудь личных неудовольствиях. Он будет аккуратнее, во всем отдаст <отчет>[985]отдаст отчет тебе во всем до последней копейки,[986] Далее зачеркнуто: как приказчик. У бога хорошо быть и приказчиком. Если же ему почему-либо нельзя будет возиться с книгопродавцами, то передаст тебе все экземпляры, счета, хлопоты и деньги. и все деньги отдаст тебе.[987] Далее было: Ради самого Христа, я прошу, чтобы просьба моя была исполнена во всей силе. Покажи это письмо Прокопович ревностно[988] В подлиннике: но ревностно исполнит всё, что ни падет на него по этому делу. Если он и после этого еще будет питать ко мне <злобу>, тогда будет просто грех на душе его, и если, точно, любит, то чтобы как святыню принял эту просьбу.[989]И пож<алуйста> скажи ему, чтобы он ради этого святого дела а. простил меня во всем, чем оскорбил б. простил меня. Должно, если я его так сильно оскорбил Всё это дело должно остаться навсегда тайной для всех, кроме вас двух. Всем говорите, что деньги за экзем<пляры> посылаются мне.[990] Далее было: Получившие деньги за труды и переводы никогда не должны узнать, от кого они.

Ни ты, ни он не должны сказать о нем никому, как бы они близки ни были к вам, ни при жизни моей, ни по смерти моей. Я также не должен знать[991]узнать ничего, кому, как и за что даются деньги. Ты можешь сказать, что они идут от одного богатого человека, можно даже сказать государю о лице, которое хочет остаться в неизвестности. Отчет в этом принадлежит одному богу. В Москве сделают то же самое с там находящейся тысячью экземпляров. Только двое, Аксаков и Шевырев, которому отдано, введены там в это дело. Но ни они вам, ни вы[992] В подлиннике: они никогда[993]когда бы ни случилось вам встретиться лично не должны говорить об этом деле. Просьба эта должна быть исполнена во всей силе. Никаких на это представлений или возражений. Я жду[994]Я жду на это одного слова Да и ничего больше. Воля друга должна быть священна. Вот мой ответ. Я должен сделать так, а <не> иначе, и доказательством этому служит моя совесть. Мне сделалось вдруг легко, и с души моей, кажется, свалилась вдруг страшная тяжесть. Итак, дело это решено, сдано в архив, и о нем никогда ни слова. А ты, друг, не вознегодуй на хлопоты, которые тебе здесь предстоят.[995]которые [могу воз<ложить>] тебе будут в этом деле Ты получишь много внутренних наслаждений, возбуждая молодых людей к труду и к занятию. Ты откроешь между ними много талантов. Если же откроешь, будь для них тем же, чем ты был для меня, когда я выступал на поприще. Поощряй, ободряй и упрекай, но не досадуй, если заметишь в них что-нибудь похожее на неблагодарность. Это часто бывает только одно своенравное движение юношеской гордости, покажи ему любовь свою и порази его новыми благодеяниями, и он будет твой на веки.

Благодарю тебя искренно и от всей души за твою готовность помочь мне собственными твоими <средствами>. Я попрошу у тебя прямо и без всяких обиняков. Теперь же покаместь мы устроились кое-как на этот счет с Жуковским еще до получения твоего письма. О деньгах я теперь забочусь меньше, чем когда-л<ибо>.[996]Мне теперь легче. [Самое трудное время] жизненной дороги уже перемыкано [и теперь мне даже смешно, что я об] этом хлопотал,[997]и теперь мне смешно, что я даже и заботился тогда как [мне меньше][998] Далее вписано: и теперь легче всех других на земле следовало об этом заботиться, и бог всякий раз давал мне это знать очевидно. Когда я думал о деньгах, у меня их никогда не было, когда же не думал, они всегда ко мне приходили. Но прощай! Обнимаю тебя крепко! Люби меня просто, на веру и на одно честное слово, а не потому, чтобы я был достоин любви или чтобы мои поступки стоили любви, и поверь, ты будешь потом в выигрыше.

Твой Гоголь.