Онлайн чтение книги Врата: там бьются наши воины Gate - Thus the JSDF Fought There!
3 - 1

Принцесса Империи Пина Ко Лада проснулась после долгого сна.

Едва рассвело, она направилась в свой кабинет. Оконные ставни качнулись назад, и лицо девушки осветило солнце, заставив прищуриться.

Имперская столица была в двух днях ходьбы от побережья Лазурного моря. Солнце сильно пекло, но ветер, дующий с ледников Севера, делал погоду комфортной.

Императорский дворец возвышался на склоне холма Садела, самого восточного из пяти холмов, на которых стояла столица.

Ей принадлежал один из особняков в восточном крыле дворца. Воздух в нём был наполнен душистым ароматом кипарисов — ветер приносил его из восточного леса. Пине нравилось дышать им, ибо он очищал голову.

— Ваше Высочество, Вы снова не ночевали у себя в комнате, — проворчала Гамильтон, открывая окна в кабинете.

Пина была одета в одежду, именуемую в этом мире «Туникой».

На столе лежали всевозможные книги, а также письма с разных концов страны. Большинство из них было написано на пергаменте, но в последнее время всё чаще начинала использоваться офисная бумага, закупленная в Обществе Жителей Арнуса*.

— Ах, я испортила…

Она принялась выпрямлять пергамент, который смяла во сне. Это был финансовый отчёт дома Формал. Должно быть, она уснула на нём, пока читала.

На её пальцах виднелись следы от чернил, и хотя одежда и лицо не были грязными, её туника была смятой, причиняя тем самым дискомфорт.

— Ваше Высочество, почему бы Вам не принять ванну перед завтраком?

— Прости, так и сделаю, — ответила Пина, капитулируя перед Гамильтон.

— В сегодняшнем списке дел много важных событий — обед с сенатором Цицероном и ужин в честь дня рождения дочери маркиза Дюси. Между трапезами Шенди хотела поговорить с Вами. Думаю, она хочет рекомендовать кандидаток на пост следующего лидера Ордена Белой Розы.

— Разве Паначе и Шенди не дали обет сестринства? Я думала, Шенди станет следующим лидером Ордена.

— Быть может, вместо того, чтобы стать лидером, она хочет пойти в Арнус вместе с Паначе?

Пина поморщилась, нахмурившись. Разве остаться и дальше управлять рыцарями было не лучшим способом вернуть доверие среди сестёр? О чём она думала, когда сказала, что её тошнит от традиций и правил Ордена? Если всё в действительности было так, как говорит Гамильтон, она не собиралась мириться с этим. В любом случае, сначала стоило выслушать Шенди и уже только потом делать выводы.

— Сегодня Сугавара-сама встретится с лордом Цицероном, а затем у него встреча в доме Дюси.

— Вот список первой партии заключенных для освобождения. Может, пригласить на эту встречу родственников тех, кто в списке, и Сугавара-сама лично им передаст список. Не желаете ознакомиться с ним?

«Ах, я уже изучила его прошлой ночью. Сдаётся мне, они собираются амнистировать 15 человек, но здесь я вижу только 14 имён. Почему же они оставили пустое место?»

Пока Пина размышляла о поиске необходимых документов среди огромных завалов на своём столе, одна из куч упала на кровать, как камнепад.

— Ах… ах…

Гамильтон принялась прибирать документы, не дав принцессе сделать это самой.

— Ваше Высочество… пустое место в списке является приманкой для лорда Цицерона. Я считаю, что его племянник находится среди заключённых японских Сил Самообороны, поэтому я и оставила пустое место для успеха сегодняшней встречи.

Обдумывая слова Гамильтон, Пина схватилась за голову. То ли её память достигла своего максимума, то ли она уже не могла ни о чём думать.

— С Вами всё хорошо? Выглядите уставшей.

— Если бы я это сказала, ты бы заняла моё место?

— Вы же знаете, что я не могу…

— Поэтому это означает, что я должна работать более усердно, не так ли?

Собрав все документы, Пина всучила их Гамильтон и пошла принимать перед отъездом ванну.

* * *

После ванны она собрала свои алые волосы, нанесла лёгкий макияж и оделась. Спустя час после пробуждения, закончив свои приготовления, Пина пошла завтракать. Собралась она довольно быстро, учитывая сколько обычно времени тратили благородные дамы, чтобы собраться.

Прежде чем появилась Пина, Сугавара Койджи, ожидая её, уже приступил к завтраку. В меню была горячая перловая каша с вяленым мясом и цитрусовые.

В особняке Пины было много служанок, и они делали всё, чтобы не причинять гостю беспокойство. Сугавара был одет в формальный костюм, именуемым тогой, дабы не вызывать лишних проблем. Однако не будь Пины, он бы не пошёл на это.

Начало дипломатических отношений было положено в Японии, здесь же, в имперской столице, он никого не знал, поэтому на любых встречах ему была необходима помощь Пины. Причиной, по которой Сугавара стал послом от Министерства иностранных дел в Специальном Регионе, было увеличения своего присутствия в столице. Его работа заключалась в налаживании отношений и подготовке переговоров, оттачивании мастерства владения местным языком и сбора информации о местной аристократии.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

— Доброе утро, Сугавара-доно. Вы, как всегда, рано.

«Зато ты поздновато», — подумал Сугавара, засыпая Пину комплиментами, которые он обычно использовал для деловых встреч. Этому трюку он обучился во время учебы во Франции, и ему казалось, что и здесь он сработает.

Сев за стол, Пина поела немного каши и фруктов. Завтрак казался ей пресным, и она старалась не забивать желудок. Причину такого поведена она объяснила так:

— Нам предстоит обед в доме лорда Цицерона, затем ужин у Дюси. По правде говоря, не знаю, влезет ли это всё в меня.

Проблемы с банкетами везде одинаковы. Сугавара, будучи во многих подобных ситуациях, прекрасно её понимал.

— У нас есть поговорка, что здоровое тело начинается с желудка. Хотя при такой работе сохранить его в полном здравии непросто.

— Ах…

Диета, особенно для женщин, оказывает существенное влияние на тело, цвет кожи и внешний вид.

Поняв, о чём думает Пина, Сугавара предложил:

— У нас есть хорошие лекарства против расстройств желудка. Если хотите, я привезу Вам парочку.

— Пожалуйста, если вас не затруднит. Благодарю вас.

В Империи каждый праздник заканчивался пиром. Никаких иных развлечений не было, поэтому, как и в Японии, готовились к определённому количеству пищи и алкоголя. Однако на этой стороне Врат «определённое количество пищи» было велико, что выливались в некие трудности.

Естественно, что трапеза у лорда Цицерона была такой же роскошной.

На ней были рыбные супы с овощами, фрикадельки из баранины, фрукты, охлаждённые снегами с горных склонов, а также море блюд из птиц, рыбы, мяса с овощами — всё это разнообразие пищи, как и её количество, было весьма впечатляющим. Гости демонстрировали свой аппетит, что являлось признаком вежливости к организатору трапезы.

Только благодаря принцессе Пине Сугавара получил такой радушный приём. Попытайся он сделать это в одиночку, на него бы опрокинули ушат с холодной водой.

Цицерон Ле Мальтозо был членом семьи Мальтозо, одних из основателей Империи, однако являлся лишь членом побочной ветви известной семьи и был в низах имперских сословий. Тем не менее, обладая необыкновенным дискуссионным и лидерским качеством, имел большинство сторонников в Сенате. Во избежании путаницы с другими сенаторами из Мальтозо, его называли господин Цицерон.

В этой войне он принадлежал к милитаристской фракции, другими словами был сторонником идеи о «реорганизации военных сил Империи в единый легион с целью уничтожения варваров Арнуса».

В противовес им существовала фракция сторонников мира. Их идея заключалась в передаче полномочий Императора как главнокомандующего Сенату с последующей реорганизацией армии. Параллельно этому необходимо было установить контакт с людьми из Арнуса и мирным путём попросить их вернуться на ту сторону Врат.

Цицерон был выбран для проведения переговоров как раз таки из-за того, что состоял в милитаристской фракции, которая была по-прежнему мотивированна. Фракция сторонников мира была малочисленна, и план Сугавары заключался в переманивании военной знати на сторону мира.

Объяснив это Пине, он попросил предоставить ему подходящего человека. В итоге, выбор пал на Цицерона.

— Лорд Цицерон, позвольте представить вам Его Превосходительство, Сугавару Койджи, посла земли под названием Япония.

Пина специально повысила статус Сугавара, а он в свою очередь не стал её исправлять.

— Рад познакомиться с вами, лорд Цицерон.

С надменным лицом Цицерон произнёс:

— Прощу прощения, но мне не известна ни одна страна, именуемая Японией. Могу ли я узнать о ней больше?

Империя была могущественным государством. С самого начала под её контролем были с десяток королевств, а когда подводился подсчёт союзных народов и объединившихся племён, их оказалось больше сотни. Цицерон, хоть и был сенатором, но не был дипломатом, а, следовательно, были и страны о которых он не знал.

— Как бы это сказать… Япония — это страна четырёх времён года с красивыми горами и реками.

Услыхав такое, Цицерон тихо фыркнул. Его жена посмотрела на него придурковатым взглядом и пожала плечами.

Он попросил посла примитивного народца рассказать о своей земле, а в ответ получил лишь какой-то бред про прекрасную страну. Это и за ответ-то нельзя было считать.

На первый взгляд Сугавара казался талантливым, но всё-таки плебеем. Пройдёт много времени, прежде чем он сможет соответствовать в остроумии с императорскими патрициями. Такое мнение сложилось у Цицерона о Сугаваре. Впрочем, это не его вина, что его страна была отсталой. Цицерон гордился своей справедливостью, и поэтому хотел поднять мнение о Сугаваре хотя бы на пару пунктов… или, по крайней мере, пытался сделать это.

Пина, наблюдавшая со стороны, видела Цицерона насквозь.

Вздохнув с досадой, она подумала про себя: «Будьте осторожнее, вы играете ему на руку…» — но будучи лишь посредником переговоров, девушка промолчала.

— Я принёс вам дары из моей страны. Пожалуйста, примите их.

Это выглядело как шоу представления подарков. Сугавара щёлкнул пальцами, и слуги Пины вместе с Силами Самообороны, сопровождавшими Сугавару, в лице Сержанта Наоэ, начали приносить коробки.

Холодная улыбка Цицерона сменилась уже искренней.

Рулон киотского шёлка, скреплённый золотыми и серебристыми нитками, лакированные изделия из Канадзавы, украшенные чёрными и красными узорами, и изделия из стека Сатсуми Кирико были словно произведения искусства.

Имелся также и культивированный жемчуг из Шимы, про который один легендарный ремесленник однажды сказал: Однажды, этим жемчугом я украшу все женские шеи мира! — и катана Кансайских кузнецов.

Следом шли кипы японской бумаги, пергаменты, перьевые ручки и другие письменные принадлежности. Всё это было удобным в пользовании и не выглядело как дешёвые подношения.

Это был показ японской культуры и практичного антиквариата.

В течение последних нескольких дней Пина привыкла видеть Сугавару за работой. Начинал он со смиренного отношения, а затем начинал излучать привлекательность, что заставляло людей продолжать с ним беседу. Именно потому, что Цицерон являлся аристократом с хорошим вкусом, он понимал всю практичность и функциональность вещей, представленных его взгляду.

Жену Цицерона привлёк ярко окрашенный шёлк с вышивкой, в то время как сам Цицерон был очарован прекрасной кривизной катаны. Хоть он и был известен как оратор, но всё же восхищался оружием — в первую очередь, именно как мужчина.

— Восхитительно, неужели всё это сделано в Японии?

— Верно, всё это было сделано мастерами моей страны.

— Какова же сама Япония, где создаются такие шедевры? Простите меня, кажется, я был предвзят по отношению к вам.

Мнение Цицерона изменилось. Отвергнув своё высокомерие, показанное сначала, он проникся уважением, в частности, как один из ценителей прекрасного и любви к чужим культурам.

— Однако, Ваше превосходительство Сугавара, Вы весьма хитры. Говоря о японских пейзажах, в Ваших словах чувствовалась гордость. Так где же находится Ваша земля?

Пина прижала руку ко лбу: «Насколько же он прямолинеен?»

С другой стороны, он стал более открыт и даже отпустил охрану.

— В настоящее время моя страна находится в состоянии войны с Империей. Мы живём по ту сторону Врат.

Стоило Цицерону это услышать, как у него отвисла челюсть.

* * *

Инициатива последующих переговоров была на стороне Сугавары.

Цицерон являлся сторонником про-военной фракции, и привлечение его к переговорам являлось дипломатическим успехом. Однако тот факт, что Пина привезла с собой японского посла, близко подходил к понятию измены, хоть и не являлось ею.

Чтобы оправиться от шока, Цицерон грозился направить войска по ту сторону Врат. Легионы уже несколько месяцев как были укомплектованы и ждали своего часа. Сейчас в них насчитывалось около 100 000 человек. В панике Цицерон случайно обмолвился о том, что хранилось в тайне.

Всё это случилось по причине того, что Цицерон признал факт существования Японии и теперь не знал, как поведёт себя аристократия.

Сугавара показал листок бумаги, на котором было написано имя… его племянника.

— Думаю, лорд Цицерон, это Ваш племянник. И он сейчас находится под стражей в нашей стране.

— Что Вы сказали? Он до сих пор жив?

— Конечно.

Услышав такое, жена Цицерона упала в обморок. Горничные поспешно отнесли её подальше от столовой.

— Кроме того, в обмен на трудную работу принцессы Пины в качестве посредника, мы готовы вернуть этих людей к вам, в соответствии с пожеланиями Её Высочества.

— Абсолютно всех?

— Мы даже не будем выдвигать к Вам никаких требований.

— А как же выкуп?

— Честно говоря, сотрудничество Её Высочества уже является выкупом. Безопасность этих заключённых полностью в её руках…

Цицерон понял значение этих слов: не вмешиваться в дела принцессы.

«Пина работала в качестве посредника, потому что опасалась за жизнь заключенных. У неё не было выбора,» — задумался Цицерон. — «Не встав на их защиту, она бы предала саму себя. Пина сделала эту жертву, чтобы защитить аристократских сыновей и отцов, а также мою репутацию и эго.»

Эти слова означали «принять поражение», или «если хотите увидеть пленных живыми, заключите мир». Если бы Сугавара сам пришёл к Цицерону, то последний, вероятно, сразу бы отверг эти условия, но пока Пина выступала в качестве посредника, он не мог отказаться. Вне зависимости от обстоятельств, он мог бы согласиться, что уже дало бы продолжение диалога.

Однако вздумай он мешать её работе посредника, заключенные, вероятнее всего, уже не вернутся. С того времени, как Пина провела переговоры с Японией, лишь немногие вернулись в Империю, а ведь они могли отпустить и больше людей. Поэтому даже такому стороннику войны, как он сам, было бы очень трудно помешать принцессе. В конце концов, придёт его племянник домой или нет, зависело от неё.

Для Цицерона он был тем, кто мог обратиться к Пине за помощью. Посему он молча схватил Пину за руку и спокойно кивнул, дав понять, что готов начать переговоры.

— Сегодня будет праздник по случаю дня рождения дочери маркиза Дюси. Вы, должно быть, уже получили приглашение?

— Прошу прощения, но я не понимаю о чём Вы. Я не знаю дочь маркиза Дюси…

— По правде говоря, дом Дюси постигла трагедия. Поэтому маркиз решил отпраздновать день рождения своей дочери для поднятия всеобщего настроения. Я думаю преподнести ему хорошие вести. Не могли бы Вы меня сопроводить?

Никто не способный читать между строк не мог бы зваться политиком.

Вероятно, дом Дюси тоже послал людей через Врата. Поэтому под хорошей новостью имелось в виду то, что эти люди выжили. Будь они там, собственный племянник Цицерона имел больше шансов на возвращение домой.

Цицерон вежливо опустил голову и поцеловал руку Пины.

— Пожалуйста, позвольте мне присоединиться к Вам.

* * *

В то время как Сугавара предпринимал шаги к сотрудничеству в имперской столице, временный городок беженцев в Арнусе сильно изменился за эти несколько месяцев.

Это произошло потому, что принцесса Империи Пина Ко Лада послала сюда своих рыцарей и их последователей (которые все являлись женщинами…) для изучения японского языка. В результате чего были построены здания университетского городка.

Изначально, после рассказа Пины о сказочном городе с небоскрёбами и «искусством», все её рыцари готовы были поехать в Японию для обучения.

Однако так как никто не мог разговаривать на японском, у них не было шансов уехать за границу и там учиться. Токио бы просто не смог их принять. Кроме того, есть много других вещей, о которых стоило позаботиться. По крайней мере, они должны были быть в состоянии вести разговор на японском языке, поэтому японское правительство создало общеобразовательный институт в лагере беженцев.

Таким образом Япония купила себе некоторую передышку.

В лагере жил мудрец, который был назначен официальным переводчиком между Специальным Регионом и Японией, а также орды детей, изучающие японский. Все они понимали, что это лучшее место для изучения языка, нежели Токио.

Кроме того, в лагере были и японцы. Например, Итами Ёдзи, другие члены сил Самообороны и некоторые дипломатические представители Министерства иностранных дел, прибывшие сюда с целью изучения местного языка.

Однако теперь, из-за большого количества людей, встал вопрос о нехватке мест.

Хоть рыцари и были подготовлены жить в полевых условиях, однако все они были знатными дамами. Будучи запертыми в маленьких панельных домах, они наверняка испытывали стресс. Их последователи, которые должны были принять этот стресс, были озабочены в не меньшей степени. Да и проживание дипломатов из Министерства и рыцарей в палатках было неприемлемо. Поэтому решено было отказаться от идеи временного лагеря и построить здания постоянного проживания с развитой инфраструктурой.

Кроме рытья колодцев и строительства резервуаров для хранения воды, Силы Самообороны должны были вырыть дренажные каналы и подготовить водоочистные сооружения. Для обеспечения электричеством было принято решение об установке солнечных батарей. Через усовершенствование всех систем жизнеобеспечения, жизнь в лагере медленно, но верно стала напоминать проживание в Японии.

Кстати, бесплатное продовольствие для местных было остановлено. Принимая во внимание то, что беженцы не хило разбогатели за счёт продажи чешуи виверн, возражений не наблюдалось.

Тем не менее, идти за покупками в близлежащий город было долго и неудобно. Поэтому в лагере появился магазин, в котором продавались различные расходные материалы. Естественно, работу магазина поручили на членов ОЖА (Общества жителей Арнуса). Местные жители назвали его РХ, и прелести от установки магазинчика оценили многие, так как вести товары с Гинзы было весьма затратным делом.

Но магазинчик нуждался в расширении, и это понимали как беженцы, так и Силы Самообороны.

Первоначальная идея заключалась в продаже чешуек виверн для закупки необходимой одежды и продовольствия, чтобы в один прекрасный день вернуться в деревню Кодэ для её восстановления. Все необходимые материалы для работы готовы были предоставить Силы Самообороны.

Однако РХ привлекал всё больше и больше знатных дам, а их горничные все чаще и чаще приходили сюда за покупками. Они покупали такие товары как одежда, чай и другие предметы роскоши.

Дипломаты, как и солдаты Сил Самообороны также посещали этот магазин. Они закупали не только вещи из Токио, но и местные сувениры и произведения искусства.

РХ вмещало достаточно много клиентов, но в скором времени встал вопрос об увеличении магазина.

После перестройки здания, ассортимент товаров увеличился. Но с увеличением объёмов продаж встал вопрос о нехватке кадров для продажи, импорта и экспорта продукции.

Увидев, что дети и пожилые люди не справляются с таким потоком посетителей, горничные вызвались им помочь, — а всё потому что в каталогах предметов из Врат появилось женское нижнее бельё.

Это привлекло внимание солдат, и число клиентов только росло, что привело к возникновению порочного цикла, вызванного повторной нехваткой кадров. Дамы, которые начинали как волонтёры, через несколько дней уже работали полный рабочий день.

В особом районе не было ни центров занятости, ни услуг по набору персонала. Таким образом всё, что они могли сделать, так это пустить слух, что им требовалась помощь. Многие рекомендовались через посредников, и здесь было важно, чтобы посредник был порядочным человеком, так как в противном случае, появлялась возможность проникновения странных личностей.

Дом Формал, который имел тесные связи с Обществом, объявили, что у них есть подходящие кандидатуры, и послали на помощь женщин из кошачьего народа. Так как Дом Формал финансово поддерживал их, вполне естественно ,что они прислали своих людей, но тем не менее, это усугубило ситуацию.

Чешуя виверн была ценным и прибыльным товаром, что повекло за собой рост числа торговцев. Посетив Арнус, они увидели спрос товаров с другой стороны Врат.

Например, бумага, карандаши, растягивающаяся одежда… торговцы стали в массовом порядке скупать эти вещи. В лагере не было квалифицированных торговцев, появлялись воры. Запросы всё поступали и поступали, а местным ничего не оставалось делать, как их принимать.

Лелей вздохнула, закончив заполнять заказ японской формы, который ей дал Итами. После этого он мог бы отправить его в оптовые предприятия и компании в Токио. После получения заказа, его бы импортировали, а после импорта — продали, и так цикл будет повторяться бесконечно. Конечно, можно будет установить телефонную линию или факс, а некоторые дипломаты обращались с просьбой провести оптоволоконные линии для доступа в Интернет, что в данный момент рассматривалось.

К тому времени, как она осознала это, масштабы экономической деятельности чрезвычайно выросли.

Там где есть прибыль, будут и торговцы. Наличие слишком большого числа людей было причиной для беспокойства. В конце концов, торговцам негде было остаться, и не было ресторанов для приёма пищи. Торговцы, покидая лагерь, находились в опасности, так как появлялись люди, желающие поживиться. Для урегулирования таких вопросов караульная служба была вынуждена работать в несколько смен.

Если попросить торговцев не приезжать, товары также перестанут поступать на прилавки. Купеческие караваны нуждались в охране. Они не могли полагаться на Силы Самообороны, поэтому появилось необходимость в наёмниках, а значит, появлялась необходимость в местах для их размещения.

Они не могли бесстыдно просить Силы Самообороны: Пожалуйста, постройте ещё несколько временных убежищ для нас! — А значит, необходимо было найти плотников и строителей. Таким образом, собрав мастеров-гномов, лесорубов, а также торговцев, которые работали с ними, и наёмников, было принято решение о постройке таверны. После постройки, им пришлось нанять повара. После демонстрации своих чудесных кулинарных навыков, таверна привлекла ещё больше клиентов, и как только магазины и таверна стали работать и в ночное время, сюда подтянулись и солдаты Сил Самообороны. И конечно же, в место, где продавался алкоголь, нужны были и официантки, поэтому был сделан запрос в Дом Формал, чтобы им предоставили ещё людей. Люди, пришедшие сюда, имели кроличьи, лисьи, собачьи уши… и все были девушками.

Таким образом, люди разных племён продолжали циркулировать в лагере беженцев. Постоянная растущая жизнеспособность этого места, в сочетании с притоком японской культуры и неконтролируемого расширения лагеря… прежде чем они это осознали, лагерь беженцев стал известен как город Арнус.

* * *

Город Арнус стал более живым, чем раньше.

Кто бы мог подумать, что всего несколько месяцев назад, это место было лагерем беженцев в 30 человек?

Деревянный молоток ударил в колокол, оповестив время полудня, недалеко от него послышался крик ругани мастера на своих учеников.

Скрипели лошадиные повозки, тяжело нагруженные торговцами, приходящими в город и из города, в сопровождении наёмников, чей товар позвякивал, словно говоря о скором возвращении… теперь это было обычным делом.

Никто не знал, откуда это пошло, но путешествующие коробейники начали открывать свои придорожные лавки. Здесь продавались вещицы разных племён и драгоценные камни, в то время как горничные то и дело кричали солдатам Сил Самообороны:

— Эй, не хотите приобрести?

Когда село солнце, таверна ожила, словно свет маяка в темноте.

В ней были установлены около двадцати столов, за которыми сидели коренастые гномы, гарпии, кошкодевочки, работающие в РХ, горничные-официантки и патрульные Сил Самообороны, трущиеся рядом с ними, поднимая кружки пенного пива, чокаясь и подшучивая друг над другом.

Мускулистый старик с белыми волосами, стоящий внутри кухни, с удовольствием принимал заказы.

Естественно, за каждым из столов становилось всё шумнее и шумнее.

За несколькими сидели люди, выглядевшие как бывшие солдаты. Они пододвинули мечи на своих талиях и сидели на стульях. Один из них вздохнул и положил меч на стол.

— Ну как прошло собеседование?

— Неплохо. Я получил работу в качестве охранника для торгового пути, идущего через Италику в столицу Империи, — сказал человек со шрамом на лице, склонившись в сторону своего коллеги, человека с огромной бородой, держащим кружку в руках.

Увидев, что кружка пуста, один из них крикнул: Ои, одну кружку эля! — И вскоре после этого подошла трактирщица с кроличьими ушами:

— У нас нет эля, быть может, пиво устроит вас?

— «Пиво»?

— Оно восхитительно. И продаётся только здесь. Просто попробуйте. Вы, в любом случае, ничего не теряете.

После таких слов грех было не заказать кружку. Сделав глоток пенистого пива, он заговорил:

— Восхитительно!

— Между Арнусом и Италикой работает всего восемь караванов, можешь присоединиться ко мне, если хочешь?

— Ну, раз снова работаем вместе, то рассчитываю на тебя, — сказал один из мужчин, пожав первому руку. Затем оглянулся и понизил голос.

— Так что же произошло после этого?

— Мне потребовалось много времени, чтобы получить работу. Я слышал о том, что случилось с ребятами, которые напали на Италику, и это испугало меня не на шутку.

— Решил серьезно подойти к поиску работы? Хехе.

— Если правильно сказать, начинаю жизнь с чистого листа.

— Вижу, вижу.

Их разговор прервал громкий голос:

— О чём же такие люди перешёптываются друг с другом?! Видимо, долго ждали свой заказ?!

Кроле-девушка, которая вела себя как старшая сестра, положила в тарелки мясо с овощами и сказала: А теперь приступайте!

Бородатый человек с ярым желанием протянул руку, чтобы сжать привлекательные ягодицы перед ним, и получил удар с разворота, отправивший его вон из таверны.

Посмотрев на своего друга, товарищ, сидевший рядом с ним, громко засмеялся, а кроле-девушка сжала кулаки и закричала:

— Моя задница вам не дешёвка!

Именно тогда голос сказал:

— Эй, Далила, сколько стоит её пощупать? — инициатором этого мерзкого сексуального домогательства был Итами в сопровождении черной готической жрицы Рори Меркури, старшего сержанта Курокавы и сержант-майора Кувабары.

Далила, лицо которой было надуто от гнева, покраснела.

— Г-Господин Итами, что вы имеете в виду? — И закрыв лицо руками бросилась на кухню.

— Босс, VIP — столик готов для вас! — Крикнул седовласый шеф-повар.

— Хорошо, это хорошо.

Хоть это и была таверна, но больше походила на столовую. Или, скорее всего, это и была с самого начала столовая, но из-за огромного количества клиентов столики были как изнутри, так и снаружи.

Так называемые VIP-столики находились внутри и использовались коренными жителями, дипломатами из МИДа, рыцарями ордена Пины и офицерами Сил Самообороны и в основном предназначались для прекрасного ужина.

Хоть старшему лейтенанту Итами и было разрешено пользоваться VIP-столиками, но он лично предпочитал шумные места снаружи.

* * *

— Тогда, вы говорили…

После того, как Итами сел, Курокава села напротив него, в то время как Рори сидела рядом с Итами, а Кувабара занял место рядом с Курокавой. Здесь они хотели обсудить что-то относительно 3-его разведотряда и его членов.

Как обычно, Рори заказала порцию свежего разливного пива. Вместо Далилы, которая скрывалась внутри кухни и не желала выходить, девушка с лисьими ушами по имени Дора пришла,чтобы забрать свой заказ.

После того как подали пиво, Курокава быстро выпила его, прежде, чем понизил голос сказала:

— Речь пойдёт о Туке. Как долго вы собираетесь оставлять всё, как есть?

Объект их обсуждения, Тука, подошла сзади Курокавы. Она шла медленно, будто наблюдая изнутри таверны. Словно ища кого-то.

— Тука! Что ты делаешь? — Окликнула Рори.

— Мм, мм. Да ничего.

— Ищешь кого-то?

— Что?

— Неужели парня?

Тука замахала руками и, отнекиваясь, ушла с горькой улыбкой.

Курокава, посмотрев ей вслед, сказала:

— Вот, что я имею в виду. Она каждый день кого-то ищет, — и посмотрела на Итами, ожидая его реакции.

Тем временем сидящий рядом с ней Кувабара наблюдал за тем, как Рори опустошала бутылку пива и тихо вздохнул. Он был человеком твёрдых моральных ценностей, и видя, как кто-то, похожий на молоденькую девушку, от души выпивает, чувствовал себя не в своей тарелке. Однако, когда он попытался спросить её об этом, Рори назвала его «сопляком». В конце концов, ей было более 900 лет, а ему лишь 50, и вероятно, был малышом в её глазах. Тем не менее, он чувствовал себя немного оскорблённым, но когда понял, что она, должно быть, тоже чувствовала себя оскорблённой его словами, это породило в его сердце какое-то сложное чувство.

— Но есть ли необходимость заставлять её смотреть в лицо реальности? — Казалось, Рори говорила это в состоянии алкогольного опьянения. Курокава согласилась с ней.

— Есть, конечно.

— Разве она отчаянно не пытается представить, что её отец всё ещё жив, потому она и не может противостоять этой реальности?

— Она убегает от реальности.

— А разве это плохо?

«Разве это плохо?»

Люди могут видеть завтрашний день, потому что они могут видеть реальность и принимать её. Отрицая реальность, вы отрицаете настоящее, и завтра уже никогда не наступит. Нет, можно летать в облаках, но всё равно конец будет жёсток. Отец Туки мёртв. Он… вероятно, умер в той сожжённой деревне. Если она не может принять этот факт, то она потеряет себя в своих фантазиях, и проведёт свою жизнь в ей же построенной тюрьме.

Рори ссутулилась и вздохнула, будто была истощена. Кружка в руках была пуста. Ребёнок, сидевший впереди неё и борющийся с тем, что она только что услышала, сказала:

— Это ещё не всё, что есть в жизни.

Рори думала о том же, о чём и Курокава. Нет, лучше всего сказать, что она всегда думала над этим. Тем не менее, это была её «правда».

Правда, которая не спасёт никого.

Курокава шла по собственному пути. Тука бы не заметила то, о чём говорят окружающие. Ей надо время, чтобы понять всё самой.

«Наряду с болезненными воспоминаниями… Это мои личные переживания, но как я должна объяснить ей, не причиняя боль?»

Итами заговорил.

— Тогда, Курокава, скажем, мы загнали Туку в угол и сказали ей: Твой отец умер, — и мы бы возвратили её в реальность. Что скажешь насчёт этого?

— Как насчёт этого? После того, как траур пройдёт, она сможет принять гибель своего отца. Она будет жить куда дольше, чем мы. Но вечность, проводимая в заблуждении об умершем человеке, это слишком грустно.

— Это… ну, это и вправду грустно.

Рори крутила пальцами свои волосы и смотрела на звёздное небо. 961 год. Это много… Все эти 960 лет она знакомилась и становилась ближе с людьми. Естественно, она видела их смерть. Она сама всё это пропускала через себя. Так что она смело может сказать, что пытаться изменить чужое мнение было бы явно высокомерно. В то же время они были людьми и не могли понять, насколько они высокомерны. Если они так и не нашли ответ на этот вопрос, видимо, вряд ли и потом его отыщут.

— Курокава, давайте последуем вашей мысли. Тука не выносит боль, не так ли? Сейчас она находится между фантазией и реальностью, если мы вдруг заставим её принять реальность, вы можете с уверенностью сказать, что она не забьётся ещё глубже в себя, дабы не принимать истину?

Эти слова шокировали Рори. Она не ожидала, что Итами скажет что-то подобное.

Правда выглядела как прорыв в медицине. Любой человек может скрывать от другого правду, и это иногда настолько эффективно, что они начинают доверять друг другу. Однако это же обычно и приводит к концу их отношений.

«Я и не могла представить себе человека, который был бы настолько оторван от реальности, но сведущ в таких делах.» — Думала Рори, а потому улыбнулась. Она всегда интересовалась Итами, и теперь её интерес усилился.

— То, что…

— Вы абсолютно уверены, что всё будет хорошо? Вы же уже давно знаете Туку, так? Есть ли у нас, нет, у вас силы, чтобы помочь ей? Мы не психологи и не соц работники и не можем с ней постоянно нянчиться. Если заставить её взглянуть правде в глаза, что с ней будет, если мне завтра прикажут выйти на задание?

— …То есть, предлагаете оставить её в таком виде?

— А-а-а-а, скажу вам то, что вряд ли желали услышать. Если вы не готовы взять на себя ответственность за неё до самого конца, то ничего и не надо менять, — холодно сказал Курокаве Итами.

3-ий разведотряд подготавливался к завтрашней миссии. Одни должны были встретиться с дипломатом в столице. Сославшись на подготовку к миссии, Курокава оставила Итами, бывшего в раздражении и гневе. Кувабара ушёл вслед за ней, дабы проводить её до казармы.

Остались только Итами и Рори. Они смотрели друг на друга и пили.

— Эхх… Идиот. Давай уж дальше пить.

Рори дала ему кружку. Итами ухмыльнулся и чокнулся с ней кружками.

— Была ли необходимость говорить такое? Это было довольно-таки жестоко. Не думаю, что Курокава может ненавидеть тебя больше, чем сейчас.

— Моё сердце не так велико, чтобы быть нежным для всех. И не всем оно оказывает помощь.

— Хммм~ Не так уж и много в твоём сердце людей.

Сказав это, Рори подумала: «лжец».

Жестокость Итами притворна. Если бы Курокаве было дозволено сделать, как ей заблагорассудится, произошло бы что-то ужасное, на что она бы ответила: Какой позор, что мы не смогли всё правильно сделать.

— Достаточно трудновато, пытаться ухаживать за одним или двумя людьми.

— А затем выбрать одного, или думать только об одном.

— Что?

— Обычно так себя девушки и ведут.

— Если я не хорош, меня не полюбят, не так ли?

— Для девушек мужик, который добр ко всем, выглядит так же, как для мужиков девушка, которая раздвигает перед каждым желающим ноги.

— Хах?

— Привязанность людей заключается в удовлетворении своих любовных потребностей. Женщина тогда желает мужчину, когда он показывает любовь только к ней.

— Хм~ это так? Слишком ты добрая для той, кого называют «жнецом».

— А? Это ошибочное мнение. Повелевать смертью — значит повелевать жизнью. Смерть — кульминация жизни. Чтобы достойно умереть, нужно дорожить каждой секундой жизни.

— Это…

Рори улыбнулась и допила пиво в кружке.

— Ещё одну!

— Эй, эй, давай остановимся на сегодня. Если ты напьёшься, я просто оставлю тебя здесь…

— Оу, будь со мной понежнее~

— Давай как-нибудь без меня.

— Кья!

Рори наступила каблуком на ногу Итами.

— Ай, больно же…

Итами стал тереть ногу, в то время как Рори смеялась, словно звон колокольчиков.

И воздух разрезал хрипловатый женский голос:

— Что тут происходит? Почему это отродье пьёт здесь? Неужели он спаивает маленькую девочку для того, чтобы вытворять с ней всякие непристойности?

Внезапно все умолкли, будто их облили холодной водой.

Все, кто здесь был, взглянули на хозяина голоса, и он отвел взгляд.

Это был тощий человек, голова которого была обёрнута в белый платок… О, это была женщина.

У неё была коричневая кожа и длинные конические уши.

Она была женщиной, принадлежавшей к расе, известной в этом мире как тёмные эльфы.

↑Arnus Living Community (ALC)