Онлайн чтение книги Заявление о расторжении брака Application For Divorce
3 глава Очень красивый

Тянь Ци, безусловно, был самым искусным врачом на всей планете, тем на кого равнялись не только новички, но и старшее поколение врачей. Он проделал множество различных операций, и все они были успешными. Его прогноз о том, что Лу Тао очнётся через сорок восемь часов был точным, генерал действительно пришёл в сознание через сорок восемь часов.

После того как Лу Тао очнулся, его ещё неделю держали под наблюдением в отделении интенсивной терапии. Здоровью ничего не угрожало, но его сознание оставалось в летаргическом [1] состоянии: генерал реагировал на слова людей, но сам ничего не говорил и на вопросы не отвечал.

Военный госпиталь – одно из самых охраняемых мест, в особенности это касается палат офицеров и генералов. Количество посетителей было ограничено, и к ним предъявлялись жёсткие требования. Когда Лу Тао наконец пришёл в себя, в его палате помимо врачей также находились: Чэн Цзинь, бабушка и секретарь Фэй Ли.

Увидев, что его муж может сесть в кровати, Чэн Цзинь не выдержал и заплакал от накопившегося в нём волнения. Бабушка также достала свой носовой платок и протёрла солёные капли в уголках глаз, схватив внука за руку, она сказала:

– Хороший внук. Мой послушный внук, наконец, очнулся. Ты до смерти напугал свою бабушку.

Рука, за которую пытались схватиться, была выдернута, а её хозяин смотрел на пожилую женщину перед ним. Его взгляд был полон насторожённости и замешательства.

– Кто ты? – он сделал паузу, оглядел людей в больничной палате и спросил. – Кто я?

Хотя они заранее знали о потере памяти, столкнувшись с этим вот так, все чувствовали тяжёлую грусть. Выражение лица Фэй Ли было болезненным, а бабушка зарыдала в голос. Придя в себя, Фэй Ли сказал:

– Вас зовут Лу Тао, вы генерал имперской планеты, а эта ваша бабушка – ваш единственный кровный родственник.

– Лу Тао? Бабушка? – взгляд мужчины всё ещё оставался недоумённым, быстро взглянув на Фэй Ли, он спросил. – А что насчёт тебя? Кто ты?

Фэй Ли поправил очки и сказал:

– Я ваш секретарь, Фэй Ли, – указав на врачей, он продолжил. – Это ваш лечащий врач и его двое ассистентов.

Фэй Ли представил трёх работников больницы и, наконец, его взгляд упал на Чэн Цзиня, он осторожно его представил:

– Этот человек – ваш партнёр, господин Чэн Цзинь.

Мужчина, сидевший на больничной койке, широко раскрыл глаза от удивления и посмотрел на Чэн Цзиня:

– Партнёр?

Фэй Ли решил, что генерал его недопонял, и попытался объяснить:

– Да, ваш… Муж.

Сидящая рядом женщина возмущённо сказала:

– Мой внук не любит этого человека! Эти отношения не больше чем формальность.[2]

Чэн Цзинь ощущал крайнюю неловкость и волнение: ещё никогда прежде Лу Тао не задерживал на нём свой взгляд. Это было то, о чём Чэн Цзинь не смел даже мечтать.

– Бабушка Лу, в моих словах нет ничего плохого, – сказал Фэй Ли. – Врач Тянь говорил, чтобы память генерала восстановилась как можно скорее, не стоит полагаться только на лекарства. Мы должны заново познакомить его с окружением. Это должно ему помочь.

Пожилая женщина скривила губы и замолчала.

Лу Тао испытывал дискомфорт от всего происходящего. Когда лечащий врач спросил, вспомнил ли он что-нибудь, генерал лишь покачал головой. Осмотрев ещё раз тело мужчины и убедившись, что руки и ноги не пострадали от передвижения, врач вздохнул с облегчением и в этот момент заметил, что взгляд Лу Тао время от времени возвращается к Чэн Цзиню и становится заинтересованным. Доктор сказал:

– Сегодняшний осмотр завершён. Я думаю, что теперь нам стоит оставить генерала и господина Чэн наедине, что думаете мадам Лу?

С тех пор как её внук очнулся, бабушка внимательно за ним наблюдала и, конечно, заметила, что Лу Тао уделяет особое внимание Чэн Цзиню. Поэтому несмотря на своё недовольство, она была вынуждена согласиться:

– Хорошо.

Перед уходом женщина пристально посмотрела на Чэн Цзиня и со злобой произнесла:

– Даже не думай, используя свои подлые уловки, морочить голову моему внуку. Через полгода его память вернётся, и твоё притворство будет раскрыто. Не надейся удовлетворить свои желания!

Чэн Цзиню словно дали пощёчину, сжав пальцы до бледных костяшек, он прошептал:

– Не переживайте. У меня не было таких мыслей.

Пожилая женщина пробормотала:

– Как же! Не переживай!

Все вышли, оставив их наедине.

Пристальный взгляд мужчины всё ещё продолжал блуждать по лицу Чэн Цзиня, заставляя того краснеть. Осторожно сделав пару шагов, Чэн Цзинь хотел что-то сказать, но всё его красноречие разом пропало, и он мог лишь беспомощно открывать рот.

Он ощущал напряжённую неловкость, а взволнованное сердце готово было выскочить из грудной клетки. Закрыв глаза, Чэн Цзинь тихо спросил:

– Ты… Ты хочешь пить? Может налить воды?

Лу Тао не ответил, поэму Чэн Цзиню пришлось самому проявлять инициативу. Набрав тёплой воды, он вернулся к постели мужчины и протянул стакан. Генерал перевёл взгляд от его лица на вытянутую руку.

Когда их руки соприкоснулись, по телу Чэн Цзиня, казалось, прошёл электрический ток, а его дыхание стало тяжёлым и учащённым. Допив воду, Лу Тао посмотрел на него и неожиданно сказал:

– Хочу ещё.

В этом голосе больше не было прежнего безразличия и холода, в глазах Чен Цзиня защипало. Быстро схватив стакан и набрав воды, он передал его Лу Тао, а после замер, наблюдая за тем, как мужчина громко глотает воду.

Эта картина напомнила о том дне, когда он впервые увидел Лу Тао. Тот так же, как и сейчас пил воду; его адамово яблоко сексуально перекатывалось, притягивая словно магнитом взгляды людей. А стоило только Чэн Цзиню увидеть его лицо, то чувство любви моментально затопило его сердце.

Когда мужчина вернул ему пустой стакан, Чэн Цзинь спросил:

– Может, ещё?

Увидев, что Лу Тао отрицательно покачал головой, Чэн Цзинь поставил стакан на место. Всё это время сидящий на постели мужчина не сводил с него глаз. Когда молодой человек обернулся, то столкнулся с обжигающим полным любопытства взглядом.

Чэн Цзинь, не привыкший, что муж на него смотрит, невольно коснулся своего лица и взволновано спросил:

– Я… На моём лице грязь?

– Нет.

Мужчина внезапно улыбнулся. Его красивое лицо в любой ситуации оставалось слишком серьёзным*, и немногие знали, что улыбка делает его ещё привлекательнее. Чэн Цзинь был поражён этой великолепной картиной, а мужчина тем временем сказал:

– Ты очень красивый.

* 不苟言笑 bùgǒu yánxiào - серьёзно относиться даже к речам и смеху (образно: быть серьёзным, не смеяться и не болтать попусту)

Эти слова вывели Чэн Цзиня из равновесия, а из его глаз потоком хлынули горячие слёзы, оставляя на бледных щеках влажные дорожки.

Увидев, что он плачет, на лице генерала Лу Тао отобразилась беспомощность.

– П-почему ты...

Поняв, что он потерял самообладание, Чэн Цзинь отвернулся и, сдерживая всхлипы, начал вытирать слёзы тыльной стороной ладони.

– Я в порядке… Прости… Сам не знаю почему… Так неожиданно…

На самом деле глубоко в душе он знал причину этих слёз. Он много лет стремился к Лу Тао, хотел идти с ним по одной дороге, но другая сторона лишь больше отдалялась. За исключением самого начала, когда он еще не обнажил своё сердце, отношение Лу Тао к нему было крайне безразличным, но стоило ему узнать, что намерения Чэн Цзиня породниться с ним, и в глазах генерала холодность смешалась с отвращением, не говоря уже о том, чтобы делать ему комплименты.

Если бы отношение Лу Тао к нему оставалось прежним, то он не чувствовал бы обид, поскольку уже давно привык к холодному и отстранённому мужу. Но стоило прозвучать одной хорошей фразе в его сторону, Чэн Цзинь не выдержал и расплакался.

Слёзы, не переставая, текли, а его ладони стали мокрыми, в конце концов, не выдержав, он сел на корточки, тихо всхлипывая и глотая солёные капли. Когда он почувствовал себя крайне неловко, перед ним неожиданно появилась бумажная салфетка. Подняв голову, Чэн Цзинь увидел Лу Тао, который, нагнувшись, смотрел на него с обеспокоенным выражением лица.

Глаза Чэн Цзиня расширились, и Лу Тао, поколебавшись, робко сказал:

– Это чтобы вытереть слёзы… Я так думаю…

Чэн Цзинь в панике поднялся.

– Ты… Ты всё ещё не можешь вставать, быстрее ложись.

Больше не обращая внимания на слёзы, он помог больному мужчине облокотиться на себя. Уложив его на кровать, он почувствовал, как вся обида рассеялась, а сердце бешено колотится после долгожданного прикосновения. Вытерев слёзы, Чэн Цзинь спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Не очень, я всё ещё ничего не помню… - однако несмотря на слова, мужчина не выглядел обеспокоенным. – Через полгода память ко мне вернётся?

Чэн Цзинь сказал:

– Ну… Через шесть-восемь месяцев ты восстановишь свою прежнюю форму.

Лу Тао посмотрел на него и вдруг сказал:

– Партнёр… Муж… Мы женаты?

Чэн Цзинь встревоженно кивнул:

– Женаты.

Лу Тао казался очень счастливым:

– Когда это началось?

– Семь лет назад.

При мысли об этой цифре, всё в душе Чэн Цзиня переворачивается, а сердце начинает болеть.

Генерал тем временем удивился:

– Так долго? Ты выглядишь очень молодо.

– В восемнадцать… – голос Чэн Цзиня был полон раскаяни/, – Я вышел за тебя замуж, когда мне было восемнадцать.

Используя различные методы, он вынудил этого мужчину жениться на себе. Он до сих пор помнил, как они подавали заявление о бракосочетании. Системе потребовалась свадебное фото молодожёнов, они вместе встали перед объективом камеры: у одного радостная торжествующая улыбка, а второй с безразличием и холодом в красивых глазах. На первый взгляд, эта было фото счастливой пары, но если присмотреться, то вы увидите, что их брак не мог продлиться долго.

– В восемнадцать? Сколько мне сейчас лет?

– Двадцать девять. Ты самый молодой генерал Империи.

В мире всего тридцать генералов и пять старших генералов, благодаря своим выдающимся навыкам Лу Тао смог занять такую должность.

Однако молодой генерал Империи не придал этому особого значения, его больше интересовали другие вопросы.

– У нас есть дети? – немного подумав, он сам ответил на свой вопрос. – Я так не думаю. Только что Фэй Ли сказал, что бабушка - моя единственная кровная родственница.

Он выглядел весьма растеряно.

– Почему за семь лет брака мы не обзавелись ребёнком?

Этот вопрос ещё больше озадачил Чэн Цзиня, он не знал, что ответить и куда деть взгляд, прошло много времени, пока он наконец не ответил тихим и неразборчивым голосом:

– Потому что, мне кажется… Что нам некуда спешить…

_________________________________________________________________________

[1] Летаргия – болезненное состояние, характеризующееся медлительностью, вялостью, усталостью. От комы отличается тем, что организм больного поддерживает жизненные функции органов и не находится под угрозой смерти. После того как его перевели в общую палату он наконец пришёл в себя.

[2] Причина возмущения бабушки:

В китайском есть два иероглифа:

丈夫 zhàngfu – муж, супруг

爱人 àiren – любимый человек, возлюбленный, а также это слово используется как «муж/жена», но только к любимому человеку.

Фэй Ли представляя Чэн Чзиня, называет его 爱人 àiren. Что и вызывает у бабушки негодование.