Онлайн чтение книги Блич: Нельзя бояться собственного мира Bleach: Can't Fear Your Own World
1 - 5

– Это не будет иметь смысла, если ты ни с того ни с сего кинешься на врага, Гриммджоу. Сперва мы должны узнать о целях нашего противника, а также об их способностях.

– А? Отвали, Неллиэль. Их дерьмовые цели ничего не стоят, все закончится, когда я забью их до смерти.

– Ты так говоришь, но, мне вот интересно, кто был почти убит квинси в Обществе душ?

– Какого ты... – воспринимая слова Неллиэль как провокацию, Гриммджоу кинул на нее свой недобрый взгляд. В огромной пустыне, где царила тишина и казалось, что вокруг нет никакой жизни, яркого пламени от взрывов и реацу было достаточно, чтобы привлечь внимание могущественного арранкара.

Видя, как на этом самом месте собрались практически все из высших арранкаров, Рудборн старался сдерживать свои эмоции, в душе обливаясь слезами. Меноли с облегчением подумала: «На какое-то время мы спасены». Лоли пребывала в смятении чувств: она завидовала силе этих воинов и ощущала раздражение от своей собственной беспомощности, скрипя зубами от досады.

Странно, случилось так, что все три сильнейших воина собрались вместе, и теперь даже казалось, что что-то сильно меняется в ходе битвы – но они еще этого не замечали.

– Эй, там какие-то неприятные ребята появились, – с опаской косясь на столп воды, Лил держала дистанцию. Джиджи, находящаяся еще дальше, обратилась к ней:

– Вон та женщина, а не ее ли держали в Сильберне во время войны?

– Ага, она лидер арранкаров, схваченный лично Яхве. Она – тот противник, за которым нужно смотреть в оба.

Пытаясь предсказать, какими способностями обладают новоприбывшие арранкары, Лил начала давать указания Джиджи:

– Джиджи, используй свою кровь на воде... – однако она остановилась на середине предложения. Внезапная дрожь пробежала по ее телу, и остальные почувствовали то же самое.

«Что за черт? Что это за жуткая реацу?»

Внимание Лил переключилось на трех подоспевших арранкаров, но было непохоже, что реацу принадлежала им. Напротив, арранкары ощущали то же самое и настороженно смотрели в сторону Лил.

Они никогда не чувствовали ничего подобного, но тем не менее, ища источник реацу, они понимали, что откуда-то она им знакома ——

«Это» внезапно появилось в небе.

Маленькие врата, напоминающие Гарганту, открылись высоко в ночном небе.

Оттуда выпрыгнула крошечная фигурка и опустилась на землю с ужасающей силой, поднимая облако песка на несколько сотен метров в высоту. Несколькими секундами позже масса плотной реацу закрутилась вокруг, образуя кратер, гораздо шире, чем созданный раннее атаками квинси.

– Что?.. Эта реацу...

– ...странная реацу. От нее несет помесью шинигами и пустого... – ответил Гриммджоу, продолжая реплику Неллиэль.

«Похоже на того блондинистого засранца, носящего маску, того самого, который вмешался в мою битву с этим ублюдком Ичиго».

Гриммджоу не знал имени того «вайзарда», с которым он пересекался в прошлом, – пришедший сильно напоминал Хирако Шинджи, но несмотря на это, арранкар чувствовал реацу гораздо более зловещую, так что он оказал повышенное внимание новоприбывшему субъекту.

Молчавшая до этого момента Харрибел произнесла:

– Похоже, на Химера Парка, которая принадлежит Апаччи и ее команде.

Химера Парка.

Хотя они еще не добрались сюда, три арранкара, будучи непосредственными подчиненными Харрибел, могли создать свирепое существо, если каждый из них оторвет у себя руку.

– Айон? Ну да, воняет он также.

В этой жуткой реацу было намешано множество компонентов. Что же за монстр материализовался из песчаного облака?

Как только арранкары напряглись и приготовились к худшему, облако исчезло ——

– Ай-яй-яй... Песок становится подобен камню, когда ты в него ныряешь, а? Я узнал что-то новое! – прозвучал детский голос, разрушая напряженность. Стал виден ребенок, который был одет в черное одеяние, похожее на шихакушо.

Ребенок обладал удивительной красотой, однако сложно было понять, какого он пола. Глядя на группу арранкаров, что были поблизости, «оно» кивнуло с явным удовлетворением – затем «оно» посмотрело на трех квинси и покачало головой.

– А? Квинси? Я ничего не слышал о том, как управляться с квинси. Что же мне делать? – бормоча это самому себе и поднимаясь на ноги, «оно» повернулось к арранкарам. – Но , если я в первую очередь не выполню то, что сказал мне сделать Токинада-сама...

Несмотря на обстановку, непонятно откуда взявшийся ребенок был на редкость спокоен. Хотя если взглянуть на все это со стороны, это дитя производило такое странное впечатление, что никто не мог засмеяться или ослабить бдительность, наблюдая за ним.

Тот факт, что они остались спокойными в такой ситуации, был сам по себе ненормален – так как зловещая реацу, которую они ощутили ранее, несомненно исходила от ребенка, стоящего перед ними.

– Стой на месте... Кто ты? – спросила Харрибел, держа наготове свой занпакто. Рудборн уже создал бесчисленное количество новых солдат и стоял в окружении черепоголовой армии.

«Оно» невинно улыбнулось и представилось:

– Точно! Я Хиконе! Убугину Хиконе! – ребенка по имени Хиконе не побеспокоил столь суровый прием арранкаров.

Наблюдая за происходящим, Лил заметила:

– У меня плохое предчувствие. Улыбка этого отродья никак не вяжется с его взглядом, – ощущая ауру, похожую на ауру зомби Джиджи, Лил добавила невозмутимо. – Более того, я также чувствую в нем что-то от одной знакомой сволочи... что происходит?

В воздухе повисло недоумение. Хиконе учтиво поклонился, прежде чем заговорил о своих намерениях.

– Ну, э... для всех арранкаров у меня есть подарочек от Токинады-сама.

– Токинады?..

Арранкары пришли в еще большее удивление от совсем незнакомого им имени.

– Я слышал, что тот, кого звали Барагган, и тот, кого звали Айзен, покинули этот мир, и теперь тут нет короля, – радостно защебетал Хиконе, и в некоторой степени замешательство арранкаров переросло во враждебность.

Замечал ли ребенок перемены в атмосфере или нет, он оставался все таким же невозмутимым.

– Таким образом, Токинада-сама был так добр, что предложил мне стать королем Уэко Мундо! Разве это не великолепно?! Он и я постараемся изо всех сил, чтобы я стал хорошим королем! – Хиконе быстренько поклонился.

– Твое неуважение не знает границ. Ты говоришь о том, что можешь заменить Айзена-сама или кого-то подобного ему, да ты, наверное, шутишь, – хоть речь Рудоборна была по-прежнему тиха, он воспринял слова пришельца как оскорбления в адрес Айзена, и его переполняла ярость.

Однако Хиконе не пытался уклониться от атак черепоголовых солдат, что наступали на него, Хиконе принял каждый удар на себя. Послышался звук сильного столкновения —— сломанные мечи черепоголовых солдат разлетались в разные стороны.

– Иерро?! – удивленно закричала Неллиэль.

Почему этот шинигамиподобный ребенок может уплотнять кожу так же, как умеют это делать арранкары: ведь это одна из их отличительных черт?

Перед Неллиэль, застывшей в сомнениях, открылась следующая картина: Хиконе с восторгом оглядел окруживших его арранкаров и выдал:

– Токинада-сама сказал, что это, вероятно, никто не одобрит. Как и ожидал Токинада-сама. Все получается так, как он говорил.

Хиконе достал занпакто, который висел у него на спине. Узрев клинок, что открылся их взору, арранкары ощутили резкое понижение температуры. Ребенок явно был окутан аурой, отличной от той, которая окружала обычных шинигами или их самих. До того, как арранскары смогли осознать истинную природу этого чувства, не дающего им покоя, Хиконе поэтично процитировал инструкции «Токинады-сама»:

– «В таком случае... кроши их в фарш, пока они не согласятся, пока их сердца не уступят», – вот, о чем меня попросили!

Стоило Хиконе только сказать это, как он с силой сжал занпакто и, улыбаясь, произнес его имя.

– Кружись вокруг звёзд ——Икомикидомоэ!

ГЛАВА 5

*Бараки 9 отряда*

Хисаги Шухей сидел за своим столом, глядя на старые выпуски «Вестника Сейрейтея» и о чем-то размышляя. За его спиной раздался голос Мугурумы, его капитана.

– Эй, чего нос повесил, Шухей?

– Ох, капитан...

– Это из-за того дельца, о котором нам поведали? Ну, неудивительно, что ты злишься.

– Простите, похоже, это и правда написано у меня на лице?

Он не собирался показывать свои эмоции, но кажется, у него это не получалось, неважно, как сильно он пытался их скрыть. Сделав глубокий вдох, Хисаги задал вопрос Мугуруме:

– Капитан, вы знали об этом? О прошлом капитана... я имею в виду о прошлом Тоусена Канаме?

– Немного.

Даже сейчас у Хисаги осталась привычка звать Тоусена «капитаном Тоусеном», когда он был на взводе. Он понимал, что это неуважение по отношению к капитану Мугуруме, который сейчас занимал этот пост. Но если что-то в разговоре касалось Тоусена, для него становилось почти невозможно рассуждать трезво.

Мугурума относился к этому с пониманием, он не мог винить Хисаги за его оговорку.

– Я не тот человек, кто стал бы выпытывать все о прошлом своего подчиненного, так что глубоко я не копал. И хотя я не расспрашивал его, он хорошо справлялся со своими обязанностями... но сейчас я думаю, что, вероятно, мне следовало уделять больше внимания деталям.

– А что насчет аристократа Тсунаяширо?

– Да так же. На мой взгляд, представители дворянства – не те, на ком стоит заострять внимание. Было бы неплохо, если бы они все были такими, как Кёраку-сан, Кучики или Йоруичи, но обычные аристократы – не те, с кем хочется познакомиться поближе.

Хисаги тоже был осведомлен о высокомерии и непоследовательности шинигами из аристократических семейств.

Если бы это была такая самонадеянность, за которой ощущалось некое подобие добродушия и мягкости как у Омаеды, тогда это было бы простительно. Но поведение представителей знатных родов, увиденных на Совете 46 не так давно, было возмутительно.

Хотя ему доводилось слышать, что и Совет 46 несколько изменил свой образ мышления после войны, среди тех, кто жил в Кизокугаи[1], все еще было много тех, кто в открытую презирал выходцев из Руконгая и смотрел сверху вниз на обычных людей.

– Было бы не очень здорово, если бы все были такими, как Йоруичи-сан.

– ...в некотором роде это бы только доставило проблем, – представив толпу Йоруичи, прыгающих по Кизокугай, Мугурума нахмурился. Тут же вспомнив былые дни, он произнес:

– Кстати говоря, в те дни, когда Бьякуя был еще мальчишкой, стоило только Йоручи подразнить его, так он просто выходил из себя. Забавный был мальчуган, а теперь стал подобием аристократов.

– Ничего не поделаешь. В конце концов, он глава одного из четырех великих кланов.

– Но тогда бы и Йоруичи хорошо придерживаться такой точки зрения... – сказав это, Мугурума взял в руки копию «Вестника Сейрейтея», лежавшую на столе. Пролистывая страницы, он спросил Хисаги:

– Так ты осмелишься поднять этот вопрос? Учитывая обстоятельства, мне кажется, все бы поняли, если бы ты отказался и оставил это на других членов отряда, разве нет?

– ...я тоже колебался, когда дело дошло до принятия решения.

*Час назад – Казармы 1 отряда*

– Понял. Я сделаю спецвыпуск на эту тему.

– Э? Правда?.. Ты возьмешься за это? – в ответ на удивление Кёраку, Хисаги уверенно кивнул.

– Да, возьмусь, я унаследовал «Вестник Сейрейтея» от бывшего главного редактора, он словно моя твердыня... так что, заслуживает тот парень специального издания или нет, в первую очередь я своими собственными руками соберу на него досье.

– Ты смелее, чем я представлял... ах... Так, чтобы ты знал... если ворошить прошлое, вероятно, за тобой начнет приглядывать Аристократическая Ассамблея Кинин. Но думаю, мы можем обратиться к Наюре-тян и попридержать тех, кто в Совете 46.

– Нет-нет, я собираюсь не в прошлом копаться, а разобраться в том, что происходит вокруг этого человека. Я со всей достоверностью напишу о том, что увижу сам. Если вас это устроит, то я берусь за это дело.

– Нет ли у тебя личных обид? – уточнил Кёраку, словно пытаясь прочувствовать его. После повисшей между ними паузы Хисаги ответил:

– Я не могу сказать точно, затаил ли я на него злобу или нет, это не... в любом случае, искажение статьи моими эмоциями стало бы оскорблением по отношению к капитану Тоусену.

Хотя он ненамеренно назвал Тоусена «капитаном» даже в таком месте, Нанао лишь чуть сузила глаза, никто не указал ему на эту оговорку. Просканировав Хисаги своим серьезным взглядом, капитан чуть повел плечом и сказал:

– Ясно, что ж, тогда прошу тебя сделать это. Но не слишком усердствуй. Твой заказчик главенствует среди аристократов, которые руководствуются совсем иным набором принципов, нежели мы в Готее 13. Существует вероятность, что они используют любую слабость, которую увидят в тебе, в интервьюере.

– Я к этому готов. Я не смог бы проводить интервью с хитрюгами-шинигами, если бы я такого боялся.

– Правда? А как насчет того, если какая-нибудь обольстительная молодая леди, как Рангику-тян, например, использует свое обаяние, чтобы получить то, что ей хочется?

–Э? Вы правда думаете, что я на это поведусь?.. – смущенный Хисаги посмотрел на Нанао, но она сразу же отвела взгляд.

Взволнованный Хисаги обращает свое внимание на Нанао, но она сразу же отводит глаза.

Впоследствии, когда он повернулся лицом к Мугуруме -

«Ну, среди вице-капитанов вы, похоже, уступаете только Омаеде, когда дело доходит до попадания в ловушку».

- сказал он, выражая свои впечатления совершенно откровенно.

«Второй после Омаеды !?»

«Правильно, но у Омаеды есть деньги, поэтому, возможно, он интересуется тем местом, которое больше, чем можно было ожидать, и привыкло к кокетливым авансам. Тогда это будет означать, что ты на самом деле номер один ...

«Нет, нет, совсем нет! А как насчет других, таких как Ренджи ... другие ...?

Он вспомнил различные вещи, которые произошли в прошлом - более конкретно, такие как реакции его самого и Ренджи, когда Куроцучи Маюри однажды сказал им: «Я могу выполнить смену пола Занпакуто», он понял, что между ними было мало различий.

«Ну, этого разговора вполне достаточно, ты так не думаешь! В любом случае, вы можете оставить это дело у меня!

«Конечно, лучше иметь определенную расслабленную позицию. Так как поддерживать отношения с теми дворянами, которые только и делают, что напрягают нервы, довольно сложно ».

«Капитан Кираку…»

Понимая, что эти слова только что были сказаны с целью облегчить его душевное напряжение, Хисаги почувствовал чувство благодарности к Кираку, продолжая говорить.

"Я понимаю. Пожалуйста, позвольте мне выполнить эту задачу во имя Seireitei Communication ».

Да, дайте мне знать, если я могу вам чем-то помочь. Однако работа командира капитана более беспокойна, чем я ожидал, поэтому я не могу быть доступен в любое время ».

"Большое спасибо! Err ......»

Затем Хисаги вспомнил.

Вопросы он должен был задать капитану лично.

«? В чем дело?

Отвечая на Киораку, который озадаченно наклонил голову, Хисаги с серьезным выражением лица поднял вопрос.

«Капитан Кираку ... извините, что сменил тему, но есть еще одна вещь, о которой я хочу вас спросить».

«Что бы вы хотели спросить у меня? Я надеюсь, что смогу дать вам ответ.

«… Речь идет о капитане Укитаке и Гинджо Куго».

«......»

На лице Кираку отбрасывается легкая тень, и после краткого молчания он открыл рот, чтобы что-то сказать.

«Я в недоумении, зачем спрашивать об этом в данный момент?»

«Я встретился с Гинджо сегодня».

«! Понятно ... да, о нем не нужно беспокоиться. Что касается его лечения, Укитакэ попросил продлить его как можно дольше ».

Вспоминая лицо своего ныне покойного дорогого друга, Кираку тихо взглянул на пустое место.

«Капитан Укитаке, он ……»

«Однако это потому, что невозможно было сказать, был ли он невиновен во всем этом по внешнему виду, по правде говоря, Укитакэ терпел это и принял выжидательную позицию».

Показав кривую улыбку, Kyōraku затем спрашивает Хисаги об основных моментах.

«Так что же ... вы слышали историю от него?»

«Да, но я не могу очень хорошо выслушать и поглотить только одну сторону истории».

«Вы серьезно относитесь к таким вопросам? Я думаю, что это хорошо, да.

Улыбнувшись, как будто его успокоило отношение Хисаги к своей работе, Кираку тихо вздохнул, произнося слова.

«Как бы то ни было ... ты дашь мне немного времени?»

"Время?"

«Похоже, что Укитаке пытался скрыть это от себя. Я тоже не смог понять всю историю. Однако, с моей нынешней позицией, я думаю, теперь можно прояснить различные вещи, которые раньше были неоднозначными. Если это произойдет, возможно, Гинджо Куго тоже получит прощение ».

Пройдя так далеко, чтобы сказать это, Кёраку прищурился.

«… С другой стороны, существует вероятность того, что преступник среди синигами будет раскрыт».

«... Понял. Я буду ждать до тех пор.

После этого ему был дан короткий брифинг, и после получения ряда «разрешений на собеседование» Хисаги покинул казарму 1-го дивизиона.

Когда он поспешил обратно к казармам своего отряда, Хисаги еще раз обдумывает инструкции к выпуску специального издания.

Цунаясиро Токинада.

Размышляя над именем, которое было ему в голову много раз, он пытался покорить свои эмоции, направляясь к казармам своих отрядов с чрезвычайно мрачным лицом - этого было достаточно, чтобы напугать Ямаду Ханатара, которого он проходил по дороге.

Настоящее время - отряд 9 казарм.

«Черт, это время? Извините, капитан, я должен идти на собеседование.

«Ты занятой парень, да. Куда ты пойдёшь дальше?

«Отряд 11. Для этих парней Мадараме и Юмичика я собираюсь взять интервью у этих двоих о левой руке Короля Души».

Через час - 11 казарм - зона отдыха.

«Ну ... это именно то, что мы видели. Если это несколько полезно?

«На самом деле, во время той битвы мы в основном просто смотрели. Так что это довольно утомительный вопрос. О, я не хочу признавать это слишком много, но битва Нему Чана была действительно прекрасной.

В ответ на Мадараме и Юмичика, которые продолжали рассказывать о своих грубых рассказах по этому вопросу, Хисаги нахмурился, отвечая.

«Короче говоря, если я правильно вас понял, капитан Куротсучи как всегда сходил с ума. Тем не менее, я надеюсь, что Нему Сан вылечится без проблем ... »

«Вместо того, чтобы« исцелять », кажется, у нее скоро будет новое тело. Этот парень из Акон сказал, что через несколько лет, ползая вокруг, она, вероятно, сможет использовать определенный уровень шунпо ».

«Это будет зрелище, чтобы созерцать».

Не в силах представить это, он наклонил голову в сторону, но Хисаги не слишком углубился в тему и решил вместо этого задать другие вопросы.

- Значит, капитан Куротсучи, конечно же, говорил о левой руке Короля Душ?

«Да, я ничего не мог понять об этой вещи…»

Поскольку он слышал слухи, связанные с этой темой, Хисаги нанес визит этим двоим специально, чтобы узнать подробности битвы.

Хисаги пытался выяснить, существует ли какая-то связь между «правой рукой Короля Души», которая обитала в капитане Укитаке, и «левой рукой Короля Души», которая по какой-то причине находилась в лагере Ванденрайха.

Местное божество под названием «Мимихаги сама» обитало в Укитаке. Если это была действительно правая рука Короля Души, то почему в мире руки Короля Души были отделены от тела?

Учитывая, что это может также повлиять на честь Укитаке в зависимости от обстоятельств, Хисаги хотел провести четкое различие между границами слухов и реальности, однако - в этом интервью положение дел стало казаться все более хаотичным.

«Этот парень, он менял манеру речи и хотел сказать что-то странное. Например, «Я всегда был Куинси».

«......?»

При словах, которые неожиданно покинули рот Юмичика, Хисаги рефлексивно свел брови.

«Нет, это странно. Почему левая рука Короля Душ Сама Куинси с самого начала? Может быть, кто-то из Квинки где-то получил левую руку Самы Короля Душ, а затем вжил ее в свое тело, как Сан Укитакэ или что-то в этом роде?

"Как я должен знать? Не то чтобы мы могли слышать весь обмен в конце концов ».

«А как насчет тебя, Мадараме?»

«Я, вероятно, не могу объяснить причину того, что Юмичика не может понять. Спроси капитана Куротсучи.

Хотя это было разумное предположение, Хисаги мог лишь вздохнуть.

«Я запросил разрешение на сбор информации по ряду других вопросов, таких как ситуация с Кирой… но в последние шесть месяцев он, кажется, все время занят. Он отклонил любые интервью. Он говорит, что у него гора новых исследований ».

Понимая, что он уже жаловался, Хисаги опустил плечи, поддерживая свои следующие слова.

«Ну, это в основном из-за восстановления Сейрейтэй и Нему Сан, так что, думаю, ничего не поделаешь…»

«Ты выглядишь так, как будто тебе трудно. Вы никогда не подходили для этого направления работы с самого начала.

«Вопрос не в том, подходит вам или нет. Мадараме, вы тоже не стали бы слушать кого-то, кто сказал вам: «Битва вам не подходит, так что сдавайтесь», не так ли?

«Правильно, я бы сразил парня, прежде чем он мог рассказать мне такую шутку».

Как только он вздохнул, услышав тревожный ответ Мадараме, Хисаги кое-что вспомнил.

«Если подумать, у вас есть младшая сестра, верно? Когда я исследовал имя Синигами, который в настоящее время управляет городом Каракура с помощью информации, которую я восстановил, я был удивлен, что появилось имя Мадараме ».

«О ... Шина ? Я не уверен, что она моя сестра или двоюродная сестра. По-видимому, в первый день, когда ее отправили в город Каракура, она была выбита группой огромных котловин, а затем спасена Ичиго, ей еще предстоит пройти долгий путь. Это то же самое, что я продолжал ей рассказывать, 11-я команда слишком сложна. Она не сможет смешаться с нами, крутыми парнями.

Мадараме выглядел взволнованным, несмотря на то, что говорил так прямо, в ответ именно Юмичика фактически указал на недостатки в своем аргументе, а не на Хисаги.

«Ну, если бы вашими противниками были несколько больших Лощин, то, как правило, один начинающий солдат погиб бы, даже если бы он был 11-м отрядом».

«… Это верно, Мадараме. Не все такие, как ты или капитан Зараки.

После его смутного междометия Хисаги опустил глаза.

В тот момент, когда он еще был учеником в Академии Сино, он вспоминал, как он вел юниоров на учениях, когда их атаковали огромные лощины, именно тогда он потерял своего товарища Канисаву.

В то время Хисаги был в конце своего остроумия, инцидент был быстро решен, когда Айзен и Ишимару Джин, появившиеся после беды, победили врагов сами.

Интересно, стал ли человек, которым я являюсь сегодня, таким же сильным, как Айзен и Ишимару, тогда?

Несмотря на это, он по-прежнему предостерегал себя, что он хотел получить на самом деле не такой силы.

Он подтвердил, что после той битвы именно Тэсен дал ему «способ» воспринимать страх в бою - в то же время он вспомнил имя человека, которого он слышал от Кираку.

Цунаясиро Токинада.

Человек, который был основной причиной того, что Тосена сбили с пути.

- Такой парень на самом деле является главой клана одного из четырех великих дворянских домов?

«Ой, в чем дело, Хисаги?»

«А? Ах, ничего, извини. Я просто думал о чем-то.

Придя в себя от голоса Мадараме, Хисаги ругал себя, возвращаясь к теме «левой руки Короля Души».

«Разве нет кого-то еще, кто также был свидетелем этой битвы? Я хочу собрать как можно больше информации ».

«Ах, возможно, есть кто-то».

"Кто?"

Когда Хисаги спросил, думая, что, конечно, не было других зрителей, кроме Мадараме и Ко. - с его пика любопытства, Мадараме спокойно раскрыл имя человека, о котором идет речь.

«Ямада должен был лежать поблизости. Это верно, 3-е место 4-го дивизиона.

1 час спустя - отряд 4 казармы.

«Ну, об этом ... Я был на самом деле просто парализован и в итоге рухнул, вот и все ...»

Когда он наклонил голову к Ханатару, у которого по какой-то причине было страшное выражение лица, Хисаги начал считать, что это путешествие было напрасным.

Во время битвы против Куинси под названием Пернида, который, по-видимому, был «левой рукой Короля Души», кажется, что Ханатар был захвачен способностью Куроцучи Маюри Занпакуто, и все мышцы его тела были парализованы.

«В любом случае, почему ты так боишься смотреть мне в лицо?»

«Э? Нет, насчет того, что ... на улице вы раньше делали мрачное лицо, я думал, что что-то привело вас в плохое настроение ...

«… Ах, прости. Раньше я чувствовал себя немного раздраженным.

- Я позволил так много на моем лице?

Когда он размышлял над собой, Хисаги подготавливал слова, чтобы избежать реальной проблемы.

«Ничего особенного, после этого мне нужно ехать в Кизокугай для сбора информации, но я не совсем уверен, как начать работу над ней. Я был немного раздражен из-за этого.

«Э? Kizokugai?»

«Правильно, вкратце, я получил санкционированный вход, но вопрос в том, с какого заведения я начинаю интервью… капитан Кучики и Йоруичи сан кажутся занятыми. И процедуры, связанные с Центральным 46 и Благородным Собранием, являются хлопотными ».

Вторая половина его предложения была не обманом, а истинным чувством.

Хотя он получил разрешение от Кисраку на свободный вход в Кизокугай, чтобы взять интервью у этого персонажа Токинада, необходимо было получить отдельные разрешения для сбора материалов о каждом из учреждений, окружающих дворян.

Хисаги посчитал, что слишком рано идти в клан Цунайсиро, он намеревался начать свои исследования в документах Галереи великих духов, которая, однако, находилась под управлением Амакадо Наюры, -

«Хорошо, если вам нужен кто-то, кто хорошо знаком с Кизокугай, тогда я знаю человека».

«Эээ? Этот человек в 4-й команде?

«Н-нет… не совсем, но… но он сказал, что сегодня у него выходной, поэтому я думаю, что это не будет проблемой».

«? Кто это?

На вопрос Хисаги Ханатаро опустил голову, выглядя несколько извиняющимся, и в то же время ответил, как будто ему не хватает уверенности в себе.

«Верно ... это Ямада Сейносукэ ... он мой старший брат ... наверное. Он ушел совсем недавно, поэтому, если он сейчас не в доме нашей семьи, то, я думаю, он будет в центральном фармацевтическом учреждении в Кизокугай ».

"Ой! Если подумать, Ямада был именем представителя Центрального фармацевтического института! Так что он на самом деле старший брат Ханатара! Я помню, потому что он был показан в статьях несколько раз, прежде чем я стал главным редактором! … Подожди минутку, что ты имеешь в виду, вероятно?

«… Мой брат, у него есть талант к Кайдо, в отличие от меня… иногда я начинаю сомневаться в том, действительно ли мы братья»

«Как может кто-то вроде тебя беспокоиться о чем-то подобном…?»

Выпустив вздох, Хисаги пытается поднять настроение Ханатаро.

"Расслабьтесь. Ваша репутация Kaidō считается первоклассной даже в опросах Seireitei Communication, которые вы знаете? »

«…… Как может ... такая вещь ... хм? Может быть, мой брат пожалел меня и раздавал взятки всем, кто голосовал ... Извините, я прошу у вас прощения!

«И вы, и капитан Котэцу тоже, почему талантливые члены 4-го дивизиона так негативно относятся к себе…?»

- Возможно, это реакция на то, что Унохана сан более чем в два раза сильнее, чем почти любой другой Синигами.

Хотя Хисаги обдумывал подобные вещи, в его глазах он мог с уверенностью сказать, что мастерство Ханатара в Кайдо было более чем выдающимся. Даже если сам человек говорит, что у него нет таланта, если он смог достичь своего нынешнего уровня, просто нажав на себя, то можно с уверенностью сказать, что у него много талантов в Кайдо.

На самом деле, мнения о Ханатаре, которые были отправлены в Seireitei Communication, также говорили, что «поскольку у него всегда негативное выражение лица, нам становится немного неловко вокруг него», но по большей части, только когда дело доходит до исцеления показал ли он положительную позицию, и голоса тех, кто признал, что талант и отношение были в большинстве.

Это было то же самое после окончания Великой войны, далеко не застенчивый, он бросился вокруг места битвы вместе с Иноуэ и другими, чтобы оказать медицинскую помощь, и все, кто видел его, признали Ханатара респектабельным Синигами.

Хисаги, который был одним из тех, кто признал его, начал еще раз рассматривать предложение Ханатара, сделанное ранее.

Встреча с руководителем фармацевтического института в Кизокугай означала бы, что существует чрезвычайно высокая вероятность того, что вы сможете детализировать такие вещи, как межличностные отношения между дворянами и их репутацией. Если это так, то он никак не мог упустить возможность защищать соединения здесь.

ну, если он брат Ханатара, то он, безусловно, дружелюбный человек.

Придя к своим беззаботным спекуляциям с оптимистичным заключением, Хисаги решил принять предложение Ханатара.

«Простите меня, Ханатар». Если с вами все в порядке, я был бы очень признателен, если бы вы представили меня своему старшему брату.

Он остался в неведении о том, что этот выбор в очередной раз существенно изменил его судьбу.

Тем временем в Отряде 1 Казармы.

Примерно в то же время, что и встреча Хисаги с Ханатаром…

Даже в казармах 1-го дивизиона разворачивалась драма воссоединения.

«Давно не виделись, Шунсуи. Думаю, с тех пор, как меня отправили в гнездо опарыша.

Большой эскорт сопровождал важного дворянина в казармы 1-й дивизии - Цунаяширо Токинада приказал этим людям покинуть комнату, так что теперь он лицом к лицу встретился с командиром Готеи 13 капитаном.

"Это так? Во всяком случае, я слышал, что вы находились в состоянии домашнего ареста в течение нескольких сотен лет.

«Это глупое дело. Эти парни из головного дома пытались унизить меня, заставив взять на себя ответственность за свое преступление, поэтому они пытались относиться к самому моему существу как к несуществующему. Вместо того, чтобы вести себя так, они могли бы дать мне формальное предложение, например, казнь или изгнание. И каковы последствия того, что они не решаются искоренить преступника из собственного дома? Посмотрите, этот преступник теперь забрал у них все.

Если бы кто-то услышал эти слова в одиночку, его содержание можно было бы истолковать как нечто сродни издевательству над собой.

Тем не менее, он говорил, в то время как все его лицо было освещено улыбкой, Кисраку чувствовал, что Токинада насмехается над каждым из вышеупомянутых членов клана Цунаясиро, от всего сердца.

«… Могу ли я принять это как признание, которое вы сговорились, чтобы избавиться от своих предшественников в семье?»

«О боже, ты не серьезно, не так ли? Вы знаете, я просто был саркастичен?

Усмехнувшись, Токинада прищурился, когда говорил.

«Однако, даже если это так, я уже являюсь главой клана. И даже если что-то случится потом, я могу легко замолчать. Там не будет снижение наказания, как в то время, когда я убил моего товарища и жену. Скорее я могу сделать так, чтобы само преступление было полностью несуществующим ».

«Неужели вы могли бы осуществить такую вещь? Нынешняя Центральная 46 начинает менять свои старомодные способы, вы знаете?

«Тем не менее, само аристократическое общество не изменилось. Разве это не правильно?

«......»

«Несмотря на то, что все это стадо Кинчи уничтожило все, и им оставалось только уединиться в помещении, большинство дворян Сейрейтэй все еще не могли измениться. Изменились только те, кто с самого начала испытывал различные переживания в мире, такие как вы, клан Кучики, шихины и так далее. Смехотворно, что на линии фронта сражались целых два дома из четырех великих дворянских кланов. Хотя, если принять во внимание клан Шиба, то среди пяти великих благородных кланов было бы три дома ».

Пять великих благородных кланов.

Клан Шиба, который полностью рухнул в последние годы, считался одним из четырех великих благородных кланов. Говорят, что «основание пяти домов» связано с основами Общества Душ.

Говорят также, что клан Цунаясиро был лидером среди пяти великих дворянских домов, и кроме Короля Души и нулевого отряда, которые были фактически изолированы от политики, можно сказать, что они были самым влиятельным голосом в Сэйрейтэй.

Нынешний глава этого самого клана Цунаясиро искажает губы в усмешке.

«Естественно, я не изменился и по-старому. То же самое относится и к моей обиде на тебя, Кираку Шунсуи.

«Ваше негодование неуместно. Я просто мешал тебе совершать злые дела, вот и все.

«Это был совершенно неожиданный поворот на дороге. Я намеревался сыграть роль злополучного мужа, которого предали и его товарищ, и его жена, оставаясь при этом незамеченными всеми, однако ... Я не мог в это поверить, такой человек, как вы, который только и преследовал женщин, был слишком сообразительный для меня. Поистине, восхитительно, как ты раскрыл мои преступления.

С кривой улыбкой, все еще играющей на его губах, Токинада бесстрастно говорил о прошлом.

«Я ничего не разоблачил. «Он убил своего приятеля после спора, и, в то время как он был в этом, он также убил свою жену, которая упрекала его за это» …… Нечто подобное было единственным выводом, к которому я мог прийти, когда все основные детали были в роще *. «(* TN -« в роще »- это японская идиома, взятая из названия рассказа, означающего, что нельзя разглядеть правду, потому что она окутана тайной / доказательствами противоречивы или недостаточны)

После этого Kyōraku также произнес своего рода «извинения».

«Я должен извиниться перед тобой за одну вещь».

"…Какие? Ты извиняешься передо мной? Я не думаю, что это возможно, но вы не собираетесь просить у меня прощения, потому что вы разоблачили мои преступления, не так ли?

Затем, после того, как Кираку немного покачал головой, он пристально смотрит на человека с хладнокровным поведением, принадлежавшего одному из четырех великих благородных кланов.

Если эскорт дворян по-прежнему окружал его, пока он смотрел на Токинаду с таким видом, это само по себе заставило бы их взяться за оружие, считая этот акт «неуважительным», беззаботным образом Кираку говорил о своем собственном «преступлении».

«Во время казни Рукии Чан… если честно, пока я не понял правду, я даже немного подозревал вас. Я подумал, не наложил ли ты на нее более суровое наказание, чем первоначально предполагалось, сделав необходимые приготовления в тайне от теней Центрального 46.

«Дорогой я, ты был на грани обвинения Айзен в меня? Но почему ты так думаешь? У меня нет мотивов для принудительного убийства Кучики Рукия? Я даже никогда не встречал ее.

«Когда Кучики-кун взял Хисану Чан, которая жила в Руконгаи, в качестве своей жены ... а также время, когда он пытался принять Рукию Чан в семью ... ... это были не просто Кучики. Голос оппозиции также исходил от клана Цунаясиро. Поэтому я подумал, что если вы сделали эти рекомендации в процессе восстановления себя, то вполне возможно, что вы дернули за клан Цунаясиро ».