Онлайн чтение книги Чем займешься во время апокалипсиса? Увидимся ли мы ещё хоть раз? What Do You Do at the End of the World? May I Meet You, Once Again?
Оглядываясь назад, прошлое кажется таким далёким [эпоха алых шрамов]

2.1 Настоящее, Феодор и Чёрный Агат

— Значит, ты один из Семнадцати Зверей... Не так ли?

После этого вопроса тот парень ответил: «Хаха!». Он улыбнулся.

Глаза, сверкающие странной золотой аурой, уже дали более четкий ответ на этот вопрос, чем любые другие слова.

Феодор Джессманн тоже улыбнулся.

— В таком случае давай обсудим это снова, Чёрный Агат.

Он был уверен, что сорвал джекпот.

В поле зрения автомобиль... и черноволосый неотмеченный парень, который отражается в оконном стекле. На его лице появилась злобная улыбка, а в его правом глазу засиял странный золотой свет.

Этот парень – один из Семнадцати Зверей.

Угроза группе летающих островов; виновник, заставивший фей вступить в бой; разрушитель всего сущего; самый неразумный и могущественный символ насилия какой только можно вообразить в этом мире.

Феодор считает, что это самая зловещая карта и самая сильная скрытая карта.

В серии событий, происходящих в настоящее время в Корна ди Люче, он не является главным героем. Хотя он и чувствовал, что он близок к центру, он не был тем, кто создал эту ситуацию, – не мог непосредственно прикоснуться к желаемому. Для того чтобы справиться с такой ситуацией, ему прежде всего нужна была сила, которую никто не мог игнорировать, так что...

Радость и напряжение едва не заставили его сердце взорваться.

Он отчаянно подавил голос, который мог задрожать в любой момент...

— Можешь ли вы одолжить мне свою силу? Я заставлю летающие острова рухнуть.

Федор сделал это предложение...

— Я не хочу этого.

— А?

Собеседник ответил незамедлительно. Однако этот ответ настолько превзошёл ожидания Феодора, что он не сразу понял его.

— Что ты сказал?

— Просто я этого не хочу. Почему я должен делать такие вещи?

У собеседника было выражение лица, которое было одновременно провокационным и заслуживало побоев.

— Хей?

И тут, гораздо ближе, чем в зеркале, прямо перед глазами Феодора мелькнула маленькая рука.

— Ты устал?

Он повернул голову и увидел, что Тиат, не моргая, смотрит на него полуоткрытыми глазами, в которых плещутся ошеломление, жалость и труднопередаваемые эмоции.

— Ты действительно слишком напрягаешься. Я знаю, ты скажешь, что сейчас не время для таких вещей, но каждый размер имеет значение, так что сделай перерыв.

Это было не так, он не просто разговаривал с галлюцинацией, вызванной усталостью. И хотя в голове промелькнули слова объяснения, но, если подумать, он уже разговаривал с иллюзией, вызванной усталостью, а значит, не мог найти слов для опровержения.

— Э-э, это не то, что ты думаешь.

— Я понимаю, я всё понимаю, хорошо? —  Тихо повторила Тиат.

Она абсолютно ничего не понимала.

***

Кто я? размышлял Феодор Джессман.

Он – офицер четвертого ранга в Крылатой гвардии. Когда-то он пытался поднять восстание, но в конце концов его действия были раскрыты, и он стал разыскиваемым беглецом. С точки зрения общества в целом Феодор Джессман был не более, чем этим. Это просто маленький мальчишка, который пытался сделать что-то плохое, но не смог.

Однако на самом деле он не великий большой человек по своей сути. По крайней мере, не существо, которое выделяется, как храбрец или герой.

Если предположить, что "добро побеждает зло и делает всех счастливыми", то он определенно не находится в положении так называемого "добра". Он не пойдет в бой за того, кого никогда не видел, или за нормы и принципы, которые нужно охранять.

Тем не менее, у него все еще есть желание на данный момент.

У него есть цели, у него есть вещи, которых он хочет достичь.

Хотя его могут высмеивать, и никто не поверит в это, даже он когда-то надеялся на мир, где все могли бы быть счастливы, и когда-то он серьезно думал о способах достижения этой цели.

Точно так же, как ожидал его шурин и над чем насмехалась его сестра. Некоторое время он думал, что, может быть, он тоже может что-то сделать для прекрасного мира.

Конечно, он прекрасно понимал это. Он не может лелеять определенного человека и не может быть рядом с ним – он не годился для этого. Поэтому нынешний Феодор и не собирался стремиться к подобным поблажкам.

Желания прошлого изменили форму, изменились и слова, остался только настрой.

Нынешний Феодор думает только о них.

***

По ту сторону зеркала.

— Прости, что смутил тебя.

Зверь, враг всего сущего, хихикнул.

С момента разрушения земной поверхности прошло уже более 500 лет, но информации о Звере по-прежнему не хватает, и исследования продвигаются крайне медленно. О Звере написано много статей, но, по сути, это почти все творческие истории, полные фантазий автора. Сейчас Зверь говорит на общем языке группы летающих островов и по-прежнему может проявлять эмоции. Если бы он был ученым-историком, то, наверное, упал бы в обморок от такого зрелища, но Феодор не был ученым.

— Ты меня очень обидел. — с недовольным выражением лица пожаловался Феодор.

Он временно покинул укрытие, которое использовал прошлой ночью, и зарегистрировался в только что найденной гостинице.

Причина заключалась в том, что он не хотел, чтобы сестра больше следила за ним. Хотя связаться с исчезнувшими Лакеш и Спадой было непросто, но между ними должна была быть дистанция – и именно суждения Лакеш привели к нынешней ситуации. Невозможность связаться с ними на какое-то время не должна стать проблемой. Хотя в глубине груди и ощущалась колющая боль, но она была по всему телу, так что на неё можно было не обращать внимания.

Тиат уже должна спать в соседней комнате. Она вовремя ложилась спать ночью, вовремя просыпалась утром и никогда не засиживалась допоздна. Вероятно, из-за необычайно строгого дисциплинарного воспитания девочки-лепреконы очень привыкли к такому образу жизни.

— Кроме того, почему ты отказываешься? Разве Зверь не просто пытается разрушить острова?

— Временно в перерыве.

— Что это такое? Семнадцать Зверей – символ безрассудства, вершина стихийных бедствий, в основе их инстинктов лежат смерть и разрушение, поэтому разумно было бы сказать, что не должно быть никакой причины. Хотя он не знал, в чем причина, он никогда не слышал, чтобы Зверь заявлял, что причина его существования «в перерыве».

...Нет, хорошенько подумав, он прислушался к «Зверю». Эта ситуация сама по себе неслыханна и выходит за рамки здравого смысла.

— Я спрашиваю тебя, ты действительно Зверь?

— Правильно, я подвид Первого Зверя, вздыхающего при луне, Шиантор. Однако, при переплетении различных факторов, он может отличаться от того, что ты себе представлял.

Черноволосый юноша казался скучным, но был неожиданно прямолинеен.

— Я впервые вижу Зверя, который может общаться.

— О нет, ты, кажется, неправильно понял.

Собеседник погрозил ему пальцем.

— Первоначальный Зверь, вздыхающий при луне был создан сочетанием инстинкта и импульса. У него нет даже того, что ты называешь «я», не говоря уже о коммуникации.

— А?

Феодор не мог не изобразить выражение «о чем этот парень говорит?». Если у собеседника нет даже «я» и воли, то с чем он сейчас разговаривает?

Это не ложь и не шутка — так сказал тот парень.

— Если это касается меня, то это то, о чем только что упоминалось, но в моём случае есть человек, который прожил жизнь. Когда я был поражён твоими глазами, знания, опыт и личность этого парня проявились воедино. Итак, то, как я выгляжу в твоих глазах, и слова, которые ты слышишь, вовсе не являются частью Зверя, все они заимствованы.

Он слегка указал на свою грудь большим пальцем.

— Поэтому ты не хочешь уничтожить этот мир?

— Нет, это две разные вещи. Тот парень, Вильем, о котором я только что говорил, или, лучше сказать, его половина, сказал, что если хочешь создать проблемы, то сначала нужно посмотреть на лицо своего противника, так что я просто хочу увидеть твой способ выживания, прежде чем я начну прибегать к насилию. И...

Он слегка приподнял уголок рта.

— Кажется, даже если я ничего не сделаю, ты потом себя убьёшь, да?

Феодор потерял дар речи.

— То есть... — Феодор сдерживал головную боль и пытался выдавить из себя слова. — Зверь в моей голове – это просто живой Зверь на данный момент, как и источник головной боли в буквальном смысле?

— Ха-ха, ты действительно знаешь, как это описать.

Над ним посмеялись.

Обидевшись, Феодор рассмеялся в ответ, но внутри ему было совсем не до смеха. В этой ситуации не оставалось ни места, ни времени, поэтому, пока есть возможность что-то использовать, он хотел это использовать, что бы это ни было.

Не зная, знает ли собеседник, о чём он думает, он услышал, как собеседник сказал:

«Ах, но...»

На лице молодого человека все еще оставалась усмешка, и он слегка наклонился.

— Если ты хочешь сказать правду, я могу рассмотреть возможность одолжить тебе свою силу.

— Что?

— Ты сказал, что хочешь «заставить летающие острова рухнуть», верно? Хотя нельзя сказать, что эта фраза является полной ложью, но это не твоя цель, не так ли? На самом деле у тебя есть другая цель, и ты должен её достичь, даже если это угрожает группе летающих островов.

Тело Феодора задрожало.

Как и говорил собеседник.

Феодор уже несколько раз говорил о том, что заставит летающие острова рухнуть, но это, конечно, было лишь средством достижения цели. Он собирался использовать этот масштаб разрушений для достижения другой цели. Например, ранее он говорил Лакеш, что собирается сократить число летающих островов, чтобы изменить вялые мысли живущих под небом людей, которых устраивает существующее положение вещей, или что-то в этом роде, и это было его целью.

Эта цель была оставлена в ту ночь, когда его арестовала Крылатая гвардия после того, как его мятеж был раскрыт.

У нынешнего Феодора была несколько иная цель, и он поднимал такое знамя.

— Я хочу сделать всё, что в моих силах, чтобы изменить этот мир, который доверяет все битвы Лакеш и остальным, и причиняет боль сильным только потому, что слабые слишком слабы.

— Ни за что.

Было отказано.

— Дело не столько в том, что это не так, следует сказать, что существует разрыв с истиной. Хотя я не знаю, осознаёшь ли ты или нет.

— Я не ошибаюсь, я…

— Если это единственный способ, ты не сможешь использовать этого свиночеловека по имени Гиггир, чтобы распространять технику настройки фей. Популяризация фей как оружия – полная противоположность тому, что ты только что сказал.

— Это...

Он колебался.

Этот галлюцинирующий ублюдок вообще разбирается в таких вещах?

— Это просто целесообразная мера, чтобы заставить его заплатить в чрезвычайный фонд. Мы с ним не являемся взаимными доверительными партнерами, и, естественно, откажемся от этого, когда придет время.

— Ты опять врёшь. Если ты собираешься отказаться от этого с самого начала, то есть масса других, более продуманных способов привлечения. Кроме того, то, что ты хочешь сделать, – это долгосрочный план по изменению мира, разве может быть время, когда тебе не нужен сильный спонсор?

Как это происходит?

Что этот Зверь пытается сказать... нет, что именно он пытается разоблачить?

— Ты хочешь защитить этих фей, но не хочешь, чтобы они шли на поле боя, и не хочешь, чтобы с ними обращались как с оружием. Да, это правда, что каждое из них является твоим первоначальным намерением, по крайней мере, на первый взгляд, но...

— Да что ты знаешь!

Сам того не понимая, Феодор разволновался.

Он закричал голосом, удивившим даже его самого.

— Зверь, который знает только разрушение, парень, у которого даже нет собственного сердца, что ты знаешь!

— Конечно, я ничего не знаю. Я могу только строить догадки, как зритель. Вот почему я так отвечаю тебе.

Его цель.

Первоначальное её название было «существенно искоренить количество летающих островов и пробудить бдительность всех выживших», но это всего лишь следование идеалу, отстаиваемому его шурином. Хотя он думал, что практиковал это дело с осознанием того, что умрёт, он этого не сделал. Он понял это в тот день, когда его бросили в тюрьму после провала.

Он сделал всё, что мог, и мчался до конца не колеблясь, но в конце концов потерпел неудачу – в глубине души за это он почувствовал облегчение.

Не о чем было сожалеть. Опыт неудачи, даже если старался изо всех сил, может стать мощным оружием в будущем – должны быть более или менее положительные объяснения, подобные этому. Если подумать, то можно с улыбкой на лице отказаться от всего, что накоплено за это время. Именно это и пытался сделать в то время Феодор. Если бы Феодор не встретил Тиат и остальных, он не смог бы найти причину, чтобы встать на ноги.

После того, как его забрали из этого места, Феодор пришел к двум ответам.

Первый – попытаться изменить ситуацию с феями. Он был встревожен и чувствовал, что не может просто так оставить этих нежных девушек.

Что касается другого ответа.

«Папа!»

В то время, стиснув зубы, чтобы избежать голоса синеволосой малышки Риэль, он пришел к выводу.

— Раз ты так много знаешь, значит, ты уже должен знать ответ!

У него не было ясного самосознания. Поэтому слова, которые он собирался произнести дальше, были, конечно, тем, что ещё никогда не было сказано.

— Я просто бесполезен!

На этот раз наконец вышли.

— Я не могу никого защитить, не могу никого лелеять! Я не могу ничего изменить! Я даже не могу сдержать обещание! Так что!

— Позволь мне помочь тебе.

... Хм?

— Что ты сказал?

— Мне не нравится содержание, но похоже, что на этот раз ты не лжёшь. Если это так, то, в конце концов, я дал обещание, поэтому я одолжу тебе силу, о которой ты просил.

Мысли и эмоции были скрыты под этой расплывчатой улыбкой. Он не мог понять, о чём на самом деле думает человек перед ним.

— Однако я не одолжу тебе свою силу просто так. Каждый раз, когда ты будешь брать её, ты должен заплатить определенную цену. Давай посмотрим, в первый раз ты получишь травму, которую невозможно увидеть невооруженным глазом, в следующий раз ты потеряешь часть своего тела, а в следующий раз будет конец, когда ты исчезнешь. Как насчёт этого?

Он не думал, что это угроза.

Если бы он позаимствовал силу этого парня, то действительно потерял бы себя, как он сказал, но...

— Это именно то, чего я хочу. В таком случае, я буду использовать тебя на полную катушку. — Он подавил свои взволнованные эмоции и ответил хриплым голосом.

Не имело значения, какие условия предложит другая сторона. Он дал понять собеседнику, что предложение заключить договор с Бесом само по себе было ошибкой.

— Что конкретно ты можешь сделать?

— Ну, например, всё, что тебе не нравится, может быть буквально превращено в песок или что-то в этом роде.

Согласно информации, полученной от Крылатой гвардии, так называемый Зверь может превратить окружающую его местность в серую песчаную равнину, просто находясь там. Если использовать эту силу по своему желанию, это будет очень мощное оружие, нет, это должна быть военная сила.

— Ещё есть момент, чтобы управлять своим телом и воспроизвести боевое искусство древней человеческой расы.

Боевые искусства древних людей – вот это да.

Тело Феодора действовало само по себе, когда он раньше сражался с Тиат на мечах. Тогда Феодор смог воссоздать высшее боевое искусство, которое он довел до совершенства, следуя их принципам, которые он сам не понимал. Если бы это была работа Чёрного Агата, многое стало бы понятным.

— Какое прекрасное шоу.

— Ничего страшного, не волнуйся, у меня тоже есть свои соображения. Так что...

По какой-то причине собеседник в этот момент вдруг понизил голос.

— Не сломайся слишком быстро.

— Нет... а?

Т ы не должен мне говорить, я знаю, – он собирался ответить, но в середине фразы его пронзила сильная головная боль.

Слова оборвались вместе с мыслями.

С тех пор как Лакеш покинула его, проблема хронической головной боли была почти решена. Однако кризис саморазрушения, вызванный духовным смешением, конечно, не закончился. Он разговаривал со Зверем, паразитирующим в его мозгу, что оказывало неожиданную нагрузку на его тело и разум.

Он прижал кончики пальцев к вискам, с которых капал холодный пот, и опустил голову.

Давай закончим этот разговор как можно скорее. Что касается того, как использовать три шанса, которые он только что получил, то он подумает об этом ещё раз, когда будет другое место, где он сможет успокоиться. Решив так, он снова поднял голову и посмотрел вверх.

В этот момент он кое-что вспомнил.

— Малыш..?

Это верно. Этот Зверь действительно звал Лакеш и остальных так.

Он чувствовал, что что-то не так.                    

В конце концов, что это значит? Конечно, объектом, которого Феодор хотел остановить, была фея-солдат, но среди них единственной, кого можно было назвать «малышом», была Риель. Другого «малыша» там больше нет. И именно потому, что Феодор не смог её остановить, она исчезла.

Поэтому упомянутый здесь «малыш» назван не Феодором.

В таком случае, упомянутым здесь «малышом» должен быть Чёрный Агат – прежде чем войти в сознание Феодора, этот парень по-своему назвал его.

Более того, он мог бы придумать персонажа, который назвал бы их «малышами».

Если описать это одним предложением... это, вероятно, отец, любящий своих детей.

Он не был непосредственно знаком с этим человеком, а только слышал о нем. Кстати говоря, этот человек умер пять лет назад, так что он не мог с ним пересекаться.

Он слышал, этот человек неотмеченный, и что он был ненамного старше Феодора. Характеристики совпадали с внешностью того, кто перед ним. Если он правильно помнит, его зовут Вильем Кмеч, он технический офицер второго класса. Имя, которое Зверь использовал для обозначения половины тела, действительно Вильем.

«Он действительно любит нас всем сердцем.»

«Он больше похож на настоящего отца.»

— Эй, давай сменим тему.

Феодор пододвинул к себе стул, сел, обхватив руками спинку стула, и посмотрел прямо в глаза в зеркале.

— Расскажи мне больше о своем «партнёре.

2.2 Около 30 лет назад воспоминания одной души

В темноте безучастно стояла девушка.

Девушка не думала о том, где она находится. Здесь не было ничего, кроме разбросанных повсюду обрывков разбитого сознания, пустоты, не имеющей очертаний. Грубо говоря, ей казалось, что она находится во сне.

Не задумывалась девушка и о том, почему она здесь. Каждый человек рождался изнутри себя, соединялся с миром через свой разум, а затем растворялся в нём. Таким образом, для сомнений не оставалось места.

Единственное, о чём размышляла девушка, так это о том, кто она на самом деле.

Наверное, никто. Смутно подумалось ей в пустом сознании.

Конечно, все начиналось не так. Давным-давно она должна была иметь собственную личность, думать, желать, завидовать, ненавидеть, существовать в мире как цельная личность – так ей казалось. Но в конце концов она оказалась в ситуации, когда потеряла себя, поэтому, естественно, не была уверена.

Само собой разумеется, что она стала тем, кем она является сейчас, после того, как её сердце было разбито, порезано и изношено.

Оглянувшись вокруг своего сердца – хотя это означает не физическое движение, а эмоциональное, – она обнаружила, что вокруг неё мерцает свет.

Точно, это Фрагмент, который был создан, когда она разбилась.

Заметив это, она вдруг о чем-то задумалась. Разбитые вещи невозможно восстановить. Однако, собрав эти фрагменты воедино, можно предположить их первоначальную форму. Какой она была, о чём думала, чего ждала, чему завидовала, что ненавидела – всё это можно было бы понять.

Ей всё равно больше нечего было делать.

Поэтому, расслабившись, она протянула руку к точке света. Кончики её пальцев коснулись чего-то загадочной текстуры, похожей на керамику.

«— Уйди с дороги, Насания!»

«— Ты ведь прекрасно знаешь, не так ли? Кто действительно заслуживает поражения! И кто имеет право на жизнь!»

Она услышала чей-то крик.

Или это было воспоминание о том времени, которое вернулось к жизни.

«— Это не то, о чём мы можем думать, Эльба.»

Это был диалог.

Душевное, леденящее кровь столкновение между кем-то и кем-то ещё.

Ей стало интересно.

Ей захотелось вспомнить подробности.

Поэтому девушка сконденсировала своё внимание в световые пятна.

***

Это была память о солдате-фее Эльбы Эф Мурсмуреа.

Это её предсмертное воспоминание о том, как она изо всех сил бежала до последнего момента своей совсем недолгой жизни феи-солдата.

***

Сначала она услышала, что это просто миссия сопровождения.

Скоростной штурмовой корабль был подготовлен в связи с необходимостью срочной транспортировки особого реликвенного оружия, но существование реликвенного оружия было засекречено, и не было возможности послать обычных бойцов, поэтому были посланы две феи, которые были нерегулярными бойцами, как и реликвийное оружие.

Это Эльба Эф Мурсмуреа и Насания Вилл Пачем.

Феи-солдаты изначально были существами, существовавшими для защиты летающих островов от Зверя. Даже если в то время ситуация была хаотичной, это был особый случай, чтобы дать им задание, не имеющее никакого отношения к Зверю. Хотя это особый случай, у Эльбы и остальных не было ни оснований, ни полномочий для отказа.

— Просто неторопливо следуй за ними, это ведь почти как отпуск, не так ли?

Она чувствовала, что то, что сказала Насания, имело большой смысл.

У фей не было свободы. Кроме того, что их посылали сражаться со Зверем, они все должны были быть привязаны к тюрьме, называемой складом. Однако в этом задании им не нужно было рисковать жизнью, чтобы сражаться, и они могли видеть внешний мир. Если посмотреть на это с другой стороны, то это была редкая возможность.

В результате Эльба снова восхищалась Насанией. Она должна быть примерно того же возраста, что и Эльба, но даже при том, что она смотрела на ту же сцену, в её глазах это казалось другой сценой. Даже в самом маленьком камешке Эльба находила блеск, подобный драгоценному камню.

Во время путешествия они получили новый приказ.

Четыре дирижабля приблизились к небу над летающим островом № 27, и они должны подавить их. Говорят, что эти дирижабли замаскированы под гражданские транспортные суда, но внутри на самом деле они ни что иное, как военные катера, перевозящие большое количество опасного смертоносного оружия.

Эльба подумала, что это звучит несколько странно, и посылать их против других противников, кроме Зверя, не совсем правильно. Однако солдаты-феи были всё-таки оружием и не имели права нарушать официально отданный приказ. Если же высшие чины говорили, что это минимальная жертва для предотвращения большей трагедии, то причин для сопротивления было еще меньше.

Эльба и Насания подчинились приказу и вместе поднялись в небо, обезвредив цель – «военно-транспортный корабль» и окружающее его сопровождение.

Сразу же после этого дирижабли Крылатой гвардии начали обстрел. Те «военные корабли», которые потеряли сопротивление, вспыхнули сильным пламенем и упали вниз на летающий остров.

Что всё это значит? Насания спросила военного офицера второго класса. На лице военного офицера не было и следа эмоций, и он ответил, что война требует прохождения некоторых неприятных процедур. Насания что-то заметила в этих словах, и она замолчала с печальным выражением лица.

С другой стороны, Эльба не только не могла понять смысл этих слов, но и не имела сил использовать свой мозг для их понимания. Она никак не могла оторвать взгляд от извергающего сильное пламя «военного транспортного корабля».

По другую сторону окна она, казалось, увидела испуганное лицо ребёнка.

По ту сторону пламени она, казалось, слышала крики множества людей.

Только сейчас она наконец поняла, что это был не военный корабль.

Война требует прохождения некоторых неприятных процедур. Постепенно до неё дошло значение слов. Крылатые гвардейцы, стоявшие на страже всей группы летающих островов, по праву не могли сами выбирать себе врагов. Для борьбы с конкретной силой требовалось, чтобы она «угрожала всей группе летающих островов». Она должна быть однозначно воспринята любым человеком как злое существо.

Как секретные и нерегулярные боевые силы, почему они получили приказ вывести эти дирижабли из строя? Да, есть только один ответ. История выложена, и они вынуждены действовать в соответствии с сюжетом.

Здесь не проплывает дирижабль Крылатой Армии.

Это были свирепые крылатые солдаты Империи Благородного Крыла, которые сбили эти гражданские дирижабли.

Даже если одного этого инцидента недостаточно, чтобы послужить спусковым крючком для войны, это всё же очень законное название.

Конечно, всё не закончится так просто. Раз спровоцировано столь масштабное событие, то за ним должна стоять более сложная конструкция, как и за фразой «неприятные процедуры». Эти дирижабли действительно могут содержать большое количество смертоносного оружия. Среди масс, погибших в этом пожаре, возможно, чья-то смерть была значительной.

Крылатые гвардейцы задумали такую огромную головоломку как раз для участия в войне. И только сейчас они собрали маленький кусочек головоломки.

В понимании Эльбы, Крылатая гвардия не были ни добрыми, ни праведными, они были организацией, существовавшей только для того, чтобы «охранять группу летающих островов». Поэтому, какой бы жестокой и бесчувственной она ни казалась на первый взгляд, она служит долгосрочному выживанию группы летающих островов, соединяя жизни большего количества людей и создавая более долгую историю. Поэтому нельзя судить о добре и зле, исходя из импульса. Это была жертва, которую нужно было принести, чтобы инвестировать в далекое будущее, – её нужно принять как таковую.

Но после того, как она поняла, она отказалась.

Её не волнует будущее группы летающих островов.

В данный момент Эльба думала только о двух вещах. Их клинки должны были использоваться против Зверей, а сейчас им приказали замахнуться на своих же соотечественников. Более того, она боялась, что в недалёком будущем для того же самого будут использованы и ее заветные младшие сёстры – феи, которые сейчас были ещё молоды.

Она не могла этого вынести.

Итак...

— Уйди с дороги, Насания! — Крикнула Эльба, подняв меч.

— Тебе лучше знать! Кто на самом деле заслуживает поражения! Кто имеет право на жизнь?

— Не нам об этом думать, Эльба.

Насания подняла меч в ответ.

— Я понимаю твою печаль, твоё раскаяние и понимаю, что ты не можешь продолжать в том же духе. Но только мы не можем говорить такие вещи.

Насания очень умная девушка. Поэтому она заметила больше вещей и поняла их раньше, чем Эльба. Как важно думать о будущем группы летающих островов; сложность содержания фей в этом мире и то, что они должны для этого сделать. Она высказала свои суждения обо всём и действует в соответствии с ними по сей день.

Поэтому, столкнувшись с безжалостным решением, принятым гвардейцами, Насания пришла к выводу, отличному от Эльбы.

Ради склада фей, младших фей и их собственного будущего нужно было что-то делать, поэтому она подняла свой меч.

Нет сомнения, что они обе думают друг о друге.

Нет сомнений, что обе они думают о своих семьях.

Тем не менее, именно в этот момент их пути решительно разошлись.

— Насания!

— Эльба!

Двое из них сердитыми голосами выкрикивали имена важных друзей.

Они обнажили свои мечи ради важных членов семьи, которые до последнего момента хотели быть с ними, а затем – взмахнули мечами.

Они взмахнули мечами.

Взмахнули еще раз, и еще, и еще.

Голова Эльбы была пуста от гнева.

На кого был направлен этот гнев? На Империю Благородных Крыльев? Крылатую гвардию? На весь мир? Или на саму себя? Даже это предположение начало исчезать.

Из уголков глаз хлынули слёзы и потекли. По кому проливались эти слезы? Сёстрам? Сопернику по оружию? Или по себе? Она даже подумать о таком не может.

В углу её зрения появился жуткий алый цвет.

Она не могла признать, что это был её собственный цвет волос, и она даже не осознавала, что ее разум начал разрушаться из-за чрезмерной магической силы.

Прошло время, показавшееся ей вечностью, но также показавшееся и мгновением, когда мечи сцепились.

Фея-солдат Насания Вилл Пачем очень сильна. Как её соратник и уникальный лучший друг, Эльба очень хорошо это знала.

Дело не в телосложении, не в технике боя, не в силе магии и не в характеристиках реликвенного оружия – если сравнивать их, то преимущество будет у Эльбы... Она не знает, как это описать, но что бы она ни делала, Насания была весьма «умна». Хотя она и не умеет демонстрировать впечатляющие результаты (или, по крайней мере, не демонстрирует их), она относительно способна добиться результатов, которые находятся на грани сносных, с минимальными трудозатратами (или вообще без них). Когда она набирает воду для колодца, когда делит гарнир для ужина, когда выполняет невероятно сложную тренировку, она делает всё это хорошо.

Этот талант делать всё тихо и хорошо был по праву непримечательным, не оставлял следов и не был оценен по достоинству. Поэтому единственным, кто замечал, насколько Насания великолепна, была Эльба Эф Мурсмуреа, которая всегда оставалась рядом с ней.

Поэтому только Эльба с самого начала понимала одно. Если по какой-то кошмарной случайности им двоим придется однажды сразиться друг с другом, она не сможет победить.

А, точно.

С грохотом раздался звук столкновения, который был особенно резким на поле боя, где сражались лезвия мечей.

У неё была иллюзия, что её тело вдруг стало легче.

Ощущение потери спадает от подмышек к плечам.

Потом пронзила жгучая боль.

«Порез? Где? Почему?»

После медленного удара она наконец поняла. Только что она успешно увернулась от удара Пачем, и её кожа чувствовала себя так, будто сверхмассивное реликвенное оружие вонзилось в воздух. Затем, в тот момент, когда она воспользовалась разрывом, чтобы попытаться дать отпор, Пачем прочертил стреловидную острую траекторию и атаковал её мёртвый уголок сознания.

«Может быть... Это...»

Это не так просто, как изменить траекторию меча грубой силой. Только что Насания активировала мощную магическую силу, прямо переписав направление инерции.

Сама теория и принцип действия, наверное, такие же, как рождение фантомных крыльев для полета по воздуху. Однако высокий уровень требуемого мастерства несопоставим. Если посмотреть на всех действующих фей-воинов, то единственной, кто считал себя способной использовать эту ловкую (и исходящую из личных предпочтений) технику, была Насания. Надо сказать, что больше никто и не думал осваивать эту технику.

Размахивать мечом и атаковать по невозможной траектории, если уж так говорить, было просто чрезвычайно сложным и великолепным ложным приёмом. Против их изначального врага Шестого Зверя Тимера это было бы бесполезно. Поэтому...

«Это техника, которая была создана для того, чтобы выжить в любой битве с любым противником в любое время.»

Насания, вероятно, думала, что может поднять свой меч не против Зверя, а против кого-то другого. Она надеялась, что в тот день, когда она попадёт в такую ситуацию, она сможет сражаться, чтобы защитить свою семью. Поэтому она тайно тренировалась и выполняла скрытые приёмы, предназначенные специально для борьбы с людьми.

«Это действительно похоже на Насанию.»

После только что нанесённого удара большой меч Эльбы – реликвенное оружие Мурсмуреа вырвалось из рук Эльбы и глубоко вонзился в землю позади неё.

Эльба опустилась на колени.

Медленным движением она поддержала свою правую руку левой рукой. Несмотря на то, что кончики пальцев почти не ощущались, она отчетливо поняла, что вся часть, идущая вниз вдоль плеча, исчезла.

— Эту битву... я выиграла.

В конце тусклого и размытого поля зрения обезумевшая Насания объявила об этом.

Насания тоже была опустошена.

Она задыхалась, обильно потела, а из уголков рта вытекали пузырьки крови. Сухожилия в руках и ногах, разъеденные магической силой, сжались, а тело слегка дёрнулось. Сломанная кость должна была пробить и лёгкие. Её глаза и волосы были окрашены в ярко-красный цвет, как огонь, доказывая, что она продолжала призывать магическую силу сверх предела.

Несмотря на это, Насания всё ещё стояла на ногах.

Она встала и посмотрела на Эльбу, которая упала на землю.

— Верно, я проиграла.

Эльба проглотила застрявший в горле сгусток крови и хрипло ответила:

Реликтовое оружие Мусмуреа может предоставить пользователю ограниченную способность бессмертия. Даже если кости были сломаны, а кожа рассечена, во время боя меч мог не обращать внимания на повреждения и сражаться в своё удовольствие. Как будто кости не были сломаны, а плоть на теле не была разорвана, и они продолжали сражаться без каких-либо повреждений. Но стоило ей отпустить меч, как в тело вернулись раны и боль, которые до этого были временно отсрочены.

Она не могла ни пошевелиться, ни встать.

Бороться уже невозможно.

— Убей меня, Насания.

— Я не хочу.

В сердце Эльбы нарастала волна беспокойства.

«О чём сейчас говорит эта девушка?» — подумала она.

Они порвали друг с другом. Она несколько раз взмахнула реликвенным оружием с решимостью убить противника. То же самое должна была сделать и Насания. Отказавшись от чего-то более важного, чем всё остальное, и будучи готовой убить друг друга собственными руками, не было возможности вернуться назад. Так и должно быть.

— О чём ты сейчас говоришь? Наши с тобой пути разошлись, не так ли?

Сказав это, Эльба задумалась над вопросом – Почему они дрались? Должна быть очень важная причина, и они должны бороться за то, от чего не могут отступить. Но она не могла ни о чём думать, кроме как о чувстве тревоги, терзавшем её сердце.

Это потому, что она потеряла слишком много крови и не может нормально думать – так она это объяснила.

— Нет такого понятия, как «идти разными путями», у фей с самого начала только один путь. Мы всегда были вместе.

Беспокойство переросло в гнев.

Насания очень умная девочка. Будучи умной, она не могла принять глупых выводов. Когда разум должен быть остановлен, чтобы двигаться вперёд, тело останавливается первым. Эльба знала, что у неё есть такая слабость.

Однако даже в этот момент – после столкновения осознаний и убеждений друг друга – говорить такие слабые слова было удивительно. Разве это не оскорбление для проигравшего, который сражался изо всех сил, а теперь был повержен на землю?

— Наса... ния!

Гнев окрасил сознание в багрово-красный цвет.

Эльба почувствовала, что вынуждена ещё раз взмахнуть мечом с абсолютной решимостью убить её.

Ведь идти рядом с этим человеком она уже никак не могла. Не было и возможности идти впереди и вести её за собой.

В конце концов, она сама должна была хотя бы подтолкнуть Насанию сзади. Для того чтобы Насания могла двигаться вперёд без всякой привязанности, ей придется исчезнуть здесь.

Защитить будущее фей даже в качестве оружия для убийства своих соотечественников – таково было решение Насании. В этом случае она должна была убить хотя бы одного мятежника, переполненного ненавистью и убийственными намерениями, иначе это только усугубит боль в будущем. Поэтому...

Она должна быть убита Насанией здесь.

— Насания!

С величайшим намерением убить она выкрикнула имя противника из своего горла, которое вот-вот разорвется на части.

Но её тело не могло двигаться. Не было способа сделать это прямо сейчас, в этой ситуации, с помощью импульса или настойчивости.

В воспаленном от негодования мозгу всплыл вариант. Существование фей бесконечно близко к душам умерших, и если они будут активно приближать смерть до бесконечности, то магическая сила Вененум будет возрастать без предела – в официальных документах Крылатой гвардии это записано более литературным термином «Врата страны фей», которые представляют собой неконтролируемый взрыв.

Как только врата будут успешно открыты, она сгенерирует достаточно энергии, чтобы убить Насанию. Поэтому, конечно, прежде чем открыть врата, Насания на этот раз убьёт её.

Насания, вероятно, почувствовала мысли Эльбы и увидела, как Насания подняла слабо опущенное лицо со смешанным выражением удивления и страха на лице.

— Прекрати, Эль...

Насания собиралась позвать её по имени голосом, который был почти плачущим.

Её тело сильно дрожало.

Эльба ждала следующего предложения.

Ничего не говоря, Насания с неопределенным выражением шока и недоумения посмотрела на свою грудь. Эльба проследила за её взглядом и увидела, как там медленно распускается пунцовый кровавый цветок.

— А...

Насания согнула колени и рухнула на месте.

Эльба увидела позади себя мужчину в военной форме, залитого кровью, офицера Крылатой армии второго класса, отвечавшего за наблюдение за Насанией и остальными, держащего в руках большое пороховое ружье.

— Что...

Это был беспорядок. Она даже не могла издать ни звука, чтобы спросить, что происходит. В этот момент военный офицер не торопясь перезарядил пороховое ружье, на этот раз целясь дулом в Эльбу.

«Меня тоже расстреляют.»

Простая догадка о будущем пришла в голову, и тут же вспыхнули разные мысли.

В общей сложности пять извергающих пламя дирижаблей врезались в окрестности, и один из них был штурмовиком Крылатой гвардии, на котором они летели. Охваченная яростью, Эльба уничтожила этот корабль. Тогда она думала, что офицер не должен был выжить, но, похоже, он упрямо продолжал существовать. Поэтому было вполне естественно, что её расстреляют.

Но почему сначала застрелили Насанию? В этих обстоятельствах Насания всё ещё не собиралась расставаться со своим оружием в качестве Крылатой гвардии, и она была готова сражаться, чтобы помешать Эльбе взбунтоваться. Тем не менее, почему...

Лицо второго офицера было невыразительным, на нём нельзя было прочесть никаких эмоций.

Его губы слегка шевельнулись, и он беззвучно произнес: «Мне жаль.»

Она собрала воедино разбитые воспоминания, которые вот-вот должны были быть потеряны, и взяла ситуацию под контроль.

Гнев, который был уничтожен хаосом, возродился.

Это извинение указывало на то, что он испытывал определенное чувство вины перед Эльбой, которая была опасной мятежницей. Тогда, рассматривая факт расстрела Насании, можно было сделать только один вывод.

Военные планировали это с самого начала.

Штурмовой корабль Крылатой гвардии, и загруженное в него секретное оружие солдат-фей, даже этот военный офицер сгорели бы дотла в «трагедии», разыгравшейся в этом месте. Пока всё идет по сценарию, который они подготовили.

Тем не менее, ее борьба с Насанией была бессмысленной.

Они вместе размышляли о будущем фей, со слезами на глазах разрывали свою связь и сражались на мечах с единственным и дорогим другом. Подобные осознания и скорбь были бесполезны.

Неважно, кто победит или проиграет, нет, в конце концов, в этой битве вообще не было никакой необходимости, исход был предрешен с самого начала.

Словно воспользовавшись промежутком между ревущим пламенем и воющим ветром, на этот раз раздался звук выстрела.

Снизу донесся обжигающий удар.

На плече Эльбы расцвёл большой кровавый цветок.

Дрожащими руками военный офицер зарядил очередную пулю в однозарядный пороховой пистолет.

В следующий раз, когда он услышит выстрел, она умрёт. Эльба это понимала.

Её жизнь, которая должна была быть принесена в жертву будущему, которого желала Насания, была втянута в сценарий Крылатой гвардии, и должна была угаснуть в считанные секунды.

«Ты... просто шутишь...»

Она стиснула зубы.

Будущее группы летающих островов? Такого рода вещи – не её дело. Не имеет значения, что это за империя, они могут поднимать столько шума, сколько им заблагорассудится. То же самое касается и Зверей, хотя они приходят один за другим. Если говорят, что из-за этого мир разрушится, это всё равно не займет много времени, поэтому исчезнет быстро.

Однако, как насчёт них? А как насчёт их желаний?

Разве они заслуживают того, чтобы их растоптали из-за такой мелочи?

«Ты... просто шутишь...»

Она не могла согласиться.

И хотя она не могла согласиться, она ничего не могла с этим поделать.

«Вот как... Вот как...»

Этот мир не настолько дружелюбен к слабым, чтобы одной только силой воли можно было творить чудеса. Она не могла пошевелить и пальцем и даже не могла издать хриплый голос. Эльба Эф Мурсмуреа, которая сейчас здесь, очень бессильна.

Она смутно услышала странный звук.

— Хм?

Звон колоколов.

Он похож на звук ветра, качающего ветки и листья, но звучит намного тяжелее. Выражаясь метафорически, это, наверное, все равно что связать десятки тысяч маленьких колокольчиков в кучу больших ансамблей. Бубнит и шевелится, проявляя в себе какую-то эмоцию... Нет, это слабая эмоция, еще не сформировавшаяся.

«Не отчаивайся...?»

Именно так истолковала и восприняла Эльба эту неуловимую эмоцию.

Она смогла повернуть дрожащие глаза и посмотреть в ту сторону, откуда доносился звук. И увидела, что корабль, который она только что сбила, – штурмовик Крылатой Гвардии – горит.

Как правило, выживших там не было. Если что-то и было, то только горящий грузовой контейнер и, возможно, остатки содержимого.

Дзынь дзынь дзынь.

Звук не прекращался.

«Не сражайся в одиночку», «Рука в руку», «Давай сражаться вместе».

Конечно, первое, что она заподозрила, – это то, что от переизбытка травм и злости у неё, возможно, окончательно лопнули уши. Однако после того, как она поняла, что стоящий перед ней военный офицер тоже держит в руках пороховой пистолет и оглядывается по сторонам, она поняла, что это не должен быть такой звук, который может услышать только она одна.

«Здесь твои спутники», «все, кто лишён важных людей», «все, кто ненавидит свою слабость», «все они твои спутники»..?

Эльба впитывала каждое слово, произнесённое серебряным голосом, и мысленно превращала его в слова.

— Кто, ради всего святого... ты такой... — С намерением спросить, она простонала тихим голосом, который нигде не было слышно.

Звук нарастал и падал.

«Мы – товарищи», «Со всеми, кто гневается», «С теми, кто не может простить своей слабости».

Она явно спрашивала о происхождении, но ответ собеседника был выдержан в стиле абстрактной прозы, причем часть от первого лица была довольно расплывчатой, иными словами, полностью упущен смысл.

«Мы и другие связаны», «Так они это и называют» ...

— Я беру свои слова обратно, твоя личность сейчас не имеет значения.

Она изо всех сил шевельнула пальцами и крепко сжала окровавленный кулак.

— Раз уж я товарищ, помоги мне. Я не могу просто исчезнуть, ничего не сделав.

В одно мгновение звук стал возбуждённым.

Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь.

Подобно гневу, подобно радости, кругом водоворот неопределенных импульсов.

Звук... Нет, это посторонний предмет, позаимствовавший звук, пробрался через канал, называемый ухом, и проник в тело Эльбы. От этого неприятного прикосновения тело Эльбы вздрогнуло.

Затем неизвестная эмоция поднялась изнутри её груди, и она снова вздрогнула.

Эта эмоция была похожа на гнев, на доверие, на ненависть, на молчание, на надежду, на беспокойство, на ностальгию, на тоску, на волнение, на безымянные и неосязаемые эмоции.

Сбитая с толку, она оказалась в водовороте бесчисленных эмоций неизвестного происхождения и была перевернута с ног на голову.

Изначально эмоции распространялись через сочувствие. Когда человек соприкасается с человеком, затаившим сильный гнев, внутри него, естественно, поднимается волна гнева; то же самое происходило и в сердце Эльбы.

Эмоции, которые казались гневом, доверием, ненавистью, одиночеством, надеждой, беспокойством, ностальгией, тоской и тревогой, но не соответствовали всему вышеперечисленному, окружали Эльбу.

— Ааа...

Чувство покоя постепенно наполняло её сердце.

Это страшнее всего.

Она больше не одна.

Эта мысль ужаснула её.

Это... Это явление означает...

— Ты...

Она слегка повернула шею, и штурмовик снова появился в поле зрения.

В сгоревшем грузовом контейнере лежал огромный меч, излучавший красновато-серый свет.

Считалось, что это особое реликвенное оружие. Хотя реликвенное оружие было полно загадок, этот меч был одним из самых странных среди них. Если другие мечи могли хотя бы генерировать магию при использовании феей, то этот меч не мог дать достойного ответа, что бы он ни делал. Несмотря на то, что это был важный меч, использовать его было невозможно, поэтому трудно было понять, что с ним делать.

Если она правильно помнит, его название – Морнен.

— Что здесь происходит?

В глубине души она чувствовала, что ее могут поглотить в любой момент, у неё едва нашелся вопрос.

Реликвеннон оружие – это оружие, созданное давно погибшей человеческой расой, иными словами, это был боевой реквизит, а так называемый боевой реквизит требовал пользователя. Поэтому они, феи, противно вынуждены подражать человеческому роду.

Однако никто не держал рукоять меча Морнен.

Красновато-серый меч просто спокойно излучал свет в пламени.

Была ли она настроена на этот меч? Этот вопрос пронесся в её голове, и в то же время она интуитивно придумала два ответа: это предсказание было верным, но это была и роковая ошибка, которую нельзя было исправить.

— Ах...

Её сердце колотится.

Затем она почувствовала это. Теперь её рука касалась не Морнена, а чего-то необычайно большого.

Разум подсказывал ей, что следует насторожиться, но эмоции тихо всколыхнулись до неестественного уровня. Она больше не была одна. Этот факт, которого она боялась ещё мгновение назад, теперь как-то радовал её. То, что ей больше не нужно было бояться собственного бессилия, обнадёживало вдвойне.

Теперь её сопровождает огромное сердце.

Так что да – бояться больше нечего.

— Кто ты, чёрт возьми, такой?

Она снова задала тот же вопрос, что и раньше.

Звук ответил.

«Мы связь Викра».

Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь.

Высокий и низкий, сильный и слабый, волнами, похожими на радость, ответил голос.

Тот же ответ на тот же вопрос, с небольшим дополнением:

«Это Зверь, которого люди назвали в честь Четырнадцатого Зверя Плетения Света»

***

Девушка убрала палец от луча света.

Воспоминания после этого были испорчены ещё больше, чем раньше, так что прочесть их не было никакой возможности. Ей любопытно, но она не может поделать с тем, что не работает.

Кто я? Девушка снова задумалась.

Чтобы приблизиться к ответу на этот вопрос, она решила подумать о других вещах.

К счастью или к несчастью, вокруг неё по-прежнему колыхалось множество осколков света. В них было столько материала, сколько нужно, чтобы понять себя.

Не раздумывая, девушка протянула руку к очередному осколку света.

Она не заметила, что внутри неё зародилось нечто похожее на лёгкое волнение, а также то, что подобные эмоции всё ещё оставались внутри неё самой.

2.3 Около 30 лет назад, по воспоминаниям бывшего военного исследователя Магомедари

— Честно говоря, в ту ночь я не так уж много видел.

Глубже в закрытой исследовательской комнате, по другую сторону потайной двери (вероятно, из личных предпочтений).

Доктор Магомедари Бронтон начал говорить:

«Ведь я тогда был всего лишь военным научным сотрудником. Хотя я и был на месте из-за командировки, профессиональных навыков не требовалось. В лучшем случае я просто подписывал документы на получение оборудования в качестве штатного сотрудника. Бортинженер, кажется, сказал: «Вам надо послать кого-нибудь пониже, если пошлёте большого человека, то это только увеличит расход топлива для дирижабля.»

Услышав его шутку, лица двух зрителей всё ещё были серьезными, и они не ответили.

После того, как Магомедари немного смущенно кашлянул, он продолжил:

«Я слышал, что всё должно было начаться с очень секретной операции в этом районе. Я не знаю подробностей, и даже если бы я захотел разобраться в этом после, то с моими полномочиями я не могу рассматривать информацию такого уровня. Поэтому я могу сказать только то, что я видел непосредственно через этот единственный глаз в тот день.»

***

Предполагалось, что это будет мирный день.

В то время «настройка» фей была очень простой операцией, пока взрослым регулярно давали лекарства, принудительно тормозящие их естественное уничтожение. Однако вся информация о феях была засекречена, а сами лекарства относились к категории сильнодействующих препаратов, поэтому к подобному лечению допускались только специализированные военные медики.

В тот день Магомедари отправился на летающий остров, чтобы уточнить количество заказа на это лекарство и заказать новое оборудование для исследования лекарств. Присутствовать на совещаниях с несколько серьёзной атмосферой, представлять необходимую информацию и объяснять только необходимые детали. Это всё, что он слышал о работе.

На самом деле, сама работа закончилась быстро и без особых проблем. Ему предстояло переждать в городе до отлета обратного дирижабля, но жители городов в этом районе были довольно маленького роста и не подходили для того, чтобы циклопы разгуливали на улице. Ему ничего не оставалось, как остановиться в номере гостиницы, предназначенной для иногородних, и остаться с видом на городские огни.

Закат приближался к городу.

Торговля в городе должна была процветать, по дорогам ходили представители самых разных рас, но выражение лиц у всех было тяжелым.

— Эта атмосфера невыносима.

Услышав жалобы своего соседа по комнате... солдат кивнул в ответ: «Да».

В то время в городе шла война.

Группа летающих островов не была плодородной. На ограниченной по размерам и ресурсам земле теснились все существа, выжившие на поверхности в прошлом. Здесь были как процветавшие впоследствии расы, так и вновь вымершие, и даже зародившиеся новые расы. Несмотря на то, что это место похоже на деформированную корт-коробку, это всё же мир, и законы природы здесь всё ещё действуют.

Поэтому будут и масштабные войны на основе городов, летающих островов и рас.

— Я слышал, что военный союз между Гримцером и Нестером Хелуэем распался. Если сейчас на него действительно нападут, то нет никакой возможности обратиться за помощью.

— Вот как.

Непросто. Оказывается, это и есть источник атмосферы, которая окутывает этот город.

Крылатые гвардейцы не могут поддерживать политику летающих островов или городов. Даже если это место действительно станет полем битвы, Крылатые гвардейцы, которые в настоящее время находятся здесь, не смогут стать товарищами по оружию Им не позволено протягивать руку помощи людям, которые одиноки и дрожат в этом небе.

Как человек, посвятивший себя области медицины, он испытывает сильную тревогу и не в силах помочь людям, страдающим на его глазах.

Вдалеке, на другом конце хребта горной вершины, он обнаружил поднимающийся чёрный дым. Был лесной пожар или что-то в этом роде? Это усилило его меланхолическое настроение.

— Так скучно.

— Это верно.

Они оба вздохнули.

— Кстати, ты сейчас долго колебался в сувенирной лавке, так что же ты купил?

Спросив, Магомедари посмотрел на тумбочку, где стояли две маленькие коробочки с простой упаковкой.

— Конечно, это подарок. Он для Эльбы и Насании. Разве на следующей неделе им двоим не введут лекарство?

— Я говорю о тебе.

Тон друга показался обвиняющим. Магомедари понимает, что Эльба и Насания – феи, а с феями нужно обращаться как с бомбами, которые можно бросить, когда они израсходованы.

Хотя Магомедари понимал это, он по-прежнему считал двух фей важными друзьями. Это были существа, которые даже не знали, каким будет завтра, и знали это ясно, но всё же могли откровенно говорить о будущем. В то время их глаза даже вызывали у него уважение.

— Я...

Как бы прерывая фразу.

В окно ворвался громкий металлический звон. Магомедари в шоке сполз со своего маленького стульчика, потёр ушибленный зад, спросил: «Что случилось?», и снова выглянул наружу.

Первая мысль была о контактном звонке. Это было средство связи, используемое повсеместно в организациях – в основном военных – колокола звонили в определенном ритме, когда нужно было связаться со всеми окружающими солдатами одновременно. Магомедари тоже был членом «Крылатой гвардии» и, хотя не знал даже подробных кодовых слов, слышал об этом.

Колокола продолжали звонить, и люди на улице в панике начали разбегаться.

Он понял, что был неправ, в колокол должны были звонить городские органы власти, а контактным лицом были не солдаты, а простые горожане. В этом случае предположительно не будут использоваться сложные кодовые слова. Через колокол можно было передавать не так уж много сообщений, максимум два-три, а что касается колокола, который сейчас звонил без остановки, то он боялся, что это...

— Прошу прощения!

Персонал отеля примчался с ответом.

— Это звонок обязательной эвакуационной тревоги. Пожалуйста, следуйте инструкциям и немедленно отправляйтесь в региональный эвакуационный пункт!

Магомедари и Рози кроу переглянулись.

Дзынь.

Кажется, слышится какой-то звук, это где-то звенит колокольчик?

Солнце садилось.

Вдалеке продолжали звонить колокола.

Актовый зал был битком набит гражданами всех рас.

Беглым взглядом по залу – хотя сосчитать их трудно из-за огромной разницы в размерах – можно было насчитать, наверное, около трёхсот человек. Казалось, весть о том, что произошло нечто необычное распространилась, и все выглядели обеспокоенными.

Говорили, что в городе существует более двадцати идентичных убежищ. При возникновении чрезвычайной ситуации все жители будут оповещены о необходимости эвакуации.

— Кто напал?

После того, как коллега указал личности соответствующих сотрудников Армии Крылатой гвардии, он спросил солдат в городе.

— Я не знаю подробностей ситуации, но есть силы среднего и более опасного масштаба, которые вторглись в несколько мест в городе. Во время битвы между Восточным Седьмым округом и Северо-Восточным Вторым округом некоторые войска были направлены также на Юго-Восток Девятого и Одиннадцатого округов.

— Это Империя?

Собеседник ответил молчанием, на его лице появилось выражение: «Учитывая время, другой возможности нет, не так ли?» Вероятно, в глубине души он был уверен в этом, но не мог дать прямого ответа, потому что это не было подтверждено.

Дзынь.

— Можем ли мы чем-нибудь помочь? — спросил Магомедари. — Мы врачи, хотя мы и связаны с Крылатой гвардией, но мы не солдаты. Если это только медицинское лечение, то наша помощь не будет противоречить Уставу группы летающих островов.

Это утверждение наполовину ложно. Среди медицинских технологий, которыми обладают Крылатые гвардейцы, есть специальные технологии, которые держат в секрете от широкой публики. Поэтому вполне логично, что исследователи армии должны были проходить множество неприятных процедур при оказании медицинской помощи за пределами армии, в том числе и для того, чтобы предотвратить утечку технологий.

«Не знаю, смогу ли я согласиться на снижение зарплаты, но, похоже, это не очень хорошая идея.»

Магомедари спрятал холодный пот за улыбкой.

— Правда! Большое вам спасибо! — Выражение лица солдата Автономной армии ярко расцвело. — Слышал, что несколько граждан внезапно упали в обморок. Это может быть вызвано нервозностью и беспокойством, но просто на всякий случай...

Дзынь.

Звук, похожий на звон колокольчика, снова пронесся мимо ушей.

— Не подходи близко!

В одном конце толпы раздался крик, который мог напугать всех вокруг.

Он увидел, что возле двери, ведущей наружу, был Айлурантропос, который, казалось, пребывал в хаосе, грубо размахивая руками, как будто хотел отогнать людей вокруг него.

— Напротив... Ты всё равно станешь таким! Как тот странный... монстр.

— Что-то не так, — подумал Магомедари.

В этом городе живут представители многих рас. Так называемые разные расы означают, что существуют различия в экологии, питании, взглядах на жизнь и смерть и во всем остальном. Поэтому люди, живущие здесь, всегда держались на приличном расстоянии от своих соседей, тем самым уменьшая трения. Другими словами, это крайне нестабильная и опасная ситуация, когда многие граждане находятся в одном помещении под одной и той же угрозой.

Сейчас многие из них ходят по тонкому льду.

Пока один человек брошен в хаос, он может разрушить всё.

— Кто угодно! Не надо! Подойди ко мне близко! Я видел, эти ребята внутри тебя!

Независимо от того, нужно ли было утихомирить или подавить человека, его необходимо было утихомирить как можно скорее. Возможно, так же, как и Магомедари, несколько солдат в форме Автономной армии прорвались сквозь толпу и направились к мужчине.

Дзынь.

Рука солдата коснулась плеча мужчины.

— Вы, ребята... ха... ха... ах...

Сколько людей сразу поняли, что произошло в этот момент?

Плечи мужчины вздулись изнутри, пробили рубашку и, раскрыв клыки, он откусил запястье солдата, разбрызгивая повсюду кровь. Солдат издал ошеломлённый вопль и отдернул руку, а затем с ошарашенным выражением лица посмотрел на свою правую руку, которая почти наполовину отсутствовала.

Через несколько секунд.

Раздались крики.

Хаос, бушевавший в актовом зале, коренным образом отличался от того, что представлял Магомедари.

Магомедари застыл на месте с широко открытыми глазами. Столкнувшись с чрезвычайными происшествиями, разум отказывается постигать реальность. Человек перед ним действительно был из расы котов до сих пор, но как он должен определить это сейчас? Куски плоти, растущие из плеч, превратились в львиную голову с обнаженными клыками, кроме того, из бока, груди, коленей и затылка один за другим торчали куски плоти, похожие головы других существ.

Что, чёрт возьми, происходит?

Крики донеслись с других сторон, и Магомедари рефлекторно повернул голову, чтобы посмотреть туда, у него снова отвисла челюсть.

Кошмарная сцена снова разыгралась перед ним. Это ребёнок, он должен быть в раннем подростковом возрасте. На теле ребёнка со свиной головой одна за другой выступают части других существ.

Раздался ещё чей-то крик, он оглянулся, а затем раздался крик с другой стороны, и он снова повернул голову.

Кошмар разрастается, и по всему актовому залу начинают мутировать существа. Выпуклая плоть, проросшие клыки, налитые кровью глаза, а затем они стали нападать на окружающих.

Магомедари позволил себе поразмыслить в глубинах своего смятенного сознания. Место, где вначале находился человек, было тем самым залом, где собирались эвакуированные из этой части восточного округа. Судя по его словам и поведению, вполне вероятно, что он был свидетелем «опасной силы средних или больших размеров», о которой только что говорил солдат, и можно предположить, что он с чем-то соприкасался – это что-то могло быть причиной нынешней сцены, которую Магомедари наблюдал своим единственным глазом.

Неподалеку билась в конвульсиях маленькая девочка. Изо рта у неё высунулась голова старика с золотым кольцом в носу, и она засмеялась.

— Что с тобой, здоровяк!

Его ударили ногой по колену, что привело его в чувство.

— Ты будешь мешать эвакуации граждан, сворачивайся в угол!

Ситуация продолжала ухудшаться. Толпа, похожая на монстров, люди, которые были ранены их атакой и, к сожалению, погибли, люди, которые в панике пытались убежать, люди, которых бегущие сбивали с ног, а затем топтали, люди, которые, казалось, не могли противостоять страху и теряли сознание, солдаты, которые подняли свои пороховые ружья и нацелили их на монстра, и люди, которые сами оставались в углу.

Крик вызывает другой крик, а затем накладывается ещё один крик. Все голоса перекрывались криками и исчезали, мир ничем не отличался от тишины, и никаких звуков, кроме криков, не было слышно.

Дзынь.

Звук, похожий на колокольчик, еще раз прошелся по уголкам сознания, а затем угас.

Убийственные куски мяса... так их можно назвать... сами по себе они не обладают ужасающей боевой мощью. Они не быстры и не умны в общении с людьми, и они истекают кровью и умирают при ранении. Это просто группа свирепых монстров, и солдатам с пороховыми ружьями не составит труда их убить.

Но, конечно, это не проблема.

Люди, убитые в беспорядках, теперь не были внешними врагами. Несколько дней назад все они были дорогими соседями. Этот факт сильно повлиял на всех.

Актовый зал был оцеплен. Хотя тех, кто остался в живых – а их было меньше половины, – направили в другие убежища, не последовало и половины. Не имея возможности определить, кто из них может превратиться в одного из пришельцев, большинство с подозрением смотрели друг на друга и скрывались в городе.

— Это голос. — свиноголовый в военной форме сказал это со стоном.

Он прислонился к стене, его лицо было пепельным.

— Сначала я думал, что это просто шум в ушах. Разве тот, кто первым изменился, не сказал только что: «Эти ребята внутри тебя». Когда я услышал эти слова, мой голос вдруг стал громче. Вы также можете почувствовать что-то вроде «Вы тоже приходите сюда», «Вы тоже приходите и становитесь компаньоном», — сказал он, закатывая рукава мундира.

Открылась тонкая рука, присущая только этому мальчишке, и ещё одна волосатая толстая рука, которая вот-вот должна была вырасти из неё.

Глядя на ошарашенного Магомедари, свиноголовый слабо улыбнулся.

— Я понимаю, что это нелепое заявление, и я не только не знаю, каков принцип этого явления, но даже не знаю, есть ли у него какое-либо обоснование. Однако я думаю, что это может быть что-то, что использует звук как средство для расширения диапазона контроля. Должны быть более подробные условия, верно, ах, чёрт, мозг больше не может функционировать.

Живот свиноголового вздулся.

— Магомедари, поторопись и присоединяйся к Крылатой армии. В настоящее время в этом городе находится первоклассный военный офицер Розовый Коготь. Если это тот человек, то он сможет найти для тебя то, что тебе нужно. Только я не смогу помочь тебе, извини, ты пойдёшь один...

Свиноголовый использовал свои руки и пальцы, чтобы вытащить пороховое ружьё и наполнить его пулями.

Затем направил пистолет себе в голову.

— Передай от меня привет тем неотмеченным особям, которые тебе дороги.

Раздался выстрел.

Магомедари в полуобморочном состоянии смотрел, как умирает его друг.

Люди, принадлежащие к долгоживущим расам, не умеют принимать решения в доли секунды во время кризиса... Это часто можно услышать. Долгий жизненный опыт, приобретённый на их пути, и уверенность в том, что они будут жить долго и в будущем, приводят к тому, что они не видят смысла в том, чтобы сжимать свою жизнь до мгновения, стоящего перед ними. Поскольку они не чувствуют, что смерть преследует их, они не могут рисковать своей жизнью ради всего. Вероятно, это и есть причина.

Это утверждение верно. Магомедари остро чувствовал это.

Он не мог использовать свой мозг по своему усмотрению. Эта голова, которая должна была быть напитана огромным количеством знаний, чтобы использовать преимущества своего долголетия, в тот момент, когда её нужно было применить, не смогла сделать то, что нужно.

Словно в кошмарном сне, Магомедари бежал.

Повсюду в городе царил хаос. Кареты и другие средства передвижения, конечно, не работают, и даже Автономная армия не может взять машину.

«Нет... это может быть хорошо.»

Враг расширяет свои владения за счёт звука.

Магомедари далее добавил к объяснению своего друга свой собственный анализ. В этом убежище аномалия распространилась после того, как человек в начале закричал: «Вы тоже станете монстрами». Иными словами, после того, как через голос доносится известие о том, что «он станет монстром», сцена вызывает тревогу и страх, а зона контроля врага расширяется.

Если это верно, то обмен информацией между гражданами сам по себе является актом распространения опасности. И наоборот, если ситуация слишком хаотична для нормальной передачи сообщения, распространение бедствия можно свести к минимуму.

Хотя это может быть просто самоутешением, это может выиграть время.

Он прибыл в убежище в Первом Южном округе.

Единственное, что предстало перед его глазами, – это море крови. Десятки монстров, которых уже нельзя было отличить от их первоначальных форм, кромсали трупы вокруг своих ног.

Он заставил себя сдержать то, что поднималось из глубины его желудка, и покинул место происшествия, пока его не заметили.

«В конце концов, это место... находится недалеко от того места, где началась аномалия.»

Дзынь... Дзынь.

Как бы отгоняя от себя звон, который звенел у него в ушах, он побежал, волоча за собой свое огромное, громоздкое тело, и продолжал бежать.

Он прибыл в убежище в Третьем Южном округе.

Он прибыл в убежище в Южном Седьмом округе.

Он прибыл в убежище в Южном Четвёртом округе.

Везде ситуация была одинаковой, вернее, с течением времени она становилась всё хуже. Изменения и убийства происходили не только внутри убежищ, но и распространялись на все уголки города. Отовсюду доносились крики, и Магомедари, спасаясь бегством, затыкал уши.

Циклоп настолько силён, что даже обычное пороховое ружьё не может нанести ему ни одной царапины, поэтому даже если его несколько раз укусит такой монстр, он не получит смертельных травм. Кроме того, если циклоп, используя силу рук, будет бить изо всех сил, ему удастся на некоторое время отступить, несмотря ни на что. Поэтому в этом мире, полном смерти и отчаяния, единственное, с чем Магомедари не нужно было сталкиваться, – это со страхом собственной смерти, хотя он и не находил в этом ничего радостного.

Магомедари также пытается наладить контакт со встреченными им людьми, но безуспешно – все вызывают у него подозрение. Когда бы он ни подошел, большинство из них с криками убегали, другие нападали на него с железными трубами, а третьи превращались в чудовищ и нападали на него на месте. Поэтому Магомедари отказался от поисков попутчика.

Когда стемнело, Магомедари шёл по улице.

Дзынь... Дзынь.

Эти надоедливые крики стихли, и, наконец, их больше не было слышно.

«Может быть, теперь я один остался в живых.»

Идя в тишине, даже такая безысходная мысль пришла в голову.

Он прибыл в гарнизон Крылатой гвардии. Это было простое здание, которое правдиво показывало положение Крылатой гвардии в этом городе... Издалека оно выглядело всего лишь как дешёвый многоквартирный дом.

Он шагнул в это пустынное место.

Как он и предполагал заранее, офицера первого класса Розового Когтя здесь не было. Но, с другой стороны, здесь был человек, которого он совсем не ожидал увидеть.

— Насания?

Это была неотмеченная девушка, лежащая на простой скамейке.

Она была сильно ранена... нет, повреждена до неузнаваемости. Он понял это, лишь взглянув на неё. Почти все раны были нанесены мечом, но раны, глубоко врезавшиеся в её грудь, были нанесены пороховым ружьём.

— Йоу, я помню, что ты... ммм, Ма... доктор... какое совпадение...

Ещё не труп. Вряд ли.

В состоянии, когда даже глоток воздуха казался невероятным, девушка бесстрашно улыбнулась.

— Отлично, ребята здесь, кажется, очень заняты... Никто не хочет меня слушать, они все выбежали...

По сути, фея заперта на складе и выходит только во время боя или регулярного введения корректирующих зелий. Теперь это явно не одна из двух ситуаций, почему эта девушка здесь? Кроме того, почему она на грани смерти?

— Для... чего?

— Много всего произошло... ну, очень много...

Она не переставала кашлять, из горла вытекало нехарактерно большое количество крови.

— Нет, если ты будешь говорить, ты усугубишь травму.

— Ха-ха... Доктор, ты всё тот же, очень отстранённый.

Она ещё раз тяжело кашлянула.

— Послушай, этот меч издает звук... и воздействует на наш разум непосредственно звуком...

— О чём ты говоришь.

Глаза Насании были тусклыми.

— Эта сила захватила Эльбу... захватила и позволила Эльбе удержаться...

Её голос был бессилен.

— Эльба... Этот ребёнок тоже здесь?

— Я думаю, это должно быть Зверь... По крайней мере, это не Шестой Зверь, с которым мы знакомы... Я не знаю, какое это число. — Девушка медленно встала. — Значит, это должно быть нашей работой...

— Насания, нет, ты не можешь передвигаться.

— Ха-ха... Расходники нужно использовать до последнего момента, иначе это будет пустая трата времени, доктор.

Насания держала в руке реликвенное оружие, и лезвие меча отражало магическую силу, которую она слабо призывала, и было наполнено слабым светом.

Реликвенное оружие Пачем.

— Этот человек также призывает меня действовать.

Согласно записям, оставленным человеческим родом, это меч мира, завершающий печальную битву. Иными словами, пока ситуация не примет трагический оборот – пока на месте не погибнет множество людей, – он не сможет реализовать свою истинную ценность.

Сейчас этот меч понемногу набирал силу.

Насания встала. Она использует силу Пачем для принудительного управления неподвижным телом.

— Ни за что... ты... — Магомедари закрыл лицо руками. — ... Предполагается, что лекарство будет введено на следующей неделе... так что мы не можем оказаться в таком месте... в тупике...

— Ха-ха!» — рассмеялась Насания. — Это мир, который вот-вот закончится, а я фея в тупике, так что какой смысл говорить о будущем.

— Всё в порядке, потому что вы… вы все дети, которые могут говорить о будущем.

— Это всего лишь кратковременная тоска по мечте, которую я не заслуживаю. В конце концов, я ребёнок, который мало что знает о мире.

Насания смотрела на небо через окно.

Посмотрев на неё, Магомедари тоже посмотрел на небо.

Он увидел ярко-красную луну, которая была бесконечно близка к идеальному кругу; на её фоне над небом что-то плыло.

Это был силуэт феи, который держал в руках меч и расправлял огромные призрачные крылья, в несколько раз превышающие её собственный рост.

— Это...

— Тогда я пойду, доктор.

Насания улыбнулся в конце, казалось, без всякой нервозности.

Бум.

Она расправила крылья и полетела, оставив лишь лёгкий след. «Не надо...» Звук его поспешного крика остановился, так же, как и протянутые пальцы, которые больше не могли дотянуться до её спины.

Этот день должен был пройти спокойно.

На следующей неделе у него была запланирована встреча с важными друзьями.

Он даже купил специальный подарок к этому дню.

Сила срабатывающей магической силы противоположна жизненной силе. Если это жизнь, бесконечно находящаяся на грани смерти, она сможет стимулировать бесконечную и огромную силу. Если магическая сила активируется в ситуации превышения предела и полного отказа от контроля, она также может производить почти бесконечную силу подавления.

Это сила, способная убить даже Зверей, которых невозможно победить, исходя из здравого смысла. Именно по этой причине феи используются в качестве силы для защиты летающих островов.

Это знание, конечно же, существовало в голове Магомедари.

Он думал, что это печально, чувствовал, что это душераздирающе, но в то же время воспринимал это как нечто необходимое и неизбежное, и избегал глубоко задумываться об этом.

В небе.

Две пары фантомных крыльев Эльбы Эф Мурсмуреа и Насании Вилл Пачем сблизились и наложились друг на друга, как бы обнимая друг друга.

После медленного удара появилось ошеломляющее белое свечение.

***

— Вот и конец истории.

Магомедари медленно закончил.

— Несмотря на то, что это было в небе, ворота Страны фей все-таки были открыты в городе. Часть города испарилась в результате взрыва, а последствия привели к масштабному обрушению зданий. Однако я не думаю, что жертв было много, так как в тот момент выживших было немного. Кстати, они мне тоже попали в глаз, и я некоторое время почти ничего не видел. — сказал он, щелкнув кончиком пальца по моноклю. — Эльба, которой управлял Морнен, исчезла, а все монстры превратились в чёрный пепел и рассеялись. Выжило только около двадцати человек, включая меня. Всех нас поместили под надзор Крылатой гвардии примерно на два месяца и отпустили только после того, как убедились, что от превращения в монстров не осталось и следа. Правда, было ещё много условий, особенно строгий приказ не разглашать ничего, связанного с этим делом.

Найглато тихо заплакала.

Лицо Грика было мрачным.

Какое-то время никто не говорил.

— Вот что я вам скажу... — нарушил молчание Грик. — Извините, что задаю вопрос, который портит атмосферу, но почему меч, который может быть Зверем, до сих пор хранится?

— Конечно, я уже несколько раз думал о том, что этот меч надо уничтожить. — Магомедари слегка кивнул. — Несомненно, сам Морнен является реликвенным оружием, и он всё ещё очень силен. Однако, с одной стороны, это было связано с тем, что в то время количество реликвенного оружия было не таким полным, как сейчас, поэтому это не было согласовано. Естественно, он должен быть строго опечатан. — добавил он, пожав плечами.

— Уничтожить его или оставить – в любом случае риск велик, так что, наверное, так и есть. Однако, выслушав описание причастного человека, я чувствую, что хранить его ещё хуже... Что ты думаешь по этому поводу, эксперт?

— Э, я... я?

Найглато, которую внезапно позвали по имени, слегка подпрыгнула.

Она продолжала качать головой, стряхивая слёзы с лица.

— Я не военный и тем более не эксперт, я вообще ничего об этом не знаю.

— Но разве ты не управляла реликвенным оружием?

— Я всего лишь та, кто хранит ключи от склада! Я же никогда не пользовалась этими мечами и не обслуживала их...

Её голос оборвался на полуслове, а затем исчез.

— В чём дело?

— Я вспомнила. Если я правильно помню, Вильем однажды упомянал об этом. Он сказал, что каким бы ни было священное оружие, оно не более чем металлолом, если у него нет пользователя, и это не исключение.

Вильем Кмеч.

Настоящий эксперт, который когда-то был рядом с ней и которого больше нет.

— Согласно тому, что ты только что сказал, именно меч проявил инициативу и позволил Эльбе использовать себя, не так ли? Однако, как активировалась функция «разговора с феями»?

— Это...

Вероятно, не найдя подходящего ответа, Магомедари заколебался.

— Извини, я не сомневаюсь в памяти старшего, но у меня просто ощущение, что что-то не так.

— О, если ты хочешь сказать, что это неправильно, мне тоже есть о чём беспокоиться.

Грик слегка наклонился.

— Этот меч действительно достиг уровня «управления теми, кто знает его силу». Если бы дело было только в этом, то не было бы ничего странного в том, что все одновременно превратились в монстров. Но, судя по тому, что ты сейчас сказал, похоже, что существует большая временная задержка, верно? Я имею ввиду, когда я услышал, что ещё есть выжившие, я почувствовал, что что-то не совсем так.

— Значит, ты думаешь... за этим стоят другие причины?

— Нет, я просто немного обеспокоен, я не хочу в это вдаваться. Хотя мне, конечно, интересна часть, связанная с решением головоломок, но ты же не для того нас в это втянул, правда?

Грик оглядел комнату.

Это секретная комната бывшего техника. Он, как и Магомедари, был одним из выживших, переживших тот инцидент, и после этого посвятил свою жизнь исследованиям реликвенного оружия. В комнате не было никаких признаков разрушения Крылатой гвардии или Империей, а его исследовательский процесс и результаты остались нетронутыми.

— Реликтовое оружие настолько сильно, что обычные средства не могут его повредить. Но если прийти сюда, то, возможно, можно найти способ его уничтожения, не говоря уже о способе управления им. Для того чтобы найти такой способ и применить его на практике, недостаточно полагаться только на свои большие руки... не так ли?

— О... о, ну, почти так. Но есть одна вещь, которую нужно исправить.

Магомедари обернулся и оглядел комнату.

— Здесь действительно есть средство разрушения. Он должен был уже разблокировать связь реликвенного оружия и найти способ разобрать различные талисманы.

Реликвенное оружие – ценное оружие. Даже если бы они использовались для исследований, их нельзя было бы просто израсходовать в ограниченном количестве. В результате в исследованиях по восстановлению распавшегося реликвенного оружия практически не было никакого прогресса, а сами исследования были заморожены.

— Жаль, что я не спросила его об этом, когда Вильем был ещё рядом. — Найглато прошептала с тоскливым выражением лица. Заметив, что взгляды двух других людей устремлены на неё, она покачала головой и сказала: «Всё в порядке».

— Однако, если это так, то с этим будет легко справиться.

С хрустом Грик сжал правую руку в кулак и ударил ею по ладони левой руки.

— Хотя ситуация немного отличается от обычной, я всё-таки хороший охотник за сокровищами, так что давайте сделаем это до рассвета...

Он энергично встал, затем вдруг посмотрел на небо.

— В чём дело?

— ...А, нет, всё в порядке, наверное, это просто моя иллюзия.

Он слегка махнул рукой и снова повернулся к рядам книжных шкафов и выставленным на них исследовательским материалам.

— Присядь, доктор, я больше боюсь, что с тобой случится несчастный случай, когда ты будешь ходить по этой комнате. Я пойду с Найглато, чтобы найти записи, которые, как мне кажется, имеют отношение к делу, а доктор займётся осмотром.

И, не дожидаясь ответа Магомедари, он на одном дыхании достал из стоявшего под рукой книжного шкафа несколько папок.

2.4 Сегодняшний день, Феодор, перед рассветом

В очередной раз он почувствовал, что такая вещь, как язык, действительно очень неудобна.

Сколько бы слов ни было использовано, как бы красноречивы они ни были, всё равно существует предел тому, что можно передать. Иногда не удавалось передать то, что хотелось, иногда не удавалось понять, о чём хотел спросить собеседник, иногда возникали недоразумения или разногласия, и такие проблемы были всегда.

И всё же, — думает Феодор, — единственное время, когда можно быть благодарным за эти неудобства, – это сейчас. Поскольку не всё удавалось передать, он с трудом сдерживал себя.

— Проклятье...

 Феодор плакал.

Он повернулся спиной к зеркалу, слегка наклонил голову к потолку и закрыл глаза рукавами. Хотя он сопротивлялся желанию заплакать, он всё же не мог остановить свои рыдания.

Жил-был человек по имени Вильем Кмеч.

Он родился в прошлом, более пятисот лет назад. Он появился на свет ещё до рождения летающих островов и до появления в мире Семнадцати зверей. Он был выходцем из человеческой расы и решил сражаться за своих соотечественников, но в результате остался один в этом мире после исчезновения своих соотечественников.

Он человек, который ценит любовь и праведность, поэтому во многом винит себя, и он не может отпустить тех людей, которые никогда его больше не увидят, и место, куда он никогда не вернется. Его нельзя назвать живым, ни мёртвым, он просто так живет.

Потом... тот момент он встретил фей.

В мире, который вот-вот будет разрушен, группа молодых девушек тайно сражается за своих товарищей. Он увидел в них тени своей собственной группы в прошлом. Кроме того, он увидел в них фигуру своей семьи, которую больше не мог видеть.

Это искупление для него.

И... для этих девушек должно быть то же самое.

Прошла ночь.

Феодор так долго слушал рассказ мужчины.

Часть истории совпадает с тем, что он слышал от Тиат и других, а также согласуется с информацией, которую он получил, когда исследовал склад фей. Однако большая часть из этого была тем, чего он никогда не представлял... и не мог представить. Это само собой разумеется, кто бы мог подумать, что в небе этой эпохи остались выжившие представители рода человеческого?

И снова он думал о многом и испытывал бесчисленные чувства. Эти эмоции, трудно поддающиеся обработке разумом, растворялись в сдавленных рыданиях и слезах, переполнявших его.

Какое это счастье – любить кого-то?

Какое это счастье – быть любимым?

И... Для тех, кто умер тогда, как теперь живые люди могут наверстать упущенное? Как те люди, о которых так заботились в прошлом, могут быть счастливы сейчас?

Хотя он уже знал это, он снова подумал об этом.

— ...Как и ожидалось, он мой враг.

Среди бесчисленных слов, пришедших на ум, он выбрал только это и выдавил из горла.

Теперь, когда он повернулся спиной к зеркалу, голос Чёрного Агата не доносился до него.

Чёрный Агат – он позволил себе назвать его так – не был самим Вильемом Кмечем, но был его частью на протяжении веков. Поэтому можно было рассказать эту историю с точки зрения человека, который не был её участником. Это была история людей, которые молча искали искупления в уголке этого суетного мира, которому приходит конец.

В дверь постучали со сдерживаемой силой, три раза с интервалом.

Слегка шатающимися шагами, как привидение, он подошёл и открыл дверь.

— Скоро рассвет... а, так ты проснулся, доброе утро...а?

Тиат была одета в свободную пижаму и выглядела немного сонной.

По сравнению с Феодором эти глаза цвета травы первыми осмотрели комнату.

— Ты же не всю ночь не спал? — спросила Тиат, глядя на кровать, на которой не было никаких следов использования.

— Я говорю тебе, ты уже достаточно смелый, но ты не отдыхаешь, когда пора отдыхать! Разве я не говорила тебе вчера спать спокойно? Это не шутка!

Феодор проигнорировал бессильный выговор и в то же время вспомнил кое-что. Эта девушка тоже пошла по стопам персонажа Вильема Кмеча. В то время Тиат была намного моложе, чем сейчас, но он слышал, что она всё так же много работала и притворялась взрослой, и... она смотрела в спину своей любимой старшей сестре с тоской в глазах, думая, что однажды она сможет догнать её.

— Я говорю тебе, ты слушаешь... Эй, ау!

Когда он пришел в себя, он уже схватил её за плечи.

Он опустил голову, чтобы скрыть свое выражение лица, просто используя эту позу, отчаянно сопротивляясь желанию крепко обнять её.

Они даже не подозревали, насколько простодушна и невинна их сестра, и ушли со сцены только после того, как спели громкий романс.

Забыв, когда это было, он однажды выкрикнул эти злобные слова в адрес Тиат.

Хотя он и сам знал, что целью этой фразы была провокация, конечно, это было уже слишком. Он знал это с самого начала. И всё же сейчас ему хочется снова сказать те же слова.

Рядом с Ктолли Нота Сениорис может быть Вильем Кмеч, но рядом с Тиат Шиба Игнарео никого нет.

— Да, да, что такое! Что ты собираешься делать на этот раз?

Тиат всегда держалась достойно, показывая себя надежным взрослым человеком. Но на самом деле она не умеет действовать в экстренных ситуациях, а когда приходит время быть на сцене, она отступает, и на неё не очень-то можно положиться. Вильем Кмеч, похоже, считал, что должен присматривать за ней и хорошо её охранять. Феодор принял это как должное и искренне согласился.

«...Однако у меня нет на это права.»

Он закатал рукава к лицу, грубо вытирая слёзы.

Именно так, как он сказал вчера вечером, отвечая Чёрному Агату. Феодор Джессман не мог никого защитить, ничего не мог добиться, ничего не мог изменить, не мог даже сдержать обещание.

Он вспомнил давно прошедшее событие.

Это был разговор между ним и девушкой, заключившей брачный контракт, и его сестрой.

Он принял свои идеалы и описал их как мечты, хотя его сестра вылила на него ведро холодной воды, не сказав ни слова, он фактически наполовину сдался. Однако его цель должна быть там.

Он не мог быть героем, не мог быть храбрецом, не мог отправиться в то блестящее и ослепительное место, не мог жить такой амбициозной жизнью. Поэтому Феодор выбрал совсем другой путь.

И, хотя путь этот был долгим, именно по нему Феодор сейчас снова шёл.

— Эй, в самом деле!

Рука, державшая плечо, была отброшена.

Его голову сильно дёрнули.

Она с неоспоримой силой прижала его лицо к своей груди.

Несмотря на то, что тело феи не отличалось миниатюрностью и стройностью, её осанка и внешний вид всё равно были как у обычной, неотмеченной девушки. Место, которое должно быть мягким, – мягкое, а место, которое должно быть тёплым, – тоже тёплое.

— Подожди... подожди минутку, Тиат! Что ты делаешь?

— Розыгрыш.

Чисто с точки зрения позы, она сейчас нежно прижимала голову Феодора к своей груди.

Что касается реальной ситуации, то она умело пережала ему череп и шейный отдел позвоночника, чтобы Феодор не смог сбежать, как бы он ни сопротивлялся. Если бы он хотел вырваться на свободу, ему, вероятно, пришлось бы сначала сломать себе шею.

— Ты называешь это розыгрышем?

— Потому что я думаю, что ты снова зашёл в тупик. Но ты очень упрям, и ты, должно быть, ненавидишь, когда другие обращаются с тобой мягко, так что это розыгрыш.

— М...

Он потерял дар речи. Это лучший ответ без единого недостатка.

— Ах, но, извини, я сделала нечто подобное. Сначала прошу прощения за это.

Свободной рукой она слегка коснулась головы Феодора.

— Что это значит?

В любом случае, он не мог избежать сопротивления, поэтому отказался от сопротивления.

— Подумай об этом, разве это не делается между членами семьи или любовниками?

— О... ну да.

После того, как она так сказала, это действительно правда. Для широкой публики интимные объятия изначально таковы. В конце концов, говорят, что они интимные, что соответствует здравому смыслу. Однако в семье Феодора была своя специфика, и объект, который можно было бы назвать любовником, ... официально не принадлежал, поэтому он не ощущал этого практически.

— Ты, хотя я не знаю, что ты думаешь, но я думаю, что ты будешь дорожить людьми, которых очень ценишь.

Что она вдруг говорит?

— Это невозможно

— Это возможно. В этом твоя сила, а может быть и что-то вроде проклятия. Когда что-то важное с тобой, все в порядке, но, когда ты теряешь это, все кончено. Если твоё самое заветное сокровище разобьётся, ты потеряешь способность ценить что-либо в этом мире...

— Это недоразумение. Как кто-то вроде тебя может понять меня?

Хотя он опроверг это, Тиат определенно не слушала.

— Я могу не знать тебя, но я думаю, что очень хорошо знаю Лакеш, Паннибаль, Коллон и... Яблоко и Риэль.

Так жестоко. Если бы эти имена были упомянуты, ему нечего было бы опровергать.

— Вся раса фей – избалованные дети. Мы можем сказать, кто из людей готов нас баловать, и тогда мы понравимся друг другу. Кроме того, Марго тоже должна быть такой, верно?

В это время она улыбнулась, как будто вдруг что-то вспомнила.

— Но я ненавижу тебя, верно, и ты меня тоже ненавидишь, не так ли?

Несмотря на это...она продолжила нежным голосом.

— Я думаю, что, если я смогу влюбиться в тебя, я буду очень счастлива.

Хм?

Повисла неловкая тишина.

Его лицо стало горячее.

Рука Тиат, которая держала его, тоже слегка покраснела.

— ...Я не должна была сейчас говорить что-то очень постыдное, верно?

— Ты только что говорила постыдные вещи.

— Агх! — Ограничение было снято. — Не считается, не считается, только теперь не считается, ты только делай вид, что не слышал!

Стоя к нему спиной, она подпрыгивала вверх и вниз. Со спины было видно, что её уши с обеих сторон были такими красными, как будто их ошпарили.

Феодор затаил дыхание, задумавшись.

То, что сказала Тиат, было правильно во всех отношениях. Если бы он мог влюбиться в эту девушку, он действительно был бы сейчас очень счастлив.

Но даже если она была права, он не мог сдаться. Он не мог позволить себе такого счастья. Феодор Джессманн выбрал другой жизненный путь.

— Аааа! Назад! Назад в прошлое!

Тиат, которая была в замешательстве, обняла голову и покатилась по земле, постоянно произнося наречия неизвестного значения. Глядя на её спину, было действительно трудно продолжать думать о серьезных вещах. Поэтому он вздохнул и протянул руку к её спине...

Я чувствую странное дыхание.

Он повернул голову и увидел в другом конце коридора трактирщика, поднимающегося по лестнице и идущего в эту сторону.

Было раннее утро. И они как раз сейчас немного шумели при открытой двери.

— Ах, простите, мы, наверное, кого-то потревожили.

Он льстиво улыбнулся, наклонился и схватил Тиат за воротник.

— Мы будем вести себя тихо, вообще-то уже пора уходить, пожалуйста, проверьте мой выход... из номера...

Он решил, что это трактирщик.

Босс, которого он видел прошлой ночью, был с головой оленя, верно, одна из голов, которую можно увидеть сейчас, несомненно, лицо, которое он помнил.

Причина, по которой он не был уверен, заключалась в том, что у него было несколько лиц. Само тело было только одно, но головы росли из плеч, рук, живота, коленей – словом, из всех частей тела. Это не было каким-то украшением, о чем свидетельствовало то, что все лица издавали изо рта странный хрипящий звук, не похожий ни на ворчание, ни на вой. Если это продукт, созданный человеком, то это была действительно очень впечатляющая технология.

— Это... костюм Праздника урожая?

Ему показалось, что он сказал какую-то глупость.

— Это не... это слишком неподходящее время, разве сейчас не весна?

Он слышал, как Тиат тупо вносит исправления.

Трактирщик (предположительно) медленно приближался. Его шаги были неожиданно твёрдыми и уверенными по сравнению с этим странным видом.

Федор ошарашено смотрел, как несколько голов, каждая с оскаленными клыками, протягивают руки в несколько раз толще своих первоначальных размеров и когтями вцепляются в волосы Тиат.

— Э?

В критический момент он использовал свой вес, чтобы ударом ноги спереди отбросить трактирщика, также известного как головорез, в сторону.

«Такой тяжёлый?»

Между ними была разница в размерах, но только это не объясняло, почему его удар был встречен с такой силой. Он не обратил внимания на боль в лодыжке.

— Тиат!

Он схватил девушку, ворвался в комнату и закрыл дверь. Со звуком стука молотка затряслась ветхая дверь дешевой гостиницы, и казалось, что это ненадолго.

Это было движение с намерением причинить вред, и противник, несомненно, был врагом. Для него не должно было быть проблемой применить насилие для защиты, даже если бы это было так. Однако ни причина нападения, ни происхождение противника не были ясны, не говоря уже о том, что он не был уверен, что это противник, которого можно усмирить ударами руками и ногами. Оставалось только бежать.

— Где багаж?

— В... в моей комнате.

— Вернись и возьми его после этого. Пошли!

Не успел он договорить, как Феодор бросился бежать, а сзади послышался звук захлопнувшейся двери. Он схватил сумку с вещами и выпрыгнул в полуоткрытое окно.

— Разве мы еще не заплатили за проживание?

— Возьмём в кредит!

Он спрыгнул со второго этажа и упал на каменную дорогу со своим телохранителем. Из-за того, что он спрыгнул в очень неразумной позе, его плечо было немного повреждено. Если бы дело было только в этом, он бы едва выдержал, но боль по всему телу, накопившаяся от постоянных повреждений, вспыхнула сразу. С трудом подавив судорожные движения, он встал, вытирая выступивший холодный пот.

Тиат прижала обеими руками юбку своей пижамы и легко приземлилась. Среди фей-солдат базовый уровень магической силы Тиат был одним из самых низких, и хотя из-за этого она чувствовала себя неполноценной, в такой ситуации это было удобно. Честно говоря, он даже позавидовал.

Нет, сейчас не время думать о таких вещах.

— Может быть...

Он огляделся. Город Корна ди Люче перед рассветом. Кроме них, на дороге никого не было видно, и был только шум ветра, шелестящего листьями, и никаких других достойных упоминания звуков не было слышно.

Он заметил нечто странное.

Феодор и Лакеш Никс Сеньорис постоянно связаны друг с другом силой зрачков Беса. Поэтому, даже если их разделяло небольшое расстояние, они могли при желании получить приблизительное представление о положении и ситуации друг друга. По крайней мере, до прошлой ночи.

Сейчас всё по-другому. Несмотря на то, что связь не была прервана, он не знал, где находится Лакеш.

Трудно представить, что странное поведение трактирщика и Лакеш никак не связано друг с другом. Более того, Феодор не лишен соответствующих зацепок, хотя именно об этом выводе он неоднократно догадывался и догадывался на основе имеющейся информации.

— Достаточно, это слишком далеко от того, что было сказано...

Вильем Кмеч – квази-герой рода человеческого, а всё реликвенное оружие изначально было создано человечеством как «священное оружие», и...

Вильем Кмеч знал священный меч Морнен.

Феодор узнал о мече под диктовку Чёрного Агата. Если он правильно помнит, он слышал, что это меч уз, связывающий разные сердца. Более того, именно из-за этого он связывает души, делая Морнен мечом, который относительно легко использовать среди экстремальных древних святых мечей, но это также причина, по которой его почти невозможно использовать на реальном поле битвы.

Конечно, одно это знание не может объяснить того, что сейчас происходит, а это самая важная информация для Феодора. Потому что кусочки головоломки ещё не собраны, другими словами, он знает, что кроме Морнен есть более важные части головоломки. Он движется вперед и может продолжать идти.

— Ещё не поздно, я ещё могу что-то сделать...

Он сильно прикусил нижнюю губу и протянул руку к девушке, стоявшей рядом с ним.

— Тиат, пойдём.

— Э-э-э? Но посмотри на мою одежду... — сказала Тиат, опустив взгляд на свою ночную рубашку, но Феодор схватил её за запястье, не обращая внимания.

— Лакеш может быть в опасности, такими мелочами мы займемся позже!

— Это не мелочи! Ну, я... я говорю тебе!

Если ты действительно не хочешь, ты можешь легко сбежать, активировав свою магическую силу прямо сейчас. Однако Тиат снова покраснела и заговорила тихим голосом, чтобы не мешать людям поблизости, поэтому она позволила ему взяться за руки и убежать.

— К счастью, сейчас весна, так что простудиться нельзя!

— Это не вопрос, не так ли?

Мальчик и девочка бежали утром по улице, и белый туман окутывал её, создавая атмосферу развалин.

Дзынь.

Кажется, что где-то слышен тихий звон, похожий на колокольчик.