Онлайн чтение книги Дело о немом партнере
Глава 4

Перри Мейсон открыл ключом дверь своего кабинета. Делла Стрит сидела на углу стола, придвинув к себе настольный телефон Мейсона.

– Привет, – сказал Мейсон. – Я опоздал минут на десять. Что-нибудь слышно о нашей клиентке?

– Нет.

Мейсон заметил:

– Этого и следовало ожидать. Это излечит меня от привычки устраивать ночные встречи в офисе.

– Что с Эстер Дилмейер? – спросила Делла.

– Она в Гастингском мемориальном госпитале. Я вызвал по телефону доктора Уиллмонта. Он постарается встретить ее, когда ее будут выносить из пункта «Скорой помощи». Похоже на действие наркотика, но пока рано об этом говорить. Иногда преступники используют наркотик, вызывающий сонливость, чтобы скрыть действие другого яда. Но мне кажется, что мы нашли ее вовремя и она выкарабкается.

– А чем вы так напугали Мейгарда? – спросила Делла.

– Я к этому не имею отношения, это все лейтенант Трэгг.

– Он казался ужасно подавленным.

– Он звонил?

– Да. Он сказал, что встретился в «Золотом роге» с полицейским офицером, которому нужна была информация, и что он дал этому офицеру все сведения, какие тому понадобились, а потом спросил, не может ли он еще что-нибудь сделать для вас.

Мейсон усмехнулся:

– И что ты ему ответила?

– Я поблагодарила его и сказала, что мы обратимся к нему в случае нужды.

Мейсон взглянул на часы:

– Что ж, я думаю, мы прождали достаточно долго и можем уходить… Постой-ка. Кажется, кто-то идет.

Они услышали в коридоре быстрое постукивание каблуков.

Мейсон открыл дверь.

Милдред Фолкнер выпалила:

– Огромное вам спасибо, что дождались меня, мистер Мейсон. Простите, что опоздала. Я не смогла прийти раньше.

Мейсон внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Входите. Мисс Фолкнер, это моя секретарша, мисс Стрит. В это кресло, пожалуйста. Вы утомлены и взволнованы. Хотите сигарету?

– Нет, спасибо. Я очень торопилась, мистер Мейсон.

– Какие у вас проблемы?

Она ответила:

– Это долгая история. Даже не знаю, с чего начать.

– Начните прямо с середины, – предложил Мейсон, – и понемногу двигайтесь вперед.

Она рассмеялась:

– Я так и сделаю. Моя сестра Карлотта и я основали «Фолкнер флауэр шопс». Потом Карла вышла замуж. Каждая из нас владела половиной капитала, за исключением маленькой доли в пять акций, которую мы дали одной из наших сотрудниц, чтобы квалифицировать ее как третьего директора.

Гарри Пивис – очень серьезный конкурент. Он контролирует большую часть розничной торговли цветами в городе. Мне он всегда нравился. В некоторых отношениях он довольно наивен, но он прирожденный бизнесмен, упорный, хотя подчас бестактный.

– И в какой момент он появился на сцене? – спросил Мейсон.

– Ему удалось приобрести тот маленький пакет в пять акций, который мы дали нашей сотруднице.

Мейсон нахмурился:

– Зачем? Он собирается внедриться в ваш бизнес?

– Именно так я и подумала. Когда он принес мне сертификат, чтобы переписать на свое имя, то пошутил, что будет молчаливым партнером, но я сразу почувствовала, что за этим кроется что-то гораздо более серьезное.

– Продолжайте.

– Моя сестра вышла замуж больше года назад – точнее, восемнадцать месяцев.

– За кого?

– За Роберта С. Лоули.

– Чем он занимается? – спросил Мейсон.

Она сделала жест более выразительный, чем любые слова, и сказала:

– Распоряжается деньгами моей сестры.

– Это заполняет весь его досуг?

– Возможно, так бы и было, уделяй он этому больше времени.

Мейсон улыбнулся:

– Полагаю, под его управлением дела пошли не очень хорошо.

– Вот именно.

– И что говорит на этот счет ваша сестра?

Она ответила:

– Около года назад у сестры начались проблемы с сердцем. Она не обратилась к доктору сразу, как это следовало бы сделать. Она с головой погрузилась в дела, а когда ей пришлось заняться своим здоровьем, все зашло уже слишком далеко. Доктор говорит, что пройдет еще много времени, прежде чем она поправится. Сейчас ее нельзя волновать и беспокоить.

– Она знает истинное состояние своих финансов? – спросил Мейсон.

Милдред Фолкнер со вздохом ответила:

– Очень надеюсь, что да.

– Вы никогда ее об этом не спрашивали?

– Мы с ней не говорим о ее муже, – сказала она. – Он мне никогда не нравился. Карла считает, что я отношусь к нему с предубеждением.

– Она его любит?

– Просто без ума. Он достаточно умен, чтобы этим пользоваться. Немного лести и те мелкие знаки внимания, которые так ценят женщины. Вы знаете, как деликатно ведут себя мужчины, когда в семье все деньги принадлежат жене. Жаль, что так не поступают все мужья, но, похоже, на это способны только те, кто может извлечь из этого какую-то финансовую пользу.

– Насколько я понял, вы не одобряете этот брак.

– Совсем не одобряю. Я всегда считала, что Боб воспользовался моей сестрой, что он охотник за приданым и мошенник.

– И он об этом знает?

– Да. Конечно, мы старались вести себя как вполне цивилизованные люди. Время от времени, когда Карла была еще здорова, мы выезжали вместе на уик-энд, и Боб был так мил со мной, что его речи можно было намазывать на хлеб вместо меда. А Карла бросала на меня выразительные взгляды, как будто хотела сказать: «Разве ты не видишь, какой это прекрасный человек, Милли?»

– И как вы на это реагировали? – спросил Мейсон.

Она ответила:

– Я пыталась быть с ним такой же любезной и слащавой, но внутри у меня все кипело. Лучше уж иметь дело с грубоватым, но откровенным человеком, чем с таким сладкоречивым лицемером, как Боб.

Мейсон сказал:

– Общий фон мне ясен. Что было дальше?

– Боб завоевал полное доверие Карлы. Когда она заболела, Боб стал управлять всеми ее делами. Когда она его о чем-нибудь спрашивала, он отвечал, что сейчас не время вдаваться в детали, но в общем дела идут прекрасно.

– И вы этому не верите?

– Я знаю, что это неправда.

– Откуда вам это известно?

– Примерно неделю назад Боб попал в автомобильную аварию. Мне бы и в голову не пришло что-то подозревать, если бы он не стал вдаваться в излишние подробности. Когда вы знаете Боба, он перед вами как открытая книга. Если он хочет солгать, то все так правильно излагает, все кусочки его истории так гладко подходят друг к другу, что это кажется слишком красивым, чтобы быть правдой. Как позолоченная лилия или раскрашенная роза.

– Значит, он солгал вам насчет аварии?

– Да… когда я его об этом спросила.

– И вы стали его проверять?

Она слегка покраснела и ответила:

– Когда ко мне пришел Пивис и попросил перевести на его имя эти акции, я начала усиленно размышлять. Я вдруг сообразила, что если у кого-нибудь будут пять этих акций и вся доля Карлы, то он получит полный контроль над компанией. Наверное, с нашей стороны было очень глупо так поступать, но мы не задумывались ни о чем подобном, потому что это был чисто семейный бизнес. Я даже забыла про эти злосчастные пять акций, поскольку мы спокойно занимались своей работой и делали что хотели. За три года мы ни разу не устраивали ни заседания совета директоров, ни собраний акционеров. Как бы там ни было, сейчас этот маленький пакет в пять акций может иметь решающее значение.

– Если я не ошибаюсь, – заметил Мейсон, – вы хотите сказать, что ваш зять решил получить контроль над всеми акциями вашей сестры.

– Совершенно верно, только дело обстоит еще хуже. По-моему, Боб зашел уже очень далеко. Карла доверяет ему безоговорочно. Заболев, она передала ему все полномочия и переписала на него все свои ценные бумаги. Доктор говорит, что с ней нельзя говорить о том, что касается бизнеса. Я подозреваю, что тут не обошлось без Боба и что это он убедил доктора дать такие рекомендации. Это легко было сделать, сказав, что Карла слишком волнуется, когда речь заходит о делах.

Мейсон кивнул:

– У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, где могут находиться акции?

Она сказала:

– Судя по всему, они в руках некоего Линка, одного из совладельцев клуба «Золотой рог». Его спутница, сидевшая в машине в момент аварии, – это женщина из клуба, которую используют как приманку для… Впрочем, скоро она должна быть здесь. Я говорила с ней по телефону. Она вот-вот должна подойти.

Мейсон ответил:

– Она не придет.

– Что вы хотите сказать?

– Кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Она звонила мне около половины одиннадцатого и едва могла говорить. Очевидно, она потеряла сознание, когда держала в руках трубку.

– Прислал отравленные конфеты! – воскликнула Милдред Фолкнер.

Мейсон кивнул.

– Но кто мог это сделать?

Мейсон сказал:

– На коробке лежала карточка. На ней было написано: «Это поднимет вам настроение» – и стояли инициалы «М.Ф.». Вы что-нибудь знаете об этом?

Она взглянула на него округлившимися глазами.

– Господи, мистер Мейсон, но эта карточка… Это я ее послала!

– С конфетами? – спросил Мейсон.

– Бог мой, конечно нет! Послушайте, мистер Мейсон, я предприняла кое-какие розыски. В качестве ключа я использовала автомобильную аварию. После визита Пивиса я поняла, в какое ужасное положение попаду, если Боб сделает что-нибудь с этими акциями. Я знала, что Карла передала их в полное его распоряжение.

– Но вы сказали, что акции у Линка.

– Я думаю, что он действует по поручению Пивиса или как-то связан с ним.

– Понятно. Расскажите мне об этой карточке.

– Когда Боб принялся во всех деталях расписывать мне эту аварию, я поняла, что тут что-то не то и надо разузнать обо всем поподробнее. Я почувствовала, что есть нечто такое, о чем он не хочет мне говорить. И я начала расследование. Сделать это было нетрудно, потому что в столкновении участвовала вторая сторона, которая зарегистрировала инцидент в отделе дорожно-транспортных происшествий. Очевидно, авария произошла вскоре после того, как Боб покинул «Золотой рог». Он ехал в машине вместе с Эстер Дилмейер и еще одним человеком по имени Шиндлер Колл – насколько я могу судить, профессиональным игроком.

Я не думаю, что Боб намеренно передал пакет акций, чтобы добыть денег на игру, скорей всего, они убедили его, что он получит хороший кредит и сможет играть в долг, а потом он втянулся слишком глубоко, и удача ему изменила. Возможно, они пообещали ему верный крупный выигрыш, которым он сможет поправить все свои прежние мелкие потери.

– Хорошо, а что насчет карточки?

Она улыбнулась:

– Я все никак не доберусь до объяснений, да? Ладно, как бы там ни было, я отправилась в «Золотой рог» и познакомилась с Эстер Дилмейер. У нее было очень скверное настроение в тот вечер. Насколько я поняла, она и Шиндлер Колл были, как бы это сказать, в довольно близких отношениях, и похоже, что он…

Мейсон перебил ее:

– Ясно. Что с карточкой?

Она ответила:

– Я послала ей букет орхидей.

– Когда?

– Когда оттуда ушла. Ей было не по себе, и я сказала ей, что работаю в цветочном бизнесе.

– Вы рассказали ей об акциях? – спросил Мейсон.

– Не конкретно об акциях, а об общем положении дел.

– Вы думаете, Пивис откажется от этих акций, если вы подадите в суд?

– Только не Пивис, – ответила она. – Если уж что-то попало ему в руки, он будет биться за свою добычу до конца. Возможно, мы получим обратно эти акции, но только после пяти лет судебной тяжбы, так что будет проще просто продать ему контрольный пакет. Но скажите, мистер Мейсон, каким образом моя карточка могла попасть в конфеты? Я посылала орхидеи.

Мейсон сказал:

– Кто-то вытащил ее из орхидей и переложил в коробку конфет. Как вы послали орхидеи?

– Через курьерскую службу «Вестерн юнион».

– Они были завернуты?

– Да, они лежали в упаковке.

– Примерно такого же размера, как коробка конфет?

– Да.

– Куда вы ее отправили?

– В «Золотой рог».

– И адресовали ей?

– Да.

– Каким образом?

– То есть?

– Карандашом, чернилами, на печатной машинке или…

– Чернильной ручкой. Я написала ее имя сверху на коробке – то есть, я хочу сказать, на оберточной бумаге.

– И упаковка была такого же размера, как трехфунтовая коробка конфет?

– Приблизительно.

– Кто-нибудь, – сказал Мейсон, – вполне мог забрать посылку в «Золотом роге», пообещав отнести ее Эстер Дилмейер, потом вытащить оттуда орхидеи и положить вместо них отравленные конфеты.

– Да, наверное.

Мейсон заметил:

– Это было бы еще проще, если бы человек, получивший посылку, занимал ответственную должность.

Милдред Фолкнер рассматривала кончики своих перчаток. Она сказала:

– Помню, я сказала мальчику, что ему не обязательно передавать посылку лично в руки, он должен только убедиться, что она к ней попадет… Я не могла себе представить…

– Возможно, он передал цветы швейцару, – предположил Мейсон. – Это достаточно официальное лицо.

– Да, так могло случиться.

– Сколько стоит ваш бизнес? – спросил Мейсон.

– Много – больше своей оценочной стоимости. Вы знаете, как это бывает. У меня три магазина. Все они приносят деньги. Я сама себе хозяйка. Я определяю всю деловую политику. Бизнес дает хорошую прибыль и растет с каждым днем. Реально это стоит гораздо больше, чем просто фондовая ценность фирмы. Другими словами, каждая тысяча долларов дохода, которую я получаю при хорошо налаженном бизнесе, эквивалентна приблизительно двадцати пяти тысячам долларов капиталовложений. Но, конечно, я не могу продать компанию, исходя из таких расчетов.

Мейсон сказал:

– Возможно, мне придется израсходовать некоторую сумму денег. На сколько я могу рассчитывать?

Она ответила без колебаний:

– Если нужно, можете потратить десять тысяч долларов.

– Но не больше?

– Н-нет. По крайней мере, не посоветовавшись сначала со мной.

Мейсон сказал:

– Я не думаю, что истрачу хотя бы цент. Если это и случится, сумма будет небольшой, хотя… Короче говоря, я сделаю все, что от меня зависит. Делла, позвони в «Золотой рог». Узнай, не может ли мистер Мейгард сообщить нам адрес убежища, в котором скрывается Линк.

Милдред Фолкнер приоткрыла сумочку, вынула сложенный листок бумаги, поколебалась и стала убирать его обратно, но, заметив взгляд адвоката, произнесла:

– У меня есть адрес этого домика в Сиреневом каньоне.

– Где вы его взяли?

– У Эстер Дилмейер. Но не выдавайте ее.

– Хорошо, не буду. Делла, возьми такси, поезжай домой и немного поспи. Мисс Фолкнер, я позвоню вам через час или полтора.

Мейсон подошел к вешалке, надел шляпу и пальто и весело улыбнулся обеспокоенной клиентке.

– Не берите в голову, мисс, – сказал он. – Все будет хорошо. Эти люди незаконно занимаются игорным бизнесом в «Золотом роге», и в их броне есть множество дыр. Одна из них – мистер Мейгард, партнер Линка. Я был в «Золотом роге» вместе с лейтенантом Трэггом из отдела по расследованию убийств. Швейцар пытался нам воспрепятствовать, и Трэгг убрал его с пути. К тому времени, как вернулся Мейгард, он уже знал, что здесь побывала полиция. Он будет стараться изо всех сил, чтобы помочь нам в расследовании дела.

Милдред Фолкнер вздохнула, поднимаясь с кресла:

– Сейчас я чувствую себя лучше, чем несколько часов назад. Все это стало для меня неожиданным ударом.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – пообещал Мейсон.

– Да, вы человек, на которого можно положиться! – рассмеялась она. – У меня такое чувство, что уже все в порядке. Вы хотите поехать в «Золотой рог»?

– Нет, я отправлюсь в Сиреневый каньон, если Линк еще не вернулся в клуб.

– Что ж, что бы ни случилось, выиграем мы или проиграем, позвоните мне, как только… короче говоря, звоните часа в три. Я буду ждать звонка.

Мейсон ободряюще сказал:

– Конечно, я вам позвоню. Закрывай контору, Делла, и выключай свет. Пора в путь.