Онлайн чтение книги Эмигранты
40

Вернувшись в составе всей миссии к себе в номер, Хаджет Лаше потребовал минеральной воды и некоторое время сосредоточенно ходил, стиснув за спиной руки. Остальные члены миссии сидели.

– Ваше дело со льном, петроградской концессией и колбасой – на колесах… Мошеннику Янову сунуть пятьсот долларов, Юденичу – тысячи полторы… (Вольдемар Ларсен тяжело вздохнул.) Но с кредитами для Лиги – хуже, да – хуже… Мне не понравился главнокомандующий, – мелочной человек, глупый, ленивый хохол… На Кавказе этот орел зажал большую валюту на продаже курдских земель и врет – большевики у него ни крошки не конфисковали, все перевел за границу. Информация о царских сокровищах произвела на него некоторое впечатление, но, едва я упомянул о двадцати пяти тысячах крон, упал духом… Широты – нуль…

Иоганн Гензен произнес презрительно:

– Псст!.. (Вложил в рот сигару, дым – к потолку, и снова, вынув сигару, уже удивленнее.) Псст!

Вольдемар Ларсен, обладавший умом более острым, заметил осторожно:

– Быть может, у господина главнокомандующего более достоверные сведения о местонахождении сокровищ царской короны?

Лаше круто остановился, бешено взглянул на Ларсена:

– Прикажете понимать как недоверие к оперативному отделу Лиги?

– Сохрани меня Бог – недоверие, нет… (Острый нос Ларсена с добродушием андерсеновских сказок поднялся навстречу прожигающему взгляду Лаше.) Колбаса для армии и право на петроградскую концессию – это пахнет деньгами, господин полковник… Но царские сокровища еще не пахнут, – позвольте себе именно так понять мою мысль…

Как от доброй шутки, нос Вольдемара Ларсена свернулся слегка на сторону, собрались добродушные морщинки на висках. Александр Левант (обычно молчавший в присутствии Лаше) сказал жестко:

– Мы не настаиваем, чтобы именно вы получили концессию на петроградское хозяйство. Нам известно состояние ваших счетов, – вам едва хватило денег на закупку тухлой колбасы. Права на концессию беру я.

Хаджет Лаше, раздвинув ноги, руки – в карманах черкески, вывороченными губами проговорил в лицо Вольдемару Ларсену:

– Лига сквозь пальцы смотрела на ваши спекуляции… Вы не желаете нам доверять, по-видимому слишком спешите отделаться от нас… Мы тоже будем осторожны, господин Вольдемар Ларсен… Мы не позволим вам подписать запродажную на колбасу, покуда не выполните первого параграфа устава: не внесете в кассу Лиги двадцать процентов со всей суммы – то есть двести сорок тысяч… Или финны вышвырнут вашу тухлятину в море…

Вольдемар Ларсен ушел в кресло, выставил дряблый живот, прикрыл веки. Он никак не думал, что этим бандитам Леванту и Лаше известно его тяжелое дело с колбасой. Два месяца тому назад он выгодно закупил колбасу у американской комиссии Гувера (распихивающей по Европе свиные изделия – заготовки мировой войны). Но колбаса так воняла, что санитарный осмотр в Бергене приказал товар сжечь. Пришлось истратиться на погрузку и фрахт, и сейчас парусник с колбасой болтался на якоре в Гельсингфорском порту.

– Я плачу десять процентов при подписании запродажной с северо-западным правительством и десять процентов при сдаче колбасы, – слабо сказал Ларсен. – Это все, что я могу… Но концессия за мной, господа, на этом я буду настаивать…

Левант и Лаше переглянулись. Согласились. Разговор снова принял дружественный оборот. В семь часов Левант и Лаше пошли – этажом выше – в номер министра просвещения Кедрина для свидания (по третьему чрезвычайному делу) с премьером Лианозовым.