Онлайн чтение книги По экватору Following the Equator
Глава XXVI. ЧТО ТАКОЕ НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ

Побывав в Мериборо и некоторых других австралийских городах, мы отправились в Новую Зеландию, Если бы это не казалось бахвальством, я сказал бы читателю, где находится Новая Зеландия, ибо читатель, так же как и я прежде, думает, что все знает сам. Он думает, что знает, где находится Герцеговина, и как надо произносить слово пария, и как применять слово уникальный, не осрамившись перед словарем. Но на самом деле он ничего этого не знает. Только четыре или пять человек в целом мире обладают такими знаниями, и для них это источник заработка. Они переезжают с места на место, являются на сборища литераторов, в географические общества, клубы ученых и сразу же держат пари, что люди, там собравшиеся, вышеупомянутых вещей не знают Но поскольку все уверены, что им это доподлинно известно, то авантюристы легко поддевают их на удочку. Вернее, легко поддевали на удочку прежде, пока три месяца назад в это дело не вмешался закон и нью-йоркский суд не признал подобную игру противозаконной, «ибо она противоречит пункту 9 статьи IV Конституции Соединенных Штатов, запрещающей держать пари о чем-либо заведомо известном». Решение было принято при полном составе Нью-Йоркского Верховного суда, после того как прокурор неожиданно провел опыт, показавший, что ни один из девяти судей не может ответить ни на один из этих четырех вопросов.

Все думают, что Новая Зеландия находится около Австралии, или Азии, или где-то там поблизости и что добираются туда через мост. Однако это вовсе не так. Она лежит не около какого-нибудь материка, а просто в океане, сама по себе. Ближе всего она к Австралии, — но тоже не так уж близко. Расстояние между ними порядочное. Читатель будет удивлен, как удивился и я, узнав, что от Австралии до Новой Зеландии добрых тысяча двести, если не тысяча триста, миль и что моста там никакого нет. Мне сказал это М., профессор Йельского университета; я встретил его на пароходе на Великих Озерах, когда пересекал материк, отправляясь в путешествие через Тихий океан. Чтобы завязать разговор, я спросил его о Новой Зеландии. Я думал, что он просто скажет какую-нибудь общую фразу и переменит тему на более знакомую для себя, и цель моя будет достигнута: лед тронется, мы познакомимся, завяжется беседа, и мы приятно проведем время. Однако, к моему удивлению, вопрос не только не смутил его, а, напротив, доставил удовольствие, и профессор заметно оживился. Он заговорил плавно, уверенно, а я слушал, все более и более восхищаясь, ибо, по мерс того как он развивал тему, я убеждался, что он не только знает, где лежит Новая Зеландия, во ому также досконально известны все подробности ее истории, политические убеждения и религиозные верования жителей, внешняя и внутренняя торговля, фауна и флора, геология, что страна производит и какие у нее климатические особенности. Когда он окончил, я был вне себя от восторга и изумления! Этот человек знает все на свете, сказал я себе, он король в царстве человеческих познаний!

Мне захотелось, чтоб он сотворил еще какое-нибудь чудо, и я, предвкушая удовольствие услышать его ответ, спросил о Герцеговине, парии и уникуме. Но тут он сказал общую фразу, и я увидел, что ему мучительно неловко. Когда разговор отошел от Новой Зеландии, он оказался Самсоном с остриженными волосами, — он был таким, как все смертные. Что за удивительная, необычайная загадка? И я, не скрывая любопытства, попросил его объяснить, в чем тут дело.

Сперва он хотел увернуться, потом засмеялся и сказал, что дело это не стоит того, чтобы окутывать его тайной, и он раскроет мне секрет. Вот что он мне рассказал:

— Прошлой осенью, когда я работал утром у себя дома, мне принесли визитную карточку — карточку иностранца. Под фамилией было напечатано, что посетитель — профессор богословия Новозеландского университета в Веллингтоне. Меня это очень обеспокоило, — обеспокоило потому, что я не был предупрежден о его приезде. По обычаю нашего университета, кто-нибудь из профессоров факультета должен был тут же пригласить гостя к обеду в тот же день, — приглашение нельзя было перенести даже на завтра. Я не знал, как быть. По обычаю университета, когда присутствовал гость иностранец, застольную беседу следовало начать с лестных высказываний в адрес его родины, великих его соотечественников и их заслуг перед цивилизацией, научных учреждений и прочих вещей в этом роде. Само собой разумеется, что в ответе за все — хозяин, ему полагается самому начать беседу или позаботиться, чтобы это сделал кто-нибудь другой. Я был в большом затруднении, и чем больше рылся в памяти, тем в большее приходил в отчаяние. Я обнаружил, что ничего о Новой Зеландии не знаю. Я полагал, что знаю, где она находится, но на этом мои сведения о ней кончались. Мне казалось, что Новая Зеландия около Австралии, или Азии, или где-то там поблизости и что добираются туда через мост. Но, возможно, мои познания окажутся неточными, а если и точными, то этого мало — на таком обеде полагается говорить еще о многих других вещах, — и я выставил бы университет на посмешище перед гостем, он увидел бы, что я — профессор первого университета Америки — полный невежда во всем, что касается Новой Зеландии, и, уйдя, он будет всем рассказывать об этом и смеяться надо мной. От такой мысли кровь ударила мне в голову.

Я позвал жену, объяснил ей создавшееся положение и попросил мне помочь; и она придумала выход, до которого я бы додумался, наверное, и сам, не будь я так взволнован и обеспокоен. Она предложила принять гостя вместо меня: скажет, что меня нет дома, но что я скоро вернусь, и будет занимать его разговором, а я тем временем выйду через черный ход, сбегаю к профессору Лоусону и уговорю его устроить обед у себя. Лоусон знает все на свете, уж он-то сумеет достойно принять гостя, не посрамив чести университета. Я побежал к Лоусону, но меня постигло разочарование: о Новой Зеландии он ничего не знал. Он сказал, что, если память ему не изменяет, она находится около Австралии, или Азии, или где-то там поблизости и добираться туда надо через мост; этим его сведения исчерпывались. Такого удара я никак не ожидал. Лоусон был поистине ходячей энциклопедией редкостных знаний, а в час испытания оказалось, что он ничего путного не знает.

Что было делать? Он понимал, что честь университета поставлена на карту; он ходил по комнате взволнованный, сам с собой разговаривая, изо всех сил стараясь найти выход из затруднения. В конце концов он решил, что нам следует опросить остальных профессоров факультета — должен же кто-нибудь знать что-либо о Новой Зеландии, Мы позвонили по телефону профессору астрономии и спросили его, но он знал только то, что Полая Зеландия находится около Австралии, или Азии, или где-то там поблизости и добираются туда…

Мы дали отбой и позвонили профессору биологии, но он знал только, что Новая Зеландия находится около Авст...

Мы дали отбой и, унылые и озабоченные, сели думать, что делать дальше. Вскоре мы набрели на план, показавшийся нам вполне приемлемым; мы одобрили его и тут же пустили в ход. Вот что мы придумали. Обед дает Лоусон. Факультет извещают по телефону, чтобы готовился. Мы все должны прилежно трудиться и через восемь часов прийти к обеду осведомленными насчет Новой Зеландии, — ну, хотя бы настолько, чтоб не пришлось краснеть перед ее коренным жителем. Чтобы произвести впечатление людей вполне образованных, нам необходимо было знать, кто населяет Новую Зеландию, какая там форма правления, что она производит и чем торгует, налоги, древнюю и новую историю, политические убеждения и вероисповедание жителей, кодекс законов, размер доходов, откуда они поступают, методы сбора налогов и процент недоимок, климатические условия и еще целую кучу подобных вещей; словом — необходимо было впитать в себя все, что есть в энциклопедиях и географических картах. А пока мы будем накачиваться знаниями, факультетские жены должны как бы случайно приходить одна за другой и помогать моей жене занимать новозеландца и не выпускать его, чтобы он не помешал нашей зубрежке. План удался как нельзя лучше, но из-за него остановились дела, остановилось решительно все.

Этот Великий Пустой День занесен в официальный журнал Йелъского университета — пусть грядущие поколения читают и дивятся, — незабываемый Пустой День, день, когда остановилось колесо культуры, повсюду царила воскресная тишина и весь университет замер, пока факультет готовился и набирался знаний с единственной целью — сесть за обеденный стол, не испытывая стыда перед профессором богословия из Новой Зеландии.

Настал час, и мы собрались к обеду, измученные, но эрудированные. Я заявляю это с полным правом.

Собственно, эрудиция — слишком слабое слово. Новая Зеландии была единственной темой разговора, и было истинным наслаждением слушать, как он струился. И с какой неподражаемой свободой и как ненавязчиво блистали мы знанием всяких подробностей, безукоризненно владея предметом! А какая легкость и непринужденность разговора!

Потом кто-то вдруг заметил, что у гостя ошеломленный вид и он даже рта не открывает. Ну, конечно, его втянули в беседу. И тогда этот человек рассыпался в комплиментах, хороших, искренних, красноречивых, заставивших факультет покраснеть. Он сказал, что недостоин находиться в обществе таких людей, как мы, что восхищение сковало ему язык; но что молчал он еще и по другой причине — молчал потому, что ему было стыдно, стыдно за свое невежество! «Ибо я, — сказал он, — проживший в Новой Зеландии восемнадцать лет, из коих пять являюсь профессором, и обязанный иметь обширные знания о стране, теперь понял, что почти ничего о ней не знаю. Мне стыдно сознаться, но за два часа, которые я провел за этим столом, я узнал в пятьдесят — нет, в сто раз больше о Новой Зеландии, чем за все восемнадцать лет моего пребывания там. Я молчал, потому что мне нечего было сказать. Мои сведения о налогах, политике, законах, доходах, промышленности, истории и о всей прочей массе вещей были лишь общие и расплывчатые, — словом, не научные, и с моей стороны было бы безумием выступить с ними здесь, на ослепительном фоне ваших поразительно точных и всеобъемлющих знаний этих вопросов, джентльмены. Прошу вас, позвольте мне сидеть молча, как мне подобает. Только, пожалуйста, не меняйте тему, ибо сейчас я способен хотя бы следить за беседой, а если вы изберете тему, где ваша колоссальная эрудиция проявится с полной силой, то я совсем пропаду. Если вы так много знаете о таком отдаленном ничтожном клочке земли, как Новая Зеландия, можете ли вы не знать хоть что-нибудь о любом другом предмете!»