Онлайн чтение книги Я болен I Have a Sickness
Я болен Глава 1.8.

Глава 8. Отказ от приглашения

Публичный образ Второго мастера Вэя всегда был таинственным, и никто не мог судить о его эмоциях по его тонким выражениям лица.

«Всё впорядке, продолжай есть», он смотрел на Хао Ритяня с некоторым попустительством в глазах, заставляя тех, кто видел это, лишиться дара речи.

Глаза Хао Ритяня были немного запутанными, и он просто продолжил есть фрукты после слов Вэй Цзичэня, не обращая внимания на пристальные взгляды окружающих и Тан Ци.  

Успокоив Хао Ритяня, взгляд Вэй Цзичэня упал на Тан Ци. В то время как Тан Ци втайне нервничал, он заговорил, не давая прямого ответа: «О? Вы тоже посещали Имперский Университет? Разве вы не из колледжа исполнительных искусств?».

Выражение лица Тан Ци стало слегка неловким: «Нет, я изучал финансы. В общем, президент Вэй всё ещё мой старший».

Для Тан Ци не было большим сюрпризом, что Вэй Цзичэнь ни капельки о нём не знал. Он также понимал, что не может быть и речи, что такой великий человек, как он, будет обращать на него внимание. Если бы не произошедшее дома, он мог бы войти в компанию семьи и стать президентом после выпуска. Хотя он был больше заинтересован в музыке, семья не сильно поддерживала его. И только после краха семейного бизнеса, он ступил на путь, который ему нравился. Он не знал, радоваться ли ему или чувствовать иронию.

Выражение лица Вэй Цзичэня не изменилось. Он вообще не колебался и не собирлся продолжать разговор. Увидев, как Хао Ритянь откусил кусочек арбуза и оставил арбузное семечко в уголке своего рта, он лично помог убрать его. Его тон был беспомощным и нежным: «Посмотри на себя, ты такой большой, а ведёшь себя как ребёнок».

Хао Ритянь поднял глаза и увидел арбузное семечко, прилипшее к кончику его пальца. Его лицо мгновенно вспыхнуло, а глаза увлажнились: он был явно смущён.

Глаза Вэй Цзичэня потемнели. Вспомнив о безумии прошлой ночью, его адамово яблоко перекатилось, и он почувствовал лёгкую жажду. Он поднял бокал красного вина и сделал глоток, но это не утолило её.

Близость этих двоих, как будто они были одни во всей комнате, заставило присутствующих понимающе улыбнуться. Ян Юнган облегчённо вздохнул, вовсе не думая, что есть что-то плохое в интимной близости его сына с мужчиной.

Женщина рядом с ним подняла голову и, поцеловав его в подбородок, скормила ему ещё одну клубничку. Она мягко прошептала: «Президент Ян, молодой мастер Ян действительно достоин быть вашим сыном, похоже, президент Вэй очень заинтересован в нём».

Её глаза были полны поклонения и восхищения, будто Ян Юнган был её небом.

Ян Юнган любил, когда женщины так смотрели на него. Он тут же запечатал поцелуй на губах женщины и потёр её талию, удовлетворённо глядя на неё: «Какой сладкий ротик».

Большинство было сосредоточено на Вэй Цзичэне и никто не обращал внимание на сторону Ян Юнгана, так что никто не видел этой сцены. Даже если бы и видели, они не восприняли бы её всерьёз и просто почувствовали презрение к нему.

Не так много времени прошло со смерти его жены, а он не только притащил любовницу в дом, так ещё и играет с другими девушками на улице. У такого типа людей есть проблема в характере. Люди с хорошим семейным происхождением и воспитанием зачастую смотрели на таких персон сверху вниз. Они часто прилагают усилия для завоевания хорошей репутации, даже если бы они попали в ту же ситуацию, что и Ян Юнган, они не столкнулись бы с той же критикой.

Но Ян Юнган другой. Так или иначе, его тесть и жена были мертвы – никто не может его контролировал, семья Ян принадлежит ему; он может делать всё, что хочет. Он слишком долго был сдержан. Однажды освободившись, он забыл себя и даже его кости источали ауру нувориша.

Стоя перед Вэй Цзичэном, Тан Ци чувствовал себя немного неловко, но это не отразилось на его лице. Сяо Юй не стал также игнорировать Тан Ци, поняв, что Вэй Цзичэнь не планирует продолжать разговор, он сказал: «Спой нам пару песен. Моё пение только что было настолько ужасным, что хотелось заткнуть уши. Помоги мне исправит их впечатление».

Король музыки здесь был обычным певцом. В этом и заключается суть классового разрыва, ни для кого это не было неуместным.

Тан Ци подавил стыд в своём сердце. Он слабо улыбнулся и пошёл выбирать песню. Вскоре, комната наполнилась нежным голосом Тан Ци.

Сяо Юй слушал его и шутил с Хао Ритянем: «Послушай, наш Второй мастер Вэй знает, как заботиться о людях. Ты и в самом деле благославлён».

Хао Ритян усмехнулся и промолчал, но Вэй Цзичэнь слабо улыбнулся. Он протянул руку и погладил Хао Ритяня по голове, снисходительно глядя на него, пока тот развлекался с телефоном.

Вэй Цзичэнь фактически не лгал, когда говорил в уборной, что пришёл сюда обсудить дела. Просто это был большой проект, и перед его обсуждением Вэй Цзичэнь был специально приглашён сюда для выражения признательности. Это была обычная практика в сфере бизнеса.

Так, очень быстро, Вэй Цзичэнь был окружён различными боссами.

В течение всего этого времени образ «послушного подростка» Хао Ритяня всё время был on-line. Он просмотрел фотографии на своём мобильном телефоне одну за другой и был вполне доволен. Эти фотографии были сделаны им, когда женщина в объятиях Ян Юнганя прижималась к нему. Ракурс был хорошо подобран, и фото получились очень чёткими. Это также будет неожиданным сюрпризом для него. Когда придёт время, он пошлёт их Юань Вэнью. Даже если это не причинит ей существенного вреда, она будет чувствовать себя отвратительно.

Согласно его пониманию, Юань Вэнью, она была терпеливой женщиной. Иначе она не смогла бы вырастить двоих незаконнорождённых детей, будучи не пойманной до самой смерти матери Ян. Поскольку она сама была любовницей, то должна прекрасно знать, каким мусором был Ян Юнган. Поэтому, пока Ян Юнган играл с другими женщинами снаружи, маловероятно что она предпримет что-либо. Она может только молча терпеть это и стараться не устраивать сцен. Но возможность заставить её задыхаться от гнева довольна приятна для Хао Ритяна.

Около 12 часов Вэй Цзичэнь сказал, что Хао Ритянь ещё молод и нуждается в раннем отдыхе, показывая, что пора закругляться. Он снова дразнил всех двусмысленными фразами, но никто не возражал.

Группа людей покинула комнату. Когда они проходили через вестибюль, Хао Ритянь взял на себя инициативу оплатить свой счёт. Действие было настолько быстрым, что Сяо Юй не успел среагировать и остановить его.

Хао Ритянь, естественно, сделал это нарочно. У него не было никаких отношений с Сяо Юем и он не хотел быть ему должным. Он всё ещё мог позволить себе такую сумму.

Когда они вышли из клуба, Ян Юнган быстро схватил Хао Ритяня и лсково сказал: «Возвращайся с папой. Разву ты уже не перестал дуться?».

Только Ян Юнган собрался оттащить его, Хао Ритянь отшвырнул его. Ян Юнган задохнулся. Естественно, он был недоволен таким поведением сына, который всегда обожал и уважал его. Но он не мог позволить другим заметить это.

Как раз в тот момент, когда Ян Юнган хотел тайно предупредить его, подошёл Вэй Цзичэнь и положил руку на затылок своего сына, ласково потирая его и тепло спрашивая: «Не хочешь остаться на ночь у меня? Вэй Линь будет очень счастлив».

Рука, гладившая его затылок, мягко скользнула вниз, двусмысленно потирая подушечками пальцев шею. Намёк был ясен. Хао Ритянь подумал, что этот парень немного игривый и очень соблазнительный, но –

«Нет, уже слишком поздно. Я побеспокою тебя, когда буду свободен». Глаза, смотрящие на Вэй Цзичэня, были слишком чисты, словно проточная вода, без малейших посторонних мыслей.

Прошлая ночь была слишком дикой. Хоть морально он и был готов продолжить сегодня, но физически он был лишён энергии. Хао Ритянь понимал, что это тело слишком молодо и не могло выдержать чрезмерных нагрузок.

Встретив его ясный взгляд, Вэй Цзичэнь снова почувствовал, что юноша перед ним был похож на маленькую лисичку. Если бы он не скатывал простыни с ним прошлой ночью, он бы действительно подумал, что молодой человек был простым мальчиком, не знающим мира. Но, это было очень привлекательно для него.

Убрав свою руку, Вэй Цзичэнь снисходительно улыбнулся: «Хорошо, я буду слушать тебя».

Он считает ниже своего достоинства применять силу. Даже в таких вопросах, он предпочёл бы обоюдное согласие. Кроме того, он был уверен, что юноша будет искать его снова.

Ян Юнган всё ещё задыхался от гнева, но, услышав слова отказа Хао Ритяня, немного успокоился. Видимо, его беспокойный сын всё ещё думает о нём. Вернувшись домой, он преподаст ему хороший урок и заставит поддерживать прекрасные отношение с президентов Вэем. Когда это произойдёт, ему не придётся беспокоиться о возможности сотрудничества с корпорацией Вэй.

В результате, как только он подумал об этом, он «получил пощёчину» в следующий момент.

Хао Ритянь увидел подъезжающее свободное такси и протянул руку, чтобы остановить его. Он даже не хотел разговаривать с Ян Юнганем и просто попрощался с Вэй Цзичэном прежде чем сесть в такси и уехать.

Лицо Ян Юнганя сразу же яростно вспыхнуло. Странные взгляды окружающих заставили его пожелать провалиться под землю. Он до смерти ненавидел Хао Ритяна. Несмотря на полученную пощёчину, он мог только неловко улыбнуться. Стараясь сохранить самообладание, он беспомощно сказал: «Ох, этот мальчишка. Он все ещё безосновательно дуется. Где ж тут вражда между отцом и сыном?».

Он не был уверен, насколько поверили его словам. В конце концов, поведение Хао Ритяна было чересчур неуважительным. В какой семье сын будет так обращаться с отцом?

Однако никто не был слишком обеспокоен Ян Юнганем. Вскоре все разъехались по двое, по трое, оставив Сяо Юя и Тан Ци одних.

«Ян Ци… неожиданно, он знает так много больших шишек?», пробормотал мальчик, который был свидетелем этой сцены.

Одноклассники рядом с ним ещё не ушли и, как и он, видели Ян Ци, стоящего с таким количеством больших людей. Они чувствовали себя несколько сложно.

Они – одноклассники Ян Ци. После окончания выступления Тан Ци, они отправились в частную комнату и пели в KTV практически 2 часа. Чэнь Чэнь вызвал для всех такси, так что они уже некоторое время ждали его у дороги. Они не ожидали увидеть Ян Ци.

Как они поняли, что люди, окружавшие Ян Ци, все были большими шишками?

Самым большим отличием была аура. Более того, они даже видели среди них Тан Ци, Короля музыки, служащего всеобщим фоном. А вот Ян Ци, напротив, казался «яркой Луной, окружённой мириадами звёзд». Как это могло не натолкнуть их на разные мысли?

Глаза нескольких девушек ярко вспыхнули, Мэн Роу тоже была слегка шокирована, а выражение лица Чэнь Чэня несколько раз менялось, прежде чем застыть в неверии и негодовании.

Хао Ритянь не знал, что его одноклассники, с которыми он столкнулся в вестибюле, слишком много думают. Он спокойно добрался до отеля, но на следующий день его лично навестил Ян Юнган. В ту секунду, когда он открыл дверь, и увидел лицо Ян Юнганя, ему очень хотелось захлопнуть её прямо перед его мордой. Однако прибытие Ян Юнгана на самом деле было в пределах его ожидания. Единственной неожиданностью был его высокая эффективность.

С темпераментом Ян Юнганя «взобраться на дракона и следовать за Фениксом»*, как он мог не начать строить планы прошлой ночью, обнаружив связь своего сына с президентом Вэем.

*攀龙附凤: pānlóngfùfèng. Идиома, характеризующая человека, как карьериста.

Иногда Хао Ритянь задавался вопросом: в соответствии с личностью Ян Юнганя, как могли дед по материнской линии и мать первоначального владельца оценить его? Или, если можно так сказать, навыки маскировки Ян Юнганя были слишком высоки?

Как бы то ни было, дед первоначального хозяина был главой семьи. Нет никакого способа, чтобы он не мог видеть природу этого человека-Феникса. Поразмыслив над этим, он смог лишь подытожить, что это вина мира. Кто позволил этим людям стать важнейшими персонажами его миссии? Это неразумно! Неразумные части должны быть автоматически заполнены, иначе он действительно не сможет справиться с этим.

После того как Ян Юнган открыл дверь и вошёл в люкс, первой его фразой был выговор: «Почему я не могу дозвониться до тебя? Почему ты не отвечаешь на звонки?».

Хао Ритянь незаметно закатил глаза. Конечно это потому, что я внёс тебя в чёрный список.

Видя, что Хао Ритянь лениво игнорирует его, он сделал глубокий вдох и предупредил себя не терять самообладания, пропуская эту тему. Он сказал: «Оставаться в отеле, когда у тебя есть свой собственный дом, где ты можешь жить. Как люди смотрят на тебя? Собирай вещи и возвращайся со мной».

Хао Ритянь всё ещё был в пижаме и не успел лечь спать. Он начинал злиться из-за Ян Юнгана. Хао Ритянь забрался в постель и снова улёгся. Он ответил не поднимая глаз: «Я не вернусь».

Ян Юнган взорвался: «Как ты со мной разговариваешь? Твой старший всё ещё стоит, а ты улёгся в кровать? Куда делся твой этикет? Встань как следует и поговори со мной!».

Хао Ритянь пропустил его слова мимо ушей.

Ян Юнган никогда не отличался хорошим темпераментом, особенно перед сыном. Видя, что он игнорирует свои наставления, Ян Юнган протянул руку, намереваясь поднять его. Хао Ритянь мгновенно открыл глаза и увернулся от него. Он немедленно встал на кровать и посмотрел на Ян Юнгана сверху вниз с холодным и безэмоциональным выражением лица. «Это больше не мой дом. Он перестал им быть после того, как ты притащил туда любовницу и этих бастардов.  Я не собираюсь туда возвращаться. Убирайся».

Самоуважение Ян Юнгана было растоптано сыном и в нём начал подниматься гнев: «Твоя мать умерла, и тебя не должно волновать с кем я живу. Любовница? Бастарды? Они твои тётя и брат с сестрой, ты…».

Хао Ритянь был слишком ленив, чтобы спорить с ним. Поняв, что он не собирается уходить и планирует возмущённую и праведную речь, он тут же спрыгнул и вытолкал его из номера, после чего с грохотом захлопнул дверь и запер её.

Идеально!

Ян Юнган стоял за дверью и сходил с ума. Он думал, что если придёт к нему по собственной инициативе, то для Ян Ци это будет просто как дар небес. В результате, его сын – без каких-либо вопросов – выгнал его и отказался впускать. Его чувство собственного достоинства было задето. Ян Юнган поднял руки и начал колотить в дверь, выкрикивая ругательства: «Паршивец, немедленно выходи и поговори со мной! Когда ты стал таким беззаконным? Если бы я знал, что ты будешь так пренебрежительно относиться к старшим, давно бы задушил тебя…»

Но как бы сильно он ни ругался, Хао Ритянь в комнате ничего не слышал.

Напротив, вскоре после поднятия шума, обслуживающий персонал вежливо попросил его уйти, говоря, что это плохо закончится для него, если он продолжит. Ян Юнган больше всего на свете ценил свою репутацию, и, услышав такие слова от персонала и ещё нескольких человек в коридоре из других люксов, косо смотрящих на него, он почувствовал себя ещё больше опозоренным. Заставив себя подавить ярость, он ушёл ,кипя от гнева.

Впервые он так остро почувствовал, что его сын больше не воспринимает его всерьёз. Так больше не может продолжаться. Он должен безжалостно разобраться с ним. Иначе, не говоря уже о помощи, было бы здорово не мешай он ему.