Онлайн чтение книги Игрушка князя Plaything
Глава 1

Мой первый опыт был в довольно раннем возрасте. Я всегда был на голову выше остальных и обладал хорошим телосложением, поэтому к 12-13 годам меня уже принимали за взрослого, и я стал довольно популярен у женщин. Единственное время, когда мне приходилось сдерживаться, - это на поле боя. Бывало, что приходилось в моменте слезать с девушки и выполнять срочное поручение. Каждый день был чередой напряжённых и суровых сражений, поэтому не оставалось времени даже на секс. Конечно, как и все мужчины, я иногда дрочил, но никогда не имел проблем с поиском девушки для секса.

Но теперь не могу вспомнить, когда в последний раз адекватно испытывал его. Даже в подростковом возрасте у меня никогда не было проблем с половым влечением, так почему же сейчас мне снятся такие сны?

Если так пойдёт и дальше, то когда-нибудь проснусь в мокрых на попе трусах. Мне не хочется просыпаться каждое утро и выжимать трусы, это слишком постыдно, я не смогу.

К счастью, страдания мои длились недолго, чуть больше пяти дней. Но минимум раз в день у меня возникала эрекция такой силы, словно вот-вот кончу. Задыхаясь от накатывавшего удовольствия и почти терял сознания, не в силах справиться с ним. Я мог лишь стонать от возбуждения, закусив простыни, пытаясь держать себя в руках… Пришлось запереться в комнате, стараясь пересилить потребность в сексе и извращая своё тело для него… Нет, мне не нужен секс. Я просто хочу нормально подрочить. Если бы я мог это сделать, то всё было бы хорошо, всё пришло бы в норму!

Прошлой ночью я даже смог заснуть после того, как смазал грудь для чувствительности перед сном. Ночь, правда, выдалась максимально дерьмовая от ярких ощущения, но зато немного удалось поспать.

А когда наступило утро.

— Ха...

Эротический сон, который так мучил меня в последнее время, стал реальностью. Руки, ласкающие моё тело, ощущались так, словно они были настоящими.

Страх. Я вздрогнул, вспомнив это существо из грязных книжек, которые когда-то видел у грамотных наемников. Рука, ласкающая моё лицо, стала мягкой. Рука, поглаживающая мускулистые бицепсы, кубики пресса, нежно скользящая вверх и вниз по телу. Эти ощущения были настолько желанными, что меня моментально охватил жар от сдерживаемых всё это время потребностей.

Нежные и мягкие… совсем не такие, как прикосновения эрцгерцога, более эротичные и немного щекотные.

Нет, чёрт. Мне снится, что эрцгерцог вот так ласкает меня во сне? Я сошёл с ума? Даже если я на грани помешательства от желания, мне снятся эротические сны об эрцгерцоге? Стоп, но если это не великий герцог, то кто, чёрт возьми, прикасается ко мне?

Меня резко выдернуло из сна.

— Иллик.

На мгновение я подумал, что всё ещё сплю. Красавица с копной золотых волос пронзительными голубыми глазами смотрела на меня с кокетливой улыбкой. Её тело, прижатое к моему, было тёплым и таким мягким. Её роскошная грудь соблазнительно легла на мою. Красный язычок высунулся и облизал мои губы. Я открыл рот в оцепенении от ощущений: наши губы соприкоснулись, язык проникнул глубоко в рот.

Голова закружилась. Помню, что долго ворочался, не в силах уснуть, но я точно заснул в своей комнате, так почему же Лириэль здесь? Лириэль. Да, это была Лириэль.

— Удивлён?

Это определённо была она, с её милой манерой говорить и прищуренными глазами.

— Как...

— Я пришла, потому что хотела увидеть тебя. Собиралась сказать тебе, что собираюсь уйти, но ты предложил зайти и составить компанию, потому что в последнее время тебе было плохо.

Её впустили наёмники, искренне беспокоившиеся обо мне. Это был негласный сигнал, что они будут смотреть сквозь пальцы на нарушение правила, так что я должен хорошо провести с ней время и поднять себе настроение.

— Милый, что-то не так?

Спросила Лириэль, чмокнув меня в губы. Мягкое прикосновение было приятным, и я ответил на её поцелуй.

Не успев ответить на её вопрос, как поцелуй стал более чувственным, её мягкий язык проникает в мой рот, углубляя поцелуй. Нежно облизывая и покусывая её язык, я обхватил руками её тонкую талию. Лириэль откровенно прижалась ко мне всем телом.

— Ах...

Испугавшись стона, который грозил вырваться из её рта, я прикусил её язык и крепко прижал к себе, стараясь не дать вырваться из моих объятий.

— Ай, Иллик, больно!

Она нахмурилась, но я не мог её отпустить. Вместо этого я ослабил хватку, просто крепко обняв её. Когда она потёрлась об меня грудью, а мои соски - об её тело, на мгновение стало так приятно, что я едва не застонал.

Моё лицо горело, и я не мог понять, от чего: от удовольствия, от стыда за то, что мои соски такие чувствительные, или от страха раскрыть ей своё состояние.

— Больно?

— Да...

Я отпустил её, и холодный пот пробежал по моему позвоночнику. Я боялся, что она снова попытается потереться об меня. Когда я отпустил её, к моему облегчению, она не продолжила приставания. Лириэль села на меня, её лицо было невероятно завораживающим.

— Ты в порядке? Ты ведь никогда не спишь допоздна...

— Я немного... Устал.

— А я ждала тебя... Думала, ты придёшь ко мне. Мне было так одиноко и обидно...

— Хм...

— Но не похоже, что ты нашёл другую, так что я прощаю тебя, но только на этот раз.

Она говорила так, словно была гордой принцессой, дарующей помилование. Я не знал, что делать. В обычной ситуации сразу же оборвал все связи с той, кто начнёт ко мне привязываться.

Но сейчас не мог. Её высокомерное выражение лица говорило о том, что она точно знает, где кроются мои слабости. Если бы я флиртовал с другой женщиной, она бы уничтожила меня.

Конечно же я не заигрывал с другой женщиной.

Я был всего лишь игрушкой другого мужчины...

— Я пришла сюда, чтобы подбодрить тебя...

У меня перехватило дыхание от прикосновения Лириэль, её теплая рука накрыла мой пах. Я чувствовал, как мой член покалывает от прямого прикосновения.

— Ах, Иллик, тебе не кажется, что здесь слишком жарко?

Член был настолько твёрд, словно ещё чуть-чуть и он порвёт брюки, оказавшись в руках Лириэль.

Несмотря на то, что в комнате я жил один, радует, что с тех пор, как я лишился волос на лобке, у меня появилась привычка спать в штанах. Иначе, войдя в комнату и увидев мой пах, Лириэль сразу же бы отправилась к остальным наёмникам и рассказала мой секрет.

— Моя дорогая, о чём ты...

Её милое личико раскраснелось. Глаза блестели от предвкушения. Она собиралась выжать меня полностью.

Её рука медленно скользит по моим брюкам к поясу, и в этот момент нити моего рассудка натягиваются, как будто они могут оборваться в любой момент.

О, чёрт, я хочу, но не могу. Эрцгерцог сказал мне не трахаться без его разрешения, чёрт возьми! Мало того, если бы она посмотрела вниз, на место, где не было ни единого волоска, Лириэль разозлилась бы до чёртиков и спросила, не нашёл ли я кого-то ещё. Нет, что же мне делать? Я хочу. Нет, нет, я должен сбежать. Что она подумает, если я скажу "нет"? Что мне делать? Что мне делать?!

В моём полусонном сознании бушевала буря. Сексуальное желание словно искра на тлеющие угли. Возможности спастись нет.

— Ха-а... Иллик...

Уголки её глаз были влажными от желания, взгляд бродил по мне, не отличаясь от взгляда янтарных глаз эрцгерцога. Как странно…

Это был кризис всей жизни, чувства, которые я никогда не испытывал раньше, даже на поле боя.

— Лириэль.

Я схватил её за запястья прежде, чем её руки успели залезть в мои брюки. Затем я толкнул её, повалил на кровать и забрался на неё сверху. Она оказалась подо мной в одно мгновение, её голубые глаза на мгновение расширились от удивления. Затем они соблазнительно прищурились.

— Я тоже этого хочу.

Обхватив её за шею, стараясь сделать так, чтобы её руки не касались меня. Я скользнул рукой по её талии, но наши тела не прижимались друг к другу, потому что я не хотел тереться грудью о её грудь, иначе я бы сошёл с ума.

— Да...

Когда наши губы встретились, а языки переплелись, она мурлыкала, как кошка. Мне всегда говорили, что я хорошо целуюсь, но сейчас я был так жаден, как никогда раньше. Обхватив губами её влажные губы, втянул их и равномерно облизал, я сглотнул слюну и протолкнул язык глубоко внутрь. Липкая смесь слюны делала наши языки и движения ещё более скользкими, и я чувствовал, как её дыхание становится всё более неровным, а ноги трутся друг о друга. Но поцелуй был настолько романтичным, что она воздержалась от дальнейших контактов, сосредоточившись на наслаждении.

Тем временем мои мысли неслись вскачь. Моё либидо взрывалось, как петарда, но мозг кричал во всеуслышание о том, что я не должен переступать черту. Должен остановиться, я должен остановиться! Но… какое оправдание я могу придумать? Как мне ускользнуть? Нет, действительно ли мне нужно отстраниться?

В моей голове метались мысли.

— Иллик...

В тот момент, когда раздался её голос, хрипловатый от поцелуя... В тот момент, когда я увидел себя в этих лихорадочных глазах…

Трунь, звук лопнувшей где-то струны.

Я умираю от желания, передо мной женщина в моём вкусе, которая готова на всё, сама пришедшая ко мне... Чёрт, я мог бы наброситься на неё прямо сейчас. Я должен это сделать. Должен!.. Или мы можем сделать это с завязанными глазами. Да, почему бы нам не завязать глаза?

Став рабом своего либидо, в моей голове не было ничего, кроме сцен секса. Я начал искать что-нибудь, чтобы прикрыть ей глаза. думал: "Ох, я просто сорву с неё одежду и трахну"...

Но моё либидо, которое своим яростным напором раскалывало разум пополам, на этот раз не успело вырваться наружу.

Дверь распахнулась с решительным стуком.

— КЬЯ!!!

Лириэль вскрикнула. Я тоже был поражён и посмотрев на открытую дверь замер.

— ...

В дверях стоял знакомый мальчишка, которого я совершенно не ожидал увидеть в этот момент. Его глаза встретились с моими, и он произнес:

-Пойдёмте.

Я тупо уставился на своего спасителя, того, кто в минуту слабости смог привести меня в чувства и вытащить из этой ситуации. Он нередко приходил сюда. Мальчик, ещё слишком юный, чтобы называться молодым человеком, но уже носящий печать эрцгерцога, по которой мог в любое время свободно приходить в кварталы наемников.

Он был слугой флигель-адъютанта эрцгерцога, который каждое утро приводил меня к нему.

У меня пересохло во рту, пока я следовал за безмолвным слугой эрцгерцога. Единственными, кто знал о моих отношениях с эрцгерцогом, были слуги флигеля и группа людей - третья сторона.

Я почувствовал, как у меня сжался от страха живот. он поймал меня на грани связи с кем-то ещё, кроме эрцгерцога.

Эрцгерцога сказал что-то вроде того, что я могу делать разные вещи за его спиной, если это сделает меня счастливым, но... да, люди именно такие. Я чувствовал себя так, словно совершил прелюбодеяние, и не мог гордиться собой.

Мне стало стыдно, и я хотел что-то сказать ему, но он всё равно не смог бы ответить. Почесав голову, я молча пошёл дальше. Тем временем моё тело всё ещё было разгорячённым, и от этого меня ещё больше лихорадило.

Слуга отвёл меня в кабинет эрцгерцога, в то самое место, где меня унизили и побрили, и от одной мысли, что я снова окажусь здесь, моё настроение резко упало, а сердце бешено заколотилось.

Дверь распахнулась, и эрцгерцог предстал перед нами в роскошной комнате, которую скорее можно было назвать бальным залом, чем кабинетом. Его волосы блестели в лучах яркого утреннего солнца, проникающего через большие окна. Он склонил голову, словно сосредоточившись на пергаменте, лежащем на столе, так что мне не удалось разглядеть выражение его лица.

Что же он делает... Внутри него точно сидит сумасшедший извращенец.

Слуга не последовал за мной, и в кабинете остались только мы вдвоём. Войдя в кабинет, дверь закрылась за моей спиной. Я почувствовал себя так, словно меня бросили в логово льва. Тяжело сглотнув я оглядел комнату. Перед его столом стоял пустой стул. Как будто он рассчитывал, что я сяду.

—Вы звали меня, Ваше Превосходительство?

Герцог поднял голову и посмотрел на меня.

— Иллик.

Дыхание на мгновение перехватывает в горле от яркого дневного света, от звука моего имени, произнесённого низким голосом, каким-то медовым и сладким, мурашки по коже. Его ресницы затрепетали, когда глаза сузились, а улыбка была такой сладкой.

Моё лицо горело. А лицо, которое я давно не видел, по-прежнему сияло и ослепляло. Я смотрел куда-то в пространство и считал в уме. Сжав низ живота, чтобы не дать жару внутри себя разгуляться. Я чувствовал себя так, словно меня сейчас превратят в собаку. Хорошо выдрессированную собаку, которая будет переворачиваться на спину и пускать слюни при малейшем жесте руки своего хозяина.

— Садись.

Приказал великий герцог, и я уселся в кресло.

Встретившись взглядом с эрцгерцогом. По позвоночнику пробежал холодок, но не потому ли, что мои эрогенные зоны были так обострены? Уже не в первый раз глаза эрцгерцога изучающе разглядывают меня, я чувствую себя обнаженным… Что-то внутри меня затрепетало от его взгляда, кажущегося ласковым, но на деле неумолимого и заговорщицкого.

— У тебя мешки под глаза.

— Ах... Да.

— Не спал всю ночь думая обо мне?

О боги, почему я не могу зашить ему рот? Стиснув зубы и издав короткий звук, не похожий ни на "да", ни на "нет". Это был маленький звук, едва слышный. Эрцгерцог хмыкнул.

— Ты каждый день делал то, что я тебе поручил?

— Да…

— Понравилось?

Моё лицо горела от стыда. Зная, что он говорит это специально, чтобы унизить меня, я не мог справиться с чувствами стыда и унижения, которые нахлынули на меня. Мне очень хотелось ударить его. Хотя бы раз. Только один раз. Пожалуйста, только разок…

Проклиная себя, я упустил из виду одну вещь: эрцгерцог никогда не был тем извращенцем, который заканчивает разговор словами.

— Сделай это.

Я не понял короткого приказа, сопровождавшегося сладкой улыбкой. Забыв о том, что в его присутствии не должен ни задавать вопросов, ни колебаться, я уставилась в его сияющее лицо. «Сделай это». Что сделать?

— Покажи мне, как ты натренировался.

Показать? Язык словно онемел, я проглотил слова, готовые вырваться наружу, и еле ворочая языком ответил:

— Я не взял с собой бутылку...

— Очень жаль, тогда мне придётся подождать, пока ты сходишь и купишь ещё одну.

Тон не сильно отличался от прежнего. Однако температура вокруг него резко понизилась, как будто наступил ледниковый период. Его взгляд не изменился, но его слова не стоило принимать за чистую монету.

Для меня было очевидно, что даже если я сейчас принесу бутылку, чтобы спастись, меня ждёт нечто худшее. Может быть, он нанесёт жидкость на свой пенис. Или внутрь... Вспомнив, как стимулировалась одна только моя грудь. Если бы меня так стимулировали изнутри, я бы умер от сердечного приступа.

В конце концов, его невысказанные угрозы заставили меня раздеться, и прежде, чем он успел отправить меня за эликсиром, я бросил пиджак и рубашку на пол. Одно лишь прикосновение к ткани, когда я раздевался, вызывало покалывание в позвоночнике и заставляло моё лицо пылать жаром. Это всё из-за сильного возбуждения. Я никак не могу избавиться от своего либидо, оно всё нарастает и нарастает, и сейчас я готов взорваться от малейшего прикосновения.

— Ха-а....

Мой выдох уже неровный. Сердце бьётся так сильно, что грозит выскочить из груди. Сделав глубокий вздох, чтобы успокоить ярость своего возбуждения, мои грудные мышцы дико вздымались и опадали. Стыд сводил с ума. Несмотря на то, что Великий герцог приказал мне делать это, и я делала это каждый день… мысль о том, что другие наблюдают за мной в таком состоянии, заставляла мои нервы трепетать. То, что он смотрел на мои соски, которые уже были эрегированными, тоже заводило.

— Ха-а...

От прикосновения пальцев по спине пробежала дрожь. Мой живот сжался, отозвавшись тупой пульсирующей болью между ног. Бёдра напряглись. Я старался дышать, глубоко вдыхая и выдыхая, но медленно, чтобы снять напряжение.

Губы пересохли. Я потёр грудь, не поднимая взгляда. Зажать соски между пальцами и потереть их было несложно. Я столько раз делал это сам, что это было почти привычно. Вскоре я почувствовал прилив удовольствия. Взгляд эрцгерцога распалял меня. Конечно, было унизительно, что кто-то ещё наблюдает, но в то же время это только усиливало моё возбуждение.

Мой член, который уже возбудила Лириэль и который пришлось усмирять, был эрегирован и грозил порвать брюки. Чресла неконтролируемо подёргивались. Я понимал, что выгляжу нелепо, дроча на воздух, но не мог контролировать своё тело.

Моя попа болела от напряжения. Мне хотелось расстегнуть пуговицу на брюках, вырваться на свободу, ласкать её в руках и мечтать о том, чтобы хоть раз кончить. Кровь кипела внутри, тело накалено как печь, и я не мог остыть, не извергнувшись. Даже не помню, какое это было экстатическое удовольствие - эякулировать до опустошения и впадать в состояние изнеможения и томления.

Но это произойдёт лишь в раю. Даже болезненное прошлое, когда меня мучил эрцгерцог так, что я думал, что умру, казалось прекрасным. Я хотел кончить сейчас, больше не хочу так страдать.

Я достиг вершины так быстро, что даже почти жалко. Чёрт, никогда не думал, что доживу до того дня, когда познаю преждевременную эякуляцию. Я всегда гордился своей силой в постели, мне не пристало жаловаться на отсутствие желания. Теперь моё тело чувствительно к малейшему раздражителю. Но стимул был не маленький. Мне казалось, что я в любой момент лопну от пика наслаждения.

— Кха... Ах...

Но перед самым извержением моё тело напряглось, как я помнил, как оно делало это много раз за последние несколько дней. Оно должно было эякулировать и освободиться вместе со взрывом внутри, но не могло. Рефлекторно я толкнулся ещё сильнее, стиснув зубы и держась. Мой живот болел, его крутило, но я не мог освободиться. Надо держаться. Держись. Держись. Держись. Держись!..

— Ах!..

Тупой, булькающий звук, похожий на животный, вырвался из горла, но на этом всё. Мои бедра и живот словно рвались от усилий. Перед глазами вспыхнул свет, всё закружилось, и в глазах потемнело.

А-а-а-а. Моё тело словно огненный шар, и кипение внутри меня никак не могло утихнуть. Низ живота словно хотел втянуться, но я ничего не мог с этим поделать, а ноги неконтролируемо тряслись.

Дрожь... Моё тело дёргалось и извивалось.

— Ха...

Я слегка поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с эрцгерцогом. Сердце трепещет в груди, когда его жёлтые глаза смотрят на то, что я делаю. Этот взгляд способен раздеть до костей, и я вспоминаю лицо, которое двигалось надо мной, доставляя мне болезненное удовольствие. И это головокружительное ощущение сексуальности и удовольствия от потери рассудка.

Голова пылала. Неослабевающий жар обжигал всё тело и превращал мозг в кашу. В глазах пульсировало и мутнело.

— Ещё...

Я даже не заметил, что у меня открылся рот. Я тупо смотрел на него, не в силах остановить свой голос. Меня лихорадило, я был так полон потребности, так ошеломлён. У меня перехватило дыхание при мысли о том, что я могу кончить.

Низкий голос в голове подсказывал мне, что нельзя эякулировать без его разрешения. Эти янтарные глаза смотрели на меня и говорили. Низким голосом, который не терпел неповиновения.

— Хочу... Ещё...

Мой задыхающийся голос был похож на умоляющий тон, который никто не должен был услышать. Было так больно.

— Я хочу кончить...

Я рухнул перед порывом. Теперь я действительно был на пределе. Моё разгорячённое тело дёргается и вздрагивает под его взглядом. Мой болезненно эрегированный пенис и пульсирующие торчащие соски… мне хочется просто избавиться от этого, я не могу больше держать себя в руках.

— Хорошо.

Эрцгерцог шумно выдохнул и поднялся со своего места. Его шаги гулко, отражаясь эхом от стен, разносятся по кабинету, наполненному лишь моим прерывистым дыханием. Я с трепетом смотрю, как он приближается ко мне, и опускаю глаза, не в силах смотреть на человека, стоящего передо мной.

Эрцгерцог схватил мой подбородок и приподнял. Моя голова вскинулась, и я поднял на него глаза.

Эрцгерцог строго смотрел на меня с едва заметной ухмылкой.

— Никогда бы не подумал, что подарок сестры подействует так хорошо.

Пальцы на подбородке поглаживают потную кожу. Прикосновение не более чем щекотка, но от него по спине бегут мурашки. Из моего рта вырывается прерывистый стон. Эрцгерцог смотрит на моё потное пылающее лицо.

Близилось к полудню. Свет, льющийся из большого окна, был слишком ярким, и я не чувствовал стыда.

— Я обещал пососать их, если ты будешь послушным.

В суженых глазах эрцгерцога читалось, что он, несомненно, наслаждается ситуацией, в их глубине бушевало тёмное желание. Это был опасный цвет.

И тут он прильнул к моей груди.

— Ха!.. Ах... Ах...

Когда он отпустил мой подбородок и наклонил голову, чтобы взять в рот мой сосок, на меня накатила такая волна возбуждения, какой я не испытывал никогда в жизни. Моё тело дернулось, и я рефлекторно обхватил его за плечи. Я не знаю, хочу ли оттолкнуть или притянуть, но моя голова сама собой откинулась назад, а грудь подалась вперёд. Эрцгерцог издал нарочито влажный звук, облизывая и посасывая мои соски. Он накрыл губами ареолу и сосал не переставая, как ребенок, а потом прикусил клыками выдающийся бугорок.

— Ваше превосходительство... Ах...

Одного этого было бы достаточно, чтобы выбить из меня весь дух, но на этом дело не закончилось. Он расстегнул мои брюки. Мои трусы уже насквозь пропитались, жидкостью, и когда он потянул их вниз, мой член выскочил наружу. Эрцгерцог взял в руку мой мокрый, твёрдый член, и легонько погладил его.

— Ах!..

Перед глазами мелькнули пальцы. Рука, сжимавшая плечо эрцгерцога, напряглась. Кончик моего члена запульсировал, из него полилась белая липкая жидкость, в ушах зазвенело, а разум помутился от силы желания. Не осознавая, что делаю, я сжал плечи эрцгерцога и содрогнулся.

— Вижу, ты сдержался.

Его губы на мгновение разошлись в улыбке, а затем он поднял руку и поднёс белую жидкость к моим глазам. Я лихорадочно уставился на то, что казалось густой жидкостью. Впервые за пять лет это была моя сперма.

— Какая густая.

Как он и говорил, она была очень густой и липкой, свисала с руки великого герцога. Эрцгерцог потёр её между большим и указательным пальцами, как бы проверяя вязкость. Вид того, как моя сперма хлюпает между его тонкими, нежными пальцами, был...

— Отлично.

Щедрый тон, как будто хвалишь собаку. Благожелательно настроенный эрцгерцог снова потянулся вниз и погладил свой пенис. Одновременно он наклонил голову.

— Ха...

На глаза словно пелена опустилась, когда язык эрцгерцога лизнул мою грудь. Я вздрогнул так сильно, что стул задребезжал. Стимуляция от моих рук и ласки его языка были на совершенно разных уровнях. В груди вспыхнуло ощущение удовольствия, похожее или даже более сильное, чем при фелляции, и я обнаружил, что не могу сдержать эякуляцию. Я не мог сдержаться, пока рука эрцгерцога двигалась вверх и вниз по моему пенису. Снова и снова стоны вырывались из моего рта.

Эрцгерцог обхватил руками мои груди, сделав их более выпуклыми, и стал сосать соски, издавая влажные звуки. Каждый раз, когда он сосал сильнее, наслаждение пронзало меня, как удар грома. Это было так хорошо, что у меня закатились глаза. Чёрт, удовольствие от кульминации после нескольких дней сдерживания было выше экстаза. Оно было таким солёным, горячим и головокружительным, что лучше бы я просто умер. Это было так хорошо, что я забыл, как унизительно ощущать его на своей груди.

— Встань.

Приказал эрцгерцог. Его голос был гораздо более приглушенным, чем обычно, возможно, из-за звона в ушах.

Я заставил свои затёкшие ноги двигаться, поднялся с кресла и сделал, как он просил, встал напротив его стола. Брюки спереди были расстёгнуты, поэтому они сползли вниз.

Он заставил меня встать, раздвинув ноги и отведя бедра назад, и когда я приняла это положение, его смазанные маслом пальцы начали нетерпеливо скользить между моих ягодиц.

— Ха... Ах...

Пальцы, расположившиеся внизу, были более настойчивыми, чем обычно. Они надавливают на стенку, раздвигая складки моего входа. Как я ни старался расслабиться, моё тело напряглось, когда пальцы проникли внутрь. Эрцгерцог схватил меня за шею, повалив на стол, заваленный пергаментами. Рухнув в эту унизительную позу, я попытался развернуться, но сила руки, раздвигающей мои ягодицы, была слишком велика для меня.

— Ха... Ха...

Новый звук вырвался из рта, как крик, когда его пальцы коснулись какой-то точки внутри меня. Моя задница покалывала и пульсировала под его раздвигающими пальцами. Но ничто не было так ужасно, как ощущение его пальцев на стенках. Это было ужасно в обоих смыслах этого слова: ужасно больно и эротично.

— Ах!

Одновременно с тем, как его пальцы выскользнули, я почувствовал под собой что-то твёрдое, а потом оно вонзилось внутрь. Я проглотил крик и почувствовал вкус крови во рту. Ощущение было такое, будто в моё тело вбили кол. Я даже не почувствовал боли. Как будто в него вбили кол и сверху обрушили молот. Я вспомнил легенду о лорде, который пронзил копьём вражеского солдата из ануса. На мгновение мне показалось, что пенис проходит прямо через моё тело и выходит изо рта. На меня накатила волна тошноты.

— Ухг...

Рука эрцгерцога вцепилась в мою талию, и то, что было внутри, потянулось наружу. Когда оно пронеслось сквозь внутренние стены и вышло наружу, меня охватило чувство парения, словно моё тело воспарило в воздух, но я не успел ощутить его в полной мере.

— Кха...

Член эрцгерцога вонзился в меня. Звук его ударов о мою задницу звучал громко и отчётливо, как шлепок, он повторял движения снова и снова. Его толчки были настолько мощными, что каждый раз, когда он входил в меня, стол сотрясался, как будто хотел сбежать, но не мог. Удивительно, что было не так больно, когда он входил и выходил так грубо и быстро.

— А-а-а... Ах... Ха...

С губ сорвались стоны, прервавшиеся лишь на мгновение здравым смыслом. Я закрыл рот, сжал губы и стиснул зубы боясь, что снаружи услышат. Дышать было тяжело, я чувствовал, что мои лёгкие сейчас разорвутся от нехватки воздуха, но я не мог дышать через рот. Потому что стоило мне открыть его, как я сейчас же мог неконтролируемо застонать.

— !..

Член эрцгерцога вонзился в меня, вдавливаясь во внутреннюю стенку, которую он так яростно стимулировал своими пальцами. Вздрогнув, всё моё тело напряглось, как у человека, пораженного молнией. Непроизвольно моё тело выгнулось дугой. Моргнул, моргнул, ещё раз моргнул. Мир мерцал то темнотой, то светом. В тот момент я даже не осознал, что эякулировал, во время дрожи.

— Ха-а...

Великий герцог был нетерпелив. Схватив оба моих запястья, он потянул меня назад, снова входя. Плоть встречалась с плотью с такой скоростью, что послышался звук лопающейся кожи. Я чувствовал себя так, словно надо мной издеваются, сопротивляться был не в силах.

Его член быстро входил и выходил, заставляя мои внутренности гореть, словно разряды электричества пробегали по всему телу, обжигая нервы. По мере того, как его член погружался всё глубже, мне казалось, что он доходит до самой головы, разжижая мозг, который вытекает из каждого отверстия в теле.

Я не знаю, кричал ли я, стонал ли вообще, и что я делал. Разум и эмоции были вытеснены, и всё, что у меня осталось, - это бурные сексуальные ощущения, которые трудно назвать удовольствием. Всё, что я мог делать, - это становиться единым с его членом, чувствовать его, кончать и извиваться в кульминации.

— А-ах! - кричал я, пока, наконец, Великий Герцог не достиг своей кульминации, погрузив свой член в самую глубину он кончал, сокрушая мои внутренние стенки.

— Агх...

Мои бёдра непроизвольно выгибались навстречу проталкивающемуся члену, когда он погружался всё глубже и глубже в мои нетронутые глубины, сжимаясь вокруг заполнившего меня члена, а эрцгерцог глухо застонал и вцепился в мою талию. Мои бёдра отпрянули, проталкивая его глубже, и он стал тереться членом о мои сужающиеся внутренние стенки. Я содрогнулся от ощущения, что его член с силой давит на мои сужающиеся стенки. Тем временем изо рта эрцгерцога снова вырвался тихий стон.

— Ха...

Его горячее дыхание, полное жара, обдало мою потную спину. Я тоже был занят тем, что переводил дыхание, прижимаясь верхней частью тела к столу, и бумаги подо мной был в беспорядке. По спине пробежали мурашки от удовольствия, когда эрцгерцог извергся в меня, даже разум погрузился в оцепенение экстаза. Мои бёдра неконтролируемо подергивались.

Я выживу. Я обязательно выкарабкаюсь, думал я про себя сквозь дезориентацию, хотя тяжёлый предмет, всё ещё вонзённый в мою задницу, причинял боль, хотя мой разум был затуманен, и я с трудом соображал. Мне казалось, что я снова умру, потому что он двигался так быстро, но удовольствие и разрядка от кончания после столь долгого сдерживания были неописуемы. Я чувствовал себя так, будто одной ногой на небесах, а другой в аду. Не знаю, настоящий ли это рай или адская горячая ванна.

— Ах...

С моих губ сорвался стон, когда эрцгерцог отстранился. По моему позвоночнику пробежал холодок, когда он выскользнул. Я невольно вздрогнул, а эрцгерцог рассмеялся.

Эрцгерцог вытер носовым платком лоб и оделся как следует, а я тем временем остался возиться с задницей, немного смущаясь, поскольку осознание своей позы наконец-то дошло до меня. Я тоже выпрямил спину.

Спина болела от того, что я так долго прижимался к столу. Я встал, едва хватило сил в дряблых ногах, чтобы бросить быстрый взгляд вниз и натянуть нижнее белье и брюки. Я уже собирался поднять рубашку, когда эрцгерцог окликнул меня.

— Иллик.

Не успел я оглянуться, как он уже сидел в том же кресле, что и я до этого. На его лице всё ещё были видны возбуждение и жар мужчины, только что завершившего сексуальный контакт, а дыхание всё ещё было неровным. Только глаза были томными и расслабленными. Я чувствую себя излишне неловко. Надеялся, что сейчас никто не войдёт и не увидит нас с эрцгерцогом.

— Иди сюда.

Подтекст был очевиден: эрцгерцог не собирался просто гладить меня по бедру в таком состоянии. Что может быть постыднее того, чтобы сидеть у него на коленях средь бела дня в таком виде и заниматься с ним сексом?

К сожалению, чувство стыда дало о себе знать. Как можно сдержаннее я подошёл и сел на его колени, повернувшись лицом к нему. Эрцгерцог кончил в меня, и сидеть с раздвинутыми ногами, страшась испачкать всё, было трудно. Хуже того, отверстие, в которое так глубоко вошёл член герцога, похоже, не собиралось закрываться.

— Ах.

Несмотря на мои усилия держать бёдра напряжёнными, эрцгерцог хватает меня за них и сжимает их до боли, как будто это единственное место, до которого он может дотянуться в таком положении. Сжатие и ласки с обеих сторон стимулируют область между моими ягодицами. Очевидно, это было сделано специально, чтобы потереть мой слегка припухший анус. Мои щёки, успевшие остыть, снова начали наливаться краской, на этот раз не от сексуальных ощущений, а от унижения и гнева.

— Давно мы этим не занимались, ты был таким жадным.

Ох, блядь! От такой улыбки так и хочется ему вмазать! Как, блядь, он мог так вести себя с человеком, а потом... Я не могу сказать, сколько раз щипал себя за соски в последнее время, блядь. Сколько раз я был так близок к тому, чтобы кончить, но не мог, поэтому сдерживался, обливаясь холодной водой, блядь.

— Твои соски такие чувствительные.

Он сказал это, слегка прикусив сосок губами, посасывая и отпуская его. Я вздрогнул от покалывания. Блядь, у каждого мужчины есть период отдыха после эякуляции, но какой же должна быть чрезмерно развитой чувствительность, чтобы быть таким возбуждённым. Через мгновение начались всхлипывания. Как бы ни было велико удовольствие от секса, пустота после него была сильнее, чем обычно.

А может проблема была не в этом…

— Неужели так понравилось?

— ...

«Мне очень хочется его ударить», - подумал я, чувствуя, что меня ужасно раздражает его ехидная улыбка. Эрцгерцог хихикнул, откровенно издеваясь надо мной. Он дразнил меня, похлопывая по ягодицам, словно успокаивая ребёнка...

— Давай сделаем это ещё разок.

Эти томные глаза и то, как он смотрел на меня... Это было так липко. Внутри его янтарных глаз всё трещало от жара, даже после того, как он уже выпустил всё наружу.

— На этот раз на кровати. Медленно.

Поразительно, как быстро расслабленное лицо вновь стало эротично возбуждённым. Этот мужчина слишком хорошо умеет контролировать свои эмоции и использует это в своих интересах. Он с лёгкостью читает мои мысли, которые, как я думал, невозможно считать, потому что я не часто показываю свою мимику. Но он использует свое лицо, чтобы читать меня.

— Я буду сосать их до потери твоего сознания.

Мои плечи непроизвольно напрягаются при звуке его сладкого голоса, и даже негромкий шелест его губ наводит на размышления. Не успел я опомниться, как его рука скользнула от моего бедра вверх по боку к груди, пощекотав сосок, смоченный слюной. Воспоминания об ощущениях этих губ и языка вызывают дрожь по спине.

Когда он говорит "сосать", он имеет в виду не член, а грудь. Его пальцы нежно дразнят соски, как будто он скучает по возбуждению от этой ласки. Блядь, да кто же, блядь, хочет получать удовольствие от ласк груди, с отвращением подумал я.

— ...

Кажется, я кивнул, не осознавая этого.

— Ха-ха-ха.

Эрцгерцог рассмеялся в ответ на молчаливый кивок, и моё лицо покраснело от стыда.

Именно так. Проблема была в том, что моё тело содрогалось от удовольствия, которое он мне доставлял, как он и говорил. И даже после того, как я изверг всё, чувствовал, что этого недостаточно. Так что все эти слова о том, что он просто прикасается ко мне, трёт меня и хочет большего, были проблемой.

Он не делал этого слишком долго. Моё тело не ощущается как моим, потому что меня пытали постоянным потоком удовольствия. Пока я оправдывался перед собой, великий герцог, всё ещё улыбаясь, заговорил.

— Хотя у меня так много работы, не знаю найду ли время.

Я даже не успеваю сменить выражение лица при этих словах герцога, как он делает шаг назад, соблазнив меня кивком головы в знак согласия продолжать. Эрцгерцог снова смеётся, словно забавляясь моим унижением.

Он легонько похлопал меня по ягодицам, которые уже некоторое время ласкал. Я почувствовал, как по коже побежали мурашки от этого ласкового прикосновения - такого, какое любовник может подарить девушке, сидящей у него на коленях. Слова "чёртов извращенец" вертелись у меня на языке, и он с тонкой улыбкой прошептал, понимая, что я чувствую.

— Я подумал, что тебе будет приятно, если я буду касаться твоей груди.

Его голос был таким томным и расслабленным, полным удовлетворения. Каждый раз, когда его низкий голос достигал моих ушей, мои плечи подёргивались от желания; это щекочущее поведение было слишком невыносимо. Отчаянно пытаясь не выдать своего гневного выражения, я опустил глаза вниз, стараясь избежать взгляда эрцгерцога. И снова голос эрцгерцога прошептал мне на ухо.

— Как ты можешь быть таким милым?

Милым... Он использовал это проклятое слово, которое я никогда не слышал, даже в детстве, и которое никогда не будет ассоциироваться со мной. Мгновенно по всему моему телу побежали мурашки, а волосы встали дыбом. Не знаю, что это было, но мне было щекотно. Это было так неприятно, что хотелось чесать мочки ушей, барабанные перепонки, всё тело!

Чёрт, мы же два мужика. Это слово он использовал, чтобы унизить меня, но оно задело меня сильнее, чем любое другое. Кучка ползающих по земле мокриц была бы менее отвратительна, чем услышать это слово из уст эрцгерцога.

Должно быть, я вышел из себя, потому что больше не мог этого выносить, оттолкнулся и встал. Эрцгерцог отпустил меня с ухмылкой на лице - ухмылкой, которая заставила меня возненавидеть его за издевательство надо мной. Нет, не за неуважение, а за неловкость. То, как он смотрел на меня, было неуместно ласковым между нами. Это было жутко и отвратительно, и я бы предпочёл, чтобы у него был просто похотливый взгляд.

Я отвернулся от него, подобрал свою рубашку, которая всё ещё валялась на полу, и натянул её. Эрцгерцог тоже поднялся со своего места. Он поправил свою слегка растрепанную одежду и лёгким жестом указал на меня.

Не задумываясь, я подошёл и встал перед ним. Он не просил больше ничего, поэтому я был уверен, что здесь он больше ничего не сделает и не скажет. Эрцгерцог, разумеется, не просил меня делать ничего более унизительного.

— Иди первым и не забудь помыться.

Он прошептал эти слова с забавным выражением лица.

— ...

И он издавал такие странные звуки, его лицо приближалось все ближе и ближе, а потом исчезало.

*Чмок*

Позже я почувствовал прикосновения на губах. Я вспомнил покалывание, когда что-то мягкое и теплое прикоснулось к ним, потёрлось о них, а потом отстранилось, и странное густое послевкусие того, что уже отстранилось. Только тогда я смог осознать, что он меня поцеловал.

Поцеловал. То, чего я никогда не делал с эрцгерцогом. Такой ласковый, сладкий поступок, который делают обычно любовники... Просто...

Я ощутил непередаваемое чувство дискомфорта, и по всему телу побежали мурашки.

Это была мерзость, которую нельзя сравнить с похлопыванием по попе. Это было невыносимо, словно тысячи червей, извивающихся и проникающих во всё моё тело. Я сморгнул отвращение, которое грозило расколоть мой череп пополам.

Нет, это было больше похоже на потерю сознания.

Дыщ!

Откуда-то донёсся звук удара по коже. Вслед за этим раздался звук, будто что-то покатилось по полу. По какой-то причине мой кулак запульсировал от боли.

— ...

Когда разум снова вернулся ко мне вернув потемневшее зрение. Я не мог поверить в то, что вижу, но пульсирующая боль в кулаке говорила о том, что это реальность.

— Бля...

Вдалеке на полу распростёрлось длинное худое тело. Серебристые волосы растрепались на богато украшенном ковре.

На полу распростёрся эрцгерцог Миросский, нокаутированный одним ударом моего кулака.