Онлайн чтение книги Илиада. Одиссея
Песнь пятнадцатая

        Тою порой в Лакедемон широкоравнинный достигла

        Зевсова дочь, чтоб Лаэртова внука, ему об Итаке

        Милой напомня, понудить скорей возвратиться в отцовский

        Дом; и она там нашла Телемаха с возлюбленным сыном

5      Нестора, спящих в сенях Менелаева славного дома.

        Сладостным сном побежденный, лежал Писистрат неподвижно.

        Полон тревоги был сон Одиссеева сына: во мраке

        Ночи божественной он об отце помышлял и крушился.

        Близко к нему подошедши, богиня Афина сказала:

10    «Сын Одиссеев, напрасно так долго в чужой стороне ты

        Медлишь, наследье отца благородного бросив на жертву

        Дерзких грабителей, жрущих твое беспощадно; расхитят

        Всё, и без пользы останется путь, совершенный тобою.

        Встань; пусть немедля отъезд Менелай, вызыватель в сраженье,

15    Вам учредит, чтоб еще без порока застать Пенелопу

        Мог ты: ее и отец уж и братья вступить понуждают

        В брак с Евримахом; числом и богатством подарков он прочих

        Всех женихов превзошел и приносит дары беспрестанно.

        Могут легко и твое там похитить добро; ты довольно

20    Знаешь, как женщина сердцем изменчива: в новый вступая

        Брак, лишь для нового мужа она помышляет устроить

        Дом, но о детях от первого брака, о прежнем умершем

        Муже не думает, даже и словом его не помянет.

        В дом возвратяся, там все, что твое, поручи особливо

25    Самой надежной из ваших рабынь, чтоб хранила, покуда

        Боги тебе самому не укажут достойной супруги.

        Слушай теперь, что скажу, и заметь про себя, что услышишь:

        Выбрав отважнейших в шайке своей, женихи им велели,

        Между Итакой и Замом крутым притаяся в засаде,

30    Злую погибель тебе на возвратном пути приготовить.

        Я же того не дозволю; и прежде могила поглотит

        Многих из них, беззаконно твое достоянье губящих;

        Ты ж, с кораблем от обоих держась островов в отдаленье,[283]Стих 33. Ты ж, с кораблем от обоих держась островов в отдаленье…  — Афина советует Телемаху плыть от западной оконечности Элиды — мыса Феи — не прямо на северо-запад к Итаке (на этом обычном пути кораблей его ждет засада женихов), а идти сперва на север вдоль материка и затем свернуть прямо к западу, чтобы подойти к Итаке с юго-запада.

        Мимо их ночью пройди; благовеющий ветер попутный

35    Бог благосклонный, тебя берегущий, пошлет за тобою.

        Но, подошед к каменисто-высокому брегу Итаки,

        В город со всеми людьми отпусти свой корабль быстроходный;

        Сам же останься на бреге и после поди к свинопасу,

        Главному там над свиными стадами смотрителю; верный

40    Твой он слуга; у него ты ночуешь; его же с известьем

        В город пошлешь к Пенелопе разумной, дабы объявил ей

        Он, что в отчизну из Пилоса ты невредим возвратился».

        Кончив, богиня Паллада на светлый Олимп возвратилась.

        Тут от покойного сна пробудил Телемах Писистрата,

45    Пяткой толкнувши его и сказавши ему: «Пробудися,

        Несторов сын Писистрат; и коней громозвучнокопытных

        В нашу скорее впряги колесницу; в дорогу пора нам».

        Несторов сын благородный ответствовал так Телемаху:

        «Сын Одиссеев, хотя и спешишь ты отъездом, но в путь нам

50    Темною ночью пускаться не должно; рассвет недалеко.

        Должно притом подождать, чтоб Атрид благородный, метатель

        Славный копья, Менелай, положив в колесницу подарки

        Мне и тебе, отпустил нас с прощальным приветливым словом:

        Сладостно гостю, простившись с хозяином дома, о нежной

55    — Ласке, с какою он был угощен, вспоминать ежедневно».

        Так он сказал. Воссияла с небес златотронная Эос.

        К ним тут пришел Менелай, вызыватель в сраженье, поднявшись

        С ложа от светлокудрявой супруги, прекрасной Елены.

        Сын Одиссеев, его подходящего видя, поспешно

60    Тело блестящее чистым хитоном облек и широкой

        Мантией крепкие плечи, герой многославный, украсил;

        Встретив в дверях Менелая и ставши с ним рядом, сказал он,

        Сын Одиссеев, подобный богам Телемах благородный:

        «Царь многославный, Атрид, богоизбранный пастырь народов,

65    В милую землю отцов мне теперь возвратиться позволь ты;

        Сердце мое несказанно по доме семейном тоскует».

        Кончил. Ему отвечал Менелай, вызыватель в сраженье:

        «Сын Одиссеев, тебя здесь удерживать боле не буду,

        Если так сильно домой ты желаешь. И сам не одобрю

70    Я гостелюбца, который безмерною лаской безмерно

        Людям скучает: во всем наблюдать нам умеренность должно;

        Худо, если мы гостя, который хотел бы остаться,

        Нудим в дорогу, а гостя, в дорогу спешащего, держим:

        Будь с остающимся ласков, приветно простись с уходящим.

75    Но подожди, Телемах, чтоб в твою колесницу подарки

        Я уложил, их тебе показав, и чтоб также рабыне

        Сытный вам завтрак велел на отъезд во дворце приготовить:

        Честь, похвала и услада хозяину, если гостей он,

        Едущих в дальнюю землю, насыщенных в путь отпускает.

80    Если ж ты хочешь Аргос посетить и объехать Элладу, —

        Сам я тебе проводник; дай коней лишь запрячь в колесницу;

        Многих людей города покажу я; никто не откажет

        Нам в угощенье, везде и подарок обычный получим:

        Иль дорогой меднолитный треножник, иль чашу, иль крепких

85    Мулов чету, иль сосуд золотой двоеручный». Атриду

        Так, отвечая, сказал рассудительный сын Одиссеев:

        «Царь многославный, Атрид, богоизбранный пастырь народов.

        Должно прямым мне скорей возвратиться путем — без надзора

        Дом и богатства мои, отправляяся в путь, я оставил;

90    Может, пока за отцом я божественным буду скитаться,

        Там приключится беда иль похитится что дорогое».

        Царь Менелай, вызыватель в сраженье, при этом ответе

        Тотчас Елене, супруге своей, и домашним рабыням

        Завтрак велел для гостей на отъезд во дворце приготовить.

95    Близко к Атриду тогда подошел Этеон, сын Воэфов,

        Только что вставший с постели: он жил от царя недалеко.

        Царь повелел Этеону огонь разложить и немедля

        Мяса изжарить; и тот повеленье с покорностью принял.

        Сам же в чертог кладовой благовонный сошел по ступеням

100  Царь, не один, но с Еленой и с сыном своим Мегапентом;

        Вшед в благовонный чертог кладовой, где хранились богатства,

        Выбрал Атрид там двуярусный кубок,[284]Стих 102. Двуярусный кубок.  — См. прим. к «Илиаде», песнь первая, Стих 584. («кубок двудонный»). потом Мегапенту

        Сыну кратеру велел сребролитную взять; а Елена

        К тем подошла запертым на замок сундукам, где лежало

105  Множество пестрых, узорчатых платьев ее рукоделья.

        Стала Елена, богиня меж смертными, пестрые платья

        Все разбирать и шитьем богатейшее, блеском как солнце

        Яркое, выбрала; было оно там на самом исподе

        Спрятано. Кончив, они по дворцу к Телемаху навстречу

110  Вместе пошли; Менелай златовласый сказал: «Благородный

        Сын Одиссеев, желанное сердцем твоим возвращенье

        В дом твой тебе да устроит супруг громоогненный Геры!

        Я же из многих сокровищ, которыми здесь обладаю,

        Самое редкое выбрал тебе на прощальный подарок;

115  Дам пировую кратеру богатую; эта кратера

        Вся из сребра, но края золотые, искусной работы

        Бога Гефеста; ее подарил мне Федим благородный,

        Царь сидонян, в то время, когда, возвращаясь в отчизну,

        В доме его я гостил, и ее от меня ты получишь».

120  С сими словами вручил Телемаху двуярусный кубок

        Сын благородный Атреев; кратеру работы Гефеста

        Подал, пришедши, ему Мегапент, Менелаев могучий

        Сын, сребролитную. Светлообразная, с пестрым пришедши

        Платьем, Елена его позвала и сказала: «Одежду

125  Эту, дитя мое милое, выбрала я, чтоб меня ты

        Помнил, чтоб этой, мной сшитой, одеждой на брачном веселом

        Пире невесту украсил свою; а дотоль пусть у милой

        Матери будет храниться она; ты ж теперь возвратися

        С сердцем веселым в Итаку, в отеческий дом многославный».

130  Кончив, одежду она подала; благодарно он принял.

        Тут осторожно дары уложил Писистрат в колесничный

        Короб, с большим удивленьем все порознь сперва осмотревши.

        Всех в пировую палату повел Менелай златовласый;

        Там поместились они по порядку на креслах и стульях.

135  Тут принесла на лохани серебряной руки умыть им

        Полный студеной воды золотой рукомойник рабыня;

        Гладкий потом пододвинула стол; на него положила

        Хлеб домовитая ключница с разным съестным, из запаса

        Выданным ею охотно, чтоб было для всех угощенье;

140  Мясо на части разрезал и подал гостям сын Воэфов;

        Кубки златые наполнил вином Мегапент многославный;

        Подняли руки они к приготовленной пище; когда же

        Был удовольствован голод их сладким питьем и едою,

        Сын Одиссеев и Несторов сын Писистрат привязали

145  К дышлу коней и, в богатую ставши свою колесницу,

        Выехать в ней со двора через звонкий готовились портик.

        Вышел за ними Атрид Менелай златовласый, держащий

        В правой руке драгоценный, вином благовонным налитый

        Кубок, чтоб их на дорогу почтить возлияньем прощальным;

150  Стал впереди он коней и, вина отхлебнувши, воскликнул:

        «Радуйтесь, дети, и Нестору, пестуну многих народов,

        Мой отвезите поклон; как отец, был ко мне благосклонен

        В те времена он, когда мы сражалися в Трое, ахейцы».

        Сын Одиссеев возлюбленный так отвечал Менелаю:

155  «Нестору все, что о нем ты сказал нам, Зевесов питомец,

        Мы перескажем, прибывши к нему. О, когда б, возвратяся

        В дом мой, в Итаку, и я мог отцу моему Одиссею

        Так же сказать, как любовно меня угощал ты, как много

        Разных привез я сокровищ, тобою в подарок мне данных!»

160  Кончил; и в это мгновение справа орел темнокрылый

        Шумно поднялся, большого домашнего белого гуся

        В сильных когтях со двора унеся; и толпою вся дворня

        С криком бежала за хищником; он, подлетев к колеснице,

        Мимо коней прошумел и ударился вправо. При этом

165  Виде у всех предвещанием радостным сердце взыграло.

        Несторов сын, Писистрат благородный, сказал Менелаю:

        «Царь Менелай, повелитель людей, для кого, изъясни нам,

        Знаменье это Кронион послал, для тебя ли, для нас ли?»

        Так он спросил; и, Арея любимец, задумался бодрый

170  Царь Менелай, чтоб ответ несомнительный дать Писистрату.

        Длиннопокровная слово его упредила Елена:

        «Слушайте то, что скажу вам, что мне всемогущие боги

        В сердце вложили и что, утверждаю я, сбудется верно.

        Так же, как этого белого гуся, вскормленного дома,

175  Сильный похитил орел, прилетевший с горы, где родился

        Сам и где вывел могучих орлят, так, скитавшийся долго,

        В дом возвратясь, Одиссей отомстит; но, быть может, уже он

        Дома; и смерть женихам неизбежную в мыслях готовит».

        Ей отвечая, сказал рассудительный сын Одиссеев:

180  «Если то Геры супруг, громоносный Кронион, позволит,

        Буду, тебя поминая, тебе я как богу молиться».

        Так отвечав ей, он сильным ударил бичом; понеслися

        Быстро по улицам города в поле широкое кони.

        Целый день мчалися кони, тряся колесничное дышло.

185  Солнце тем временем село, и все потемнели дороги.

        Путники прибыли в Феру, где сын Орсилоха, Алфеем

        Светлым рожденного, дом свой имел Диоклес благородный;

        Дав у себя им ночлег, Диоклес угостил их радушно.

        Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос.

190  Путники, снова в свою колесницу блестящую ставши,

        Быстро на ней со двора через портик помчалися звонкий,

        Часто коней погоняя, и кони скакали охотно.

        Скоро достигли они до великого Пилоса града.

        Сын Одиссеев сказал Писистрату, к нему обратяся:

195  «Можешь ли, Несторов сын, обещанье мне дать, что исполнишь

        Просьбу мою? Мы гостями друг другу считаемся с давних

        Лет по наследству любви от отцов; мы ровесники; этот

        Путь, совершенный вдвоем, неразрывнее дружбой связал нас.

        Друг, не минуй моего корабля; но позволь мне остаться

200  Там, чтоб отец твой меня в изъявленье любви не принудил

        В доме промедлить своем, — возвратиться безмерно спешу я».

        Так он сказал; Писистрат колебался рассудком и сердцем,

        Думая, как бы свое обещанье исполнить; обдумав

        Все, напоследок уверился он, что удобнее будет

205  Звонкокопытных коней обратить к кораблю и к морскому

        Брегу. Вступя на корабль, положил на корме он подарки:

        Золото, платье и все, чем Атрид одарил Телемаха.

        После, его понуждая, он бросил крылатое слово:

        «Медлить не должно; все люди твои собрались; уезжайте

210  Прежде, пока, возвратяся домой, не успел обо всем я

        Старцу отцу рассказать; убежден я рассудком и сердцем

        (Зная упрямство его), что тебя он не пустит, что сам он

        Вслед за тобой с приглашеньем сюда прибежит и отсюда,

        Верно, один не воротится, так он упорствовать будет».

215  Кончив, бичом он погнал долгогривых коней и помчался

        В город пилийцев и славного города скоро достигнул.

        К спутникам тут обратяся, сказал Телемах благородный:

        «Братья, скорей корабля чернобокого снасти устройте,

        Все соберитесь потом на корабль, и отправимся в путь свой».

220  То повеление было гребцами исполнено скоро;

        Все на корабль собралися и сели на лавках у весел.

        Тою порой Телемах приносил на корме корабельной

        Жертву богине Палладе; к нему подошел, он увидел,

        Странник. Убийство свершив, он покинул Аргос и скитался;

225  Был прорицатель; породу же вел от Мелампа, который

        Некогда в Пилосе жил овцеводном. В роскошных палатах

        Между пилийцев Меламп обитал, отличаясь богатством;

        Был он потом принужден убежать из отчизны в иную

        Землю, гонимый надменным Нелеем, из смертных сильнейшим

230  Мужем, который его всем богатством, пока продолжался

        Круг годовой, обладал, между тем как в Филаковом доме

        В тяжких оковах, в глубокой темнице был жестоко мучим

        Он за Нелееву дочь, погруженный в слепое безумство,

        Душу его омрачившее силою страшных Эриний.

235  Керы, однако, избегнул и громкомычащих коров он

        В Пилос угнал из Филакии. Там, отомстивши за злое

        Дело герою Нелею, желанную к брату родному

        В дом проводил он супругу, потом удалился в иную

        Землю, в Аргос многоконный, где был предназначен судьбою

240  Жить, многочисленным там обладая народом аргивян.

        В брак там вступив, поселился он в пышноустроенном доме;

        Двух он имел сыновей: Антифата и Мантия, славных

        Силой. Родил Антифат Оиклея отважного. Сыном

        Был Оиклеевым Амфиарай, волнователь народов,

245  Милый эгидодержавцу Зевесу и сыну Латоны;

        Но до порога дней старых ему не судили достигнуть

        Боги: он в Фивах погиб златолюбия женского жертвой.

        Были его сыновья Алкмеон с Амфилохом. Мелампов

        Младший сын Мантий родил Полифейда пророка и Клита.

250  Клита похитила, светлой его красотою пленяся,

        Златопрестольная Эос, чтоб был он причислен к бессмертным.

        Силу пророчества гордому дав Аполлон Полифейду,

        Сделал его знаменитым меж смертных, когда уж не стало

        Амфиарая; но он в Гипересию жить, раздраженный

255  Против отца, перешел; и, живя там, пророчил всем людям.

        Тот же странник, которого сын Одиссеев увидел,

        Был Полифейдов сын, называвшийся Феоклименом;

        Он Телемаху, Афине тогда приносившему жертву,

        С просьбой к нему обратившися, бросил крылатое слово:

260  «Друг, я с тобой, совершающим жертву, встречаясь, твоею

        Жертвой тебя, и твоим божеством, и твоей головою,

        Также и жизнью сопутников верных твоих умоляю:

        Мне на вопрос отвечай, ничего от меня не скрывая,

        Кто ты? Откуда? Каких ты родителей? Где обитаешь?»

265  Кончил. Ему отвечал рассудительный сын Одиссеев:

        «Все расскажу откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать;

        Я из Итаки; отцом же моим Одиссей богоравный

        Некогда был; но теперь он погибелью горькой постигнут;

        Спутников верных созвав, в корабле чернобоком за ним я,

270  Долго отсутственным, странствую, вести о нем собирая».

        Феоклимен богоравный ответствовал внуку Лаэрта:

        «Странствую также и я — знаменитый был мною в отчизне

        Муж умерщвлен; в многоконном Аргосе он много оставил

        Сродников ближних и братьев, могучих в народе ахейском;

275  Гибель и мстящую Керу от них опасаяся встретить,

        Я убежал; меж людей бесприютно скитаться удел мой.

        Ты ж, умоляю богами, скитальца прими на корабль свой,

        Иначе будет мне смерть: я преследуем сильно их злобой».

        Кончил. Ему отвечал рассудительный сын Одиссеев:

280  «Друг, я тебя на корабль мой принять соглашаюсь охотно.

        Едем; и в доме у нас с гостелюбием будешь ты принят».

        Так он сказал и, копье медноострое взяв у пришельца,

        Подле перил корабельных его положил на помосте.

        Сам же, вступив на корабль, оплывающий темное море,

285  Сел у кормы корабельной, с собою там сесть пригласивши

        Феоклимена. Гребцы той порой отвязали канаты.

        Бодрых гребцов возбуждая, велел Телемах им немедля

        Снасти убрать, и, ему повинуясь, сосновую мачту

        Подняли разом они и, глубоко в гнездо водрузивши,

290  В нем утвердили ее, а с боков натянули веревки;

        Белый потом привязали ремнями плетеными парус;

        Тут светлоокая Зевсова дочь им послала попутный,

        Зыби эфира пронзающий ветер, чтоб темносоленой

        Бездною моря корабль их бежал, не встречая преграды.

295  Круны и Халкис они светловодный уже миновали;

        Солнце тем временем село, и все потемнели дороги.

        Феу корабль, провожаемый Зевсовым ветром, оставив

        Сзади, прошел и священную область эпеян Элиду.

        Острые тут острова Телемах в отдаленье увидел.

300  Плыл он туда, размышляя, погибнет ли там иль спасется.

        Тою порой Одиссей с свинопасом божественным пищу

        Ели вечернюю, с ними и все пастухи вечеряли.

        Свой удовольствовав голод обильно-роскошной едою,

        Так им сказал Одиссей (он хотел испытать, благосклонно ль

305  Сердце Евмея к нему, пригласит ли его он остаться

        В хижине с ним иль его отошлет неприязненно в город):

        «Слушай, мой добрый Евмей, и послушайте все вы; намерен

        Завтра поутру я в город идти, чтоб сбирать подаянье

        Там от людей и чтоб вашего хлеба не есть вам в убыток.

310  Дай мне, хозяин, совет и вели, чтоб дорогу мне в город

        Кто указал. Я по улицам буду бродить, и, конечно,

        Кто-нибудь даст мне вина иль краюшку мне вынесет хлеба;

        В дом многославный царя Одиссея пришедши, скажу там

        Людям, что добрые вести о нем я принес Пенелопе.

315  Также пойду и к ее женихам многобуйным; уж верно

        Мне, так роскошно пируя, они не откажут в подаче.

        Я же и сам быть могу им на всякую службу пригоден;

        Ведать ты должен и выслушай то, что скажу: благодатен

        Эрмий ко мне был, богов благовестник, который всем смертным

320  Людям успех, красоту и великую славу дарует;

        Мало найдется таких, кто б со мною поспорил в искусстве

        Скоро огонь разводить, и сухие дрова для варенья

        Пищи колоть, и вино подносить, и разрезывать мясо,

        Словом, во всем, что обязанность низких на службе у знатных».

325  С гневом на то отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный:

        «Стыдно тебе, чужеземец; как мог ты такие дозволить

        Странные мысли себе? Ты своей головы не жалеешь,

        В город сбираясь идти к женихам беззаконным, которых

        Буйство, бесстыдство и хищность дошли до железного неба:

330  Там не тебе, друг, чета им рабы подчиненные служат;[285]Стих 330. …им рабы подчиненные служат…  — В подлиннике речь идет не о рабах, а о слугах.

        Нет! Но проворные, в платьях богатых, в красивых хитонах,

        Юноши, светлокудрявые, каждый красавец — такие

        Служат рабы им; и много на гладко-блестящих столах там

        Хлеба и мяса, и кубков с вином благовонным. Останься

335  Лучше у нас. Никому ты, конечно, меж нами не будешь

        В тягость: ни мне, ни товарищам, вместе со мною живущим.

        После ж, когда возвратится возлюбленный сын Одиссеев,

        Ты от него и хитон, и другую одежду получишь;

        Будешь им также и в сердцем желанную землю отправлен».

340  Голос возвысив, ему отвечал сын Лаэртов: «Да будешь,

        Добрый хозяин мой, ты и великому Зевсу владыке

        Столь же любезен, как страннику мне, о котором с такою

        Лаской печешься! Несносно бездомное странствие; тяжкой

        Мучит заботой во всякое время голодный желудок

345  Бедных, которым бродить суждено по земле без приюта.

        Здесь я охотно дождусь Телемаха, а ты расскажи мне

        Все, что о славной в женах Одиссеевой матери знаешь,

        Все, что с отцом, на пороге оставленном старости, было —

        Если еще Гелиосовым блеском они веселятся;

350  Или уж нет их и оба они уж в Аидовом доме?»

        Сыну Лаэртову так отвечал свинопас богоравный:

        «Все по порядку тебе расскажу, ничего не скрывая:

        Жив благородный Лаэрт, но всечасно Зевеса он молит

        Дома, чтоб душу его он исторгнул из дряхлого тела;

355  Горько он плачет о долгоотсутственном сыне, лишившись

        Доброй, разумной и сердцем избранной супруги, которой

        Смерть преждевременно в дряхлость его погрузила: о милом

        Сыне крушась неутешно и сетуя, с светлою жизнью

        Рано рассталась она. Да не встретит никто из любимых

360  Мною и мне, оказавших любовь столь печальной кончины!

        Я же, покуда ее сокрушенная жизнь продолжалась,

        В город к ней часто ходил, чтоб ее навестить, поелику

        Был я в ребячестве с дочерью доброй царицы, Клименой,

        Самою младшею между другими, воспитан; я с нею

365  Рос и, почти как она, был любим в их семействе; когда же

        Мы до желанного возраста младости зрелой достигли,

        Выдали замуж в Самосе ее, взяв большие подарки.

        Был награжден я красивой хламидой и новым хитоном,

        Также для ног получил и сандалии; после царица

370  В поле к стадам отослала меня и со мной дружелюбней

        Прежнего стала. Но все миновалось. Блаженные боги

        Щедро, однако, успехом прилежный мой труд наградили;

        Им я кормлюсь, да и добрых людей угощать мне возможно.

        Но от моей госпожи ничего уж веселого ныне

375  Мне не бывает, ни словом, ни делом, с тех пор как вломились

        В дом наш грабители: нам же, рабам, иногда так утешно

        Было б ее навестить, про себя ей все высказать, сведать

        Все про нее и, за царским столом отобедав, с подачей

        Весело в поле домой на вседневный свой труд возвратиться».

380  Кончил; ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

        «Чудно! Так в детстве еще ты, Евмей свинопас, из отчизны

        В землю далекую был увезен от родителей милых?

        Все мне теперь расскажи, ничего от меня не скрывая:

        Город ли тот, населенный обильно людьми, был разрушен,

385  Где твой отец и твоя благородная мать находились,

        Или, оставшись у стада быков и баранов один, ты

        Схвачен морским был разбойником; он же тебя здесь и продал

        Мужу тому,[286]Стих 388. Мужу тому — Лаэрту. от него дорогую потребовав цену?»

        «Друг, — отвечал свинопас богоравный, людей повелитель, —

390  Если ты ведать желаешь, то все расскажу откровенно;

        Слушай, в молчании сладко-душистым вином утешаясь;

        Ночи теперь бесконечны, есть время для сна, и довольно

        Времени будет для нашей радушной беседы; не нужно

        Рано ложиться в постелю нам: сон неумеренный вреден.

395  Все же другие, кого побуждает желанье, пусть идут

        Спать, чтоб при первых лучах восходящей Денницы на паству

        В поле, позавтракав дома, с господскими выйти свиньями;

        Мы на просторе здесь двое, вином и едой веселяся,

        Память минувших печалей веселым о них разговором

400  В сердце пробудим: о прошлых бедах поминает охотно

        Муж, испытавший их много и долго бродивший на свете.

        Я же о том, что желаешь ты знать, расскажу откровенно.

        Есть (вероятно, ты ведаешь) остров, по имени Сира,

        Выше Ортигии, где поворот совершает свой солнце;

405  Он необильно людьми населен, но удобен для жизни,

        Тучен, приволен стадам, виноградом богат и пшеницей:

        Там никогда не бывает губящего голода; люди

        Там никакой не страшатся заразы; напротив, когда там

        Хилая старость объемлет одно поколенье живущих,

410  Лук свой серебряный взяв, Аполлон с Артемидой нисходят

        Тайно, чтоб тихой стрелой безболезненно смерть посылать им.

        Два есть на острове города, каждый с своею отдельной

        Областью; был же владельцем обоих родитель мой Ктесий,

        Сын Орменонов, бессмертным подобный. Случилось, что в Сиру

415  Прибыли хитрые гости морей, финикийские люди,

        Мелочи всякой привезши в своем корабле чернобоком.

        В доме ж отцовом рабыня жила финикийская, станом

        Стройная, редкой красы, в рукодельях искусная женских.

        Душу ее обольстить удалось финикийцам коварным:

420  Мыла она, невдали корабля их, белье; тут один с ней

        Тайно в любви сочетался — любовь же всегда в заблужденье

        Женщин, и самых невинных своим поведением, вводит.

        Кто и откуда она, у рабыни спросил обольститель.

        Дом указав своего господина, она отвечала:

425  «Я уроженица меднобогатого града Сидона;

        Там мой отец Арибант знаменит был великим богатством;

        Силой морские разбойники, злые тафийцы схватили

        Шедшую с поля меня и сюда увезли на продажу

        Мужу тому, от него дорогую потребовав цену».

430  Ей отвечая, сказал финикиец, ее обольститель:

        «Будешь, конечно, ты рада в отчизну свою возвратиться

        С нами; опять там увидишь и мать и отца в их блестящем

        Доме: они же, мы ведаем, живы и славны богатством».

        Выслушав то, что сказал он, ему отвечала рабыня:

435  «Я бы на все согласилась охотно, когда б, мореходцы,

        Вы поклялися в отчизну меня отвезти без обиды».

        Так отвечала рабыня; и те поклялися; когда же

        Все поклялися они и клятву свою совершили,

        К ним обратяся, рабыня крылатое бросила слово:

440  «Будем теперь осторожны; молчите; из вас никоторых!

        Слова не молви со мной, где меня бы ему ни случилось

        Встретить, на улице ль, подле колодца ль, чтоб кто господину,

        Нас подсмотрев, на меня не донес: раздраженный, меня он

        В цепи велит заключить, да и вам приготовит погибель.

445  Скуйте ж язык свой; окончите торг поскорей, и когда вы

        В путь изготовитесь, нужным запасом корабль нагрузивши,

        В доме царевом меня обо всем известите немедля;

        Золота, сколько мне под руки там попадется, возьму я;

        Будет при том от меня вам еще и особый подарок:

450  Знать вы должны, что смотрю я за сыном царя малолетним;

        Мальчик смышленый; со мною гулять из дворца он вседневно

        Ходит; я с ним на корабль ваш приду: за великую цену

        Этот товар продадите вы людям иного языка».

        Так им сказавши, она возвратилась в палаты царевы.

455  Те же, год целый оставшись на острове нашем, прилежно

        Свой крутобокий корабль нагружали, торгуя, товаром;

        Но когда изготовился в путь нагруженный корабль их,

        Ими был вестник о том к финикийской рабыне отправлен;

        В дом он отца моего дорогое принес ожерелье:

460  Крупный электрон, оправленный в золото с чудным искусством;

        Тем ожерельем моя благородная мать и рабыни

        Все любовались; оно по рукам их ходило, и цену

        Разную все предлагали. А он, по условию, молча

        Ей головою кивнул и потом на корабль возвратился.

465  Из дому, за руку взявши меня, поспешила со мною

        Выйти она; проходя же палату, где множеством кубков

        Стол был уставлен для царских вельмож, приглашенных к обеду.

        (Были в то время они на совете в собранье народном),

        Три двоеручных сосуда проворно она, их под платьем

470  Скрыв, унесла; я за нею пошел, ничего не размысля.

        Солнце тем временем село, и все потемнели дороги.

        Пристани славной, поспешно идя, наконец мы достигли;

        Там, оплыватель морей, ожидал нас корабль финикийский;

        Все собрались на корабль, и пошел он дорогою влажной,

475  Взяв нас, меня и ее, и Зевес ниспослал нам попутный

        Ветер; шесть суток и денно и нощно мы по морю плыли.

        Но на седьмой день, как то предназначено было Зевесом,

        Вдруг Артемида изменницу быстрой убила стрелою:

        Мертвая на пол она корабельный упала морскою

480  Курицей — рыбам ее и морским тюленям на съеденье

        Бросили в море; а я там остался один, сокрушенный.

        Волны и ветер попутный корабль принесли наш в Итаку;

        Здесь я Лаэртом на деньги его был у хищников куплен.

        Так я Итаку впервые своими глазами увидел».

485  Выслушав повесть, Евмею сказал Одиссей богоравный:

        «Добрый Евмей, несказанно всю душу мою ты растрогал,

        Мне повествуя, какие с тобою беды приключились;

        С горем, однако, и радость тебе ниспослал многодарный

        Зевс, проводивший тебя, претерпевшего много, в жилище

490  Кроткого мужа, который тебя и поит здесь и кормит

        С нежной заботой; и жизнь ты проводишь веселую; мне же

        Участь не та — без приюта брожу меж людей земнородных».

        Так говоря о былых временах, напоследок и сами

        495 В сон погрузились они, но на малое время; был краток

        Сон их: взошла светлотронная Эос. В то время у брега,

        Снасти убрав, Телемаховы спутники мачту спустили,

        Быстро к причалу на веслах корабль привели и, закинув

        Якорный камень, надежным канатом корабль утвердили у брега;

        Сами же, вышед на брег, поражаемый шумно волною,

500  Вкусный обед приготовили с сладким вином пурпуровым.

        Свой удовольствовав голод питьем и роскошной едою,

        Так мореходцам сказал рассудительный сын Одиссеев:

        «В город на веслах теперь отведите корабль чернобокий;

        Сам же я в поле пойду навестить пастухов и порядком

505  Все осмотреть там; а вечером в город пешком возвращуся;

        Завтра ж, друзья, в благодарность за ваше сопутствие, вас я

        В дом наш со мной отобедать и выпить вина приглашаю».

        Феоклимен богоравный тогда вопросил Телемаха:

        «Сын мой, куда же пойти присоветуешь мне ты? К какому

510  Жителю горно-суровой Итаки мне в дом обратиться?

        Или прямою дорогою в ваш дом пойти к Пенелопе?»

        «Феоклимен, — отвечал рассудительный сын Одиссеев, —

        В прежнее время тебя, не задумавшись, прямо бы в дом свой

        Я пригласил: мы тебя угостили б как должно; теперь же

515  Худо там будет тебе без меня; ты увидеть не можешь

        Матери милой; она, на глаза женихам не желая

        Часто являться, сидит наверху за тканьем одиноко;

        Но одного я из них назову, он доступнее прочих:

        То Евримах благородный, Полибия умного сын; на него же

520  Смотрит в Итаке народ, как на бога, с почтеньем великим.

        Он, без сомнения, лучший меж ними; усердней других он

        С матерью брака, чтоб место занять Одиссеево, ищет;

        Но лишь единый в эфире живущий Зевес Олимпиец

        525 Ведает, что им судьбой предназначено — брак иль погибель?»

        Кончил; и в это мгновение справа поднялся огромный

        Сокол, посол Аполлонов, с пронзительным криком; в когтях он

        Дикого голубя мчал и ощипывал; перья упали

        Между Лаэртовым внуком и судном его быстроходным.

        Феоклимен, то увидя, отвел от других Телемаха,

530  За руку взял, и по имени назвал, и шепотом молвил:

        «Знай, Телемах, не без воли Зевеса поднялся тот сокол

        Справа; я вещую птицу, его рассмотрев, угадал в нем.

        Царственней вашего царского рода не может в Итаке

        Быть никакой; навсегда вам владычество там сохранится».

535  Феоклимену ответствовал сын Одиссеев разумный:

        «Если твое предсказание, гость чужеземный, свершится,

        Будешь от нас угощен ты как друг и дарами осыпан

        Так изобильно, что каждый, с кем встретишься, счастью такому

        Будет дивиться». Потом он сказал, обратяся к Пирею:

540  «Клитиев сын, благородный Пирей, из товарищей, в Пилос

        Вместе со мною ходивших, ты самый ко мне был усердный.

        Будь же таков и теперь, пригласи моего чужеземца

        В дом свой, и пусть там живет он, покуда я сам не приду к вам».

        Выслушав, так отвечал Телемаху Пирей копьевержец:

545  «Сделаю все, и сколь долго бы в доме моем он ни прожил,

        Буду его угощать, и ни в чем он отказа не встретит».

        Кончил Пирей и, вступив на корабль, приказал, чтоб немедля

        Люди взошли на него и причальный канат отвязали.

        Люди, взошед на корабль, поместились на лавках у весел.

550  Тут, в золотые сандалии сын Одиссеев обувши

        Ноги, свое боевое копье, заощренное медью,

        С палубы взял; а гребцы отвязали канат и на веслах

        К городу поплыли, судно отчалив, как то повелел им

        Сын Одиссеев, подобный богам, Телемах благородный.

555  Сын Одиссеев тем временем шел и пришел напоследок

        К дому, где множество было в закутах свиней и где с ними,

        Сторож их, спал свинопас, Одиссеев слуга неизменный.