Онлайн чтение книги Король Иоанн
СЦЕНА 4

Так ураган, ревущий в бурном море,

Повсюду разгоняет корабли,

Суда одной эскадры разделяя.

Все сладится: мужайтесь, государь!

Что сладится? Ведь хуже быть не может.

Мы не разбиты? И не взят Анжер?

И не в плену Артур? И многих верных

Не потеряли мы? И не ушел

К себе домой кровавый англичанин,

Французские преграды сокрушив?

Он закрепить сумел свои успехи:

Такой расчет в стремительности действий,

Такой порядок в яростном напоре

Не виданы доселе: кто читал,

Кто слышал о делах, подобных этим?

Хвалы ему мне было б легче слушать,

Когда б столь тяжким не был наш позор.

Кто к нам идет? Та, чья душа - могила,

А горестная плоть - тюрьма, в которой

Томится дух, от жизни отвратясь.

Пойдемте, госпожа моя, отсюда.

Вот он, тобою заключенный мир!

Спокойствие, Констанция! Терпенье!

Нет, не нужны мне помощь и советы;

Единственная помощь и совет

Смерть, смерть! Люблю и призываю смерть.

Благоуханный смрад! Блаженный тлен!

Встань, поднимись от ложа вечной ночи,

Ты, враг, ты горький ужас для счастливых!

Лобзать я буду мерзостные кости,

В провал глазниц вложу свои глаза,

Червями пальцы обовью и в рот,

Чтоб не дышал, набью земли могильной,

И стану трупом страшным, как и ты.

Приди! Оскал твой для меня - улыбка.

Несчастная возьмет тебя в мужья,

В любовники. Приди!

О, успокойтесь,

Страдалица прекрасная!

Нет, нет!

Пока дыханье есть, не смолкнет голос.

О, если б мой язык вещал, как гром,

Я потрясла бы мир призывом скорбным.

Я грозный разбудила бы скелет,

Что не внимает слабым женским воплям,

Не отвечает на обычный зов.

Не горе, а безумье - ваши речи.

Твои же - клевета, и это грех.

Я не безумна. Волосы я рву

Они мои. Констанцией зовусь,

Была женою Готфрида. А сын мой

Артур, и он погиб. Я не безумна,

Но разума хотела бы лишиться,

Чтоб ни себя, ни горя своего

Не сознавать! Придумай, кардинал,

Такое мудрое увещеванье,

Чтоб я сошла с ума - и сразу будешь

К святым причтен; не то рассудок мой,

Пронзенный горем, скоро мне внушит,

Что удавиться, горло перерезать

Вернейший путь избавиться от мук.

Будь я безумной, я б забыла сына

И утешалась бы тряпичной куклой.

Но разум жив, и жгуче, слишком жгуче

Терзает душу каждая из бед.

О, заплетите косы! Как любовно

Друг к другу льнут волос чудесных нити!

Чуть на одну блестящая слеза

Падет случайно - тысячи других

К ней устремятся, разделяя горе,

Как нежные и верные друзья,

Что не хотят в несчастье разлучаться.

Молю, пустите в Англию меня!

Прошу вас косы заплести.

Извольте,

Но для чего? Я распустила их,

Крича: «О если б сына моего

Могли из плена вырвать руки эти

Так, как свободу дали волосам!»

Но вольность их во мне рождает зависть,

И вольных заключу опять в оковы,

Затем, что бедный мальчик мой в плену.

Отец наш кардинал, вы говорили,

Что с близкими мы свидимся в раю:

Раз так, я сына своего увижу!

От Каина, от первого младенца,

До самого последнего, вчера

Рожденного на свет, земля не знала

Прелестней существа! Но червь тоски

Пожрет нераспустившуюся почку

И сгонит красоту с его лица,

И станет бледным он, как тень, худым,

Как лихорадящий, и так умрет,

И в небесах его я не узнаю,

И, значит, никогда уж, никогда

Не видеть мне прекрасного Артура!

Великий грех - отчаянье такое.

Слова того, кто сына не имел.

Вам горе ваше дорого, как сын.

Оно сейчас мне сына заменило,

Лежит в его постели и со мною

Повсюду ходит, говорит, как он,

И, нежные черты его приняв,

Одежд его заполнив пустоту,

Напоминает милый сердцу облик.

Я полюбила горе - и права.

Прощайте, я б утешила вас лучше,

Когда бы вы познали ту же долю.

Не стану убирать своих волос

В душе и помыслах одно смятенье.

О боже! Мой Артур, мой сын, мой мальчик!

Ты жизнь и радость, ты мне - все на свете!

Ты - утешенье горестной вдовы!

Пойду за ней: беды бы не случилось.

Мне радости не ведать на земле.

Несносна жизнь, как выслушанный дважды,

В унылый сон вгоняющий рассказ.

Стыдом и горечью отравлен мир;

Исчезла сладость - есть лишь стыд и горечь.

Когда нам исцеленье предстоит

От тяжкого недуга, в самый миг

Выздоровленья он всего сильнее.

Зло обреченное больней язвит.

Вы проиграли день? А что еще?

Вы проиграли б, одержав победу.

Нет, нет: чем ласковей Фортуна к людям.

Тем больше бедствий взор ее сулит.

Не странно ли - как много потерял

Король Иоанн в самой своей победе!

Огорчены вы, что Артур в плену?

Не меньше, чем король Иоанн ликует.

Как ум твой юн, - совсем, как кровь твоя!

Но слушай, - я пророчески вещаю.

Ведь даже звук вот этих слов моих

Пылинку каждую, песчинку - все

Сметет с пути, которым ты пойдешь

К английскому престолу. Ты подумай:

Артур в плену у дяди. Но пока

В крови у мальчика играет жизнь,

Преступник ни на час, ни на минуту,

Нет - ни на миг не обретет покоя.

Захваченные дерзостью бразды

Не удержать иначе, как насильем.

Ведь для того, кто стал на скользкий путь,

Опоры слишком гнусной не бывает

Чтоб выстоял Иоанн, падет Артур.

Пусть будет так, раз это неизбежно.

Что мне за польза, если он умрет?

От имени своей супруги Бланки

Предъявишь ты права на то, что было

Законным достоянием Артура.

Чтоб жизнь и все утратить, как Артур?

Как в старом мире зелен ты и юн!

Все козни Иоанна, ход событий

Тебе в подмогу. Тот, кто кровь прольет,

Ища спасенья, в ней же захлебнется.

Его деянье злое охладит

Сердца народа, рвенье заморозит.

Малейшая представится возможность

И встанут все, чтоб свергнуть власть ею.

В явлениях природных на земле

И в небе, - непогода ли случится,

Внезапный ветер, или что еще,

Разумную причину отвергая,

Увидят чудо, знаменье, предвестье,

Зловещий метеор, глагол небес,

Что королю грозят господней карой.

Возможно, он Артура не убьет:

Достаточно окажется темницы.

Хотя б Артур был жив, когда Иоанн

О приближении твоем узнает,

Он в тот же час умрет; сердца людей

Охватит возмущенье; все, ликуя,

Благословят любую перемену

И вырвут поводы для мятежа

Из пальцев окровавленных Иоанна.

Я так и вижу грозный этот взрыв:

Ничто тебе так славно не поможет!

Сейчас в земле английской Фоконбридж,

Бастард безбожный, нагло грабит церковь.

Была б там дюжина солдат французских

Как дудка птицелова, приманили б

Они десятки тысяч англичан;

Они бы выросли, как снежный ком,

Что вмиг становится горою снега.

О мой дофин, скорее к королю!

Представить трудно, что извлечь мы сможем

Из недовольства душ, обиды полных.

На Англию! Король согласье даст.

К большим делам ведет благой совет,

На ваше «да» король не скажет «нет».