Как литераторы-блокадники, замерзая, шатаясь от голода, теряя близких и друзей, находили в себе силы для творчества, понять невозможно. Одним из них была Ольга Федоровна Берггольц (1910-1975).
Она не только постоянно писала, но и ежедневно выступала по радио, став голосом блокадного Ленинграда. «И разве не достойно удивления хотя бы уже одно то, что голос Великого солдата, каким был в ту пору Ленинград, принадлежал женщине, совсем молодой тогда поэтессе, столь мужественно взявшей на себя такую нелегкую, такую, казалось бы, сугубо «мужскую» роль воина-певца» (Павловский А. Стих и сердце. Л., 1962. С. 34). Русский и советский писатель А.А. Фадеев (1901-1956) в своих «Ленинградских очерках» вспоминал об Ольге Берггольц: «Она писала до войны. Она писала лирические стихи и рассказы для детей. Видно было, что она человек с дарованием, но голос у нее был тихий <...>, неоформленный. И вдруг ее голос зазвенел по радио на весь блокированный город, зазвенел окрепший, мужественный, полный лирической силы и неотразимый, как свинец. У нее умер муж, ноги ее опухли от голода, а она продолжала ежедневно писать и выступать». Фадееву вторит писательница В. К. Кетлинская (1906-1976): «В осажденном Ленинграде, под свист снарядов и грохот бомб, голос Ольги Берггольц прозвучал с проникновенной силой - слово шло от сердца к сердцу. Ольга Берггольц говорила жестокую правду о нечеловеческих страданиях ленинградцев, но говорила ее для того, чтобы закалить сердца воинской решимостью, чтобы выстоять на последнем рубеже и все преодолеть ради победы. Она жила вместе с людьми и для людей - сограждан и соратников. Все девятьсот дней героической обороны Ольга Берггольц была на военно-литературном посту в Доме радио...» Стоит добавить, что до того, как стать «голосом Ленинграда», совсем молодая еще Ольга Берггольц уже успела испытать столько горя, что хватило бы на несколько судеб. Она потеряла ребенка и первого мужа, провела несколько лет в сталинских лагерях. Оставляя несчастья в прошлом, эта женщина смотрела только вперед и исключительно с оптимизмом.
Ольга Берггольц писала очерки и стихи, которые сразу же звучали в радиоэфире блокадного Ленинграда. Патетика августа 1941 г. в ее произведениях и выступлениях постепенно сменялась, по ее собственному выражению, интонацией «небывалой сердечной беседы людей одной судьбы».
«Ленинградский дневник» («Февральский дневник») был написан ко Дню Красной Армии и прочитан в эфире 22 февраля 1942 г. Это произведение вышло далеко за рамки радиопередачи и обеспечило автору место в истории.
Возможно, впервые в советской литературе были так откровенно показаны страшные картины города. Радиоэфир, естественно, прослушивался немцами, поэтому приветствовались передачи бодрые и оптимистические. Много раз выходы в эфир Берггольц редактировались, но, как ни странно, «Февральский дневник» был озвучен практически без изменений. Возможно, это произошло потому, что в современном ей положении Ленинграда Берггольц уже видела зародыш будущей победы, в которой ни на минуту не сомневалась. Более того, она считала, что в страшной жизни блокадников существует непередаваемое словами счастье, которому, с ее точки зрения, могли бы позавидовать будущие поколения. Это счастье - делиться последним куском хлеба и последней «щепоткой табака» и мечтать о победе, говорить и говорить о ней, представлять во всех красках счастливую жизнь после снятия блокады у едва горящего камелька. «Мы дышим завтрашним, свободным, щедрым днем, - / Мы этот день уже завоевали», - уверенно заявляет Берггольц.
Сама Ольга Берггольц относилась к своему творчеству достаточно критично и считала, что в произведениях военных лет прикоснулась «лишь к первому, самому верхнему слою событий, чувств и душевного мира ленинградцев». Но едва ли эта самокритика справедлива. «Ленинградский дневник» и написанные позднее «Ленинградская поэма» (1942) и лирико-эпическая поэма «Твой путь» (1945) по сей день остаются самыми правдивыми, искренними и глубокими стихотворными произведениями о блокаде.
Преданность Ольги Берггольц своей стране и ее оптимизм кажутся естественным для советской поэтессы. А ведь до того, как она стала «музой» блокадного Ленинграда, поэтесса пострадала от Советского государства. 13 декабря 1938 г. она была арестована по обвинению «в связи с врагами народа», в заключении после побоев разрешилась мертворожденным ребенком. Правда, менее чем через год поэтесса была освобождена и полностью реабилитирована. Трагически сложилась личная жизнь - еще до заключения она потеряла двух дочерей, затем - первого мужа (второй супруг погиб от голода в блокаду).
После войны Берггольц продолжала много писать. Вышла книга «Говорит Ленинград» (1946) о работе на радио во время войны. В театре Таирова была поставлена пьеса «Они жили в Ленинграде» (1944). В 1952 г. вышел цикл стихов о Сталинграде. После командировки в освобожденный Севастополь Берггольц создала трагедию «Верность» (1954). Новой ступенью в ее творчестве стала прозаическая книга «Дневные звезды» (1959) о судьбе поколения автора, которая стала поистине «биографией века».
Большую ценность представляют дневники поэтессы, которые она вела много лет. При ее жизни они не увидели света, а после смерти Берггольц ее архив был конфискован властями. Фрагменты дневников и некоторые стихотворения появились в израильском журнале «Время и мы» в 1980 г. Большинство не публиковавшегося в России наследия Берггольц вошло в 3-й том Собрания ее сочинений (1990).
Многие не знают, что слова «Никто не забыт, ничто не забыто», высеченные на Пискаревском мемориальном кладбище, принадлежат Ольге Берггольц. Не забыта и сама поэтесса, именем которой названа одна из улиц в Ленинграде (нынешнем Санкт-Петербурге).
