Онлайн чтение книги Лирика Эдгара По в переводах русских поэтов
ВОРОН

Погруженный в скорбь немую

и усталый, в ночь глухую,

Раз, когда поник в дремоте

я над книгой одного

Из забытых миром знаний,

книгой полной обаяний, —

Стук донесся, стук нежданный

в двери дома моего:

«Это путник постучался

в двери дома моего,

Только путник —

больше ничего».

В декабре, — я помню — было

это полночью yнылой.

В очаге под пеплом угли

разгорались иногда.

Груды книг не утоляли

ни на миг моей печали —

Об утраченной Леноре,

той, чье имя навсегда —

В сонме ангелов — Ленора,

той, чье имя навсегда

В этом мире стерлось —

без следа.

От дыханья ночи бурной

занавески шелк пурпурный

Шелестел, и непонятный

страх рождался от всего.

Думал, сердце успокою,

все еще твердил порою:

«Это гость стучится робко

в двери дома моего,

Запоздалый гость стучится

в двери дома моего,

Только гость, —

и больше ничего!»

И когда преодолело

сердце страх, я молвил смело:

«Вы простите мне, обидеть

не хотел я никого;

Я на миг уснул тревожно:

слишком тихо, осторожно, —

Слишком тихо вы стучались

в двери дома моего…»

И открыл тогда я настежь

двери дома моего —

Мрак ночной, —

и больше ничего.

Все, что дух мой волновало,

все, что снилось и смущало,

До сих пор не посещало

в этом мире никого.

И ни голоса, ни знака —

из таинственного мрака…

Вдруг «Ленора!» прозвучало

близ жилища моего…

Сам шепнул я это имя,

и проснулся от него.

Только эхо —

больше ничего.

Но душа моя горела,

притворил я дверь несмело.

Стук опять раздался громче;

я подумал: «Ничего,

Это стук в окне случайный,

никакой здесь нету тайны:

Посмотрю и успокою

трепет сердца моего,

Успокою на мгновенье

трепет сердца моего.

Это ветер —

больше ничего».

Я открыл окно, и странный

гость полночный, гость нежданный,

Ворон царственный влетает;

я привета от него

Не дождался. Но отважно, —

как хозяин, гордо, важно

Полетел он прямо к двери,

к двери дома моего,

И вспорхнул на бюст Паллады,

сел так тихо на него,

Тихо сел, —

и больше ничего.

Как ни грустно, как ни больно, —

улыбнулся я невольно

И сказал: «Твое коварство

победим мы без труда,

Но тебя, мой гость зловещий,

Ворон древний, Ворон вещий,

К нам с пределов вечной Ночи

прилетающий сюда,

Как зовут в стране, откуда

прилетаешь ты сюда?»

И ответил Ворон:

«Никогда».

Говорит так ясно птица,

не могу я надивиться.

Но, казалось, что надежда

ей навек была чужда.

То не жди себе отрады,

в чьем дому на бюст Паллады

Сядет Ворон над дверьми;

от несчастья никуда, —

Тот, кто Ворона увидел, —

не спасется никуда,

Ворона, чье имя:

«Никогда».

Говорил он это слово

так печально, так сурово,

Что, казалось, в нем всю душу

изливал; и вот, когда

Недвижим на изваяньи

он сидел в немом молчаньи,

Я шепнул: «Как счастье, дружба

улетели навсегда,

Улетит и эта птица

завтра утром навсегда».

И ответил Ворон:

«Никогда».

И сказал я, вздрогнув снова:

«Верно молвить это слово

Научил его хозяин

в дни тяжелые, когда

Он преследуем был Роком,

и в несчастьи одиноком,

Вместо песни лебединой,

в эти долгие года

Для него был стон единый

в эти грустные года —

Никогда, — уж больше

никогда!»

Так я думал и невольно

улыбнулся, как ни больно.

Повернул тихонько кресло

к бюсту бледному, туда,

Где был Ворон, погрузился

в бархат кресел и забылся…

«Страшный Ворон, мой ужасный

гость, — подумал я тогда —

Страшный, древний Ворон, горе

возвещающий всегда,

Что же значит крик твой:

«Никогда»?

Угадать стараюсь тщетно;

смотрит Ворон безответно.

Свой горящий взор мне в сердце

заронил он навсегда.

И в раздумьи над загадкой

я поник в дремоте сладкой

Головой на бархат, лампой

озаренный. Никогда

На лиловый бархат кресел,

как в счастливые года,

Ей уж не склоняться —

никогда!

И казалось мне: струило

дым незримое кадило,

Прилетели Серафимы,

шелестели иногда

Их шаги, как дуновенье:

«Это Бог мне шлет забвенье!

Пей же сладкое забвенье,

пей, чтоб в сердце навсегда

Об утраченной Леноре

стерлась память — навсегда!..»

И сказал мне Ворон:

«Никогда».

«Я молю, пророк зловещий,

птица ты иль демон вещий.

Злой ли Дух тебя из Ночи,

или вихрь занес сюда

Из пустыни мертвой, вечной,

безнадежной, бесконечной, —

Будет ли, молю, скажи мне,

будет ли хоть там, куда

Снизойдем мы после смерти, —

сердцу отдых навсегда?»

И ответил Ворон:

«Никогда».

«Я молю, пророк зловещий,

птица ты иль демон вещий,

Заклинаю небом, Богом,

отвечай, в тот день, когда

Я Эдем увижу дальной,

обниму ль душой печальной

Душу светлую Леноры,

той, чье имя навсегда

В сонме ангелов — Ленора,

лучезарной навсегда?»

И ответил Ворон:

«Никогда».

«Прочь! — воскликнул я, вставая, —

демон ты иль птица злая.

Прочь! — вернись в пределы Ночи,

чтобы больше никогда

Ни одно из перьев черных,

не напомнило позорных,

Лживых слов твоих! Оставь же

бюст Паллады навсегда,

Из души моей твой образ

я исторгну навсегда!»

И ответил Ворон:

«Никогда».

И сидит, сидит с тех пор он

там над дверью черный Ворон,

С бюста бледного Паллады

не исчезнет никуда.

У него такие очи,

как у Злого Духа ночи,

Сном объятого; и лампа

тень бросает. Навсегда

К этой тени черной птицы

пригвожденный навсегда, —

Не воспрянет дух мой —

никогда!