Онлайн чтение книги Ловцы трепанга
Глава пятнадцатая. Неожиданное нападение

Тщетны были все усилия поставить шлюпку на воду. Мель, в которой она увязла, была очень длинна, да и река за ней, как казалось при слабом свете вечерней зари, становилась все мельче и мельче.

Капитан ни за что не хотел оставлять шлюпку: она могла попасть в руки пиратов, а ее потерю ничем нельзя было возместить. Все пятеро смельчаков решили поэтому провести ночь на отмели, ожидая возвращения прилива.

В конце концов, ночевать на отмели было даже безопаснее, чем пробираться для этого на берег. Ведь никто не мог знать, не окажется ли там, за зарослями, какое-нибудь воинственное, дикое племя папуасов. Да и спать здесь было спокойнее, чем на земле, в лесу, где водилось множество змей.

— Мы не надолго будем прикованы к мели, — успокаивал капитан своих племянников, которые обсуждали создавшееся положение. — К утру нас поднимет прилив, и мы пристанем к берегу. Я убежден даже в том, что скоро мы сможем двинуться вниз и спуститься к морю.

— А ты не боишься, что пираты расположатся у устья и будут держать нас здесь, как в осажденной крепости? — спросил Корнелиус.

— Ба-а! Как только они убедятся в том, что нам удалось ускользнуть от них и уплыть вверх по реке, они уберутся.

— А если они заупрямятся?

— Мы подождем, когда им надоест держать нас в осаде. У нас достаточно провианта — консервов хватит еще на две или три недели. О пище, впрочем, не стоит и думать: в этих местах нет недостатка ни в дичи, ни в съедобных плодах. Нам остается только испытывать терпение пиратов.

— А не хочешь ли ты попробовать прорваться к морю?

— Нет. Борьба с пиратами затянулась бы, и мы рисковали бы привлечь к себе внимание туземцев. Кто может быть уверен в том, что у этих грабителей нет друзей где-нибудь тут поблизости. Я предпочитаю заставить их томиться в безделье, тогда они сами уберутся отсюда. Возьмите, ребята, еще по бисквиту и ступайте отдыхать. Кто первый станет на вахту?

— Я, — предложил Корнелиус.

— Хорошо. Становись ты, а с тобой будет Ван-Горн. Четыре глаза всегда лучше двух.

Капитан, Ханс и Лю-Ханг растянулись на дне лодки и тотчас заснули, пользуясь недолгими часами отдыха. Ван-Горн и Корнелиус устроились один на носу шлюпки, чтобы наблюдать за верховьем реки, а другой — на корме, не спуская глаз с нижнего течения, откуда все время можно было ожидать пиратов.

Мертвая тишина царила над лесом, бросавшим непроницаемую тень на реку. Ни один звук не нарушал тишины, кроме жужжания ночных насекомых, легкого шелеста листьев, колышимых легким ветерком, налетавшим с моря, и рокота вод, спокойно катившихся по песчаному руслу.

Время от времени между листвой вспыхивали светящиеся точки, тотчас затухавшие, чтобы снова зажечься в другом месте. Но вахтенных не беспокоили эти огни: они знали, что это — светлячки, часто встречающиеся на островах Малайского архипелага. Они так блестящи и ярки, что женщины в этих краях украшают ими волосы, накалывая их на золотые или серебряные булавки.

Уже прошел час, а Ван-Горн и Корнелиус, не спускавшие глаз с темной дали, не заметили ничего подозрительного. Вдруг вдалеке пронеслась какая-то черная масса; она с большой скоростью пересекла реку, описав удлиненную параболу. Корнелиус видел, что она отделилась от ствола громадного дерева на левом берегу реки и скрылась в лесу на другой стороне реки.

— Ван-Горн, — окликнул Корнелиус своего товарища, — ты видел?

— Нет, — ответил Ван-Горн.

— В темноте пронеслось что-то черное и так быстро, что я не успел рассмотреть, что это такое.

— Птица какая-нибудь…

— Нет, оно было слишком велико и не имело вида птицы. Что бы это могло быть?

— Не понимаю… Не снаряд ли какой-нибудь, брошенный в нас папуасами?

— Дядя говорит, что у них нет ничего, кроме стрел и парангов.

В этот момент черная масса снова пронеслась над рекой по воздуху, и до шлюпки донеслось легкое дуновение.

— Ну что? Видел? — спросил Корнелиус.

— Да, — спокойно отвечал Ван-Горн.

— Так что же это такое? — волновался Корнелиус.

— Это — кубинг , как его называют малайцы: животное, которое обычно называют летучей кошкой или лисицей.

— Лисица, которая летает?..

— Эти животные скорее похожи на обезьян, чем на лисиц. Они не очень велики: рост их примерно полметра, голова у них маленькая и похожа на головку белки, шкура темно-рыжая, а у некоторых есть еще длинный пушистый хвост. Пространство в шестьдесят — восемьдесят метров они пролетают совершенно свободно, но эти, что ты сейчас видел, летают еще дальше.

— Как же они летают?

— Очень просто: на крыльях.

— Обезьяны с крыльями? Что за чепуха!

— Я ведь не говорю тебе, что у них такие же крылья, как и у птиц. Они снабжены широкой перепонкой, которая идет от передних лап к задним и продолжается до хвоста. Когда в воздухе они перебирают своими лапами, как будто плавая, они действительно летают, и эта перепонка служит им крыльями.

— И эти животные водятся тут на острове?

— Я видел их в окрестностях Дорея и в заливе; они и здесь должны быть.

— Ш-ш…

— Еще один?

— На этот раз вряд ли летающая обезьяна…

Ван-Горн и Корнелиус застыли на месте. С верховья реки донесся шум, как будто от падения каких-то тел в воду. Но тьма была так непроницаема, что и в десяти шагах едва можно было что-нибудь различить

— Ты слышал? — спросил Корнелиус.

— Да, — ответил Ван-Горн. На этот раз в его голосе чувствовалось беспокойство.

— Кто-то прыгнул с берега в воду.

— Боюсь, что так.

— Может, пираты?

— Пираты не проберутся сюда.

— Они могли высадиться и отправиться пешком вдоль берега, с расчетом напасть на нас с двух сторон.

Ван-Горн ничего не сказал, но отрицательно мотнул головой.

— Что нам делать?

— Только по-прежнему внимательно следить за обоими берегами. Если это человек, то ему придется перейти отмель, чтобы добраться до нас.

— Верно. — Слышишь, опять этот плеск.

— И третий поодаль…

— Не окружают ли они нас? — в голосе Корнелиуса послышалась дрожь.

— О, посмотри туда, — указал Ван-Горн на левый берег реки.

Только тогда Корнелиус заметил на поверхности воды продолговатые темные массы, которые медленно продвигались к отмели, взбаламучивая вокруг себя воду.

— Что это, лодки?

— Нет, крокодилы…

— Так здесь водятся и крокодилы?

— Да, во всех реках острова.

— Они нападут на нас? — волновался Корнелиус. — Как хорошо, что мы, по крайней мере, в шлюпке.

— В шлюпке-то в шлюпке, но мы так завязли в песке, что не сможем скоро выбраться на берег. Если крокодилы подплывут сюда, они и в шлюпку могут забраться, и сломать ее ударами хвоста им не так трудно.

— Разбудить дядю, Горн?

— Разбуди всех. Мне думается, что нам предстоят довольно неприятные минуты.

Капитан, Ханс и Лю-Ханг тотчас вскочили, лишь только Корнелиус, растолкав их, шепнул:

— Вставайте! Крокодилы!..

Капитан, осмотревшись и увидев, откуда движутся крокодилы, сейчас же понял, какая угрожала опасность.

— Дело может принять серьезный оборот, — сказал он. — Крокодилы на Новой Гвинее очень хищны и не боятся людей. Что, прилив начался?

— Вода как будто начинает подниматься.

— Пока прилив не поставит нас на воду, придется защищаться.

— Но как же нам защищаться? Стрелять — дикари, пираты ли, другие ли услышат выстрелы и двинутся против нас.

— Так-то оно так, но не отдавать же нам себя на съедение крокодилам, боясь привлечь новых врагов. Как только прилив снимет нас с мели, мы доплывем до берега и уйдем в лес. А пока нужно отразить нападение. Но смотрите, стреляйте прямо в пасть: туловище крокодилов покрыто такой крепкой чешуей, что пули только отскакивают от нее.

Крокодилы приближались. Теперь было видно, что их не два и не три, а целая стая: двадцать, тридцать, может быть, и больше.

Как могли они собраться в таком количестве, когда днем на всей реке не было видно ни одного? Приплыли ли они из какого-нибудь озера или болота, с верховьев реки? Этого никто не мог объяснить, но перед злосчастными моряками теперь вставала новая грозная опасность.

Крокодилы, почувствовав добычу, со всех сторон приближались к шлюпке и уже окружили отмель.

При слабом свете звезд можно было увидеть, как они раскрывали громадные челюсти с длинными зубами и смыкали их со звуком, подобным тому, какой производит, падая, крышка сундука.

Их хвосты яростно били по воде, разлетавшейся брызгами во все стороны, а чешуйки позванивали так, будто кто-то переворачивал мешок с серебром.

Крокодилы приблизились вплотную к отмели, остановились и приподнялись на лапах, вытянувшись вперед, словно рассматривали, что за добыча приготовлена им. Потом один из крокодилов — должно быть, самый крупный, в нем было по крайней мере восемь или девять метров, — одним прыжком вскочил на отмель и двинулся прямо к шлюпке.

— Как он отвратителен! — проговорил Ханс, дрожа.

— Смелей, ребята! — крикнул Ван-Сталь, который и на этот раз не потерял присутствия духа. — Этот — мой!

Крокодил был уже в нескольких шагах от шлюпки. Ван-Сталь вскинул ружье, прицелился и выстрелил прямо в разверстую пасть чудовища.

Крокодил был убит наповал: пуля, пройдя через горло, проникла глубоко в его тело. Крокодил резко вытянулся, как конь, становящийся на дыбы, ударил хвостом по песку и упал, судорожно корчась. Но остальные животные ничуть не были испуганы выстрелом, хотя он и был им непривычен — папуасы не имеют ведь огнестрельного оружия, а европейцы бывают здесь так редко. Почти одновременно вся стая вскочила на отмель и бросилась к шлюпке.

— Стреляй! — скомандовал капитан, заряжая свое ружье. Натиск был ужасен. Исполинские пресмыкающиеся, готовые проглотить не только людей, но, казалось, и саму шлюпку, быстро надвигались, давя и тесня друг друга, чтобы первыми придти к добыче. Их теплое, зловонное дыхание уже доносилось до осажденных. Но и те не оставались в бездействии, хотя возникшая перед ними смертельная опасность сперва сильно смутила их.

Моряки безостановочно стреляли, заряжали и снова стреляли в выраставшую перед ними стену чудовищ с разверстыми пастями. Не успевал какой-нибудь крокодил подойти слишком близко к шлюпке, убитый, он с грохотом падал в воду.

Крокодилы не останавливались, они подходили все ближе и ближе. Капитан, а за ним и другие схватили топоры, гарпуны и ждали крокодилов. Они встретили их ударами топоров и гарпунов; действуя ими с необыкновенной легкостью, они крушили все вокруг себя, проламывали черепа, разбивали челюсти, разрывали пасти отвратительных животных.

К счастью, борта шлюпки были так высоки, что крокодилы не могли преодолеть их и забраться в саму шлюпку, а все их усилия разбить или перевернуть ее оказались бесплодными.

Осажденным способствовало еще и то, что крокодилы, выбравшись из воды, становятся грузными и неповоротливыми.

Натиск ослабевал. Теперь капитан и Ван-Горн, стоя перед шлюпкой с топорами в руках встречали тяжелыми ударами последних смельчаков, осмеливавшихся подбираться вплотную к шлюпке, а Корнелиус, Ханс и Лю-Ханг посылали пулю за пулей в разинутые пасти.

Это отчаянное сопротивление, грохот выстрелов и вспышки пороха сломили наконец упорство хищных животных. Они отступили, но только до края отмели: от лакомой добычи они все же, по-видимому, не отказывались.

Ван-Горн и Ван-Сталь бросили топоры и снова схватились за ружья. Ободренные удачным отражением первого натиска, они еще энергичнее отстреливались.

— Держись крепче! — кричал капитан. — Еще десять минут, и шлюпку поднимет прилив. Пусть эти чертовы крокодилы приблизятся тогда к нам…

— Да, вода быстро поднимается, — подхватил Корнелиус.

— Дядя, дядя! — закричал Ханс. — Смотри, еще один идет на нас. Крокодилы не хотят уходить!

— Дарю его тебе, мой мальчик. Не промахнись только, — ответил ему капитан.

Два выстрела раздались почти одновременно. Крокодил отступил на шаг и, оказавшись на самом краю отмели, скатился в реку; течение подхватило и унесло недвижимое тело чудовища.

Остальные крокодилы пребывали, казалось, в нерешительности. Они двинулись было вперед, но еще раз отступили, и только для того, чтобы снова пойти на шлюпку.

С новой силой они обрушились на наших героев, так отчаянно защищавшихся. Теперь крокодилы совсем рассвирепели. Челюсти их еще более зловеще стучали, а их хвосты все яростнее били по воде. На этот раз натиск был особенно жесток.

Может быть эта атака и оказалась бы роковой для наших героев, но в тот момент, когда крокодилы были у самой шлюпки, Корнелиус закричал:

— Мы плывем!

Действительно, шлюпка, до сих пор покачивавшаяся под ударами зыби, внезапно оказалась поднятой на воду.

— Вперед! — вскричал капитан. — Горн, Ханс, Лю-Ханг, садись на весла!

Все трое тотчас схватили весла и первыми же сильными ударами окончательно сдвинули лодку с мели и направили ее к левому берегу реки. А капитан и Корнелиус, стоя на корме, не спускали глаз с крокодилов, двинувшихся за лодкой вплавь. И тут пуля не миновала тех, кто слишком приближался к шлюпке.

Крокодилы отстали. Шлюпка подошла к берегу и стала пробираться сквозь заросли водяных растений.

Тут только все пятеро свободно вздохнули: опасность была позади.

Но не успели они отдохнуть, как снизу реки послышались голоса и удары весел о воду.

— Кто там плывет? — беспокойно спросил капитан. — Горн, посмотри, да осторожнее.

— Пираты! — послышался сдавленный шепот Ван-Горна из зарослей. — Они услышали выстрелы и вот они тут как тут.

Капитан замер, прислушиваясь к отдаленным голосам.

— Да, это они. Они поднимаются по реке.

— Как же это им удалось пройти мели с их тяжелой пирогой? — с недоумением спросил Ханс.

— Они разделили ее надвое, сняли мостки и снасти. Скорее прячьте шлюпку, набросайте на нее зелени, и бежим в лес, — прошептал ему в ответ Ван-Горн.