Онлайн чтение книги Мароны
Глава LXXX. ПРОГУЛКА ВЕРХОМ

Весь день Джесюрон не выходил из дому. Загадочное отсутствие Герберта заставило его отложить визит к священнику. Да, кроме того, Джесюрон ожидал прихода Синтии, рассчитывая получить от нее самые последние сведения, которые неизвестны даже Чакре. Во всяком случае, она скажет, удалось ли ей дать судье «лекарство», когда и как это произошло. А эти факты интересовали Джесюрона больше всего, и он остался дома, ожидая Синтию.

Юдифь вела себя иначе. Снедаемая безысходным отчаянием, она не в состоянии была оставаться бездеятельной и решила искать вне дома если не успокоения, то хотя бы отвлечения от тягостных мыслей. Тотчас после завтрака она велела оседлать себе коня и уже готовилась выехать…

Ее тревожили странные обстоятельства исчезновения Герберта. И почему это случилось как раз в тот день, когда его дядя уехал?

Она приказала позвать пастуха, обнаружившего следы у садовой ограды:

— Ты вполне уверен, что там был след молодого мистера Вогана?

— Да, мисса Джесюрон. Один след был его, это уж наверняка.

— А другой — тоже след мужчины?

— Да, мисса. Такой большой ноги у женщины я никогда не видел. Это мужской след. Но только сапоги не такие хорошие, как у массы Вогана.

Юдифь стояла с хлыстом в руке, размышляя. Может быть, за Гербертом прислали? Кто? Кто же еще, как не Кэт Воган! Ведь у него здесь больше нет никаких знакомых. Но почему такая таинственность? Комья сырой земли, обнаруженные на стволе пальмы, ясно указывали, что на нее взбирался тот же, кто оставил следы у ограды. Трубка и кокосовый орех были брошены в гамак, конечно, для того, чтобы разбудить Герберта. Загадочная история… Что хотел передать Герберту тот, кто его разбудил? Предложил ему пойти поохотиться? Да, Герберт захватил с собой ружье, но это еще не доказывает, что он пошел пострелять дичи. Герберт всегда брал ружье, когда уходил в лес или в поля. Но на этот раз он почему-то не взял с собой ни пороха, ни пуль. Нет, не на охоту он пошел. Герберта звали на свидание, и Герберт очень торопился…

— Если так… — воскликнула охваченная ревностью Юдифь, вскакивая на коня, — если так, я отомщу!..

Первой жертвой ее гнева стал конь. Он получил сильный удар хлыстом, и в его бока вонзились острые шпоры. Конь взвился и помчался к горам. Юдифь была отличной наездницей и справлялась с любой лошадью не хуже самого опытного объездчика отцовской фермы. Нельзя было не залюбоваться Юдифью, когда она сидела в седле. Гневное возбуждение только подчеркивало ее яркую красоту. Щеки ее пылали, темные глаза горели мрачным огнем. Только тот, чье сердце было уже занято, мог устоять перед ее чарами, как это и случилось с Гербертом Воганом.

Одним прыжком перескочив через садовую ограду, она остановилась там, где виднелись следы на земле. Не слезая с коня, она наклонилась, рассматривая их… Да, вот отпечаток его маленькой ноги. А другой… Конечно, это след негра — башмаки подбиты деревянными гвоздями. Белые люди таких не носят. Наверно, раб из усадьбы Воганов. Его послала Кэт. Она вызывала Герберта на свидание где-нибудь в лесу. Может быть, как раз сейчас они там…

Ревнивая догадка заставила красавицу снова пустить в ход хлыст и шпоры и стремглав ринуться вперед по тропинке, уводящей в горы.

Зачем она ехала туда? Она и сама не знала. Острое нетерпение, жгучая ревность, слабая надежда найти ключ к таинственному исчезновению Герберта — вот что гнало ее вперед. Может быть, перед ней наконец откроется страшная правда… Пусть! Неопределенность становилась невыносимой.

Мысленно Юдифь рвалась в Горный Приют, но она не могла поехать туда. Ей никогда не доводилось быть гостьей в доме судьи Вогана. И она не могла придумать никакого предлога явиться туда без приглашения. У нее возник другой план. Она остановится неподалеку от дома. Да, на Утесе Юмбо. Это будет отличный наблюдательный пункт. С вершины утеса вся усадьба Воганов перед глазами, как будто вычерчена на карте, и видно все, что там происходит. Особенно, если смотреть в бинокль, который Юдифь не забыла захватить с собой.

Яростно понукая коня, Юдифь стала взбираться по крутому склону Утеса Юмбо.