Онлайн чтение книги Мера ее вины Degrees of Guilt
Глава 7

Из приемной суда на первом этаже Мария поднялась по лестнице, обходя адвокатов, торопящихся на встречу с клиентами, и улавливая обрывки разговоров. Она вглядывалась в лица других неудачников, которым не повезло в жизни точно так же, как и ей.

Пострадавшие давали показания, подсудимые ждали приговора, и все надеялись на то, что рассматривающий их дело судья проснулся в хорошем настроении. Жизнь вокруг нее так и кипела со всеми ее сложностями и неурядицами, от которых, как утверждал Эдвард, он стремился ее отгородить. В результате она пропустила в этой жизни так много… Не встретила друзей, не совершила ошибок, на которых могла бы набраться опыта. Какой же смешной и легковерной дурочкой она была… И почему она ждала так долго? Тем не менее лучше поздно, чем никогда. И если месть – это блюдо, которое подают холодным, то ее месть лежала в камере глубокой заморозки десятилетиями.

Словно стоя на платформе в метро и глядя на пролетающие мимо окна вагонов поезда, Мария прошла мимо групп людей, толпившихся около дверей в судебные залы. Люди плакали, кричали или что-то горячо обсуждали. В тот день здание суда было набито битком, все залы были заняты. Ее адвокат нашел маленькую комнатку, которая в прошлой жизни, наверное, была комодом, и они зашли внутрь, чтобы поговорить.

– Заседание начнется с опозданием. Простите за задержку. Обвинение пытается договориться о том, когда их психиатр сможет прийти в суд. Как вы сегодня себя чувствуете? – спросил Ньюэлл.

– Хорошо, спасибо, – ответила она.

В дверь комнатушки постучали, и в проеме показалась голова Имоджин Паскал. Сзади нее маячила фигура инспектора Антона.

– Джеймс, можно вас на минутку? – попросила обвинитель.

Ньюэлл извинился и вышел. Дверь комнаты осталась слегка приоткрытой, поэтому Мария могла наблюдать за их разговором, который показался ей вежливым, но, судя по жестам, напряженным. Джеймс Ньюэлл стоял, сложив руки на груди. Мисс Паскал передала ему какие-то документы, которые он быстро просмотрел и отрицательно покачал головой. Мисс Паскал уперла руки в бока. Мария наклонилась вперед, чтобы лучше видеть, и заметила инспектора Антона. Он стоял в метре за обвинителем, засунув правую руку в карман штанов и вытирая о бедро левую. Инспектор сильно вспотел – его рубашка вокруг подмышек была темной. Антон наблюдал не за юристами; он сосредоточенно смотрел не на их лица, а куда-то ниже. Мария подошла ближе к двери, чтобы понять, куда он смотрит, и увидела, что инспектор пялится на попу Имоджин Паскал. Мария сомневалась, что он осознает, что пялится так открыто. Она подошла еще ближе. Инспектор наверняка проходил бесконечные полицейские курсы, чтобы научиться пресекать подобное поведение. Но что ни говори, а врожденные человеческие инстинкты контролировать весьма сложно. Мария уже и не помнила, когда в последний раз засматривалась на чью-то попу. Если честно, она не очень понимала, что в этом вообще может быть интересного, потому что в свое время потратила много сил на то, чтобы не смотреть на Эдварда, когда тот был голым. Впрочем, в наготе Эдварда действительно было мало чего привлекательного: сплошная бледная кожа, мягкая и дряблая плоть без мускулов. Надо отдать должное инспектору, мисс Паскал действительно оказалась более фигуристой, чем Эдвард.

Полицейский повернул голову и заметил, что Мария поймала его с поличным. Она вопросительно подняла брови. Он нахмурился, с раздражением посмотрел на нее, покраснел и, чтобы скрыть это, сделал вид, что закашлялся. Потом отвернулся и подошел к коллегам. Мария с ухмылкой снова села на стул.

Через несколько минут Джеймс Ньюэлл вернулся в комнатку, держа в руках несколько листов формата А4 и несколько фотографий.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась Мария.

– Новое заявление обвинения, – ответил Ньюэлл, положил бумаги на стол и потер лоб. – Полиция провела еще один обыск в вашем доме. Я подозреваю, они искали что-либо, что может опровергнуть аргументы вашей защиты и свидетельства, касающиеся того, насколько и в какой степени ваш муж контролировал вашу жизнь. И вот что они нашли.

Адвокат показал ей фотографию мобильного телефона. Этот дешевый кнопочный телефон без камеры и других навороченных функций верно служил ей в течение многих лет.

– В суде вас обязательно спросят об этом телефоне. Хорошо подумайте перед тем, как ответить. Внутри незарегистрированная сим-карта с предоплатным тарифным планом. Полиция не смогла найти информацию о совершенных с этого номера звонках. В правоохранительных органах такие телефоны называют «одноразовыми». Так как эти аппараты очень сложно отследить, ими обычно пользуются торговцы наркотиками. Можно было бы сказать, что этот телефон не ваш, однако полиция сняла отпечатки пальцев и обнаружила, что они принадлежат вам. Вы его узнаете?

Мария взяла из рук адвоката фотографию и провела пальцем по изображению телефона. Этот дурацкий кусок пластика являлся самым большим риском, с которым она жила последние лет пять. Она утвердительно кивнула.

– Да, это мой телефон. Я засунула его в старый резиновый сапог. Должно быть, они долго искали.

Адвокат быстро просматривал бумаги.

– Здесь пишут, что его нашли в шкафу с вашей одеждой, – сказал он. – Можете объясните причину, по которой вы его там спрятали?

– Полиция будет говорить, что я спрятала телефон там, чтобы им было сложнее его найти?

– Вполне возможно, – адвокат кивнул.

– Это было единственное место, куда никогда не заглянул бы Эдвард. После того, как он вышвырнул всю мою одежду и заменил вещами, которые сам выбрал, у него отпала необходимость лазить в мой шкаф. По крайней мере, он так считал.

– А где вы его взяли? – поинтересовался Ньюэлл.

Мария смотрела на фотографию, которая вызвала в ней столько воспоминаний. Идея купить телефон пришла ей в голову во время уборки. Сперва она решила, что у нее ничего не получится – очередные мечты, сплошные фантазии в мире, в котором у нее совершенно ничего не было. Однажды, подняв подушку на диване, она обнаружила под ней несколько монет, в общей сложности тридцать восемь пенсов. К тому времени Мария уже давно не держала в руках денег, поэтому с интересом несколько минут их рассматривала. Монеты были немного липкими и сияли манящим блеском свободы.

Она подумала, что адвокату, одетому в хороший костюм и с запонками на манжетах, будет сложно понять, как в наш век получилось так, что взрослая женщина не имела совершенно никакого контакта с деньгами. Такая странная ситуация сложилась не сразу. Когда Эдвард сделал ей предложение, у нее была своя машина. Это был уже далеко не новый автомобиль, можно даже сказать, машина на последнем издыхании, но она помогала ей добираться из точки А в точку Б. После того, как они поженились, машина не прошла техосмотр, обязательный для получения страховки, и Эдвард настоял на том, чтобы она ее продала, обещая купить автомобиль понадежней.

Автобусы в Бристоле и окрестностях ходили исправно, а иметь в семье один автомобиль вместо двух было дешевле. Марии понравился здравый смысл мужа и то, что он заботился о ее безопасности. Прошло несколько месяцев. Ей стало тяжело ездить за покупками на автобусах, и заботливый Эдвард стал по Интернету заказывать доставку на дом. Мария составляла список продуктов на неделю и отдавала мужу, который оформлял заказ и платил картой. Жизнь становилась вроде бы легче и проще. Мария уже не могла точно вспомнить, когда именно поняла, что произошло нечто необратимое. То, что отключили стационарный телефон, было определенным, но не окончательным сигналом. Некоторое время она сама предпочитала жить в счастливом неведении, чем себя сейчас страшно корила. Мы часто закрываем глаза на проблемы потому, что нам хочется верить, что все как-то само собой образуется, и именно этим объяснялось ее бездействие.

К тому времени, когда ей не просто понадобился, а действительно стал совершенно необходим телефон, Мария уже не могла позволить себе купить его – до тех пор, пока не обнаружила провалившуюся под подушки дивана мелочь. Тогда она начала искать и копить эти неучтенные, потерянные, как бы застрявшие между двумя мирами деньги.

Каждое утро, как только машина мужа выезжала за ворота, Мария, как сумасшедшая, бросалась к дивану и проверяла под подушками. Вот два пенса. А вот, ура, сразу десять. Иногда она находила монеты в стиральной машине. Всего лишь один раз, да, только один раз, вешая вечером штаны мужа, вынула из кармана монету в один фунт. В ту ночь Мария почти не спала, потея от страха и чувства вины. Медяки муж мог и не считать, но вот все монеты достоинством более двадцати пенсов вполне мог помнить.

Через семь месяцев, одну неделю и два дня после того, когда она в первый раз нашла в доме мелочь, у Марии набралась умопомрачительная сумма в двадцать фунтов. В тот день лицо женщины, смотрящей на нее из зеркала, сияло. Подготовка и сам поход в ближайший газетный киоск были чистой мукой. Мария попыталась одеться так, чтобы ее никто не узнал, и напялила на себя – это в середине-то лета! – зимнее пальто, шарф и шапку. А выйдя из дома, поняла, что ее маскировка просто смешна. Тогда она вернулась в спальню, сняла с себя зимнюю одежду и подумала о том, что в Строук-Бишоп ее все равно никто не знает. Два раза она выходила из дома и оба раза возвращалась, уверенная в том, что муж каким-то шестым чувством узнал о ее планах и едет домой. Переодеваясь в очередной раз, посмотрела на перекрещивающиеся рубцы у себя на бедрах и только после этого набралась достаточно храбрости для того, чтобы с бумажным пакетом мелочи в руках выйти на улицу и купить линию связи с миром.

Теперь фотография этого телефона лежала у нее на коленях. Края бумаги, на которой был распечатан снимок, уже стали мокрыми от ее потных ладоней.

– Вы точно уверены, что полиция не сможет установить, пользовались ли этим телефоном и как часто и кому звонили? – спросила она адвоката.

Ньюэлл некоторое время молчал, внимательно глядя на Марию.

– Они ничего не смогут доказать, – ответил он наконец. – Они пытались. В смысле невозможности отследить звонки с этого телефона вы выбрали самую подходящую модель.

Мария посмотрела на него. Джеймс Ньюэлл не был таким эффектным, как Имоджин Паскал, но он был человеком очень внимательным и наблюдательным. За синими глазами и мягким голосом скрывался железный характер.

– Тогда да, это мой телефон, но мне не хватило смелости воспользоваться им, – соврала она.

– Хорошо, – ответил адвокат. – В таком случае нам предстоит найти доказательства, подтверждающие это заявление. Присяжные получат информацию о вашей жизни исключительно от вас самой. Если есть еще человек или люди, готовые подтвердить вашу версию событий, то сейчас самое время сказать об этом.

– К сожалению, таких людей нет, – опять соврала Мария, – я всегда была одна.

Ньюэлл сложил руки на груди и посмотрел на фотографию мобильника.

– Вы совершенно уверены в том, что вам больше нечего сказать? Судя по вашим описаниям, жизнь в браке была совершенно ужасной. Никто не упрекнет вас в том, что вы пытались найти людей, которые могли бы вам помочь. В экстремально тяжелой ситуации люди часто могут делать неправильный выбор. Если вы что-то недоговариваете, переживая, как это будет выглядеть, лучше обсудить это. Любое подтверждение ваших слов третьим лицом будет лучше, нежели никакого подтверждения не будет вообще.

Мария улыбнулась. Джеймс Ньюэлл был человеком мягким и вежливым, но совсем не идиотом. Он знал, что его подзащитная рассказала не все.

– Нам придется защищаться, используя то, что у нас есть, – твердо сказала она.

Адвокат глубоко вздохнул, собрал лежащие на столе документы и сложил их в папку.

– Мне не хочется, чтобы вы страдали после того, что вам пришлось пережить. Тюремное заключение будет…

– Я не хочу об этом говорить, – отрезала Мария. – Не будем торопить события. Завтра будет новый день, говорила я себе, когда была замужем, и это помогло мне все вынести. Именно так я собираюсь поступать и во время суда.

– Хорошо, – адвокат кивнул. – Я попрошу судью сегодня закончить на этом, чтобы дать мне время ознакомиться с новым материалом и обдумать наши дальнейшие действия. Присяжных отпустят домой. Сделайте мне одолжение – подумайте еще раз над тем, что я сказал. Если есть человек, который может подтвердить, каким был ваш муж на самом деле, мы обязаны вызвать его в качестве свидетеля.

– Спасибо, мистер Ньюэлл. Я подумаю.

На самом деле Мария не собиралась этого делать. Присяжные и судья услышат только ту версию событий, которую она планировала им рассказать. Все будет на ее условиях. Она утверждала в суде, что невиновна; защита и обоснование этой позиции, возможно, потребуют некоторых упущений или изменений в ее рассказе. Если она привлечет к суду других людей, это лишь уменьшит шансы на то, что ее оправдают. Прийти к такому выводу можно было и без диплома о юридическом образовании.