Онлайн чтение книги Младшая сестра друга меня так раздражает! My Friend's Little Sister Has It In for Me!
3 - 9

В ту ночь вся тёмная горная тропа была освещена оранжевыми огнями бумажных фонариков. Издалека может показаться, что здесь летают огненные шары или духи блуждающих призраков. Но если прислушаться, то слабый хруст на земле от листьев и ветвей поможет вам расслабиться, поскольку вы поймёте, что всё это проделки людей.

Все они были жителями деревни Кагеиси. В традиционном кимоно на теле и масками на лице они следовали за Кагеиси Коу, сохраняя полную тишину. А за ним, скрытаяся под огромной тенью главы деревни, шла главная парочка церемонии. Первым её составляющей был, конечно же, я. А второй – женщина в весьма жутком наряде. А окружающая тьма и атмосфера лишь усиливала ту жуть.

На её лице находилась белая лисья маска с красными глазами и улыбкой. Такой раритет можно увидеть лишь на японский мероприятиях, в исторических музеях или в фильмах ужасов. И эта страшная штука сочеталась с белым кимоно, подол которого достигал земли, а рукава имели большую длину. Определить, что перед вам женщина, можно лишь по изгибам под этой толстой материей.

Скорее всего, в прошлом такое прикрытие защищало личность невесты и отгоняло всяких бандитов, решивших напасть во время мероприятия. Сейчас же это просто, так называемая, изюминка. Изюминка, которая создаёт тревожность вокруг всей этой процессии.

– А!

– Сумирэ?.. Всё хорошо? – я сразу же протянул руку, чтобы поддержать её, когда она споткнулась о толстый корень дерева.

– П-прости, – лица я её не видел, но, судя по голосу, она смутилась. – Не привыкла я ходить в такой обуви.

– Смотри, куда ставишь свои ноги. Нельзя, чтобы ты пришла в храм вся в грязи. Горный бог никогда нас не простит!

– Он прав, Сумирэ. Долг женщины семьи Кагеиси: всегда оставаться твёрдой и решительной.

– Д-да, дедушка, – удручённо сказала Сумирэ.

– Вот, можешь взять меня за руку, пока мы не доберемся, – протянул я ей руку.

– Спасибо, Акитеру-кун.

Она взяла меня за руку. Теплота её ладони сразу же прошлась эхом по моему телу. Она была мягкой, тёплой и немного потной. Похоже, учитель Сумирэ нервничала.

Я не могу её винить. Мы собираемся обмануть не только амбала, шедшего впереди, но и всех жителей позади нас.

Мы шли так ещё несколько минут, пока все не остановились. Кагеиси Коу поднял фонарь, слабо осветив здание перед нами. Этот храм в горах оказался намного больше, чем я ожидал. Конечно, его размер не сравнится с теми храмами, которые можно найти в городе, но и маленьким его не назвать. Он был весь из дерева; некоторые части даже выглядели повреждёнными дождём и ветром. Тем не менее знаков гниения нигде не видно. Похоже, за ним регулярно ухаживали. Зигзагоподобные полоски бумаги, свисающие над входом, лишь придавали ему ещё более мистический вид.

– Возьми, Акитеру-кун.

– Да, сэр, – я аккуратно взял фонарь, который мне вручил Коу.

Всё это время нас вели сюда огни жителей деревни, но как только мы войдём в храм, то окажемся в полном одиночестве. Именно это и символизирует переданный мне фонарь. Я кивнул и повёл Сумирэ к храму.

– Акитеру-кун.

– Да? – я обернулся на зов Коу.

Он ухмыльнулся своей медвежьей рожей и поднял палец вверх.

– Моя внучка теперь вся твоя. GLHF!

– А?

Честно, даже не представляю, как можно так идеально произнести «GLHF».  И когда я хотел попросить его научить меня такому, тот подтолкнул меня и Сумирэ к храму.

Наконец-то мы дошли до этого храма…

Если все те утверждения о божественной силе правда, то моя судьба вскоре навечно свяжется с этой женщиной. Хуже и быть не может. Но мы другие. Нам уже известно, что никакой сверхъестественной силы здесь нет. Мы всё ближе и ближе подходили к храму, наши руки уже полностью покрывал пот.

– Вы должны вместе провести здесь ночь. Нельзя выходить до самого утра, – радостно крикнул нам Коу.

– Что произойдёт, если мы уйдём? – найдя силы, спросил я.

– Тебя съедят горные собаки.

Его голос даже не дрогнул. Я думал, что он скажет что-то про проклятья или злых духов, но тут внезапно повеяло реальностью. В любом случае, всё стало только сложнее.

– Идите. Некоторые жители останутся на страже чуть ниже по тропе, но не переживайте, они вас не услышат. Никто не узнает, что вы делаете в храме. Повторюсь. Что бы вы не делали, никто вас ни в чём не обвинит. А теперь развлекайтесь.

– Х-хорошо, сэр, – я мог лишь кивнуть, смотря на немного смутившегося Коу.

– Спокойной ночи, дедушка, – Сумирэ взялась за подол своего кимоно и поклонилась.

– Спокойной ночи, – удовлетворённо кивнул глава деревни.

Мы развернулись и зашли в храм, закрыв за собой выдвижную дверь. Снаружи сразу же послышался грубый голос.

– Спускаемся! Несколько останутся на страже!

Послышались шаги, когда жители начали отходить от храма. Я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Фонари всё дальше и дальше улетали от нас.

Сейчас мы с Сумирэ остались наедине.

– Мы одни, да?

– Ага, – она усмехнулась, а её плечи затряслись.

Хватит уже наслаждаться. Ты слишком талантлива.

– Мы обманули их, сэмпай?

Маска с лица девушки исчезла. И под ней оказалась не холодная красавица и не жалкая учительница математики, а Ироха, ухмылка на лице которой была всё такой же раздражающей и самодовольной, как и всегда.

***

– Я и Ироха примем участие в этой церемонии.

До самого мероприятия оставалось парочка часов. После моих слов в комнате воцарился хаос.

– Ты наконец-то решил выйти за ней?! Ура! – Одзу взмахнул кулаком по воздуху.

– П-почему? Какая глупость. Если только… Аки не… – В голосе Масиро чувствовалась ярость и печаль.

– Звучит хорошо. А, точно. Получается, тебе нравится Ироха-тян? Бог мой, это правда?! – Сумирэ не знала, что и сказать.

Все отреагировали так, как я и ожидал. Все, кроме самой Ирохи.

– П-постой, сэмпай. Т-ты говоришь… А. Так ты правда хочешь выйти за меня. В этом есть смысл. Я же милашка, в конце-то концов!

В её словах не было ничего особенного, чего не скажешь про поведение. Её глаза метались туда-сюда, а лицо слегка покраснело. Она всегда дразнила меня, когда мы проводили время только вдвоём, поэтому внезапно воспринять эту тему всерьёз – весьма сложно для неё. Хотя я почувствовал облегчение. И коту понятно, что она не слишком хочет в этом участвовать.

– Не глупи. Будто я захочу выйти за тебя! Мы оба знаем, что за это церемонией скрывается нечто подозрительное.

Неважно, чем окажется эта подозрительная вещь. Если бы мы потратили слишком много времени на обдумывание, то потеряли бы свой шанс и Сумирэ бы не смогла освободиться.

– Говоря «принять участие», я имею в виду, что мы воспользуемся этим мероприятием.

– Что ты задумал? – Сумирэ с беспокойством посмотрела на меня.

– Мы раскроем тайну семьи Кагеиси, – я улыбнулся.

– Что?

– Твоя семья каждое поколение цеплялась за традиции, вынуждая своих детей им следовать. Но что, если сами люди, которые навязывают вам эти традиции, не те, кем кажутся? Что, если за ширмой спрятано нечто большее, нечто тёмное? Слабость, которую мы сможем использовать?

– В таком случае, все эти правила больше не будут иметь ценность.

– Верно. По крайней мере, у тебя появится предлог, чтобы отвергнуть традиции и освободиться. Поэтому я хочу, чтобы ты обыскала резиденцию Кагеиси.

– Обыскала?

Все начали перешёптываться между собой. В этом нет ничего странного, ведь моё предложение граничит с преступлением. Но именно поэтому я выбрал Сумирэ.

– Никто, кроме тебя, на это не способен, учитель Сумирэ. Поскольку ты член семьи, это не будет преступлением. Так как практически вся деревня соберётся на «церемонию узелков», дом будет пустовать.

– Ты прав. Именно поэтому ты хочешь поменять местами меня и Ироху-тян?

– Да, ведь нельзя одновременно участвовать в церемонии и обыскивать дом.

– А-а можно я поменяюсь с учителем Сумирэ? – робко сказала Масиро.

– Мне нужен тот, кто сможет обвести Коу вокруг пальца. Некто с актёрскими способностями. Иначе план провалится.

– Я-ясно…

– Но постой, ты говоришь про поиск… Но что я должна искать? Мой дедушка не из тех, кто оставляет секреты без присмотра.

Она права. Этот медведоподный амбал с демоническим голосом вряд ли может что-то скрывать. Однако ж, есть кое-что подозрительное. Нечто, что я приметил за всё время, которое находился здесь. Это была маленькая надежда, но другого выбора нет. Придётся сделать ставку.

– Я кое-что заметил, когда разговаривал с твоим дедушкой, учитель Сумирэ. Нечто, что не соответствует ценностям, о которых ты мне рассказывала. Если мои суждения верны, это идеальное место для удара.

– Не тяни и говори уже, что я должна найти.

Сумирэ, Ироха, Масиро и Одзу смотрели на меня, затаив дыхания, и ждали следующих слов. Я по очереди посмотрел на каждого. И затем открыл рот.

– Детское порно.

Все уставились на меня с широко открытыми глазами.

– Шутить вздумал, сэмпай?! Я думала, ты серьёзен!

Не веди себя так, словно я рассказал пососный анекдот!

– Я серьёзно! У вас нет доказательств, что семья Кагеиси, а особенно Коу, не любители лолей! Он даже может быть педофилом!

– Ну что за сумасшедший бред! Ты правда собираешься задействовать весь Альянс, чтобы доказать, что тот дед – лоликонщик? Сейчас июль, а не апрель!

– Заткнись! Говорю же, что сейчас не до шуток! Если мы найдём в резиденции нечто похожее на детского порно, то ситуация сразу же разрешится! Учитель Сумирэ освободится и начнёт новую жизнь в качестве иллюстратора!

– Нет, ну, это правда, но… Сэмпай, почему ты вообще решил, что у него может быть подобная вещь?

– На это есть три причины, – я выставил свои пальцы. – Во-первых, его терпимость к отношениям между учителем и учеником.

Семья Кагеиси во всём была консервативной. Так почему же глава не протестовал, когда узнал, что его внучка выходит замуж за несовершеннолетнего? Он даже сказала, что в их семье уже были такие случае.

– Ну, такая себе причина. В прошлом люди женились ещё детьми. Есть ещё что-то,

– Во-вторых, его речь.

– Речь?

– Обычно он говорит весьма формально и правильно, так? Однако временами в его речи проскальзывают словечки, которые употребляют лишь подростки. Получается, он часто разговаривает с молодыми людьми. Что весьма странно для старикана, живущего в глуши.

– Ну да, здесь ты прав. Даже работая учителем, ты вряд ли выучишь их способ общения. Но аргумент тоже слаб, – Ироха задумалась. – Возможно, он просто подражает им, чтобы наладить отношения с учениками.

– И последнее. Тут скорее уже моя догадка, – я перевёл взгляд на Сумирэ. – Ваши гены одинаковые. В таком случае, извращённые повадки должны быть и у него.

– А! Теперь понятно. Он точно педофил!

– Что-что?! – с глаз Сумирэ полились слёзы.

– Подумайте хорошенько, – сказала Ироха. – Вы же не за ночь стали извращенкой? Вероятно, причина здесь кроется в генах. Зуб даю, что каждый член семьи скрывает какой-нибудь фетиш! Например, любовь к маленьким мальчикам или девочкам!

– Быть не может! Я бы знала, ведь росла с ними!

– Но Мидори же ничего не знает, хоть и росла рядом с тобой.

– Чёрт! Ты прав!

Дети часто имеют нечто схожее с родителями, и порой это «нечто» не сразу бросается в глаза. Семья Кагеиси выглядела при всех строгой и традиционной, но внутри могла полностью забивать на всю эту чушь. Именно из-за этого Сумирэ научилась играть крутую и красивую девушку, похоронив своё извращённое «я» глубоко внутри.

Так вот, разве Сумирэ одна такая? Что, если каждый член семьи и правда скрывал свою истинную сущность из-за традиций? Что же скрывается за их масками? Что, если мы уничтожим правила, которые так сдерживали Сумирэ?

– Я знаю, это большой риск. Вы можете ничего не найти. Тогда придётся придумать что-то другое. Если уж облажаться, то облажаться с боем. Что скажешь, Мурасаки Сикибу?

– Аки… – несколько секунд она смотрела на меня с округлёнными, дрожащими глазами.

Интересно, что сейчас происходит у неё в голове. Возможно, ничего. Её губы дрожали, а руки были сжаты в кулак. И, в конечном итоге, её брови расслабились, а во взгляде загорелся решительный огонёк.

– Я рискну. Сделаю это! Ради своего будущего!

***

По этой причине мы с Ирохой сейчас находились в этом храме.

– Они ничего не заподозрили.

– Я уверена в своих способностях! – усмехнулась Ироха, показывая мне знак мир.

У нас всё прошло как по маслу, поэтому у Сумирэ и остальных было много времени, чтобы обыскать резиденцию. Ироха, моя лучшая актриса, на отлично сыграла свою роль. Настоящая звезда, не иначе. Кимоно полностью скрывало её тело, поэтому ей удалось полностью сымитировать не только речь, но и движения Сумирэ.

Главной проблемой оставался рост. Сумирэ выше Ирохи, поэтому пришлось поломать голову, чтобы убрать такое несоответствие. К счастью, нам удалось найти решение.

– В этих сандалиях невозможно ходить!

Ироха задрала кимино и сняла высокие сандалии на платформе. Сумирэ взяла их с собой на пляж. Говорила, что они для отпугивания парней-сёрферов. Я тогда подумал, что это бесполезный хлам, но они и правда пригодились.

– Пешие прогулки – такая морока!

– Просто ты недостаточно тренируешься. Знаю, что мои слова прозвучат по-старчески, но ты не всегда будешь молодой. Больше занимайся.

– Не хочу слышать такое от того, кто днями приклеен к своему столу! Не приходи ко мне за жалостью, когда заработаешь межпозвоночную грыжу!

– Поэтому-то я и читаю о болевых точках. Не переживай, я забочусь о своём здоровье.

– Ну тогда, раз ты в отличной форме, то спустишь меня с горы.

– Хочешь, чтобы с тобой вновь нянчились?

– А-а, никак нет, сэр! Не хочу вновь пройти через тот позор!

Как и обычно, наш разговор быстро перешёл в стадию бреда. Даже находясь под угрозой «церемонии узелков», ничего не изменилось. Мы просто болтали на разные темы, которые не слишком напрягали мозг. Уверен, что бы сегодня не случилось, наши судьбы не будут связаны вместе.

Или так я думал.

Ироха медленно продвигалась вглубь храма.

– Они слишком тяжёлые. Хочу их снять и получить немного свобо…

– Ироха? Чего замерла?

Я встал рядом с ней и сразу же заметил, из-за чего она остановилась.

До сих пор всё шло без сучка и задоринки.

Однако перед нами предстало нечто, чего я никак не ожидал. Мой рот не был широко раскрыт, но слов он не находил.

Перед нами находилась комната, полностью залитая бледным, персиково-розовым светом. Затем заиграла какая-то странная современная песня, а на потолке завертелся серебряный шар. Он ловил и отражал розовый свет, придавая всей комнате весьма романтическую атмосферу. В центре стояла двуспальная кровать, на которой лежали четыре квадратных пакетика с надписью «0,01 миллиметр». Умоляю, пусть это будут мятные конфеты…

В любом случае, думаю, вы достаточно развиты, чтобы представить у себя в голове картину. Мой рот также больше не мог сдерживаться.

– Это что ещё за любовный отель!

И как тут не выкрикнешь? Что вообще комната из любовного отеля делает в храме? Я же не один думаю, что это какое-то безумие?

– Сэмпай, смотри! Все презервативы продырявлены!

– Какого хрена! Эй, и почему ты проверяешь их, как только мы вошли сюда?!

– Н-ну, важно же проверить состояние контрацепции! Я-я и не думала использовать их!

– Если смущаешься, то вообще к ним не прикасайся! – я перевёл на них свой взгляд. – И правда, везде дырки. Словно их проткнули иглой или зубочисткой.

Идя сюда, я правда ожидал чего-то, но это просто вынос мозга (и не только его).

После «церемонии узелков» каждая пара остаётся вместе, поэтому я знал, что здесь должна быть какая-то уловка. Поэтому-то я и сделал это мероприятие частью плана. Если что-то ожидаешь – к этому можно подготовиться, только вот… не к чему такому жёсткому. Всё здесь словно говорит: «Трахайтесь!». Извините, не «говорит», а «кричит во всё горло».

Деликатностью здесь и не пахло, отчего у меня разболелась голова… Но, по правде говоря, от атмосферы я немного возбудился. Стоп, нет! Убирайся обратно в свою пещеру, Сатана!

– Ладно, давай немного успокоимся. Я сяду туда…

– Угу…

Я направился к другой стороне кровати. Почему-то Ироха сейчас вела себя необычайно тихо. Похоже, она тоже смущена. В комнате и так мало место, а тут ещё почти всё занимает кровать. Сложно было обойти её.

– А-а?!

– Что? А-а-а!

Я залез на кровать, чтобы перебраться на другую сторону, но матрас оказался слишком мягким и пушистым. Даже и не знал, что кровати могут быть такими упругими. Она в раза два превосходит в мягкости мою домашнюю постель. Как только я поставил на неё свою ногу, сразу же упал вперёд. В этот момент мои руки рефлекторно задвигались, зацепив Ироху.

Кровать издала громкий скрип, когда моя спина врезалась в неё. Оказалось, что мягкость матраса может иметь две стороны. Именно из-за неё я споткнулся, но и не получил никакой травмы.

– Гья! Прости, Ироха. Я лишь… А! – я открыл глаза, а затем вскрикнул от зрелища перед собой.

Лицо Ирохи прямо здесь. Оно так близко, что я могу почувствовать её дыхание. Запах традиционного кимоно смешался со сладостным ароматом современного шампуня. Сквозь одежду я мог ощутить теплоту в тех местах, где мы соприкасаемся. Хоть она и лежала но мне, но ощущения тяжести никакого не было. Наоборот, мне было уютно.

– Эм… Cэмпай?

– П-прости, я не хотел, ну… А, сейчас всё исправлю! – я попытался выбраться из-под неё, но вес Ирохи почему-то внезапно увеличился.

– Э-эй, Ироха?

– Сэмпай, ты сейчас взволнован?

– Чт?..

Лицо Ирохи прижималось к моей груди. Слушая моё сердце, она смотрела на меня.

Не смотри на меня так! Конечно я взволнован! Спрашиваешь ещё!

Я знал, что она не слышит моих мыслей, но сердцебиение должно всё ответить за меня.

– Можно вопрос?

– Да, но сначала слезь с меня, а не то я сли…

Слишком возбужусь.

Я не мог сказать ей такое, поэтому замолчал на полуслове.

Ироха цеплялась за мою одежду, всё больше распределяя вес по моему телу. Её лицо всё ещё лежало на груди. Не помню, чтобы раньше смотрел на неё в такой близи. Каждая выходка Ирохи всегда шла со спины. Вроде как. В любом случае, никогда не видел такого выражения на её лице.

– Ты выбрал меня, чтобы план увенчался успехом. Однако хоть на секунду… Хоть на секунду ты не задумался о том, чтобы по-настоящему пройти эту церемонию со мной?

Я не знал, что ответить, когда она так смотрела на меня. Ироха всегда была такой? Или это из-за атмосферы в комнате?

Когда она дразнила меня, на её лице всегда красовалась ухмылка. Мне казалось, что именно с таким выражением Ироха наслаждается смущением другого человека. Но сейчас она выглядела как Масиро, когда я пригласил её в ресторан.

– Я не верю во все эти суеверия. Но ты выбрал меня, зная, что все пары после церемонии никогда не расстаются. Разве это не считается косвенным признанием в любви?

– А что насчёт тебя?

Мне как-то удалось вытянуть из себя слова, однако стук сердца мне не в силах сдержать. Отвечать вопросом на вопрос – это трусливый поступок, но ничего не поделаешь.

У меня нет смелости сделать что-то ещё.

– Я не против пройти через это с тобой, – прошептала она.

– А?

Она всегда такая шумная и противная, тогда почему сейчас шепчет? Ещё и голосок такой слабый. И нежный.

– Если бы не хотела, то не согласилась бы с твоим планом.

– Ироха…

Что она хочет сказать?

Я нравлюсь ей?

В последнее время этот вопрос часто посещал мою голову. Я всегда думал, что все эти поддразнивания доказывают противоположное, но тут появилась Масиро. Она тоже вначале оскорбляла меня, но потом влюбилась. Может, Ироха просто пытается всё это скрывать? Опять эти клише романтических комедий достигли меня. Если она и правда…

То что тогда?

Чёрт, сердце, перестань хоть на секунду так колотиться!

Оно не перестаёт стучать в моих ушах. Из-за этого мне сложно привести мысли в порядок.

Твою же мать. Почему я вообще заморачиваюсь по такому поводу?

Даже если Ироха любит меня, она не в моём вкусе. Всегда гиперактивная, громкая и просто раздражительная. Однако она никогда не поворачивается ко мне спиной, какой бы неприятный жизненный путь я не выбрал.

И почему всё это происходит сейчас? В душной комнате, где кроме нас никого нет? Когда наши тела прижаты друг к другу?

Почему?

Почему ты так мило смотришь на меня? Почему краснеешь до кончиков ушей?

– Как ты поступишь, если я скажу, что хочу, чтобы магия церемонии связала нас? – застенчива спросила Ироха.

Её выражение совершенно не раздражало меня. Оно было… просто милым. Такое чувство, словно я попал под гипноз, и в моё сердце влилась доза сладостного искушения.

Мой рот пересох, а в горле застрял ком.

До рассвета было ещё далеко.