Онлайн чтение книги Невеста Нила
ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Невеста Нила» хронологически завершает египетский цикл. Действие романа разворачивается летом 643 года в «тревожное время, переживаемое несчастной страной», — указывает Эберс, примерно два года спустя после того, как «прекрасная провинция, оставляющая красу и гордость Византийской империи и твердый оплот христианства» пала жертвой завоевательной политики Арабского Халифата. По сути дела, арабская экспансия стала началом заката Египта, началом упадка и деградации его самобытной шеститысячелетней культуры, так же, как и культуры всех остальных захваченных арабами древних государств. В конечном счете за этим актом последовала восьмивековая агония и самой Византии.

Агония Западной Римской империи началась значительно раньше, протекала стремительнее и длилась всего чуть более девяти десятилетий, если принять за ее начало 382 год, когда Феодосий I Великий предоставил право вестготам поселиться на землях нижнедунайского правобережья в качестве конфедератов. Разрешение проживать на территории Рима целому варварскому племенному союзу по своим законам и со своей администрацией положило начало созданию в приграничных провинциях инородных образований — прообразов будущих «варварских королевств»2. И таковые не замедлили возникнуть. Те самые «умиротворенные» Феодосией придунайские вестготы, вскоре заселившие и часть северных областей Балканского полуострова, уже в 400 году во главе с Аларихом [96]Аларих (ок. 370-410) — первый вестготский король. Сначала был союзником Феодосия I; позже у его сына Аркадия (377-408), первого императора Восточной Римской империи, Аларих добился поста наместника провинции Иллирии (северо-запад Балканского полуострова).вторглись в Италию и на следующий год осадили Рим. На сей раз римлянам удалось откупиться ценой заключения с варварами мирного договора и уплаты Алариху баснословного выкупа в размере 5000 фунтов золота и 30 000 фунтов [97]Римский фунт — либра (от лат. КЬга — весы) весил 327, 5 г и в эпоху поздней Империи стоил 72 солида. Учитывая, что золотой солкд в десять раз превышал стоимость серебряного, общая сумма выкупа равнялась 5 760 000 серебряным солкдам.серебра с одновременным освобождением всех до одного находящихся в городе рабов германского происхождения. Однако римское правительство так и не предоставило обещанный Алариху пост наместника в Галлии, и 24 августа 410 года вестготские орды благодаря измене ворвались в Рим, дочиста разграбив его за несколько дней.

К 411 году вандалы, аланы и свевы прочно обосновались в Испании; бургунды, франки и алеманны в Галлии основали «варварское королевство» Бургундию; гунны, начиная с 409 года, начали прибирать к рукам Паннонию, вестготы по договору с римлянами на юге Галлии образовали Тулузское королевство в 419 году; а спустя двадцать лет молодой вождь вандалов и алеманнов Гейзерих (428-477) со своим войском прошел Галлию и Испанию, вторгся в африканскую провинцию и основал на ее территории суверенное государство. Обитавшие на полуострове Ютландия германские племена саксов, ютов и англов начали захват Британии, покинутой римскими легионами еще в 407 году.

В итоге к середине V века Западная Римская империя состояла лишь из италийских провинций и с низложением последнего западноримского императора малолетнего Ромула Августула в 476 году прекратила свое существование.

Восточная Римская империя, позднее получившая название Византии, изначально включавшая в себя Балканы, Малую Азию, Сирию, Палестину и Египет, была экономически более развитой и густонаселенной, чем Западная Римская империя, державой. Ее высокие доходы обеспечивались за счет интенсивной эксплуатации природных богатств и населения путем его налогообложения, а также взимания высоких пошлин и установления монополий. Часть этих доходов шла на содержание наемной армии и флота, благодаря чему Византия могла длительное время противостоять натиску варварских народов и сохранить свою государственность в борьбе против многочисленных восстаний угнетенных классов.

Реакционная роль рабовладельческого государства, пытавшегося всеми силами и средствами сохранить распадавшуюся систему рабовладельческих отношений, наиболее рельефно проявилась в период правления императора Юстиниана I (482-565), занимавшего византийский престол с 527 года. Этот выдающийся государственный деятель, дальновидный политик и тонкий дипломат сочетал в себе неукротимую энергию, завидный ум, высокую образованность и широту взглядов с беспощадной жестокостью и коварством. Он поставил перед собой задачу столь же грандиозную, сколь и невыполнимую: восстановление Римской империи в ее былых границах и величии. Его талантливые полководцы Велизарий и Нарсес ненадолго отвоевали захваченные варварами области Западной Римской империи: в 533-534 годах Северную Африку у вандалов и алеманнов, в 535-554 годах Италию у остготов, в 554 году часть юго-восточной Испании у вестготов.

Завоевательная политика Юстиниана I шла рука об руку с безудержным процессом увеличения налогообложения и приводила к многочисленным волнениям прежде всего среди крестьян, однако порой волнения охватывали и городское население. Мощное восстание «Ника» [98]«Ника» (греч. «Nica!» — «Побеждай!») — цирковой клич, ставший боевым кличем-паролем восстания, организованного цирковыми партиями венетов («голубых») и прасинов («зеленых»)., охватившее в 532 году все население Константинополя, по приказу Юстиниана было подавлено Велизарием с неслыханной жестокостью.

Юстиниан упразднил последние следы республиканских учреждений. Наиболее отчетливо тенденция к реставрации Великой Римской империи проявилась в изданном Юстинианом корпусе гражданского права — едином своде законов, содержавшем помимо римских правовых норм также законы, изданные самим Юстинианом. При Юстиниане процветали литература и искусство (архитектура, особенно строительство церквей и искусство мозаики). Однако попытка реставрации Римской империи истощила экономические ресурсы государства, а изнурительные войны с Ираном на Востоке и со славянами на Севере при преемниках Юстиниана еще более подорвали могущество и влияние Византии.

Следует отметить, что видную роль в ослаблении византийского государства сыграли славяне. Их первые походы в глубь Империи относятся к началу VI века. Впрочем, тогда они существенного значения не имели, поскольку Византия была еще сильна, однако спустя каких-нибудь полвека ее внутреннее положение изменилось. Потрясаемая восстаниями, ослабленная войнами и политическими неурядицами Империя уже не могла активно противостоять усиливавшемуся натиску славянских да и прочих кочевых северных племен. В 578 году сто тысяч славян переправились через Дунай, наводнив Фракию и Элладу, а спустя три года следующая их волна захлестнула Македонию и Фессалию. Славяне быстро обжились на захваченных территориях, они владели большими стадами и табунами, вскоре разбогатели, обзавелись добротным оружием (в том числе осадными машинами), которым научились владеть лучше, чем византийцы, и к середине VII века расселились почти по всему Балканскому полуострову. На своих быстроходных лодьях они совершали набеги на самые отдаленные острова Эгейского моря; их отряды доходили и до Константинополя. Немало славян осело в Малой Азии.

Поселяясь в той или иной области, славяне обычно вдвое уменьшали подати, ранее платимые земледельцами, опустошали богатые виллы и разоряли крупные латифундии византийских земельных магнатов. Немудрено, что рабы и крестьяне-колоны, чье положение мало чем отличалось от положения рабов, видели в славянах своих союзников по борьбе против рабовладельческих порядков.

Христианская церковь, превращенная Константином Великим в надежный оплот государственной власти, все свое непрестанно растущее влияние поставила на службу господствующему классу рабовладельцев. Церковь не только не возвышала свой голос против рабства, как то заповедовал Спаситель, наоборот, она освящала рабство своим высоким авторитетом. Так, постановление одного из вселенских соборов, обязательное для всех без исключения христиан, предписывало предавать проклятию тех, кто подстрекает рабов к уходу от своих господ.

Первый Никейский вселенский собор 325 года провозгласил и утвердил как основу христианского вероучения семь первых Символов Веры [99]Символом Веры называется очень краткое и предельно точное изложение фундаментальных догматов христианского вероучения. Например, первый Символ гласит: «Верую в единого Бога-Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого».. Второй Константинопольский собор 381 года подтвердил эти символы и добавил к ним еще пять. Так составился единый Никеоцареградский Символ Веры — руководство для христианской церкви на все времена. В основу объединенного Символа легло учение о Святой Троице, то есть о том, что «Бог един в трех лицах», которыми являются Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой. Эти три лица абсолютно соравны и совечны друг другу; в то же время «Бог-Сын, Иисус Христос, рожден Богом-Отцом, а Бог-Дух Святой от БогаОтца исходит». Остальные Символы утверждают веру в воскрешение и вознесение Христа, в Его право «прийти и судить со славою живых и мертвых», в загробное воскресение и в вечную жизнь после Всевышнего Суда.

Ни первому, ни второму вселенским соборам добиться единого понимания всеми верующими сущности Символа Веры, разумеется, не удалось; социальный протест угнетенных масс задолго до них нашел свое выражение в разного толка ересях (от греч. hairesis — особое вероучение), в тех или иных вопросах отвергавших ортодоксальное учение господствующей церкви. Безоговорочно принятый верующими Запада Никейский Символ, на Востоке встретил упорное и ожесточенное сопротивление, особенно в лице сторонников учения Ария. Решительно осужденное первым собором арианство (см. «Послесловие» к VII тому) после соборного осуждения не только не утратило своей притягательности и авторитета, а получило еще большее распространение и поддержку, в особенности со стороны христиан Египта, что, несомненно, отражало не угасавшую со времени последних Птолемеев подспудную борьбу египтян против римско-византийского засилья. Упорная борьба между арианами и никейцами завершилась победой последних только при Феодосии Великом.

В первой половине V века возникло очередное еретическое учение — несторианство, названное по имени архиепископа Нестория [100]Несторий (ок. 381 — после 451) — перс по происхождению, с 428 г. константинопольский патриарх. Эфесским собором лишен сана и в 439 г. сослан в южный оазис Ливийской пустыни. От сочинений Нестория сохранились только отдельные фрагменты. Сподвижники опального патриарха переселились в Персию и в 484 г. официально отделились от основной церкви. Несторианство пользовалось значительным влиянием вплоть до XIII в. в Иране, Средней Азии, на территориях к востоку от них вплоть до границ Китая. Секта несториан существует и ныне в Иране, Ираке, Сирии., последователи которого отрицали догмат о божественной сущности Христа, утверждая, что Пресвятая Дева Мария родила простого человека — Иисуса, с которым потом Бог соединился нравственно и обитал в нем, как в храме, подобно тому как прежде Он обитал в Моисее и других библейских пророках. Третий Эфесский вселенский собор 431 года осудил и отверг ересь Нестория, вновь подтвердил непреложность Никеоцареградского Символа и запретил вносить в него какие бы то ни было изменения и дополнения.

В сороковых годах того же века архимандрит одного константинопольского монастыря Евтихий, отвергая ересь и защищая Божественное достоинство Христа, настолько переусердствовал, что сам впал в крайность и начал учить, будто в Иисусе Христе человеческое естество было совершенно поглощено Божественной сущностью, поэтому в Спасителе наличествует только одно Божественное естество. Последователей этого лжеучения назвали монофизитами (одноестественниками). Четвертый Халкидонский вселенский собор 451 года отверг монофизитство и определил истинное учение церкви: «Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек; по Божеству Он вечно рождается от Отца, по человечеству он родился от Девы Марии и во всем подобен нам, кроме греха. При воплощении (рождении) Божественная и человеческая сущность соединились в Христе, как в едином лице, неслиянно и неизменно (вопреки Евтихию), нераздельно и неразлучно (вопреки Несторию). Монофизитство очень широко распространилось в Сирии и Египте, так как эти провинции особенно тяготились гнетом Византии и стремились от нее отделиться.

Христианская церковь при всем своем желании, разумеется, не могла предотвратить упадка Империи. Мало-помалу провинциальные епископы и их союзники по классу — земельные магнаты — начали склоняться к союзу с «варварскими королями», старались внушить им представление о святости и неограниченности их власти, и даже доказывали современникам не только неизбежность, но даже благодетельность грядущего падения Империи. Она, по словам пастырей, несет заслуженную кару за нечестие своих правителей, «варварские» же государи несравненно чище и нравственнее римлян и потому побеждают их. Таким способом западноимперская церковь приспосабливалась к изменившимся условиям и постепенно переходила на службу к новому господствующему классу — феодалам.

В течение V и VI веков Византия медленно, но неуклонно утрачивала былое величие и могущество в непрерывной борьбе с варварами на Севере и сасанидским [101]Династия Сасанидов правила Ираном (Новоперсидским царством) с 227 года н. э., сменив парфянскую династию Аршакидов. Столицей государства являлся построенный на берегу Тигра еще в III веке до н. э. город Ктесифон, государственной религией — зороастризм, оказавший влияние на иудаизм, христианство, ислам.Ираном на Востоке. В 30-х годах VII века на ее южных границах появился новый могущественный враг — Арабский Халифат, возникший на просторах Аравийского полуострова.

Подавляющее число арабских племен, населявших тогда этот самый обширный на земном шаре полуостров, были кочевниками-скотоводами, ибо для скотоводства в Аравии имелось несравненно больше возможностей, чем для земледелия, на преобладающей площади территории носившего оазисный характер. Кочевники-бедуины (от араб., бадауин — обитатели пустыни) разводили главным образом верблюдов и мелкий рогатый скот — коз, реже — овец.

Юг и юго-восток Аравии занимало арабское государство Йемен. На его землях еще в I веке до н. э. сложилась развитая земледельческая культура, обусловленная наличием более обильных водных ресурсов. Оседлые племена земледельцев выращивали финиковую пальму, ячмень, сорго, виноград, плодовые деревья.

Более раннее экономическое развитие Йемена по сравнению с центральными областями Аравийского полуострова в значительной степени определялось той активной посреднической ролью, которую он издавна играл в торговле Египта, Сирии и Палестины, а со II века н. э. и всего Средиземноморья, с Эфиопией и Индией.

Языческие верования и культы древних арабов представляли собой довольно хаотическое соединение элементов фетишизма, тотемизма, поклонения явлениям природы, особенно небесным светилам, и полидемонизма. Фетишизм выражался в почитании камней, в первую очередь метеоритного происхождения, а также в поклонении идолам — изображениям разных богов или демонов. Элементы тотемизма в VII веке являлись уже пережитком и сохранялись, пожалуй, лишь в названиях племен (лиса, шакал, собака и т. д.). Полидемонизм выражался в почитании демонов, именуемых джиннами, которые по представлениям арабов являлись существами многоликими, но вполне антропоморфными, к тому же двуполыми и способными давать потомство, чему не мешало издревле бытовавшее в народе представление о джиннах, как о существах, состоящих только из огня и воздуха. Каждое племя верило в своего особого джинна-покровителя. При этом идея племенного божества не только не исключала, а, наоборот, подразумевала существование иных джиннов — покровителей других племен. Такие религиозные представления можно определить как патриархальный генотеизм — форму политеизма (многобожия), признающую многих богов, однако выделяющую среди них одного главного, вокруг которого сосредоточен религиозный культ.

Наглядным образцом подобного вида верований арабам долгое время служила Кааба ( араб., к'аб — куб), небольшой каменный храм кубической формы, стоявший на центральной площади города Мекки — перевалочного пункта на оживленном караванном пути из стран Средиземноморья в Йемен. Городские кварталы Мекки заселяли отдельные роды многочисленного племени Курейш. В стену Каабы был вделан «черный камень» (метеорит) — главный фетиш курейшитов. Внутри храма стояло более трехсот идолов, каждый из которых служил объектом поклонения того или иного племени, регулярно посещавшего Мекку с целью паломничества или торговли. Терпимость мекканцев к культам чужих богов объяснялась элементарным меркантилизмом: сделавшись при посредстве Каабы чуть ли не общеарабским святилищем — своеобразным пантеоном, — Мекка получала изрядные доходы как от торговли с паломниками, так и от их обслуживания.

Торговые связи аравитян с соседними странами способствовали проникновению в их среду из Эфиопии и Сирии иудейства и христианства, которые были приняты некоторыми племенами. Тем не менее обе эти религии широкого распространения среди народных масс не получили, возможно, потому, что для полного и сознательного восприятия они требовали слишком глубокого и к тому же в определенной мере абстрактного осмысления. Поэтому в VI веке на юге Аравии, где первобытный натурализм языческих культов и примитивно-чувственные мифологические представления уже утратили в значительной мере власть над сознанием аравитян, сложилось более простое учение ханифов, признававших единого Бога и заимствовавших у христианства и иудаизма некоторые общие черты и верования.

В начале VI века Йемен и западная Аравия превратились в арену длительной схватки между Византией и Ираном за контроль над караванными путями из Средиземноморья в Индию и Китай. Византия, захватившая Йемен с помощью союзной Эфиопии в 525 году, не смогла долго его удерживать, и с 572 по 628 год он находился под персидским владычеством. Сасанидские правители стали направлять транзит товаров с Востока в Византию только через Иран, что плачевно отразилось на аравийской экономике в целом. Племена, ранее традиционно поставлявшие верблюдов и охрану для йеменских караванов, нищали; торговля Мекки была полностью подорвана.

Все более углублявшиеся и обострявшиеся противоречия, с одной стороны, между знатью и рядовыми членами племен, а с другой — между рабовладельцами и рабами, ускорили процесс созревания давно наметившегося кризиса родо-племенной структуры аравитян. В поисках выхода из этого кризиса среди арабской и в первую очередь мекканской знати вызрела идея завоевательных войн как вернейшего средства обогащения путем захвата новых земель, рабов и прочей военной добычи. В свою очередь стремление к захватнической политике стимулировало ускорение процесса объединения арабских племен и формирования на полуострове общеарабской государственности. Возникновение новых общественных отношений породило и новую идеологию в форме новой религии — ислама.

Ислам ( араб., буквально «покорность») образован путем соединения элементов в основном иудаизма, христианства, учения ханифов, в меньшей мере — зороастризма, а также обрядовых пережитков староарабских культов природы.

Основателем ислама стал уроженец Мекки купец Мухаммед ибн Абдаллах (ок. 570-632) из рода Хашим племени Курейш. Род Хашим был, может быть, и знатен, но крайне беден. Отец Мухаммеда, мелкий торговец, умер до рождения сына, мать скончалась, когда мальчику едва минуло шесть лет. Сироту приютили родственники, люди отзывчивые, добрые, но буквально нищие, и мальчику вскоре пришлось самостоятельно зарабатывать себе на пропитание — пасти коз и овец. Беспросветная бедность не позволила Мухаммеду в юности получить хотя бы элементарное образование: он так и остался неграмотным.

Только на 25-м году жизни Мухаммеду наконец улыбнулось счастье. Он женился на состоятельной и знатной купеческой вдове Хедидже. Брак, обеспечивший ему вес и влияние в курейшитской общине, оказался к тому же счастливым: несмотря на разницу в пятнадцать лет, Мухаммед очень любил свою Хедиджу, она же окружила своего молодого супруга поистине материнской нежностью, преданностью и вниманием.

Освободившись от забот о хлебе насущном, Мухаммед в 610— 612 годах начал проповедь нового религиозного учения. Языческому политеизму он противопоставил жесткий монотеизм — вероучение о едином, могущественном, милосердном, всеведущем и вездесущем божестве-творце, правителе и верховном судии мира. Мухаммед провозгласил, что таковым является Аллах. Это имя было знакомо арабам. Курейшиты чтили Аллаха как свое родовое божество, воплощенное в «черном камне», а Кааба зачастую именовалась «домом Аллаха», так что Мухаммеду даже не пришлось придумывать имя Богу, пророком которого он себя назвал.

Возникновение ислама сопровождалось созданием священной книги Корана, который, согласно мусульманской богословской традиции, был ниспослан Аллахом через ангела Гавриила в форме откровений своему пророку Мухаммеду. Коран — это собрание проповедей Мухаммеда, обращенных к еще не признавшим новое учение язычникам, поучительных рассказов, молитв и заклинаний, религиозных предписаний и гражданских законов. В Коране нет систематического изложения основ мусульманской религии, в нем сформулированы лишь ее основные положения, позднее приведенные в систему исламскими богословами.

В Мекке исламская проповедь строгого единобожия и борьбы с идолопоклонством нашла очень мало последователей. Мекканская знать опасалась, что ислам приведет к падению престижа культа Каабы и, следовательно, утрате прибыльных торгово-паломнических связей Мекки с арабскими племенами. Поэтому последователи новой религии подвергались постоянным нападкам и преследованиям, и в 622 году вынуждены были переселиться, а точнее, бежать, в город Медину, расположенный примерно в трехстах километрах к северу от Мекки. Там и сложилась первая мусульманская община. Вместе с Мухаммедом ее главными руководителями стали влиятельные и образованные мекканские купцы Абу Бекр и Омар ибн Хаттаб.

Мусульманство за несколько лет выросло в политическую силу, а мединская община сделалась ядром политического объединения Аравии. Тем временем и мекканская знать мало-помалу изменила свое отношение к мусульманам, видя, что складывающееся под их главенством объединение Аравии отвечает торговым интересам Мекки. Переговоры мусульман с верхушкой курейшитов привели к заключению в 628 году соглашения, по которому мекканцы признали Мухаммеда пророком и политическим главой Аравии и согласились принять ислам. Кааба была преобразована в мусульманский храм и очищена от идолов племенных божеств. Однако основная святыня — «черный камень», объявленный «даром Божиим», по уверению пророка якобы принесенный на землю самим архангелом Гавриилом, был оставлен. Таким образом, Мекка продолжала оставаться центром паломничества, одновременно сохранив и свое экономическое значение.

К концу 630 года путем уговоров и насильно большая часть аравийских племен признала верховную власть Мухаммеда. Этим было положено начало общеарабскому государству, господствующей верхушкой которого стала мекканская и мединская рабовладельческая знать.

После смерти Мухаммеда в Медине его наместником — халифом — в результате долгих споров был избран шестидесятилетний Абу Бекр, старый друг, тесть и сподвижник пророка. Рассудительный и осторожный, но целеустремленный и последовательный в проведении государственной и религиозной политики первый халиф по отзывам современников был человеком мягкого нрава и твердых нравственных правил. Он согласился стать халифом только с условием, что его преемником будет избран Омар.

Абу Бекр правил недолго, скончался он в 634 году. При нем началось завоевательное движение арабов, для начала которого международная обстановка оказалась весьма благоприятной. Длительная война между «великими державами» того времени Византией и Ираном, продолжавшаяся с 602 по 628 год, истощила силы обеих стран. Бесспорно, успеху арабской экспансии на Север в значительной мере способствовало и то обстоятельство, что первые халифы оказались не только выдающимися государственными деятелями, но и талантливыми полководцами, в особенности Омар I. Второго халифа природа одарила куда как щедро: огромным ростом, физической мощью и неукротимой энергией, азартностью, острым умом, широтой души и даже добротой. Поначалу Омар, подобно апостолу Павлу, был ярым противником новой религии; он уверовал в нее лишь после 615 года, сделавшись деятельным и ревностным сподвижником Мухаммеда. Некоторые европейские исламоведы даже высказывали в свое время предположение, что именно Омара следует считать настоящим основоположником ислама, поскольку только благодаря ему появился Коран. Омар первым понял, что уже вскоре после смерти пророка его учению грозит полное забвение. Ведь многие и многие откровения и целые проповеди Мухаммеда не были зафиксированы письменно, хотя при нем и состояло несколько специальных писцов. Значительное число откровений записывалось некоторыми слушателями лично для себя второпях на пальмовых листьях, плоских камнях и костях, кусочках кожи, обрывках папируса. Чаще же экстатические проповеди пророка запоминались и передавались из уст в уста. Существовали и так называемые «хранители Корана», помнившие проповеди целиком, но их число с каждым годом уменьшалось. Омар предложил собрать и записать все, что сохранилось еще из духовного наследия Мухаммеда. Запись поручили сделать одному из бывших писцов, сподвижнику пророка Зайду ибн Сабиту. Зайд скрупулезно собрал отдельные фрагментарные записи, по возможности записал все, что помнили «хранители», присоединил к собранному материалу свои записки и сделал общий свод текста Корана; значительно позже при третьем халифе Османе (644-656) этот текст был окончательно отредактирован и канонизирован.

Омар I успешно продолжил начатые покорением Сирии завоевания Абу Бекра. В 637 году вторгшиеся в Иран арабы взяли и разрушили его столицу Ктесифон. В 638 году ими захвачена почти вся Палестина. Въехав в Иерусалим, Омар приказал превратить храм Соломона в мечеть. Многие города (Антиохия, Дамаск и др.) во избежание многочисленных жертв и захвата в рабство их жителей, сдавались захватчикам без боя на основании договоров, гарантировавших горожанам (христианам, иудеям, зороастрийцам) свободу отправления культа и личную свободу под условием признания власти Халифата и уплаты надлежащих податей. В 640 году арабские полчища под предводительством Амра ибн аль-Асыя вторглись в Египет, куда их призвали монофизиты, ненавидевшие православных греков; в 642 году после ожесточенного штурма пала Александрия. К концу своего царствования Омар I повелевал, кроме всей Аравии, северо-восточным побережьем Африки, Египта, Палестины, Сирией, Месопотамией, Вавилоном и западной половиной Персии.

Омар повелел выслать из Аравии всех христиан и иудеев, дабы впредь не допускать смешения арабов с инородцами, с той же целью был принят закон, запрещающий магометанам иметь земельные владения в завоеванных странах. Впрочем, этот закон еще при жизни Омара был предан забвению. Отказавшиеся принять ислам «неверные» подвергались определенным ограничениям в правах. Им категорически воспрещалось носить оружие.

В личной жизни Омар I оставался прост, неизменно приветлив в обращении и в своем искреннем благочестии доходил почти до аскетизма. Он сам постоянно следил, чтобы при его дворе неукоснительно соблюдались предписания Корана и строго взыскивал за нарушения даже со своих родных и близких. 3 ноября 644 года он был заколот кинжалом при выходе из мекканской мечети рабом-христианином персом Абу Лулу Фиразом за то, что не удовлетворил жалобу последнего на нестерпимо-чрезмерные притеснения со стороны своего господина. Это злодейское убийство было тем более жестоким, так как с момента подачи жалобы едва минули одни сутки.

«Невесту Нила» можно с полным основанием поставить в один ряд с такими превосходными книгами египетского цикла, как «Уарда», «Дочь Фараона», «Серапис», по глубине же психологической разработки образов главных героев, детальности их прорисовки, напряженности сюжета, колоритности изображения отдельных сцен и эффектности некоторых эпизодов эта вещь, пожалуй, превосходит перечисленные произведения.

Повествование вначале развертывается неспешно, затем темп развития событий стремительно нарастает на фоне обострения сложившейся в стране критической ситуации. Обычно вода в Ниле начинает прибывать в самом конце мая — начале июня, между 15 и 20 июня ее уровень резко повышается. Именно в этот промежуток — 17 июня — античные египтяне ежегодно отмечали традиционное празднество — «ночь орошения». Однако в 643 году начало разлива запоздало слишком надолго, вызвав предельное обмеление, застой и «загнивание» в лагунах нильской воды, повлекшие за собой появление «заразы», судя по признакам чумы, возможно, одновременно и холеры. Эпидемия вскоре приняла характер пандемии и унесла тысячи жизней, в первую очередь из среды городской бедноты: феллахов, рыбаков, рабов. Засуха и грядущий вслед за нею голод превратились для мемфитов во вполне реальную и неотвратимую угрозу.

Обитатели древнего Мемфиса лихорадочно ищут выход из бедственного положения, уповая прежде всего на помощь церкви — ведь большинство из них христиане. Но чем может помочь церковь? И тогда вконец отчаявшиеся люди, уже не ждущие помощи от Всевышнего, обращаются к Горусу Аполлону как к хранителю религии своих предков и знатоку древнейших обрядов, стершихся в людской памяти за три столетия безраздельного господства христианства почти на всей территории Египта. «Маститый ученый» [102]Не исключено, что прообразом этого персонажа Эберсу послужил живший во времена Феодосия Великого Константинопольского грамматик Гораполлон из Нилополя (Horapollo Nilus), автор написанного на копском языке труда «Иероглифика». Объяснив в этом труде довольно правильно некоторые идеограммы птолемеевских надписей, египетский ученый не смог раскрыть фонетический смысл иероглифов.предлагает совершить древний, насчитывающий не одно тысячелетие священный обряд «бракосочетания» подателя всех земных благ великого Нила с «невестой» из человеческого рода, прекрасной девушкой-девственницей. Жертвой этого священнодействия прикрытого самыми благостными намерениями избавления народа от страданий, по сути же ритуального убийства, Горус избирает главную героиню. Острая неприязнь желчного, обиженного судьбой потомка жрецов, к гордой аристократке обусловлена его нескрываемой завистью к богатству, доброй славе, к независимости суждений и убеждений Паулы.

В традиционно-романтическом «треугольнике» Орион-Паула-Катерина последней несомненно принадлежит ведущее место как по интеллекту и «возвышенному складу души», так по благородству и чистоте помыслов. Основные свойства этой незаурядной натуры — честность, искренность, верность — образуют вокруг Паулы ту светлую ауру доброты и благожелательности, которая столь благотворно воздействует на окружающих ее людей, и о которую будто о прочную броню разбиваются и клевета, и ненависть, и злобные козни явных и тайных недругов. Ложь для Паулы не просто неприемлема, она чужда ей, как гнусность чужда непорочности. Поэтому девушка готова скорее отречься от своей впервые расцветшей любви, чем пойти на сомнительную сделку с собственной совестью.

Избранник Паулы, Орион, человек духовно богатый, целеустремленный, твердый, хотя и недостаточно последовательный в своих намерениях и тем более поступках. Прожив длительное время в разлагающей среде столичной «золотой молодежи», он невольно усвоил ее взгляды на жизнь, принципы отношения к окружающим, перенял ее мораль, отнюдь не отличающуюся строгостью нравов, не говоря уже о добродетели. И только строго-добродетельное домашнее воспитание да впитанное с молоком матери чувство собственного достоинства и родовая гордость позволяют ему осознать глубину своего морального падения, подлости по отношению к девушке, ставшей с момента их первой встречи его судьбой, единственной избранницей его сердца и будущей спасительницей от собственных заблуждений.

Конфликт между этими волевыми личностями едва не завершается гибелью обоих, однако угроза неизбежной смерти не приводит их к отчаянию, напротив, она умножает их мужество, придает им силы и, главное, позволяет в полной мере осознать, как они дороги друг другу, как необходимы не для ожидания воссоединения своих душ в потустороннем мире вечного блаженства, а для встречи и любви на грешной, многострадальной земле.

Несомненная удача писателя и замыкающая фигура «треугольника» — Катерина. Своенравная богатая «прелестная резвушка», почти девочка, «беззаботный мотылек» с виду, она обладает жестким характером, решительностью и твердостью духа. Глубоко уязвленная обманувшим ее надежды Орионом, сначала ослепленная завистью и ревностью, затем объятая отчаянием и запоздалым раскаянием в обдуманно совершенных преступлениях против ни в чем не повинных людей, в том числе виновная и в смерти собственной матери, Катерина проявляет неистощимую изобретательность, недюжинную силу воли и завидное мужество в реализации своей амбициозной цели — во что бы то ни стало отомстить ненавистной сопернице, отобрать у нее лавры «невесты Нила», ценой своей жизни искупить все прегрешения и к тому же заслужить почетное звание «спасительницы народа».

На образе арабского военачальника Амру стоит остановиться особо, потому что он — единственное реальное историческое лицо среди действующих героев романа. Интриган по натуре, правда, человек бесспорно одаренный и как администратор, и как военачальник, Амр ибн аль-Асый на деле был беспринципен, эгоистичен, жесток и не отягощен избытком совести. Он вовсе не походил на доброго и бескорыстного рыцаря — поборника справедливости, каким его рисует Эберс. Скорее он напоминал своего подручного-головореза Обаду. Авантюристическую сущность Амру вполне могут характеризовать всего два красноречивых факта. Факт первый: он перешел в лагерь сторонников Мухаммеда только после заключения в 628 году договора с мекканцами, то есть когда дело пророка восторжествовало вполне. Факт второй: он самовольно по призыву монофизитов ввел свои войска в Египет, руководствуясь скорее жаждой славы и личного обогащения, нежели интересами Халифата, и после покорения страны сам же объявил себя ее наместником. Третий халиф Осман отобрал у него наместничество над Египтом, когда же четвертый халиф Али [103]Али (600-661) — двоюродный брат Мухаммеда и муж его дочери Фатимы, халиф с 656 года, прославился как искусный оратор, чьи речи, проповеди и изречения проникнуты пафосом убежденного праведника и являются признанным образцом религиозной риторики.так и не возвратил ему эту должность, Амру употребил все усилия своей интриганской натуры на то, чтобы поспособствовать сирийскому наместнику Муавии [104]Муавия I (? -680) из рода Омейя племени Курейш, с 661 г. первый халиф из основанной им династии Омейядов, правившей до 750 г.низложить Али. В награду халиф Маувия возвратил-таки вожделенное наместничество полководцу, и Амр ибн аль-Асый правил Египтом до самой своей смерти, последовавшей в 664 году.

Впечатляет неброская внешне и не особо привлекательная, но по-своему добродетельная личность Нефорис, преданной супруги, любящей матери, властной и последовательной защитницы семейных традиций. И, конечно же, пленяет своей искренностью и детской непосредственностью правдолюбивая маленькая Мария. Сама неизбалованная счастьем, девочка неизменно стремится доставить посильную для нее толику радости всем, кого любит.

Второстепенные герои обрисованы более сдержанно, обычно всего несколькими штрихами, тем не менее штрихи эти так выразительны и точны, что читатель без труда может представить себе и внешний, и внутренний облик большинства действующих лиц.

***

«Невеста Нила» как бы подводит черту под огромным временным промежутком предыдущей истории Египта и одновременно открывает первую страницу совершенно нового периода его развития — арабо-исламской эпохи, длящейся и поныне. Последующая арабизация не только принесла в долину Нила новый язык и новую религию, но и совершенно новую, чуждую культуру, заслонившую культуру прежнюю так, что и уцелевшие потомки коренных египтян (в основном копты) сохранили о прошлом только смутные воспоминания. И сейчас, в конце века двадцатого, мы благодарны Георгу Эберсу как одному из ученых-египтологов, сумевших перекинуть мост из века девятнадцатого через грань века седьмого и проторить тропу познания в глубины прошлого, и еще в большей мере благодарны мы Эберсу — художнику слова, воскресившему для нас это неведомое прошлое в своих произведениях.

С. ЕРМОЛАЕВ