Онлайн чтение книги Незапланированная беременность Deliverance of the Counterattack
Глава 1 - Перестань прикидываться белым лотосом

Ху Си Нянь тупо сидел в машине, уставившись в лобовое стекло перед собой, его пальцы все еще бессознательно дрожали, даже когда кондиционер в машине был включен на максимум,но он все равно не чувствовал ни малейшего тепла.

«Динн… Динн….!»

Сзади вдруг раздался резкий свист, и водитель сзади опустил стекло машины, высунув голову и завопил: «Черт возьми, ты умеешь водить?! Хорошая собака не мешает, горит зеленый свет. Ты что чертовски глухой?!

Си Нянь пришел в себя, перевел взгляд в зеркало заднего вида и сразу увидел свое бледное лицо и плотно сжатые губы.

Он усмехнулся, изо всех сил постарался изобразить улыбку, извиняясь улыбнулся машине, стоявшей позади него, сжал руль и нажал на педаль газа.

Машина плавно поехала по дороге. Он безучастно смотрел вперед. Если бы в это время он встретил знакомого, то, скорее всего, опустил бы стекло, чтобы с улыбкой поздороваться. Репутация господина Ху как спокойного и сдержанного человека снаружи, он никому не позволит увидеть его таким. Когда разгадка обрисуется, он не покажет другим свои все еще дрожащие пальцы.

Поскольку он - Ху Си Нянь, он не может позволить другим смеяться над собой.

Хотя он думал именно так, когда машина подъехала к двери компании, он все еще чувствовал волну усталости, которую никогда не испытывал раньше. Когда он думал о стопках документов и встречах, с которыми ему предстояло столкнуться, он чувствовал лишь беспорядок в голове. Если долго носить эту маску спокойствия, он будет усталым и беспомощным.

В глазах всех старший сын семьи Ху является синонимом молодого, красивого, способного и стабильного. В свои 23 года он уже подпирает полнеба предприятия Ху. Он был просто человеком, и чувство предательства со стороны возлюбленного и младшего брата сделало его неспособным больше сохранять это спокойное выражение лица.

Опустив голову на руль, он снова вспомнил грязную сцену, которую только что видел.

Из-за командировки он и Дон Фэн не виделись больше полумесяца. Хотя он звонил каждый день, в конце концов, он не мог не скучать по нему, если не видел реального человека, поэтому он намеренно отказался от очередной встречи днем и купил для Дон Фэна, его любимое блюдо — острых раков, предвкушая тёплое воссоединение.

Но когда он открыл дверь, то увидел разбросанную по полу одежду, пальто, брюки, нижнее белье, носки… разбросанные от входа до двери спальни, он не мог вынести этого ни на секунду.

Резкий крик донесся со стороны спальни, сопровождаемый тяжелым дыханием и неконтролируемым звуком, это было похоже на пощечину Ху Си Няню, ожидание и сладость только что. Это казалось самой нелепой шуткой на данный момент.

Острые раки рассыпались по земле, и он не мог вспомнить, сколько силы воли ему пришлось потратить, чтобы стабилизировать свои эмоции и толкнуть открытую дверь знакомой спальни.

"...Ах! Брат Фэн... ты... ты... я больше не могу...

Ахх...""Шшш... Детка, держись, позволь мне сделать тебе больно... ммм..."

"Я ненавижу тебя! Ты всегда был нежен с моим братом, но ты всегда издеваешься надо мной".

Дон Фэн усмехнулся, на редкость насмешливо, что не соответствовало его обычной мягкости: "Твой брат не давал мне почувствовать себя хорошо в течение четырех лет в колледже. Он холоден как камень, когда я смотрю на него, моя похоть пропадает. Как же ты можешь быть таким милым?".

Как только голос пал на него, Ху Хи Нянь поднял шею и внезапно закричал, мягко, в объятиях Дон Фэна, с большими слезящимися глазами, этот жалкий взгляд похож на безобидного кролика.

Эти двое были в полном восторге.

Ху Си Нянь видел своими глазами, что его "хороший брат" заметил движение у двери, и даже вызывающе приподнял уголки рта, но Дон Фэн был все еще возбужден и понял это только после пика волны. Когда он перевернулся и хотел поднять Ху Хи Няня с кровати, чтобы помыться, он вдруг увидел Ху Си Няня , который уже давно наблюдал за ними.

"Гэ... Гэ..." (обращение к старшему брату) .

Лицо Дон Фэна побледнело, а на лице Хи Няня появилась небывалая паника.

"Все не так... Си Нянь, послушай мои объяснения... Я..." Он поспешно встал, и даже не успев одеться, шагнул перед Си Нянем , споткнулся и чуть не упал. Упал на землю.

Ху Си Нянь плотно сжал уголки рта, его взгляд метался между ними, и он не мог удержаться от смеха.

Это человек, которого он любил четыре года, это его компромисс, даже незаконнорожденный сын его отца согласился прийти в дом, а теперь он приложил усилия, чтобы исполнить для него такую горячую и захватывающую сцену, это действительно "большой сюрприз" для свадьбы Си Няня.

Медленно пройдя перед Дон Фэном, он невыразительно поднял руку. В это время Ху Хи Нянь, лежащий на кровати, внезапно подбежал , схватил его за руку, тут же опустился на колени и заплакал.

"Брат, если ты хочешь ударить меня, то бей, брат Фэн тут ни при чем... не борись за меня, во всем виноват я, пожалуйста, брат, не ненавидь брата Фэна!"

Ху Хи Нянь был маленького роста, он был всего на год младше Ху Си Няня, но он был на целую голову ниже, с большими глазами и кудрявыми волосами, он выглядел как школьник, который еще не закончил школу.

В это время кончик его заплаканного носа покраснел, он сжал плечи и опустился на колени у его ног . На его ресницах все еще оставались капельки влаги, что делало его еще более жалким, немного более хрупким, чем девушка.

Слегка испуганное выражение лица Дон Фэна внезапно застыло, он посмотрел на Ху Хи Няня, который стоял перед ним, его глаза были полны нежелания и жалости.

Ему было так худо, что он все еще хотел защитить его в это время. Если бы он действительно избил людей в новом году, то, возможно, ему пришлось бы их убить. В это время он не знал, откуда взялась смелость, но он забыл, что обманул и сделал что-то не так. Когда что-то произошло, он повернулся на полпути, чтобы заслонить Ху Хи Няня, и настороженно поднял голову.

Ху Си Нянь следил за каждым их движением, и в этот момент он злобно рассмеялся. Он протянул руку, чтобы потереть ноющие виски. Он даже не думал о том, чтобы бить людей. Имея дело с предателем, он чувствовал, что запачкает руку.

Жаль, что он до сих пор ничего не сказал. Эти два человека уже вместе сражались против "внешнего врага". Это было действительно трогательно. Как он мог быть таким идиотом раньше, что не видел, что его добрый братец так обошелся с Дон Фэном. После долгого времени неприятностей, в их глазах, именно они победили утку-мандаринку.

Один притворялся нежным и влюбленным рядом с ним, а другой притворялся перед ним послушным и безобидным кроликом. Если бы он случайно не застал на этот раз, как долго им пришлось бы скрывать это от него? Неужели они вдвоем кувыркались на этой кровати бесчисленное количество раз, прежде чем он узнал об этом?

Глядя на мокрые простыни, Ху Си Нянь почувствовал отвращение, и его чуть не стошнило от омерзения.

"Когда это началось?"

Он повернул голову и на мгновение уставился на Дон Фэна, изо всех сил стараясь сдержать свои эмоции, но его лицо было действительно уродливым, его холодные глаза, как кусок льда, пронзили прямо сердце Дон Фэна, он сильно задрожал: "Давай поговорим, мы можем выйти и поговорить о чем угодно? По крайней мере... пусть Ху Хи Нянь сначала оденется"

.Ху Си Нянь поднял брови и погладил Дон Фэна по щекам: "Почему? Ты боишься, что я разберусь с моим хорошим братом? Или тебе сейчас стыдно? Тогда что вы делали, когда были голыми и обнимали друг друга!?

"Дон Фэн потерял дар речи. На его лице выступил пот, ведь и на самом деле он все еще испытывал некоторый страх.Жаль, что он больше не мог приспособиться к этой сильной любовнице после того, как прошел свежий вкус.Ху Си Нянь - спокойный и почти грозный человек. Он не будет вести себя кокетливо или показывать слабость. Даже если между любовниками возникнет конфликт, он по-деловому объяснит свою позицию и причины. Он никогда не будет небрежным, предоставляя Дон Фэну абсолютное доверие и свободу.
"Это между нами. Ху Хи Нянь еще молод. Разве тебе интересно ставить его в неловкое положение?" Он оглянулся на Хи Няня, который все еще дрожал, и почувствовал, что он ему как младший брат.

Ху Си Нянь никогда не был так зол, его глаза почти налились кровью, но он все еще улыбался, протягивая руку, чтобы помочь Ху Хи Няня прикрыть простыню вокруг него, не скрывая презрения в своих глазах: "Да, это действительно так. Маленький,ты стал взрослым в восемнадцать лет,а вырос только в двадцать два года,и сразу научился лазить по чужим кроватям, довольно неплохой навык .

"Брат... не говори этого, пожалуйста, не говори... Я... Если ты знаешь, что это неправильно, не делай этого... и не говори дедушке и отцу, я прошу тебя!"

Ху Хи Нянь свернулся калачиком и начал задыхаться от плача, но он не забывал крепко держать Ху Си Няня за руку.

Ху Си Нянь не мог больше выносить плачущего Хи Няня, поэтому он резко отдернул руку. В это время Ху Хи Нянь внезапно закричал и упал на землю, закрывая левой стороной лица лицо и непрерывно задыхаясь: "Брат, бей меня, сколько бы ты ни дал мне пощечин, я знаю это, мне жаль тебя...".

Ху Си Нянь застыл на месте, а его пальцы даже не коснулись лица Ху Хи Няня!

"Ху Хи Нянь, хватит! Он твой брат, как ты можешь бороться против него!"
"Ты также знаешь, что он мой брат!"
""

Ху Си Нянь зарычал, не контролируя себя, и не было никого, кто бы не выглядел не растерянным

.Дон Фэн, который никогда не видел, чтобы он выходил из себя, был ошеломлен, и он почувствовал себя виноватым, увидев отчаянный взгляд в его глазах, но в это время Ху Хи Нянь схватил его за руку и закрыл слезами его раненую левую руку. Глядя на него, Дон Фэн ошеломленно опустил голову. Он не сказал "прости", но подсознательно обнял Ху Хи Няня , который нуждался в защите.

Ху Си Нянь закрыл глаза, глубоко вздохнул, покачал головой и рассмеялся, но смех был хриплым.

" Вы двое вызываете у меня отвращение"

.Сказав это, он повернулся и ушел. Квартира, в которой он жил уже четыре года, казалась просто адом, и он был готов задохнуться от лишней проведенной там секунды.

"Брат!"

Ху Хи Нянь хотел остановить его своим плачущим голосом, Ху Си Нянь остановился у его ног, а затем толкнул полуоткрытую дверь,и ушел не оглядываясь. Позади него Ху Хи Нянь все еще прерывисто всхлипывал, но у него не было сил справиться даже с собой.