Онлайн чтение книги Незапланированная беременность Deliverance of the Counterattack
Глава 7 - Индульгенция (1)

Индульгенция - полное или частичное освобождение от наказания.

____

Закончив фразу, Цюй Чэн взял Ху Си Няня за руку и, не оглядываясь, вышел из кафетерия.

В это время уже совсем стемнело, и ночной ветер принес немного прохлады в беспокойную летнюю ночь, а также навевал ошеломленную голову Си Няня.

Он уставился на ладонь, которую Цюй Чэн держал в своей, приостановился и медленно отдернул руку.Цюй Чэн тоже остановился, когда его ладони опустели. Он повернул голову и спросил его низким голосом: "В чем дело? Рана на твоем теле болит? Я сейчас найду тебе лекарство, и ты поправишься, если будешь применять его несколько дней".

Он покачал головой, глубоко вздохнул и подсознательно сделал несколько шагов назад, чтобы отдалиться друг от друга."Сегодняшнее дело... Спасибо, если ты обратишься в будущем , я обязательно...""Что это будет?" Цюй Чэн прервал его, не дав договорить, и сделал несколько шагов ближе с улыбкой , опустив руки в карманы."Пока ты говоришь, я никогда не буду сомневаться в том, что поднимусь на гору ножей и спущусь на сковороду с маслом. Я должен тебе , так что я здержу слово ,и обязательно верну долг".

Ху Си Нянь сделал несколько шагов назад и снова отдалился от него. Ему не нравилось находиться рядом с людьми. Это расстояние слишком близкое, особенно с таким человеком, как Цюй Чэн, который с первого взгляда, очень опасен.

Но как только он отошел назад, Цюй Чэн внезапно шагнул вперед и схватил его за запястье, на лице появилось игривое выражение: "Раз уж ты так хочешь отплатить мне, можешь сделать это сейчас".

Выражение лица Ху Си Няня с забитой головой, он холодно повернул голову, и отдернул руку назад, несмотря на сильную боль в запястье, "Извини, мне не нравится эта шутка , спасибо за сегодняшнюю помощь, я сказал, что я в долгу перед тобой, и однажды я верну его . Уже очень поздно, и я хочу вернуться отдохнуть".

Ночной ветер взметнул его длинные волосы ,скрывая выражение его лица. Если бы Цюй Чэн присмотрелся повнимательнее, он бы точно обнаружил, что в этот момент. Его уши были слегка красными от смущения.

С самого детства он никогда и никому не пытался показать слабость. Одиночество стало его защитой. Вспоминая сцену, с которой он только что столкнулся в кафетерии, он чувствовал себя более неловко, чем если бы его пырнули ножом, но эти смущение и неловкость были невыносимы, но за ним наблюдал мужчина напротив, из-за чего он вообще не мог поднять голову. Он просто хотел найти тихое место, чтобы в одиночестве зализать рану, и не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом.

Жаль, что такое его мышление уже давно было замечено Цюй Чэном, он некоторое время смотрел на упрямый профиль Си Няня , а через некоторое время не смог удержаться от смеха: "Ты вроде не осел, тогда почему ты такой упрямый? Ты умрешь, если у ты будешь приятнее говорить и проявишь более мягкий характер?"

"Посмотри на свое парализованное, угрюмое, как у павлина лицо, я знаю, что ты смущен, но если ты не знаешь то, я думал, что ты проститутка и не давал денег, просто блядь, я уйду в одних трусах".
"Я не это имел в виду."

Ху Си Нянь поспешно отрицал это, но поднял голову и увидел игривое лицо Цюй Чэна, поняв, что его снова обманул этот ненавистный человек, его лицо стало еще холоднее.

"Забудь, что бы ты ни думал, в любом случае, в этой Мэншаньской тюрьме, кого волнуют проститутки?".

Он посмеялся над собой, развернулся и ушел, подол порванной одежды телепался на ветру, испачканый кровью неизвестных людей, что выглядело особенно шокирующе в тусклом свете.

Сначала Цюй Чэн очень хотел проучить Ху Си Няня , но теперь, увидев его одинокую спину, его сердце вдруг охватило необъяснимое чувство, и он почувствовал, что зашел слишком далеко.

То, что произошло сейчас в столовой, неприемлемо для любого нормального человека, не говоря уже об этом маленьком павлине.

Глядя на одинокую спину Ху Си Няня, он не знал, что и думать, но когда его голова была горячей, он подбежал к нему, схватил его за руку и сказал: "Следуй за мной".

Ху Си Нянь не ожидал, что этот человек снова прилипнет к нему, он был ошеломлен, а когда пришел в себя, то тот потянул его за собой и отбежал на большое расстояние."Подожди минутку, отпусти сначала! Что ты хочешь делать так поздно?"

""
"Тсс, заткнись, я отведу тебя в хорошее место".  Цюй Чэн хотел сойти с ума, но у Сюй Циняня не было причин сходить с ума вместе с ним: "Я не хочу. Иди! Отпусти меня на хрен, а то даже если ты меня спасешь, я все равно ударю тебя!".

Как только он закончил говорить, появилась резкая боль в лодыжке, которую пнул Шрамоликий, и его ноги обмякли, он чуть не упал на землю. Но Цюй Чэн воспользовался возможностью, чтобы схватить его за две руки и подтолкнул его вперед: "Ладно, побереги свою энергию, просто скажи, если хочешь, чтобы я поддержал тебя, зачем тебе убивать павлина? Жестко сказано".

"Ты чертов павлин!" Ху Си Нянь не мог удержаться, чтобы не оскалиться на него.

Обычно ему очень сложно сказать нецензурное слово , но каждый раз, когда он сталкивается с этим человеком перед собой, он становится крайне раздражительным, как будто его обычное спокойствие полностью скормили собаке.

Цюй Чэн рассмеялся, потащил его и побежал вперед, не зная, сколько закоулков и щелей он прошел, и наконец остановился.

"Это...?" Ху Си Нянь огляделся и не мог не расширить глаза."Ну как, хорошо ли выглядит ? "Цюй Чэн посмотрел на все поле огней вдалеке и спросил с улыбкой.

Ху Си Нянь посмотрел на него вдаль, после долгого времени он медленно кивнул.

Он очень красив, ведь он почти забыл, как выглядит мир за пределами тюрьмы.

Это пустая крыша, окруженная высокими электросетями. Стоит только приблизиться к ним, как сработает сигнализация, но это не повлияет на вид далекого горного пейзажа сквозь железные окна и электросети.

Тюрьма расположена на вершине горы Мэншань и с древних времен была хорошим местом для содержания заключенных. Мэншань разделена на инь и ян. Спускаться из тюрьмы можно только по солнечной стороне. Она охраняется тяжелыми войсками в течение всего дня. Это теневая сторона Мэншаня. Кроме отвесных скал, здесь нет места для ночлега.

Край обрыва - это высоковольтное напряжение, которое находится в круглосуточной боевой готовности. Любого, кто попытается уйти здесь, ждет только поджаривание до вяленого вида.

Поэтому это запретная зона Мэншаньской тюрьмы. В будние дни здесь никого нет. В этот момент, когда наступает ночь, вокруг становится темно, отчего маленькая деревушка у подножия горы ярко освещается и навевает тоску.Ху Си Нянь был здесь уже пять лет. В этот момент он вдруг увидел снаружи знакомый пейзаж, и был настолько очарован, что даже забыл о ранах на своем теле."Эй, вот оно!"Цюй Чэн внезапно появился позади него, держа бутылку пива и прикладывая ее к лицу Сюй Циняня.

Подожди...вино?"Откуда у тебя вино?" Глаза Ху Си Няня расширились от шока, и он с недоверием посмотрел на Цюй Чэна.

Эсли этот парень может провести его в запретную зону Мэншаня и он уже является нечеловеком. А теперь он еще может достать пиво в тюрьме. Может ли быть, что Дораэмон изменился?

Цюй Чэн усмехнулся: "Если подумать, в наше время нет ничего такого, чего бы я не смог сделать".

"Это включает в себя выход отсюда?" Ху Си Нянь была в хорошем настроении, взял пиво и бросил на него шутливый взгляд.

Цюй Чэн сделал глоток пива и издал звук наслаждения :"ах", затем он сел рядом с Ху Си Нянем и рассмеялся: "Я хороший гражданин, который соблюдает закон, я не буду делать незаконные вещи, такие как взлом.

"Одно это предложение рассмешило Ху Си Няня, и смущение перед ним также сильно померкло из-за красоты перед ним.
"Группа идиотов в кафетерии только что посмотрела на тебя и заставила их наложить в штаны. Неужели ты думаешь кто-то поверит в то, что ты говоришь?
"Цюй Чэн пожал плечами, достал из кармана сигарету и положил ее в рот, выпустив колечко дыма. Из-за чего Ху Си Нянь не мог четко разглядеть его лицо.
"Тогда если я скажу, что вообще не совершал преступления,ты поверишь?".

Ху Си Нянь улыбнулся и покачал головой: "Хотя Бюро общественной безопасности не очень надежно, оно не будет арестовывать людей без причины, не говори мне, что ты специально пришел в тюрьму, чтобы испытать судьбу."

"Эсли ты просто самозванец, ты сначала погрязнув в тюрьме, но  когда ты поймешь что совесть твоя чиста - тебе станет хорошо на душе, и эта Мэншаньская тюрьма окажется всего лишь железным забором".

Ху Си Нянь уже давно вышел из возраста, когда нужно верить словам других людей, поэтому он не думает, что Цюй Чэн скажет правду ему, "незнакомцу", с которым встречался всего два раза. Он лишь улыбнулся: "Ты не боишься, что я донесу на тебя, когда ты это скажешь? Раскрытие крупного дела - это хорошо".

Цюй Чэн был ошеломлен, и некоторое время молчал.

На самом деле, даже ему самому это показалось странным, почему он сказал это Ху Си Няню,мужчине-павлину, с которым они были знакомы совсем недавно. Он хранил тайну об этом деле всей своей жизни, и даже его брат, который был с ним много лет, не знал истинной причины, но теперь он так легко рассказывает другим, это безумие.

Он поднял голову и встретился взглядом с Ху Си Нянем. Хотя длинные и узкие глаза, смотревшие в его глаза, всегда были холодными, они были чрезвычайно чистыми.В этот момент он улыбнулся в своем сердце, чувствуя, что он, должно быть, был околдован этим самцом павлина.

"Ты обещал мне раньше, так почему же ты хочешь донести на меня ,об этом сейчас, верно?"

Он притворился, что трогает свой подбородок, изображая ехидство. Ху Си Нянь уже понял, какой он плут. В это время он тоже не был зол, он поднял голову и проглотил несколько больших глотков гнева, улыбнулся и ничего не сказал."

""
"Забудь, не упоминай меня, давай поговорим о тебе, мне очень любопытно, как ты,  человек похожий на избалованного господина, попал в тюрьму?"

Лицо Ху Си Няня застыло, улыбка исчезла, и он подсознательно сделал несколько глотков пива, чтобы скрыть свой ляп: "Что еще я могу сделать, кроме как убить кого-то?".

Цюй Чэн нахмурился, явно не веря.

С тех пор как он встретил Ху Си Няня в душевой в тот день, он не переставал обращать на него внимание. Этот человек обычно сдержан и неразговорчив. Хотя он равнодушен к людям, он всегда оставляет место возле себя. Его черные глаза настолько чисты, что такие люди, как он, просто не могут это делать. Акт убийства людей и кражи товаров - это настоящий призрак.

Ху Си Нянь держал бутылку вина, опустив глаза, улыбнулся , открыл рот и сказал хриплым голосом: "Ты не веришь?".

Цюй Чэн покачал головой: "Не то чтобы я не верю, но у тебя его этого вообще нет"

"Никтоне забудет это чувство, кровь сделает тебя возбужденным и раздражительным, и когда ты снова столкнешься с опасностью, другие будут терять рассудок быстрее, но Шрамоликий подтолкнул тебя к этому только сейчас, и тебя было много возможностей попытаться убить его, но ты не сделал этого".
"Это потому, что их было так много, и я ничего не мог с этим поделать".
"Не говори, что нет возможности, когда ты не боишься смерти, неужели ты боишься убить кого-то, кто тебя похоронит?"

Слова Цюй Чэна похожи на заклинания что обычно звучат в ушах Ху Си Няня, он знал, что намеренно провоцирует его словами, но в это время он не мог контролировать свои эмоции.

Он снова вспомнил, как его дедушка умер у него на глазах , весь в крови, пять лет назад. Ненависть, вызванная кровью, заставила его захотеть немедленно убить Ху Хи Няня, но он не сделал этого...

За прошедшие пять лет он бесчисленное количество раз проклинал себя в своем сердце: "Почему я тогда не убил Ху Хи Няня собственными руками? В любом случае, мой дедушка был уже мертв, и все, что касалось его, забрал бы Ху Хи Нянь. Чего еще его бояться?"

Но это было потому, что он был слишком спокоен и рассудителен в то время, поэтому он не убил Ху Хи Няня, когда впервые заподозрил, что у того были нечистые мотивы.

Цюй Чэн не верит, что он убил, но дедушка и вся семья Ху действительно похоронены из-за него, я не убивал дедушку,но дедушка умер из-за меня, какая разница между мной и гнусным палачом?

Думая о прошлых воспоминаниях, он не мог удержаться от горького смеха, пиво в его руке продолжало литься в желудок, и он неосознанно выпил две бутылки.

"Ты ничего не знаешь, ты ничего не знаешь... Мой дед лежал передо мной в то время, все его тело было в крови, вся гостиная была в крови... Он любил меня больше всех с самого детства, но я не защитил его..."
"Ты пьян"-Цюй Чэн схватил его за руку и не давая ему больше пить.

Хотя он не мог понять, о чем говорит Ху Си Нянь, он почувствовал сильное сожаление, увидев его внезапно побледневшее лицо, и понял, что задел его самую глубокую болевую точку.

У каждого человека есть шрам, который невозможно исцелить. Обычно шрам скрыт под кожей и не виден. Только проткнув кожу, можно увидеть, что внутри было так больно, что кровь вытекает наружу, и эту рану уже невозможно исцелить в этой жизни.

"Я не пьян, я трезв, я никогда не был более трезвым , чем сейчас, хаха...".

Возможно, это потому, что я слишком долго подавлял, или потому, что все, с чем я столкнулся в кафетерии, слишком абсурдно, или потому, что здесь, на крыше, нет никого вокруг..-И ему больше не нужно подавлять себя. В это время Ху Си Нянь изменил свой обычный молчаливый вид. Он встал с бутылкой пива и улыбнулся.

Цюй Чэн никогда не видел его в таком виде, и в этот момент он не мог удержаться от смеха. Если бы он знал, что этот парень опьянеет, он бы точно не привел его в это место."Все в порядке, не смейся. Я позову тюремных охранников позже".

"Кто ты? Ты хочешь, чтобы я пил алкоголь? Тогда иди, принеси мне пива, еще три бутылки".Он плакал и смеялся ещё какое-то время. Он казался бодрым, но его тело было неуправляемым. Он пошатывался на месте, положив одну руку на плечо Цюй Чэна, как ленивый павлин.

Цюй Чэна это очень позабавило, он потянул за вырез, обнажив крепкую грудь: "Чэн, я знаю, что ты неважно себя чувствуешь, и сегодня в кафетерии тебя обидели. Жаль, что пиво, которое я копил полгода, отдали пить коровам".Он закатал рукава и достал дюжину или около того бутылок пива, зарытых в углу крыши. Не сказав ни слова , он взял бутылку и попытался ее открыть её . В результате он долго провозился с бутылкой, но открыть её не смог .Он сразу же сунул бутылку в руки Цюй Чэну и с мокрыми глазами сказал:"Я не могу открыть..."

Цюй Чэн посмотрел на него, его голова гудела, но он чувствовал, что его сердце бешено стучит, не говоря ни слова, он поднял бутылку пива и поднес ее ко рту, крышка упала на землю, и он вернул её в руку Ху Си Няню.

Ху Си Нянь поднял голову, и выпил еще одну бутылку на одном дыхании. Ночной ветер продувал крышу , и ему стало немного холодно, он сел на землю и потер плечи.Увидев это, Цюй Чэн снял рубашку и накинул ее на него. Он сел рядом с ним, и поднял руку, чтобы коснуться лица Ху Си Няня.

К тому времени Ху Си Нянь был очень пьян. Как только появилась выносливость, его лицо покраснело, как будто это действие уже давно для него привычно . Он поднял руку и накрыл своей ладонью тыльную сторону руки Цюй Чэна. 

"Дон Фэн..."

Цюй Чэн был ошеломлен.

"...Я знаю, что это ты... Когда ты закончил колледж, ты укрыв меня пальтом сказал, что готов быть со мной до конца жизни. Я всегда это помнил".

Лицо Цюй Чэна мало-помалу опустилось, его глубокие глаза сузились, он убирая ладонь сказал :

"Ты опознал не того человека".

Ху Си Нянь на мгновение растерялся, уставившись на свою пустую ладонь, его голова казалась набитой ватой, и он не знал, где он вообще находится.

Ночной ветер был прохладным, и запах алкоголя быстро унесло прочь. Он моргнул и уставился на человека перед собой, смотрел и смотрел, но так и не произнес ни слова.

Глядя на него так, Цюй Чэн знал, что Ху Си Нянь принял его за кого-то другого , возможно, это был "любовник", о котором он упомянул в смущении, и он не знал, почему неизвестный огонь внезапно вспыхнул в его сердце: "Ты сентиментален. Когда думаешь о комто , кто возможно не думает о тебе, эта женщина возможно не будет ждать, пока ты выйдешь из тюрьмы".

Он подсознательно подумал, что "Дон Фен", о котором сказал Ху Си Нянь, был женщиной, его тон был довольно резким, Ху Си Нянь был ошеломлен на мгновение он наклонил голову и замер, как будто его внезапно зацепило то, что он только что сказал.

Цюй Чэн холодно фыркнул, его лицо оставалось мрачным.В это время Ху Си Нянь неожиданно обернулся, и они посмотрели друг на друга.

Цюй Чэн: "..."Ху Си Нянь: "..."Как раз в тот момент, когда Цюй Чэн был в непонятном состоянии, Ху Си Нянь внезапно поднял руку и дал ему громкую пощечину .

"Шлёп!"

Глаза Цюй Чэна внезапно потемнели. Никто не осмеливался бить его по лицу с самого детства. Этот павлин действительно чертовски беззаконен!

Он схватил Ху Си Няня за руку, притянул к себе и наполовину прижал к земле. Как раз когда он собирался преподать ему урок, Ху Си Нянь сначала боролся как сумасшедший, а когда он внезапно коснулся пивной бутылки, он поднес её к Цюй Чэну и хлопнул по голове, ругаясь при этом: "Дон Фэн, какого черта ты не сдохнешь! Я клянусь, что не жди от меня пощады , когда увижу тебя снова, на этот раз это ты попал в мои руки!"

'Он потерял рассудок'- он непосредственно рассматривал Цюй Чэна как Дон Фена, поэтому не выражал ни малейшего снисхождения в борьбе.
"Скоро Цюй Чэн пришел в себя. Павлин посмел считать его чьей-то заменой. Это хороший бой, и неважно, если он будет драться немного жестче.

Подумав об этом, ему было весело. Он продолжал смеяться, прячась от бутылки пива, которую кидал Ху Си Нянь, как будто дразнил кошку.

Когда Ху Си Нянь устал от борьбы и стоял задыхаясь, держа бутылку с пивом, Цюй Чэн не мог вынести ощущение скребущего сердца. Он без колебаний подошел к нему, взял его за лицо и крепко поцеловал.

Ху Си Нянь была ошеломлен и не реагировал, она смотрел на него открытыми глазами.

Цюй Чэн прикусил губу и прошептал: "Если тебе противно , то просто забудь о нем , и просто помни, что сейчас тебе приятно".

Его язык продолжал облизывать губы Ху Си Няня, пытаясь вторгнуться и узнать. Дыхание незнакомого мужчины обдало его лицо,а изо рта и ноздрей поплыл слабый запах табака, он обхватил его руками за талию. Больно, когда его обхватывают руками, но зато ощущение объятий очень четкое.

Это не Дон Фен, он это четко различает, ведь запах табака не раздражает.Когда кончик языка вторгнулся в его рот, Ху Си Нянь почувствовал, что его околдовали, почему только другие могут предать его, а он должен ждать, как дурак? Вспомнив о прошлом, он вдруг опустил руки. В любом случае, это была лишь иллюзия после выпитого, по крайней мере, во сне он всегда должен иметь право на поблажки.

Более того, ему было так приятно, когда его обнимали, что он даже не хотел отталкивать его, так что... 

Ху Си Нянь закрыл глаза, медленно поднял руки и обнял Цюй Чэна за шею...