Онлайн чтение книги Патриотизм Мориарти: Этюд в Багровых Тонах Moriarty the Patriot: A Study in "Scarlet"
1 - 1

Уже было за полночь. Лондон покрывали густые облака, окрашивая его в мрачные и тёмные цвета.

Однако, даже без звёздного сияния в городе было много современных удобств, которые излучали свой свет - таков был Лондон, без остановки развивающийся благодаря развитию промышленности. Постепенно, фонари стёрли существование ночи из сознания жителей города.

Мегаполис, спасающийся от тьмы: можно даже сказать, что он отрёкся от законов природы, которые должны принять все люди. Действительно, в городе то тут, то там можно было увидеть неестественные зрелища.

По Вестминстерскому мосту, проходящему через Темзу, четырехколесный экипаж ехал в направлении Сент-Джеймского парка. В нем сидела пара элегантно одетых мужчин, и когда впереди вырисовывались величественные силуэты Биг-Бена и здания парламента, они гордо смотрели на них как британские граждане.

По тому же мосту в противоположном направлении, шатаясь, шел истощенный бродяга.

В мгновение ока обе стороны пересеклись друг с другом. Но несмотря на то, что каждый из них видел друг друга, никто из них не обратил внимание - они жили в разных мирах.

Это было разногласие: в одном и том же городе было два способа существования. Хотя можно и подумать, что каждая жизнь должна иметь равную ценность, между двумя мирами было явное несоответствие.

Это была классовая система, где вся жизнь человека предрешалась тем, в каком социальном кругу он родился.

Это было семя, что пустило искажённые корни в гордой Британии. Эти традиции, перешедшие из далёких веков, испортили сознание всех граждан в этой стране, как богатых, так и бедных.

Но были и те, кто хотел разрушить эти классы и свергнуть этих высокомерных дьволов, что восседали на вершине всей иерархии.

Во тьме, которую не могли рассеять даже фонари, находилась таинственная фигура, принимающая запросы страдающих людей, работающая в тени от закона: «Криминальный Лорд».

Этот человек - «Криминальный Консультант», Уильям Джеймс Мориарти - на данный момент находился в своей лондонской резиденции, поглощённый книгами в своём кабинете.

Тёмная комната, освещённая лишь лампой, была почти микрокосмом ночного Лондона. Умиротворённый сидевший в нём человек был правителем, который мог заглянуть в каждый уголок этого города и манипулировать людьми как захочет.

Его алые глаза были словно пятном крови на лезвии. Не считая руки, переворачивающей страницы в определённом ритме он был полностью неподвижен. Даже в этот момент, читая книгу, он разрабатывал планы по наказанию продажных дворян и раскрытию их грехов миру.

На половине книги Уильям аккуратно потёр глаза - как вдруг он почувствовал кого-то за дверью. Сразу после этого последовал стук.

— Войдите.

Когда он отложил книгу, дверь распахнулась. В комнату вошёл человек, который был для Уильяма как правая рука - Себастьян Моран.

— Извини, Уильям, поздно пришёл.

Голосу Морана недоставало его привычной силы, а лицо его выражало неловкость. Оглянувшись, он заметил Льюиса - младшего брата Уильяма - с выражением удивления и замешательства в связи с этим внезапным визитом.

Заметив разногласие между ними, Уильям подмигнул Льюису. Поняв намерения брата, Льюис ушёл и закрыл дверь, оставив Морана и Уильяма наедине.

При виде его задумчивости, Моран расплылся в кривой улыбке.

— ...Извини за беспокойство.

Уильям улыбнулся.

— Всё нормально. Сейчас важнее то, что ты хотел мне сообщить.

— Ах, это...

Моран взъерошил свои волосы, блуждая взглядом по потолку.

— Эм, в пабе, который я недавно посетил, есть девушка по имени Мэри... Она обручилась с кем-то из более высокого класса, и плакала из-за того, что ей нужно было приданое для свадьбы. Я хотел бы помочь ей, хотя-бы чуть-чуть, но сумма довольно большая... Поэтому я пришёл спросить, не могу ли я одолжить его у тебя... Это примерно 100 фунтов.

— ...Это довольно большая сумма.

В улыбке Уильяма промелькнуло недоумение.

Есть несколько теорий по поводу конвертации британской валюты 19 века в современные японские иены, но одно мнение утверждает, что 1 фунт стерлингов тогда был равен примерно 24 000 иенам сегодня. Другими словами, по простой арифметике, 100 фунтов будут равны примерно 2 400 000 иен.

Выслушав объяснение Морана, Уильям приложил руку ко рту и задумался на несколько секунд. Затем он неторопливо поднялся со стула и посмотрел на более высокого мужчину.

— Кстати говоря, когда тебя поймали за мухлежом, карты твоего оппонента были раскрыты?

— Нет, он обвинил меня сразу как я показал ему свои, поэтому его карты не были раскрыты... Подожди, а?!

Моран был поражён. Конечно. Посередине разговора о организации свадьбы Уильям в точности угадал происшествие в пабе.

— К-как ты узнал?

Хоть он и прекрасно знал о выдающемся уме Уильяма, Моран всё же не мог это не спросить.

Уильям чётко ему ответил.

— Это было очевидно. Во-первых, судя по тому, как ты поздно зашёл ко мне, можно подумать, что есть срочное дело. Но по тому, как ты вёл себя сначала, ты будто не хотел, чтобы Льюис подслушал, насколько я понял, ты хотел сохранить это в секрете от других. — Что касается 100 фунтов стерлингов, то, как ты говорил об этом, для тебя было очень срочным, так что твоя потребность в них, вероятно, была реальной. То есть, ты попал в какую-то беду этим вечером и нуждался в деньгах: это сугубо личное дело. Если говорить о бедах ночью, в твоём случае это скорее всего связано с пабом Вест-Энда. К тому же, от тебя до сих пор воняет дешёвым алкоголем.

Услышав это, Моран инстинктивно понюхал свою одежду. Уильям продолжил.

— Тогда, какие проблемы могут возникнуть в пабе? Учитывая твой характер, это будет связано либо с женщинами, либо с азартными играми. Сначала я подумал о первом, но трудно было поверить в то, что ты действительно готовишь крупную сумму денег для женщины. Конечно, насколько мне известно, Моран, ты хорошо ладишь с женщинами. даже если бы ты взял на себя ответственность за свадебные расходы дамы, ты бы не бегал собирать деньги так поздно. Следовательно, всё, что ты говорил ранее, было неосновательной ложью.

— Ха, ха-ха...

Такие резкие слова атаковали его тихим голосом. Глаз Морана дёрнулся и он разразился сухим смехом.

Уильям продолжил. — Если это так, то остаётся лишь объяснение касающееся карт. Но если бы ты просто проиграл в игре, то ты бы потерял только те деньги, которые взял с собой, тогда бы в этих 100 фунтов не было бы необходимости. Следовательно, случилось что-то, что заставило тебя приготовить эту сумму. То есть, правдоподобнее всего звучит то, что твои обычные уловки были раскрыты...

— Хорошо. Достаточно.

Моран поднял руки, сдаваясь, и Уильям прервал свою речь.

— Как ты и сказал, меня поймали за жульничеством. После этого были долгие переговоры, и теперь мне нужно вернуть всю сумму, которую я заработал путём обмана до сегодняшнего дня. Извини, что так глупо соврал.

— Не беспокойся об этом. Хотя, я немного удивлён, что ты согласился вернуть такую сумму с такой лёгкостью.

— Что ж, в конце концов, я сам виноват в этом. Думаю, сейчас я заслуживаю лишь похлопывания по спине за то, что не избил его прямо на месте. Я сам как-нибудь разберусь.

Моран взъерошил волосы, словно уже смирившись. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, но Уильям окликнул его.

— Постой, Моран, мне хотелось бы узнать об этом больше.

Снова повернувшись лицом к Уильяму, более высокий мужчина подошёл к нему и положил левую руку ему на плечо.

— Знаешь, Уильям, я понимаю, почему ты удивлён что я охотно готов возместить сумму. Если бы я был самим собой, я был бы первым, кто пошёл за этим проклятым ублюдком. Но сегодня вечером я почувствовал, что должен хоть раз проявить зрелость. К тому же, прибегать к насилию в каждой ситуации просто глупо, вроде того, что ты...

Похоже, Моран не так его понял и начал нахваливаться тем, как он «повзрослел». С болью в лице вмешался Уильям.

— Нет, я не об этом... Я имел в виду, как тебя поймали на обмане.

— Хах?

Моран со странным энтузиазмом обсуждал, как он стал более зрелым, но, выслушав Уильяма, склонил голову набок.

Убедившись, что он временно остановился, Уильям продолжил.

— Конечно, это не повод для гордости, но всем известно, что среди нас твоё умение жульничать не имеет себе равных. Меня больше удивило то, что тебя раскрыли. Поэтому мне было интересно узнать, в какую ситуацию ты попал — это то, о чём я пытался тебя спросить...

«…………»

Моран безоговорочно кричал о своем «зрелом я». Естественно, именно в этот момент он осознал, что неправильно всё понял. Стыд вырвался из глубины его сердца: пытаясь скрыть это, он выпрямил грудь.

— Т-Точно! Верно! На самом деле я хотел узнать, придёшь ли ты к такому выводу! Важно не то, что я не побил того парня, а то, как мои уловки разоблачили! Я горд, что работаю с тобой!

— В-Верно. Спасибо.

— Я-Я понял, поэтому...

Моран отчаянно старался забыть этот стыд. Каким-то образом Уильям смог его остановить, затем выпрямился и откашлялся.

— Давай вернёмся к теме, ладно?

Сказав это, его глаза заблестели от любопытства.

— Скажи мне: что случилось этой ночью?

Тон Уильяма был мягким, но от него исходил вид правителя, который не терпел возражений.

Услышав это, мысли Морана вернулись назад к теме.

— ...Честно говоря, не такая уж это и история.

Но Моран прекрасно понимал, что ему не удастся избежать направленного на него багрового взгляда. Вздохнув, он всё-таки решил рассказать об маленьком инциденте, произошедшем с ним недавно.

***

— Придержите коней.

Низкий, угрожающий голос позвал Морана через стол. Он просто бросил свои карты перед рядом остальных карт, лежащих в центре стола, и теперь замер.

Это была игра, под названием холдем-покер.

Карты Морана — теперь открытые — шестёрка червей и восьмёрка пик. Среди пяти общих карт на столе были открыты три: трефовая шестёрка, шестёрка пик и восьмёрка бубен. Великолепно, Моран собрал фулл-хаус.

Всего было четыре игрока, и они были в эндшпиле. Почти всё состояние каждого из них было выставлено на середину стола.

Теперь, когда в матче с очень высокими ставками появилась такая сильная рука, ещё до того, как они раскрыли свои карты, двое игроков посмотрели в потолок застонав. Они были постоянными посетителями этого паба и дружелюбными ребятами: но для Морана они оставались лёгкой добычей.

Однако, сидящий напротив него хитроумный мужчина — совсем другое дело. Лицо его было круглое, с неопрятной щетиной на подбородке, и только глаза были до ужаса остры. Он представился Джонсоном.

Моран как раз собирался произнести свою фирменную фразу, связанную с его фулл-хаусом: «Конечно, мне очень повезло с комбинацией»*(Моран также говорил это в 3 главе - «Танцоры на Мосту») — поэтому, на мгновение он не понял, что произошло. Женщины, следовавшие за ним по пятам, начали удивлённо перешёптываться.

Джонсон немного наклонился вперёд. Его лицо приблизилось к Морану, и мужчина напрягся.

— Эй, ты. — Ты жульничаешь, верно?

«…………»

Моран не был готов к ответу. Обычно он прибегал к насилию, чтобы заставить замолчать любого, кто осмелиться затеять с ним ссору, но в этот момент это было просто недопустимо. Сразу же после того, как он раскрыл свои карты, вопрос застал Морана врасплох. Кроме того, тот, кто обвинил его был полностью уверен в себе, как будто у него были веские доказательства на мухлёж Морана.

Мужчина смотрел пустым взглядом, не находя слов. Другие посетители тоже почувствовали странную атмосферу. Вскоре весь паб затих.

Двое других игроков нахмурили брови: очевидно, игра Морана показалась им подозрительной. Ради справедливости они наняли молодого человека, стоявшего возле паба, в качестве их дилера. Но сейчас этот человек просто стоял с пустым выражением лица.

Как только всё внимание было обращено на него, Моран, наконец, пришёл в себя и заговорил.

— Эй, какие у тебя основания...

Ему хотелось ударить кулаком по столу, чтобы продемонстрировать силу, но его рука не попала и просто задела край стола. Это было жалко: казалось, Моран пьян настолько, что его мозг просто отказывался думать.

Увидев это, Джонсон фыркнул. С видом, будто он собирается схватить свою добычу, мужчина перегнулся через стол, схватил Морана за правую руку в перчатке — и поднял её.

— Ну, взгляни-ка на это.

Он торжествующе улыбнулся: именно в этот момент из под перчатки Морана, прямо на пол упало несколько карт. Увидев это, один из наблюдавших за игрой ахнул.

— Он прав! Там были карты!

Сразу после этого Джонсон встал и подошёл к Морану, отгоняя слонявшихся вокруг него женщин. Затем он взял карты, на которые указывал наблюдавший, и посмотрел на них.

— Хех, их специально потёрли, чтобы они выглядели точно так же, как те, которые использовались. Ты настоящий ублюдок.

Моран, уловку которого раскрыли, был безнадёжно пьян, но теперь он наконец осознал опасность, в которой находился.

Он отчаянно пытался придумать оправдание, но теперь, когда его разоблачили, уже было слишком поздно.

— Эй! Ты правда мухлевал?!

Один из его противников, который ранее стонал из-за своего поражения, теперь пришел в ярость, схватив Морана за воротник. Ему не ровня хулиган такого уровня: он пережил бесчисленное количество кровавых сражений: но насилие только подольёт масла в огонь. Вместо кулаков Моран ответил словами.

— Хватит, мне жаль. Это была просто маленькая шутка.

Признание Морана прозвучало беззаботным тоном, но это звучало ужасно даже для него самого. Как и ожидалось, его противник до сих пор был в ярости и требовал от него ответа.

— Ты, должно быть, шутишь: неудивительно, что ты столько раз выигрывал. И подумать только, что я до сих пор не замечал это и даже восхищался тобой.

Несмотря на эти похвальные слова, тон мужчины был полон открытой ненависти.

Двое мужчин окружили Морана: Джонсон торжественно задал ему вопрос.

— Эй. Ты сыграл подлую шутку на этой священной арене. Как собираешься это компенсировать?

— Как...

Теперь, когда Моран наконец-то протрезвел, в его мыслях мелькнуло несколько вариантов.

Может быть, ему стоит ещё раз извиниться? И угостить их всех хорошим алкоголем? Отказаться от своего сегодняшнего выигрыша? Или, может быть...

Но прежде чем он успел ответить, человек, схвативший его за воротник, заговорил.

— Конечно, он должен вернуть всё, что выиграл сегодня.

— Ага-ага! Ты ограбил нас всех! — вмешалась другая жертва Морана.

— ...Хорошо.

Что ж, это был разумный ход мыслей. Самому Морану это не нравилось, но ничего не поделаешь.

Он кивнул в ответ на это требование, надеясь, что оно не станет ещё больше. Без дальнейших церемоний двое мужчин взяли свои деньги со стола.

Казалось, суета улеглась, и два его противника начали успокаиваться. Но Джонсон, наблюдавший за зрелищем с небольшого расстояния, продолжал свои мысли вслух.

— Смотря на его опыт, он, скорее всего, уже долгое время жульничает. А если это правда, значит, всё это время он обкрадывал этих парней.

Услышав это, жертвы Морана снова вспыхнули от гнева.

— Верно! Не думай, что меня удовлетворит только сегодняшняя порция — верни нам все деньги, которые ты украл до сегодняшнего дня.

— Всего он украл 100 фунтов!

— Чт... Что?!

Ситуация стала хуже, чем он ожидал. Теперь Морана охватило ещё одно беспокойство.

— Ты, кажется, не в себе! То, что я жульничал сегодня, не значит, что я делал это всегда!

— Ты действительно думаешь, что такой неубедительный аргумент сработает?! Как сказал Джонсон, твой опыт тому доказательство!

В очередной раз мужчина потребовал от него ответа, и весь паб начал наполняться каким-то странным возбуждением. Для безответственного и грубого посетителя паба не было зрелища более захватывающего, чем это.

Моран почувствовал, как в комнате поднимается температура. Теперь он столкнулся с двумя вариантами.

Он мог либо заплатить, либо убираться к чёрту.

Во-первых, первое: теми деньгами, которые у него были на руках, он не мог прямо сейчас расплатиться. В таком случае ему придётся заняться сбором этой суммы — а у него не хватало терпения для того, чтобы зайти так далеко ради этих болванов.

Итак, второе: он заставит мужчин замолчать при помощи кулаков, а затем уйдёт с места происшествия. В любом случае, для него этот паб был просто местом, где он мог скоротать время за игрой в карты, и он не особо сожалел об уступке этого выигрыша. Наверное, это был более быстрый вариант. Однако...

Пока мужчины приставали к нему, чтобы он возместил сумму, Моран перевёл взгляд на того, кто всё это начал.

Джонсон раскусил его и разозлил этих дураков. Теперь он ухмылялся, наблюдая, как Моран барахтается.

Судя по хитрому взгляду этого человека Моран понял, что, если он согласится заплатить, Джонсон, вероятно, попытается вымогать какое-то вознаграждение за то, что тот раскрыл его обман. Более того, даже если бы Моран набросился на него и ушёл из паба, сам Джонсон не пострадал бы — он, вероятно, натравил бы двоих мужчин на Морана.

Пока он смотрел на Джонсона, в голове Морана появилась мысль

Его раздражало, что этот ублюдок недооценивает его.

Он мог бы отправить его в полёт прямо сейчас, но это слишком слабая месть. Чтобы по-настоящему насытить свой гнев, он заставит его потерпеть ещё более унизительное поражение.

Тут же в его голову пришёл третий вариант. Набросившись на него, Моран стал играть роль человека, «пойманного и загнанного в угол».

— П... Подожди. Если ты действительно так настаиваешь, то у меня есть идея.

Голос его дрожал, и на губах появилась поддавшаяся, кривая улыбка. Всё это он делал для того, чтобы создать впечатление, что вся его сила была лишь фасадом. Конечно, Моран делал это осторожно: он не хотел, чтобы они посчитали это подозрительным изменением его прежнего отношения.

— Уверяю вас, это первый раз, когда я жульничаю, но вы оба твердите, что это не так. Таким образом, этот спор никогда не решится.

— Хм? Как я уже говорил, твой опыт в этом трюке и есть тому доказательство.

— Но это не вещественные доказательства. Я много тренировался сам: может быть, я впервые применил этот приём, и сегодняшний матч выиграл случайно. Ни в коем случае тот факт, что «я знаком с этой уловкой», не может доказывать, что я всегда жульничал, тебе так не кажется?

«…………»

Звучало так, будто Моран изо всех сил пытался найти оправдания, но это был отличный аргумент: можно было поверить, что он говорит правду.

Тем не менее, его слова имели логические дыры — это была просто софистика. Но теперь двое мужчин были вынуждены обдумать довольно сложный помысел. Их гнев утих, и они погрузились в раздумья.

Заметив их нерешительность, Джонсон уже собирался снова подстрекать их, но Моран тут же предложил новую идею.

— Давайте подумаем об этом с другой стороны: почему бы вы думаете, что я плохой игрок, если не буду жульничать? Другими словами, давайте сыграем еще одну игру, правдиво и честно: если я выиграю, это докажет, что мое мастерство настоящее. Если же я проиграю, это будет неопровержимым доказательством того, что я все это время жульничал, чтобы выигрывать.

Сыграть ещё одну игру, чтобы доказать свою невинность.

Опять же, для разумного наблюдателя эта идея было довольно абсурдной. Но его противники были простаками, которые ранее были одурманены яростью. Направить ситуацию в желаемое русло не составит труда.

Немного подумав, двое мужчин посмотрели друг на друга и кивнули.

— Хорошо.

— Возможно, ты говоришь правду.

Теперь первый этап плана Морана был завершён. Казалось, Джонсон хотел что-то сказать, но насмешки и аплодисменты в пабе помешали ему это сделать. Вместо того, чтобы просто возместить сумму, серьезная игра, чтобы свести счеты, безусловно, стоила того, чтобы ее посмотреть; кроме того, две жертвы согласились, так что остальной толпе нечего было сказать на это.

— П-Правильно? Если я проиграю, мне придётся заплатить эти 100 фунтов.

Притворившись, что он вздохнул с облегчением, получив их согласие, Моран перевел разговор на следующий этап.

— Ну что ж, давайте сразу к делу!… Хотел бы я это сказать, но сначала дайте мне время приготовить деньги. В любом случае, сегодня я уже проиграл всё, что у меня было. Кроме того, я буду играть с каждым из вас один на один. Никаких претензий нет, верно?

Моран отвел взгляд от человека, на которого нацелился, и начал быструю серию переговоров.  Если его анализ был правдив, этот человек сразу видел алчность: в этом случае он заметил бы скрытый смысл слов Морана.

И он был на высоте. По предложению Морана Джонсон, ранее вынужденный хранить молчание, теперь высказал своё недовольство.

— Придержи-ка коней. Ты исключаешь меня как потенциального противника, не так ли?

— А?

Его жертва клюнула на наживку. Внутренне Моран улыбнулся, глядя на человека взглядом, предназначенным для посторонних.

— Ты сказал, что тебя зовут Джонсон? Я впервые тебя вижу, ты ведь практически незнакомец. Почему тебе необходимо присоединиться?

Произнося последнюю фразу, Моран нарочно показал в своем взгляде нетерпение. Затем, как и ожидалось, Джонсон понял его «истинные намерения», и уголки его рта изогнулись вверх.

— Неужели, даже сказав что ты будешь играть правдиво и честно, ты всё ещё думаешь о жульничестве?

Услышав это, Моран вздрогнул: ему казалось, что Джонсон видел его насквозь.

— К-Конечно нет. Я просто подумал, что стоит сыграть еще один раунд с этими двумя.

— Нет, это ложь. И это доказывает дрожь в твоих ногах. Ты просто не хочешь снова встретиться со мной лицом к лицу, потому что я вижу тебя насквозь.

— ...Это не так! Что, черт возьми, ты несешь?!

Моран накинулся, как будто Джонсон попал в цель. Видя такую чрезмерную реакцию, мужчина торжествующе просиял.

— В таком случае тебя не должно волновать то, что я играю с тобой вместо тех двоих.

В этот момент двое мужчин резко вмешались.

— Эй, прекрати! Он и раньше говорил, что ты не имеешь к этому никакого отношения!

— Верно! Мы сами вернём свои деньги!

Но Джонсон остановил их свирепым взглядом.

— Во-первых, если бы я не раскусил его, он бы ещё очень долго обкрадывал вас двоих. Вы должны быть благодарны, а не злиться на меня. Если я выиграю, я поделюсь с вами долей. Так что просто потерпите, придурки.

После этой угрозы они погрузились в мрачное молчание.

Судя по устрашающей атмосфере, окружавшей Джонсона, создавалось впечатление, что у него есть и мрачная сторона. Вероятно, в прошлом этот человек проделывал грязную работу: так думал Моран.

Жертвы не были удовлетворены, но перед могуществом Джонсона они неохотно согласились. Больше всего другие посетители паба знали, что Джонсон был проницательным человеком, разоблачившим нечестность Морана. Следовательно, волна согласия прокатилась по пабу: этому человеку можно было снова бросить вызов Морану.Джонсон, думая, что все идет именно так, как он планировал, сделал последнее важное заявление.— Хорошо, решено. Я возьму на себя этого жульника-ублюдка. Игра будет завтра вечером, будем играть в покер. Победитель получает 100 фунтов. Возражений нет?В один момент 100 фунтов превратились из суммы, подлежащей выплате, в награду для победителя. Но решение Джонсона не только не вызвало сомнения, но и вызвало волну аплодисментов и возгласов: кажется, зрители предпочитали ясность спорам.Затем, чтобы быть вдвойне увереным, Моран добавил последнюю жалобу.— Эй. С такими правилами ты получишь огромную сумму, если выиграешь. Но если выиграю я, то ничего не получу.— Довольно болтать — радуйся, что с тебя сняли подозрения. Ну, в конце концов ты просто дерьмовый подонок, который не может победить без своих трусливых уловок. Я всегда играл по правилу не играть ни с кем дважды, но на этот раз всё по-другому. Завтра вечером я точно отомщу тебе за сегодняшнюю ночь.«...........»Моран недовольно цокнул языком, но на этом его план был завершён.Ставки были высоки для Морана и низки для Джонсона. Учитывая, что шансы на победу в подавляющем большинстве были в пользу последнего, можно было не волноваться, что он бросит игру.Тем не менее, то, чего добивался Моран, не было каким-то вознаграждением. Завтра ему будет достаточно увидеть сожаление на лице мужчины.На первый взгляд казалось, что Моран дрожит, как добыча на волоске от смерти. Но, наоборот, внутри него находился охотник, приготовивший ружьё для цели.

***

— ...Именно так, своими руками, я устроил ситуацию в пабе и организовал с ним матч-реванш.Завершив свой рассказ, Моран откинулся на спинку дивана.Все они перешли в гостиную. Помимо Уильяма, в комнате были также Льюис, Фред и Альберт, которые недавно закончили работу и вернулись домой. Вкратце, несмотря на глубокую ночь, все они собрались чтобы послушать рассказ о необычной ситуации, в которую попал Моран. Теперь, когда они поняли основные затруднительные моменты, Льюис, стоявший у стены, пожал плечами и подвёл выводы из истории.

— ...Раньше у вас был странно торжественный вид, мистер Моран, но, теперь, вы были расстроены тем, что вас поймали на обмане, и теперь замышляете свою месть, да?

— Вы, как всегда, были вспыльчивы, и ваши методы тоже были несколько коварны… Было очевидно, что ваш обман в этот раз будет раскрыт

...Неодобрительным тоном Фред Порлок продолжил с того момента, на котором остановился Льюис.

Их реакция сильно отличалась от того, что он ожидал, и Моран начал придумывать то, что звучало как оправдание.

— Нет-нет, вам так кажется, потому что вы смотрите на это в негативном ключе. Я выбрал серьёзный ответ, а не пытался найти лёгкий выход. Плюс моя речь умело привела к матч-реваншу, поэтому вы должны наоборот хвалить меня.

— Но вы даже не надеялись получить такую огромную сумму всего за одну ночь, поэтому пришли сюда чтобы занять их у брата Уильяма, да?

— Это была ну, непреднамеренная или, скорее, неосторожная ошибка.С озадаченным лицом Льюис ударил в самое больное место. Моран, который ранее был радостным, теперь запнулся.

— Кстати, почему ты пьёшь здесь? Я пытаюсь воздержаться от этого, ведь это довольно неприлично в такой атмосфере и ситуации.

Моран уставился на Альберта, сидящего напротив него, и выражение его лица сменилось на гнев. В ответ старший сын семьи Мориарти наклонил свой бокал красного вина. Казалось, что рассказ Морана был всего лишь закуской к его напитку.

Подняв взгляд с бокала, на губах Альберта появилась лёгкая улыбка.

— Я бы не сказал, что это неуместно, полковник. Твои уловки были разоблачены — если бы это была важная миссия, такая глупая ошибка, безусловно, была бы недопустимой. Меня мучил тот факт, что отныне Уильяму придется ограничить тебя самыми простейшими миссиями.

— Чёрт тебя подери...

В ответ на саркастическое и притворное беспокойство Альберта Моран покраснел от ярости, его левая рука сжалась в кулак. Но это правда, что он сам был виноват в том, что его поймали за обманом, поэтому у него не было слов для возражений. Видя гнев Морана, улыбка Альберта постепенно становилась шире, пока он допивал остатки вина.

Наконец сообразив, что защищаться от Альберта, который оставался в высшей степени спокойным, бессмысленно, Моран сделал раздражённое лицо и отвернулся.

Поражённый всем этим, Льюис заговорил.

— Так и есть, мистер Моран, это лишь ваша вина. — Раз вы часто бродите по ночным улицам, постарайтесь не ввязываться в азартные игры так легко.— Конечно, это случай послужит хорошим уроком.

— Эй! Не превращай истории людей в уроки! — отрезал Моран.

Пока они трое разговаривали, Уильям откинулся на спинку дивана и погрузился в мысли. Но вскоре он тихо и неторопливо снова выпрямился, а затем задал Морану вопрос.

— Этот человек... Джонсон, ты впервые с ним встретился?

— Ага. Но уже давно по Вест-Энду ходят слухи, что появился какой-то тип, который удивительно хорош в картах.

— Понял. Тогда у меня к тебе еще один вопрос, Моран: как ты думаешь, что послужило причиной того, что тебя разоблачили?Услышав это, Моран сосчитал на пальцах и ответил слегка растроенный.

— Я был пьян сильнее, чем обычно. Женщины отвлекли всё моё внимание. Я был настолько уверен в своих методах, что стал беспечным. Я могу продолжить перечислять причины, но это бессмысленно. Дело в том, что той ночью я был полным дураком.

Однако, Уильяму нужно было не такое простое объяснение.

— Даже несмотря на это, как я уже говорил раньше, ты - мастер обмана. Поэтому, какими бы простыми ни были твои трюки, обычный человек бы не смог их обнаружить.

— Понимаешь, что я имею в виду?

— А.

Так как Джонсон раскрыл его уловки, можно было сделать два вывода о нём.

Первое, Джонсон просто обладал отличной наблюдательностью.Так сначала подумал Моран. Но если бы это было так, Джонсон бы обвинил его в тот момент, когда он поменял свои карты местами с теми, что были спрятаны в перчатке. У него же не было причин ждать.Тогда, возможно, Джонсон тоже жульничал.

Конечно, было немного странно, что такой сильный противник появился на решающем матче, хотя нельзя исключать то, что ему просто повезло. И всё-таки Джонсон был полностью уверен в себе во время обвинения: значит, что-то подсказало ему, что в руке Морана не те карты.

Судя по всему, секрет, позволивший Джонсону разоблачить его, заключался в собственных картах этого человека.Услышав ответ Морана, Уильям кивнул: к такому же выводу он пришёл, выслушав историю Морана.— Тогда, какой метод использовал твой противник?— У меня было несколько предположений, но я не смог доказать самую достойную тогда, так как он исчез, пока я преследовал его.

— Жаль слышать.Даже произнося эти тёплые слова, в своём сердце он восхищался Мораном. Он использовал не только речь, чтобы манипулировать атмосферой, но и прямо на месте происшествия понял стратегию врага.

— Тем не менее, просто выслушав мою историю, ты сам пришёл к такому выводу.

— Это потому, что ты позаботился о том, чтобы охватить все ключевые моменты. Несмотря на то, что ты был пьян, ты запомнил всю ситуацию в мельчайших подробностях.

— Эй, эй, знаешь, мне сейчас не до комплиментов.

Сказав это, на лице Морана появилась радостная улыбка. Увидев это, Льюис криво улыбнулся, подразнивая его из угла комнаты.

— Совершенно верно, мистер Моран, учитывая, что на этот раз вы в полном проигрыше, — этот факт не изменился.

— Эээ... Ну, не считая часть, с которой всё началось, это правда.

И снова Льюис попал в больное место. Моран был в хорошем настроении: теперь же он спохватился и понизил голос.

Радостный Уильям наблюдал за их обменом мнениями, и затем задал вопрос Морану.

— Ты сказал, что матч-реванш будет игрой в покер... Полагаю, вам обоим дадут одинаковое количество фишек, и вы будете продолжать играть, пока один из вас не потеряет все свои фишки: или, возможно, после определённого количества раундов победителем станет тот, у кого окажется больше фишек. Вероятно, будет что-то из этого — как ты думаешь?

Взгляд Морана скользил по потолку, пока он размышлял.— Возможно, будет так, как ты и сказал... Но судя по всему, это Джонсон использует свой мозг в полную силу. Он может просто устроить необычный матч.

— Вот как. Понятно.Уильям тихо поднялся со своего места.— Что ж, давайте подготовимся к этой игре.Поняв, что задумал его младший брат, Альберт поставил на стол пустой бокал.

— Вам понадобится помощь МИ-6? — в шутку сказал он, и Уильям ответил улыбкой.

— Нам не понадобятся такие масштабные приготовления, брат. Однако... Фред, я был бы признателен за твою помощь.

Фред выпрямился. — Хорошо.

Увидев, что его брат полностью взял на себя действия, выражения лица Льюиса стала слегка обеспокоенным.

— Брат. Это личная проблема мистера Морана — ты не обязан из кожи вон лезть, чтобы помочь ему.

Он прав, Уильям: это моя битва. Кроме того, что ты хотел сказать? — «Это также часть моего плана по изменению этой страны...» — ты собирался сказать что-то подобное?

Уильям расплылся в ухмылке.— Наоборот: это личное дело, не имеющее никакого отношения к нашей работе. Просто иногда у меня появляется желание немного расслабиться. Так что для меня это просто способ скоротать время.

Это была явная наглость: сказать, что игра с большими деньгами на кону просто способ убить время. Даже когда на его лице появилась улыбка, Моран почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

Льюис тоже улыбнулся, кажется, смирившись. — ...Это правда. Наверное, ты устал от работы изо дня в день. В таком случае, пожалуйста, развлекайся сколько душе угодно, брат. Но постарайся не пить слишком много.

— Спасибо, но волноваться не о чем.

Сказав это, Криминальный лорд сделал неторопливое заявление.

— Это... Просто «забава».

***

Следующая ночь.

Любимый паб Морана был наполнен посетителями.

Почему? Отчасти потому, что был ещё ранний вечер. Но больше это не от необразованных, а от любящих сплетни местных жителей, из-за них новость о вчерашнем происшествии распространилась со скоростью лесного пожара.

Мастер в игре в карты - пойман на жульничестве.

И матч-реванш с человеком, который его разоблачил.Кажется, эти два интересных кусочка информации были идеальной приманкой, чтобы заманить зрителей: даже сейчас предстоящий матч был общей темой для разговора. Посетители обменивались своими мнениями по поводу исхода, и некоторые даже зашли так далеко, что сделали ставки на тех, кто выиграет, — риск на риск.

Посреди беззаботной толпы, на изношенном стуле, сидел Джонсон положив ноги на стол в ожидании. Его манеры казались высокомерными, но это пухлое лицо выражало проницательную резкость. По его внушительному поведению можно было ощутить его опыт.

Мужчина не обратил внимание на шум, наполнивший комнату. Позади него были мужчины неотесанного вида, возможно, его лакеи. Также присутствовали двое мужчин, проигравших Морану прошлой ночью, сидя бок о бок.

Затем деревянный вход в паб открылся.

Толпа ждала, затаив дыхание. Этот человек всего за один день стал местной знаменитостью: когда он вошёл, раздались крики и аплодисменты. В то же время было недовольство тех, кто всегда держал на него обиду, и кокетливые голоса женщин, которые были заинтересованы в нём. — В каком-то смысле Морану даже повезло, что он не раскрыл своё имя в этом пабе.

Среди необыкновенного шума человек, вовлечённый в эту ситуация хмуро оглядел помещение. Затем его острый взгляд остановился на Джонсоне, который сидел посередине, как будто он был владельцем паба.

В ответ Джонсон посмотрел на него и усмехнулся.

— Уже вечер. А я уже подумал, что ты убежал, поджав хвост.

— К твоему сожалению, мне нравится этот паб. Взгляд Джонсона остановился на мешочке в левой руке Морана, и его глаза сузились.— Значит, ты всё-таки принёс деньги.

— Да, но есть кое-кто, кого я хочу тебе представить.

Джонсон удивился, но, проигнорировав это, Моран бросил взгляд через плечо.

Затем вперёд вышел элегантный красивый блондин с красными глазами и встал рядом с Мораном. В правой руке он держал мешочек, похожий на тот, что держал Моран. А в нескольких шагах позади них стоял и ждал невысокий молодой человек.

— Это?

— Это — Вилли. Что касается того, что позади нас... Мы встретили его на улице чуть раньше: я не знаю, как его зовут.

Чтобы скрыть настоящие имена, Моран назвал Уильяма псевдонимом.

— Приятно познакомиться. Я его старый друг и просто человек, который любит азартные игры. Пожалуйста, не стесняйтесь называть меня Вилли. Но сначала прошу извинить моего друга за неприятности, которые он вам доставил.

Одновременно с представлением Морана Вилли

— Уильям снял цилиндр и вежливо поклонился. Тем временем молодой человек позади них молчал, даже не намереваясь двигаться.

При появлении этого таинственного человека шум стал ещё громче. По его одежде и манерам посетители смутно начали понимать его истинную сущность. Наконец, как от имени всех присутствующих, заговорил Джонсон.

— Ты... Дворянин.

При этом гул усилился.

Посетителями этого паба были в основном шумные люди из рабочего класса: дворянину здесь не место. Поэтому, неудивительно, что толпа была поражена появлению этого человека.Но Моран проигнорировал их недоумение и спокойно объяснил.

— Вам нужно 100 фунтов стерлингов, но для меня было просто невозможно получить эту сумму самостоятельно. Поэтому я пришёл к этому парню, чтобы одолжить у него. Пока мы разговаривали, его заинтересовал здешний покер. Сколько бы я его не отговаривал, он не слушал, поэтому мне ничего не осталось, кроме как привести его сюда.

Уильям снова вежливо поклонился.

— Когда он рассказал мне об этом, я пришёл сюда с большим трепетом. Это было грубо и эгоистично, за это извиняюсь. Но если вы не возражаете, так как я здесь, чтобы заплатить за него, могу ли я присоединиться к состязанию?Сказав это, Уильям улыбнулся и поднял свой мешок с деньгами. Внутри было слышно звяканье монет. Глядя на то, как был вздут мешок, можно было понять, какая немалая сумма в нём находилась.

Зрители сглотнули: это была сумма, которая для них была просто огромной. С другой стороны, женщины в пабе были очарованы благородной улыбкой Уильяма, которая противоречила спертому воздуху паба, пропахшем алкоголем и табаком.

«…………»

Внезапный поворот события только усилил волнение зрителей. Только Джонсон молча смотрел и размышлял.

...Он думал уже только о том, как снова использовать это счастье.

Он уже придумал, как украсть эти 100 фунтов у человека, которого прошлой ночью назвал трусом. Вдобавок ко всему, этот добродушный дворянин увязался за ним: теперь Джонсон думал, сколько денег сможет выжать из этого новоприбывшего. Тем более, что этот молодой человек — Вилли тоже увлекался карточными играми. Таким образом ему просто нужно заставить его добавить свои деньги к награде победителя под предлогом того, что это плата за участие.

Осталось только полностью лишить их шансов на победу.

Пока Джонсон продолжал размышлять, шум постепенно стих. Удача была на его стороне: как и любой другой игрок в матче, он имел право принять или отклонить эту просьбу. Получается, что все хотели услышать его решение.Мужчина убрал ноги со стола и заговорил.

— Хорошо, Мистер Вилли, вы можете присоединиться.Это было неожиданно — в одно мгновение по толпе пронеслись удивлённые возгласы. Но Джонсон поднял руку, чтобы они затихли.

— Однако, мистер Вилли. Я бедный человек, проживший в этих краях всю свою жизнь. Естественно, в отличии от вас, дворянина, у меня не было должного образования. Другими словами, у вас есть преимущество в плане ума, потому что вы, должно быть, учились ещё когда были мальчишкой.

Услышав это, Уильям не согласился.

— Нет-нет, вы сильно переоцениваете меня, говоря это. Да, я получил должное образование в университете, но что касается ума, используемого в азартных играх, то, конечно, оценки, полученные там не имеют к этому никакого отношения.

— Да? В наших обычных играх, если вы можете рассчитать шансы на получение желаемой карты, шансы на победу будут выше. Тогда, если вы уделили больше внимания на математику в университете, возможно, вы сможете это сделать, верно?

Предположение Джонсона звучало почти как софистика. Услышав это, плечи Уильяма опустились, и он сделал обеспокоенное лицо.

— Понятно. Поскольку я только что объявил, что учился в университете, такие размышления неизбежны. Воистину, из уст исходит зло.

Кажется, Уильям неохотно согласился с этим.

Джонсон продолжил.

— Тогда, хм: нам нужно поставить условие, чтобы всё было честно.

— Хорошо. И что вы предлагаете? — с любопытством спросил Уильям.

Джонсон злобно улыбнулся.

— Всё просто. Мы будем играть в игру, независящей от ума. Я предлагаю игру, в которой всё решится в одном раунде — то есть, в одном раунде покера.

— Что?

Это была сумасшедшая идея, и Моран, не теряя времени, сказал об этом.

— Всего один раунд?! Тогда главная часть покера — тактика с фишками — исчезнет, чёрт возьми.

Разумеется, в покере фишки, которые заменяли деньги имели решающее значение для исхода игры.Проще говоря, чем больше фишек ставит игрок, тем больше его награда в случае выигрыша. Даже если у него слабая рука, он может поставить большое количество фишек в качестве блефа, чтобы заставить противника сбросить карты: это была часть психологической битвы.

Однако полезность фишек основана на том, что матч состоит из нескольких раундов. Даже если кто-то проиграет в первом раунде, он может отыграться в следующих. Расчёт силы рук других игроков и предсказание того, когда и сколько фишек ставить — это служило проверкой силы ума и суждений игрока.

Другими словами, правило, предложенное Джонсоном, устранит все подобные приёмы. Вдобавок ко всему, если игра будет решаться одним раундом, смысл фишек просто пропадёт.

Мнение Морана имело смысл, и в зале понеслись одобрительные возгласы.

Однако круглолицый мужчина оставался спокойным. Он быстро поднял руку, чтобы заставить толпу замолчать, а затем повысил голос.

— Мне жаль, что придётся пропустить это веселье, но это необходимая мера против этого дворянина. Ну, позвольте мне объяснить от начала до конца.

Джонсон взял в руки карты, заранее приготовленные пабом.

— Кроме этого, это будет не холден-покер. Как я уже говорил, это позволит расчитывать карты. Поэтому нужна более непредсказуемая игра.

— Погоди. Прошлой ночью ты сказал что мы будем играть в покер, ты просто решил забыть про это?

— Конечно нет. Вы будете формировать руки точно так же, как в покере. Но есть небольшая разница в правилах. Смотрите.

Джонсон положил колоду карт лицевой стороной вниз на стол и вытащил пять карт с верха колоды.

— В холдеме каждому раздаётся по две карты, но здесь же будет пять.

Затем из пяти карт он сбросил две и вытащил из колоды еще две карты.

— После этого будет только один шанс поменять местами столько карт, сколько захотите. Затем мы будем соревноваться, основываясь на наших последних раздачах.

Затем из пяти карт в руке он сбросил две и вытащил из колоды еще две карты.

Наконец, Джонсон раскрыл свои карты. Так совпало, что у него образовалась пара семёрок.

— ...Это довольно интересно.

Уильям расплылся в улыбке наигранного восхищения.

Эта разновидность покера известна как «закрытый покер».

В холдеме игроки используют пять общих карт и две собственные карты для формирования руки. В закрытом покере же игроки формируют свою руку, используя только свои карты — естественно, теперь становится сложнее предугадывать руки противников.

Игра, в которой трудно различить карты противников, а исход решается лишь одним раундом.

Конечно, эти правила ограничивали действия игрока в использовании тактики. То есть, можно было рассчитывать только на удачу.

Хотя ранее Уильям отмахивался от мнения Джонсона по поводу подсчёта карт, на самом деле он обладал умом, благодаря которому мог делать это очень легко. Когда он был ребёнком, в одно время он наткнулся на группу игроков, и, совершив колоссальный подвиг, он рассчитал все вероятности за считанные секунды после того, как увидел карты на столе.

Однако, наблюдая за Уильямом Джонсон догадался о такой возможности. Было неясно, думал ли мужчина так ранее — но теперь он предложил другой тип игры.

Конечно, он не был заурядным хулиганом: это одновременно поняли и Уильям, и Моран.

Если присмотреться, то это сразу понятно.

Но, независимо от того, сколько слов они сказали по этому поводу сегодня вечером, большинству людей было бы трудно успокоиться, когда их осуждали рядом то здесь, то там. Они уже ожидали, что Джонсон примет месть, но, чтобы сохранить притворство, Моран заговорил с Уильямом рядом с ним.

— Эй, ты пришёл сюда играть, как мы всегда делали, верно? Поэтому тебе не обязательно соглашаться с этими странными правилами.

Но тут же вмешался Джонсон.

— Это прозвучит грубо, но неужели уважаемый дворянин откажется от своих слов? Что ж, это нормально. В конце концов, если люди узнают, что вы развлекаетесь в таких жалких пабах и даже проиграли огромную сумму денег какому-то хулигану, то вскоре вы станете посмешищем для общества.

Его лицо скривилось в усмешке, а его спутники позади него разразились смехом.

«…………»

При этой провокации тень улыбки скользнула по лицу Уильяма, и он замер.

Наконец он встретился взглядом с Мораном и едва заметно кивнул. Затем Уильям выдвинул деревянный стул и сел за стол.

— Готовы к этому, молодой господин?

Похоже, их противник был удовлетворён тем, что всё идёт так, как он хотел. Уильям вежливо ответил.

— Мистер Джонсон. Насколько я понял, сегодня вечером вы хотели бросить вызов моему другу один на один, но я по невежливости вмешался в вашу игру. Несмотря на это, вы запланировали такую странную игру специально для меня — я просто не могу не отблагодарить вас за это.

Он немного грубо поставил мешок с деньгами на стол.

— По виду он довольно неопрятный, но в нём 100 фунтов. Пожалуйста, примите это как мой вступительный взнос и добавьте его к награде победителя: то есть, включая деньги моего приятеля, общий приз составляет 200 фунтов.

Деньги, поставленные на кон только что удвоились — толпа снова сглотнула.

В одно мгновение скромная улыбка Уильяма превратилась во что-то другое.

— Начнём? Я принимаю правила.

***

После заявления Уильяма все в пабе, наблюдавшие за зрелищем, ранее затаившие дыхание снова пришли в негодование. Независимо от того, кто одержит победу, это матч наверняка станет главной темой всех разговоров завтра и ещё на какое-то время.

Не обращая внимание на оживлённую толпу, Уильям сделал предложение.

— Однако, поскольку нас всего двое, не хотели бы вы, чтобы к нам присоединился ещё один игрок?

— Верно. Эй, ты — иди сюда.

Услышав это, один из лакеев Джонсона подошел и сел рядом с ним.

Три игрока заняли свои места. С недовольным видом Моран тоже поставил свой мешок в центр стола, а сам плюхнулся на стул.

Увидев, что его приятель занял своё место, Уильям обернулся к молодому человеку, который хранил молчание с тех пор, как они вошли в паб.

— Как объяснил мой друг, этот молодой человек — всего-лишь незнакомец, которого мы встретили по дороге сюда. Я подумал, что он мог бы стать нашим дилером в этой игре. В конце концов, это крупный матч с огромными деньгами на кону, поэтому мы должны принять все меры предосторожности, чтобы не допустить нарушений. Мне сказали, что прошлой ночью вы сделали то же самое, ради справедливости.

Джонсон рассмеялся. — Я благодарен вам за ваше беспокойство... Но, боюсь, вынужден отказаться.

Глаз Уильяма дёрнулся. — И почему же?

Столкнувшись с необходимостью тратить усилия на объяснение этого, Джонсон цокнул языком.

— Почему я должен верить, что именно так вы познакомились? Поскольку он пришёл с вами двумя, логично, что он на вашей стороне.

Уильям снова посмотрел на юношу, и затем устало вздохнул.

— Какая жалость. Я подумал, что это предотвратит многие неприятности, поэтому изо всех сил старался привести его сюда... Неужели вы ни за что не согласитесь?

Уильям был странно настойчив, и Джонсон раздражённо сдержался.

— Говоря подобное, вы только ещё больше вызываете подозрения. Но я согласен, что нам нужна нейтральная сторона в качестве дилера. Поэтому...

Обернувшись, Джонсон оглядел помещение. Затем его взгляд остановился на окне.

— Он. Судя по нему, он полный неудачник.

В месте, куда он указывал стоял молодой человек, рассеянно смотревший в переполненный паб. Его шляпа была надвинута на глаза, из-за чего черты лица было трудно разглядеть.

Уильям недолго посмотрел на молодого человека, словно изучая его, затем кивнул.

— Хорошо. Кажется, это вполне прекрасный выбор.

Уильям подмигнул Морану, и тот тоже взглянул на молодого человека.

— Претензий нет.

— Хорошо. Решено.

С их согласия молодого человека позвали в паб и заставили встать у стола с колодой карт в руке. Ему не рассказали подробности, поэтому он выглядел довольно тревожным. К тому же, казалось, подспудное беспокойство в помещении вывело его из себя: он держал голову опущенной, что еще больше скрывало его лицо.

Не обращая внимания на напуганого дилера, обе стороны находились напротив друг друга — Уильям с Мораном с одной стороны, а Джонсон и его напарник — с другой.

Теперь, когда все игроки были в сборе, наконец-то может начаться долгожданный матч.

— Но сначала мне бы хотелось кое-что спросить.

Уже, когда можно было подумать, что игра вот-вот начнется… Уильям заговорил.

Это неожиданное заявление озадачило толпу.

— Мистер Джонсон, судя по тому, что мне было передано, мой приятель совершил плохие поступки, и сумма в 100 фунтов ранее предназначалась как компенсация жертвам, которых он якобы обманывал всё это время.

Джонсон фыркнул, вспоминая ситуацию, в которую его невольно втянули прошлой ночью.

— Верно. После странного поворота событий вместо этого начался матч с высокими ставками. Но это не так уж и плохо: в каком-то смысле вы можете рассматривать это как месть за этого ублюдка-жульника.

Уильям удивился, но это казалось наигранным.

— Это ужасно. Но не является ли «месть» довольно глупым словом для использования здесь? Ведь матч ещё даже не начался.

Это были разумные слова. Джонсон взглянул на Морана.

— Грешникам суждено быть судимыми — так решил Бог, — ответил он. — Кроме того, этот парень всего лишь мелкая сошка, которая не может победить без жульничества. Всё, что его ждёт, — это унизительное поражение, подобающее его бездарности.

Это был слабый удар, но рука Морана сжалась в кулак. Он был очень рад, что его возмездие пройдёт в виде матча-реванша. — И он с нетерпением ждал момента, когда радость на лице этого ублюдка исчезнет.

В отличие от Морана, Уильям проявил к своему противнику милосердие.

— Однако, как велит нам Библия не осуждать: даже если это месть, почему бы не отнестись к нему с чуточку прощением? Еще не поздно. Можем ли мы воздержаться от ставок на такие безжалостно большие суммы и вместо этого наслаждаться более умеренной игрой?

Зрители в пабе предвкушали серьёзную схватку — услышав это, их веселье улетучилось, по толпе прошла волна возмущения, и из разных частей помещения донеслись возгласы.

Конечно, человек, предложивший игру, не собирался идти на компромисс в этот момент.

— Не портите настроение. Это правда, но в игре, где решает удача, судить буду не я, а Господь на небесах.

Уильям задумался, а затем заговорил.

— ...Значит, в этой игре всё, что происходит, будет происходить благодаря божественному провидению?

— Верно, и нечестивые навлекут на себя гнев Божий.

— И это можно будет понять по картам?

— Удивительно, не правда ли? Это как глупая трагикомедия.

— В таком случае, вы будете готовы принять исход?

На настойчивые расспросы Уильяма Джонсон, который до этого момента был оптимистичен, был явно недоволен.

— О чём это вы? Конечно же! Что ни произойдёт все обязаны принять исход — довольны они им или нет!

На лице Уильяма появилась зловещая улыбка.

— Рад слышать. Что ж, будем смиренно ждать суда Божия.

— Хех, теперь бесполезно быть смиренным. Если совершить безнравственный поступок, целые города будут сожжены огнём небесным: так сказано в Ветхом Завете.

«…………»

Рано или поздно их самих осудят. В таком случае... Это докажет, в ком из них больше греха.

Уильям подавил дьявольскую сторону себя, которая вот-вот должна была проявиться на его лице, и замолчал.

Игра началась.

***

Нервничая, молодой человек раздал карты четырём игрокам.

Только один раз его осыпали гнусными оскорблениями, но вскоре перед каждым было выложено 5 карт — всего на столе было 20.

Сначала получил Джонсон. Даже глядя на свои карты, он не проявлял эмоций.

Потом его напарник. Увидев свои карты, он нахмурился. Кажется, он был из тех, кто ничего не мог скрыть — сразу понятно, что он слаб в играх,  где ключом к успеху было чтение других насквозь.

Затем пришла очередь Морана. Он смотрел на карты, разложенные веером в левой руке, — как и Джонсон, он старался не показывать своих эмоций. Приняв свои карты, он перешёл в наблюдение за противниками.

Однако теперь другой мужчина смотрел на собственную руку, разинув рот, как будто стал свидетелем чего-то ужасающего. Это странное выражение вскоре распространилось на всю толпу.

Без сомнения, источником их изумления был не кто иной, как Уильям Джеймс Мориарти.

Даже не глядя на карты, которые ему дали, он и не собирался поднимать их.

Он просто улыбался, сияя хладнокровием, как будто атмосфера беспорядка в пабе его ничуть не смущала.

— Эй, ваши карты выданы. Чего вы ждёте? — возмутился Джонсон.

Но Уильям продолжал улыбаться.

— Здесь всё решает удача, не так ли? Поэтому я решил не бороться напрасно, а просто дождаться исхода.

В покере существует агрессивная тактика, при которой игрок отказывается смотреть свои карты и ставит большое количество фишек, чтобы напугать своих противников.

Но в игре, которая решалась одним раундом, не было возможности заставить оппонента сбросить карты — здесь это было не более чем неэффективной и безрассудной тактикой.

...Разве он не понимает, что это безумный поступок?

Джонсон не мог не задаться этим вопросом.

— Это была просто часть речи. Конечно, многое зависит от удачи, но неужели вы собираетесь упустить свой единственный шанс поменять карты?

— Верно. Со всем уважением, я смирюсь с судьбой — без колебания ответил Уильям.

Джонсон потерял дар речи.

Был ли этот странный дворянин действительно таким беззаботным? Или даже если он проиграет, 100 фунтов для него ничего не стоят?

...В любом случае, он скоро разбогатеет.

Полностью игнорируя эксцетричное поведение Уильяма, Джонсон положил две карты из руки в центр стола.

— Эй, я меняю две.

Он взял новые карты у дилера. После этого его напарник поменял четыре карты, но увидев новые мужчина мгновенно побледнел. Это было слишком очевидно, подумал Моран, подозрительно.

— Одну для меня.

Моран поменял одну карту.

После чего, как и ожидалось, Уильям воздержался от этого. Он лишился единственного действия, дозволенного ему как игроку: можно даже сказать, что он уже бросил игру с самого начала.

В считанные секунды все игроки завершили замену своих карт. Теперь ничего не оставалось, как играть тем, что они держали.

Не было необходимости пытаться читать своих противников или использовать тактику с использованием фишек.

Это был матч, в котором можно было полагаться только на везение. Он уничтожил границы богатства и социального положения, можно даже сказать, что это было веселье, в котором все равны.

...За исключением того человека.

Прикрываясь разложенными картами в руке, Джонсон мысленно усмехнулся. Он взглянул на молодого дилера, стоявшего рядом с ним.

В этом матче, в момент, когда всё уже было решено, победа этого человека была почти гарантирована. Это была бы односторонняя победа, а для его противника это было бы возмездием.

Пришло время раскрыть карты.

Первым сделал это партнёр Джонсона, в отчаянии бросив карты на стол.

Номера были повсюду. Его высокой картой была бубновая 11.

— ...Значит, он действительно слабак. — пробормотал Моран.

Он подозревал его в притворстве. Но, увидев его руку, Моран облегчённо вздохнул.

Теперь настала его очередь, и Моран раскрыл свои карты.

Четверка червей. Четвёрка пик. Трефовая четвёрка. Двойка пик. И двойка бубен.

...Фулл-хаус.

По комнате раздались удивленные крики, и Моран торжествующе ухмыльнулся.

— Вот это настоящее чудо. Рад, что мне повезло с комбинацией.

«………!»

Это было тоже самое, что и прошлой ночью, когда его обман был обнаружен. Двое его вчерашних противников вскочили на ноги, пытаясь ещё раз обвинить его в этом.

Однако с их губ не слетело ни звука: они только открывали и закрывали рты в немом шоке. Они усвоили урок предыдущей ночи и внимательно изучили действия Морана, но, похоже, не заметили ничего подозрительного. Теперь, словно увядшие, они вернулись на свои места.

— Все дело в удаче, не так ли? Тогда появление этой руки тоже является волей Божией.

Моран обратился к своему противнику. В состязании на удачу было почти невозможно получить комбинацию лучше, чем эта. Будь это обычная игра, победа Морана была бы обеспечена.

Но, того, кто всё это устроил — Джонсона — это не смутило.

— Ты жалок. Выиграть в игре, в которой это почти невозможно — это, конечно, чудо.

Посмотрев на Морана, в его глазах промелькнула тень, и он показал свою руку.

— ...А!

Из зала вырвался крик, и, как искра, вызвавшая пожар, по пабу прокатился поток удивления, во много раз громче, чем прежде.

У Джонсона была двойка бубен, шестёрка червей, шестёрка пик, трефовая шестёрка и шестёрка бубен.

Четыре карты с одинаковым номером: каре.*(Это комбинация из 4 одинаковых карт, и одной произвольной. Одна из самых мощных рук) На один ранг выше фулл-хауса.

— Что за чёрт...!

Это было не просто чудо, это был шокирующий удар — Моран в отчаянии заскрежетал зубами.

— Хех, иногда Бог бывает жесток: заставить тебя хоть на мгновение подумать, что ты выиграл!

Лицо Джонсона приняло жестокое выражение, когда он радостно закричал. Затем он повернулся к своим лакеям позади него, показав им большой палец вверх — чтобы убедиться, что они не заметят семя, что он посадил.

Конечно, для Джонсона и его партнёра этот спектакль был всего-лишь частью плана. Его методы не были слишком захватывающими, если знать о них. Но этим Джонсон прокладывал путь к победе и в итоге набил себе карманы.

Однако, главным недостатком было то, что ему нужен был правильный противник, чтобы правильно всё провернуть, и он не мог дважды бросить вызов одному и тому же человеку. Тем не менее, когда они работали, отдача была огромной.

Если подумать: в прошлый раз, когда он играл в карты, он попросил знакомого сделать вид, что они только что встретились, и помочь ему в этом — он впервые использовал это здесь...?

...Он немного боялся использовать тот же трюк в том же месте, но, кажется, никто не заметил. Все были полными идиотами.

Джонсон переиграл Морана, и публика была в восторге, шум почти сотрясал всё здание. Но, наблюдая за толпой, гудящей от своего невежества, он думал о них не более чем как о безмозглых дураках, чьи мозги отказали работать.

Это презрение Джонсон спрятал в глубине души и вместо этого посмотрел на дворянина напротив, который на удивление сохранил самообладание среди шума.

— Что ж, мистер Вилли. Теперь уходите вы. Сначала я думал, что вы притворяетесь, но теперь-то вы готовы встретить свою судьбу?

Джонсон был уверен в своей победе: ему нужно было только подтвердить руку Уильяма. Мысли его уже мчались вперёд, а именно как он, получив приз, тотчас же уйдёт из этой суматохи и пойдёт пить пинту с товарищами, — он уже приподнялся со стула.

Для этого хитрого хулигана Уильям был не более чем лёгкой добычей. Но эти багровые глаза, словно лужи свежей крови, не сводили с Джонсона взгляда, пока он говорил.

— Как вы и хотели, время пришло. — ...Время суда.

Он перевернул свои карты.

В следующее мгновение тишина окутала некогда шумное помещение.

— ...Ха?

Все встали в ступор.

Пять карт Уильяма теперь были раскрыты. Карты, которые он даже не взял со стола.

Семёрка червей, восьмёрка червей, девятка червей, десятка червей. И Червовый валет.

Пять карт одной масти в порядке очереди.

Рука, что выше фулл-хауса, и даже каре.

«...........»

Это зрелище настало так внезапно, что зрители на короткое мгновение не могли выговорить ни слова.

— Стрит-флеш...?

Когда кто-то произнёс это, толпа, наконец, поняла, что происходит перед их глазами.

Настроение толпы перевернулось, посыпались возгласы и аплодисменты, звучащие почти как яростные вопли.

Одна похвала за другой. Победить в ситуации, когда это было почти невозможно, — если это можно назвать чудом, то само это достижение Уильяма тоже заслуживало этого звания.

В пабе царил шум. Уильям сидел тихо, с улыбкой на губах, Моран тоже молчал.

Они оба смотрели на человека, который всего минуту назад думал, что он победил.

Джонсон был потрясен появлением стрит-флеша. Но тут же все его тело сотряслось от ярости — он встал и схватил молодого дилера за воротник.

***

— ...Ты — Зачем ты дал эти карты этому парню! Умереть захотел?!

«………?»

Услышав это, толпа озадачилась и шум постепенно стих.

Было бы логично, если бы он набросился на Уильяма, победителя — так зачем обвинять дилера?

Словно отвечая на этот вопрос, Уильям поднялся со своего места.

— Не могли бы вы перестать обвинять этого молодого человека? В конце концов, он мой коллега.

— ...Что?

Дилер, которого Джонсон схватил и накричал на него, был на стороне Уильяма.

Серия шокирующих событий и тайна, которая постепенно раскрывалась. Толпа была ошеломлена: никто не посмел и шевельнуться.

Затем дилер отошёл от Джонсона и повернулся ко входу в паб, поманив кого-то. Потом другой человек, почти похожий на него застенчиво заглянул внутрь.

В тот момент, когда он увидел это, Джонсон и его партнер побледнели до смерти.

— Т-Ты, — Только не говори мне...

Они только начали осознавать масштабы ловушек, установленных для них. Всё ещё стоя, Уильям начал пояснять их перед всем пабом.

— Самые наблюдательные из вас уже поняли это... Но вон тот молодой человек изначально должен был быть дилером. А тот, кто стал им вместо него — мой замаскированный помощник.

...Это был Фред Порлок.

В преступном мире Фред был известен как помощник «Криминального консультанта», поэтому, чтобы не раскрыть свою истинную личность, Фред просто стоял рядом с Уильямом, не снимая маскировку.

— Ранее... Вы уже всё знали?

Джонсон по очереди посмотрел на троих мужчин. Уильям кивнул.

— Конечно. Поэтому нам удалось устроить такое великолепное зрелище.

Поняв, что бороться бессмысленно, он тяжело вздохнул.

— Когда именно вы обо всём узнали?

— С самого начала.

— Что?

Уильям взглянул на Морана.

— Как я и сказал: с того момента, когда вы обвинили моего друга в жульничестве.

Уильям продолжал стоять, стараясь не называть имя Морана в своём объяснении.

— Из того, что я слышал, мой друг был единственным, у кого были раскрыты карты — у других игроков же нет. Тогда-то мне и пришла в голову одна мысль. — ...Что, возможно у вас были те же карты, что и у него. Он спрятал свои карты перед игрой, но вам просто повезло, что у вас оказались эти же карты. Следовательно, вы пришли к выводу, что мой друг жульничает.

— ...Но это не доказывает, что я сам жу...

— Если бы это не случилось, разве не было бы логично спросить его, почему ваши карты совпали? Но вы это не сделали — вместо этого вы первым делом проверили его перчатку. По этому действию я смог понять ход выших мыслей: если бы вы сначала сообщили о повторе карт, был шанс, что вас могли обвинить в жульничестве. В конце концов, могли быть сильные улики — следовательно, этот ход позволил вам избежать возможности раскрытия вашего жульничества. Поэтому, вы решили не раскрывать свои карты, а искать где он спрятал свои настоящие карты.

Кажется, психологический анализ Уильяма был правдив: Джонсон застонал сделав шаг назад.

Как учитель, стоящий перед классом, Уильям бегло продолжил.

— ...Основываясь на всём этом, я пришёл к выводу, что скорее всего вы тоже жульничали. В таком случае стоит вопрос о том, как именно вы это сделали. Для этого есть одна скрытая подсказка.

Уильям подошёл к Морану сзади и положил руку на его крепкое плечо.

— Мне сообщили, что когда вы вызвали его на матч-реванш, вы сказали, что «взяли правило не играть ни с кем дважды». Это может быть просто ваше предпочтение, но это также может означать, что вы рискуете раскрытием своего трюка если снова повторите его. Тогда какую уловку лучше не использовать больше одного раза? Думаю, все уже поняли это... Поскольку долгая болтовня довольно скучная, давайте немного отвлечёмся от темы.

Он прервал своё объяснение и принял колоду карт от Фреда.

— Сейчас я продемонстрирую парочку классических приёмов, используемых в жульничестве.

Сказав это, будто раздавая карты как обычно, Уильям вынул вторую карту сверху колоды, а также самую нижнюю карту и положил их на стол. Плавность его действий вызвала у публики вздох.

— Они известны как «второй сговор» и «нижний сговор». Вы могли сделать что-то подобное.

Он положил колоду на стол. Но когда он поднял, казалось, пустую руку, в его ладони осталась одна карта.

— ...Палминг или скрытие карты в ладони... Эти приёмы используют в магии перфоманса, но они очень удобны, когда кто-то выступает в роли дилера.

Очарованная его ловкостью и умением говорить, публика разразилась бурными овациями. Без предупреждения напряжённая ситуация превратилась в глупое магическое шоу — даже Моран не мог не хихикнуть.

Конечно, Уильям ранее заявлял, что это просто «забавы ради». День за днём «Криминальный лорд» организовывал ужасные убийства и преступления в великом Лондоне: казалось, что в пабе Вест-Энда он получал больше удовольствия.

Окунувшись в аплодисменты и возгласы, Уильям поблагодарил всю толпу и снова повернулся к Джонсону.

— Однако этот трюк работает, только если вы сами являетесь дилером. Это будет зависеть от выбора арены для ставок, но даже если по чистой случайности вас назначат дилером, очень сомнительно, что вы сможете остаться в той же роли. Но что, если это возможно? Например, вы можете проповедовать о сохранении справедливости, затем попросить сообщника притвориться, что он не имеет к вам никакого отношения, а потом назначить его дилером. Поскольку этот человек будет незнаком для других игроков, весьма вероятно, что ему будет позволено продолжить работу в качестве дилера в последующих играх — не так ли?

— ...А.

Этот звук издали две жертвы Морана. Кажется, они что-то поняли.

— Если подумать, разве вчера ты предложил не то же самое и привести какого-то парня из паба? Если приглядеться, то он вон там — сказал один из них, ткнув пальцем в сторону молодого человека у входа.

Неужели они поняли это только сейчас...? — Где-то в своём сердце подумали Уильям, Моран и Фред.

В любом случае, поскольку этот человек так энергично отреагировал, Уильям с благодарностью воспользовался этим.

— Всё именно так. Мистер Джонсон что-то надумал, с чем все согласились, и выставил своего сообщника дилером. Он не мог использовать один и тот же трюк дважды, потому что, как я и говорил, был риск раскрытия. Кроме того, этот человек обязательно должен был быть назначен дилером, так как методы, которые я показал ранее, не так легко освоить.

Уильям улыбнулся молодому человеку, сжавшемуся в дверном проеме, и продолжил свое объяснение.

— Если вспомнить сегодняшний матч, то тоже есть подозрительные моменты. С моим появлением он просил игру, основанную на удаче. Но в этом случае более простой игрой было бы брать карты с верха колоды одну за другой и соревноваться в зависимости от размера показанного числа. Однако он по-прежнему настаивал на покере. Возможно, это было связано с заявлением, которое он сделал прошлой ночью, но более того, не потому ли, что он хотел убедиться, что карты будут сданы? — ...Это всё, что мне нужно добавить, и на этом моё объяснение завершено. Спасибо за внимание.

Завершив своё выступление, Уильям изящно поклонился.

«…………»

Весь паб превратился в личное игровое поле этого молодого дворянина, человек, находившийся внутри него, которого обвинили, хранил молчание.

Все взгляды были прикованы к нему. В бесчисленных парах глаз отражались отвращение и презрение, которое он ранее питал ко всем ним раньше.

Эта враждебность пронзила его, как нож. Джонсон уставился на человека, которого Уильям привёл с собой в самом начале.

— Понятно, ты использовал мою же уловку против меня. — А что насчёт него?

Уильям посмотрел на молодого человека, который молча стоял.

— Он просто незнакомец, которого мы встретили по дороге сюда. Приняв моё предложение и сделав его дилером, матч действительно был бы азартной игрой.

— Значит, вы проверяли меня?

— «Те, кто уверуют, будут спасены». — Вы проиграли, потому что усомнились в доброте других.

— ...Значит, я ошибся, недооценив вас, ха.

— Нет: тот, кого вы недооценили, был им.

Уильям жестом указал на Морана рядом с собой и решительно сказал:

— Во-первых, я подумал, что это замечательно, что вам удалось развидеть его уловки. Кроме того, ваша безупречная способность наблюдать за людьми — единственная причина, по которой вас до сих пор не поймали. Думаю, что были немногие, кто возражал против того, чтобы посторонний присоединился к матчу, на том основании, что такой человек не имеет никакого отношения к делу. Кроме того, всегда был риск, что вашего сообщника раскроют. Следовательно, вам трудно выбрать правильного противника, чтобы сработал этот план.

Ещё один недостаток его методов раскритиковали, и Джонсон слегка опустил взгляд.

— Однако, прошлой ночью вы совершили серьёзную ошибку. Вы недооценили моего друга и посчитали его простым трусом, а потом из жадности устроили матч-реванш. Вдобавок ко всему, вы снова пытались применить этот глупый трюк. – Вы не заметили? Прошлой ночью мой приятель уже имел представление о ваших методах, и, чтобы заманить вас на новый матч, специально играл человека «загнанного в угол».

Джонсон метнул потрясённый взгляд на Морана.

Моран до сих пор молчал. Не очень радостным тоном, он продолжил с места, где остановился Уильям.

— Твои уловки долгое время были хороши, и скорее всего именно поэтому ты смотрел на всех свысока. Это твоя дешёвая гордость, которая тебя же и погубила. — ...Всё-таки, ты просто дерьмовая крыса, в которой почти нет хитрости.

«………!»

Эти слова щёлкнули по выключателю внутри Джонсона. Его оскорбил человек, которого он считал ниже себя, — его гордость задели.

Он пробормотал проклятия себе под нос.

— Если бы я только не делал этого и не был таким самодовольным...

Затем он подмигнул себе за спину, и эти неопрятные лакеи тотчас встали. Это властное присутствие вселило страх в зрителей, и они попятились.

Окружённые перепуганными до полусмерти зевак Уильям, Моран и Фред сохраняли спокойствие.

— О, Боже, прибегать к насилию после проигрыша в споре — это не очень приятно.

—  В отличие от вас, живущих благодатной жизнью, грязная работа для нас самая обычная часть жизни. Я покажу вам, что угрозы силой — отличный способ вести переговоры.

Джонсон выхватил нож из нагрудного кармана и разбил винную бутылку, чтобы создать оружие, а затем замахнулся обоими на троих мужчин, которых он так ненавидел.

— Боже мой, несмотря на то, что этой ночью было так захватывающе и весело...

Придя к выводу, что применение силы в этот момент неизбежно, Уильям занял оборонительную позицию, но Моран вытянул руку и остановил его.

— ...Предоставьте это мне: я не хочу больше беспокоить вас. Кроме того, я не успокоюсь, пока не побью его собственными руками.

Несмотря на то, что Моран был отчасти виновен в случившемся, он расплылся в злобной улыбке: ему хотелось избавиться от этого. Увидев это, Уильям вместе с Фредом шагнули назад.

— Хорошо. Оставлю это тебе.

Его чрезвычайно спокойное отношение задело Джонсона за живое.

— Думаешь, сможешь взять нас всех на себя?! Как он хочет — избейте его и убейте!

По этому сигналу от своего лидера люди, превратившиеся в разъяренную толпу, бросились на Морана.

Превосходят в численности, но страха не внушают, — пробормотал себе под нос Моран.

— Прости, но я не буду сдерживаться.

Затем с яростью, от которой не могли убежать даже дикие звери, Моран перешел в наступление.