Онлайн чтение книги Патриотизм Мориарти: Этюд в Багровых Тонах Moriarty the Patriot: A Study in "Scarlet"
1 - 2

*События происходят после 11-й главы манги.

Аквариум.

Проще говоря, это — резервуар для воды, в котором содержатся водные растения и существа.

Хотя аквариумы быстро развивались в Британии 19 века, аквариумисты не были так хорошо оснащены, как их коллеги.

И вот, кто-то решил бороться с этой проблемой.

На данный момент в холле особняка находится более двадцати небольших аквариумов. Перед одним из таких неподвижно стоял человек, пристально глядя внутрь.

Это был красивый молодой человек. На его правой щеке из под волос выглядывал болезненный шрам от ожога, но по его простым очкам и атмосфере, которая его окружала, создавалось впечатление, что он был довольно образованной личностью.

Однако его лицо выражало глубокую усталость, настолько сильную, что, казалось, разрушила его врождённую разумную ауру.

Рыба, плававшая перед его глазами, тоже казалась слабой, и её плавники поникли. Судя по тому, как она плавала в воде, было бы неудивительно, если бы она в любой момент плюхнулась на дно аквариума.

Сейчас он сделал всё, что мог.

Теперь оставалось только молиться о чуде...

— Пожалуйста, помоги ей...

Проникнутые искренностью, эти слова сорвались с его губ — Слова Льюиса Джеймса Мориарти, младшего брата Уильяма.

***

История начась десять дней назад.

— Спасибо за уход за садом, Фред. На сегодня всё.

— Хорошо.

Выполнив свои обязанности по саду в особняке, Фред вышел на улицу. Этим вечером он снова будет помощником «Криминального Консультанта».

Проводив его, Льюис восхитился цветами, за которыми ухаживал Фред.

Недолго думая, он пробормотал про себя:

— Этим братья должны быть довольны.

Для Льюиса, который следовал каждому слову Уильяма, казалось, что то, что ценил его брат, имело приоритет над его собственным мнением.

Он осмотрел каждую клумбу, за которой тщательно ухаживал Фред, затем вышел из оранжереи и увидел брата, которого так почитал.

— Что-то случилось?

— Льюис, у меня для тебя просьба...

— Хорошо, если просьба от тебя, брат.

Ответил Льюис без колебаний, и Уильям счастливо кивнул.

— Спасибо, как всегда, Льюис. Здесь довольно холодный ветер, так что давай лучше поговорим внутри.

Они вдвоём перешли в гостинную и сели на противоположные диваны, между которых был только журнальный столик.

Уильям отхлебнул Дарджилинг*(Дарджи́линг — чай, выращенный в окрестностях одноименного города в северной горной части Индии в Гималаях, собранный и изготовленный с соблюдением определённых условий), который заварил Льюис, и достал фотографию.

Мужчина на фотографии был лет тридцати, блондин, острым подбородком и округлыми щеками. Но по его недоверчивому взгляду, даже по фото было понятно, как затруднительно было подойти к нему.

— Кто это?

— Его зовут Джек Стэплтон.

Он из знатной дворянской семьи и, следовательно, владеет огромным богатством и землёй. Кроме того, он также известен в области естественной истории — кажется, он открыл новый вид мотылька в прошлом и представил его в научных обществах.

Уильям продолжал описывать блестящее прошлое этого человека, но Льюис чувствовал его истинное скрытое намерение.

— Он наша следующая цель, верно?Хотя Уильям не пытался отрицать это, его лицо стало немного обеспокоенным.

— Точнее, он кандидат в наши цели.

— Кандидат?

— Ага. Есть подозрения, что он может тайно заниматься торговлей людьми в своих исследовательских центрах, но мы пока что не можем их проверить.

Чтобы избежать обвинения невиновных, всякий раз, когда они получали запрос, Уильям и остальные тщательно проверяли намеченную цель. В настоящее время, кажется, Уильям занимается сбором информации о Стэплтоне через разведывательную сеть МИ-6, чтобы решить, заслуживает ли он осуждения.

— Значит, мы не можем ухватиться за его хвост даже с помощью следственных полномочий МИ-6 — если он действительно виновен, это показывает, насколько он искусно защищается, не так ли?

— Верно. Но я также хочу избежать дальнейшего затягивания расследования, поэтому я намерен установить с ним непосредственный контакт и узнать правду. Это повлечет за собой некоторые проблемы и расходы, но я думаю, что у меня есть надежный способ добиться этого.

— И что же это за способ?

На вопрос Льюиса Уильям взял фотографию в руки и уставился на человека, изображённого на ней.

— Он известен как человеконенавистник и почти никогда не встречается с другими лично, поэтому будет трудно добиться с ним хотя бы одной встречи. Но как естествоиспытатель он проявляет необычайный интерес к растениям и животным. Так что воспользуемся его любопытством.Уильям положил фотографию обратно на стол и встретился взглядом с Льюисом.

— Ну что ж, вступление получилось довольно длинным. Но относительно этого «метода» у меня есть просьба.Несмотря на то, что Уильям ещё не сказал подробностей, Льюис ответил без колебаний:

— Пожалуйста, скажи мне всё, что тебе нужно.

Уильям продолжил с надеждой в голосе:

— Что касается этого: чтобы привлечь интерес Стэплтона, я заказал рыб из-за границы. А пока я надеюсь, что ты позаботишься о них, Льюис.Услышав это, Льюис слегка наклонил голову.

— Рыбы? Я думал, Стэплтон специализируется на насекомых, поскольку ты упомянул ранее, что он открыл вид мотылька.

— Кажется, он довольно непостоянный человек: как начинаешь думать, что он увяз в одной области, так он быстро устает и перескакивает в другую — видимо, у него склонность к этому.

— Значит, теперь его интересуют рыбы, насколько я понял.

— Особенно пресноводные тропические рыбы. Следовательно, они будут доставлены в особняк. пока Стэплтон не заинтересуется ими и не попросит о встрече, чтобы либо посмотреть, либо заполучить их, я надеялся, что ты сможешь позаботиться о них.Услышав это, Льюис наконец понял, почему к нему обратились с этой просьбой.

Уильям работал профессором математики, а Альберт в универсальной торговой компании. Из-за характера своих обязанностей Фреду и Морану часто приходилось отсутствовать, и в целях сохранения секретности своей работы посторонние не могли быть наняты в их особняке. Таким образом, Льюис, который всегда оставался в резиденции, был единственным человеком, который мог заботиться о рыбах в течение дня.

В какой-то степени это был процесс ликвидации. Но для Льюиса, у которого редко была возможность присоединиться к планам Уильяма, тот факт, что это мог сделать только он, лишь усиливал его мотивацию.Несмотря на то, что он был втайне рад быть полезным своему брату, он вспомнил об проблеме.

— Поскольку эти рыбы из-за границы, я полагаю, что методы их выращивания ещё не установлены.

— В случае, если некоторые рыбы умрут, мы сможем заменить их в определенной степени. Я уже попросил Гердера разработать оборудование для аквариумов. И если есть что-то еще, что тебе нужно, просто спроси... Это все, что я хотел сказать: у тебя есть ещё вопросы?

Хотя это был важный шаг, чтобы определить, причастен ли Стэплтон к торговле людьми, это был также довольно сложный план.

Несмотря на это, ответ Льюиса был прямым, его тон не выдавал ни малейшего намёка на это.

— Нисколько. Я обязательно оправдаю твои ожидания.

Услышав это, Уильям удовлетворенно улыбнулся. Увидев это, Льюис снова расплылся в элегантной улыбке.

Вот так Льюис и пришёл к тому, чтобы испытать свои силы в аквариумах.

***

Спустя два дня после этого. Обычно редко используемый зал был полностью изменён, что ошеломило Фреда.

— Ого...

Перед ним стояли три больших резервуара для воды примерно пятиметровой ширины. В каждом из них было несколько водных растений, а также от 20 до 30 рыб разных ярких цветов и характерной внешности. Они плыли по воде, иногда грациозно, иногда мощно — красота аквариума была просто изумительной.

Льюис спросил, подходя к нему:

— Что ты думаешь, Фред?

Не отрывая взгляда от аквариумов, Фред поделился своим мнением.

— Я никогда не видел таких красивых рыб. Они все из других стран?

— Верно. Юго-Восточная Азия, Африка и Южная Америка — я слышал, что их собирали из этих трех регионов и привозили сюда по специальным каналам. Были опасения, что качество нашей местной воды будет неподходящим, поэтому даже воду доставили напрямую из их родных рек и озёр.

— Размер здесь точно другой...

Даже вода, которая наполняла эти аквариумы, была добыта из мест естественного обитания рыб: еще раз основательность этого предприятия привела Фреда в благоговейный трепет.

— Я планирую привезти оборудование Гердера позже, поэтому, пока всё, что я могу, это смотреть за ними... О?

Заметив что-то странное, Льюис заглянул в один из резервуаров.

Перед его глазами маленькая рыба-фугу грызла плавники остальным рыбам в нём. Посмотрев в другие аквариумы, оказалось, что вспыхнули и другие мелкие стычки.Увидев красочную рыбу, занятую неподобающим насилием, Фред стал озадаченным.

— Кажется, даже рыбы должны быть совместимы друг с другом.

— Ага. Кажется, недостаточно просто разделить их по аквариумам.

Немного поколебавшись, Льюис медленно опустил руку в аквариум и как можно мягче прервал схватку рыб. Подтвердив, что конфликт на данный момент разрешён, он вздохнул.Однако Фред выразил обеспокоенность.

— Если это началось уже в самом начале, то, похоже, мистер Льюис, вам будет довольно трудно.

— Тем не менее, я должен сделать это — ради плана Уильяма.

Снова услышав эти слова, полные убеждения, Фред почувствовал всю силу чувств Льюиса по отношению к своему брату.

***

Через два дня после того, как рыбы переехали в особняк, зал снова преобразился.

Окна были закрыты шторами, из-за чего в комнате было темно. Большие аквариумы были убраны, и вместо них теперь стояли около двадцати небольших. Каждый аквариум был оснащён новейшим передовым оборудованием для содержания рыб.

Отвечая за них, Льюис тихо прогуливался среди аквариумов, внимательно изучая внешний вид рыб одну за другой.

Как только он закончил проверку, Моран и Фред вошли в холл.

— Эй, Льюис. Как они?

Просматривая свои записи об условиях содержания своих подопечных, Льюис ответил по-деловому.

— На данный момент проблем нет. Мне наконец-то удалось понять их индивидуальность содержания, поэтому уход за ними должен проходить довольно гладко.

— Это здорово — хотя, здесь стало немного тесно.

Моран оглядел комнату. Рядом с ним Фред с любопытством смотрел на устройство, прикрепленное к верхней части аквариума.

— Эта машина необходима для ухода за ними?

— Да, это называется фильтром: он служит для улучшения качества воды — кратко объяснил Льюис.

Чтобы убедиться, что он охватил их всех, Льюис не жалел усилий в своих исследованиях, делая подробные отчеты Гердеру, когда он использовал различное оборудование для ухода за рыбами.Конечно, для такой степени механизации аквариумов требовался уровень технологии, который на несколько шагов опережал свое время. Использовать такую революционную технологию с единственной целью выращивания тропических рыб можно даже назвать странной.

Когда Моран наблюдал за этим, на его лице отразилось сомнение.

— Они ранее жили в дикой природе, поэтому их даже жалко ведь они находятся дома весь день. Почему бы тебе время от времени не позволять им плавать в большом пруду снаружи?

Но Льюис мягко отклонил его предложение.

— Я понимаю вас, но мы должны рассмотреть вопрос как они приспособятся к воде, поэтому я бы воздержался от этого.

— Тогда, хотя-бы, вынеси аквариумы на улицу чтобы они могли наслаждаться солнцем.

— Это тоже не стоит делать. Если бы аквариумы находились под прямыми солнечными лучами, возникли бы другие проблемы, такие как рост водорослей и скачки температуры воды. Следовательно, смена дня и ночи была воспроизведена с использованием искусственного освещения.

— Искусственное солнце, да. Всё благодаря развитию промышленности, — пробормотал Моран.

Льюис перевёл взгляд на лампы, установленные над аквариумами.

— Эти лампы накаливания и другие электрические технологии еще не получили широкого распространения — можно действительно почувствовать предзнаменование работы мистера Гердера.*(Первая лампочка Эдисона была изобретена менее чем за десять лет до этого, и в ней использовалась углеродная нить — вольфрамовые нити не были разработаны до начала 1900-х годов. В то время электричество действительно было преимуществом богатых и немногих — даже в 1919 году электричество было только у 6% британских домохозяйств (Музей науки Великобритании). Интересно, что примерно в этот период в Великобритании начали внедряться энергосистемы переменного тока)

Пока двое мужчин вели светскую беседу, Фред с сияющим лицом наблюдал за рыбками в аквариуме.

Затем дверь в зал открылась.

Раздались ритмичные шаги, и в комнату вошел Уильям.— Брат.Льюис прервал разговор с Мораном и повернулся к нему.

— Как работа?

— Всё идет хорошо. Как только мы сообщим Стэплтону, что держим тропических рыб, я уверен, что его интерес пробудится.

— Приятно слышать. Я надеюсь, что твой контакт с ним увенчается успехом.

— Спасибо. И я рад видеть, что с рыбами всё в порядке. Как я и думал, это было правильное решение доверить их заботу тебе, Льюис.

— Я обязан этим и тебе, и помощи мистера Гердера.Хотя его ответ был скромным, Льюис выпятил грудь.

Глядя, как близки были братья, Моран улыбнулся. Но когда он снова посмотрел на аквариумы, его внезапно осенило маленькое сомнение.

— Кстати, мы держим этих рыб, чтобы мы могли встретиться с этим парнем, верно? А когда это будет сделано, что с ними будет?Льюис слегка наклонил голову, размышляя.

— Ну… Насколько я понял его личность, по всей вероятности, он захочет взять рыб. В таком случае мы, вероятно, передадим их всех ему.Он сказал это с серьёзным лицом, и Моран был ошеломлён.

— Правда? Ты не думаешь, что нам следует оставить хотя бы один из этих аквариумов в особняке?

— Нет, совсем нет. Эти рыбы были собраны с единственной целью плана моего брата — они просто средство для достижения цели, и я не испытываю к ним большей привязанности, кроме этого.

— Я-я понял...Что касается Морана и Льюиса, хотя они и разделяли амбиции Уильяма как его товарищи, они прекрасно знали, что являются лишь одной из его шахматных фигур: если он прикажет им умереть, они будут готовы отдать свои жизни в любой момент.

Эти рыбы тоже были не более чем инструментами — все в комнате это понимали. Но, услышав, как резко Льюис выразился, более взрослый мужчина не смог скрыть своего удивления.Сидевший рядом с ними Уильям посмотрел на рыб.

— Тем не менее, они выглядят довольно здоровыми, плавая вот так. Во-первых, цвета этого Барбуса Ромбоцелатуса довольно яркие.

— А, так они так называются? То, что только что упомянул Уильям, было научным названием рыб. На случай, если Льюис не сможет ухаживать за рыбками, Моран и Фред тоже на всякий случай ознакомились с их названиями, но так как они казались довольно формальными, Моран не особо ими пользовался.

Увидев удовлетворённое выражение лица брата, Льюис просиял от радости.

— У тебя прекрасный эстетический вкус, брат. Кроме того, я бы также порекомендовал Апистограмма Рамиреса.

— Хм, у них красивый оттенок синего. Хотя лично мне здесь больше нравится Принцесса Бурунди.

— Понятно. Тогда что ты думаешь о Юлидохромисах и Полосатом Попугае? Они тоже из Африки.

Глаз Морана дёрнулся.

— ...Знаете, это очень здорово, что вы, ребята, так хорошо ладите — но мы можем на этом остановиться?

Но они проигнорировали его недоумение и продолжили обмен мнениями.

— Тем не менее, с практической точки зрения, мне очень нравятся Крапчатые Сомики за то, что они убирают остатки пищи из аквариума. С другой стороны, Лаубука Дадибурджора будут выпрыгивать из аквариума, если их оставить открытыми, и мне было трудно найти соседей по аквариуму для Расбора Светлячок.

— К слову о полезности, Льюис: я полагаю, тебе понравилась Сиамская Летучая Лисица, питающаяся водорослями?

— Хе-хе, ты всё видишь, брат. О, посмотри-ка сюда: Нанностомус Бекфорда расправляет плавники.*(Это форма угрожающего поведения рыб)

— Хватит! Хватит! Прекратите эти разговоры!Достигнув предела своего терпения, Моран встал между двумя братьями, вырвав их из их собственного мира.Их разговор прервался, Льюис выглядел озадаченным.

— В чём дело, мистер Моран? Я как раз собирался показать ему Апистограмма Какаду Тройная Красная.

— Вы сильно увлеклись и забыли про остальных! И что это за странные имена? Это не какая-то университетская лекция!Рядом с ним Фред указывал на рыб одну за другой, бормоча имена, которые всплыли в разговоре братьев. Очевидно, он старался правильно запомнить их.

Льюис недоумённо ответил.

— Для вас они могут быть сложными... Но мы с братьями запомнили их одним махом.Моран побледнел.

— Т-ты шутишь, верно?

Удивлённый, Фред тоже прекратил то, что он делал.

— Они действительно на другом уровне...

Сам Моран, выходец из дворянской семьи, был выпускником Оксфорда; кроме того, Фред также обладал интеллектом выше среднего. Но столкнувшись с интеллектуальными способностями трёх братьев Мориарти, которые смогли запомнить такие сложные имена всего за один раз, двое мужчин не смогли скрыть своего изумления.

— Я имею в виду, не проще ли вместо этого дать им прозвища?

По предложению Морана Льюис подложил руку под подбородок.

— Прозвища, хм… Пока у меня не было никаких проблем, но дать им более простые имена может быть хорошей идеей.

— Верно? Невыносимо слушать эти ругательные слова каждый раз, когда я прихожу сюда.

— Тогда попробуем. Но я буду отвергать любые неприятные, — пошутил Льюис.

Моран огляделся, его взгляд остановился на аквариуме, в котором плавала стайка Гуппи.

— Ладно... Тогда как насчет того, чтобы назвать их «Фред»?»

Глаза Льюиса за очками расширились.

— Мы дадим им свои имена?

— Разве что-то не так? Это намного лучше, чем называть их «Мистер Гуппи» и что-то в этом роде.

— Конечно, легко сказать… Но даже так, зачем называть Гуппи Фредом?

Моран ухмыльнулся.

— Потому что они маленькие и подвижные, не так ли?

Фред бросил на него сомнительный взгляд.

— Твои рассуждения так просты...?

Эта логика действительно казалась немного проблематичной. Уильям, наблюдавший со стороны, сделал обеспокоенное лицо.

— Поскольку ты умеешь маскироваться, Фред, если бы мы назвали рыбу в твою честь, это должно быть что-то вроде Рыбы-Листа, которая использует мимику. Более того, у Гуппи уже достаточно простое название, поэтому я не думаю, что нужно давать им еще одно.

Казалось, что на этот раз Моран не хотел слушать слова Уильяма.

— Все нормально — в таких вещах лучше полагаться на свою интуицию. Так или иначе, тогда решено: Гуппи будут называться «Фред».

Затем его внимание привлек еще один аквариум. Зачарованный, он смотрел на единственного обитателя внутри.

— О, у него аквариум полностью в его руках, а? Мне нравится это чувство отчужденности — этот будет называться «Моран».

Рыба, которой Моран только что дал свое имя, на самом деле была крошечной рыбой-фугу, которую пришлось изолировать в первый же день после нападения на другую рыбу.

— А, насчёт этого...

Льюис действительно хотел объяснить, почему рыба-фугу была совсем одна, но видя, как взволнован Моран, он колебался.

Однако Моран, похоже, воспринял эту паузу в ином свете.

— Эй, тебе тоже нравится? Извини, но это в порядке очереди — так что я могу дать ему имя.

— В-верно. Если с этим всё в порядке, тогда...Моран выглядел так, будто ему действительно нравилось, и поэтому Льюис решил промолчать правду о новом обладателе имени Морана.

Вместе с Льюисом Фред тоже был свидетелем того, что делала рыба-фугу в день прибытия. Ему было немного больно видеть Морана в блаженном неведении об этом, и он отвернулся.

Затем его внимание привлек один из аквариумов.

— Они очень похожи на мистера Уильяма и его братьев.

Заинтригованные, Уильям и Льюис проследили за его взглядом.

— Э?

Перед их глазами танцевала группа красивых рыб с почти божественным видом вокруг них, которых можно было даже назвать королями аквариума.

— Скалярии?

В аквариуме сомкнутым строем плавали три скалярии. У них была блестящая серебряная чешуя с вертикальными черными полосами по бокам. Эта близость действительно напомнила братьев Мориарти, связанных друг с другом крепкими узами.

Их имена напоминали ангелов*(«Скалярии» на англ. это «Angelfish», что буквально означает «Рыба-ангел»), и Уильям не мог не усмехнуться, насмехаясь над собой.— Я думаю, что это последнее, как нас следует называть.

— Нисколько. В каком-то смысле вы трое ангелы, но больше те, кто трубит в трубы в Книге Откровения.*(Моран имеет в виду семь ангелов, которые трубят в трубы, вызывая семь стихийных бедствий, как описано в Новом Завете)

При таком ироническом обороте речи Уильям снова многозначительно рассмеялся.

Рядом с ними, с несколько рассеянным видом, Льюис любовался рыбой, с которой он так познакомился.

— Хотя, как и сказал Фред, их элегантная внешность определенно подходит и брату Уильяму, и брату Альберту.

— Не надо скромничать, Льюис: ты такой же благородный, как и мы.

Льюис немного покраснел.

— Б-Большое спасибо, брат.

Глядя на трёх рыб, плавающих вместе, Моран с энтузиазмом кивнул.

— Тогда, их имена будут «Уильям», «Альберт» и «Льюис».

— Это немного смущает... — Уильям застенчиво улыбнулся.

Моран отошел от аквариума. — И Льюис, и Фред согласны с этим, так что всё нормально. В любом случае, я пойду.

Но Фред позвал его, когда он собирался покинуть комнату

— Э? Что насчет остальных?

— Наверное...Моран взъерошил ему волосы, когда ответил.

Столкнувшись с чрезмерно развязным поведением Морана, Фред потерял дар речи.

«…………»

При нормальных обстоятельствах в этот момент Льюис возложил бы на Морана некоторые обязанности.

Но его внимание по-прежнему привлекал аквариум со скаляриями.

Ему еще предстояло заметить это самому, но их три имени, которые теперь были даны этим рыбам, вызвали в его сердце легкое волнение.

***

Наступил полдень через три дня после этого, всего прошло семь дней с тех пор, как рыбы прибыли в особняк.

Моран бодрой походкой вошёл в холл.

— О, как поживают рыбы?

Хотя он оставил вопрос об их именах незаконченным, с того дня Моран полностью увлекся наблюдением за рыбами, часто заходя в зал, когда у него было свободное время.

Конечно, то же самое было и с Фредом: он часто приходил в гости и с разрешения Льюиса развлекался, помогая их кормить и так далее.

Как только Моран вошёл в комнату, он заглянул в аквариум с Гуппи у входа и расплылся в весёлой улыбке.

— Эй, «Фред». Вижу, как всегда энергичный.

Гуппи содержались стаей, а не по отдельности, и уже не было ясно, кого из них назвали Фредом. Таким образом, это стало названием всей группы.

Поздоровавшись с «Фредом», Моран перешел к аквариуму с рыбой фугу.

— Я тоже рад, что у тебя все хорошо. Иметь весь аквариум в своем распоряжении — это, должно быть, очень здорово.

Возможно, это было потому, что он дал этой рыбе свое собственное имя, потому что Моран говорил с ней удивительно фамильярно.

— По сравнению с остальными, может показаться, что ты довольно одинок, будучи одним. Но я не возражаю против такого образа жизни... потому что когда-то я тоже так жил.

Он опустил глаза, его мысли вернулись к прошлому.

— После того, как меня сочли убитым в бою, я хотел отомстить ублюдкам, которые заставили меня пройти через это, и жил в преступном мире Лондона. То есть совсем один.

При этом внезапном разговоре о его прошлом маленькая рыба-фугу выглядела несколько озадаченной.

Но Моран проигнорировал это и продолжил страстным голосом:

— Тогда я был готов жить один долгое, долгое время. Но потом я встретил Уильяма. Это звучит банально, но я действительно нашёл друзей, которым могу доверять.

Он прижался лицом к аквариуму.

— То, что я пытаюсь сказать, это... Даже если сейчас ты живёшь один, однажды ты обязательно встретишь людей, которым сможешь доверять всем сердцем. Так что, даже если ты один, это не повод чувствовать себя подавленным. Если ты будешь продолжать жить с решимостью, ты определённо...

Моран остановился. В стекле аквариума на него смотрели фигуры двух мужчин.С неприятным предчувствием он тихо обернулся.

Там, сохраняя самообладание, стояли Льюис и Альберт.

— ...Как долго вы двое стоите там? — осторожно спросил он.

Выглядя смущенным, Льюис прочистил горло, прежде чем ответить.

— Эм... Извините, но... С тех пор, как вы прошли перед этим аквариумом, мистер Моран...

Рядом с ним Альберт расплылся в озадаченной улыбке.

— Как бы мне это выразить... Иметь возможность так откровенно разговаривать с рыбой, полковник: твои коммуникативные навыки поистине изумительны.

— Правда...?

Услышав это, Моран обхватил голову руками. Он произнес проникновенную речь перед рыбой — это было крайне неловкое зрелище, и его приподнятое настроение мгновенно испарилось.

— Знаешь, это несправедливо: не говоря ни слова, ты можешь выставить меня дураком.

— Нет, в этом случае ты действительно копал себе могилу...

— Я полагаю, ты прав... Неудивительно, что ты проводишь здесь почти все свое время, Льюис. Быть равнодушным к таким простым вещам: это и есть магия тропических рыб?

— Нет... Ну, да — если вы так говорите, мистер Моран, тогда я уверен, что это так...

На самом деле, то, что заставило Морана совершить ошибку, которая была так на него не похожа, возможно, было бы не совсем правильно назвать это «магией». Приняв во внимание его чувства, Льюис уступил.

Затем Альберт заговорил ужасно мягким голосом.

— Полковник. Если ты устал, я мог бы замолвить словечко перед Уильямом, чтобы он дал тебе отдохнуть от твоих обязанностей.

Альберт не говорил с ним своим обычным поддразнивающим тоном; вместо этого его доброта была искренней, и Моран ответил тонким голоском.

— Пожалуйста, не надо меня жалеть...

— ...Ну, я ничего не могу с этим поделать, теперь, когда ты это увидел.

По правде говоря, Моран получил достаточно психических ударов, чтобы захотеть проспать всю ночь. Но каким-то образом он взял себя в руки и продолжил наблюдать за рыбой.

Пока он это делал, двое других мужчин с серьезными лицами перешептывались друг с другом. Даже когда кончики его ушей покраснели, Моран притворился, что ничего не заметил.

Затем, когда он ходил по комнате, он кое-что понял.

— При рассмотрении, разве нет большой разницы в том, как с ними обращаются?Раньше Льюис беспокоился за Морана, но теперь он отреагировал с тревогой.

— О чём ты говоришь? Я делаю все возможное, чтобы заботиться о них одинаково.Моран указал подбородком на аквариум.

— Тогда, что это?Это был аквариум, в котором жили несколько последних рыб, которым на днях дали имена, — другими словами, три Скалярии, названные в честь братьев Мориарти.Льюис слегка наклонил голову.

— Что с ними?— Независимо от того, как ты на это смотришь, разве их аквариум не является каким-то образом более роскошным, чем остальные?

Моран прищурился. Как он указал, другие аквариумы были обставлены просто, содержали только самое необходимое для содержания их обитателей. Напротив, аквариум с Скаляриями имел продуманную планировку: в нем было множество водных растений, а освещение даже было отрегулировано так, чтобы максимально увеличить привлекательность экспозиции.

— О, Льюис рассказывал мне об этом ярко-красном раньше: разве это не Альтернантера Рейнека?

— Кроме того, я также посадил Эхинодорус Нежный.

— Я же сказал тебе прекратить это, верно?! - рявкнул Моран.

Дискуссия Альберта и Льюиса немедленно прекратилась.

— В любом случае, я не заметил, чтобы эти причудливые растения выращивались в других аквариумах.

— Не слишком ли ты много думаешь? Недавно я раздобыл несколько новых водных растений, поэтому просто поместил их в соответствующий аквариум.

— Я не знаю: может быть, ты к ним привязался, раз их назвали в честь братьев, на которых ты так сильно равняешься. На самом деле, я уже некоторое время думаю что так и есть.

На самом деле, это было не только в этот раз: с тех пор, как Скалярии были названы в честь трёх братьев, у Морана появилось ощущение, что Льюис стал странно предан им.Однако Льюиса, казалось, раздражало это предположение.

— Даже для вас, мистер Моран, подобные замечания непростительны. Для меня эти рыбы — не более чем средство для успеха плана моего брата — я не испытываю к ним особой привязанности.

Тон Льюиса был суровым: результат его преданности возложенному на него долгу. Но Моран казался невозмутимым.

— Как бы ты ни пытался это раскрутить, нынешнее положение вещей говорит само за себя. Но я не пытаюсь обвинить тебя в том, что ты выбираешь любимчиков. Так что ты относишься к ним немного лучше, поскольку им дали имена Уильяма и Альберта. Это нормальное чувство, не так ли?

На это Альберт, который до сих пор беспокоился о Моране, согласился.— Полковник прав. План состоит в том, чтобы просто доставить рыб Стэплтону живыми. Пока твои методы их выращивания не причиняют никакого вреда, ты волен поступать так, как тебе нравится, Льюис.

«…………»

Несмотря на то, что они были живыми существами, Льюис хотел прямо отрицать, что он питал какую-либо ненужную привязанность к тому, что было всего лишь инструментами. Но теперь, когда старший брат сделал ему замечание, он замолчал и больше ничего не сказал.

— В любом случае, мы приближаемся к тому дню, когда Уильям захочет установить контакт с целью. Продолжай в том же духе, Льюис, у тебя все отлично получается.

Оставив эти благодарные слова позади, Альберт вышел из комнаты.

— Ну, все будет хорошо, пока ты не позволишь им всем умереть. Знаешь, это нормально — получать удовольствие в меру.

Затем, после краткого осмотра аквариумов, Моран тоже покинул зал. Но, выходя за дверь, он оглянулся на Льюиса.

Увидев серьезное выражение лица мужчины, внезапно, легкое беспокойство затрепетало в его груди.

***

На следующее утро.

После вчерашнего инцидента Морану очень хотелось узнать, что Льюис будет делать дальше, и поэтому он направился в зал вместе с Фредом, у которого сейчас было немного свободного времени. Возможно, это было потому, что он работал допоздна, потому что Фред продолжал зевать, потирая затуманенные глаза.

Но в тот момент, когда Моран толкнул дверь в холл, поразительное зрелище, представшее перед ними, в мгновение ока прогнало всю сонливость Фреда.

— Это...

— Что это, чёрт возьми, такое? — воскликнул Моран.

Ошеломлённые, двое мужчин стояли на месте.

Один угол зала был превращен в густые джунгли.Многочисленные южноамериканские деревья, посаженные в гигантские горшки, теперь окружали аквариум с Скаляриями. В то же время обоих мужчин поразило ощущение, что каким-то образом влажность в комнате повысилась со вчерашнего дня.

Услышав крик Морана, Льюис высунул голову из-за увитого плющом дерева.

— Вы слишком громко разговариваете по утрам, мистер Моран. Это вызовет стресс у рыб, поэтому, пожалуйста, воздержитесь от криков. Но в чём дело?

— Это моя реплика: что ты здесь сделал?!Вспышка света отразилась от очков Льюиса.

— Я искал более благоприятную среду для моих бра... нет, рыб, поэтому я воссоздал здесь тропический лес Южной Америки. Они были заказаны несколькими днями ранее и прибыли вчера вечером, я только что закончил их раскладывать.

Очевидно, роскошные водные растения были только началом для Льюиса. Тем не менее, Моран не ожидал такого большого прогресса за одну ночь.

Ситуация вызвала так много вопросов, что он понятия не имел, с чего начать. Но Моран отказался отступать и поднял одну из насущных проблем.

— Во-первых, ты, очевидно, собирался сказать «моих братьев», но всё же: не говори так легко о таких великих подвигах, как «воссоздание Южной Америки»! Нет, у меня было предчувствие на этот счет. Нормальный человек поразмыслил бы над тем, что произошло вчера, и сдержал бы себя после этого, но для тебя, ты из тех, кто вместо этого впадает в ярость. И все же, я не думал, что ты сделаешь что-то настолько радикальное, как это!

Моран разразился бурной тирадой, но Льюис сохранял хладнокровие, отвечая.

— Спасибо вам за то, что нашли время указать на каждую из этих вещей. Однако я считаю, что отношусь ко всем рыбам одинаково, и, на мой взгляд, несправедливо говорить, что я отдаю предпочтение некоторым из них только потому, что некоторые растения были размещены в определенных местах.

— Что это за наглость, даже не признаваться в этом после того, как зашел так далеко... Я имею в виду, ты на самом деле немного осознаешь это, не так ли?

— Кроме того, на самом деле довольно удивительно, что вам все это время удавалось сохранять спокойствие, мистер Льюис...

Даже после того, как он выдержал этот поток вопросов, Льюис остался невозмутим — и, если уж на то пошло, это вызвало у Фреда чувство благоговения.

— Ну, это мы сказали, что ты волен поступать так, как тебе нравится. В любом случае, твоя любовь к своим братьям, безусловно, ужасна.

Морану казалось бессмысленным продолжать спорить с младшим сыном Мориарти, который упорно отказывался признавать его предвзятое отношение к разведению рыб. Он оставил попытки убедить Льюиса и продолжал наблюдать за рыбами, как обычно.

«…………»

Он попытался сосредоточиться на трепещущей рыбе перед ним. И все же Моран не мог не заметить деревья, стоящие на краю его зрения.

Мучимый этим конфликтом, он в конце концов поддался искушению. Уверенными шагами Моран направился к зарослям, а Фред осторожно последовал за ним.

— ...Что ж, если они уже здесь, мы можем наслаждаться ими в полной мере.

Бормоча что-то, ни к кому конкретно не обращаясь, Моран подошел к ряду деревьев. Используя одну руку, чтобы отодвинуть листья на своем пути, он двинулся сквозь зелень. Затем его взгляд упал на аквариум, стоящий на соседнем столе. Внутри были какие-то животные с невероятно яркой окраской.— Что это?

— Они очень красочные, — заметил Фред.

В аквариуме было несколько крошечных лягушек. Они были темно-синими с красными крапинками.Двое мужчин были полны вопросов о присутствии этих незнакомых существ. Тем не менее, из чистого любопытства, они приблизили свои лица к ним и заглянули внутрь.

Льюис, который кормил других рыб, громко окликнул их.

Пожалуйста, не открывайте крышку аквариума: они могут выглядеть красиво, но они выделяют смертельный яд, настолько смертоносный, что некоторые коренные племена Южной Америки используют его для покрытия кончиков своих духовых трубок.

В одно мгновение Моран и Фред отпрыгнули от аквариума. Благодаря их природному атлетизму расстояние, на которое они отступили, было больше, чем у обычного человека.Как бы то ни было, они чудом избежали челюстей смерти. Но даже когда внезапное появление этих ядовитых лягушек вызвало у них озноб, Моран успокоил свое бешено колотящееся сердце и бросил на Льюиса гневный взгляд.

— Почему здесь такие опасные вещи?! Даже воссоздание южноамериканской среды имеет свои пределы, не так ли?!

— Мои извинения. Одной из моих мотиваций действительно было воссоздание естественной среды обитания рыб. Но более того, я хотел подготовиться к сценарию, в котором Стэплтон проявляет интерес к другим существам, помимо рыб. Поэтому я начал выращивать этих лягушек на всякий случай.

Сказав это, Льюис направился к аквариуму. Приоткрыв крышку, он бросил туда несколько крошечных насекомых: корм для лягушек.

«…………»

Видя его опытную руку, двум другим мужчинам больше нечего было сказать. В этом необычном пространстве, созданном в особняке, в котором они жили ежедневно, их способность обрабатывать информацию давно достигла своего предела.

Убедившись, что лягушки наелись досыта, Льюис продолжил эффективный обход комнаты, чтобы проверить остальных.

Моран уставился вдаль.

— Это, конечно, удивительно, что люди могут сделать за такое короткое время...

Но чрезмерное рвение, если его направить в неправильном направлении, может привести к результатам, которых никто не ожидал.

Несмотря на то, что различные моменты глубоко впечатлили их в то, насколько удивительным был Льюис, в то же время Моран и Фред также осознали определенную правду в жизни. Они снова прошли сквозь ряд деревьев.

Двое мужчин раздвинули завесу из листьев, какая-то часть их нервно гадала, сбежали ли эти опасные лягушки, и подошли к аквариуму, о котором они думали.

— О, вот и они.Увидев, что сам аквариум не изменился, Моран, наконец, вздохнул с облегчением и продолжил восхищаться тремя «братьями Мориарти», плавающими внутри.Того, кто возглавлял группу, звали «Уильям». Сразу за ним шел «Альберт», затем «Льюис». В джунглях, созданных Льюисом, три Скалярии сияли так, что соответствовали своим ангельским именам.

Однако, в отличие от радостного Морана, выражение лица Фреда было серьезным. Он слегка прищурился.

— Тебе не кажется что... Её движения немного неуклюжи?

— А?

Моран уставился на объект пристального внимания Фреда. Он сразу же почувствовал неуловимую перемену в этой рыбе.

Хотя на первый взгляд все казалось совершенно нормально, если внимательно понаблюдать за всеми тремя, было ясно, что тот, кто шел во главе группы, плавал немного иначе, чем двое других.

— Что-то не так?

Льюис подошел, почувствовав, что что-то случилось. Но еще до того, как Фред объяснил ситуацию, он заметил странность с «Уильямом».

Он приблизил лицо к аквариуму, несколько мгновений наблюдая за рыбой, но постепенно выражение его лица стало серьезным.

— Эй, Льюис: что, чёрт возьми, происходит? Может быть, она больна? — спросил Моран.

Льюис положил руку под подбородок, на долю секунды задумался, а затем быстро принял решение.

— ...Во-первых, давайте переместим её в отдельный аквариум. У входа в холл есть еще один, поменьше: мистер Моран, пожалуйста, принесите его сюда. Фред: пожалуйста, ознакомься с измерениями приборов, установленных на этом аквариуме, и сообщи о них.

Услышав эти инструкции, двое мужчин сразу же приступили к своим обязанностям.

Тем временем Льюис достал из нагрудного кармана блокнот и проверил меры реагирования на чрезвычайные ситуации, которые он изучил самостоятельно. Хотя он уже выучил их все наизусть, он хотел избежать любой возможной ошибки.Моран вернулся с небольшим аквариумом.

— Эй, этот сойдёт?

— Да, спасибо.Сначала Льюис перелил немного воды из аквариума с Скаляриями в тот, который принес Моран, так, чтобы в нем было достаточно глубоко для одной рыбы. Затем он установил какое-то оборудование, чтобы еще раз проверить температуру и качество воды, а затем добавил в воду немного соли.

Наблюдая за ним, Моран склонил голову набок.

— Зачем ты добавил соль?

— Соленая вода — эффективное средство для лечения болезней рыб. Хотя оно, конечно, не всемогущее.

Сказав это, Льюис с помощью сачка осторожно зачерпнул «Уильяма» и перенес его в приготовленный ими аквариум. Хотя у изоляции больных рыб были свои недостатки, его приоритетом было остановить распространение болезни, а также ограничить любой ущерб, который может быть причинен другой рыбе.

Работая, Льюис слушал измерения, которые зачитывал Фред, но его недоумение только усилилось.

— Качество и температура воды в норме. Насколько я могу судить, в аквариуме нет никакого очевидного мусора или грязи, и оборудование, похоже, не работает со сбоями. В этом случае, возможно, какое-то постороннее вещество попало в её пищу, или, может быть, она получила стресс от своего окружения...

— Может быть, над ней издевались другие рыбы? — спросил Моран.

Льюис тут же отверг эту мысль. — Из того, что я наблюдал, между ними не было сильных ссор. В таком случае, другая возможность, о которой я думаю, — это изменение её окружения.

Он бросил косой взгляд на окружающие их деревья. И Фред уловил подтекст, стоящий за этим небрежным жестом.

— Под «стрессом» вы имеете в виду эти деревья? Но не похоже, чтобы они вступали в контакт с водой, так что, вероятно, они не повлияли на качество воды, по крайней мере, напрямую. Кроме того, разве они не были добавлены совсем недавно? Воздействовать на рыбу так быстро...

— Мы не можем отвергать такую возможность. Возможно, изменения в виде за пределами аквариума вызвали некоторый визуальный стресс... Что ж, независимо от причины, вина за его плохое самочувствие лежит на мне: на том, кто отвечает за его уход.

«…………»

Изолировав рыбу, все трое остались стоять там, где были.

Они смотрели на больную рыбку, одиноко плавающую в своем аквариуме, и в них росло чувство страдания и разочарования.

***

Через три дня после того, как Скалярия заболела. В общей сложности прошло уже 11 дней с тех пор, как рыбы прибыли в особняк.

Несмотря на преданную заботу Льюиса, состояние «Уильяма» не улучшилось.

Его плавники, когда-то гордо поднятые вверх, теперь поникли. Блеск его чешуи померк, и даже то, как он плавал, выглядело дрожащим и неуверенным. Во время приема пищи он оставлял практически всю свою пищу несъеденной. Вообщем, с тех пор, как было обнаружено его слабое здоровье, его состояние неуклонно ухудшалось.

Скалярия, одиноко плавающая в воде.Льюис наблюдал за этим со стула.

Он ничего не мог поделать и злился на собственное бессилие. Вдобавок ко всему, причиной его болезни могли быть его собственные необдуманные действия — это было невыносимо.

Кстати, южноамериканские деревья, которые были привезены на днях, теперь были перенесены в конец зала. Это была разумная мера: в конце концов, существовали опасения, что изменение окружающей среды могло повлиять на рыбу. Теперь можно было бы подумать, что территория просто вернулась бы в свое прежнее состояние, но после того, как деревья, которые источали такое странное присутствие, были убраны, пространство вокруг аквариума теперь выглядело несколько пустым.

По залу разносился только механический шум аквариумного оборудования. Затем дверь в холл медленно открылась, и там стоял Фред.

Сидя перед аквариумом, Льюис даже не повернулся, чтобы посмотреть на вошедшего в комнату. Вместо этого он наблюдал за Скалярией в серьёзном молчании.

Фред тихо подошел к нему.

— Всё нормально?

— Если ты говоришь о рыбе, то, к сожалению, её состояние не очень хорошее. Но хотя мое внимание было поглощено заботой о ней, я ни в коем случае не пренебрегал остальными. В этом ты можешь быть уверен.

«…………»

Фред на самом деле спрашивал о здоровье Льюиса, но из этого решительного ответа он понял, что Льюис намеренно избегал этой темы, и поэтому он не стал настаивать дальше.

Оглядев окружающие аквариумы, он увидел, что другие рыбы энергично плавают. Как и сказал Льюис, казалось, он избежал попадания в ловушку, позволив одной рыбе помешать управлению всем предприятием.

На несколько минут между ними повисла неловкая тишина.

Со стороны Фред по очереди посмотрел на Льюиса и «Уильяма». Когда измученный заботами человек смотрел на больную рыбу, его лицо волнами излучало усталость.

С тех пор как Льюис начал ухаживать за рыбой, он постоянно находился рядом с её аквариумом. Приготовив всем еду, он запирался в этой комнате, чтобы присматривать за ней в одиночку. Иногда, из-за беспокойства, другие заходили, чтобы проверить его, но Льюис упрямо отказывался уходить.

Когда он в последний раз возвращался в свою комнату? — Здесь не было никакой кровати, и по его лицу было до боли очевидно, что он не выспался.

Фред колебался по этому поводу. Но в конце концов он принял решение и задал Льюису.

— Мистер Льюис. Я понимаю, что вы чувствуете, но вам всё равно нужно немного отдохнуть. Если ваше тело будет сломлено, все будет напрасно.

— Кажется, я уже говорил, что всё нормально.В отличие от его обычной манеры, голос, поразивший Фреда, был чрезвычайно холодным.

Было ясно, что Льюис не хотел, чтобы он допытывался дальше.

Фред чуть не увял, услышав это, но, что бы он ни делал, он не мог подавить растущий внутри него вопрос.

— Почему вы так много делаете только для одной рыбы? Разве вы не говорили это раньше: что они — всего лишь средство для осуществления плана?

«…………»

Вспоминая свои собственные слова, он понял, что Фред попал в точку. Но он скривил губы и опустил глаза, как будто ему было трудно ответить. Его руки, лежащие на коленях, были сжаты в кулаки — возможно, этот вопрос вызвал внутри него конфликт.

В прошлом Льюис и Фред поссорились в середине миссии.

В то время их задачей было наказать дворян, которые похищали детей из трущоб и те подвергались жестокостям. Во время операции они разошлись во мнениях относительно того, следует ли помогать ребенку, чья поврежденная нога лишила его движения.

Фред настоял на том, чтобы помочь ему, но Льюис предложил оставить ребенка, поскольку их цель — убить дворян была на первом месте. Хотя Фред знал, что он сказал это из-за беспокойства о своем брате, который тоже был на той же миссии, он все равно счел решение Льюиса довольно бессердечным.

В конце концов, Моран, который был для них как старший брат, вмешался и разрядил ситуацию. Однако факт оставался фактом: Фред и Льюис чуть не поссорились из-за разногласий во мнениях...

Льюис Джеймс Мориарти был человеком, который мог стать настолько безжалостным, насколько это было необходимо ради своего брата.

Это был факт, который те, кто работал с «Криминальным Лордом», знали слишком хорошо.

Однако именно потому, что Фред понимал его характер, он был сбит с толку тем, почему Льюис зашел так далеко, чтобы посвятить себя простой тропической рыбе.

Это была всего лишь одна рыба из трех. И даже если все Скалярии погибнут, в аквариумах все равно останутся десятки других видов. Было много замен.

Так почему...

— Фред, ты прав.

Все еще глядя вниз, Льюис заговорил серьёзным, но чётким голосом.

— Это инструмент, который поможет моему брату приблизиться к его цели. Других причин нет. Если бы это была обычная рыба, я бы так не вкладывался. И если бы мой брат приказал мне убить их всех прямо сейчас, я бы сделал это без колебаний.

Фред кивнул. Но в то же время эти слова пронзили его до глубины души. Он бы сделал это и сам, если бы Уильям сказал ему, но он не мог понять, как Льюис смог полностью закрыть свое сердце для живых существ, которых он так заботливо вырастил.

— Тем не менее...

Льюис попытался продолжить, но его голос слегка дрожал, и Фред не мог скрыть своего удивления. Обычно этот человек был спокоен и собран, но теперь, в отличие от обычного себя, казалось, что дрожь агонии выворачивает его изнутри.

Сидя на стуле, Льюис медленно посмотрел на Скалярию перед ним.

Его голос наполнился решимостью.

— Тем не менее, только ради этого... хотя это было сделано наполовину в шутку, ему было дано имя «Уильям», и поэтому я должен сделать для него все, что в моих силах.

— Мне больно это говорить, но то, что ты сказал, было правдой. Это глупо с моей стороны, но я привязался к рыбе, которая должна была быть не более чем инструментом. В итоге, я проецировал образ своего брата на рыбу.

— Мистер Льюис...

Он заложил эмоции, которые он подавлял с логикой, и теперь Фред понял, насколько он страдает...

Произвести образ брата на Скалярию.

Возможно, если не знать предыстории братьев, это кажется довольно смешным. Но как человек, который разделял их амбиции, Фред не собирался смеяться.

Льюис посвятил себя работе, не моргнув и глазом. Но, пробывая с двумя братьями до сих пор, Фред с болью осознавал, что это хладнокровие было, с другой точки зрения, напрямую связано с его необычайной любовью к Уильяму.

В таком случае было вполне естественно, что как только чему-то дали имя брата, которого он так почитал, Льюис начал рассматривать это как нечто большее, чем просто инструмент.

Это было полной противоположностью тому, что Льюис всегда говорил и делал. Но Фред знал, что его слова подкреплены убеждением, и поэтому понимал, что дальнейшие уговоры будут бесполезны. На самом деле, он мог даже сочувствовать этой беззаветной преданности рыбе.Потому что для Льюиса Уильям Джеймс Мориарти был фигурой более ценной и важной, чем что-либо еще.

Но хотя он и понимал чувства Льюиса, это не означало, что проблема была решена.

— Даже если так, мы больше ничего не можем…

Хотя это было чрезвычайно трудно сказать, это была неопровержимая правда, и Льюис принял её с горечью.

— ...Верно. Больше мы ничего не можем сделать.

Силой одних чувств, на самом деле, нельзя было надеяться победить болезнь.

Это была жестокая правда, и лицо Фреда помрачнело. Хотя у него больше не было намерения останавливать Льюиса, между ними снова воцарилось безмолвие.

Комнату поглотила тяжёлая тишина.

Затем голос человека заговорил.

— Здесь довольно мрачно. Льюис, Фред.

Они посмотрели на вход и увидели Уильяма, который молчаливо входил в зал.

Глядя на своего младшего брата, сидящего вяло перед аквариумом, голос Уильяма смешался с горечью.

— Тебе, кажется, не очень хорошо, Льюис. Хотя это то, что я попросил тебя сделать, это не должно прийти за счёт твоего здоровья.

— Брат...

Льюис поднялся на ноги, пытаясь объяснить ситуацию. Но всё, что у него было, это бесполезные оправдания, и он промолчал.

Вместо этого Фред вышел вперед и попытался защитить его.

— Н-Нет, мистер Уильям. Он пытался помочь рыбе...

Но Уильям поднял руку, останавливая его.

— Фред, я не хочу, чтобы ты совершил ошибку. Я не пришел сюда, чтобы не возложить вину на Льюиса. Скорее я здесь, чтобы дать ему что-то важное.

— Э?

Это было не то, чего он ожидал. В недрумении, Фред стоял как вкопанный.

Затем Уильям достал из нагрудного кармана маленькую бутылочку с жидкостью и небольшой лист бумаги и передал их Льюису.

Излишне говорить, что Льюис был озадачен.

— Брат... Это?

— Лекарство для рыбы.

При этих небрежных словах Льюис и Фред были поражены. Широко раскрытыми глазами они смотрели на бутылку в руке Льюиса.

— Из того, что мне сказали, это было приготовлено с использованием раствора малахитовой зелени в качестве основы*(Малахитовую зелень можно использовать в качестве антимикробного средства в аквакультуре, но она токсична и потенциально канцерогенена, поэтому сегодня она запрещена для этой цели во многих странах). Добавление соответствующего количества его в воду должно помочь, — просто объяснил Уильям.

— Вы предугадали это, мистер Уильям?

На лице Фреда отразилось волнение, и Уильям неторопливо кивнул.

— Я предвидел такую ситуацию, поэтому попросил Гердера разработать такое лекарство. Но из-за того, что оборудование для содержания рыбы было более приоритетным, кажется, что лекарство было завершено с небольшим опозданием. Простите, что заставил вас ждать, Льюис — последние несколько дней, должно быть, были для тебя трудными.

Услышав это, Фред восхитился дальновидностью Уильяма, а также выдающимися техническими знаниями Гердера.Обеими руками Льюис сжимал крошечную бутылочку, как будто она была бесценна.

— ...Спасибо большое, брат!

В кромешной тьме у него появился луч надежды. Льюис поклонился, а Уильям ответил теплой улыбкой.

— Кроме того, у меня есть новости по поводу работы: через пять дней все рыбы покинут особняк.

Постепенно, лица Льюиса и Фреда напряглись.

— Мне удалось договориться о встрече со Стэплтоном несколькими днями ранее. Как и планировалось, его заманили тропические рыбы, и он пригласил нас в свой особняк в обмен на то, что мы отдадим их ему. Думаю, после этой встречи я смогу судить, действительно ли он замешан в гнусных деяниях.

— Понял, — ответил Льюис.

— Я отчитаюсь, как только получу результаты. Что ж, тогда я желаю вам всего наилучшего.

Фред улыбнулся. — Рыба наверняка поправится, как только вы воспользуетесь этим, — сказал он.

Но, напротив, поведение Льюиса было чрезвычайно спокойным.

— Я бы не был так весел, — предупредил он. — Поскольку препарат был только что разработан, могут быть опасения по поводу его качества, и мы не знаем наверняка, будет ли он эффективен при лечении этого конкретного заболевания.

Но Фред просто сузил глаза и уставился на лицо Льюиса.

— ...В чём дело?

Фред приподнял уголки своего рта пальцами.

— Вы улыбаетесь.

— Чт...!

В одно мгновение Льюис прикрыл рот рукой. Как ни старался он выглядеть невозмутимым, казалось, он не мог скрыть полнейшего восторга, переполнявшего его.

— В-В любом случае! Поскольку это то, что подготовили брат Уильям и мистер Гердер, нужно воспользоваться этим прямо сейчас!Льюис сказал это особенно громко, пытаясь скрыть свое смущение. Затем, следуя инструкциям на листке бумаги, который ему дали, он добавил жидкое лекарство в аквариум.

— Теперь все, что мы можем сделать, это надеяться, что это сработает.

— Все будет хорошо, — весело сказал Фред.

В этот раз Льюис не стал возражать.

***

Теперь вернёмся к началу истории.

С некоторым сожалением Фред ушел на свою работу в качестве контактного лица «Криминального Консультанта», и Льюис снова остался один в холле.

Однако ситуация была совершенно иной, чем раньше. Он больше не беспомощно наблюдал, как рыба слабеет — вместо этого он нашел луч надежды на ее выздоровление.

Стоя перед аквариумом, Льюис теперь делал ставку как на эффективность лекарства, так и на собственную силу воли рыбы.

— Пожалуйста, помоги ей...

Он горячо молился о выздоровлении Скалярии.

И когда так называемый король аквариума плавал вокруг своего аквариума, в его сознании всплыл образ его брата.

***

Через пять дней после этого наконец пришло время перевезти тропических рыб в резиденцию Стэплтона.

Было раннее утро, и небо было ясным. Несколько повозок, запряженных лошадьми, были припаркованы на улице перед их особняком. Для удобства транспортировки рыб переложили в бутылки подходящего размера, и пока члены семьи Мориарти грузили бутылки, ёмкости и другое аквариумное оборудование на тележки, Льюис стоял у входа в особняк, спокойно наблюдая за происходящим.

Несмотря на то, что он почти потерял сознание после этих последовательных дней напряжения, к тому времени, когда рыб должны были увезти, Льюис смог полностью восстановить свои силы. Его изможденному лицу теперь вернулось здоровое сияние, а за очковыми линзами его глаза сияли блеском успеха.

Сначала Льюис хотел сам погрузить их на тележки, заявив, что все предприятие, вплоть до транспортировки рыб, находится под его ответственностью. Однако, зная, что на этот раз он внес наибольший вклад, остальные члены семьи Мориарти настояли на том, чтобы он больше не работал. В результате, несмотря на недовольство, Льюис был на роли наблюдателя.

Время от времени, когда они проходили мимо него, неся рыб в бутылках, блеск в глазах Льюиса слегка дрожал. И когда это случалось, он притворялся, что поправляет очки, чтобы скрыть дрожь в своем сердце.

Увидев, как его младший брат в пятый раз поправляет свои идеально сидящие очки, Уильям подошел к нему.

— Испытываешь эмоции, Льюис?

Смутившись, Льюис негромко кашлянул, затем выпрямил спину.

— Я не...

Он остановился. Затем, глядя на повозки, его голос стал мягче.

— Нет, ты прав. Я не хотел признавать этого, но на этот раз я чувствую себя довольно сентиментальным.

Услышав, как Льюис раскрыл свои истинные чувства, Уильям с любовью посмотрел на него.

На глазах у двух мужчин бутылки с рыбой фугу и Гуппи грузили на тележки. С тех пор как крошечным рыбкам дали имена, усилия Льюиса по разведению тропических рыб приняли странный оборот.

Вспомнив причину, по которой в это предприятие был брошен гаечный ключ, Льюис посерьезнел и опустил голову.

— Брат. Я искренне сожалею о том, что произошло раньше. Я перестарался и в итоге причинил всем ненужное беспокойство. Я был незрелым, и я буду серьезно размышлять об этом.

Он не только стал фанатиком Скалярии, названной в честь его брата, но даже сделал планировку аквариума излишне экстравагантной и полностью воссоздал среду обитания в Южной Америке. В довершение всего, ухаживая за больной рыбой, он чуть не подорвал свое собственное здоровье. Оглядываясь назад на все это холодным взглядом, он действительно был довольно безрассуден.

Пока Льюис всерьез размышлял о своих действиях, мимо прошли Моран и Фред, неся горшки с тропическими растениями: побочный продукт его чрезмерного энтузиазма. Теперь они станут неожиданным подарком для Стэплтона.

Не отрывая взгляда от деревьев, Льюис твердо выжег эти символы своей неадекватности в своих глазах.

Наблюдая, как его брат так серьезно размышляет на эту тему, после некоторого молчания Уильям заговорил:

— Возможно, ты прав. Если бы ситуация продолжалась, и ты бы упал в обморок, это могло бы повлиять на заботу о других рыбах. Хотя ты позаботился о том, чтобы этого не произошло, я действительно хотел бы, чтобы ты принял во внимание наихудший сценарий и больше говорил со мной.

«…………»

Льюис знал это. Но все же, когда на его недостатки указывал кто-то, кого он уважал, — эти слова пронзали его насквозь.

Естественно, чувство достижения, которое росло в Льюисе, теперь начало увядать, хотя на его лице когда-то было гордое выражение, теперь он предпочитал смотреть вниз.

— Но ты же знаешь, это только часть истории.

— Э?

Ни с того ни с сего Уильям добавил это мягким голосом, и Льюис был поражен.

— Льюис, ты переборщил с одной рыбой, настолько, что пренебрег собственным здоровьем — я не думаю, что тебе следовало этого делать, поскольку на самом деле были две другие Скалярии, которые могли бы стать заменой. Но в каком-то смысле зайти так далеко, чтобы гарантировать, что ни одна жизнь не будет потрачена впустую: это можно рассматривать как выражение твоей искренности.

Искренности.

Льюис знал, что им двигал импульс, сродни эгоизму. Но, как ни странно, он не сопротивлялся, когда это слово проникло в его сердце.

Уильям перешел к разговору об отношении Льюиса своей работе.

— Конечно, я уже говорил, что рыбу можно заменить, если она умрет. Но я думаю, что неправильно принимать это за чистую монету и полагаться на то, что будут замены или второй шанс.

— Такое наивное мышление может подорвать концентрацию внимания на поставленной задаче. Например, если бы ты подумал: «В любом случае, их ещё двое», и подошёл к делу с таким оптимистичным настроем, не было бы ничего удивительного, если бы все рыбы сразу же погибли. Другими словами, Льюис: с этой точки зрения, я бы сказал, что твоя серьезность по отношению к этой рыбе была исключительно уместной.

— ...Брат.

В тоне Уильяма было не больше эмоций, чем в его словах, и он никоим образом не защищал действия Льюиса. Он просто оценивал их с объективной точки зрения.

И именно поэтому Льюис был рад.

Он думал, что его действия были не более чем ошибкой, порожденной его собственной глупостью. Но Уильям показал ему, что на самом деле это можно рассматривать как полную противоположность. С другой стороны, его настойчивость в отношении этой единственной рыбы была доказательством его увлеченности своей работой — именно это говорил ему его старший брат.

Уильям замолчал. И в этот момент оба брата заметили Морана, несущего аквариум к тележкам. Он совсем не колебался с самого начала: с его физической силой, казалось, ни один груз не был слишком тяжел для него.

Похоже, осталось перевезти всего несколько. Фред, который тоже усердно загружал вещи, теперь вложил последний заряд энергии. Кстати, Альберт ранее уже переложил свою долю на тележки и уехал на работу в универсальную торговую компанию.

Отведя взгляд от Морана, Льюис уставился на пустые аквариумы, выстроенные в ряд на тележках.

Затем ему на ум пришел вид трёх Скалярий, плавающих в тесном строю.

«…………»

По правде говоря, перед их отъездом из особняка он хотел вернуть «Уильяма» в аквариум вместе с двумя другими Скаляриями. Он подумал, что было бы здорово еще раз увидеть, как они гармонично плавают вместе.

Но это желание не было исполнено. Для Льюиса, который отвечал за это начинание, это было действительно жаль.

Затем, следуя за Мораном, Фред вышел из дверей особняка. В его руках была бутылка, в которой была какая-то рыба.Льюис стоял перед входом. Фред изучил выражение его лица и задал ему вопрос.

— Это последняя... Всё нормально, если загрузить её?

— ...Да, пожалуйста.

В его ответе сквозило слабое чувство одиночества. Услышав это, Фред торжественно кивнул и направился к тележкам.В последний раз Льюис посмотрел на бутылку, которую держал Фред.

В нем плавала Скалярия, которая была больна несколько дней назад.

Ранее, когда Фред разговаривал с ним, Льюис заметил, что она медленно, но мощно плывет по воде. Лучи только что взошедшего утреннего солнца отражались от её серебряной чешуи — этот блеск был просто прекрасен.

Другими словами, Скалярия полностью восстановила свою былую элегантность.На следующий день после того, как он воспользовался лекарством, предоставленным Уильямом, рыба постепенно выздоравливала и полностью восстановила свои силы только накануне. Однако, поскольку Льюис не решался прекратить лечение сразу после выздоровления, у него не было другого выбора, кроме как отказаться от мысли позволить ему воссоединиться со своими бывшими товарищами по аквариуму. Вместо этого он провел свои оставшиеся дни в особняке, прикованный к маленькому аквариуму.

По крайней мере, он хотел еще раз увидеть «трёх братьев» вместе.

Однако, когда Фред загрузил бутылку в тележку, Льюис тихо закрыл глаза и отбросил эту мысль.

...Это всего лишь три рыбы. Они ни в коем случае не такие, как мы.

Эту холодную реплику он сказал себе же.

После того, как он так искренне заботился о них, он бы солгал, если бы сказал, что они ему ни в малейшей степени не понравились.

Более того, если бы он серьезно попросил своего брата, то, возможно, можно было бы оставить в особняке только трех Скалярий. В любом случае, существовало много других разновидностей тропических рыб: им не обязательно было расставаться с этими тремя.

Однако Льюис этого не сделал.

Как уже упоминал Фред, тот, кто утверждал, что рыбы — это не более чем инструменты, был не кто иной, как он сам.

Сейчас он не собирался отказываться от своих слов. Кроме того, он боялся, что, когда наступит следующая миссия, он может просто позволить своим эмоциям взять верх над ним и в конечном итоге нанести необратимый ущерб.

Когда все было сказано и сделано, эти потрясающие тропические рыбы были просто инструментами — средством для достижения цели.

Есть некоторые вещи, которые можно было получить, только отбросив сентиментальность, дисциплинировав себя и посвятив свое сердце работе, как это делал он.

И он был уверен, что его брат понимает его чувства.Даже почувствовав сожаление, Льюис прогнал эти мысли и встретился взглядом с братом, стоявшим рядом с ним.

Уильям улыбнулся в ответ.

— Что ж, у нас была довольно долгая беседа, если я сам так скажу, - сказал он. — Но все это было просто так. Есть только одна вещь, которую я хочу тебе сказать, Льюис.

Он знал, что Льюис хотел услышать прямо сейчас. Затем он заговорил теплым и нежным голосом — не как лидер преступной организации, скрывающейся в темноте, а как старший брат.

— Ты не позволил ни одной жизни пропасть даром: ты проделал отличную работу, Льюис.

— ...Да!

Льюис энергично ответил. Затем, потеряв бдительность, он чуть не расплылся в улыбке — и попытался подавить ее в панике. Но ему едва удалось удержаться от улыбки, эмоции хлынули из глубины его сердца, и его глаза затуманились: казалось, что такие чувства не могут быть подавлены даже таким хладнокровным человеком, как он сам. Сквозь пелену слез он смутно различал фигуру своего брата, стоящего перед ним.

Чтобы стать силой своего брата. Чтобы исполнить желания своего брата. И, если возможно, даже если это было совсем ненадолго: получить похвалу своего брата.

Сразу после получения этого задания от Уильяма он непреднамеренно получил то, чего желал, и Льюис дрожал от волнения.

Уильям поправил галстук. — Ну, кажется, все было загружено, — пробормотал он. — Я думаю, что мне тоже пора готовиться к отъезду.

Затем он мягко положил руку на плечо своего младшего брата.

— Остальное предоставь мне, Льюис. Я позабочусь о том, чтобы твоя работа не была напрасной.

— Я знаю, брат.

Без тени сомнения, Льюис был уверен в этом. — Что его брат никогда не допустит, чтобы его собственные усилия пропали даром.

Услышав это, Уильям улыбнулся. Затем выражение его лица сразу же вернулось к выражению «Криминального Консультанта», и он вернулся в особняк.

Проводив брата, Льюис взглянул на тележки, полные стеклянных ёмкостей, и пробормотал что-то себе под нос.

— ...Скоро придет время готовить завтрак.

Как только он убедился, что подготовка к транспортировке завершена, воспоминания о его трудных днях, проведенных с рыбами, превратились в отчет о наблюдениях. В его сознании мысли вернулись к своим обычным темам: управлению особняком и их поместьем.

Однако глубоко в его сердце этот великолепный серебристый свет остался неувядаемым воспоминанием.

Льюис взял на себя задачу по содержанию аквариумов и с тех пор выполнил свою миссию. Его окружала изысканная атмосфера и вид человека, который наконец-то довел начатое дело до конца.