Онлайн чтение книги Пока-пока Bye-Bye
Глава 19

Первым, что я почувствовал, проснувшись, была стая мурашек, прошедшая волной по всему телу. Со стоном повернув голову, я почувствовал мягкие губы, касающиеся мочки моего уха.

С трудом открыв глаза, я увидел белый потолок и большое окно с задёрнутыми шторами. Над изголовьем кровати блекло горели разноцветные лампы с украшением из драгоценных камней, которые я вчера совершенно не заметил по ряду причин. Сбоку на одеяле лежал Чхве Сонхун в одних шортах, и теперь уже кончиком указательного пальца легонько касался моего уха.

—Ммм… Который час?

Всю ночь мои стоны то и дело срывались на крик, поэтому совершенно неудивительно, что мой голос звучал до безобразия хрипло. Так же я знал, что мои глаза снова опухли из-за нескончаемых слёз от непрекращающегося удовольствия. Но я даже не думал стыдливо прятать своё лицо от этого человека, может быть тогда в следующий раз он будет со мной помягче?

— Нам нужно вы…

— Я продлил номер, чтобы вы могли выспаться как следует.

— Вот как… Хорошо…

Моё горло и губы болели, ключица и затылок слабо пульсировали, а спина горела в такой агонии, что, казалось, я никогда не смогу подняться. Обиженно обругав Чхве Сонхуна в своей голове, я посмотрел на него. Однако, проклятия, готовые сорваться с языка, застряли в горле, когда мой взгляд упал на его мускулистый пресс. Кровь прилила к щекам.

— Прошу, оденьтесь…

— Вы тоже голый.

— Я это… Это потому…

Я растерялся от его замечания, а все подходящие слова, словно пугливые птицы, вылетели из моей головы. Когда я закончил нечленораздельно бормотать какую-то чушь, альфа укутал меня в одеяло по самый подбородок и нежно переместил руку к разорванному уголку моих губ. И хоть кожа на его пальцах была шершавой и грубой, движения были нежны.

— Хотите пить?

— Да… Надо попить.

Я откинул одеяло, которым до этого так заботливо прикрыли мою наготу. Вся кожа была в холодном поту, а в теле не было ни единой мышцы, которая не ныла бы от боли. В этот момент хотелось лечь обратно, и не вставать весь остаток отведённой мне жизни, ни о какой воде не было и речи.

— Агх…

Одна лишь попытка сесть заставила меня ощутить всю бренность этого мира. Член Чхве Сонхуна сейчас совершенно точно не был во мне, но ощущение чужеродности между ягодиц давало о себе знать. Попытка пошевелить ногами тоже обернулась провалом. Почувствовав лишь покалывание в области лодыжек, я лёг обратно.

— Отдыхайте. Я принесу.

— Хорошо…

Мы совершенно точно вчера не занимались профессиональной борьбой, но сейчас я чувствовал себя самым слабом человеком в мире. Перестав считать, сколько раз мы занимались сексом после третьего раза, я лишь помнил, что этот подлый ультра-доминантный альфа намеренно выпускал свои феромоны каждый раз, когда я был готов лишиться чувств. Его либидо и выносливость совершенно не от мира сего, и мне уже жаль ту омегу, что позже выйдет замуж за этого монстра.

Выпив немного тёплой воды, я снова провалился в сон, кутаясь в одеяло. А когда проснулся, Чхве Сонхун всё ещё находился рядом, гладя меня по волосам. В отличии от прошлого раза, он уже не был обнажённым. Одетый в футболку и брюки, он выглядел странно уютно.

— Вы уже проснулись? Пора поесть.

— А как вы, Чхве Сонхун?.. Который час?

— Уже пять вечера.

Рождество… Пять часов вечера… Воскресный день снова прошёл так напрасно. А с завтрашнего дня придётся работать по ночам.

Встать было трудно, тело пульсировало от боли, поэтому поборов своё смущение, я на мгновенье воспользовался помощью мужчины, который придерживал меня за руку и талию.

— Я могу и сам встать…

— И всё будет в порядке?

— Конечно.

Осторожно высвободившись из рук альфы, я с трудом выпрямился. Не хотелось, чтобы он чувствовал вину из-за моего состояния, но, когда я увидел его сияющую улыбку, тут же пожалел о своём беспокойстве. Кажется, этот псих был даже горд.

— А вы сильный.

Я дрожал, как осиновый лист, а он ещё смеет надо мной издеваться?

— Хааа…

Сдавшись и сев обратно на кровать, я потёр спину. Не смотря на ехидное замечание, Чхве Сонхун предложил вызвать массажиста вечером. Но хоть такое внимание с его стороны мне польстило, я был вынужден отказаться. Казалось, что я буду кричать даже от нежных прикосновений, ни о каком массаже не может быть и речи. А завтра ещё и на работу.

— Со Ю, вам бы повысить свою выносливость.

— А может это вам стоит быть помягче?

Я ответил очень раздражённо, из-за чего стало неудобно. Захотелось добавить что-то ещё:

— Но… Всё было замечательно. Я думал, что умру от удовольствия. А как вы, Чхве Сонхун? Я хорошо справляюсь?

— Конечно…

Его ответ был на удивление нежным, как и последовавший за ним поцелуй в лоб.

— Всё было очень хорошо.

Не думал, что был так напряжён, ожидая его ответ, но с сердца будто свалился тяжкий груз.

Накрыв меня воздушным белым одеялом, Чхве Сонхун поставил передо мной поднос с клошами.

— Еду принесли всего 20 минут назад, так что она должна быть ещё тёплой.

— Спасибо, а вы поели?

— Да, пока ждал вашего пробуждения. Я отойду в душ, а вы наслаждайтесь едой.

Точно, я ещё даже не умылся…

Уже на пороге Чхве Сонхун замер. Затем, достав что-то из кармана брюк, обернулся и потянул мне телефон в фиолетовом чехле.

— Телефон звонил без остановки всё утро, я не стал брать трубку.

На вспыхнувшем экране в моей руке красовалось уведомление о восьми пропущенных вызовах от моего дяди.

— Эту встречу устроил ваш дядя?

— Эм, да… Он очень заботится обо мне.

— И часто он устраивает вам встречи с извращенцами, что снимают всё на скрытую камеру поздними вечерами в отеле?

Впервые за сегодняшний день Чхве Сонхун засмеялся, вот только в этом звуке не было никакой радости. А что я мог на это ответить? Сердце бешено колотилось, но рассказывать обо всей ситуации совершенно не хотелось. Как я могу покрывать грязью родного дядю при малознакомом человеке?

—Это впервые, когда… Даже мой дядя не мог знать, наверное, о камере… Может, он хочет извиниться…

Я с трудом складывал слова в предложения, а когда наткнулся на его холодный взгляд и вовсе замолчал. Кажется, он не поверит, чтобы я сейчас ни сказал.

Во рту пересохло.

— Я вернусь к вам после душа. Приятного аппетита.

Он вышел из комнаты с нечитаемым выражением лица, но, кажется, я научился различать оттенки его едва уловимых эмоций.

— Хуу…

Я уже и забыл, что тот ублюдок притащил с собой эту ебучую камеру. Директор математической академии, мать его. На хуй еду, сначала надо разобраться с родственником.

Пока Чхве Сонхун принимал душ, я, укутавшись и зажав в руке телефон, собрал все силы, чтобы встать и спуститься на первый этаж. Возможно здесь хорошая звукоизоляция, но лучше бы мне уйти подальше. Не хочу беспокоить его этим звонком.

Всю дорогу до лестницы я шёл, прислонившись к стене, задевая одеялом рождественские украшения, которые весели то тут, то там. Каждый шаг отдавался пронзительной болью, но сдаваться сейчас уже не имело смысла. Так что скрепя зубами и издавая приглушённые звуки, я спустился по проклятой лестнице, принимая боль, как должное.

Подходя ко вчерашнему дивану, я заметил своё отражение в зеркале. Аппетит, от взгляда на такое опухшее лицо и потрёпанный вид, пропал окончательно. Сев в углу и издав ещё один кряхтящий звук, который я был бессилен удержать в себе, набрал дядин номер.

К сожалению, ответил он сразу.

[Со Ю, мать твою. Я звоню всё грёбанное утро!..]

— Блядь. Дядя, вы слышали о том, что этот ублюдок сделал?

[Что? Сволочь, ты понимаешь, с кем сейчас разговариваешь?]

— Вчера ваш директор математической академии планировал установить скрытую камеру. Разве он не поделился с вами своими планами?

[Ч-что? Никогда не слышал об этом… Как бы…]

Он хотел показаться удивлённым, но я сразу понял, что мой родственник притворяется. Он определённо что-то знал. Неужели они планировали это вместе?

[М-может директор хотел сохранить такое воспоминание на всю жизнь…]

— Вам кажется, что это нормально? Я просто в ярости, мой дядя дружит с извращенцем.

[Я… Это…]

— Я не встретил его вчера лично, но как только встречу, начну со звонкой пощёчины по его ебучему омерзительному лицу. Я сделаю из этого конченого ублюдка калеку, уж я то позабочусь, чтобы он до конца своей сраной жизни не мог встать с больничной койки. Я устрою ему ебучий ад на земле! С точностью ювелира я вырежу ему его грязные яйца и засуну в его дряблый зад.

[Э-это...]

— Я нарежу его ссаный член на сашими, и лично скормлю ему каждый грам. А ноги закатаю в цемент, чтобы он на своих грёбанных двоих не смог и шага сделать.

[Со Ю, успокойся немного…]

— Оу, а что не так дядя? Разве этот ебливый выблядок не заслужил вашей ярости? Кажется, вы сказали, что ни о чём не знали?

[Д-да… Я был так обманут. Я-я… С этим и-извраще… нцем…]

Дядя сильно заикался, а слова проклятий никак не желали слетать с его грязного рта. Наверное, нелегко ругаться на самого себя.

[О. Меня зовут по работе. Я перезвоню тебе позже. Отдыхай, Со Ю.]

Даже не выслушав мой ответ, он оперативно повесил трубку. Ну да и хуй с ним. Было так здорово выплюнуть все оскорбительные слова и негатив, которые накопились во не за это время, что я почувствовал себя значительно лучше. Даже мышечная боль отступила на задний план.

Счастливо улыбаясь, я взглянул на своё сияющее отражение в зеркале. Однако, звук открывающейся двери, а затем входящий в комнату мужчина в халате с мокрыми волосами, стёрли улыбку с моего лица. Упавший на пол мобильный на секунду снял моё оцепенение.

— Почему… Вы выходите оттуда?

— В этом номере две ванные комнаты. На первом и на втором этаже.

Ха. Я даже не подумал, что такое возможно…

— А вы, я посмотрю, полны энергии. Примите душ и выходите скорее, я пока оденусь.

Кажется, губы Чхве Сонхуна немного подрагивали, он быстро скрылся за угол, так что я не мог сказать с уверенностью. Однако, звук шагов был до странного быстрым.

Он слышал… Совершенно точно слышал каждое слово… Блядь…

Зарывшись лицом в одеяло, я ещё долго не мог прийти в себя от стыда.