Онлайн чтение книги Помяни черта Speak of the Devil
Глава 75

Это была жизнь, которую я прожил, ни разу в жизни не посетив полицейский участок. Что бы я ни пытался выяснить, я даже не знал, что должен делать.

Во-первых, после того, как я вернулся домой, я искал случаи нападения везде, где мог их найти. Поскольку я никогда не был ни потерпевшим, ни виновником подобной ситуации, процедуры и даже сроки были неизвестны.

Даже если вас арестовывают на месте как преступника, похоже, не так много случаев, когда выдается ордер на ваш арест по делу о нападении и вас тут же арестовывают. Даже это, кажется, требует времени, чтобы направить дело в прокуратуру.

Просто просматривая статьи в Интернете, я чувствовал, что положение моего брата не очень хорошее. Это только усилило ощущение пребывания в глубоком болоте, поэтому я выключил интернет и достал мобильник.

Директор Ю Сок Джун дал мне мой мобильный телефон, который Чон И Ён украл и не вернултмне. Пролистывая бесчисленные имена контактов, я искал имена, которые могли бы мне помочь.

Но моя семья была преступником. Кроме того, чтобы говорить, вы также должны говорить обо мне. Кроме того, жертва — чеболь в третьем поколении, мои опасения усилились, но я, наконец, связался со знакомым юристом.

Когда я попросил его познакомить меня с адвокатом по уголовным делам, старший, с которым я связывался несколько раз в год, только вздохнул и, повесив трубку, сфотографировал визитку и прислал мне.

Все, что я мог сделать, это пойти к адвокату, я надеялся, что человек, представленный моим знакомым, будет тем, кому я мог бы доверять.

Возможно, благодаря презентации адвокат быстро договорился о встрече, я быстро переоделся и вышел из дома.

Но когда я вышел из подъезда… 

– Господин Ли Нан.

За мной последовал мужчина в черном костюме. Он был ассистентом, назначенным мне директором Ю Сок Джуном, он назвал мне его имя, но я забыл. Впрочем, меня это не интересовало. 

– Вы уходите? Я отвезу вас. 

– Нет, я просто возьму такси...

– Садитесь. 

Мужчина открыл дверцу машины, не услышав моего ответа. После минутного конфликта я сел в его машину. 

– Куда поедем?

– К адвокату XXX.

Рука мужчины, которая пыталась ввести адрес в навигационную систему, на мгновение замерла. Однако он ввел что-то, не спрашивая меня дополнительно, как будто это было известное место, адрес появился, просто введя имя в навигационную систему автомобиля.

Седан, который был для меня слишком медленным, выехал на шоссе. Было вечернее время, поэтому мы встали в пробку. Нервничая из-за того, что я могу опоздать на встречу, я прикусила губу. Не лучше ли было поехать на метро? Это решение поздно всплыло в голове. 

Я должен был пойти к адвокату раньше.

Из того, что я узнал, даже если вас арестовали в центре заключения, если задержанный ничего вам не сказал, похоже, новости не доходят до вашей семьи. Если вас осудят и поместят под стражу в суде, об этом узнает один из членов вашей семьи, но до суда.

И мой брат, мой брат, никогда не был тем, кто сообщал мне о ситуации. Я, наверное, даже не узнаю, в каком изоляторе его держат, пока не вынесут приговор.

В итоге я пришел к выводу, что ничего не могу сделать.

Но я хотел получить подтверждение. Неужели нет способа, или есть другой способ, если вы юрист? Я сходил с ума, желая знать, могу ли я хотя бы узнать, где держат моего брата, и нанести ему визит.

Машина останавливалась несколько раз и снова ехала, постепенно приближаясь к месту назначения. По мере приближения времени встречи, нервозность нарастала.

Ли Он, ты сумасшедший ублюдок...

Я никогда не думал, что настанет день, когда я буду так скучать по тебе. Так что, на самом деле, мне очень хотелось плакать, как только машина доехала до подземной стоянки, я сразу же пошел в кабинет адвоката.

Однако менее чем через 30 минут мне пришлось выйти из кабинета адвоката слабой походкой.

Мой брат... ударил кого-то... Я неправильно понял, что со мной произошло, поэтому... Но хён пришел не один, он пришел с людьми, с которыми работал...

Он бормотал так же, как будто не мог нормально говорить, не было никакой возможности продолжить консультацию. Я заставлял его несколько раз говорить правильно, но каждый раз на ум приходил голос Ю Сок Джуна.

«Однако мы говорим сейчас о чеболе группы Ынха. Даже самые маленькие сплетни не должны распространиться. Если мы вмешаемся, это не пойдет на пользу ни господину Ли Нану, ни его семье.»

Это был вежливый тон, но явная угроза. Это действительно очень явная угроза. 

В итоге, без четкого объяснения ситуации, консультирование закончилось простыми вопросами, например, могу ли я узнать, где застрял мой брат и что делать, чтобы навестить его?

Когда я выходил из кабинета адвоката, адвокат добавил последний совет.

['Как-нибудь договоритесь с жертвой.']

Эти слова зацепили меня.

['Таким образом, я могу получить хотя бы одно отсроченное судебное расследование.']

Ли Сан Хён отправил заявление в прокуратуру, ничего не поделаешь. Осталось только одно соглашение о смягчении приговора.

Способ состоял в том, чтобы убедить Чон И Ёна, который, я знал, ни за что не согласится. 

Когда я думаю о нем, я продолжаю думать о его окровавленном лице. Я не мог стереть жалкий образ его лежащего на кровати в больничной палате, спящего, ничего не подозревающего.

Поэтому я не мог пойти к Чон И Ёну.

***

Один день, два дня. Время шло беспомощно, сколько я ни искал дома в Интернете, я не мог найти четкого ответа. Несколько дней я мучился в одиночестве, не решаясь ни у кого спросить совета.

Но что я могу сделать? 

Наконец я взял свой мобильный телефон, нашел имя Ю Сок Джун и позвонил. Это был номер, который он в одностороннем порядке сохранил, прежде чем вернуть мне мой телефон

– Да, это Ю Сок Джун.

Несколько раз сигнал пропадал, и мужчина брал трубку. Во рту у него было сухо, как будто у него была горсть песка, и он не мог нормально говорить.

– Господин Ли Нан?

– …Могу я встретиться… с моим братом?

Даже не поздоровавшись, Ю Сок Джун ответил так, как будто ему было все равно:

– Я немедленно назначу встречу. Подготовьтесь и выходите. 

Я повесил трубку, встал, принял душ и тщательно причесался. Надев рубашку и штаны, надев куртку и еще раз приведя себя в порядок, я вышел из дома.

Перед домом меня ждал мужчина, который возил меня несколько дней, когда мне нужно было куда-то уехать. Я склонил голову, поздоровался и сел на заднее сиденье. Дверь закрылась без моего прикосновения. Мужчина на водительском сиденье мягко нажал на педаль газа.

Мягко и легко. Так легко. Тем временем я чувствовал, что моя голова вот-вот взорвется. Излишне говорить, что в моем сердце росло чувство безнадежности.

Мой старший брат находился в Сеульском центре заключения. После того, как сопровождающий меня регистратор сделал, как было приказано, меня без ожидания провели в приемную. В узкой комнате было прозрачное окно. Там было несколько маленьких отверстий, так что это было место сбора, где можно было передавать слова, но не прикосновения. 

Некоторое время я сидел и ждал, а затем из противоположного входа появился мой старший брат.

Большой, с суровым лицом, он мало чем отличался от того, которого я знал. Однако я потерял дар речи из-за того, что на нем был костюм цвета хаки.

Когда я увидел его, я попытался начать ругаться, но ругательства не выходили, он даже не спросил меня, в порядке ли я. Поняв, что это я просил о встрече, старший брат нахмурился, просто взглянув на его лицо, я мог догадаться, что он не хотел, чтобы я приходил сюда. 

– Как ты узнал, что я здесь? – Небрежным голосом спросил старший брат, сидевший перед прозрачным окном, и от мягкого голоса внутри у меня поднялось теплое чувство.

Это действительно был мой хëн. Я знал, что мой брат занимается опасными делами, но я никогда не думал, что попаду в центр заключения.

– Почему у тебя снова такое лицо?

– Значит, когда моего старшего брата арестовали прямо у меня на глазах, мне теперь смеяться и веселиться?

– Успокойся, так как ты сюда попал?

Я не знал, что ответить, почему я пришел туда, куда не могу пойти. Лицо моего брата было искажено.

– Чон И Ён?

– …

– Ты спросил этого ублюдка? Пожалуйста, дай мне знать, где мой брат?

Хотя я знал, что молчание – это положительный ответ, я не мог сказать «нет». Увидев, что я не могу открыть рот, мой старший брат тяжело вздохнул.

– Возвращайся домой и больше не встречайся с этим ублюдком.

– Хëн... Что будет с тобой?

– Я нанял адвоката. Будет суд, но всё нормально. 

Мой брат сказал это таким тоном, будто в этом нет ничего такого. Но, блять, он арестован и будет уголовный суд, как тут можно оставаться спокойным?

– В худшем случае сяду в тюрьму. Дома буду не скоро.

– Ты псих!

В конце концов, я не выдержал и громко закричал. Но мой брат не двигался. Наоборот, он рассмеялся.

– Не в первый раз, ну и что?

– ...Уф...

– Не волнуйся. Всё будет нормально. 

– Могу ли я что-нибудь сделать? Может существует какая-то подача петиции? 

– Нет, такого нет, просто хорошо питайся и хорошо позаботься о себе. 

– Буду ли я давать показания в суде?

Мой старший брат снова нахмурился. 

– О чем можешь свидетельствовать?

– ...Я был взаперти. 

– …Что.

Глядя на застывшее лицо моего старшего брата, я легко мог догадаться, о чем он думает. Теперь мой брат неправильно меня понял. Для меня было бы естественным иметь такое недоразумение, если бы я помнил, что увидел мой старший брат, когда ворвался на виллу, но действительность ничуть не отличалась от того, что видел мой брат.

Помимо того, что мне запретили выходить на улицу, Чон И Ён не заставлял меня ничего делать. Изнасилования не было. Наоборот, он старался любыми способами избегать секса со мной.

– Нет. Ничего подобного...

Дерьмо... Но я бы хотел, чтобы меня изнасиловали, хотя бы это дало жестокости его брата моральное оправдание.

– Ух... Тогда мне следовало убить его. 

– Хëн...!

Я не мог не закричать, когда мой старший брат сказал, что должен был убить Чон И Ёна после того, как избил его до такой степени.

Как он воспринял мой внешний вид? Он, наверное, не поверит мне, когда я скажу, что Чон И Ён ничего мне не сделал.

– Хорошо, просто живи своей жизнью. 

Мой брат, одним вздохом стерший мои эмоции, вернулся ко мне с равнодушным видом. 

– Тебе не обязательно появляться в суде.

– Тогда я встречусь с твоим адвокатом. Возможно, будет полезно объяснить ситуацию.

– Всё уже объяснено. Ты поможешь, если не будешь лезть.

– Блять, это я виноват, как я могу сидеть сложа руки...!

Я не выдержал нахлынувших слез и выругался. Тот факт, что он не кричал, подавлял меня. 

– Даже если тебя добавят как свидетеля или если противная сторона попытается установить тебя как свидетеля, отказывайся. Не говори ни слова.

– Хëн...

– И почему это твоя вина? Этот ублюдок запер тебя как какого-то пса. Я знаю, что лучше скрыть это и двигаться дальше. Так что тебе не о чем беспокоиться.

Очень хотелось верить словам брата.

Это случай нападения из-за однополых отношений, если это известно миру, то пострадает Чон И Ён, а не я. Так не пытаются ли они молча скрыть это и двигаться дальше? Я надеялся, что это правда.

И Чон И Ён... Если бы у Чон И Ён была совесть, разве он не согласился бы на сделку? Потому что он был человеком, который умолял меня любить его.

– И, кстати, не ищи Чон И Ëна.

Как будто он прочитал мои мысли, голос его старшего брата был решительным.

– ...Ты уверен, что у тебя больше нет чувств к нему?

– Нет. 

Мне было хорошо на вилле, если бы я остался еще на несколько дней, я бы все равно пошел домой, но почему ты пришел туда, когда жизнь в заточении была не так уж плоха? Почему ты пришел и избил Чон И Ёна?

Я закрыл рот, потому что думал, что если я открою рот, то раздастся обвинительный звук. Мне приходилось сдерживать слезы, которые продолжали течь.

– Это не имеет большого значения. Можешь идти домой. Не о чем беспокоиться.

Потому что я все равно ничего не могу сделать...? Мой брат этого не говорил, но, в конце концов, он имел это в виду. Мои зубы дрожали от беспомощности.

– …Соглашение…

– Ли Нан. Я же говорил тебе не волноваться. Или домой. 

Как будто он не хотел ничего больше слышать, у меня не было выбора, кроме как снова закрыть рот. Мне было больно смотреть на старшего брата в таком узком пространстве со стеной посередине.

– Не встречайся с Чон И Ёном.

– …

– Не слушай, что они говорят. Просто живи своей жизнью.

В конце концов, все, что я мог сделать, это кивнуть моему брату, который был полон решимости.

– Если у тебя есть деньги, оплачивай свои расходы на проживание. Есть много людей, которые позаботятся обо мне.

– ...Так что еще тебе нужно?

– Для тебя должно быть важно только то, что нужно тебе. Иди домой. И больше не приходи.

Мой старший брат встал со своего места, как будто у него не было угрызений совести, у меня не было другого выбора, кроме как встать позади него.

– Береги себя и хорошо питайся. Договорились?

Чëрт... Как я могу есть в этой ситуации? Я хотел так ответить, но просто молча кивнул.

– Да, хëн... Береги себя.

– Хорошо.

После холодного ответа моего брата встреча закончилась. Мой брат вошел через дверь с другой стороны, а я вышел из приемной через дверь со своей стороны. Только тогда потекли слезы, но я быстро вытер их, чтобы никто не видел.

Вот почему он не хотел мне говорить. Я чувствовал, что моя семья, единственный родной человек, что у меня остался, вот-вот пропадёт. Мой брат пытался успокоить меня, что это был всего лишь случай нападения, но чувство, которое преследовало меня, было отнюдь не легким.

Когда я вышел из изолятора, меня уже ждал дежурный, который привел меня сюда. Я беспомощно последовал за ним на стоянку. Я сел в машину, когда он ее отпер, и уже собирался сидеть безучастно, когда на водительское сиденье забрался сопровождающий.

– Едем домой?

Немедленного ответа на вопрос не последовало.

Но, в конце концов, из моих уст должен был выйти только один ответ: изображение моего старшего брата в тюремном костюме не могло быть стерто, так как оно формировалось на моей сетчатке, поэтому я не мог сделать то, о чем попросил мой брат.

Потребовалось всего мгновение, чтобы решимость укрепилась.

Или, может быть, это было чувство отчаяния.

– Едем в больницу.

Больница, в которой лежит Чон И Ён.

У меня все еще не хватало смелости смотреть на распухшее и покрытое синяками лицо Чон И Ёна, но теперь я больше не мог сдержаться. 

Это была жизнь, которую я прожил, ни разу в жизни не посетив полицейский участок. Что бы я ни пытался выяснить, я даже не знал, что должен делать.