Онлайн чтение книги Птицы
Эписодий пятнадцатый

Тучекукуевск перед нами высится.

Посольство наше в этот город прибыло.

Ты что ж на левое плечо накинул плащ? [140] Ты что ж на левое плечо накинул плащ? – Плащ полагалось перебрасывать через правое плечо. Трибалл, как неотесанный варвар, не знает этих правил.

На правое направь его по правилам.

Беда с тобой! Ты хуже Лаисподия. [141] Лаисподий – афинский стратег; носил плащ на левом плече, чтобы прикрыть язву на левой ноге.

О демократия, куда ведешь ты нас?

Урод в послы богами избирается!

Эй, не вертись, чтоб ты пропал! Доселе я

Таких богов не видел неотесанных.

Ну как нам быть, Геракл?

Уж я сказал тебе:

Всего бы лучше задушить бездельника,

Который вздумал эту стену выстроить.

Милейший, мы же посланы, чтоб мирные

Вести переговоры.

Что ж, тем более!

Эй, дайте терку! Где приправа острая?

Несите сыр сюда, раздуйте уголья!

Мы, трое небожителей, приветствуем

Тебя, о смертный!

Накрошите сильфия!

Что здесь за мясо?

Птицы здесь, которые

Восстали против птиц демократических

И признаны виновными.

Ты сильфием

Приправишь их сначала?

А, Геракл, привет!

В чем дело?

Мы послами от богов пришли,

Чтоб говорить с тобой о перемирии.

У нас в кувшине масла нет ни капельки.

Да, верно, птичье мясо жира требует.

И нам, богам, вести войну невыгодно,

И вам. А если б жили мы в согласии,

Всегда б водица дождевая в лужицах

У вас была и каждый день – безветрие.

Мы это заявить уполномочены.

А что до нас, то никогда доселе мы

Войной на вас не шли. Да и сейчас хотим

На честных и приемлемых условиях

Мир заключить. Вот наше предложение:

Пусть Зевс пернатым царский скипетр тотчас же

Вернет. И если с вами порешим на том,

То я прошу послов у нас позавтракать.

Я одобряю это предложение.

Обжора ты несчастный, ты с ума сошел!

Лишить отца верховной власти думаешь?

Да что ты? Вы еще сильнее станете,

Когда внизу мы, птицы, будем властвовать.

Ведь нынче люди, облаками скрытые,

Безбожно лгут, богов зовя в свидетели.

Когда же будете в союзе с птицами,

Пусть поклянутся Зевсом или вороном!

Тихонько ворон подлетит, прицелится

И клюнет прямо в глаз клятвопреступника!

Свидетель Посейдон, вот это правильно!

Согласен я.

А ты?

Абракадабрытри.

Согласен, видишь.

А теперь послушайте,

Какую пользу вы еще получите.

Пообещают жертву богу смертные,

А после начинают рассуждать они:

«Бог подождет» – и нет вам приношения.

И здесь поможем.

Но каким же образом?

Когда начнет считать обманщик денежки

Или помыться он в лохань усядется,

К нему нагрянет коршун, взыщет стоимость

Двух коз и к богу с выручкою явится.

Я снова заявляю, что согласен я

Отдать им скипетр.

А Трибалл что думает?

Трибалл, быть битым хочешь?

Мордопалкою

Тебя.

Мое он разделяет мнение.

Ну, если так, и я даю согласие.

Эй ты, со скиптром дело мы уладили.

Чуть не забыл еще одно условие:

Пусть Гера Зевсу, так и быть, останется,

А мне он в жены юную Василию

Пускай отдаст.

О мире ты не думаешь.

Пойдемте-ка домой.

Невелика беда!

Эй, повар! Подсластить подливку надобно!

Нет, право, Посейдон, чудак ты человек,

Ну, стоит ли из-за девицы ссориться?

А как же быть?

Все ясно – дать согласие!

Не видишь ты, болван, что он хитрит с тобой?

Ты сам себе вредишь. Ведь если Зевс умрет,

Отдавши птицам власть свою верховную,

Ты будешь бедняком. Со смертью Зевсовой

Твоим должно бы стать его имущество.

Ай, ай, как он тебе морочит голову!

Пойдем в сторонку, кое-что шепну тебе.

Тебя, чудак, дурачит ловко дядюшка.

Так знай, ни крошки из добра отцовского

Закон тебе не даст. Ты – незаконный сын. [142] …ни крошки из добра отцовского закон тебе не даст. – В птичье царство переносятся афинские законы о наследовании. Геракл – сын Зевса от фиванки Алкмены – не может быть в Афинах полноправным наследником.

Я – незаконный?

Да. Ведь чужестранкою

Ты был рожден, свидетель Зевс. И право же,

Не стали бы Афину звать наследницей,

Будь у нее хотя б один законный брат.

А если мне отец по завещанию

Добро свое откажет?

Не велит закон.

И Посейдон, твой подстрекатель нынешний,

Он первый на добро твое позарится:

«Я, – скажет он, – законный брат усопшего».

Послушай уложение Солоново: [143] …уложение Солоново… – почти дословное изложение закона Солона, цитируемого в одной из речей Демосфена.

«Незаконнорожденному не иметь права наследства по родству при наличии законнорожденных детей.

Если же законнорожденных детей нет, имущество переходит к ближайшим родственникам».

Так, значит, мне ни крошки не достанется

Отцовского добра?

Да, да, ни крошечки.

Скажи, в реестр родни отец вписал тебя? [144] …в реестр родни… – то есть в списки фратрии (религиозно-родственное объединение, ведавшее включением афинских юношей, достигших совершеннолетия, в число граждан).

Нет, не вписал. Давно дивлюсь я этому.

Зачем же в небо злобно ты уставился?

Будь другом нам, и я тебя правителем

Назначу, птичьим буду молоком поить.

Я заявляю снова, что девицу я

Готов тебе отдать. По мне, бери ее.

А ты?

А я держусь иного мнения.

Трибалл решает дело.

Ты что думаешь?

Красивицу девивицу царивицу

Мы ласточкам отдать?

Ну вот, согласен он.

Да нет же, нет же, не «отдать» Трибалл сказал,

А «поселить на время, словно ласточку».

Вот, вот, и я слыхал: «Отдайте ласточкам».

Ну, что же, заключайте соглашение,

Как вам угодно. Не желаю спорить я.

Согласны мы на все твои условия,

Теперь на небо должен ты отправиться,

Чтоб взять Василию и все, что следует.

Выходит, птиц мы зарубили вовремя,

Как раз на свадьбу.

С позволенья вашего,

Я здесь дожарю птиц, а вы ступайте в путь.

Не жарить – жрать ты мясо собираешься.

Пойдем-ка с нами!

Здесь вполне уютно мне.

Скорей наряд мне вынесите свадебный!

Есть в стране Судебной Тяжбы, [145] Есть в стране Судебной Тяжбы… – Выпад против софистов и их занятий риторикой.

Возле города Присяжных,

Племя длинных языков.

Языками пашут поле,

Языками сено косят,

Языками жнут хлеба.

Это – варварское племя,

Племя Горгиев, [146] Горгий из сицилийского города Леонтин (поэтому «варвар») – известный софист, мастер красноречия. Филиппов, [147] Филипп – его ученик. Язык жертвенных животных приносился в жертву Гермесу, покровителю красноречия. Вспоминая об этом обычае, Аристофан издевается над риторами («племя длинных языков»), которым якобы не хватает одного – человеческого языка.

И они виной тому,

Что у жертвенных животных

В нашей Аттике повсюду

Вырезают языки.