Лето и зима

Онлайн чтение книги Рассказы на ладони
Лето и зима

1

Последний день праздника поминовения усопших пришёлся на воскресенье.

Муж с самого утра отправился на школьный стадион смотреть городские соревнования по бейсболу. Забежал домой пообедать, потом снова ушёл.

Пора уже готовить ужин, подумала Каёко. И тут вдруг вспомнила, что своё сегодняшнее летнее кимоно она купила ещё до замужества в магазине неподалёку от дома. Она увидела его в витрине. Кимоно сняли для неё с манекена. Она проходила мимо этой витрины дважды в день — утром, когда отправлялась на работу, и вечером, когда возвращалась с электрички. Платья на манекене менялись в зависимости от сезона, но поза его оставалась прежней. Обычный захолустный магазин. Каёко с некоторым сочувствием думала о том, что манекену не слишком удобно стоять всегда в одном и том же положении.

Потом она стала примечать, что выражение лица манекена каждый день приобретает новые оттенки: на нём отражалось именно то настроение, в котором находилась Каёко, когда она проходила мимо витрины. Потом по манекену Каёко стала судить о том, в каком настроении она пребывает сегодня. Она стала относиться к нему, как к прорицателю.

И когда Каёко выходила замуж, она купила себе то самое кимоно, которое было на манекене. О такой покупке уже не забудешь.

Каёко подумала, что в те времена у неё на сердце бывало по-разному — бывали светлые дни, бывали и тёмные.

Когда солнце уже садилось, вернулся муж — полы кимоно подвёрнуты и заткнуты за пояс, лицо под соломенной шляпой — краснее красного.

— Жарко, в голове — туман какой-то.

— Да ты вспотел весь. Сходил бы в баньку.

— В баньку?

Мужу явно не хотелось никуда идти, но Каёко чуть не силой всунула ему полотенце с мылом.

Вот и хорошо, подумала Каёко — ей ещё предстояло пожарить баклажаны. Муж всегда вертелся у плиты: поднимал с кастрюли крышку или сетку от мух, стоял над Каёко со своими советами — мол, так баклажаны не жарят. Каёко это раздражало, но он этого не замечал.

Вернувшись домой, муж отшвырнул банный свёрток в сторону и рухнул на циновки гостиной. Лицо — краснее прежнего, дышит тяжело. Каёко стала пристраивать ему подушку. Тут он вспомнил о её существовании.

— Может, положить на голову холодное?

— Давай.

Она отжала мокрое полотенце и положила ему на лоб. Открывая доступ воздуху, раздвинула бумажные перегородки, стала обмахивать его большим круглым веером.

— Чего размахалась-то? Хватит.

Он сложил руки на груди и прикрыл глаза. Каёко отложила веер и помчалась покупать лёд. Вернулась, положила его в грелку.

— Лёд? Что-то он чересчур холодный.

Но не отказался, оставил грелку на лбу. Потом поднялся, вышел на веранду. Его вырвало какой-то белой пеной. Каёко поднесла стакан с солёной водой, но он даже не обернулся. Потом снова улёгся на пол.

— Поел бы, проголодался ведь.

Краснота сошла с лица, оно стало каким-то зелёным.

— Возьми ведро, вытри блевотину.

После этого распоряжения дыхание мужа стало ровнее, и он заснул.

Каёко некоторое время наблюдала за ним. Потом стала тихонько есть. Тут на крышу с шумом упали первые капли дождя, который перешёл в настоящий ливень. Муж проснулся. «У тебя там бельё сохнет, забыла, что ли?»

Каёко тут же бросила палочки для еды и побежала снимать бельё. Пришла обратно. «Эй, а бутылку мою пробкой заткнула?»

И про бутылку забыла! Его лицо изобразило недовольство. Вздохнув, он снова закрыл глаза.

Плохой день выдался. Каёко проснулась — кожа зудела от укусов пробравшегося под сетку москита. Включив лампу, села на постель, стала поджидать. Но его нигде не было. Взяла веер, стала махать — думала, выгонит из какого-нибудь угла. Нет нигде. Тогда потушила свет, решила в темноте караулить. Наконец он сел ей на лоб. Тут она его и придавила. Всё это она проделывала почти бесшумно — чтобы не потревожить сон мужа. Но сама уже заснуть не могла.

Проскользнув через стеклянную дверь, Каёко вышла на веранду.

Несмотря на полнолуние, было темно — небо заволокли тучи.

«Что это, не спишь, что ли? А утром тебя не добудишься», — раздался с постели недовольный голос мужа.

Каёко вернулась под сетку.

— Ты что, плакала?

— Нет.

— Лучше бы ты поплакала.

— Зачем мне плакать?

Муж повернулся к ней спиной.

2

Накануне Каёко поела несвежих устриц, и у неё разболелся живот. Но она не ложилась, сидела у жаровни и разговаривала с мужем. С некоторым напором Каёко снова стала упрашивать мужа рассказать о Митико. Он рассказывал спокойно и с расстановкой.

«Я понял, что нравлюсь ей, когда завёл с ней разговор о замужестве: годы уже пришли, говорю. "Какие мужчины тебе нравятся?" — спрашиваю. А она мне как раз омлет жарит. Молчит. Я ей говорю: чего молчишь-то, скажи лучше. А она в свой омлет смотрит, говорит, на вас похожий мне нужен. Быстро так сказала. Куда ж тебе такой, говорю, пью я. А она: если столько пить, так мне и подходит. Сказала и на второй этаж поднялась».

Каёко уже не раз слышала эту историю о двоюродной сестре мужа, но рассказ ей нравился. Вот и сейчас она забыла про рези в животе.

— Ну и что ты решил?

— А чего думать-то? Она ведь мне сестра.

— Такая красавица в тебя влюбилась, а ты — ничего. Бесчувственный ты.

— Я тогда прибаливал, не до того было. Да к тому же я её замуж за другого уговаривал идти, а не что-нибудь там ещё. Тут уж не до чувств.

— А что с омлетом тем стало?

— Ерунду какую-то спрашиваешь. Съел — и всё тут.

Каёко рассмеялась. Она вообразила себе, как муж стоит возле Митико и даёт советы насчёт того, как жарить омлет. А ей это надоело — вот она и убежала. А ему пришлось омлет самому дожаривать.

— Ладно, шла бы лучше в магазин, уже четыре часа.

Каёко тут же услышала завывание ветра. И сразу живот заболел. «Жестокий какой!» — подумала Каёко. «Знает, что болею, нет, в такой холод велит на улицу идти. Не может понять — одно дело улыбаться и его рассказы слушать, а другое — на улицу больной бежать».

По дороге Каёко охватил такой озноб, что ей пришлось усесться на корточки и передохнуть. «Правда, бесчувственный, если даже Митико для него ничего не значит. Из всех нас только Митико, которая вот так вот бесхитростно открылась ему, была счастлива. Когда-нибудь муж станет думать, что только Митико и любила его. С его норовом это вполне возможно».

Когда Каёко вернулась домой, муж отправился в баню. Она прошла на кухню, но тут какой-то холодок пробежал по спине. Резь стала нестерпимой, она бросила готовку и забралась под одеяло.

Вернувшись, муж спросил: «Тяжко? Грелку взяла?»

Каёко отрицательно покачала головой. Он принёс ей грелку. Каёко сказала, что не успела приготовить ужин. «Не бери в голову», — сказал он и вышел.

Было слышно, как он готовит себе поесть. Всё необходимое уже лежало на кухонном столе, но было ясно, что любителю давать советы готовка удовольствия не доставляет.

Судя по фотографии из альбома, Митико была красивее Каёко. Но Каёко была сильной. За это её и взяли в жёны. Поэтому завтра надо обязательно поправиться. Её беспокойство приглушалось мерным чавканьем мужа.

По сравнению с летом он стал меньше придираться к ней.

[1949]


Читать далее

Собирание праха 01.04.13
Шляпа 01.04.13
Цикада и сверчок 01.04.13
Взрослые игры мальчиков и девочек на повозке 01.04.13
Солнечный свет 01.04.13
Немощный сосуд 01.04.13
Женщина в огне 01.04.13
Пила и роды 01.04.13
Их волосы 01.04.13
Канарейки 01.04.13
Портовый город 01.04.13
Кольцо 01.04.13
Часики 01.04.13
Фотография 01.04.13
Луна 01.04.13
Белый цветок 01.04.13
Закат 01.04.13
Летние туфельки 01.04.13
Случай с мёртвым лицом 01.04.13
Звуки шагов 01.04.13
Двадцать лет спустя 01.04.13
Женщина по имени Осин и бодхисаттва Дзидзо 01.04.13
Женская горка 01.04.13
Стекло 01.04.13
Приближение зимы 01.04.13
Счастливо! 01.04.13
Спасибо! 01.04.13
Воровка 01.04.13
Мама 01.04.13
Сын 01.04.13
Любовное самоубийство 01.04.13
Молитва девственниц 01.04.13
Катафалк 01.04.13
Воробьиное сватовство 01.04.13
Бог есть! 01.04.13
Счастье 01.04.13
Ладони, сведённые воедино 01.04.13
Рыбки на крыше 01.04.13
Ногти 01.04.13
Девушка из Суруга 01.04.13
Женщина 01.04.13
Страшная любовь 01.04.13
История 01.04.13
Прах божий 01.04.13
Человек, который не умел улыбаться 01.04.13
Улыбка ночного города 01.04.13
Серебряная дорога 01.04.13
Слепец и девочка 01.04.13
Материнское око 01.04.13
Молитвы на родном языке 01.04.13
Внучка самурая 01.04.13
Зал ожидания третьего класса 01.04.13
Родная сторона 01.04.13
В поисках мужа 01.04.13
Любовница нищих 01.04.13
Осенний гром 01.04.13
Дом 01.04.13
Дождь на станции 01.04.13
Лошадиная Красавица 01.04.13
Чёрный Пион 01.04.13
Анна Японская 01.04.13
Внебрачный сын 01.04.13
Подзорная труба и телефон 01.04.13
Петушок и танцовщица 01.04.13
Пудра и бензин 01.04.13
Привязанный муж 01.04.13
Лилия 01.04.13
Сортирный Будда 01.04.13
В ломбарде 01.04.13
Зонтик 01.04.13
Посмертная маска 01.04.13
Лица 01.04.13
Зеркальце 01.04.13
Образ жизни и образ сна 01.04.13
Подруга осеннего ветра 01.04.13
Благополучные роды 01.04.13
Родная деревня 01.04.13
Вода 01.04.13
Морская капуста 01.04.13
Девочка семнадцати лет 01.04.13
Лоскутки 01.04.13
Гранат 01.04.13
Цвели камелии… 01.04.13
Серебряная монетка 01.04.13
Слива 01.04.13
Белые носочки 01.04.13
Сойка 01.04.13
Лето и зима 01.04.13
Кораблики 01.04.13
Змеи 01.04.13
Яйца 01.04.13
Водопад 01.04.13
Осенний дождь 01.04.13
Письмо 01.04.13
Соседи 01.04.13
На дереве 01.04.13
Костюм для верховой езды 01.04.13
Сороки 01.04.13
Бессмертие 01.04.13
Ночная красавица 01.04.13
Земля 01.04.13
Белый конь 01.04.13
Снег 01.04.13
Послесловие переводчика. КАВАБАТА ЯСУНАРИ (1899–1972): ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ С ВИДОМ НА ФУДЗИЯМУ 01.04.13
Лето и зима

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть