Онлайн чтение книги Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея Scum Villain's Self-Saving System
Выпендривался

Молот его уже был отброшен Шэнь Цинцю, но что мешало гиганту использовать собственное тело, чтобы раздавить Ло Бинхэ?

Едва Шэнь Цинцю завидел, как старый демон раскинул руки, словно желая обнять мальчика, сознание мужчины пронзила извилистая молния, а спина взмокла от холодного пота!

«Черт, черт, черт! доспехи же покрыты ядовитыми шипами!»

В этот миг Шэнь Цинцю совсем позабыл о бессмертном теле Ло Бинхэ и о «великой судьбе» главного героя. Увидев ребенка, находящегося, казалось, на волоске от гибели, он без колебаний шагнул вперед, закрывая ученика собой.

Сюя покинул ножны, и слепяще-белоснежный свет меча прошил могучее тело Старейшины, не оставляя ни шанса на спасение. Но Тяньчуй, движимый злобой и упрямством, рвался вперед, не желая сдаваться. Странная, сумасшедшая радость проступила на его лице, когда исполин сделал еще шаг, позволяя Сюя пройти насквозь. Растянув губы в мрачной ухмылке, гигант внезапно переменил направление и потянулся к Шэнь Цинцю.

Лорд Цинцзин, тотчас разгадав намерение противника, поспешно отступил, но было слишком поздно.

Правую руку пронзила мучительная, беспощадно-острая боль. Волна холода прокатилась по телу, оставляя в сердце запоздалую горечь осознания.

Тяньчуй рухнул на землю, и кровь фонтаном брызнула из его рта. Демон жутко расхохотался:

– Теперь сдохнешь со мной, Шэнь Цинцю! Оно того стоило!

– Учитель! – Ло Бинхэ, глаза которого стремительно краснели, подхватил наставника под израненную руку. – Учитель, вы… вас задело ядовитыми шипами?!

Шэнь Цинцю потянул конечность на себя и спокойно сказал:

– Ничего страшного. Меня не зацепило. Не слушай чужих слов, он лишь намеренно поднимает панику. – Продолжая выговаривать это, мужчина опустил голову, намереваясь оглядеть себя. И ощутил, как поверх мыслей в голове, словно комментарии во время трансляции, побежали сплошные ругательства: «Твою мать, твою мать, твою мать!»

Изорванная ткань одеяния с тыльной стороны руки стремительно намокала от крови!

К счастью, Шэнь Цинцю оказался не из тех, кто падает в обморок от подобного вида. А вот Ло Бинхэ приходилось заметно хуже: и без того бледное личико ребенка посерело.

Разумеется, никто не мог услышать растущий девятый вал бешенства, одолевшего его беднягу-наставника: «Твою мать, сколько подобное уже повторяется?! Сто раз тебе говорили – он не умрет, не умрет! Чего ты добился, когда полез спасать его, ну?! Черт, черт, черт!»

Старейшина Тяньчуй, сумевший, наконец, отомстить за свое унижение, радостно оскалился:

– Я староват для пустых угроз. Если вам сказали, что от яда не сыщется лекарства, –  значит, и впрямь не сыщется. Лорд Цинцзин, смирись и жди смерти!

Клинок, сверкнув, описал дугу. Ло Бинхэ, подхватив Сюя, приставил меч к шее демона. Движение вышло до того стремительным и плавным, что Шэнь Цинцю едва успел разглядеть его.

Казалось, мальчик обернулся совсем другим человеком. Его глаза напоминали два черных бездонных провала, сочившихся смертельным холодом:

– Ты, разумеется, знаешь решение, верно? А я знаю, что намерен позволить тебе сдохнуть первым.

Хранившая молчание Ша Хуалин вдруг тихо проговорила:

– Тяньчуй не солгал вам, молодой герой. Этот яд называют «Неисцелимый», и, если речь идет о человеке, противоядия действительно нет. И потом, старик уже умирает; в чем смысл торговаться с ним смертью?

«Неисцелимый»!

Не так много в мире существует ядов, чтобы сыскался еще один с таким же хреновым названием!

Прочитавший роман мужчина прекрасно знал, какова чудовищная сила этого вещества, но все равно не сумел сдержаться от смачного комментария в адрес фантазии автора.

Глаза Ша Хуалин опасно мерцали. Становилось очевидным, что новый виток событии может принести ей выгоду, и девица опять замыслила недоброе. Но как Шэнь Цинцю мог позабыть ее крутой нрав? Мужчина направил духовную энергию к ранам, с ее помощью надеясь облегчить боль и судороги, скручивающие пальцы. Тонко улыбнувшись и всеми силами стараясь сберечь расслабленный вид, он небрежно проговорил:

– Да-да, звучит впечатляюще. Но дева Ша, кажется, позабыла, сколько лет я являюсь заклинателем. С каких пор сформировавшие центр Цзиньданя считаются смертными?

На миг девушку перекосило, но она тут же взяла себя в руки и беззаботно рассмеялась:

– Умрете вы или нет, я не знаю. Но мне известен способ проверить, действует ли на вас отрава. Сперва у пострадавших от «Неисцелимого» в месте ранения прерывается циркуляция духовной энергии; затем этот процесс затрагивает все тело; наконец, не только сила, но и кровь перестает течь по жилам, тем самым убивая. Господин Шэнь, попробуйте ударить посильнее правой рукой. Полагаю, итог вас убедит.

«Ударить посильнее» для заклинателя, как правило, означало вложить в удар большое количество духовной энергии – подобное часто походило на взрыв. Как нажать на спусковой крючок или выдернуть чеку из гранаты; мощность же определялась уровнем способностей атакующего.

Шэнь Цинцю прежде уже проворачивал этот трюк, тренируясь втихомолку. Но сейчас собственная правая рука напоминала ему изломанную конечность робота с поврежденными проводками. Как он ни старался, энергия отказывалась заполнять ее.

Черт их всех дери, это ведь и вправду неисцелимо!

У Ло Бинхэ, внимательно выслушавшего описание «Неисцелимого», задрожали губы.

Стремительно тускнея, из его памяти стирались одно за другим воспоминания о неласковом Шэнь Цинцю из прошлого, пока, наконец, не осталось ни одного.

Учитель пострадал от демонов, израсходовал силы и оказался истощен до такой степени, что мог умереть, даже будучи бессмертным!

И все из-за него.

Шэнь Цинцю, заметив калейдоскоп эмоций на детской мордашке, успокаивающе коснулся Ло Бинхэ:

– Не волнуйся.

И, величественно подняв голову, зловеще рассмеялся:

– Обязательно попробую «ударить посильнее», но не впустую. Дева Ша, вы устроили беспорядок на Цюндин, и мое терпение, наконец, исчерпало себя. Я передумал; теперь никто не даст вам спокойно уйти отсюда. Не собираемся же мы стать мишенью для насмешек? Так отчего бы нам с вами не устроить один поединок, но не на жизнь, а на смерть? И в том будет только вина проигравшего, что он не сумел защититься, а победителя не станут преследовать. Что скажете?

Сейчас мужчина не мог позволить себе слабость!

Каждая душа на Цюндин полагалась на него, единственного из лордов, оставшегося рядом. Если Шэнь Цинцю падет, Ша Хуалин, верная замыслам, со своими демонами сожжет гору, а гравированную надпись первой из вершин утащит в Царство Демонов, опозорив всю школу Цанцюн; кроме того, присутствующих людей она вырежет до последнего!

Уж кто-кто, а эта девица, вне всяких сомнений, вполне способна на такое.

Лучше уж рискнуть и поставить на карту – на худой конец, даже в таком состоянии он сумеет ее убить!

Размышляя об этом, Шэнь Цинцю совершенно упустил из виду, что уже не смотрит на этих беспокойных и непреклонных, сердитых и нерешительных – таких разных детей – как на обыкновенных книжных персонажей.

Ша Хуалин, смешавшись, прикусила губу.

Если бессмертный Шэнь Цинцю действительно не был отравлен, в бою он одолеет Священную Демонессу одной рукой, и она умрет, не сделав и вдоха; но, если он просто блефует и тянет время, не придется ли ей жалеть об упущенной возможности всю оставшуюся жизнь?

Но Шэнь Цинцю твердо стоял на ногах, даже не думая падать или паниковать, и спокойно дожидался ее ответа.

Ло Бинхэ осторожно потянул мужчину за рукав и тихо позвал:

– Учитель, ваш ученик просит позволения заменить вас в этом бою.

Шэнь Цинцю, не меняясь в лице, отдернул ткань и холодно отрезал:

– Куда там тебе? Яйца кур не учат.

Ло Бинхэ прошелестел:

– Учитель пострадал из-за ученика… …

Шэнь Цинцю скользнул по нему взглядом:

– Если понимаешь, что сегодня это случилось из-за тебя, береги свою жизнь в будущем.

Храброе сердце Ло Бинхэ неожиданно вновь испытало тяжелый удар. Юноша открыл рот, но не сумел выдавить ни слова; глаза его покраснели еще сильнее.

Тем временем Ша Хуалин, решившись, скрипнула зубами:

– В таком случае, господин Шэнь, простите Лин-эр за её бесцеремонность!

Шэнь Цинцю парировал:

– Ну, давай! И не жди от меня милосердия. Посмотрим, на чьей стороне судьба.

Сердце девушки подскочило и болезненно дико заколотилось – тук-тук, тук тук – и она не посмела пискнуть что-либо в ответ. Огненнo-алый силуэт взвился в воздух, а ладони, гладкие и белые, словно нефрит, объяла клубящаяся темная энергия!

Шэнь Цинцю с силой отпихнул Ло Бинхэ в сторону, отвесив тому пинка. Мужчина чувствовал, что его столкновение с Ша Хуалин неизбежно приведет к тому, что и он сам, и девушка сильно пострадают!

Но никто не успел глотнуть крови.

Чудовищной силы аура, переполненная жаждой убийства, горела, яркими языками скользя по мечу Лорда Байчжань. Клинок покинул ножны, одним стремительным движением оборвав чужую атаку; Лю Цингэ же остался спокойно стоять, не пошевелив и пальцем.

Спустя миг после упавшей на вершину абсолютной тишины воздух взорвался торжествующими криками.

– Наставник Лю!

– Наставник Лю вернулся!

«Сам Бог Войны с горы Байчжань явился сюда – посмотрим, как вы теперь запоете, демоны!»

Под громкие овации адептов Шэнь Цинцю украдкой перевел дух: «Ты охренительно вовремя явился, красавчик! А вышел бы раньше – и сам бы помер. Но оставь на мою долю хоть немного баллов за заслуги!»

Роман же, рассчитанный на мужскую аудиторию, по-прежнему оставался таковым: после неудавшейся атаки и ударной волны, пришедшей следом, одеяния мягко вскрикнувшей Ша Хуалин разлетелись на клочки, вызвав еще больше восклицаний среди толпы.

Манерная девица демонстративно припала к земле в красивой позе. Безудержная натура демонов ожидаемо сыграла в ней: совершенно обнаженная, она, тем не менее, ни капли не стеснялась своего вида и лишь раздосадованно дернула с ближайшего демона плащ, накидывая себе на плечи. Напоследок яростно бросила:

– Эй, вы все! Сегодня мы просчитались, но жизнь у нас долгая, еще сочтемся. Уходим!

Лю Цингэ холодно усмехнулся:

– Чесать языком, отступая – весьма самонадеянно, красавица!

Повинуясь приказу, Чэнлуань («Парящий на фениксе».) взмыл высоко в небо, рождая сотни своих призрачных подобий. Словно колючий дождь обрушился на демонов, ослепляя блеском и пригвождая тела к земле.

Ша Хуалин, в попытке защитить отступающих товарищей, подхватила свою вуаль и подбросила вверх, разворачивая непростую ткань на манер купола. Но алое облако, не выдержав напора, быстро истончилось пол натиском сверкающих клинков; кроме того, разгневанные адепты школы Цаниюн тоже не зевали, и множество вторженцев оказалось или убито, или ранено. Оставшиеся удрали прочь с горы вслед за Ша Хуалин – только пыль летела.

Лю Цингэ, вложив меч в ножны, обернулся и уставился на Шэнь Цинцю, внимательно разглядывая его пострадавшую руку. Ученики вершины Цинцзин тоже сгрудились вокруг, и на десятке юных лиц царило напряжение. Шэнь Цинцю вздохнул:

– А спасти тебя от саморазмазывания по стенам в пещерах Единства душ оказалось отличным решением, Снежная Королева.

Лю Цингэ поднял взгляд:

– Кто такая «Снежная Королева»?

Шэнь Цинцю буркнул:

– Средь людей несравненная красавица. Так что там со мной?

Лю Цингэ хмыкнул:

– Пока не помираешь.

Несмотря на небрежность, с которой были произнесены эти слова, светлая энергия мужчины неотрывно текла к ранам Шэнь Цинцю, а лицо Лорда Байчжань посерьезнело.

Он дотошно уточнил:

– Я возвращаю то, что задолжал в пещерах!

Смертельно гордый!

Шэнь Цинцю все больше убеждался, что идея перетянуть Лю Цингэ на свою сторону оказалась выигрышной. Но яд, циркуляция которого по телу вызывала приступы скручивающих судорог, лишил несчастного возможности рассмеяться.

Ло Бинхэ вновь подал голос:

– Наставник Лю, от «Неисцелимого» в самом деле нет спасения?

Лю Цингэ покосился на мальчика, но ничего не ответил. Шэнь Цинцю же внезапно ощутил, как стремительно слабеют его ноги, и едва не рухнул на колени; к счастью, Ло Бинхэ по-прежнему поддерживал наставника под руку. Но даже в таком положении у Шэнь Цинцю более не осталось никаких сил держаться. Он шевельнул рукой и пробормотал:

– Дай мне лечь… мне просто нужно прилечь ненадолго…

Еще никогда прежде Ло Бинхэ не доводилось видеть Шэнь Цинцю столь ослабевшим. Опустившись на колени возле него, юноша, задыхаясь прохрипел:

– … … У-учитель…

Шэнь Цинцю с трудом поднял руку и мягко погладил ребенка по голове, как когда-то и мечтал. Но кровь, которую мужчина сдерживал из последних сил, наконец, хлынула горлом.

И все же он упрямо толкнул финальную речь, не жалея себя.

– Я знал… ты обязательно победишь.

Ло Бинхэ с ног до головы затрясло, словно в лихорадке.

Шэнь Цинцю подумал, что, будь он на месте Великого Бога (Одно из читательских прозвищ для авторов произведений. Выступает наравне с «мамочка/папочка» и им подобными «позывными» для создателей миров, сюжетов и персонажей.), то с руганью отшвырнул бы книгу. Какого черта творит этот злодей?! Почему не следует заданной роли, будто он рехнулся?! Система тут же звякнула уведомлением.

[Многогранность роли «Шэнь Цинцю» +20 баллов, философский образ +20 баллов, сложность характера +10 баллов. Итог: +50 баллов].

Шэнь Цинцю пришел в ужас. Тут еще и философский образ учитывается?..

«Пожалуйста, не выдумывай характеристики под ситуацию!»

В глазах у него потемнело. Сквозь туманную пелену Шэнь Цинцю смутно разглядел, что Ло Бинхэ плачет: слезы, словно жемчужины, катились по нежным бледным щекам.

«…Наверное, показалось».

Эта мысль стала последней, прежде чем мужчина потерял сознание.