Онлайн чтение книги Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея Scum Villain's Self-Saving System
А вот и миссия

С того времени, как Шэнь Цинцю очнулся от своей загадочной «лихорадки», за Юэ Цинъюанем повелось ежедневно навещать своего «выздоравливающего» шиди. Известный как глава одной из сильнейших школ заклинателей в мире, этот мужчина нес на своих плечах бремя огромной ответственности; но даже в таком положении, окруженный множеством неотложных дел, он выкраивал минутку, чтобы зайти к другу и справиться о его здоровье. Шэнь Цинцю был растроган почти до слез.

Только оригинал мог бы предать такого человека, и предал – безо всякого сожаления и жалости – еще раз доказав, каким мерзавцем являлся.

Шэнь Цинцю жил в одном из бамбуковых домов, расположенных на Цинцзин. Вновь заглянувший Юэ Цинъюань в этот раз прихватил с собой целый чайный сервиз из тонкого белоснежного фарфора. Аккуратно поставив его, поднял полный беспокойства взгляд:

– Шиди, как ты себя чувствуешь в последнее время?

Шэнь Цинцю, успевший весьма гармонично вписаться в атмосферу братской привязанности, шутливо взмахнул веером:

– Прежде Цинцю никогда не доставлял проблем, а теперь только и делает, что заставляет шисюна волноваться...

Юэ Цинъюань поинтересовался:

– Стало быть, ты уже готов покинуть гору? Какие вещи тебе потребуются? Я дам все, что назовешь.

Рука, сжимавшая веер, дрогнула:

– Покинуть... гору?

С озадаченностью Юэ Цинъюань ответил:

– Неужели недуг и впрямь сделал тебя забывчивым? Не ты ли говорил недавно, что разберешься с проблемой в городе Шуанху, взяв учеников с собой, дабы они набрались опыта?

Прекрасно. Вот и еще одна проблема, доставшаяся в наследство с телом, свалилась как снег на голову.

Шэнь Цинцю страстно желал отыскать хоть сколько-нибудь подходящий предлог и избегнуть поручения. Он все еще не мог похвастаться полным контролем над собственными духовными силами, да и техника владения мечом по-прежнему хромала; как мог мужчина вести за собой учеников набираться знаний, в которых и сам нуждался?!

Но и ему не хватило толстокожести солгать, будто тело все еще не оправилось для подобных походов, потому что в следующий миг над ухом зазвенело уведомление. Система озвучила сухим, с прохладцей голосом: [Стартовый этап запущен. Назначена миссия для перехода на следующий уровень. Место выполнения: город Шуанху. Задание: завершите приключение вместе с учениками. Пожалуйста, кликните для подтверждения...]

«Так, значит, это и есть та самая миссия, после которой откроется функция ООС!»

Похоже, у него не оставалось иного выбора, кроме как отправиться в путь.

Шэнь Цинцю собрался было спросить, как именно он должен согласиться, как тут же перед его лицом возникла карточка с информацией о задании, а внизу – две кнопки: «принять» и «отказаться».

Какое-то время мужчина просто разглядывал слово «принять». Постепенно оно налилось зеленым цветом, а следом раздались уже знакомый «дзинь» и объявление Системы: [Миссия принята успешно! Пожалуйста, тщательно ознакомьтесь с предоставленной информацией и проведите соответствующие приготовления. Желаем успехов].

Шэнь Цинцю повернулся обратно к Юэ Цинъюаню:

– Разумеется, я помню. Просто слишком обленился за эти несколько дней, вот и упустил дело из виду. Отправлюсь в путь как можно скорее.

Юэ Цинъюань склонил голову:

– Если сейчас подобное доставит тебе неудобство, прошу, не заставляй себя. Обучение молодежи – не то, с чем стоит спешить. Да и, сказать по правде, тебе нет нужды все время лично их контролировать.

Шэнь Цинцю ответил улыбкой, но мысленно захныкал: «Шисюн, ты... ты этого не понимаешь, конечно, но ведешь себя точь-в-точь как НПС, раздающий задания...»

(НПС – или NРС, non-р1ауег characters – неуправляемый персонаж в игре, у которого игроки берут квесты или c которым торгуют.)

Памятуя о манерах оригинального Шэнь Цинцю, мужчина охотно переложил все хлопоты, связанные с отъездом, на Мин Фаня. Пока сюжет не стравливал главного героя и этого юношу, последний проявлял чудеса смекалки и всегда с блеском выполнял поручения. Уже на следующий день Шэнь Цинцю смог покинуть горы.

Перед отбытием он еще раз оглядел себя: изящные белые одежды на талии обвивает пояс цвета цин (интересный цвет, невхожий в известную большинству читателей палитру. Он передает массу оттенков от зеленого до голубого); с левой стороны сверкнул Сюя, в правой руке качнулся веер. Весь его образ являл собой воплощенные утонченность и элегантность, демонстрируя прекрасный вкус обладателя.

Идеально. И никакого ООС!

Белокаменные ступени, уходившие вниз, к воротам, были в сто шагов длиною. У их подножия Шэнь Цинцю уже ожидал запряженный лошадьми экипаж. Неподалеку гарцевали на конях ученики.

Шэнь Цинцю простонал: «Система, ты что, издеваешься? Если заклинатели, на кой черт нам повозки – ведь можно лететь на мечах?»

Система вдруг неприветливо возразила: [Ну и что? В мире, где жил Гарри Поттер, тоже не каждый волшебник летал на метле. Подобное привлекает слишком много внимания].

«А о нем-то ты откуда знаешь? Ты что, прежде была приписана к миру Гарри Поттера?»

[......]

За долгие годы службы Системы этот человек оказался первым, кто додумался до такой херни.

Впрочем, после тщательных размышлений над ее словами, сомнений, что Система права, не осталось. В этот раз все они покинули горы ради обучения, и у этих детей, еще слишком юных и неопытных, собственных мечей пока не было. После вступления в школу Цанцюн ученикам следовало посвятить себя духовному развитию и совершенствоваться до тех пор, пока им не позволят отправиться в самое сердце Двенадцати Вершин, дабы отыскать свое оружие.

Говорят, будто бы человек выбирает меч – но истина в том, что именно меч выбирает человека. Тот, кто не одарен никакими талантами, но продолжает упорно гнуть свое, выискивая подходящую технику, подобен грязи, в которую бросают цветок; дать такому меч – все равно что выдать красавицу замуж за урода. Каким бы сильным ни было желание обладать, меч может отказаться.

… … Первым джекпотом, который сорвал Ло Бинхэ, был именно его меч, единственный и неповторимый Синьмо.

Шэнь Цинцю шагнул в экипаж. Снаружи тот впечатлял размерами и великолепием вида без излишней, однако, вычурности; внутри же оказалось достаточно просторно, чтобы комфортно устроиться и отдохнуть в нежном аромате, источаемом курильницей. Но долго мужчина не высидел, внезапно ощутив, что что-то не так. И, подняв веером полог, прикрывающий окно, выглянул наружу.

Что ж, неудивительно, что внутреннее убранство показалось ему та удобным и знакомым. По двору сновала взад-вперед маленькая фигурка, которую беспрестанно окликали, выдавая все новые и новые поручения; наверняка этот же человек и отдраил повозку до блеска. И был им, само собой разумеется, «мастер на все руки» – Ло Бинхэ!

Он, наконец, сгрузил последнее из поклажи – ларец, выточенный из белого нефрита, который Шэнь Цинцю неизменно таскал за собой в каждую поездку – и разогнулся, встретившись с ним взглядом. Не понимая, отчего наставник так странно на него уставился, удивленный юноша почтительно произнес:

– Учитель.

Ушибы, заработанные на «уроках» Шэнь Цинцю, практически зажили, синяки сошли с лица. Пусть мальчик молод, пусть не обладает пока устоявшимся взглядом на мир – ни что из этого не умаляет ни его достоинств, ни благородства облика. Прямая спина и манера держать себя восхищали – словно и не было долгих лет унижений!

В выполнении любой, даже самой тяжелой работы, этот ребенок сохранял поразительную скрупулезность, и за столь серьезный подход сложно было не уважать его.

Пожалуй, у Шэнь Цинцю все-таки сохранилась некоторая симпатия к главному герою: ведь поначалу, читая книгу, он интересовался этим человеком. Ло Бинхэ оставался непоколебим, убивая, и прокладывал четкую границу между теми, кому был благодарен, и теми, кого ненавидел. Это импонировало Шэнь Цинцю.

Какое-то время он еще разглядывал ученика, затем отозвался коротким:

– Мгм, – и, отведя веер, позволил пологу упасть. Вот уж действительно, главный герой есть главный герой. Трагически павший, без планов на будущее, неизвестного происхождения – и все равно окруженный множеством женщин, липнущих к нему. Железное правило жанра гарем: красавчик и персонаж номер один – выходец из низов.

Этим же объяснялась ненависть, которую питали к Ло Бинхэ его шисюны. Каждый из них охотно открутил бы мальчишке голову.

Шэнь Цинцю вертел насторожившую его мысль и так, и эдак: непорядок. Почему учеников, покидающих горы, включая Ло Бинхэ, десяток, а лошадей всего девять? Куда подевалась еще одна?

Но в глубине души мужчина уже знал ответ.

Раздался смешок. Радостный голос Мин Фаня донесся издалека:

– Лошадей действительно не хватило. Мы можем положиться: только на шиди! Раз уж тебе не достает тренировок, вот и отличная возможность это исправить!

Невероятная чушь. Именитая и известнейшая школа Цанцюн годами утопала в богатстве. Как им могло не доставать одной-единственной лошади?

Мин Фань и впрямь отлично играл роль пушечного мяса. Мгновением позже он полюбопытствовал:

– Чего? Что это за выражение лица такое? Тебе что-то не нравится?

Ло Бинхэ спокойно ответил:

– Прекрати.

Зазвучал девичий смех, подобный перезвонам колокольчика, и Нин Инъин сказала:

– Шисюн, о чем это ты говоришь?

«Ох, юная барышня, до чего же "вовремя" ты любишь появляться!»

Шэнь Цинцю понимал, что именно возникновение Нин Инъин неизбежно накаляло атмосферу между Мин Фанем и Ло Бинхэ. Стоило ей объявиться, и у главного героя тут же начинались неприятности.

Мужчина рискнул вновь немного приподнять полог. И действительно увидел Нин Инъин, оживленно взмахнувшую рукой:

– А-Ло, тебе не досталось лошади? Поезжай со мной!

… … Слишком много неприятностей на голову Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю очень живо представил, как Мин Фань роняет челюсть на землю. Главный герой отхватил красотку – круто, но ничего необычного и заодно ощутил на себе разом возросшее напряжение и ненависть окружающих. Если он примет предложение девушки, то может забыть о мирном сосуществовании с остальными учениками.

Не покидая экипажа, Шэнь Цинцю произнес:

– Прекратите галдеж. Мужчины и женщины не должны пересека границы приличий; это касается и твоей заботы о товарище. Мин Фань сколько можно мешкать? Почему мы до сих пор не отправились?

Старший ученик пришел в восторг, искренне полагая, что наставник разделяет его мнение! Юноша тут же принялся поторапливать остальных. Оставив этот балаган в стороне, Шэнь Цинцю вернулся к своим размышлениям, лишь немного приоткрыв дверь, чтобы видеть, как они выезжают.

На сей раз поездка была не только первым зрелищным событием, но и возможностью разморозить ООС. Шэнь Цинцю следовало хорошенько поразмыслить об этом. Из выданной заданием информации выхолодило, что в тридцати двух ли (примерно шестнадцать километров) от горы Цинцзин располагался небольшой городок, в котором не так давно произошла серия убийств. Жертвами стало уже девять человек.

У всех погибших имелось сходство: с каждого тела была полностью снята кожа. Мастерство убийцы было столь высоко, что складывалось впечатление, будто на оставшихся кусках плоти ее никогда и не было; это повлекло за собой рождение прозвища «Кожедел».

Чинуши не сумели найти управу на того, кто умудрился убить одного за другим девять человек. Народ трясся в страхе, и поползли слухи о призраке – ведь кто еще способен всякий раз ускользать без следа?!

Несколько знатных семейств, посовещавшись, приняли решение обратиться за помощью к бессмертным заклинателям из школы Цанцюн.

Шэнь Цинцю прочел и перечитал все это множество раз. Но, сколько бы он ни пробегал взглядом по строкам, толку от этого не было.

Что еще за Кожедел?! Он ни о ком таком даже не слышал! Это какой-то новый эпизод или все же часть оригинального сюжета?! Разве это не рискованно?! Разве для подобного не требуется владеть огромной мощью?! Что, если и впрямь придется столкнуться с убийцей лицом к лицу?! Он вовсе не подписывался на подобное!

Пока мужчину снедали вопросы, Система прокомментировала: [Какая теперь разница? Ты же был литературным критиком должен знать, что роман – художественное произведение, и от реальности несколько отличается. Ты уже часть этого мира. Разумеется, тебе придется самому пережить каждое событие, и дополнить те из них, которые в оригинале были пропущены. Тогда история завершится].

Шэнь Цинцю почувствовал себя беспомощным. Он понимал, что этого не избежать. Все, что ему оставалось, – приумножить усилия, как можно скорее свыкаясь с мечом, и тщательно изучить собственные навыки. Только это поможет избежать затеянной неизвестным призраком игры прекратить череду смертей.

В экипаже обнаружилось множество вещей. Шэнь Цинцю, не находивший слов от изумления, сумел отыскать аж пять или шесть чайных сервизов. В прошлой жизни его тоже можно было назвать богатеньким молодым господином, но даже в ту пору никто не носился с таким количеством деталей и сплошной роскошью.

Ло Бинхэ все еще оставался где-то в стороне. Мальчик не ослаблял бдительности ни на миг, внимательно следя за каждым движением. Время от времени в воздухе звенел смех. Шэнь Цинцю снова выглянул в окно.

Ло Бинхэ в одиночестве брел в хвосте процессии, иногда срываясь на бег. Прочие ученики намеренно водили лошадей рядом, поднимая грязь и покрывая юношу пылью.

… … Это всего лишь книга. Они все – вымышленные персонажи, созданные разыгрывать сюжет, порожденный воображением; только автор, идиот-писака, виноват, что этот ребенок страдает, страдает, страдает, бесконечно страдает из-за глупости какой-то девицы!

Но когда такая сцена разворачивается прямо у вас на глазах, страницах, остаться равнодушным невозможно.

Нин Инъин тщетно пыталась образумить товарищей. Она направила лошадь к экипажу и встревоженно позвала:

– Учитель! Посмотрите на шисюна и остальных!

Мысленно Шэнь Цинцю пришел в умиление, но ничто не отразилось на его лице. Он безэмоционально бросил:

– Что с ними?

Когда девочка заговорила вновь, ее голос звучал жалобно и очень сердито:

– Они измываются над другим человеком, а вы не спешите остановить! Если так пойдет и дальше... Учитель, чему вы их научите!

Что ж, такое можно было счесть подачей жалобы. Мин Фань и другие не испытывали угрызений совести, потому что Шэнь Цинцю, из прошлого обычно дозволял подобные выходки. Чем больше дети травили Ло Бинхэ, тем радостнее становился их наставник; откуда было взяться противоречию?

Мин Фань чувствовал себя абсолютно счастливым. В тот раз, в горах, Ло Бинхэ спасся, должно быть, с помощью какого-то кособокого фокуса, который исхитрился запомнить. Но сегодня Учитель здесь, и гадкий сопляк обречен!

Шэнь Цинцю коротко выдохнул и строго произнес:

– Ло Бинхэ, иди сюда.

На лице мальчика застыла тоска. Он, казалось, привык к подобному обращению. Безропотно ответил:

– Да, – и приблизился.

Окружающие его адепты исходили злорадством, будучи уверенными, что Ло Бинхэ опять изобьют и накажут. Но эти юнцы даже не представляли, что сегодня их доведут до смертельного испуга на раз-два.

Когда Шэнь Цинцю распахнул дверь экипажа, Ло Бинхэ гордо вскинул голову и без страха посмотрел на него. Юноша не произнес ни слова, но его выразительное движение говорило само за себя.

Нин Инъин же восхищенно защебетала:

– А-Ло, садись скорее, Учитель позволяет тебе ехать с ним!

Словно гром ударил среди ясного неба!

Если б они не находились рядом с Учителем все эти годы, Мин Фань и его товарищи решили бы, что тот одержим злым духом!

Ло Бинхэ тоже выглядел совершенно потрясенным. Но, опомнившись, уже не колебался.

Твердо сказал:

– Благодарю, Учитель, – и проворно забрался внутрь, застенчиво съежившись в углу, будто боялся запачкать что-нибудь.

[Внимание...]

Шэнь Цинцю хмыкнул: «С чего бы? Я не был ООС».

[Для Шэнь Цинцю немыслимо приходить на выручку Ло Бинхэ, находящемуся в затруднительном положении. Оценка: 100°/о ООС].

Мужчина возразил: «Если бы мой поступок был только ради спасения Ло Бинхэ, то, разумеется, он был бы немыслим. Но сейчас я сделал так ради Нин Инъин, оправдывая ее надежды, возложенные на Учителя. Ну подумай сама: как я мог остаться бессердечным и разочаровать свою маленькую ученицу?»

[......]

И тогда он закончил: «Так что мои действия полностью вписываются в характер «Шэнь Цинцю». Ты не можешь за них лишить меня баллов».

Благодаря этому обмену репликами он понял, что нашел лазейку.

Система следует неким правилам, но это не мертвенно-нерушимый свод законов. Правила оказались живыми, гибкими, и действия с ними напоминали торг. Но Система, не привыкшая к подобному, ничего не знала о возможности адаптироваться, подстроиться под ситуацию. Шэнь Цинцю почувствовал себя таким крутым, что не удержался от смеха.

… …

Поначалу казалось, что тихо сидящий мужчина о чем-то задумался. Но когда он неожиданно рассмеялся, Ло Бинхэ не удержался от любопытства и поднял голову.

Юноша все еще пребывал в неверии. Он уважал Шэнь Цинцю, но наставник никогда не проявлял заботы о нем, даже не делал вид, что проявляет. И Ло Бинхэ это осознавал.

И счел, что Шэнь Цинцю подозвал его к себе только потому, что задумал нечто скверное. Мальчик внутренне подобрался, но никак не ожидал, что Учитель просто-напросто позабудет о нем, погрузившись в медитацию.

Ло Бинхэ подумал о том, что никогда прежде ему не доводилось оказаться так близко к Шэнь Цинцю. И осторожно всмотрелся в его лицо.

Сперва могло показаться, что о внешности этого человека нечего сказать. И, возможно, он не являлся невероятным красавцем – но стоило вглядеться в это симпатичное лицо – и становилось ясно, что он из тех людей, на которых никогда не устанешь смотреть. Его чертами, частью скрытыми в тени, частью обласканными солнечными лучами, словно оглаженными мягко текущей водою, легко можно было залюбоваться.

Шэнь Цинцю распахнул глаза и заметил, что Ло Бинхэ наблюдает за ним.

А главный герой в это мгновение увидел глаза, подобные паре зимних звезд, губы, изогнутые в легкой полуулыбке, услышал тихий и безмятежный смех. Ему стало легко и тепло.

Пойманный с поличным, он смешался, не зная, как ему поступить. Но вслед за этим Шэнь Цинцю улыбнулся.

Улыбка эта вышла неосознанно, но Ло Бинхэ словно пронзило ею. Мальчик поспешно отвел взгляд, не в силах понять, что за чувство испытал.

Шэнь Цинцю, впрочем, скоро стало не до смеха.

 [Нарушение: ООС. -5 баллов. Оставшееся количество баллов: 165].

(Это не ошибка. Шэнь Цинцю зарабатывает баллы в том числе и «фоном», в обход читателей.)

«...... За одну простую улыбку ты вычитаешь баллы?»

Система резонно заметила: [ООС есть ООС].