Онлайн чтение книги Поразительное на каждом шагу Startling by Each Step
Глава 14

Я была полностью подавлена, когда услышала за спиной насмешливый голос:      

— В его доме уже есть жена, и переживания по этому поводу ничем не помогут!      

Обернувшись, я увидела тринадцатого брата. Он смотрел на меня с ленивой едва заметной улыбкой. А позади него стоял большой чёрный конь.      

Я взглянула в лицо тринадцатому брату. Кажется, он неправильно понял, из-за чего я грущу, но мне было лень оправдываться перед ним.      

— Могу сказать про вас тоже самое! — и, развернувшись, я продолжила идти вперёд.      

На лице тринадцатого брата отразилось непонимание. Он задумался на некоторое время. А затем я услышала его странный смех, который не останавливался. Он хохотал без остановки. Но потом подошёл и, указав на меня пальцем, сказал;      

— Так в этом была причина? Только что в шатре казалось, что твой дурной нрав стал исправляться, но на самом деле… на самом деле ты вела себя так потому, что ты думала, я якобы влюблён в неё?      

Закончив говорить, он рассмеялся ещё сильнее.      

Изначально его странный смех меня немного разозлил. Но сейчас, услышав объяснение, я сначала впала в лёгкое недоумение. Когда же до меня дошёл смысл его слов, мне тоже захотелось рассмеяться. А подумав, как он мог истолковать мои слова, мне стало ещё смешнее, и я не смогла сдержаться и тоже расхохоталась.      

Понадобилось время прежде наш смех утих. Но мы продолжали смотреть друг на друга с улыбкой. И благодаря этому враждебность между нами начала исчезать. Я направилась вперёд, тринадцатый брат шёл рядом, замедляя шаги, подстраиваясь под мою скорость, а большой чёрный конь следовал позади нас.      

Я размышляла, как я умудрилась так оплошать? Улыбнувшись, я не смогла сдержаться, чтобы не сказать:      

— Я тоже не влюблена в десятого брата.      

Он замер и остановился и внимательно взглянул на моё лицо. А потом опять начал безудержно хохотать. Я, слегка улыбаясь, посмотрела на него. Отсмеявшись, он вздохнул:      

— Теперь мы квиты.      

Мы дошли до высокого склона. Я, выбрав более менее ровное место, села. Обхватив руками колени, я взглянула вдаль на ипподром. Он сел рядом и тоже взглянул на смутно различимых людей и лошадей. Чёрный большой конь остановился рядом, роя копытом землю.      

Долгое время мы молчали. Но в конце концов не сдержав любопытства, я спросила:      

— Из-за чего вы были опечалены в тот вечер?      

Тринадцатый брат не ответил, лишь продолжал смотреть вдаль. Поэтому я тихо сказала:      

— Если это тяжело, то не стоит об этом говорить.      

Он ответил не сразу:      

— На самом деле это тоже пустяки, в тот день были поминки моей матери.      

Я, ахнув, взглянула на него. Но, не зная, что сказать, опять уставилась в даль.      

Через некоторое время он натянуто рассмеялся:      

— А ещё много лет назад в тот же день моя мать вышла замуж за моего императора-отца.      

Я не могла не пожалеть тринадцатого брата. Жизнь одной женщины вот так вот закончилась. И боюсь что сейчас за исключением её сына, никто и не помнит когда эта красавица вышла замуж, и когда в самом расцвете ушла из жизни. Изначально всё это должен был помнить другой человек. Однако невозможно запомнить, когда ты снял у кого-то с головы красный платок[1], если таких красавиц было множество.      

Я вспомнила день свадьбы десятого брата. Тогда тринадцатому не мог не броситься в глаза заполнивший весь зал красный цвет, тогда как на сердце у него был печальный белый[2]. Действительно подобное невозможно было стерпеть! Моё недовольство грубостью тринадцатого брата в тот день полностью исчезло. Осталось только сочувствие.      

Мы долго сидели в тишине. Он улыбнулся и посмотрев на меня спросил:      

— Ты не любишь десятого брата, тогда почему я видел, как ты пела для него? И почему все твердили, что ты обезумела из-за него?      

Я задумалась на мгновение, а потом спросила:      

— Когда Цю Жанькэ впервые встретил Хунфу Нюй, чем она занималась[3]?      

Он на мгновение остолбенел, а когда вновь вернул способность думать, ответил:      

— Хунфу расчёсывала волосы!      

Я с улыбкой сказала:      

— Между мужчинами и женщинами могут быть отношения как между Цю Жанькэ и Хунфу Нюй. Они заботились друг о друге, но без всякой любви. Это была просто искренность.      

Дослушав до конца, он изменился в лице и уставился на меня, но я вернула ему взгляд.      

Спустя долгое время он сказал:      

— Хорошо «без всякой любви, просто искренность».      

Кажется, он понял смысл слов сказанных мной, что не могло не обрадовать. В конце концов, в старину равная дружба между мужчиной и женщиной была чем-то новым. Большинство людей не были готовы признать её. Не удержавшись, я с тринадцатым братом с улыбкой обменялись взглядами.      

Увидев, что люди вдалеке, кажется, готовы были уйти, я встав сказала:      

— Пора возвращаться!      

Он поднялся следом за мной и неожиданно спросил:      

— Как насчёт того, чтобы выпить?      

Я изумлённо взглянула на него. Он тепло улыбался, отчего моё сердце наполнилось теплотой, и я пылко сказала:      

— Почему бы и нет?      

Он взглянул на чёрного коня и сказал:      

— И вместе прокатиться на одной лошади?      

Я ответила с улыбкой:      

— Не в первый раз!      

Тринадцатый брат рассмеявшись вскочил на лошадь, а потом подхватив меня усадил позади себя. Он крикнул «Но!». И мы быстро умчались.

***      

Когда наступил вечер, тринадцатый брат вернул меня назад в резиденцию бэйлэ. Небо уже было тёмным. И хотя тринадцатый на этот раз не так быстро гнал коня, и я набросила себе на плечи его плащ, всё равно было холодно. После того как тринадцатый брат помог мне сойти с коня, я сказала:      

— Езжай первым!      

Он подумав ответил:      

— Всё-таки я хотел бы объясниться с восьмым братом.      

— Таким образом ты мне не поможешь, — улыбнулась я. — старшая сестра не поймёт.      

Он улыбнулся и, проигнорировав меня, шагнул вперёд и постучал в дверь.      

Размышляя, почему же он так настойчив, я последовала за ним. Ворота быстро открылись. Двое молодых слуг, увидев, что я стою рядом с тринадцатым братом, испуганно поклонились. Тринадцатый брат равнодушно сказал:      

— Поднимитесь! Известите господина, что пришёл поговорить с ним!      

Один из слуг быстро убежал, а второй закрыл ворота, а затем провёл тринадцатого брата в передний зал. Я кивнула тринадцатому, и ушла в комнату старшей сестры.      

Когда я вошла туда, там не было других служанок кроме Цяохуэй. Старшая сестра бледная как смерть, увидев меня, сказала:      

— Надеюсь, что ты помнишь, что я говорила тебе, чтобы это было в последний раз и никогда больше не повторялось.      

Я замерла, не зная, что ответить. В современной эпохе для меня было обычным делом отправиться веселиться вместе с друзьями куда-нибудь вне дома. Однако здесь, казалось бы такое обычное дело, вызывало бурную реакцию у окружающих. И я невольно вздохнула.      

Я продолжала молча стоять, так как не представляла, как смогу всё объяснить старшей сестре. Между нами был более трёхсотлетний разрыв поколений. На лице старшей сестры отразилась беспомощность, и она с грустью посмотрела на меня.      

Я молчала долгое время, так что сестра устало махнула рукой на то, чтобы услышать моё объяснение:      

— Уходи!      

Я посмотрела на неё, на душе было тяжело. Вот только я не чувствовала, что совершила какую-то ошибку. Здесь я уже много чего лишилась, и мне не хотелось, чтобы у меня ещё отняли и право иметь друга. Пусть даже это расстраивало мою сестру. Поэтому мне только и оставалось, что повернуться и молча выйти из комнаты.

***      

На следующий день я проснулась поздно. Я долго валялась в кровати и вставать не собиралась, просто смотрела в потолок, размышляя о вчерашнем инциденте с тринадцатым братом…      

Он подстёгивая коня, въехал в тихий переулок. А затем мы оказались перед изящными воротами во двор сыхэюаня[4]. Дверь открыла старушка-служанка. Сразу же поняв, кто перед ней, она торопливо поклонилась и сказала с улыбкой:      

— Почему тринадцатый господин заранее не послал людей предупредить о своём визите? Барышня сейчас встречает гостя! Но я скажу ей, чтобы она быстро шла сюда.      

Тринадцатый брат ответил:      

— Незачем, сегодня я здесь лишь для того, чтобы выпить вина с другом, ты ступай и поставь на стол вина и кушанья, этого будет достаточно!      

Старушка-служанка украдкой взглянула на меня.      

Заметив мою дорогую одежду и то, что я прямо смотрю на неё, она торопливо опустила голову.      

Тринадцатый брат хорошо знал этот сыхэюань. Он провёл меня в скромную, но изысканную комнату. Внутри стояли стол и стулья из палисандра, всё остальное было без лишних украшений. На столике у окна стояла белая фарфоровая ваза с зелёными стеблями бамбука. Оглядевшись, я села рядом с тринадцатым братом и сказала с улыбкой:      

— Близкая подруга?      

— Когда мне грустно, я обычно прихожу сюда выпить вина, — ответил он вернув мне улыбку. — И иногда поговорить.      

Я кивнула, решив, что барышня, живущая здесь, должно быть куртизанка высокого уровня, и кто попало увидеться с ней не мог.      

Вскоре старуха вместе с двумя молодыми служанками принесли вина и еды, и после этого они удалились прочь. Я и тринадцатый брат приступили к трапезе.      

После пары чарок мы разговорились. Мы беседовали о незначительных случаях, что произошли во дворце, и старинных и сегодняшних забавных историях, о бескрайней пустыне Гоби, и моросящем дожде в Цзяннане, о поэзии, о горах и реках, о древних и нынешних мудрецах. И в конце концов выяснили, что нам обоим нравятся Цзи Кан и Жуань Цзи[5]. И, сошедшись характерами, очень жалели, что не познакомились раньше. Я очень сильно была взволнована из-за этого.      

Идеи и культура Китая развивалась на протяжении нескольких тысяч лет. И в конфуцианском воззрении китайцев сложилось три непоколебимых правила, подобных незыблемой сети. При помощи политики и культуры человек неизменно оказывался скованным императорской властью, лишаясь своего индивидуализма. Однако родившийся в неспокойное время Цзи Кан неожиданно приятно удивлял. Он был подобен вспышке молнии в тёмном небе, короткой, но яркой и красивой. Он оставил потомству известное произведение «Разрыв отношений с Шань Цзюйюанем», где разъяснил основные принципы человеческого равенства. Его «не кипяток[6], а храбрость противостоять сложившимся порядкам и конфуцианству» утверждала, что конфуцианские ритуалы были созданы лишь группой верующих людей, и всем поголовно не обязательно им следователь. У каждого человека своё понятие о счастье, каждый имеет право достигать его так, как ему хочется. Можно сказать, что Цзи Кан по-современному мыслил о равенстве, свободе и индивидуализме.      

И хотя я давно знала, что тринадцатый брат был незаурядным человеком, однако и подумать не могла, что он почитает Цзи Кана, особенно учитывая, что он из царствующего дома и находился на вершине пирамиды господствующего класса. Это было так неожиданно и радостно, что в древнем обществе нашёлся человек, способный понять мой образ мышления, что я была вне себя от восторга. И, не удержавшись, я начала всё больше и больше рассуждать. Но и тринадцатый брат тоже подумать не мог, что в этом веке, когда конфуцианская культура имело широкое распространение, он встретит женщину способную рассуждать о подобном, когда даже мужчины не осмеливались делать подобное. И в равной степени удивляясь, восхищаясь и радуясь, он говорил всё более свободно и легко.      

В конце концов, я взяла чарку и сказала:      

— На самом деле есть ещё одна причина, почему мне так нравится Цзи Кан.      

Он, пологая, что я опять выскажу ещё какую-нибудь интересную мысль, стал внимательно меня слушать. Я, немного прищурив глаза, по-настоящему улыбнулась:      

— Хотя в древней истории Китая очень много красавцев мужчин, подобно Сун Юю, Пан Аню [7] и подобным им, но все они были слишком женственными. Однако Цзи Кан отличается, он был мужественным и здоровым, подобно высокой ели под золотистыми лучами.      

Закончив говорить, я не могла сдержать восхищённого вздоха, предаваясь мечтам об идеале. Тринадцатый внимательно слушал меня, а затем, когда я закончила говорить, долго не мог найти слов, глядя на моё выражение лица. Наконец он вздохнул:      

— Действительно он был выдающимся!      

На самом деле вначале я подружилась с тринадцатым принцем, лишь для того, чтобы осуществить своё эгоистичное желание. В конце концов, для всех я являлась человеком восьмого господина, а старшая сестра была его второй супругой. А согласно истории в борьбе за престол одержали победу именно четвёртый и тринадцатый братья. Я, несмотря на то, что не могла изменить события, которые должны были произойти, прилагала максимум усилий, чтобы оставить своим близким лазейку. Но сейчас я не могла не признать, что я и тринадцатый брат были родственными душами. В конце концов, только что мы же признали, что все люди равны от рождения? Признали, что даже сын неба не имеет права требовать, чтобы все люди исполняли его желания? Хотя тринадцатый брат всего лишь уважал Цзи Кана, он все же ставил под сомнения некоторые аспекты культурной системы. Одно уже это вызывало восхищение.      

Даже в подобное древнее время вчера я смогла найти родственную душу. Я предавалась радостным воспоминаниям об этом, когда служанка за занавеской воскликнула:      

— Барышня, господин бэйлэ приказал, чтобы вы пришли к нему.      

Услышав это, я забеспокоилась и поспешно встала. Приведя себя надлежащим образом, я торопливо поспешила к старшему дворцовому евнуху, что ждал меня снаружи.      

Стоило только мне подойти к кабинету, как Ли Фу толчком открыл дверь передо мной, и я вошла внутрь. Сам он остался снаружи. Вслед за этим дверь с хлопком закрылась. Я изо всех сил старалась сохранить хладнокровие, но моё сердце начинало стучать всё сильнее.      

На восьмом брате был серебристо-голубой халат. Он стоял возле светло-зеленой в половину человеческого роста вазы, из которой торчало около десятка свитков. Услышав, что я вошла, восьмой брат никак не отреагировал, просто продолжал спокойно смотреть в окно. С моего угла обзора единственное, что я могла видеть, это лишь часть профиля. Солнечный свет через шестигранное окно ярко освещал лицо восьмого брата, создавая игру света и тени. И из-за этого понять его чувства было сложно.      

Я не знала, о чём с ним говорил тринадцатый брат вчера вечером. Так же я не знала, о чём думал восьмой брат сейчас. Поэтому я не осмеливалась проронить ни слова. Только и могла, что в оцепенении стоять у двери. Спустя долгое время он обернулся, на его лице играла лёгкая улыбка:      

— Ты почему вчера вечером ушла с тринадцатым братом?      

— Он не сказал вам? — немного подумав, спросила я.      

— Сейчас я об этом спрашиваю тебя, — ответил восьмой брат.      

Я пришла в смятение. Но потом подумала, что хотя мои вчерашние разговоры выбивались из общепринятых рамок, скрывать мне нечего. Смело взглянув в глаза восьмого брата, я сказала:      

— Тринадцатый брат и я ходили выпить вина.      

Он никак не отреагировал на мои слова. На его лице всё также играла лёгкая улыбка. Он лишь заглянул в мои глаза, словно пытался увидеть самые потаённые уголки души. Некоторое время я и он смотрели друг на друга. Но, в конце концов, почувствовав себя смущённой, я отвернулась, притворившись, что ищу место, где бы сесть.      

— Подойди! — тихо сказал восьмой брат, стоило мне только присесть.      

Я недоверчиво подняла голову и посмотрела на него. Он тепло улыбался.      

— Подойди! — тихо повторил он.     

Уверившись, что он действительно серьёзен, я медленно встала. Опустив голову, я медленно направилась к нему. Когда между нами осталось три шага, я остановилась, и., потупившись, принялась рассматривать плиты на полу.      

Он еле слышно вздохнул, и тихо сказал:      

— Я настолько страшный? — говоря, он приблизился ко мне за пару шагов.      

Я заметила, что каждый раз, когда оказываюсь с ним вблизи, у меня возникает чувство угнетения, растерянности и я переставало ясно мыслить. Он осторожно взял меня за руку и потянул к себе, но я неосознанно попыталась вырвать её. Он крепче сжал её, сказав:      

— Не двигайся!      

Он достал из-за пазухи прозрачный ярко-зелёный нефритовый браслет, посреди которого шла алая полоса, и принялся надевать его на мою руку.      

Браслет был немного тесным. В какой-то момент я почувствовала лёгкую боль и нахмурилась. Восьмой брат успокаивающе сказал:      

— Потерпи немного.      

Он медленно надел браслет на запястье. Затем некоторое время просто держал мою руку, глядя на меня. Но в конце концов всё же отпустил, отошёл и сел за стол. Так как теперь он находился от меня далеко, мои мысли прояснились. Я начала задаваться вопросом, что всё это значит? Разве я пришла сюда не для того, чтобы выслушать нотацию? Пока я размышляла над этим, он мягко сказал:      

— Шилан Яо из министерства вот-вот должен появиться. Тебе лучше уйти!      

Я растерянно ахнула, а затем, попрощавшись, вышла. За дверью Ли Фу, увидев меня, торопливо поклонился. Но я за своими размышлениями проигнорировала его и ушла.      

Стоило мне вернуться, как сестра сразу заметила, насколько я растеряна, и, вероятно, решила, что я такая из-за нотаций восьмого господина. Она едва заметно улыбнулась и безразлично сказала:      

— Стоит следовать правилам.      

Я ничего не ответила, а просто вернулась в свою комнату.      

Вечером, когда мы ужинали, сестра заметила на моей руке браслет. Остолбенев, она спросила:      

— Откуда он?      

Я испугалась, не зная как следует ответить, и пока я была озабочена этим, старшая сестра слегка наклонила голову и сказала:      

— Тринадцатый брат действительно щедр! Это редкий нефрит кровь феникса.      

По-видимому старшая сестра всё неправильно поняла. Так или иначе я не стала ничего разъяснять, предоставив самому тринадцатому брату разобраться с этим.      

После ужина, когда мы уже выпили по полчашки чаю, старшая сестра внезапно сказала:      

— Некоторые вещи мы не можем изменить, потому лучше даже не думать об этом.      

Я надолго задумалась, бездумно глядя в чашку, не зная, как правильно ответить. Мне в голову ничего не пришло кроме этих слов:      

— Я позабочусь о себе.

Примечания:

1. Во время традиционной китайской свадьбы жених снимает красный платок с лица невесты/

2. Белый в Китае цвет траура/

3. Это танский рассказ "虬髯客传" за авторством Ду Гуантина (杜光庭) о трёх героях Хунфу Нюй? Ли Цзине и Цю Жанькэ, которые боролись с тираном династии Суй. 

4. Сыхэюань - тип традиционной китайской застройки, при котором четыре здания помещаются фасадами внутрь по сторонам прямоугольного двора.

5. Цзи Кан (223—262) — китайский поэт и философ эпохи троецарствия. Жил в царстве Вэй.  Казнен правящим родом Сыма. Одним из главных поэтических произведений Цзи Кана считается «Ода о цине» («Ода о лютне»).Жуа́нь Цзи (210—263) — китайский поэт и философ эпохи троецарствия. Представитель даосского философского учения сюань-сюэ. Жил в царстве Вэй. Входил в творческое сообщество Семь мудрецов бамбуковой рощи. ближайший друг и соратник знаменитого философа и литератора III в. Цзи Кана.

6. Эти слова имеют отношение к идиоме 赴汤蹈火 - плыть через кипяток, ступать по огню, то есть в огонь и в воду, не останавливаться перед опасностями/

7. Сун Юй (298 до н. э — 222 до н. э ) — китайский поэт периода Чжаньго(Период Сражающихся Царств), один из основателей старинной китайской словесности.Пань Ань - литератор времен Западная Цзинь (247-300 гг.), олицетворение мужской красоты.