Онлайн чтение книги Судьба/Прототип: Фрагменты синего серебра Fate/Prototype: Pale Silver Fragments
1 - 15

Свет ослепительного солнца проникает сквозь щели закрытых штор.

Голоса певчих птиц определяют время, сидя на ветвях деревьев прямо за окном.

Признаки утра.

Холод и темнота ночи исчезают куда-то, как ложь, день, который должен был быть "завтра", пока я не засну, приходит и принимает форму "сегодня".

Аяка: "....... ннхх."

Потирая тяжелые веки, в своей мягкой постели, Аяка Садзё просыпается.　

Просыпаться было хуже всего.

Почему, потому что ей приснился жестокий сон.

Хотя его содержание обрывочно, и она не помнит его, она знает только, что воспоминания о том моменте, 8 лет назад, явились ей в виде сна.

Аяка: （Утро）.

Мысленно пробормотав это, она протянула руку к цифровому будильнику, стоявшему у ее кровати. Когда ее правая рука высунулась из-под одеяла, ее коснулся прохладный воздух.

'Это ощущение входит в группу моих любимых вещей'.

Да, даже комфортное ощущение кровати, которая регулировала температуру ее тела, или даже свет утреннего солнца - все это ей нравится так же, как голоса этих певчих птиц.

Тем не менее, холодные вещи -отдают прохладой.

И хотя ее подталкивает искушение свернуться калачиком и снова заснуть, она как-то терпит.

Она подносит цифровой будильник ближе к глазам. Хотя часть о том, что она может нормально вести повседневную жизнь даже без очков, не очень беспокоила ее, со зрением, которое ухудшилось за эти восемь лет, ей было трудно видеть предметы, находящиеся под рукой, не надевая очки. Ведь у нее близорукость.

【1999】

Как всегда, бросив мимолетный взгляд на западный календарь, она проверила время.

【АМ 5:59】

5:59 УТРА.

Это не такое уж раннее время для ее одноклассников, у которых, например, утренняя тренировка в клубе. Однако Аяка не состояла ни в каком клубе, поэтому это время - определенно то время, когда она должна встать с постели.

Аяка: "Отлично, ух".

Пробормотав это, она выключает будильник.

Время, на которое был настроен будильник - 6:00 утра.

Значит, "идеально". Ей пришлось быстро встать с кровати.

Извиваясь и выползая из-под одеяла, она с трудом снимает пижаму.

Затем она надевает школьную форму, которую разложила перед сном вчера вечером, надевает очки, которые оставила на столе, а затем расчесывает волосы перед зеркалом в полный рост, которое стояло рядом с ее шкафом. Поскольку волосы у нее не очень длинные, она сразу же заканчивает прическу. Все в порядке. По крайней мере, это не повлияло на время завтрака.

Ее дыхание стало белым.

Воздух в коридоре был еще холоднее, чем внутри ее комнаты.

Идя в ванную в быстром темпе, она моет лицо водой, которая была настолько холодной, что воздух совсем не беспокоил ее.

Естественно, она закрепляет свою чёлку заколкой, чтобы она не намокла.

Аяка: "Хайя!"

Холодно. Удивленная, она издала крик.

Хотя она подумала: "Я явно проснулась сама по себе", но намеки на сон, которые, очевидно, все еще оставались где-то на ней, исчезают в этот момент. Ее сознание прояснилось. Вытирая влагу с лица своим личным полотенцем, она снимает заколку с бахромой, надевает и поправляет очки...

Вдруг ей на глаза попадается... Маленькая стремянка, которой она теперь не может воспользоваться.

Аяка: "Я должна выбросить ее, в следующий раз".

Пробормотав это и вздохнув, она смотрит в зеркало.

Естественно. В нем отражалась ее собственная внешность.

Она даже не намочила челку, в свои 16 лет.

Она не очень-то походила на того человека. Но если она вынуждена это сказать, то...

Аяка: "Какое обычное лицо".

Слова лились естественным потоком.

Девушка, которая носила очки. Девушка, которая ничем не выделялась и, казалось, никуда не вписывалась.

Возможно, она не была похожа на то лицо, и даже не имела ее ясных глаз, которые должны сиять, ловя свет, но они не привлекательно блестели сквозь линзы ее очков. 'Да', - подумала Аяка.

Это было лицо, о котором нельзя было сказать, что оно входит в группу ее любимых вещей".

Перед собственным отражением в зеркале она задумалась, почему выражение ее глаз так полно настороженности.

Возможно, это проистекает из ее характера.

Ее собственная личность.

'Другими словами, я мрачная, трусливая, узколобая, и..........'

Ayaka: "......Хух. черт, время, время."

'---Так безнадёжно........'

'......Посредственно.' 

Спеша, она проходит по коридору и открывает дверь в столовую, проходит через нее, чтобы пройти на кухню.

Хотя он говорит, что не возражает против "системы дежурных" в приготовлении пищи, она хотела готовить сама, насколько это возможно, после того невероятного количества, которое он приготовил в последний раз, когда она доверила ему это. Хотя она не особенно возражала против того, чтобы есть много еды, было бы утомительно придумывать что-то, если бы ей пришлось есть столько же еды, сколько и ему.

Достав из холодильника несколько овощей пальцами, на которых все еще была намотана вчерашняя перевязка, она берет кухонный нож и начинает с помидоров.

Постукивая, она начинает их резать.

Разрезая овощи, она думает: "Я стала гораздо более искусной в этом деле, чем в детстве".

Уже после начальной школы она заметила, что даже один стиль нарезки меняет текстуру продуктов, напрямую связывая ее со вкусом. В связи с этим она не могла похвастаться мастерством.

Несмотря на то, что она умела готовить в основном овощи, ей потребовалось немало времени, чтобы понять это.

Аяка: "Я действительно обычная, не так ли?".

Сейбер: "Доброе утро, Аяка. Похоже, ты снова пришла рано утром".

Внезапно, голос ---.

Несмотря на то, что она не хотела удивляться в этот момент, "Вах!" она вскрикнула. Она была удивлена.

Когда она перевела взгляд, там появился он.

---У него были голубые глаза, которые при добавлении света становились зелеными.

---Мой слуга.

Аяка: "Боже. Не пугай меня так, Сейбер".

Сейбер: "Прости, Аяка. Я не хотел тебя удивить, но ты была сосредоточена".

Аяка: "Я просто режу овощи".

Сейбер: "Я вижу. Но все равно, ты очень умело обращаешься с кухонными ножами".

Он улыбается, когда говорит это.

Это было его обычное улыбающееся лицо.

Добрая улыбка, словно говорящая: "Я принимаю в тебе все".

Это определенно была иллюзия, но солнечный свет, проникающий через окно, словно искрился и сиял, обволакивая его, как будто его благословляли. Это не означало, что от него исходила магическая сила, или что он был принцем из книжки с картинками.

Аяка: "......Это нормально."

Каким-то образом, она слегка произносит это, сохраняя спокойный голос.

Она сосредоточилась на приготовлении пищи. 'Давайте закончим это быстро'.

Она быстро готовит завтрак.

В салате из свежих овощей - жареные яйца. А также тосты. Сосиски, которые тоже были приготовлены, потому что он подошел к ней и спросил "У тебя нет мяса?", тоже жареные.

Мясо. О, мясо...

Мясо, то, что происходит из тел живых существ, ей не нравится. Она этого не выносит. Кровь тоже. Итак, сосиски. Ощущение мяса, отсутствие следов крови, готовые продукты, она не могла справиться с такими видами мяса, если только это не был этот стиль переработанной пищи. Она может только сказать, что она дисквалифицирована как черный маг. Бинт, обмотанный вокруг пальца на ее левой руке, был хорошим доказательством этого.

Хотя Аяка и считает себя жалкой, но тут уж ничего не поделаешь.

Сейбер: "Выглядит аппетитно".

Аяка: "Я просто нарезала и пожарила его".

Сейбер: "Навыки также могут быть применены к простым задачам. То же самое касается и мечей, и кухонных ножей".

Аяка: "......."

Не собираясь отвечать, она начинает пытаться накрыть на стол в столовой.

И, как будто она это предвидела, он сделал это в мгновение ока.

Он сделал и все остальное, когда Аяка вошла, неся чашки и молоко, вынутое из холодильника.

Аяка: "....... Спасибо."

'Хоть раз позволь мне сказать спасибо'.

Не услышав его ответа, она подходит к столу, он четко говорит: "Спасибо за еду", садится на место рядом с Аякой, которая мягко говорит: "Спасибо за еду" и жует. Завтрак начинается. Первым идет кусочек помидора, после того, как она кладет его в рот, она ест жареные яйца...

'Ааа.' 'Опять.'

Несмотря на то, что она не осознает этого.

Аяка мысленно выдохнула.

По своей привычке, она снова приготовила жареные яйца.

Сейбер: "Мои извинения, я так понимаю, что было бы лучше, если бы я этого не слышал, верно?"

Она ничего не сказала. В любом случае, он, чье место в качестве самого превосходного Слуги, знал, что Аяка не хотела говорить. Было ли это потому, что у него была магическая связь с его Хозяином, нет, это не так, он просто проницателен.

Тут же она высказывает предположение. 'Даже сейчас он абсолютно точно знает, за что я извиняюсь'.

Сейбер: "Жареные яйца, мне нравятся с любым способом жарки. Так что я не против, чтобы ты подала их мне в твоем любимом стиле".

Аяка: "Эм, окей......".

Видишь. Он знает.

Не сводя с него глаз, Аяка кивает.

Аяка:(Как, а? ）

Она шепчет в уме. Как будто она пытается избежать его восприятия.

Хотя яйца вкрутую действительно являются ее любимыми, нет, хотя это было так, сейчас она уже не уверена, так ли это на самом деле. Ведь она продолжала готовить жареные яйца, которые всегда нравились ее старшей сестре.

В первую очередь, ей нравились яйца вкрутую, когда она была моложе, так что, возможно, она открыла свои вкусы, проявив скромный бунтарский дух по отношению к своей старшей сестре, которая была идеальной.

Вдруг...

Сама того не зная, Аяка смотрела в окно.

8 лет назад. Как будто она танцевала вокруг, в том месте, где тот человек грелся в лучах утреннего солнца.

Аяка: "....... Эй, Сейбер"

Сейбер: "Что такое?"

Аяка: "Ты, ты был слугой моей старшей сестры. Во время войны Святого Грааля, 8 лет назад, не так ли?"

Сейбер: "Верно. Манака была моим Мастером".

Аяка: "Каким Мастером она была? Моя старшая сестра, это......".

'Искреннее любопытство'.

'Вот, наверное, и все', - подумала про себя Аяка.

То ли потому, что ей не хотелось продолжать трапезу в тишине, то ли потому, что для нее было бы лучше услышать много или даже мало информации о Войне Святого Грааля - несколько причин приходит ей в голову. Но самая близкая из них - это то, что она считает себя любопытной. Потому что ее вдруг стало это волновать. Во всяком случае, она все еще говорила об этом.

Сейбер: "Манака, ну, давай посмотрим, она была отличным магом".

Он улыбается.

Сейбер: "Она была очень талантлива. Она была не очень снисходительна к другим Магам, но, несмотря на это, я чувствовал, что она обладала талантом не ниже первого класса".

Аяка: "А?"

Она почувствовала, что ее зацепили его слова.

Она полностью наклонила голову.

Аяка: "О. Твоя память о прошлом времени, о первой войне Святого Грааля нечеткая, верно? Кажется, ты уже упоминала об этом раньше".

Сейбер: "Ах....... Да."

8 лет назад он тоже участвовал в Войне Святого Грааля.

Героический Дух Меча первого ранга. Он сражался в качестве слуги моей старшей сестры, Манаки Садзё, полностью победил остальных шесть Героических Духов и получил Святой Грааль. Однако прямо перед этим он нарушил свой контракт...

Аяка: "Последствия, верно. Твоя память после призыва на этот раз в порядке?".

Сейбер: "О, да. Не стоит беспокоиться, единственная ненадежная часть моей памяти связана с событиями 8-летней давности."

Он кивает.

Не похоже, чтобы с ним было что-то не так.

Он был безупречным человеком. Человеком? Нет, Героическим Духом. Находясь рядом с ней, которая является самой низкой из семи рангов Мастеров - Принцем, он - Слуга первого ранга, который поклялся сражаться вместе с ней в этой войне Святого Грааля.

Его улыбающаяся фигура поистине изысканна, как у героя, нарисованного в книжке с картинками. И в то же время его переполняет такая живая энергия...

Аяка: （Хах?）

Его обычное улыбающееся лицо.

Хотя оно и должно было быть таким, сейчас, всего лишь на короткий миг.

На его лице почему-то появилось грустное, извиняющееся, почти неприятное странное выражение.

Действительно, как будто оно застыло на его лице?

Аяка: "Сейбер?"

Сейбер: "Аяка. Могу ли я также задать тебе вопрос?"

Аяка: "Хм, конечно".

Сейбер: "Твоя старшая сестра. О Манаке Садзё, как ты к ней относишься?".

Старшая сестра...

Моя старшая сестра Манака.

Человек, который сиял больше, чем кто-либо другой.

Человек, который прошел через Войну Святого Грааля восемь лет назад, вместе с Сейбером.

Я в то время была еще молода, поэтому сейчас я многого не могу вспомнить, но некоторые вещи я точно помню.

Например.

Я, о своей старшей сестре, всегда...

--- Кусок мяса.

Аяка: "О моей старшей сестре?"

I---

Аяка: "Я......."

Всегда---

Аяка: "......Ум, хорошо. Насчет моей старшей сестры, она мне нравилась. Она могла заниматься магией, а также учиться, кроме того, она была красивой."

--- Крик.

Аяка: "Ну, видишь, у моей старшей сестры волосы так блестели и переливались на солнце. Это было очень красиво и замечательно."

Это не ложь...

Аяка: "Хотя время, которое мы проводили вместе, было недолгим, в те моменты, когда мы были вместе, она всегда была добра ко мне".

Это не ложь...

Это не ложь...

Это правда.

---Красный.

Моя старшая сестра, которая умела делать все хорошо, нет, моя сестрёнка.

Красивый человек. Моя старшая сестра Манака.

Наряду с моим отцом, она была человеком, который, несомненно, был добр ко мне.

Ко мне, обычной и ни на что не способной.

Аяка: "Я любила ее".

Я говорю это еще раз.

Я пытаюсь улыбнуться.

Молясь при этом, чтобы у меня не получилось неловкое лицо.

А потом...

И вот девушка достигает Сада.

Стеклянные стены и потолок вбирают в себя много утреннего солнца.

В центре его сияния она смотрит на стаю голубей, которые кружатся у ее ног, в то время как она думает о существовании повязки, намотанной на ее собственный палец; она осторожно берет одну из птиц на руки.

Девушка размышляет о прошлом.

Она уже мало что может вспомнить, например, свои воспоминания восьмилетней давности.

Ее воспоминания о старшей сестре.

Воспоминания об отце.

Девушка размышляет о некоторых вещах.

Есть только две вещи, которые она может вспомнить фрагментарно.

У нее нет воспоминаний о матери.

Сейбер: ".........Аяка."

Раздается голос молодого человека, который она привыкла слышать.

Непосредственно рядом со стеклянной дверью входа в Сад стояла его фигура. Из-за яркого солнечного света, даже если бы на его лицо падали тени, девушка хорошо знает его выражение.

Он, несомненно, улыбается. Даже сейчас.

Осторожно отпускает голубя, которого она несла в руках.

Девушка прямо кивает ему, глядя в зеленые глаза.

Аяка: "Да, пойдем."

---А затем, я пойду вперёд.

---Год 1999.

Навстречу Второй Войне Святого Грааля, которая снова проходит в этом Токио.