Онлайн чтение книги Девять неправильных ответов The Nine Wrong Answers
Глава 11. МЕРТВЫЙ КОРОЛЬ НАЧАЛ ЭТО

Билл поднялся, прижал пальцы к глазам и снова сел.

— Было бы неприятно увидеть тебя рыдающим на полу. Возможно, мисс Теннент будет испытывать к тебе жалость, но едва ли восхищение. Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль, но мальчик должен знать свое место. Следовательно…

Билл поднял голову.

— Прошу прощения, дядя Гей, — буркнул он, стараясь не смотреть на Марджори. — Если вы хотите, чтобы я извинился перед Хэтто, я с удовольствием это сделаю.

— Превосходно. — Царственный тон немного смягчился. — Уверен, что мы с тобой поладим. Осталось обсудить еще одну дерзость.

— Еще одну?

— Да, старина. Признаюсь, она меня озадачила. По словам Хэтто, во время разговора с ним ты с усмешкой произнес цитату: «Мне чуть было не пришлось ждать», которую правильно приписал королю Франции Людовику XIV. — Он произнес по-французски «Louis Quatorze». — Любопытно, не так ли?

— Любопытно, сэр?

— Твоя отсталость приводила в отчаяние бедных родителей, не говоря уже обо мне. Я пытался передать тебе всю красоту литературы и истории, которые не давались тебе больше всего. Где же ты познакомился с этой не слишком известной цитатой?

— Не знаю, сэр. Должно быть, где-то вычитал.

— Ты вполне уверен, Лоренс?

Билл не впервые задал себе вопрос, не впал ли Гейлорд Херст в старческое слабоумие и не думает ли он, что ему все еще шестнадцать лет. Но его не покидало ощущение, что за толстыми стеклами очков таится куда больше коварства, чем можно было ожидать.

— Никогда не мог понять вас, дядя Гей! Что такого любопытного в этой цитате?

— Тем не менее, Лоренс, я должен тебя проэкзаменовать. Что касается Louis Quatorze…

— Какого такого Луи?

— Или, как его англизировал Маколи,[21]Маколи, Томас Бэбингтон, 1-й барон (1800–1859) — английский историк, писатель и государственный деятель. короля Луиса Четырнадцатого. Постарайся сосредоточить свой великий ум, Херст-младший. В каком столетии жил этот монарх?

Билл отвел взгляд. Ответ должен быть неправильным, но не настолько, чтобы возбудить еще большие подозрения.

— Вспомнил! — с торжеством воскликнул Билл, подражая Лэрри. — В восемнадцатом веке! Его сменил на троне… ну, этот толстяк, которому отрубили голову.

Знаток истории тяжко вздохнул, но выглядел довольным.

— Он жил в семнадцатом столетии, Лоренс. Если бы ты сказал, что он прожил несколько лет и в следующем веке, то оказался бы прав. И его сменил не Louis Seize,[22]Людовик XVI (1754–1793) — король Франции с 1774 г.; казнен во время революции (фр.). а Louis Quinze.[23]Людовик XV (1710–1774) — король Франции с 1715 г. (фр.) Можешь вспомнить о нем что-нибудь еще?

— Он прожил чертовски долго, дядя Гей.

— Этого достаточно. Больше мне незачем проверять твои колоссальные знания истории. От твоей дерзости следует отмахнуться, приписав ее невежеству.

Билл кипел от гнева. Чем сильнее он ненавидел временного дядюшку, тем больше утверждался в решимости доказать старому тирану, что он — Лоренс Херст. Все зависело от этого.

— Право же, мистер Херст, — холодно заговорила Марджори. — Неужели необходимо разговаривать с ним как со школьником?

— Он и есть школьник, моя дорогая. Что с того, что ему стало на несколько лет больше? Лоренс не более зрелый, чем тот маленький патологический трус, которого я знал раньше. Позвольте обращаться с ним так, как я сочту нужным.

— Но…

— Должен предупредить вас, дитя мое. — Тон вновь стал меланхоличным. — Я не меняю своих привычек и боюсь, что вам придется с ними примириться. Банковские менеджеры и директора компаний по опеке над имуществом, в которых я увеличил свое состояние более чем в пять раз, считали разумным повиноваться моим требованиям. Кажется, до вас не дошло, мисс Теннент, что в последнее время я стал довольно важной персоной.

Марджори великолепно сыграла свою роль:

— Но это всем известно, мистер Херст! Все знают не только о вашем богатстве и проницательности в делах, но и ваших заслугах в области благотворительности.

— Ну-у! — Смягчившись, он бросил довольный взгляд на свой орден. — Правительство сочло нужным оценить мои скромные усилия в этой сфере. Но это не важно. Вернемся к нашему школьнику. Несмотря на мои кажущиеся странными вопросы, я узнал то, что хотел узнать.

— Вот как? Что же?

— Что этот школьник-переросток действительно мой племянник.

Последовала напряженная пауза.

— Неужели вы сомневались в этом, мистер Херст?

— Сначала я сомневаюсь во всем, дорогая, но когда убеждаюсь, что сомнения напрасны, то всегда это признаю.

— Конечно, вы очень умный, мистер Херст, но я не понимаю…

— По-вашему, дитя мое, если я подозревал Лоренса, то должен был приготовить длинный перечень вопросов о его прошлом, ответы на которые мог заранее выучить любой самозванец?

— Ну… — Марджори облизнула губы.

— Это было бы совсем неинтересно, моя дорогая. Вместо этого я задал ему абсолютно неожиданные вопросы. И мальчик, боясь меня, ответил так, как я ожидал. Физический облик может меняться как угодно, но инстинктивные жесты, выражение лица, обороты речи, раболепный страх — все это я отлично помню. Это настоящий Лоренс.

Билл, отвернувшись, чтобы скрыть облегчение, снова уставился на чиппендейловский стол.

— Как это умно, мистер Херст! — воскликнула Марджори, точно горничная, восхищающаяся хозяином.

— Ну, скажем, проницательно. Но старому педанту, дорогая, даже при виде вашей красоты не следует изображать Шерлока Холмса. Я узнал Лоренса по его голосу.

— По голосу?! — воскликнул Билл и сразу понял, что его искреннее удивление окончательно убедило Гейлорда.

— Тебе это не приходило в голову, Лоренс? — В его голосе вновь послышались снисходительные нотки.

— Черт возьми, конечно нет! Разве голоса не меняются больше всего, когда люди взрослеют?

— Иногда, но не особенно. В шестнадцать лет у тебя уже развился ужасающий баритон, который трудно не узнать. Помнишь, как я записал на пластинку монолог в День святого Криспина из «Генриха V»?[24]Имеется в виду речь короля Генриха V, обращенная к английским войскам перед сражением с французами в День святого Криспина из хроники У. Шекспира «Генрих V». Вчера вечером я прослушал эту пластинку. Если не считать невыносимо утрированных интонаций, можно подумать, что ты записал ее только что.

«Вы имеете в виду, что мой голос похож на голос Лэрри?» — хотел, но не мог спросить Билл. Это казалось невероятным, пока он не вспомнил слова клерка из «Уолдорф-Астории»: «Да, сэр. Я узнал ваш голос». И более того! Когда Билл впервые встретил Эмберли в тускло освещенной библиотеке, адвокат спросил его, кто он такой, и при первых же словах Билла заметно вздрогнул. В тот же момент через открытую фрамугу донесся женский шепот. Лэрри, конечно, не мог обнаружить сходство голоса человека за дверью с его собственным голосом, но Эмберли и Джой Теннент могли.

События начали развиваться быстрее.

— Можно считать, этот вопрос мы уладили, Лоренс. Это напомнило мне, что я купил тебе маленький подарок к возвращению.

— Подарок, сэр?

— Будь он по-настоящему ценным, я бы придержал его из-за твоего поведения. Но теперь ты можешь его получить. — Голос повысился почти до фальцета. — Хэтто! Хэтто!

Должно быть, слуга подслушивал, так как маленькая дверь в коридор открылась немедленно.

— Да, сэр? — спросил Хэтто.

— Пожалуйста, вручите мистеру Лоренсу книгу, которую я заказал в магазине Хэтчарда.

Даже теперь Билл не забывал о своей роли.

— Книгу? — переспросил он с недовольным видом.

— Я прекрасно понимаю, Лоренс, что такой подарок ты можешь воспринять как наказание. Но не беспокойся — эта книга заинтересует даже тебя. Помню, мне она показалась весьма занимательной.

Борец с епископской внешностью передал Биллу книгу и тут же испарился. Это было старое и тяжеловесное английское издание «Следов африканской дичи» Теодора Рузвельта.[25]Рузвельт, Теодор (1858–1919) — 26-й президент США (1901–1909), любивший похваляться в печати своими охотничьими подвигами.

— Никогда не читал эту книгу! — с неподдельным энтузиазмом воскликнул Билл. — Хотя много о ней слышал. Большое спасибо, сэр. Давайте-ка взглянем на нее.

Билл поднес левую руку к краю переплета, но внезапно заколебался. Уж слишком большой интерес проявлял к происходящему Гейлорд — он вытянул шею, его маленькие глазки хищно поблескивали под стеклами очков, а пальцы теребили изнутри шелковое одеяло. Именно Гей так и остался мальчишкой, любящим мерзкие шутки.

— Ну же, Лоренс! Ты собираешься открыть книгу?

— Конечно. Я…

— Только посмотрите на этого жалкого труса, мисс Теннент! А все из-за моих невинных шуток много лет назад. Он боится, что, если откроет книгу, оттуда на него прыгнет игрушечная змея. Успокойся, бедняга! Честное слово, там нет змеи — ни игрушечной, ни настоящей.

— Посмотрим. — Билл открыл книгу. Ничего не произошло. В плотном складном форзаце была помещена большая карта, далее следовали титульный лист и страницы с текстом…

Билл услышал негромкое хихиканье, и его щеки зарделись.

— Читай свою книгу, старина. А я покуда поболтаю с твоей невестой, которую нахожу все более очаровательной.

В голосе Марджори послышались странные нотки:

— Боюсь, мистер Херст, я вас разочарую.

— Это я покажусь вам всего лишь скучным педантом, дитя мое. Говорите потише. — Он понизил голос. — Вы догадываетесь, почему я задавал ему эти вопросы о Louis Quatorze?

Что же таится в этой чертовой книге?

Билл не находил в ней ничего особенного, но инстинкт подсказывал ему, что она опаснее любой змеи. Поглощенный изучением подарка, он краем уха слышал разговор Херста и Марджори.

— Я уже говорил вам, мисс Теннент, что отставание Лоренса в школе было вызвано не недостатком ума, а упрямством. Бедный парень ненавидит меня. Он бы убил меня, если бы осмелился.

Марджори молчала. Вкрадчивый голос словно гипнотизировал ее.

— Самую большую ненависть вызвали у него мои насмешки (разумеется, добродушные) над его невежеством в литературе и истории. Узнав, что Лоренс возвращается после долгого отсутствия, я подумал, не хочет ли он отомстить.

— Отомстить?

— Ш-ш! Умоляю, говорите тише, дитя мое. Я не имею в виду месть в духе Монте-Кристо. Но мальчику доставило бы удовольствие побить меня моим же оружием. Лоренс отсутствовал восемнадцать лет, и между его охотничьими экспедициями были значительные промежутки. В юности он мог читать, пока у него не начинала лопаться голова. Стоило ему погрузиться в какой-нибудь грошовый детектив или вестерн, как он становился недосягаемым для окружающих, как сейчас.

Это соответствовало действительности. Не обнаружив в книге ничего угрожающего, Билл с головой погрузился в чтение.

— Ах вот оно что! — Марджори нервно засмеялась. — Вы имели в виду, что ему хотелось бы продемонстрировать, что он знает не меньше вас?

— Не только это. Если не тыкать щенка носом в грязь, он может вас загрызть, когда вырастет в большого пса. Но конечно, самой сладостной местью могла бы стать для него та, которую вы упомянули. Однако моя идея оказалась неверна. Он не мог ответить даже на простейшие вопросы по истории, которые я ему задал. — Седеющая голова печально покачнулась. — Я ведь даже не стал экзаменовать его в современном стиле. Нынешний историк спрашивает не что произошло, а почему. Его интересуют тенденции, движения, а не человеческие жизни.

Билл что-то сердито буркнул, как будто слышал сказанное.

— Но с таким упрямым мальчишкой подобная тактика бессмысленна, — продолжал безмятежный голос. — Его приходится заинтриговывать битвами и приключениями. Можете поверить — мне не удалось увлечь Лоренса даже историей о Марии-Антуанетте и ее бриллиантовом ожерелье![26]Мария-Антуанетта (1755–1793) — супруга Людовика XVI, королева Франции с 1774 г., казненная во время революции. Авантюристка Жанна де ла Мотт обманом вынудила кардинала де Рогана купить ожерелье якобы по поручению королевы, после чего присвоила драгоценность. Афера вызвала скандал, которым воспользовались противники монархии для дискредитации ненавистной королевы-австриячки.

— Том ожерелье, которое Мария-Антуанетта отказалась купить? — В голосе Марджори слышался неподдельный интерес. — Кто-то другой купил его без ее ведома, а потом оно было украдено?

— Отлично, моя прелесть! Олух, которого мы не будем называть по имени, не смог бы так хорошо ответить! Кража ожерелья была осуществлена так называемым графом Калиостро…[27]Калиостро, Алессандро ди, граф (настоящее имя Джузеппе Бальзамо) (1743–1795) — итальянский авантюрист, выдававший себя за мага и гипнотизера. По обвинению в соучастии в афере с ожерельем был оправдан, как и его покровитель кардинал де Роган.

Билл заговорил, едва шевеля губами и считая, что он бурчит себе под нос:

— Не порите чушь!

Беседа вполголоса сразу же прервалась. Марджори и Гейлорд уставились на него.

— Этот толстый мошенник Калиостро, — продолжал Билл, — не был повинен в краже. Почитайте Вицителли — лучшего специалиста по истории с ожерельем королевы. Почитайте Функа-Брентано!

Ответом было гробовое молчание. Поняв, что натворил, Билл испуганно поднял взгляд.

— Дядя Гей… — начал он, пытаясь исправить положение.

— Я все понял, Лоренс. — Голос был спокойным, даже довольным. — Если ты слышал то, что я говорил этой молодой леди, то тебе следовало знать, что я это предвидел. По-твоему, ты способен придумать план, о котором я бы не догадался?

Билл поднялся со стула.

— Вижу, — продолжал ментор-сатир, — что ты проглотил кусок знаний, который не в состоянии переварить. Боюсь, они причинят тебе боль. Неужели, мой мальчик, ты веришь, что можешь одержать надо мной верх в той области, в которой я подкован лучше всего?

— Даже очень легко. — Держа в руке «Следы африканской дичи», Билл запомнил страницу, закрыл книгу и положил ее на стул.

— Твоя дерзость, Лоренс, вынуждает меня сбить с тебя спесь еще несколькими вопросами о Louis Quatorze.

Билл, уверенный, что его принимают за Лэрри, потерял голову.

— «Луи Каторз»! — передразнил он. — Ваш французский настолько плох, старая вы свинья, что вы даже не в состоянии правильно произносить имена. И где только вы его изучали?

Ненависть пылала между ними, как бикфордов шнур, грозящий взрывом.

— Так как мое произношение коробит твой деликатный слух, — ухмыльнулся противник Билла, — то могу пользоваться англизированной версией Маколи и говорить «Луис Четырнадцатый». А теперь ответь…

— Нет, — прервал Билл. — Это вы ответите на мои вопросы.

— Охотно, мой мальчик.

— Луис Четырнадцатый! — Фыркнув, Билл зажег сигарету, глубоко затянулся и застрочил как пулемет: — Кто или что повлияло на его детство? Почему его брат[28]Филипп I, герцог Орлеанский (1640–1701) — младший брат Людовика XIV. стал для него сущим наказанием? Посредством какой женщины он заключил тайный Дуврский договор и почему ее личность так помогла ему? Кто были его самые знаменитые любовницы и которая из них обратила его к религии?[29]Ментенон, Франсуаза, маркиза де (1635–1719) — гувернантка побочных детей Людовика XIV, с которой он обвенчался в 1684 г. Какова была политика Кольбера,[30]Кольбер, Жан-Батист (1619–1683) — генеральный контролер финансов (с 1665 г.) при Людовике XIV. его «финансового чародея», и почему Кольбер оказался не таким уж чародеем? Что король носил на своем парике? Как звали его цирюльника? Почему Фуке[31]Фуке, Никола (1615–1680) — суперинтендант финансов (с 1653 г.) при Людовике XIV, в 1661 г. приговорен к пожизненному заключению за казнокрадство. не мог…

Лицо наставника-сатира исказила злоба.

— Ты об этом пожалеешь, Лоренс.

— А вы кое-что узнаете, Гейлорд. Почему Фуке не мог быть человеком в железной маске?[32]Человек в железной маске — таинственный заключенный острова Сент-Маргерит и Бастилии, чье лицо было скрыто маской, умерший в 1703 г. По поводу его личности существуют многочисленные гипотезы (в их числе история о мифическом брате-близнеце Людовика XIV). Какая женщина сказала королю, что она пахнет лучше, чем он? Что представляла собой «Огненная палата»?[33]«Огненная палата» — следственный орган, занимающийся в 1679–1682 гг. изготовителями ядов и сатанинскими культами. Деятельность его была прекращена, так как выяснилось, что в преступной деятельности замешаны знатные особы, в том числе королевская фаворитка мадам де Монтеспан (1641–1707). Почему ее учредили и вскоре закрыли? В каких четырех битвах могущество короля было сокрушено? Где и от чего он умер? Четырнадцать вопросов для школьников, дядя. Поставлю вам высший балл, если вы ответите на семь.

Старик сделал резкое движение, словно собираясь взмахнуть кулаком, но сдержался.

— «Знания могут быть опасны», — пробормотал он.

— «Образование может быть опасным», — тут же отозвался Билл. — Если хотите цитировать Поупа,[34]Поуп, Александер (1688–1744) — английский поэт. то цитируйте верно.

— Значит, ты слышал и о Поупе?

Билл сел, положив книгу рядом, и склонился вперед, глядя в лицо противнику, чей взгляд был устремлен на запретную сигарету.

— «Хочешь ранить, но боишься ударить», — процитировал он. — Продолжить? Или вы узнали собственное изречение?

Гейлорд Херст дернулся, словно получил пощечину. Маленький человечек в мятом вечернем костюме выглядел нелепо и в то же время угрожающе.

— Я предупредил тебя, что ты об этом пожалеешь, — четко произнес он. — Пора дать тебе урок.