Онлайн чтение книги Девять неправильных ответов The Nine Wrong Answers
Глава 4. МЕРЦАЮЩИЕ ОГНИ УБИЙСТВА

Такси мчалось в сторону верхней части города. Джой сидела между Биллом и Лэрри. Не было произнесено ни слова с тех нор, как Лэрри дал невнятные указания водителю.

В карманы Билла, державшего на коленях портфель, уже перекочевали все личные вещи Лэрри, за исключением фотографии Джой. Билл подозревал, что Джой в суматохе прибрала ее к рукам и что она ненавидит его еще сильнее, понимая, что он об этом догадался.

— Как видите, — буркнул Лэрри, не поднимая глаз, — я жалкий слабак.

— Ты? — недоверчиво переспросила Джой. — Ну нет! Уж я-то могу об этом судить. — Она прижалась к Лэрри и скользнула рукой ему под пиджак. — Если бы только доверился мне — рассказал мне все.

— Никогда нельзя доверять женщине, — сквозь зубы процедил Лэрри. — Если она вас лю… если вы ей нравитесь, она никогда вас не выдаст, но наверняка наделает глупостей, пытаясь вам помочь… Кстати, Досон, это напомнило мне кое о чем!

— Да?

— Эта ваша девушка — Марджори… как бишь ее…

— Марджори Блер, — сказал Билл. — Но…

— Вот как? — прервала Джой. Проведя рукой по груди Лэрри, она обернулась к Биллу: — Но ведь вы говорили, что у вас нет девушки в Америке и что насчет подружек не можете дать исчерпывающего ответа. Что вы под этим подразумевали?

Билл улыбнулся. Джой ему нравилась, но некоторых воспоминаний он не хотел касаться.

— Рисовать схему было бы невежливо, — отозвался он. — Кроме того, Марджори в Англии.

— Перестаньте! — прервал их Лэрри. — Это серьезное дело. Понимаете, Досон, вам предстоит не только изображать меня, но и вести двойную жизнь в качестве нас обоих. Никому об этом ни слова!

— Разумеется.

— Особенно вашей Марджори. В конце концов вам придется с ней встретиться под собственной личиной.

— Нет, я не собираюсь с ней встречаться, — отозвался Билл. — Дело в том, что…

Он недоговорил. Прогрохотав по Шеридан-сквер в Гринвич-Виллидж, такси свернуло на Бликер-стрит, а потом в темную улочку, которую Билл не смог опознать.

— Здесь! — приказал Лэрри, постучав по стеклянной перегородке.

Они вышли на тротуар возле бара, оконные стекла которого были либо матовыми, либо настолько грязными, что внутри виднелись лишь неясные, похожие на призраки, фигуры, сидящие на табуретах. Сверху горело красное неоновое название: «Дингала».

Билл попытался заплатить водителю, но Лэрри отодвинул его в сторону. Джой поморщилась, окинув взглядом экстерьер «Дингалы».

— Не мог бы ты найти местечко получше, дорогой? — предложила она. — Или это твое излюбленное заведение?

Лэрри внимательно наблюдал за еще одним такси, остановившимся у обочины.

— Излюбленное? — усмехнулся он. — Я был здесь только раз. Но это единственный бар, чье название мне удалось запомнить. У меня как-то был носильщик-суахили по имени Дингала — он спас мне жизнь. Ну, пошли.

Бар «Дингала» оказался просторнее, чем выглядел снаружи. От сырых стен исходил запах несвежего пива и виски. Помещение освещал только ряд тусклых желтых лампочек над высоким зеркалом.

Стойка у левой стены пустовала более чем наполовину. В дальнем конце сидели в темноте за выпивкой два или три человека и стоял проигрыватель-автомат, казавшийся здесь почти таким же неуместным, как в церкви. Вошедшие инстинктивно старались не шуметь.

— Если ты не видел своего дядю все эти годы, Лэрри, — шепотом заговорила Джой, — неужели ты при встрече с ним не можешь просто посмеяться над детскими страхами? Уверена, что можешь! Спрашиваю тебя в последний раз.

— Не могу. Но почему в последний раз?

— Потому что я больше не стану докучать тебе этим, дорогой.

Фыркнув, Лэрри подошел к стойке и сел на табурет с краю у окна, лицом к матовому зеркалу. Билл сел рядом с ним.

— Черт бы тебя побрал! — прошептала в темноте Джой и отошла в сторону. Послышалось тарахтение, когда она придвинула себе табурет за четыре места справа от Билла.

Эти резкие звуки пробудили слабый интерес у фигур с другой стороны стойки. Мужчины обернулись, быстро оценив красивое лицо, стройную фигуру и модную одежду Джой, после чего снова занялись своими делами.

Толстый бармен с круглой унылой физиономией, который дремал, прислонившись к деревянной панели, открыл глаза и поплелся к новым клиентам, слегка оживившись при виде Джой.

— Джин и имбирный эль, — заказала девушка. — И пожалуйста, побольше льда.

— Хорошо, мэм.

Бармена явно интересовало, пришла ли Джой с двоими другими вновь прибывшими, так как она сидела на некотором расстоянии от них. Решив, что девушка пришла одна, он окинул Лэрри и Билла равнодушным взглядом:

— Что будете пить?

— Скотч с содовой, — ответил Билл. — Безо льда.

— А мне, — громко заявил Лэрри, имитируя тягучее американское произношение, — имбирный эль и совсем немного льда.

«Почему я не заказал то же самое?» — подумал Билл, зная, что даже одна порция виски свалит его с ног, как хороший удар кулаком по уху. Но было уже поздно — бармен успел отойти.

— Перед тем как такси остановилось, — вполголоса обратился к нему Лэрри, — вы что-то говорили насчет этой Марджори — сказали, что не собираетесь встречаться с ней в Англии. Почему?

— Она вышла замуж за другого. Мне прислали приглашение на свадьбу.

— Вот как? Ну, иногда это не помеха. Есть способы… — Лэрри хотел что-то добавить, но умолк при виде выражения лица Билла. Однако его сочувствие было очевидным. — Что произошло? Вы поссорились?

Билл подумал перед, ответом.

— Да. Когда мужчина становится настолько ревнивым, как я, он не в состоянии действовать разумно. Он постоянно будет сомневаться, любит ли его женщина так же сильно, как он любит ее, доводить ее до слез, сам того не желая, и выходить из себя, стоит ей упомянуть другого мужчину. От такого осла ей лучше избавиться как можно скорее.

— У вас неверный подход к женщинам, старина. С ними нужно обращаться как с грязью.

— Тем не менее все шло великолепно до конца сорок шестого года — точнее, до кануна сорок седьмого. Родители Марджори устроили новогодний прием — они тогда жили в Хайгейте… — Билл умолк.

Он мог бы поклясться, что это не игра воображения. В мгновение ока он перенесся в прошлое, вдыхая холодный зимний воздух под звездным небом и чувствуя хруст тонкой ледяной корки под ногами в саду. Позади него находились три неплотно занавешенных французских окна.

Изнутри до него доносились голоса. Друг Билла, Роналд Уэнтуорт, работавший в Мэрилебонской библиотеке, настраивал скрипку. Все ждали, когда радио передаст бой часов Биг-Бена, чтобы встретить Новый год.

Билл стоял в морозном саду, сжимая руки Марджори и глядя ей в глаза.

Марджори — высокая и стройная девушка с русыми волосами и ясными серыми глазами под темными, ресницами — никогда не умела скрывать свои чувства. И она, и Билл были без пальто, так как оба не ощущали холода.

Внезапно разговоры в комнате прекратились, и в наступившей тишине послышался гулкий звон Биг-Бена…

Билл обнял Марджори. Ее щеки были ледяными, но губы оставались теплыми. Он целовал ее снова и снова, а она прижималась к нему всем телом. Никто из них не слышал, как смолк полуночный звон, а скрипка и рояль заиграли старинную мелодию.

Не разжимая объятий, Марджори и Билл бессвязно шептали, что будут любить друг друга вечно, никогда не расстанутся и не станут вести себя, как ведут многие глупые люди.

Но часом позже их счастливая Аркадия превратилась в свою полную противоположность. Билл не подозревал, что Марджори не менее ревнива, чем он. Она говорила, что не возражает против его ревности, но спросила, почему он провел двадцать минут в библиотеке наедине с Энн Хестон. Изумленный Билл ответил, что они говорили о ней. На это Марджори осведомилась, не вошло ли у него в привычку обсуждать ее с ее подругами. Билл рискнул выдвинуть встречное обвинение относительно Марджори и Харри Тревора. Кончилось тем, что Марджори была в слезах, когда он уходил из дома.

Перед тем как хлопнуть парадной дверью, Билл слышал, как отец Марджори и Роналд Уэнтуорт поют дуэтом фальшиво, но с чувством.

— Марджори! — произнес он вслух.

Казалось, внезапно поднявшаяся волна унесла его из прошлого, вернув в тускло освещенный бар в Гринвич-Виллидж.

— Что-нибудь не так, старина? Значит, это все-таки игра воображения!

— Все в порядке, — ответил Билл. — Просто я задумался о… вы можете догадаться о чем. Но галлюцинация была чертовски яркой.

— А кто тот ублюдок, который женился на вашей девушке? — спросил Лэрри таким тоном, словно считал, что в подобных обстоятельствах уместна небольшая перестрелка.

— Я никогда его не встречал. Но все говорят, что он хороший парень.

— А с девушкой виделись после этого?

— Нет.

— Да, не повезло!

Стаканы со звоном скользнули по стойке. Джин с элем, заказанный Джой, имел бледноватый оттенок, а имбирное пиво Лэрри — светло-желтый. Перед Биллом бармен поставил пустой стакан с прутиком для смешивания, виски и содовую.

— Наконец-то! — с облегчением произнес Лэрри, радуясь, что можно оставить неприятную тему. — Ваше здоровье! — И он выпил залпом более трети стакана.

— Взаимно, — без энтузиазма отозвался Билл. Глотнув виски, он добавил солидную порцию содовой. Для импортного скотча напиток казался слишком терпким.

Билл бросил взгляд на Джой, интересуясь, сколько она слышала. Девушка рассеянно уставилась на свой стакан. Чтобы окончательно развеять иллюзию, Билл окинул взглядом помещение.

Привыкнув к полумраку, он разглядел телефонную будку с дверью, открытой внутрь. В задней части комнаты стояли три или четыре столика. За одним из них спиной к Биллу сидела женщина в сером платье с пустым стаканом из-под мартини.

За дальним столиком находился невзрачный маленький человечек, закрывший лицо газетой. Но он никак не мог читать при таком освещении! Значит…

Словно в ответ на телепатию, маленький человечек опустил газету. Билл увидел — или подумал, что видит, — растрепанные седые волосы, похожие на грязную шерсть. Лицо человечка было продолговатым и печальным; двухфокусные очки с толстыми стеклами походили на стеклянную маску.

Затем газета поднялась вновь.

«Нет! — подумал Билл. — Эти галлюцинации следует немедленно прекратить. Если женщина в сером — мисс Вентнор, секретарша Эмберли, то мужчина никак не может быть…»

— Гейлорд Херст! — прошептал он вслух.

— В чем дело, старина?

— Ни в чем. Забудьте о моей личной жизни, — сказал Билл, стараясь сосредоточиться на газете, — и давайте поговорим о работе, которую мне предстоит выполнить.

В этот момент Джой вышла из оцепенения. Пошарив в сумочке в поисках монет, она соскользнула с табурета и направилась в заднюю часть комнаты. Биллу пришло в голову, что Джой тоже видела призрачное лицо и сейчас вырвет из рук человечка газету. Но девушка подошла к проигрывателю-автомату в дальнем углу бара.

Звякнули монеты, послышался щелчок, и в верхней части проигрывателя начали мерцать разноцветные огоньки. Их отблески коснулись газеты, осветив черные буквы: «Геральд трибюн». Аппарат заурчал, и грянула музыка.

Посетители обернулись с недовольным видом. Кто-то выругался. Только газета осталась неподвижной.

— Что за… — начал Лэрри.

Хотя он и Билл смотрели на возвращающуюся Джой, она делала вид, что не имеет отношения к происходящему. Но ее спокойствие не казалось непробиваемым. Поставив ногу на медную приступку, чтобы взобраться на свой табурет, Джой посмотрела налево, споткнулась и чуть не упала. Быстро обретя равновесие, она села и снова уставилась в стакан. Черные волосы падали ей на лицо, почти полностью скрывая его.

Лэрри и Билл, проследив за ее взглядом, увидели силуэт человека, который стоял снаружи, прижавшись к окну.

Несомненно, это был всего лишь бродяга, с тоской глазеющий на рай за окном. Но Биллу показалось, что они окружены кольцом врагов, сжимающимся все теснее.

Лэрри отвернулся от окна:

— О чем вы спрашивали меня, старина?

— О вашем дяде. Вы сказали, что не знаете, что он может предпринять против меня. Но у вас должны быть какие-то идеи на этот счет.

— Ну… — Теперь нервничал Лэрри, а Билл казался более спокойным. — Раньше все его шуточки не причиняли физического вреда — только пугали до смерти. Конечно, он может использовать старые трюки, но по-новому.

— Например?

— Помню один случай… — Лэрри натянул на уши поля шляпы. — Черт бы побрал эту пластинку!

Музыка грохотала вовсю.

— Это неплохое прикрытие для разговора, — указал ему Билл. — Так что вы помните?

— А? О да! Это случилось в деревенском доме Гея. С восьми до одиннадцати лет должен был спать там один, в большой старой комнате с жуткой мебелью. «Это сделает из него мужчину», — говорил Гей. Но я не мог заснуть там до рассвета — казалось, что кто-то открывает шкафы…

— Продолжайте.

— Однажды ночью — лунной ночью, как сегодня, — я лежал в кровати и не заметил, как вошел Гей. В руке у него была бритва. Не говоря ни слова, он подошел ко мне и провел бритвой по горлу.

Музыка пронзительно взвыла.

— Клянусь, я почувствовал кровь у себя на груди. А он, оказывается, всего лишь царапнул меня кончиком птичьего пера. Я нашел его на кровати, когда очнулся от обморока. Гея как не бывало. Я не осмелился никому об этом рассказать — Гей заявил бы, как и раньше, что меня нужно показать психиатру. Понимаете, в чем тут мораль?

— Да. Вы имеете в виду, что для взрослого Лэрри Херста могут использовать не перо, а бритву и не игрушечного тарантула, а настоящего?

Лэрри кивнул. Лица его было почти не видно из-за натянутой на лоб шляпы.

— Выпьем! — предложил он, как обычно, едва открыв рот.

Билл снова смешал виски с содовой.

— Неужели вы трезвенник? — спросил он. — Я бы подумал…

— Трезвенник? Господи, конечно нет! А, вы имеете в виду эль? Хочу сохранить ясную голову — вот и все.

— В таком случае, — Билл сделал глоток, — у меня еще больше причин сохранять ясную голову. Не возражаете, если я не стану это пить? Может быть, поменяемся стаканами?

После краткой целительной паузы новая пластинка началась с громогласного удара тарелок, предваряющего быструю и не менее громкую мелодию. Билл покосился на Джой, но она сидела на своем табурете спиной к ним.

— С удовольствием, старина. — Лэрри быстро произвел обмен. — Требуется выпить что-нибудь покрепче, когда я говорю о Гее. — Он поднял стакан с виски, но снова поставил его. — Это кое о чем мне напомнило.

— О чем же?

— Джордж Эмберли отпечатал для меня ряд инструкций. Я передал их вам вместе с другими бумагами. Знаете, где они?

— Думаю, да.

— Тогда найдите их. Я должен сделать вам указания. Скорее, уже поздно!

Массивные платиновые часы Лэрри теперь были на запястье Билла. Они показывали без десяти двенадцать. В его карманах лежали серебряная зажигалка Лэрри, пачка «Пэлл-Мэлл», связка ключей, назначение которых объяснил Лэрри, и ключ от номера 932 в отеле «Уолдорф-Астория».

Музыка продолжала неистовствовать. Пачка бумаг Лэрри лежала в нагрудном внутреннем кармане Билла. Он нашел нужный лист и протянул его Лэрри, который начал читать вслух:

— «Инструкции Лоренсу Херберту Херсту. По прибытии в аэропорт Хитроу отправляйтесь в меблированную квартиру С-14 в «Гербе Альберта» на Альберт-стрит, 8 (напротив станции метро «Южный Кенсингтон»). Портье будет предупрежден. Арендная плата внесена. Никому не сообщайте причину вашего приезда. Позвоните вашему дяде в дом № 68 на Сент-Джеймс-стрит (номер телефона Риджент 0088)». А вот самое главное… — Лэрри заколебался. — «Хэтто все еще с ним».

— Кто такой Хэтто?

— Лакей-англичанин. Служит у Гея много лет. Истинный джентльмен при джентльмене — солидный, корректный, респектабельный и так далее. Когда я видел его в последний раз, ему было тридцать лет…

— Ну и что?

Вторая пластинка закончилась. Снова послышался щелчок, и зазвучала третья и последняя пластинка.

— Вам приходилось заниматься спортом? — Лэрри посмотрел на широкие плечи Билла. — Вижу, что приходилось.

— Да, но какое это имеет отношение к солидному и корректному Хэтто?

Лэрри осушил стакан с виски, поставил его и снова взял лист с инструкциями.

— Хэтто еще хуже, чем Гей.

— В каком смысле?

— Впрочем, каждый плох по-своему. Может быть, вам хватит сил справиться с Хэтто, когда он… когда он…

И затем это произошло.

— Господи! — с ужасом и удивлением воскликнул Лэрри Херст.

Билл повернулся на табурете. Поднявшись, Лэрри конвульсивно подергивал челюстями, потом пошатнулся и упал бы, если бы Билл не подхватил его.

Лэрри снова выпрямился, пытаясь сосредоточить на Билле взгляд выпученных и налитых кровью глаз. Его лицо приобрело цвет оконной замазки. Когда он попытался кашлянуть, изо рта у него пахнуло чем-то едким, смешанным с запахом скверного виски.

— Уходите! — с трудом вымолвил Лэрри. — Должно быть, два с половиной гр…

— За кого вы меня принимаете? — почти крикнул Билл. — Рядом наверняка есть больница. Мы можем…

Билл огляделся вокруг. Джой исчезла. На стойке рядом с ее стаканом лежал долларовый банкнот.

Повернувшись к Лэрри, Билл почувствовал, как у него сжалось сердце. Еще недавно самоуверенный Лэрри смотрел на него взглядом обиженного ребенка — мальчика, которого пытались напугать до смерти, который смог убежать и обводил своих врагов вокруг пальца.

— Не подведите меня, — взмолился Лэрри, судорожно подергивая ртом. — Сведите за меня счеты с Геем…

Вырвавшись из рук Билла, он внезапно побежал через помещение. Пьяницы за столом взволнованно зашумели. Лампочки проигрывателя освещали телефонную будку и «Геральд трибюн», все еще прикрывающую чье-то лицо.

На момент Билл подумал, что Лэрри свалится прямо на газету. Но он повернулся и упал лицом вниз в телефонную будку.

С улицы в бар вбежало несколько человек — они столпились у распростертой на полу фигуры, не замечая стоящего у окна Билла.

— Боже мой! — послышался ошеломленный мужской голос. — Да ведь парень мертв!

Проигрыватель щелкнул, и огоньки погасли. Возможно, двадцать секунд в баре царила тишина.

Схватив портфель, Билл выскользнул на улицу. Он корил себя за то, что безрассудно ввязался в эту историю, и ощущал щемящую жалость к Лэрри Херсту.

— Я сведу с ним счеты, Лэрри, — произнес вслух Билл.

Он повернулся и зашагал прочь. Стрелки его новых часов показывали без трех минут двенадцать.