Онлайн чтение книги Курорт The Resort
1

– Да где же это место?! – возмущался Лоуэлл Турман.

Но Рейчел, сидевшая справа, лишь устало обмахивалась сложенной картой и никак не отреагировала, а дети на заднем сиденье были слишком увлечены борьбой, чтобы обращать на него внимание.

Они выехали из Биосферы еще в полдень и с тех пор не останавливались. Солнце повисло у них над головой, и от его нещадных лучей не спасали ни солнечные очки, ни опущенный на ветровом стекле козырек. Лоуэлл давно выключил кондиционер, чтобы не перегреть машину. На всем их пути не было ни единого указателя на курорт: все эти однополосные дороги, что пересекали пустыню, походили одна на другую, знаков практически не было, и вполне возможно, что они где-нибудь не туда свернули и теперь катили к ранчо какого-нибудь сварливого скотовода или к сборищу полоумных выживальщиков.

Но, по крайней мере, они были далеко от Калифорнии.

На эти выходные у Турмана намечалась встреча с одноклассниками, двадцатая по счету, и это частично послужило причиной, почему они сюда забрались. Они с Рейчел и так планировали эту поездку, но как только Лоуэлл выяснил, что встреча должна состояться примерно в это же время, у него пропали последние сомнения в том, что им нужно выехать из штата.

Не то чтобы он стыдился своей работы или что-то в этом роде, просто… ладно, он стыдился своей работы. Его все устраивало, платили ему хорошо, и, если уж начистоту, ничего другого ему и не хотелось, но если кто-то из старых знакомых забредал в супермаркет, видел его за стойкой и смотрел на бейджик, свидетельствующий о его пятнадцатилетнем стаже, Лоуэлл внутренне сжимался и молился, чтобы его не узнали.

В последнее время это случалось нечасто. Окончив колледж и женившись, Лоуэлл остался в родном городе Фаунтин-вэлли, но пять лет спустя его перевели в новый магазин в Брее, милях в двадцати оттуда. Лишь немногие из его бывших сокурсников жили или работали где-нибудь в северной части Оринджа, да и те редко бывали в его магазине, как и в самом торговом центре, где тот располагался. Конечно, имелись друзья и со школы, и с колледжа, с которыми Турман постоянно виделся, и они знали, чем он зарабатывал на жизнь, но это было совсем другое. Они его понимали, и с ними он не чувствовал себя никчемным бездарем, как при встрече с малознакомыми людьми.

Если отвлечься от прошлого, то работа сама по себе была на удивление интересной и доставляла ему удовольствие. Нет, Лоуэлл не искал способов лечения рака и не писал великих романов, но он и не сидел, как многие из его более успешных коллег, целыми днями в кабинке перед компьютером, пересчитывая бессмысленные цифры. По собственному убеждению, на должности администратора в сети супермаркетов «Ральфс», самой прибыльной в Ориндже, он выполнял реально значимую работу: следил, чтобы у жителей Бреи и ближайших населенных пунктов были свежее мясо или овощи и чтобы на полках в изобилии имелись продукты для любителей национальной кухни и здорового питания. Он был любезен с посетителями, знал многих покупателей по именам и прилагал все усилия, чтобы кассиры, фасовщики и кладовщики работали в благоприятной обстановке.

И все-таки его не прельщало встречаться с бывшими друзьями и подругами, да и просто со старыми знакомыми, чтобы помериться жизненными достижениями.

Зато если своей работы он стеснялся, то семьей мог только гордиться. Рейчел и дети были лучшим, что случалось с ним в жизни, – даже лучше, чем он заслуживал. И он не чувствовал ничего, кроме счастья, удовлетворения и бесконечной благодарности, когда речь заходила о его личной жизни.

Дорога огибала небольшой холм из белого известняка, который сплошь покрывала фукьерия – вся в цвету, с зеленеющими ветками-щупальцами, увенчанными бутонами.

– Пап! – заныл с заднего сиденья Райан, подражая услышанной в рекламе фразе. – Уже приехали?

Лоуэлл улыбнулся:

– Очень смешно.

Близнецы, хоть и давно вышли из малышового возраста, хором затянули:

– Пап! Уже приехали? Пап! Уже приехали? Пап!

– Приехали, – ответил Лоуэлл. – Мы уже в номере, а вы спите. Вам просто снится , что мы до сих пор в машине.

Детей это огорошило.

– Это ты так шутишь? – осторожно спросил Райан.

– Конечно, он просто шутит, – вмешалась Рейчел, ткнув мужа в бок.

Братья раззадорились.

– Не слушай маму, – проговорил Кёртис. – Она только снится тебе. Не верь ни единому ее слову.

– Все мы во сне, – подхватил Оуэн. – Всей семьей. У тебя вообще нет семьи. Ты просто бездомный щеночек в приюте, которому снится, что он стал человеком.

– Мам! – взвыл Райан.

– Прекратите оба, – велела Рейчел. – Если только увижу, как ты издеваешься над братом во время отдыха…

Лоуэлл улыбнулся.

Горячий воздух задувал в окна, трепал волосы, и глава семьи невольно подивился, почему в машинах перестали ставить форточки. Когда он был маленьким и они с семьей куда-нибудь ездили, в их универсале не было кондиционера, но отец обычно открывал маленькие треугольные окошки, расположенные на передних дверцах, и направлял воздушный поток с улицы в любую сторону, куда ему хотелось, чтобы проветрить машину.

Дальше дорога пролегала между двумя холмами, и Турман решил, что если за ними не покажется курорт или хотя бы указатель, он развернет машину и поедет обратно, пока не отыщет дорогу, у которой есть нормальное название и которая обозначена на карте.

О Реате[1]Reata – лассо ( амер., англ. ). им рассказала Пэм, сестра Рейчел: прошлым летом они с семьей неделю провели в курортном комплексе «Уэстворд Лук» в Тусоне. Вообще-то провести летний отпуск в отеле, расположенном посреди пустыни, в их планы не входило, но Пэм выяснила, что многие из лучших аризонских курортов в зимнее время принимали состоятельных гостей с востока страны, потому что те не переносили снега, – а в летние месяцы существенно сбивали цены, так как мало кто из туристов соглашался отправляться в самое пекло, чтобы любоваться окрестностями и теми, кто не мог позволить себе столь роскошного размещения. «Уэстворд Лук», по словам Пэм, был чудесен. Но она узнала от других постояльцев, что существовали и другие, еще более роскошные курорты, где летом скидки доходили до семидесяти пяти процентов по сравнению с ценами в разгар сезона. Единственным недостатком было то, что располагались они где-нибудь в пустыне, в полной изоляции, вдали от торговых центров и ночной жизни Тусона. Лоуэллу и его жене это показалось даже более привлекательным, поэтому Рейчел тут же включила Интернет и отыскала сайт Реаты.

Они влюбились в этот курорт с первого взгляда. На снимках Реаты красовался громадный бассейн в форме лагуны, окруженный высокими пальмами. В шезлонгах под тенистыми зонтами отдыхали постояльцы, одетые в купальные костюмы и с напитками на расположенных рядом столиках. У одного края располагался буфет с закусками, а с противоположной стороны – небольшой, явно скопированный с диснеевского утес, с которого в бассейн каскадами стекала вода. Рядом с водопадом с утеса тянулась длинная извилистая горка. Комнаты на фотографиях были богато оформлены в стиле Санта-Фе – с захватывающими пустынными пейзажами из панорамных окон. Рестораны выглядели роскошно, воскресный завтрак на снимках предлагался в виде шведского стола, а изысканная, с высокими потолками приемная походила скорее на зал в юго-западном Сан-Симеоне.

И все вместе – чуть дороже номера в «Мотель 6».[2]Motel 6 – сеть бюджетных отелей США.

Они забронировали места через Интернет и спустя несколько дней нашли в почтовом ящике подтверждение, а с ним и две полноцветные брошюры.

По одной из этих брошюр им следовало отыскать дорогу к курорту – ту, которая теперь завела их неизвестно куда.

Проезжая между холмами, Турман притормозил, готовый развернуть машину на ближайшем широком участке.

Но тут впереди показался гостиничный комплекс.

Реата, пожалуй, превзошла все ожидания, вызванные брошюрами и интернет-сайтом. Устроенное у подножия Санта-Клары, цепи низких скалистых вершин, скопище двухэтажных строений, выстроенных из самана в стиле ранчо и рассыпанных по площади в несколько акров, походило на небольшой городок. Вокруг парковок и вдоль дорожек, связывающих между собой различные части комплекса, росли пальмы и тополя, а сочно-зеленая трава придавала курорту сходство с оазисом посреди сурового и иссушенного края.

Ухабистая, раскаленная дорога перешла в гладкую мостовую и протянулась к выстроенной в западном стиле сторожке. К ней примыкали железные ворота – въезд в Реату. Лоуэлл сбавил скорость и подвел машину к воротам.

– Превосходно, – восхитился он увиденным.

Рейчел кивнула:

– Подальше от этой черни.

– От быдла, – подхватил ее муж.

– От сброда.

– От толпы.

Кёртис застонал:

– Да прекратите уже! Вам кажется, вы такие умные, но это не так. Вы просто брюзгливые.

Лоуэлл рассмеялся и остановился перед воротами. Из сторожки показался молодой человек в униформе и с табличкой:

– Чем могу помочь?

– У нас забронированы места, – ответил Лоуэлл. – На фамилию Турман.

Охранник взглянул на листок бумаги, прижатый к табличке:

– Лоуэлл Турман?

– Верно.

– Добро пожаловать в Реату!

Молодой служащий протянул ему зеленый пропуск размером с открытку. На нем был отпечатан номер и логотип курорта: солнце, заходящее за громадным кактусом.

– Закрепите его под зеркалом или оставьте на приборной доске, – сказал охранник. – Машины без такого пропуска отбуксируют за счет владельца. Желаю приятно провести время.

Он скрылся в сторожке, и в следующую секунду ворота отворились.

Лоуэлл заехал внутрь и свернул к комплексу зданий у склона холма.

– Хороша манера, – заворчал он, – запугивать собственных клиентов!

– Не начинай, – простонала Рейчел.

– Я же просто сказал.

– Теперь-то повеселимся! – пропел Оуэн с заднего сиденья.

– Именно что повеселимся! – отозвалась Рейчел. – Прекратим ругань и хорошенько отдохнем. Договорились?

Лоуэлл ухмыльнулся:

– Яволь!

Дорога петляла через целый лес из кактусов, засаженный красивейшими растениями, какие могли встретиться в Аризоне – идеализированный образ юго-западной пустыни, – а затем вела между двумя каменными глыбами, стоявшими, точно караульные, у въезда на небольшую стоянку.

– Круто! – восхищенно проговорил Кёртис.

«И правда круто», – подумал Турман, загоняя машину на парковку, вплотную ко входу в приемную. Он развернул солнцезащитный экран и установил его под лобовое стекло, в то время как остальные вылезали из автомобиля и потягивались.

Строение, в котором разместилась приемная, походило на кирпичный особняк, просторный, словно дом в имении какого-нибудь мексиканского богача. Реата зародилась еще в начале 1920-х простым ранчо, и Лоуэлл предположил, что изначально постояльцев размещали именно в этом строении. Каменная дорожка, засаженная бугенвиллеей с яркими пурпурными цветками, вела к сдвоенным дверям, которые сохранились, наверное, со времен испанской колонизации. По обеим сторонам стояли высеченные из камня кадки с самыми пестрыми цветами, какие только могли повстречаться в пустыне, – и эта радуга из суккулентов и кактусов казалась еще пестрее на фоне унылого бурого самана.

Двое молодых людей в униформах непонятного западного стиля – черные брюки, белые рубашки и бирюзовые ковбойские галстуки – распахнули двери изнутри, и тот, что стоял справа, улыбнулся:

– Добро пожаловать в Реату.

– Спасибо, старина, – отозвался Кёртис, и Рейчел ткнула его в плечо:

– Прекрати.

После уличного зноя прохлада вестибюля казалась изумительной. Лоуэлл лишь теперь понял, что все это время обливался потом, и начал вытирать ладонью выступившую на лбу испарину. Вестибюль был огромен, гораздо больше, чем казался снаружи, – просторнее даже, чем могло показаться по снимкам с сайта и из брошюры. Затемненные лампы посреди высокого потолка бросали тусклые отсветы на богатую зону отдыха: несколько кожаных кресел и два длинных дивана словно доставили прямиком с ранчо Итана Эдвардса[3]Итан Эдвардс – персонаж классического вестерна Джона Форда «Искатели» (1956), сыгранный Джоном Уэйном. Техасец, воевавший в Гражданской войне на стороне Конфедерации.. Справа тянулась стойка из красного дерева, над ней висело украшенное зеркало, и все вместе выглядело как бар-салон из какого-нибудь вестерна. Справа находилось окно во всю стену, и стеклянные двери выходили на широкий мощеный двор, а за ним послеполуденное солнце играло бликами на поверхности громадного бассейна, в котором, судя по всему, плавали несколько человек. Прямо напротив входа стоял грубо высеченный камин – теперь он, очевидно, не использовался, – а сбоку от него открытая дверь вела в магазин сувениров.

– Я зарегистрируюсь, – сказал Лоуэлл своим родным. – А вы пока осмотритесь.

Рейчел с детьми направилась в магазин сувениров, а Турман шагнул к стойке регистрации. Приятную, улыбчивую девушку за конторкой звали Тэмми. Если верить бейджику, родом она была из Нью-Хейвена, штат Коннектикут, и проработала в Реате шесть лет. Лоуэллу показалось странным, что бейджики содержали столь подробную информацию о сотрудниках курорта. Но при мысли, что здесь работали люди со всей Америки, становилось приятно. От этого место, где им предстояло отдохнуть, казалось уже не таким захолустным и низкопробным, как можно было заключить из-за его отдаленного расположения.

– Регистрация на имя Турмана, – обратился путешественник к девушке.

– Приехали в составе группы или делегации? – спросила она.

– Нет.

Тэмми что-то набрала на клавиатуре под конторкой и взглянула на экран:

– Лоуэлл Турман?

– Да.

– Собираетесь остановиться у нас на пять ночей и выезжаете в среду?

– Да.

– Два совмещенных номера, один с «королевской» кроватью и другой с двумя полутораспальными и раскладным диваном?

– Верно.

– Отлично, мистер Турман. Можно взглянуть на ваше водительское удостоверение и кредитную карту?

Он протянул собеседнице и то, и другое.

Она улыбнулась, прогоняя карточку по сканеру.

– Так значит, вы впервые в Реате?

Турист кивнул.

– Вам здесь обязательно понравится. В южной Аризоне множество чудесных мест. Кстати, возможно, вам пригодится кое-что отсюда. – Девушка пошарила под конторкой и протянула Лоуэллу сложенную глянцевую карту. – Здесь отмечено все, от Тумстоуна до Тубака, и обозначены все дороги от Реаты. Также в номере у вас есть несколько журналов, в которых подробно расписаны маршруты экскурсий. А если вам захочется забронировать билеты на какое-нибудь мероприятие в Тусоне или место в хорошем ресторане, то наша стойка регистрации работает круглые сутки. Просто наберите цифру «два» с телефона в номере.

– И далеко отсюда до Тусона? – спросил Лоуэлл.

Тэмми рассмеялась:

– До цивилизованного мира отсюда всего сорок миль. Правда, если вы решите съездить туда, рассчитывайте по меньшей мере на полтора часа, чтобы добраться до трассы I-10. Дороги в пустыне непредсказуемы для тех, кто раньше не имел с ними дела.

– Мы уже поняли.

Из магазина показались Рейчел и дети.

– Да это грабеж! – заявил Оуэн. – Тридцать баксов за футболку!

– И два пятьдесят за банку колы, – покачал головой Кёртис.

Их отец улыбнулся. Рассудительные покупатели. Кое-чего им с Рейчел удалось-таки добиться в их воспитании.

Он покончил с регистрацией, и Тэмми вручила ему два ключа от каждого из номеров. Вернее, две магнитные карты, с помощью которых открывались электронные замки на дверях – современный аналог ключей в отельном бизнесе.

– Показать вам, как тут все устроено? – спросила девушка.

– Не помешало бы, – тут же ответила миссис Турман.

Она достаточно прожила с Лоуэллом и знала, что он откажется и вместо этого примется изучать карту комплекса, чтобы разобраться во всем самостоятельно.

– С радостью помогу вам осмотреться, – улыбнулась молодая служащая отеля.

Из комнаты позади стойки вышла другая девушка – секция сбоку от зеркала оказалась скрытой дверью. «Саманта. Джунипер, Аризона, 4 года»,  – значилось на ее бейдже. Швейцары снова распахнули двери, и в прохладу вестибюля из раскаленного мира ступила пожилая пара: они подошли к стойке, и Саманта приветливо улыбнулась:

– Здравствуйте. Чем могу помочь?

Тэмми скрылась в той же скрытой комнате, откуда вышла ее напарница, и мгновением позже показалась из неприметного коридора слева от магазина.

– Что ж, начнем, – проговорила она и повела гостей во двор. Они словно вошли в печку, и бассейн показался им еще более соблазнительным, чем прежде.

– Хочу посмотреть бассейн! – заявил Кёртис.

– Точно! – поддержал Райан.

Тэмми рассмеялась:

– Хорошо. Идемте.

Во дворе стояло несколько круглых столиков под зонтами, и вокруг каждого из них – по четыре или по пять стульев, но сам двор пустовал. Девушка объяснила, что сюда сходились лишь некоторые из постояльцев ближе к вечеру, чтобы выпить и полюбоваться закатом, а сидеть здесь сразу после полудня было жарковато. Она повела Турманов вниз по мощеным ступеням, вдоль клумб, чередуемых с кинетическими скульптурами и необычными кактусами, к бассейну, по площади раза в два большему, чем двор при загородном доме.

У бассейна было не протолкнуться. Почти все кресла и шезлонги оказались заняты, и кое-кто из детей лежал на пляжных полотенцах, расстеленных прямо на бетоне. Еще больше детей и взрослых находилось в самом бассейне: они визжали, плескались и играли. Из колонок, спрятанных в пальмах, ревела оглушительная музыка, и официанты в вестерн-униформе – явно неуместной посреди такого зноя – сновали с охлажденными напитками от бара к отдыхающим.

– У нас тут два бассейна, – рассказывала Тэмми, отворяя калитку. – Большой бассейн перед вами, и есть еще крытый, рядом с тренажерным залом и комнатами для спа-процедур, это для тех постояльцев, которые следят за своим здоровьем. И там, и тут есть джакузи, у большого бассейна их два. Также здесь есть, как вы заметили, водопад и горка. В скале, за водопадом, находятся комнаты отдыха и душевые. Полотенца в тележке, сразу после бара, а надувные матрасы можно взять бесплатно, в порядке очередности.

– А чипсы здесь продают? – спросил Кёртис, показывая в сторону бара.

– Чипсы, безалкогольные напитки, коктейли, сэндвичи. Можете заказать в баре или у кого-нибудь из официантов: они внимательно следят за тем, чтобы гости у бассейна не голодали и не мучились от жажды.

Глядя, как закутанные и застегнутые на все пуговицы официанты носятся между полуголыми постояльцами, Лоуэлл вдруг не выдержал и хохотнул.

– Что тут смешного? – спросила Тэмми.

– Нет, ничего, – помотал головой Турман. – Просто у официантов вид такой, будто их из Монти Пайтона[4]Известная комик-группа из Великобритании, выступавшая в 1969–1974 годах. набрали.

Девушка вежливо улыбнулась:

– Что такое Монти Пайтон?

Лоуэлл покачал головой, не желая объяснять. Он старел – и ему давали это понять не подрастающие дети, не седина в волосах и не морщины в уголках губ, а безнадежно отсталые культурные ценности и осознание, что молодому поколению уже не понять его мировоззрения. Как-то раз он зашел в «Тауэр Рекордс» и рассеянно вытянул с полки диск Рави Шанкара, вспоминая, как его старший брат раз за разом слушал «Концерт для Бангладеш» и как его раздражали протяжные мотивы ситары. Утыканный серьгами продавец, расставлявший диски по полкам, сказал тогда:

– Ого, Рави Шанкар! Не знал, что он есть у нас.

– Он вам нравится? – удивился Турман.

– Я читал про него. Он отец той самой певички.

– Норы Джонс, – ответил Лоуэлл, чтобы показать, что он не совсем еще отстал от жизни.

– Верно, – продавец кивнул на диск. – Так что он там играл? Джаз?

Турман понял, что парень не знал о Рави Шанкаре ничего, кроме того, что это отец Норы Джонс. Какая-нибудь шутка по поводу ситары или индийской музыки оказалась бы для него просто непостижимой.

Мик был прав. Досадная это штука – старость.

Тэмми повела их вокруг бассейна, мимо одной из гидромассажных ванн, мимо водопада – к вытянутому, приземистому строению в стиле Санта-Фе, обращенному к склону горы, в отличие от остальных зданий комплекса, расположенных у подножия холма и окнами обращенных на пустыню. Они прошли внутрь. Сразу у входа располагалась стойка метрдотеля, а по центру просторного зала стояли круглые столики, накрытые белыми скатертями. Вдоль окон, выходивших на бассейн, и в застекленных нишах с видом на каменистый склон стояли плюшевые, удобные на вид диваны.

– А это «Кактусовый зал», наш пятизвездочный ресторан. Недавно канал «Фуд Нетворк» присудил ему титул лучшего на Западе. Он специализируется на изысканной юго-западной кухне, – продолжила экскурсию Тэмми. – Наш шеф-повар Роланд Акунья выиграл множеств наград и учился у Бобби Флая в Нью-Йорке. Это удивительный человек, и мы рады, что он работает у нас. Каждую субботу он проводит утром гастрономические шоу за пятым корпусом – это, между прочим, ваш корпус. Там очень весело, и если захотите записаться, то дайте мне знать или позвоните на стойку регистрации не позднее вечера пятницы.

– Звучит здорово, – ответила Рейчел.

– Что есть, то есть, – согласился ее супруг.

Они прошли в боковую дверь возле стойки метрдотеля и оказались в следующем ресторане: здесь было темнее, и походил он скорее на большой бар.

– А это гриль-бар, если хочется посидеть в более неформальной обстановке, – пояснила Тэмми. – По ночам в выходные здесь может быть немного шумно, но до десяти и в будни это отличное место, чтобы собраться с семьей. Да, в обоих ресторанах блюда можно заказать прямо в номер.

Через следующую дверь девушка вывела всех наружу.

– Остаток пути лучше проехаться, – сообщила она.

На небольшой стоянке возле ресторана их поджидал в тени тополя гольф-кар с эмблемами курорта по бокам. Тэмми заняла водительское кресло, Лоуэлл с Рейчел устроились на сиденье позади нее, а дети разместились на откидной скамье, подвешенной на задних стойках.

Служащая выехала со стоянки и неспешно повела кар по дороге вдоль металлической ограды, окружавшей бассейн, после чего пересекла пустой участок между строениями. Она показала на грунтовую тропинку, уходившую в заросли кустарника:

– А это одна из наших многочисленных туристских троп. Можно по отдельности посмотреть птиц, кактусы и скалы. Есть маршруты для прогулок, есть дорожки, где можно побегать: в пределах Реаты они пересекают всю пустыню. Есть даже тропа к каньону Антилопы, она уходит на две мили в горы Санта-Клары, и там есть прекрасные места для пикника и природный горячий источник. Карты есть среди информационных буклетов в вашем номере, а дополнительные копии можно получить на стойке регистрации. Но должна предупредить, что в пустыне небезопасно. Здесь вам и змеи с насекомыми, и ядовитые растения, и неустойчивые склоны. Да, и всегда запасайтесь водой, куда бы ни отправлялись! Здесь довольно жарко.

Рейчел рассмеялась:

– Мы заметили.

– Там что, вертолет? – выкрикнул Райан со скамьи.

Лоуэлл посмотрел направо и увидел небольшую бетонированную площадку. За строением, похожим на служебный барак, виднелась часть вертолетного винта.

– Ты всегда такой наблюдательный? – восхитилась Тэмми. – Верно, у нас есть вертолетная площадка на случай экстренных ситуаций.

– А какие тут могут быть экстренные ситуации? – спросил Турман.

– Вы не поверите… – весело улыбнулась их провожатая, но вопрос оставила без ответа. – За корпусом номер один прямо по курсу расположено поле для гольфа. Следующим летом мы планируем устроить там новое, на восемнадцать лунок. Кстати, если хотите где-нибудь остановиться, дайте мне знать.

– Нам бы номера посмотреть, – ответил Лоуэлл и обрадовался, что Рейчел не стала возражать.

– Что ж, ладно. Расскажу тогда все вкратце. Теннисные корты слева от вас. Тренажерный зал, массажные ванны и крытый бассейн в здании справа. Подробности можно узнать в наших буклетах.

Девушка объехала припаркованный пикап, доверху набитый садоводческим инвентарем, и притормозила, чтобы пропустить коренастую горничную, катившую через дорогу уборочную тележку. В конце концов Тэмми повернула налево к одному из двухэтажных строений, где размещались номера:

– Приехали. Корпус пять.

Она сбросила скорость и въехала на парковку.

– Здесь вы и будете жить. После я свожу вас к приемной, и вы пригони́те свою машину той же дорогой и припаркуйте здесь, – служащая энергично хлопнула в ладоши. – Ну, ладно! Все на выход!

Дети спрыгнули с кара на раскаленный асфальт, а Лоуэлл неуклюже слез с заднего сиденья, после чего помог выйти Рейчел. Пекло было невыносимым, и лица у всех раскраснелись. Всю дорогу их обдувал встречный ветер, и все-таки Турман обливался потом. Он вытер лоб рукавом и последовал за Тэмми по коридору, миновал несколько дверей, автомат со льдом и остановился перед номером 522. Номер 523, следующий справа, предназначался для детей.

Девушка отступила в сторону:

– После вас.

Лоуэлл вынул магнитную карту, открыл дверь и замешкался на долю мгновения, невольно вздрогнув, глядя в пустое пространство перед собой. Он так и не понял, отчего по его телу вдруг прошел озноб.

Рейчел протиснулась мимо мужа в комнату, и наваждение спало. Он шагнул следом, посмотрел на матовые светильники посреди высокого сводчатого потолка, увидел панорамное окно с видом на восхитительный пустынный пейзаж, и к нему вернулась прежняя уверенность. В зоне отдыха стояли диван, кресло и журнальный столик с тщательно подобранными журналами. Широкоформатный телевизор в великолепной стенке, ванная величиной с их спальню, из открытого гардероба виднелись купальные халаты и тапочки. На столике возле небольшого, встроенного в стену холодильника стояла кофеварка с возможностью готовить эспрессо.

«Мило», – подумалось Турману. Он тут приживется.

Кёртис и Оуэн распахнули дверь в соседнюю комнату, и оттуда донеслись их вопли: «Круто!», «Отпад!», «Собственный телик!».

– А я где жить буду? – спросил Райан.

– С братьями, – ответила Рейчел.

– Нет! Они ж меня загрызут!

– Не загрызут, – пообещал ему отец. – Не беспокойся. Ну, иди, осмотрись там.

Райан устремился к двери.

Тэмми улыбнулась:

– Ну как вам?

– Превосходно, – ответил Лоуэлл.