Онлайн чтение книги Каменная обезьяна The Stone Monkey
Глава 9

Жизнь оператора турникета, взимающего плату на въезде в Нью-Йорк, едва ли можно назвать богатой событиями.

Конечно, время от времени происходит что-нибудь из ряда вон выходящее – как, например, тот случай, когда грабитель напал на оператора и отобрал всю выручку, триста двенадцать долларов наличными. Беда состояла в том, что ограбление произошло на въезде на мост Триборо, и на противоположном конце моста, единственном пути отхода, бедолагу уже ждали человек десять довольных полицейских.

Но оператор, дежуривший на въезде в туннель Куинс – Мидтаун в восемь часов утра в этот дождливый ветреный день, – бывший полицейский, работающий здесь по совместительству, – уже несколько лет не сталкивался ни с чем серьезным, поэтому он очень обрадовался, когда монотонность дежурства была нарушена: все операторы платных дорог Манхэттена получили срочное уведомление от начальника порта относительно корабля, перевозившего нелегальных иммигрантов и затонувшего у побережья Лонг-Айленда. В сообщении говорилось, что нескольким китайцам, находившимся на борту, а также перевозчику живого груза удалось спастись и теперь они направляются в город на белом микроавтобусе с надписью на борту, принадлежащем церкви, и красной «хонде». Предположительно кто-то из них, а может быть, и все вооружены.

Попасть из Лонг-Айленда в город наземным транспортом можно несколькими путями: по мостам и туннелям. Часть из них являются бесплатными – так, например, не взимается плата за проезд по мостам Куинсборо и Бруклинскому, но кратчайшая дорога проходит через туннель Куинс – Мидтаун. Полиция и ФБР получили санкцию закрыть все автоматические турникеты, так что преступникам придется обязательно проехать мимо оператора.

Бывший полицейский не предполагал, что именно ему будет суждено обнаружить иммигрантов.

Вытирая вспотевшие ладони о штаны, он смотрел, как белый микроавтобус с надписью, управляемый водителем-китайцем, приближается к его турникету.

До него осталось десять машин, девять…

Оператор достал из кобуры свой старый служебный револьвер, смит-вессон калибра.357 с четырехдюймовым стволом, и положил его рядом с кассой, гадая, как быть дальше. Надо предупредить полицию, но что, если эти ребята попытаются прорваться? Оператор решил не поднимать шлагбаум и заставить всех выйти из машины.

Ну а если один из них достанет что-то из-под сиденья?

Проклятье, он находится в открытой стеклянной кабинке, один, а к нему приближается целый автобус китайских гангстеров. Возможно, они вооружены венцом российского вклада в стрелковое оружие: автоматами АК-47.

Твою мать, он будет стрелять.

Женщина в джипе громко пожаловалась на закрытые автоматические турникеты. Не обращая на нее внимания, оператор посмотрел на очередь машин. До микроавтобуса оставалось три автомобиля.

Оператор нащупал на ремне устройство быстрого заряжания, металлическое кольцо с шестью патронами, с помощью которого можно будет за считаные мгновения перезарядить «смитти». Положив устройство рядом с револьвером, он снова вытер правую руку о штаны. Затем, поколебавшись мгновение, взял револьвер и взвел курок. Это было нарушением правил, но сейчас он находился в аквариуме, а не тот осел, который эти правила составлял.

Сначала Сэм Чанг испугался, что длинная очередь машин, скопившихся на дороге, говорит о блокпосте, но затем он увидел кабинки и решил, что это какой-то пропускной пункт.

Документы, паспорта, визы… У иммигрантов ничего этого не было.

Бывший профессор в панике огляделся по сторонам, ища путь к спасению, но его не было: дорога была обнесена высокими стенами.

– Нам надо заплатить, – спокойно сказал его сын Уильям.

– Заплатить за что? – спросил Сэм Чанг сына, признанного эксперта по американским порядкам.

– Это платная дорога, – объяснил тот таким тоном, словно это было что-то очевидное. – Мне нужны американские доллары. Три с полтиной.

В сумке на поясе у Чанга было несколько тысяч юаней, правда промокших в соленой воде, но он не осмелился обменять их на американские доллары на черном рынке Фучжоу, опасаясь, что это может предупредить органы безопасности о подготовке к бегству из страны. К счастью, Уильям нашел на полу между сиденьями пятерку.

Микроавтобус медленно полз вперед. До турникета осталось две машины. Взглянув на человека в стеклянной будке, Чанг увидел, что тот чем-то очень встревожен. Он постоянно украдкой смотрел на микроавтобус.

До турникета осталась одна машина.

Человек в будке внимательно следил за ними краем глаза. Переступая с ноги на ногу, он провел языком по губам.

– Мне это не нравится, – сказал Уильям. – Он что-то заподозрил.

– А что нам делать? – ответил его отец. – Езжай вперед.

– Давай прорвемся.

– Нет! – испуганно пробормотал Чанг. – Вероятно, у него есть оружие. Он будет в нас стрелять.

Уильям плавно подъехал к будке и остановился. Неужели мальчишка, в котором вдруг проснулся бунтарский дух, осмелится ослушаться отца и собьет шлагбаум?

Сглотнув комок в горле, человек в будке протянул руку к чему-то, лежащему рядом с кассой. У Чанга мелькнула мысль, не кнопка ли это тревоги?

Уильям нагнулся, поднимая пятидолларовую купюру.

Оператор, вздрогнув, отшатнулся назад, вскидывая правую руку.

И вдруг застыл, уставившись на протянутую бумажку.

В чем дело? Уильям дал ему слишком много? Или слишком мало? А может быть, он ждет чаевых?

Человек в будке недоуменно заморгал. Шагнув вперед, он взял купюру и прочитал надпись на борту микроавтобуса: СЕТЬ МАГАЗИНОВ «ТОВАРЫ ДЛЯ ДОМА».

Отсчитывая сдачу, охранник заглянул в салон микроавтобуса. Чанг взмолился о том, чтобы он увидел внутри лишь зеленые ветки, которые У, Уильям и Чанг наломали в парке по дороге от поселка. Остальные иммигранты лежали на полу, укрывшись листвой.

Наконец оператор дал сдачу с пятерки.

– Хороший магазин «Товары для дома». Я регулярно в него захожу.

– Спасибо, – ответил Уильям.

– Ужасная сегодня погода, да? – сказал оператор, обращаясь к Чангу.

– Спасибо, – ответил тот.

Уильям тронул машину. Через мгновение микроавтобус, набирая скорость, въехал в туннель.

– Фу, кажется, пронесло, – объявил Чанг, и остальные пассажиры поднялись с пола, отряхивая ветки и листья.

Что ж, его замысел увенчался успехом.

По дороге от берега Чангу вдруг пришло в голову, что американская полиция может сделать то, к чему нередко прибегали китайская служба госбезопасности и спецслужба Китайской народной армии: выставить на дорогах блокпосты.

Поэтому беглецы остановились у огромного торгового центра, значительную часть которого занимал магазин «Товары для дома». Магазин был круглосуточный, но в такой ранний час посетителей в нем не было, и Чанг, У и Уильям без труда проскользнули через служебный вход на склад. Там они взяли несколько банок краски, растворитель и кисти и так же незаметно вернулись на улицу. Но перед этим Чанг подкрался к двери в торговый зал и заглянул внутрь. Он увидел несколько акров стеллажей с товарами. У него перехватило дыхание: никогда в жизни ему еще не приходилось видеть так много инструментов, оборудования, материалов. Мебель для кухни, тысячи сантехнических узлов и агрегатов, решетки, двери, окна, ковровые покрытия. Целые ряды, отведенные гайкам, винтам и гвоздям. Первой реакцией Чанга было привести сюда Мей-Мей и отца, просто чтобы показать им такое фантастическое изобилие. Ну да ладно, это можно будет сделать и потом.

– Я забираю эти материалы сейчас, потому что они нам жизненно необходимы, – объяснил Чанг сыну. – Но как только у меня появятся одноцветные деньги, я обязательно расплачусь за украденное.

– Да ты с ума сошел! – ответил мальчишка. – Тут этого добра навалом. Магазин заранее предвидит то, что товары будут красть. Это заложено в их стоимость.

– Мы за все заплатим! – отрезал Чанг.

На этот раз мальчишка даже не удосужился ответить отцу. Чанг подобрал со стопки товара пестрый лист бумаги. Напрягая память, он прочел по-английски, что это рекламный проспект торговой сети с адресами магазинов. Захватив листок, Чанг твердо решил, что как только он получит свою первую зарплату или обменяет юани на доллары, то обязательно пришлет в магазин деньги.

Вернувшись к своему микроавтобусу, беглецы обнаружили стоящий рядом с ним грузовик. Они быстро поменяли на машинах номера, а затем снова поехали в сторону города. По дороге они свернули на заброшенный завод и заехали в просторный ангар, прячась от дождя. Чанг и У быстро закрасили белой краской название церкви. Как только краска чуть высохла, Чанг, признанный каллиграф, мастерски вывел: «Сеть магазинов „Товары для дома“», копируя шрифт с рекламного проспекта.

Да, выдумка удалась, и микроавтобус, благополучно миновав турникеты, выплыл из туннеля на улицы Манхэттена. Стоя в очереди перед шлагбаумом, Уильям тщательно изучил карту, и теперь он приблизительно знал, как ехать в Чайна-таун. Правда, его несколько сбили с толку улицы с односторонним движением, но вскоре мальчишка сориентировался и нашел нужную магистраль.

Беглецы медленно проехали в плотном потоке транспорта утреннего часа пик, усугубленного проливным дождем и туманом, по мосту через реку, напоминающую своим цветом океан. Океан, из пучин которого им только что удалось спастись.

«Какая серая и унылая земля!» – подумал Чанг. Никаких золотых дорог, ведущих к алмазному городу, обещанных несчастным капитаном Сенем.

Бывший профессор разглядывал дома и улицы, гадая, что ждет иммигрантов впереди.

Теоретически Чанг остался должен Призраку много денег. Средняя такса за тайную переправку человека из Китая в Соединенные Штаты составляла около пятидесяти тысяч американских долларов. Поскольку диссидент Чанг отчаянно спешил покинуть родину, он ожидал, что агент Призрака в Фучжоу запросит дополнительные деньги. Однако, к его удивлению, Призрак потребовал всего восемьдесят тысяч за всю семью Чанга, включая его отца. Чанг полностью выскреб свои скудные сбережения, а остальное занял у друзей и родственников, чтобы заплатить задаток в размере десяти процентов.

В соответствии с обязательством, данным Призраку, Чанг, Мей-Мей и Уильям, а затем и его младший сын, когда он подрастет, будут ежемесячно отдавать деньги подручным Призрака до тех пор, пока его услуги не будут оплачены полностью. Многие иммигранты работали непосредственно на «змеиных голов», переправивших их в Штаты: мужчины преимущественно в ресторанах Чайна-тауна, а женщины на швейных фабриках, проживая в конспиративных домах, где жилье предоставлялось им за непомерно высокую плату. Но Чанг не доверял «змеиным головам», особенно Призраку. Слишком много ходило рассказов о том, как в этих конспиративных домах, кишащих крысами, иммигрантов избивают, насилуют и фактически держат на положении рабов. Поэтому Чанг через брата своего друга заранее договорился о будущем месте работы для себя и Уильяма и нашел в Нью-Йорке жилье.

Сэм Чанг намеревался полностью расквитаться со всеми долгами. Но теперь, после того, как Призрак потопил «Дракон Фучжоу» и пытался убить спасшихся, соглашение аннулировалось. Над ними больше не висит неподъемный долг – если только, конечно, им удастся остаться в живых, пока Призрака и его подручных не убьет или не схватит американская полиция или они не сбегут обратно в Китай. Значит, надо как можно скорее затаиться.

Уильям умело вел микроавтобус в плотном потоке транспорта. (Черт возьми, где он этому научился? У семьи Чжан никогда не было машины!) Сэм Чанг окинул взглядом остальных. Растрепанные, мокрые, пропахшие соленой водой. Состояние Юн-Пин, жены У, было особенно плохим. Она лежала, закрыв глаза, мокрая от пота; ее била дрожь. При столкновении со скалой женщина разбила руку, и рана, перевязанная самодельными бинтами, до сих пор кровоточила. Красивая дочь У, Цзинь-Мей, хотя и не пострадала при крушении плота, была сильно напугана. Ее брат Лан был одного возраста с младшим сыном Чанга, и сейчас мальчишки, с одинаковыми стрижками в кружок, жались друг к другу, выглядывая в окно и тихо перешептываясь.

Старый Чжан Цзици сидел неподвижно в глубине салона, поджав под себя ноги. Он не говорил ни слова, внимательно следя за происходящим из-под полуопущенных век. Кожа старика заметно пожелтела за две недели, прошедшие с тех пор, как семья покинула Фучжоу, но, возможно, Чангу просто так казалось. В любом случае, он решил первым делом, устроившись на новом месте, показать своего отца врачу.

Микроавтобус вынужден был остановиться из-за дорожного затора. Уильям нетерпеливо надавил на клаксон.

– Тише! – воскликнул его отец. – Не привлекай к нам внимание!

Мальчишка снова принялся сигналить.

Чанг внимательно посмотрел на своего старшего сына, на его худое лицо, на длинные волосы, ниспадавшие ниже ушей.

– Машина… – шепотом спросил он. – Где ты научился так их заводить?

– Какое это имеет значение? – пожал плечами мальчишка.

– И все-таки скажи.

– Случайно услышал, как кто-то рассказывал об этом в школе.

– Ты лжешь. Тебе уже приходилось делать так раньше.

– Я угонял машины только у партийных функционеров и других больших шишек.

– Что?!

Но Уильям хитро усмехнулся, и Чанг решил, что он просто пошутил. Однако его замечание было сделано с жестоким умыслом: мальчишка намекал на антикоммунистическую деятельность отца, доставлявшую всем его родным столько неприятностей на родине и в конечном счете вынудившую семью бежать в Америку.

– С кем же ты общался – с ворами?

– Отец, только не надо, – снисходительно покачал головой мальчишка, и Чангу захотелось отвесить ему затрещину.

– А зачем тебе был нужен нож? – спросил он.

– Мало ли у кого есть ножи. Например, у яя тоже есть нож.

Этим почтительным обращением китайские дети зовут дедушек.

– У него есть маленький ножик для чистки трубки, – возразил Чанг, – а совсем не оружие. – Он наконец потерял терпение. – Как ты можешь так непочтительно разговаривать с отцом?

– Если бы у меня не было ножа, – раздраженно ответил мальчишка, – и я бы не знал, как заводить машину без ключа, нас уже не было бы в живых.

Затор на дороге рассосался, и Уильям погрузился в задумчивое молчание. Чанг отвернулся. Слова сына причинили ему физическую боль. Он увидел Уильяма совершенно с другой стороны. Да, разумеется, в прошлом с мальчишкой уже были проблемы. В переходном возрасте он стал угрюмым, раздражительным, замкнутым. У него возникли проблемы со школой. Когда Уильям принес домой письмо от учителя, ругающего его за низкую успеваемость, Чанг решил строго переговорить с сыном – ведь тот неоднократно проходил тесты на уровень интеллекта и неизменно показывал результат выше среднего. Уильям ответил, что он ни в чем не виноват. Якобы его травят в школе потому, что его отец диссидент, нарушивший правило «одна семья – один ребенок», выступающий за предоставление независимости Тайваню и – самое страшное святотатство – критикующий КПК, Коммунистическую партию Китая, и ее закоснелые взгляды на свободу и права человека. И над Уильямом, и над его младшим братом постоянно издеваются дети влиятельных партийных функционеров, развращенные оравами сердобольных родственников и взирающие свысока на остальных учеников. Усугубляло дело и то, что Уильяма назвали в честь известного американского предпринимателя, а его младшего брата Рональда – в честь президента Соединенных Штатов.

Но Чанга не встревожило ни поведение сына, ни то, как Уильям его объяснил. К тому же воспитанием детей должна была заниматься Мей-Мей, а не он.

Почему характер мальчишки изменился так резко?

И вдруг до Чанга дошло, что он, работая по десять часов в день в типографии и проводя бо́льшую часть ночи в обществе других диссидентов, практически не общался с собственным сыном – до тех пор, пока не отплыл вместе с ним из России в Мейго. Бывший профессор ощутил леденящий холод при мысли, что теперь для Уильяма такое поведение стало нормой.

Какое-то мгновение Чанг готов был дать выход переполнявшей его ярости – правда, лишь отчасти направленной на Уильяма. Он не мог сказать, что́ его так разозлило. Некоторое время Чанг разглядывал заполненные улицы, затем повернулся к сыну:

– Ты прав. Сам я не смог бы завести машину. Спасибо.

Уильям не подал виду, что услышал слова отца. Он сидел, крепко вцепившись в рулевое колесо, погруженный в собственные мысли.

Через двадцать минут беглецы въехали в Чайна-таун. Они оказались на широкой улице, надписи на которой были выполнены на английском и китайском языках: Канал-стрит. Дождь утих, и тротуары заполнились народом. Вдоль улицы стояли десятки бакалейных лавок и сувенирных ларьков, рыбных магазинов и крохотных пекарен.

– Куда дальше? – спросил Уильям.

– Остановись здесь, – распорядился Чанг, и Уильям свернул к обочине. Чанг и У вышли из машины и зашли в ближайший магазин, они расспросили продавца о землячествах, «тонях». Эти землячества создаются людьми, приехавшими из одной провинции. Чанг хотел найти землячество выходцев из Фуцзяня, поскольку и он, и У были родом из этой провинции. Он опасался, что кантонское землячество примет их холодно, а большинство китайских иммигрантов первой волны были именно из Кантона. Однако Чанг с удивлением узнал, что в настоящее время Чайна-таун Манхэттена населен преимущественно выходцами из Фуцзяня, а кантонцы перебрались в другие места. Правление крупного фуцзяньского землячества находилось совсем неподалеку, всего в нескольких кварталах.

Оставив свои семьи в украденном микроавтобусе, Чанг и У отправились пешком по многолюдным улицам искать нужный адрес. Выкрашенное красной краской убогое трехэтажное здание, крытое классической китайской крышей в виде крыльев птицы, казалось, было перенесено на Манхэттен прямиком из квартала лачуг в окрестностях северного автовокзала Фучжоу.

Чанг и У торопливо вошли в правление тоня, опустив голову, как будто те, кто находился в вестибюле здания, должны были вот-вот достать сотовые телефоны и сообщить об их появлении в СИН – или Призраку.

Встретивший Чанга и У Джимми Май, одетый в костюм, обсыпанный сигаретным пеплом и готовый вот-вот лопнуть по швам, проводил их в свой кабинет на верхнем этаже.

Президент Восточнобродвейского общества фуцзяньцев, Май был фактически хозяином этой части Чайна-тауна.

Его кабинет представлял собой просторное, но очень скудно обставленное помещение, где были всего два письменных стола, заваленных бумагами, старый компьютер и с полдюжины разношерстных стульев. В покосившемся книжном шкафу стояло около сотни книг на китайском. На стенах висели выцветшие и обтрепавшиеся календари с пейзажами Китая. Но Чанга не обманула кажущаяся простота обстановки: он подозревал, что Май как минимум миллионер.

– Пожалуйста, садитесь, – предложил им Май по-китайски.

Широколицый президент землячества с зализанными назад черными волосами угостил пришедших сигаретами. У взял одну, но Чанг отрицательно покачал головой. Он бросил курить, когда лишился работы в университете и в семье стало туго с деньгами.

Май посмотрел на перепачканную грязью одежду своих гостей, на их всклокоченные волосы.

– Ха, похоже, у вас есть что мне рассказать. Ваш рассказ будет захватывающим? Неотразимым? Каким? Чувствую, мне уже хочется его услышать.

Чанг действительно приготовил рассказ. Он не мог сказать, будет ли его рассказ интересным или захватывающим, но одно было точно: он будет выдуман от начала до конца. Чанг решил никому не говорить о том, что они находились на борту «Дракона Фучжоу» и за ними, возможно, охотится Призрак.

– Мы только что прибыли в порт на гондурасском корабле.

– Кто ваш «змеиная голова»?

– Свое имя он нам не называл. Мы знали его как Моксиге.

– Мексиканец? – Май презрительно покачал головой. – Терпеть не могу латиноамериканцев. – Он говорил с едва уловимым американским акцентом.

– Он взял с нас деньги, – с горечью пожаловался Чанг, – а затем просто оставил нас в порту. Обещал дать нам транспорт и документы, а сам исчез.

У с интересом слушал его рассказ. Чанг предупредил его, чтобы он молчал, предоставив говорить с Маем ему. Во время плавания на борту «Дракона» У пил слишком много и терял над собой контроль. Он не следил за тем, что говорил другим иммигрантам и членам команды.

– Вот ведь как они поступают? – радостно оживился Май. – Зачем им обманывать людей? Разве это не вредит делу? Черт бы побрал всех мексиканцев. Откуда вы родом?

– Из Фучжоу, – вставил У.

Чанг вздрогнул. Он собирался назвать другой город провинции Фуцзянь, чтобы как можно больше отдалиться от Призрака.

Снова заговорил Чанг, изображая гнев:

– У меня трое детей, один еще грудной. И старик-отец. А у моего друга У больная жена. Нам нужна помощь.

– А, помощь. Что ж, ваш рассказ очень интересный, разве не так? Но какая помощь вам нужна? Одни вещи я могу. Другие нет. Разве я один из Восьми Бессмертных? Нет, разумеется. Что вам нужно?

– Документы – на меня, мою жену и старшего сына.

– Да-да, конечно, кое-что я смогу сделать. Водительские права, карточки социального обеспечения, пропуска на работу – в обанкротившиеся компании, так что никто не сможет их проверить. Правда, я очень хитрый? Только Джимми Маю может прийти в голову такое. С этими пропусками вы будете похожи на настоящих граждан, вот только на работу вас с ними не возьмут. В наши дни ублюдки из иммиграционной службы заставляют проверять всех.

– У меня уже есть договоренность относительно работы, – сказал Чанг.

– И я не делаю паспорта, – добавил Май. – Слишком опасно. А также зеленые карты.

– А это что такое?

– Вид на жительство с правом на работу.

– Мы намереваемся жить нелегально и ждать амнистии, – объяснил Чанг.

– Вот как? Возможно, вам придется ждать долго.

Чанг пожал плечами.

– Моему отцу необходимо показаться врачу. – Он кивнул на У. – И его жене тоже. Вы можете достать нам карточки медицинского обеспечения?

– Нет, я ими не занимаюсь. Их слишком легко проследить. Вам придется обратиться к частному врачу.

– Это дорого?

– Да, очень дорого. Но если у вас нет денег, ступайте в муниципальную больницу. Там вас примут бесплатно.

– А лечат там хорошо?

– А я откуда знаю, хорошо ли там лечат? К тому же, разве у вас есть выбор?

– Ну хорошо, – сдался Чанг. – Сколько будут стоить документы?

– Полторы тысячи.

– Юаней?

Май рассмеялся:

– Одноцветных.

«Полторы тысячи американских долларов! – подумал Чанг. – Это же сумасшедшая сумма». Но внешне он ничего не показал. В сумке на поясе у него было юаней на пять тысяч долларов. Это были все деньги семьи. Чанг покачал головой:

– Нет, это очень много.

После нескольких минут жарких торгов они с Маем остановились на девятистах долларах за все документы.

– Вам тоже? – спросил председатель землячества У.

Худой иммигрант кивнул, добавив:

– Но только мне. Это ведь будет стоить меньше, да?

Май сделал глубокую затяжку.

– Пятьсот. На меньшее я не согласен.

У тоже попытался было торговаться, но Май твердо стоял на своем. В конце концов худой иммигрант вынужден был согласиться.

– Мне будут нужны ваши фотографии для водительских прав и пропусков на работу. Пройдите дальше по улице. Там есть автомат.

Чанг со щемящим сердцем вспомнил, как они с Мей-Мей много лет назад, только познакомившись, зашли в Сямыне в такую кабинку. Эти фотографии остались в чемодане, лежащем в трюме «Дракона Фучжоу» на дне океана.

– Нам также будет нужна машина. Купить я пока что не могу. Можно будет взять у вас напрокат?

– Разве у меня нет всего, что нужно? – насмешливо переспросил председатель землячества. – Ну конечно, ну конечно.

После новых споров они договорились о плате. Май подсчитал, сколько всего должны ему иммигранты и по какому-то своему курсу перевел это в юани. Он назвал астрономическую сумму, но те скрепя сердце согласились.

– Назовите мне имена и адреса. Это нужно для документов.

Май повернулся к компьютеру и под диктовку Чанга быстро застучал по клавишам.

Бывший профессор сам проводил много времени за своим старым переносным компьютером. Для китайских диссидентов Интернет стал основным средством общения с внешним миром. Модем в компьютере Чанга работал невыносимо медленно, а сотрудники органов госбезопасности и разведка Народно-освободительной армии постоянно следили за сообщениями, которые отправляли и получали по электронной почте диссиденты. Чанг установил на своем компьютере программу, предупреждающую о том, что правительственные чиновники пытаются взломать его систему. Как только раздавался тревожный сигнал, он поспешно выходил из Всемирной паутины, после чего искал нового провайдера. Чанг вспомнил, что и его компьютер покоится вечным сном в трюме «Дракона».

Когда Чанг начал диктовать адреса, председатель землячества оторвался от экрана.

– Значит, вы намерены остановиться в Куинсе?

– Да. Мой знакомый уже договорился о жилье.

– Это просторная квартира? Вам там будет удобно? Вы не думаете, что мой человек сможет подобрать что-нибудь получше? А я думаю, сможет. У меня есть связи в Куинсе.

– Этот человек – брат моего лучшего друга. Он уже все устроил.

– А, брат друга. Хорошо. Да, у нас и в Куинсе есть землячество. Во Флашинге. Очень большое. Могущественное. Это новый нью-йоркский Чайна-таун – Флашинг. Быть может, вам не понравится ваше жилье. Быть может, ваши дети не будут там в безопасности. Такое ведь возможно, вы не находите? Обратитесь в землячество и назовите мою фамилию.

– Хорошо, я воспользуюсь вашим предложением.

Кивнув на экран компьютера, Май обратился к У:

– Вы оба будете жить по этому адресу?

Чанг начал было отвечать, но У его опередил:

– Нет-нет. Я хочу остаться на Манхэттене, здесь. Ваш человек сможет подыскать нам дом?

– Но… – нахмурился Чанг.

– Вы ведь не имели в виду дом, правда? – весело переспросил Май. – Здесь нет домов. – Помолчав, он добавил: – Которые вы смогли бы себе позволить.

– Ну тогда квартиру?

– Да, у него есть на примете комната на первое время, – ответил Май. – Можете сегодня же отправляться туда. Останетесь там до тех пор, пока он не подыщет вам постоянное жилье.

Май снова застучал по клавишам, и комната наполнилась писком модема. Взяв У за руку, Чанг прошептал:

– Цидзен, ты должен пойти с нами.

– Мы остаемся на Манхэттене.

Нагнувшись к самому его уху, Чанг зашептал так, чтобы не слышал Май:

– Не будь дураком. Призрак тебя найдет.

– Забудь о нем, – рассмеялся У.

– Как ты можешь быть таким беспечным? Он ведь убил стольких наших друзей! – У мог рисковать своей жизнью, как ему заблагорассудится, но ставить под угрозу жизни жены и детей – это что-то немыслимое.

Но У упрямо стоял на своем:

– Нет, мы остаемся здесь.

Чанг сдался. Выключив компьютер, Май написал записку и протянул ее У:

– Отдадите это моему человеку. Он живет совсем рядом, в нескольких кварталах отсюда. Вам надо будет с ним расплатиться. А я с вас за это ничего не возьму. Ну разве я не щедрый? Все говорят, какой щедрый Джимми Май. Так, а сейчас займемся машиной мистера Чанга.

Набрав номер, Май быстро заговорил в телефон. Попросив о том, чтобы машину подогнали к зданию, он положил трубку и повернулся к иммигрантам:

– Ну вот. Все дела сделаны. Ну разве не удовольствие работать с рассудительными людьми?

Все трое встали и пожали друг другу руки.

– Не хотите взять с собой сигарету? – предложил Май У.

Тот вытащил из пачки три штуки.

Когда иммигранты были уже у двери, Май спросил:

– Еще одна мелочь. Этот мексиканский «змеиная голова»? У него нет причин вас искать, да? Вы с ним расквитались?

– Да, полностью расквитались.

– Хорошо. Разве у нас и без того не хватает причин оглядываться? – радостно спросил Май. – Разве в этой жизни за нами и без того не гоняются полчища демонов?