Онлайн чтение книги Разбитые звезды These Broken Stars
Глава 4. Лилиан

Плечи пронзает боль, я прикусываю язык и чувствую во рту соленый привкус крови. Но я больше не падаю. Ударившись о перила, цепляюсь руками за перекладину. Дыхание перехватывает, силы на исходе. Толпа стремглав несется мимо, никто не обращает на меня внимания. Перед глазами кружатся звездочки, я пытаюсь закричать, пока пальцы не разжались и я не улетела в пропасть.

Я упала на этаж или два – не ниже, иначе вывихнула бы себе плечи, пытаясь ухватиться за перила. Подо мной зияет пропасть: если сорвусь и упаду – костей не соберешь.

Моего сдавленного крика никто не слышит. Люди сливаются в размытое пятно цветов и звуков, и я чувствую запах пота и страха. Они не то что помочь – подойти боятся к девушке, которая из последних сил цепляется за перила.

– Свонн! – кричу я, стараясь разглядеть ее среди людей, но те бегут слишком быстро.

И вдруг кто-то рявкает на них, и они расступаются. Это не Свонн. Голос мужской.

Меня хватают сильные руки, тянут к себе, и вот я снова стою на полу. Потом тащат по коридору через орущую толпу, которая рвется к спасательным капсулам. Ноги мои даже не касаются пола.

Меня заталкивают в боковой коридор, в котором нет людей, и ставят на ноги.

На меня внимательно смотрят серьезные карие глаза. Я узнаю их.

– Майор, – выдыхаю я.

– Вы целы? Не ранены?

Плечи болят. Язык кровоточит. Задыхаюсь.

Я хватаю ртом воздух, пытаясь сдержать приступ тошноты.

– Цела.

Майор Мерендсен прислоняет меня к стене, будто тюк с грязным бельем, а сам выглядывает в коридор, по которому размытым потоком несется толпа. Кто-то пихает мужчину во фраке, и он падает. Мгновение – и его затаптывают, а мы с майором даже не успеваем протянуть ему руку.

Нет, это уже не просто толпа. Люди обезумели от страха. И если Свонн сумеет о себе позаботиться, то…

– Анна! – громко кричу я, отрываясь от стены и кидаясь к толпе. Мне бы только найти Анну и Свонн…

Майор железной хваткой вцепляется мне в локоть. Я бью его по руке, но он оттаскивает меня от прохода, резко разворачивает и только потом отпускает. Каблуки у меня такие неустойчивые, что я, пятясь, едва не падаю.

– Вы в своем уме?! – задыхаясь, кричит он.

– Мне надо найти их…

Я касаюсь пальцами губ и стираю с них струйку крови. Я знаю, где мы: в ремонтном отсеке, одном из многих, что разбросаны по кораблю.

– Они же там… Мне надо… Хочу убедиться, что они…

Майор Мерендсен преграждает мне путь и не дает добраться до толпы, мчащейся к спасательным капсулам. Корабль снова качается, пол трясется, и, потеряв равновесие, мы ударяемся об стену. Ревут сигналы тревоги, и мы слышим друг друга, только перекрикивая этот шум.

– Вы им не поможете! – убеждает меня майор, выпрямляясь. – Над нами две палубы, а подруги ваши уже ушли далеко. Идти можете?

Я делаю резкий вдох.

– Да.

– Тогда пойдемте. Держитесь между мной и перилами. Я постараюсь сдерживать людей, чтоб вас не раздавило, но и сами смотрите под ноги.

Он поворачивается к толпе, расправляя плечи.

– Стойте! – Я ковыляю к нему и хватаю за руку. – Не туда!

Он раздраженно вздыхает, но все же останавливается.

– Нам надо добраться до спасательной капсулы. Еще несколько таких толчков – и корабль разнесет на части.

Мне до сих пор трудно дышать, и отвечаю я не сразу.

– Я знаю корабль, – говорю я, тяжело дыша, – поблизости есть капсулы для экипажа.

Мгновение он смотрит на меня, и я понимаю, что соглашаться не хочет, но своих чувств не выдает.

– Что ж, пойдемте, – наконец отвечает он.

Служебный коридор пуст, на стенах горят сигнальные полосы. Экипаж, наверное, на своих местах, помогает пассажирам забраться в спасательные капсулы. Только потом можно будет бежать к своим. В любом случае, прорваться сюда сквозь обезумевшую толпу они не смогут.

Майор молча следует за мной, но я чувствую, что он напряжен. Думает, видимо, что я веду его на верную смерть. Наверняка не хочет никуда за мной идти. Но я знаю «Икар», а он нет. Он не облазил в детстве корабль вдоль и поперек, пока тот строился.

Мы торопимся по лабиринту коридоров. Я подхожу к двери, на которой написано: «Вход только для персонала», дергаю за ручку, и дверь открывается, чуть скрипнув несмазанными петлями. Плечи до сих пор ноют, но руки работают – видимо, ударилась я не так сильно.

Внутри спасательный отсек, и капсула на пять человек уже ждет с открытой дверью.

– Спасибо, что проводили, майор, – твердо говорю я, переступая через порог и поворачиваясь к нему лицом. Он идет прямо за мной и резко останавливается, чтобы не врезаться в меня. Я хочу разрыдаться, поблагодарить его за то, что спас мне жизнь, но если начну плакать, то остановиться уже не смогу. Ему неведомо, что его ждет, если нас застукают в одной капсуле. Отец ни за что не поверит, что это всего лишь случайность.

– Проводил?

– Да, теперь я сама справлюсь. Чуть дальше по коридору есть еще одна капсула. До нее минут пять.

Он удивленно поднимает брови.

– В капсуле пять мест, и я займу одно из них, мисс Лару. У нас, вероятно, нет этих пяти минут. Кажется, что-то вытягивает корабль из гиперпространства.

На мгновение меня сковывает страх. Мне ли не знать, что случится, если разрушится ткань пространства между измерениями! Я делаю глубокий вдох и отступаю назад.

– Если спасатели найдут нас в этой капсуле… Вас со мной…

– Я все же рискну, – цедит он сквозь зубы.

По нему видно, что он теперь совсем не хочет находиться со мной в одной капсуле. Но тут корабль снова трясет, и меня отбрасывает к одному из сидений. Майор заходит следом за мной. Откуда-то издалека доносится ужасный металлический лязг.

– Ладно! – резко бросаю я и встаю, держась за сиденье. Эта капсула не для первого класса, а для механиков – никаких тебе изысков, только голые металлические стены и сиденья. На полу решетка, и обтянутые шелком каблуки моих дорогих туфелек проваливаются в дырки. Туфли стоимостью в две тысячи галактионов в секунду испорчены – шелк ободрался. Я смотрю в пол, пытаясь успокоить дыхание. Какой теперь от них толк? Но я все равно не могу выбросить это из головы и смотрю на испорченные туфли. Разум цепляется за столь крохотный пустяк и упорно держится за него.

Майор прислоняет ладонь к сканеру, и дверь с тихим шипением закрывается. Он нажимает на кнопку автозапуска, и начинается обратный отсчет; у нас есть время пристегнуться. Мне режет глаза яркий свет трех ламп на потолке капсулы. Гулкие шаги майора эхом отдаются от металлического пола: он шагает к сиденью напротив моего и пристегивается. Я выдергиваю каблуки из решетки и тоже сажусь.

Впервые с тех пор, как прозвучал сигнал тревоги, я дышу полной грудью. Спасена. В безопасности. По крайней мере, пока. Я отгоняю мысль о других людях, которые наверняка не сумели добраться до спасательных капсул.

Автозапуск катапультирует капсулу на много миль от «Икара», и не больше чем через пару часов нас подберет спасательный корабль. Надо просто набраться терпения и провести это время в компании майора Мерендсена.

Лицо его бесстрастное, сдержанное. Если он так сильно меня ненавидит, зачем спас жизнь? Извиниться бы перед ним за те резкие слова, что я сказала на прогулочной палубе. Откуда ему знать, что говорю я не то, что на самом деле думаю? Горло сдавливает, хочется пить… И зачем я опять посмотрела на него в салоне?

– Сколько вам заплатить, чтобы вы держали рот на замке? Ну, когда нас спасут.

Я верчу в руках ремни безопасности. Это не удобные мягкие ремни в капсулах для пассажиров – нет, эти грубо царапают обнаженные плечи.

Майор хмыкает и отворачивает голову к крохотному иллюминатору, из которого видны дрожащие звезды; хотя трясется, конечно, сам корабль.

– С чего вы взяли, что я кому-то что-то расскажу?

Я решаю, что лучший выход – просто молчать, ради нашего же блага. Не будет общения – не о чем и рассказывать.

У меня стучит в ушах от злости на майора, а обратный отсчет продолжается. Сорок пять секунд. Сорок. Тридцать пять. Я смотрю на цифры, отсчитывая каждую секунду, и глубоко дышу, стараясь унять тошноту. Лару не показывают слабости.

Капсула резко дергается, и нас вжимает в сиденья. Стены будто пульсируют от сильного заряда энергии. Во рту чувствуется металлический привкус, в ушах невыносимо гремит, и… в один миг мы оказываемся в кромешной тьме. Лампы, подсветка, аварийные огни – все погасло. В капсуле темно хоть глаз выколи, виден только тусклый свет звезд в иллюминаторе.

И звезды больше не дрожат: некая сила выдернула «Икар» из гиперпространства.

Пару мгновений стоит тишина. Замолкли даже двигатели и кислородные баллоны. Но тут майор выругивается, отстегивая ремни безопасности. Я понимаю, в чем дело. Без электропитания кислород закончится у нас раньше, чем спасательные команды узнают, что «Икар» в беде.

Но не это страшно.

– Не надо! – хрипло говорю я, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла. – Вас ударит током.

– Током? – Я слышу в его голосе замешательство.

– Через межпространственные измерения проходят огромные потоки энергии, майор. Если вы ступите на металлический пол и в эту секунду здесь пройдет встречный поток напряжения… вы погибнете от удара током.

Он замирает.

– Откуда вы знаете?

– Не важно.

Я закрываю глаза, ровно дышу. Вдруг загораются аварийные огни. Свет от них не яркий, но теперь хоть что-то видно. И кислородные баллоны тоже заработали.

Лицо майора напряжено, нахмурено. Мы молча переглядываемся.

И в этот миг тишину разрывает громкий металлический лязг – «Икар» сотрясается, а вместе с ним и наша капсула, по-прежнему прикрепленная к кораблю. Мы одновременно смотрим на панель, где до этого горели цифры обратного отсчета, – она погасла. Мы застряли. Я смотрю на майора, а потом перевожу взгляд на металлический пол. Если я на него встану и здесь пройдет поток напряжения, то я умру. Но раз капсула прикреплена к кораблю, мы погибнем в любом случае.

«Просто сделай это. Не думай».

Я расстегиваю ремни и ступаю на пол. Майор что-то говорит, но я не обращаю на него внимания и ищу панель управления возле двери. Не знаю, что случится с «Икаром», но знаю, что нам не поздоровится, если через корабль пройдет поток напряжения, а капсула не успеет от него отсоединиться. Мне нужно лишь замкнуть правильные провода от аварийного питания, успеть пристегнуться, и тогда мы будем в безопасности, пока не прибудут спасательные корабли.

«Ты можешь. Просто вспомни Саймона, вспомни все, чему он тебя учил…»

Я делаю глубокий вдох и открываю крышку панели.

Вот вам и история для прессы. Репортеры сошли бы с ума от этой картины: я ковыряюсь в микросхеме. Никто: ни мужчина, ни женщина, ни ребенок из моего общества – никто не сознался бы, что способен на такое. Да у них бы и не получилось. Зато я справлюсь.

Я достаю моток разноцветных проводов и внимательно их разглядываю. Все они подсоединены к системе управления, но я ее не знаю, так что просто нажать на кнопки не выйдет. Поэтому я распутываю моток и из середины достаю два нужных мне провода.

– Помощь нужна? – Я слышу напряженный, но безразлично-вежливый голос майора и подпрыгиваю от неожиданности.

– Если работали у себя на границе электриком, то да. Но, насколько я знаю, там нет даже лампочек, так что вряд ли вы чем-то поможете.

Я слышу за спиной тихое фырканье. Он что, смеется надо мной?! Украдкой оборачиваюсь, но он мигом отводит взгляд и смотрит в потолок.

Провода разъединить нечем, и приходится делать все ногтями. Саймон так никогда бы не смог. И перекусывать провода зубами он бы тоже не стал.

Майор молчит, и я снова украдкой смотрю на него через плечо: он так и сидит, уставившись в потолок. Мое раздражение немного утихает. Как-никак он спас мне жизнь, хотя из-за этого сам мог не добежать до своей капсулы.

Я должна молчать. Должна сделать так, чтобы было не о чем рассказывать, когда нас спасут. Он должен и дальше думать, что я худший человек на свете. Но когда я разъединяю зеленый и белый провода, у меня почему-то вырываются слова:

– А разве на границе не таким же способом заводят космолеты? – На самом деле я хотела сказать это примирительным тоном, но прозвучало почему-то очень ядовито.

Я осторожно соединяю провода… Вмиг зажигаются ракетные двигатели, и капсула резко катапультируется.

Перед глазами мелькает стена, я врезаюсь в нее головой, и меня накрывает кромешная тьма.

– Что, с вашей точки зрения, случилось с кораблем?

– Я не знал, что с ним случилось. В капсуле не было никаких устройств для связи.

– И вы даже не обдумывали произошедшее?

– Нас учат работать только с достоверными данными.

– Их у вас не было?

– Нет.

– Каков был план?

– Ждать и надеяться на спасение. Только это и оставалось.

– И ждать, что будет дальше?

– И ждать, что будет дальше.