Онлайн чтение книги Вечная воля A Will Eternal
Глава 286. Доброе... утро?..

На стороне секты Кровавого Потока тут же поднялась волна разговоров и обсуждений. Сегодня шокирующие события случались одно за другим, до основания потрясая всю секту. Появился кровавый дьявол, а один из патриархов оказался шпионом. Скрыть подобное было невозможно, поэтому вся секта пребывала в замешательстве, даже чувствуя себя униженной.

Стиснув зубы, главный патриарх горьким взглядом посмотрел на патриарха-основателя секты Духовного Потока, а потом на бессознательного Бай Сяочуня. Было ясно, что в следующие несколько мгновений секты либо начнут сражение, либо объединят силы. Главный патриарх немного помолчал, но потом неожиданно повёл ушами, словно кто-то другой что-то говорил ему в этот момент. Выражение на его лице изменилось, а потом на нём отразилась твёрдая решимость.

— Секта Глубинного Потока попыталась внести разлад в отношения между нашими двумя сектами, чтобы в итоге мы перебили друг друга. Они не только убили одного из наших собратьев Пламя Засухи, но ещё и попытались убить наше кровавое дитя. Мы не потерпим подобного! Когда секта Кровавого Потока идёт на войну, то она не возвращается домой, пока не прольётся кровь. Поэтому лучше всего нам отправиться и уничтожить секту Глубинного Потока!

Когда его слова достигли умов и сердец учеников секты Кровавого Потока, то их растерянность быстро сменилась гневом.

— Я клянусь уничтожить секту Глубинного Потока!

— Давайте отомстим за патриарха Пламя Засухи!

Как только у них появилась новая цель, их боевой дух воспрял, глаза засияли, и они даже начали приносить клятвы. Слова патриарха заставили их кровь вскипеть, а намерение убивать — воспылать. Кровавые облака заклубились, кровавые моря увеличились, и армия секты Кровавого Потока отправилась вдаль. Кровавые гиганты взвыли, кроваво-красные корабли поплыли дальше. Земля задрожала, и бесчисленные ученики внешней секты полетели, словно саранча, соединяясь в огромные сферы. Патриархи секты Кровавого Потока развернулись и скрылись в кровавых облаках.

Помолчав немного, патриарх-основатель секты Духовного Потока оглядел остальных членов секты и увидел, что в их глазах горит решимость. Он посмотрел в определённое место гор Лочень, на что никто не обратил внимания, и послушал голос, который раздался у него в голове, а потом стиснул зубы.

— Секта Глубинного Потока вмешалась в дела между двумя нашими сектами и даже попыталась убить нашего младшего патриарха! За это они должны умереть! — с этими словами он взмахнул правой рукой. — Секта Духовного Потока, пришло время уничтожить секту Глубинного Потока!

Грохот наполнил небеса и землю. Намерение убивать взмыло до небес вместе со светом магических формаций. Гиганты помчались вперёд, а белое солнце заставило небеса задрожать. Многие люди задержали свой взгляд на Бай Сяочуне, включая патриарха-основателя. Они какое-то время смотрели на его бессознательное тело в кратере, а потом сорвались с места и последовали за сектой Кровавого Потока в сторону континента секты Глубинного Потока. Начиналась такая война, какой в восточных нижних пределах не было уже на протяжении десяти тысяч лет.

Очевидно, что новая секта утверждала своё влияние, поднимаясь, словно восходящее солнце, и сияя бесчисленным множеством великолепных лучей, но при этом перемежая это с кровью и смертью. Основные силы ушли, но в горах Лочень остался небольшой контингент от каждой секты, включая патриарха Железное Древо и патриарха клана Сун. Конечно, они остались из-за Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь оказался очень важным для обеих сект, поэтому ни одна не чувствовала бы себя спокойно, если бы оставила его на попечения другой. Благодаря мастеру Тысяча Лиц стало очевидно, что Бай Сяочунь также является основной слабостью двух сект. Пока он жив, всё должно идти как по маслу. Но если он умрёт, то связь между сектами будет утеряна, и в итоге может случиться много нехорошего.

Конечно, Хоу Сяомэй отказалась покидать Бай Сяочуня. Она уже давно заметила Сун Цзюньвань, а её интуиция сразу же подсказала ей, что между той и Бай Сяочунем что-то есть. Сун Цзюньвань тоже отказалась уходить. Вид бессознательного Бай Сяочуня причинял ей боль, а также вызывал другие неописуемые чувства.

Время шло. В горах Лочень всё снова стихло. Оставшиеся с Бай Сяочунем культиваторы Секты Кровавого Потока и секты Духовного Потока разбили лагери рядом друг с другом в горах Лочень. Прямо посередине между двумя лагерями находилась пещера бессмертного, которую бдительно охраняли. Даже два патриарха следили за местностью, чтобы не произошло ничего неожиданного. В пещере бессмертного лежал бессознательный Бай Сяочунь. Каждый день приходили Хоу Сяомэй и Сун Цзюньвань, чтобы посидеть с ним. Со временем убеждение Хоу Сяомэй в том, что между Бай Сяочунем и Сун Цзюньвань что-то есть, только укреплялось. Сун Цзюньвань в свою очередь могла легко определить, что Хоу Сяомэй тоже что-то связывало с Бай Сяочунем. Вскоре культиваторы обеих сект осознали, что между двумя женщинами сгущается намерение убивать. В конце концов они даже услышали как женщины громко ругаются над телом бессознательного Бай Сяочуня. Когда это случилось, то все почувствовали сочувствие.

Прошло время. Через месяц дыхание Бай Сяочуня выровнялось. Благодаря внутренней работе техники Неумирающей Вечной Жизни он медленно выздоравливал. А ещё, учитывая постоянное лечение духовными лекарствами, которые предоставили обе секты, он быстро шёл на поправку. Однажды днём его основа культивации неожиданно активизировалась, а глаза распахнулись. Когда он понял, что жив, то радость заполнила его сердце.

Он вспомнил обо всём, что случилось до того, как он отключился, и тут в его сердце закрался страх. Если бы он не достал черепашью сковороду, чтобы защитить себя в самый последний момент, то его тело и душу совершенно определённо уничтожило бы.

«Этот Пламя Засухи слишком подлый! Проклятье, когда я достаточно окрепну, я обязательно отомщу!»

Скрипя зубами, он уже хотел сесть, когда понял, что что-то, похоже, было не так. Он медленно повернул голову и увидел, что рядом руки в боки стояла Хоу Сяомэй и с видом острого красного перчика гневно смотрела на Сун Цзюньвань, стоящую напротив неё в уверенной и расслабленной позе. Возможно, из-за того, что они были поглощены друг другом, они даже не заметили, как Бай Сяочунь пришёл в себя. Зрачки Бай Сяочуня мгновенно сузились. Что-то в этой картине казалось очень странным, поэтому он быстро закрыл глаза и затем снова открыл их через мгновение. Когда он убедился, что ему не привиделось, то его сердце неожиданно быстро забилось и он начал нервничать. И тогда Хоу Сяомэй заговорила.

— Зачем ты снова припёрлась сюда, старая тётушка Сун? — сказала она, прожигая ту взглядом. — Ты уже так стара, что не пора ли тебе на пенсию и сидеть дома или ещё что. Может, приляжешь прикорнуть? Я и без тебя прекрасно позабочусь о старшем братике Сяочуне!

Фениксовые глаза Сун Цзюньвань расширились, когда она гневно уставилась на соперницу. С королевским достоинством она решила поставить Хоу Сяомэй на место.

— Послушай-ка, детка, я знаю, что ты ещё слишком мала, чтобы разбираться в том, какие отношения связывают меня и твоего дядю Сяочуня. Учитывая, что ты племянница Черногроба, то я, наверное, должна дать тебе хорошую пощёчину.

Хоу Сяомэй хмыкнула.

— Сама ты племянница. И вся твоя семья — племянницы! Я и большой братик Сяочунь — идеальная пара! Мы друзья с детства, и мы нравимся друг другу с тех пор, как вступили в секту. На самом деле только благодаря помощи большого братика Сяочуня я смогла присоединиться к внешней секте.

Эти двое спорили уже не впервые. Такие горячие споры происходили каждый день. Даже несмотря на то, что Сун Цзюньвань отлично держала себя в руках, она уже неоднократно была близка к тому, чтобы убить Хоу Сяомэй. Только мысль о том, что две секты должны были объединиться, а у Бай Сяочуня в этом очень важная роль, удерживала её.

Бай Сяочунь облизал губы, а потом, учитывая, насколько воинственно были настроены обе женщины, быстро снова закрыл глаза и притворился, что всё ещё без сознания. Однако он быстро понял, что теперь что-то стало ещё сильнее не так, чем раньше. Вокруг было очень тихо. Из-за тишины он разнервничался ещё сильнее, а потом начал внимательно прислушиваться, после чего у него закололо в затылке. Помимо звука своего дыхания он чётко услышал дыхание ещё двух человек очень близко от него.

Капли пота выступили у него на лбу. Притворившись, что только сейчас пришёл в себя, он медленно открыл глаза и растерянно огляделся. Перед собой он сразу же увидел два лица, прекрасных, как цветы. Одно принадлежало зрелой женщине, а другое юной и неопытной. Одно было особенно элегантным, а другое было милым и невинным.

— Доброе утро… — сказал он нервно, несколько раз моргнув.

Сун Цзюньвань вдруг улыбнулась, а её взгляд смягчился. Она протянула руку и положила ему на лоб, чтобы проверить температуру. С глазами, подобными глубоким озёрам, она мягко сказала:

— Не бойся. Ты же просто притворяешься, что без сознания, вот и всё. А теперь скажи своей большой сестрёнке, сколько дней назад ты уже пришёл в себя?

Бай Сяочунь с трудом сглотнул, а потом сказал:

— Я…

Однако прежде чем он успел договорить, Хоу Сяомэй смахнула руку Сун Цзюньвань в сторону и встала рядом с Бай Сяочунем. Рассерженно уставившись на Сун Цзюньвань, она сказала:

— Что это ты делаешь? Большой Братик Сяочунь очень невинный и чистый душой! Он даже и подумать не мог, чтобы притворяться, что без сознания! — как только она это сказала, то тут же с подозрением посмотрела на Бай Сяочуня и тихим голосом добавила: — Большой братик Сяочунь, тебя испортили! Притворяться, что без сознания — это неправильно!

На лбу Бай Сяочуня проступило ещё больше пота. Пока обе эти женщины были рядом одновременно, он чувствовал, словно у него вся спина утыкана иголками.

— Я…

Закатив глаза, Сун Цзюньвань спокойно сказала:

— Черногроб, я хочу поговорить с тобой наедине. Ты обязан мне всё объяснить.

— Большой братик Сяочунь, я тоже хочу поговорить с тобой наедине! — сказала Хоу Сяомэй, не желая, чтобы её обошла Сун Цзюньвань.

Бай Сяочунь потерял дар речи. Две женщины какое-то время прожигали друг друга взглядами, потом повернулись к нему, ожидая, какое решение он примет. Глубоко вздохнув, он сделал очень мрачное и торжественное лицо.

— Очень хорошо, — сказал он глубоким голосом. Хоу Сяомэй никогда не видела, чтобы Бай Сяочунь говорил подобным образом, и такое выражение лица у него она тоже видела впервые. Она была поражена, но неожиданно осознала, что эта версия её большого братика Сяочуня даже ещё более привлекательна, чем старая. Что же касается Сун Цзюньвань, то она сразу обрадовалась, увидев Черногроба таким, каким его помнила. — Расскажите мне, что произошло между двумя сектами после того, как я потерял сознание. И где мы сейчас? Это горы Лочень или другое место?

Новая тактика Бай Сяочуня, казалось, сработала. Стараясь выглядеть как можно серьёзнее, он слушал обо всём, что произошло. Секта Кровавого Потока не хотела отпускать его обратно на Вершину Душистых Облаков, а секта Духовного Потока не отпускала его на Среднюю Вершину. Поэтому две секты оставили какое-то количество культиваторов, чтобы охранять его в горах Лочень. Патриарх клана Сун и патриарх Железное Древо тоже остались, чтобы послужить для него дхармическими защитниками. Бай Сяочунь был тронут.

Затем Сун Цзюньвань объяснила, что происходит на фронте. Секты Кровавого и Духовного Потоков сейчас вели войну с сектой Глубинного Потока. У секты Глубинного Потока не было возможности оказывать достойное сопротивление такой большой армии, поэтому она проигрывала сражение за сражением. Они уже потеряли почти половину своей территории. Бай Сяочунь был потрясён, насколько серьёзно обе секты отнеслись к нему. Даже если бы он захотел пойти на войну, патриархи бы не пустили его.

«Думаю, я сам виноват, что настолько выдающийся… Ах».

С наслаждением терзаясь подобным образом, он решил, что лучше всего сейчас воздержаться от просьб отправиться на поле боя. Так он не станет давить на патриархов и сможет избежать ситуации, когда они неожиданно обезумят и… согласятся отправить его сражаться.

«А, не важно. Я, наверное, должен дать патриархам хороший предлог не отправлять меня на войну. Мой живот… он вдруг заболел… Думаю, мои раны ещё не зажили. Что ж… нужно ещё немного подлечиться».

Додумавшись до такого решения, Бай Сяочунь пришёл к выводу, что он очень внимательный к другим человек. Схватившись за живот, он продолжил притворяться больным.