Онлайн чтение книги Некий магический Индекс A Certain Magical Index
12 - 1

1

30 сентября.

Был последний день сентября, и в школах Академгорода должны были проходить утренние уроки, но их не было. Причина тому была проста: завтра большинство учеников должны были сменить летнюю форму на зимнюю.

В Академгороде, выстроенном за счёт перестройки западной части Токио и занимавшем треть площади мегаполиса, было около 1,8 миллиона учеников, так что даже единичное изменение формы делало индустрию одежды очень занятой.

Поскольку значительная часть заказов и примерок была закончена примерно во время проведения Дайхасейсай, новую зимнюю форму должны были доставить сегодня. Даже если бы все заказы были выполнены надлежащим образом, всё же возник бы крупномасштабный хаос. Учитывая важность привыкания к новой одежде, сегодняшний день был специально выделен ученикам для того, чтобы начать носить зимнюю форму.

Но для учеников, которые не участвовали в сезонной смене формы, были просто утренние уроки.

Тома Камидзё был одним из таких парней. Поскольку он купил зимнюю форму в начале школьного года, она должна была нормально на нём сидеть, так что не было причин присоединяться к хаосу.

Он был не единственным, кто поступил так, поскольку как правило, это зависело от года обучения. В хаосе участвовали в основном ученики второго и третьего года; ученики первого года обычно были более расслабленными.

Сейчас была десятиминутная перемена между третьим и четвёртым уроком.

Первый, чьё имя приходило в голову, когда речь заходила о заурядных учениках, Тома Камидзё, открыл окно и безучастно выглянул наружу. Смертельно соскучившись во время урока математики, он воспользовался возможностью умыться у питьевого фонтанчика, чтобы проснуться, как только прозвенел звонок с урока.

При среднем росте и весе, в его теле, по счастью, присутствовали мышцы. Это было не из-за членства в спортивном клубе, а скорее от вредных для здоровья драк в глухих переулках и бегства по ним. Взгляд на его причёску из чёрных, торчащих в стороны волос, открыл бы, что она создана под влиянием быстрого пролистывания журналов мод, когда крепость его сердца однажды взмолилась о том, чтобы он немного более гордился своей внешностью. Просматривая окрестности сонными глазами он, однако, широко открывал рот, и постоянно зевал, чувствуя, что оборона крепости слабеет.

Тома Камидзё опёрся локтем о подоконник и, наслаждаясь отступающим теплом ветерка ранней осени, медленно пробормотал:

— Хааааа… Хочу встречаться…

В то самое мгновение, когда он это сказал, его ударили кулаками по вискам с обоих сторон, сокрушая его голову крепким захватом.

— Идиот! — раздался громкий крик.

Справа от него стоял Мотохару Цучимикадо, а слева — Аогами Пирс.

Они были одноклассниками Томы Камидзё.

— Ваа, какого чёрта вы делаете?!... — завопил Камидзё, мотая головой из стороны в стороны, словно звенящим колоколом.

Глаза Цучимикадо мерцали за солнечными очками.

— Ня. Мы только услышали сарказм в твоих словах, Ками-ян!

— Стоит тебе лишь произнести эти слова, как из двери какого-то класса появляется странная девушка и шлёпается на пол. А, да, с тобой всегда такое случается! Если речь идёт о Ками-яне, то похоже, это может быть кто угодно, от девушки-суперробота до весенней феи в образе старшей сестрёнки!!!

Как обычно, он не понял, о чём они говорят, но пока в этом не было злого умысла.

Камидзё и его группа были одеты в однотипные чёрные широкие брюки и пиджаки со стоячими воротниками. Пиджак Камидзё был почти полностью расстёгнут, открывая надетую под него красную тенниску. По всем меркам это была модная тенниска, но как только кто-то видел, что Цучимикадо и Аогами Пирс имели привычку носить ожерелья и красить волосы, нарушение правил ношения формы Камидзё не привлекало особого внимания.

— Тогда, вы двое, что вас сюда принесло?

— Верно, верно. Вот, взгляни, — сказал Аогами Пирс.

Он вручил популярный еженедельный журнал манги. Чтобы использовать его и не выбросить, должна существовать так называемая «дружба».

Аогами Пирс пролистал последние страницы журнала.

Там повсюду была напечатана красочная реклама товаров, заказываемых по почте.

— Эй, посмотри внимательно вот на эту колонку; ты найдёшь кое-что: «Держатель-кун, массажёр для плеч».

— Э?

— Меня кое-что беспокоит. Видишь ли, я чувствую какие-то непонятные боли в правом плече, а когда я двигаю левым плечом, оно иногда болит.

На исключительно мелкой демонстрационной фотографии был показан пластиковый предмет U-образной формы. Вероятно, он был 15-20 сантиметров в длину, с U-образной секцией, вставляемой прямо над плечом, и оказывалось, что покупка двух таких предметов была намного выгоднее.

— Ах, да, его рекламировали в ночном телемагазине.

— Вот именно! С таким блестящим представлением, я уверен, что с этим массажёром для плеч я буду чувствовать себя действительно хорошо!!!

— Э…

Цучимикадо заговорил подозрительно звучавшим голосом:

— Вероятно, это блеф, особенно учитывая, что «хорошее самочувствие» или «плохое самочувствие» и тому подобное не выражаются точными цифрами. Неужели они опустили фразу «все участники тестирования дали положительную оценку»? Неужели ты не знаешь этот кульминационный пункт, ня?

— Кхе! Ты, кому «каждый день» делает массаж младшая сестрёнка, не имеешь понятия о том, в каком трудном положении я нахожусь!!!

— Не «каждый день»; всего лишь раз в три дня, ня!!!

«При том, что с таким заявлением тема и направление этого разговора находятся на грани полного изменения, это не пустая болтовня, так что эти двое хотят, чтобы я принял за них решение» — подумал Камидзё, откинув голову назад.

Но эта парочка сказала:

— Ну, так что думает Ками-ян? Я определённо думаю, что оно в самом деле эффективно, нет?

— Нет, я думаю, что это тебе говорит голос искушения, ня.

«Короче говоря, эти двое не могут сами решить, так что им нужно мнение третьего человека», — подумал ошеломлённый Камидзё.

«Прежде всего, почему они так увлеклись машинкой для массажа плеч?»

— Кхе, я, на самом деле не массажистка, но то, что ты говоришь, основано на предвзятости. Если это случится, принцип большинства полностью утратит значение.

— Уф, разве это не означает, что ты не можешь использовать это подобным образом, ты невежественный болван!!!

— Не говори ерунды, если ты этим не пользуешься!!!

«Импульсивные ответы… Понятно, и это вершина способностей к дискуссии Аогами Пирса и Цучимикадо», — подумал Камидзё, слишком поздно осознав это.

Он также понял, что похоже, встрял в ссору.

— … Ну, я не думаю, что оно было бы эффективным для меня. Даже если ты используешь слова «боль в плечах», степень и расположение боли различны у разных людей, и разве не существует различий ещё и между мужчинами и женщинами? Люди, которые собирают всё в кучу и говорят: «Это полностью избавит от напряжения в плечах!!!» кажутся немного подозрительными.

— Вот видишь, ня? Как я и думал, для затёкших плеч в самом деле нет ничего лучше моей сестрёнки, хм?

— Ты никогда ничего не поймёшь, пока не попробуешь!

— В первую очередь я беспокоюсь о девушках, которые не делают массаж плеч!!! — закричал Аогами Пирс, обмениваясь ударами с Цучимикадо.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Камидзё в ответ на происходившую перед ним бесплодную стычку, оттаскивая Аогами Пирса и Цучимикадо друг от друга.

— Если дело в этом, то теперь мы должны найти того, кто по-настоящему в этом разбирается. Кого-то с постоянными болями в плечах и слабостью к заказу товаров по почте. Я знаю такого человека.

2

В классе Камидзё была одна Сейри Фукиёсе.

Она была окутана атмосферой ответственности, приобретённой за время работы в организационном комитете Дайхасейсай, закончившейся всего несколько дней назад. Её чёрные волосы были чётко разделены и подобраны за ушами, а её грудь была довольно большой для ученицы. Строгий приверженец правил, несмотря на то, что ещё была перемена, она уже выложила на парту учебники и тетради для следующего урока. Её матроска была с длинным рукавом, и, за исключением немного коротковатой юбки, всё от галстука до школьной обуви точно подходило по размеру.

Случайно, она увлекалась собиранием заказываемых по почте товаров для здоровья.

Это было её слабое место, и никто, кроме некоего парня, не знал об этом факте.

Вместо того, чтобы поспешно обмениваться домашними заданиями или заниматься чем-то вроде этого, Сейри Фукиёсе сидела на своём месте, от нечего делать беседуя со своей одноклассницей, Аисой Химегами, когда…

— Фукиёсе здесь…?!

Вжух!!! Дверь класса распахнулась, и от донёсшегося из-за неё вопля девочки вздрогнули. Претендентами были Камидзё, Аогами и Цучимикадо, так называемые «Три дурака» класса (Отряд Дельта). Принимая во внимание частые неприятности, которые вызывали эти трое, Фукиёсе строго поклялась себе, что независимо от того, что случится, она будет держать себя в руках, но первым, что спросил Камидзё, было:

— Ради Христа, потри мне, Фукиёсе!!!

«Хлоп». Странный звук донёсся от головы грудастой девочки.

Прежде чем слово «самоконтроль» успело появиться в её сознании, она набросилась с пылающими праведным гневом кулаками на Мотохару Цучимикадо и Аогами Пирса, только что заскочивших в класс. Затем она ударила прямо в лоб Тома Камидзё, застывшего при виде того, как этих двоих скосило, и сбила его на пол. Когда победоносная Фукиёсе посмотрела вниз, на катающихся по полу негодяев и отряхнула руки, их учительница ростом 135 сантиметров, Цукиёми Комоэ вошла в класс и направилась к своему месту.

— Ну что же, класс, последний на сегодня урок проведёт учитель химии, и… Аааа? Эта задушевная комната полностью превратилась в поле битвы беспощадных отморозков?...

Фукиёсе, с исключительно холодным выражением лица, повернулась к Комоэ-сенсей, которая совершенно растерялась при виде ужасной катастрофы, и заявила:

— Ради мира во всём мире.

— Что, чёрт возьми, случилось? Фукиёсе-сан стала миротворческими силами?!

— Угхххх, — громко простонал Камидзё, в то время как Комоэ-сенсей была на грани того, чтобы разрыдаться.

Лёжа на полу, Камидзё сказал:

— С-сенсей… тут никто ни в чём не виноват…

— Тогда почему это должно было случиться?!...

Для того, чтобы утешить скорбящую Комоэ-сенсей, Камидзё, пошатываясь, указал куда-то немного ниже головы Сейри Фукиёсе и ответил:

— … но Фукиёсе просто вообще не потёрла мне, даже этими удивительно хорошими «штуками», которые у неё есть!!!

В тот момент, когда он произнёс эту фразу, заметно покрасневшая Комоэ-сенсей с глухим стуком упала на спину, а Сейри Фукиёсе сжала свои жаждущие мести кулаки и медленно начала приближаться к Камидзё.

3

В больнице было четыре девушки.

Хотя это и не было запрещено, обычно никто не приходил в отделение больницы, в котором были эти девушки, поскольку оно было далеко от коридора, соединявшего вход с палатами пациентов. Тёплый солнечный свет лился через окна.

Четыре девушки стояли в этом коридоре.

У всех четверых были одинаковые светло-каштановые волосы до плеч, и бледные, почти прозрачные лица. От формы глаз до радужных оболочек, и даже до сетчатки все они выглядели совершенно одинаково. Одеты они были в серые юбки в складку, белые рубашки с короткими рукавами и летние свитеры без рукавов, несмотря на то, что было уже немного поздно носить летнюю форму средней школы Токивадай.

Девушки называли себя разными именами.

Сёстры.

Радиопомехи.

Серийные модели пятого уровня военного назначения.

Из-за манипулирования генами, лекарственных препаратов и ускоренных методов роста продолжительность их жизни уменьшилась, так что им приходилось проходить различные курсы лечения в больнице.

До сих пор их держали в больнице, но с этого времени они должны были мало-помалу выходить наружу для реабилитации.

Вот почему доктор с лягушачьим лицом разговаривал с Сёстрами.

Он держал небольшой планшет для бумаг, не слишком отличавшийся от того, каким пользуются официанты.

— Ну, интересно, нормально ли будет использовать зимнюю форму средней школы Токивадай в качестве вашей верхней одежды.

— «Нет проблем», — ответила Мисака 10032.

Ответила одна из девушек.

У девушек не было имён — для того, чтобы различать их были только серийные номера. Это не было решением доктора с лягушачьим лицом; вероятно, это решение было принято намного раньше, когда их производили.

— Нормально будет снять мерку с вас четверых? — спросил доктор, записывая заказ на одежду на планшете.

При этом вопросе, четыре Сестры даже не переглянулись. С такими выражениями лиц, словно они объясняли очевидные вещи…

— «Не надо отдельных мерок — только одну мерку, — ответила Мисака 10032»

— «Все Мисаки были созданы из единого набора генов!!! Мы — серийные модели, — добавила Мисака 13577»

— «Мы были так созданы, не стоит думать о таких вещах, как разные размеры, — подвела итог Мисака 10039»

— «М-мисака».

Лишь последняя колебалась.

— …?

Когда три Сестры взглянули на невнятно лепетавшую, Серийный номер 19090 отвела взгляд и сжалась. Она очевидно пыталась прикрыть себя руками спереди, особенно верхнюю часть тела.

Со слабым подозрением в глазах, Номер 10032, девушка, которую некий парень называл младшей сестрёнкой Мисака, повинуясь импульсу, подошла к номер 19090.

Затем, сжав оба кулака, с выпрямленными большими пальцами, младшая сестрёнка Мисака повернула кулаки большими пальцами вниз, и засунула их в промежуток между юбкой и телом Номера 19090.

— «Э?! Спецификации должны быть точными, но тут поместятся ещё два пальца, — немедленно доложила Мисака 10032!!!»

— «Все Мисаки должны быть как одна, и всё же тут такое!, — выразила своё изумление Мисака 13577».

— «Талия тоже, но как насчёт остального? — Мисака 10039 хладнокровно предложила более тщательное обследование».

Следуя решению обсуждения, Мисака 10032 вытянула свои пальцы, и повела их вверх, но Мисака 19090 обоими руками перехватила их. Похоже, была ещё одна разница: она проявляла больший диапазон эмоций, что было видно по тому, что она даже немного покраснела.

С удивлённым выражением доктор с лягушачьим лицом сказал:

— Хотя все вы однояйцовые близнецы, различия в диете и тренировках приведут к индивидуальным различиям в темпераменте и телосложении, верно? Вовсе не странно, если у клонов человека развиваются разные фигуры.

«Чёрт, я сболтнул лишнее», — с сожалением подумал доктор.

Стройные женщины превосходили остальных, и вероятность того, что мужчина выберет стройную женщину, была выше — это было знание, привитое Сёстрам, но к чему это вело? Это были только личные вкусы доктора с лягушачьим лицом, но поскольку Сёстры встречали очень немного мужчин, «Доктор с лягушачьим лицом» для них был равен «нормальному мужчине». Вероятно, они должны будут сказать что-то вроде: «Если этот мужчина так говорит, не будет ли и «тот» старшеклассник так думать, — глубоко поразмыслив, неразборчиво сказала Мисака».

И едва они начали действовать по своему разумению, они приобрели странные взгляды, вроде существования «особого кольца», которое, будучи надетым на безымянный палец, похоже, приводило к тому, что всё становилось лучше. Здравый смысл Сестёр, который всё ещё не мог отличить, были ли подобные вещи правильными или неправильными, был высечен в камне. Но в то же время начала мало-помалу проявляться их индивидуальность.

— «Другими словами, она держит в тайне от других Мисак, что она делает секретные, тайные, непристойные дела (диету)? — продолжила Мисака 10032».

— «Контролёр Мисак, Мисака 20001 (Последний Заказ), что она вообще делает? — Мисака 13577 использовала миссии или роли как слова».

— «Возможно, более худая не знала, для чего были её усилия и какой была цель её действий, — холодно предположила Мисака 10039».

Доктор с лягушачьим лицом продолжил, прерывая на середине спор трёх сестёр словами:

— Но разве то, что вы делаете, не замечательно? Вы все одна личность, так что то, что случилось с Номер 19090 может случиться с каждой из вас, поэтому знаете ли, может понадобиться разная форма.

Внезапно, три сестры быстро повернулись, глядя в лицо оставшейся сестре.

Стоя в шаге от остальных, Мисака 19090, та, что овладела техникой сброса веса, медленно отступила.

— «Мисака, в соответствии с процедурами борьбы за выживание, теперь будет убегать! — Мисака…»

Прежде чем затих её крик, Сёстры набросились на неё.

4

В той же больнице, в которой бушевали Сёстры, находилась женщина по имени Кикё Ёшикава.

Раньше она была членом исследовательской группы, в задачу которой входило проведение экспериментов, разработка и обозначение уровня 6[1] сверх существующей системы классификации экстрасенсорных способностей, состоящей из уровня 0[2], уровня 1[3], уровня 2[4], уровня 3[5], уровня 4[6] и уровня 5[7].

Провозгласившая себя «не добрым, но наивным» персонажем, она создала чуть более 20000 клонов, и отправила на смерть более половины из них в ходе эксперимента. Она не убила их своими руками; она просто передала их кандидату на уровень 6, некоему ученику пятого уровня, но она не могла использовать это в качестве оправдания.

На данный момент этот эксперимент был не просто заморожен, а полностью отменён из-за присутствовавших при его разработке неустранимых дефектов.

Но это не означало, что всё, ранее имевшее отношение к эксперименту было полностью стёрто. Несмотря на специальные меры по улучшению физического состояния и физических возможностей, девочки, созданные только для того, чтобы быть уничтоженными, и экстрасенс, которому приказали их уничтожить, всё ещё были детьми, не говоря уже о невыразимом психологическом напряжении, которое скорее всего давило на них. Разумеется, индивидуальные вопросы, личные разногласия, человеческие отношения, и тому подобное были неожиданно прерваны в один катастрофический момент. Подумав об этом нормально, она бы никогда не смогла ничего сделать снова.

Но затем…

— «Никогда!...» — сказала Мисака, сказала Мисака, отказываясь, — «Не сойду, определённо не сойду с места Мисаки на этой спортивной сумке», — сказала Мисака, сказала Мисака, сидя на твоей наплечной сумке, бурно протестуя!!!»

— Эй, ты!.. Не сиди на сумке, которую кто-то несёт на плечах, ты, маленькая дрянь!!! Ты что, забыла, что некоторые всё ещё выздоравливают?

«Жертвы, о которых шла речь, и сегодня в хорошем настроении», — подумала Ёшикава.

У хищника из эксперимента, которого звала Акселератор, была ультрасовременная, похожая на полицейскую дубинку трость в правой руке, лямка спортивной сумки была накинута на левое плечо, и он стоял, пошатываясь. С белыми волосами и красными глазами, он был одет в одежду серого цвета.

Жертва по имени Last Order сидела на спортивной сумке, держась обеими руками за наплечную лямку, словно на качелях. Она могла делать это, потому что у неё было тело десятилетнего ребёнка, но Акселератору, который нёс сумку, и опирался на трость, было нелегко. Со светло-каштановыми волосами до плеч и глазами того же цвета, она была одета в мужскую тенниску поверх небесно-голубой сорочки.

31 августа Акселератор получил пулю в лоб, и был отправлен в больницу, а через месяц его, наконец, выписали. Строго говоря, его здоровье ещё не восстановилось. Всё лечение, полученное им до этого времени было только первой помощью, чтобы не дать делам пойти хуже. Но, из-за осколков черепа, часть его мозга была отрезана от остального, и даже сейчас ему приходилось компенсировать функции этой части мозга при помощи электрода в голове, присоединённого к шейному корсету. Без него он не смог бы разговаривать или стоять на своих ногах. При таких серьёзных ранениях само по себе чудом было бы даже просто суметь вернуться к нормальной жизни.

При таких обстоятельствах они стояли у главного входа в больницу.

Сердце самой Ёшикавы было задето пулей в тот же день, в который ранили Акселератора, но, хотя она была совершенно не в форме для того, чтобы заботиться о детях, она взяла на себя эту роль.

Не потому, что она была вынуждена это сделать.

Но потому, что она этого хотела.

— Верно, верно. Если вы будете играться у входа, мы можем помешать другим людям. Если вопрос в этом, мы должны сначала сбросить багаж, а потом уже сможем поиграть.

— «Мисака не играется!, — сказала Мисака сказала Мисака, давя на середину сумки, протестуя с серьёзным лицом!!!»

— Если эта щекотка не игра, тогда что это, чёрт побери, эй, ты?! Сумка вот-вот порвётся! — закричал Акселератор.

Ёшикава, не обращая внимания на эту перепалку, плавно отошла от входа и слегка помахала рукой поджидающему водителю такси. Такси плавно скользнуло в их направлении.

Акселератор подтащил сумку с сидевшей на ней Last Order к водителю. «Хочу запихнуть всё это в багажник; откройте его».

— «Ты обращаешься с Мисакой как с багажом?! — сказала Мисака сказала Мисака, дрожа от страха, и ныряя на заднее сиденье!!!»

Акселератор закинул спортивную сумку на заднее сиденье, и втиснул Last Order прежде чем усесться на свободное место. На заднем сиденье было ещё место для одного человека, но Ёшикава села на переднее сиденье рядом с водителем, чтобы не оказаться втянутой в эту ссору, словно взятую из второсортной комедии.

Для гарантии, она заранее сказала водителю: «Их только что выписали из больницы, так что включите кондиционер посильнее».

— А-ха-ха. Они же дети, так что должно быть, достаточно здоровы.

— Малышка, сидящая за вами не привыкла к запаху в машине, так что её может стошнить.

— ?!!! — водитель с удивлением обернулся.

«О, новичок», — подумала Ёшикава. Она знала, что Акселератор держал спортивную сумку, так что хлопающие звуки могли исходить только от того, что Акселератор удерживал Last Order поодаль от себя. Но из-за того, что Ёшикава сказала об этом заранее, должно быть, их повезут осторожнее обычного.

Такси отъехало так плавно, словно везло свежие яйца.

Ёшикава сказала водителю адрес, и посмотрела на цифровые часы над счётчиком; был без нескольких минут полдень.

Искренне веря, что её скоро может стошнить, Акселератор отворачивал от себя голову наседавшей на него Last Order, и с сомнением смотрел в затылок Ёшикаве.

— Куда мы едем?

— Есть школа, где работает моя знакомая. Это будет вроде квартиры. Ты бросишь свою школу? Ты знаешь, что это означает для тебя, верно?

Большинство учеников Академгорода жили в общежитиях. Были и те, кто бесплатно оставался в местах вроде городских пекарен, но такое было исключительно редко.

Будучи далеко от городских школ легко забыть, что эти здания служат также и общежитиями. У Акселератора не было привязанности к конкретным зданиям, поскольку он всегда был мишенью отморозков Академгорода, которые даже разгромили его комнату. Скорее всего, мебель была полностью разбита, так что не было смысла возвращаться на старое место. Но потерять крышу над головой всё ещё было проблемой.

Хоть он и знал об этом риске, Акселератор всё равно решил бросить школу.

— Я больше не хочу иметь дело с этой чушью о Шестом уровне.

Организация, которая проводила эксперимент, была распущена. Но несмотря на то, что исследовательский Центр, использовавший Сестёр, исчез, это не означало, что проклятье было снято. Даже в школе, в которую он был записан, всё ещё было совершенно отдельное подразделение, называвшееся «Лаборатория специального развития».Он был там единственным учеником, но в сущности это было прямоугольное помещение, служившее изолированной испытательной площадкой для подопытных животных.

Чтобы отделиться от этого пропитанного кровью мира, ему надо было отбросить всё: исследовательский центр, школу, общежитие, и всё остальное.

В этот раз у него не было выбора, кроме как пойти в менее упрямую школу. Он не знал, есть ли исследователь, который сможет устоять перед изучением такого захватывающего подопытного, как Акселератор, но ему нужно было это выяснить.

К тому же, особым мишеням вроде Акселератора и Last Order было некуда бежать и за пределы Академгорода.

Если они не вернутся в школу Академгорода, им пришлось бы провести остаток дней в боковых переулках как вооруженным группам нулевиков (Вне-Навык).

Акселератор скривил губы.

— Ну так что, совет директоров решил сделать вас моим следующим опекуном? Ну, раз это вы, раньше вы вероятно, следовали приказам, даже хотя это была ваша собственная область исследования.

Ёшикава была когда-то членом исследовательской группы, участвующей в эксперименте, и кроме создания Last Order и клонов, она также выполняла процедуры обслуживания Акселератора.

Хотя исследования, связанные с Шестым уровнем прекратились, он всё равно оставался самым сильным в Академгороде экстрасенсом пятого уровня, захватывающим объектом для исследования. Согласно исследованиям Ёшикавы, Акселератор всё ещё мог невероятно усилиться, если бы использовал новейшие методики развития экстрасенсорных способностей. Куда бы он ни пошёл, он бы всегда чувствовал чьи-то ожидания и воздействие на него.

Большинство людей, с которыми Акселератор имел дело раньше, были поглощены амбициями. Если бы он хотел, он мог ускользнуть из лап подобных людей, позволив Ёшикаве контролировать его. Разумеется, если бы он не согласился с её методами, он мог просто раздавить её и попробовать другой способ, но тогда…

— Неверно, — сказала Кикё Ёшикава, не оборачиваясь.

— А?

— Я не твой следующий «опекун», как ты выразился. Будь добр, хорошенько обдумай это. В данный момент, из-за расформирования исследовательской группы, я нахожусь на грани того, чтобы остаться без работы. Более того, я была вовлечена в эксперимент, и вдвойне в случаи, в которых ты играл главную роль. Если ты думаешь об этом как о какой-то родительской роли, совет директоров немедленно вышвырнет каждого из нас.

— … Тогда зачем вы здесь? Вы должно быть, только посланник — значит, дальше вы передадите нас какому-то неизвестному учёному?

— Подозрительно, да? Ну, этого и следовало ожидать, учитывая условия, в которых ты жил раньше, но позволь мне указать на две ошибки в твоих предсказаниях. Первая, я собираюсь передать тебя человеку, которого ты знаешь, и второе, этот человек не учёный.

Акселератор прищурил глаза, внимательно обдумывая слова Ёшикавы.

— Я не могу в это поверить.

Его не мучило присутствие невоспитанного ребёнка рядом с ним, так что даже при такой форе он был бы в состоянии с лёгкостью раздавить своего противника. Поскольку он очевидно, видел раньше лицо противника, раздавить его прямо здесь было бы быстрее и проще, чем быть настороже по поводу неизвестного противника.

— … Это становится скучно.

Внезапно, совершенно невинная Last Order сказала: «Единственный известный не-учёный, может быть, Ёмикава, — сказала Мисака сказала Мисака, поднимая руки в знак того, что сдаётся».

— Правильно, — поражённо ответила Ёсикава.

Ёмикава была одной из немногих «открытых подруг» Ёшикавы, женщина, состоявшая в Анти-Навыке Академгорода. Когда Ёшикаву сразила пуля, она была той одетой в свитер девушкой, которая присматривала за Акселератором и Last Order в больничной палате.

Акселератор, который не мог подумать об этой возможности, пока её не озвучили, тихонько щёлкнул.

Ёшикава, услышав это, поинтересовалась: «О. Боже, даже когда наша битва закончилась, между нами сохранилось напряжение, да?»

— Если вы такая, будет нормально, если я выслушаю ваши слова более внимательно.

— Ну, я могу понять, что ты пытаешься решить, ложь это или нет, поскольку в твоём случае, твоя привычка сохранять настороженность к чьим-то сладким словам вероятно настолько благоразумное действие, насколько возможно — особенно если ты знаешь ценность той, кого защищаешь.

Ёшикава не могла дольше терпеть это. Акселератор, надеясь избежать взгляда на переднее сиденье, попытался рассмотреть вид за окном машины. Только Last Order, которая не могла заметить напряжённость между этими двоими, продолжала говорить: «Э? Разве это не Ёмикава? — сказала Мисака сказала Мисака, настойчиво дёргая тебя за плечи».

5

К полудню уроки закончились.

Камидзё, не состоявший ни в каком клубе, проводил время после полудня, возвращаясь к себе в общежитие.

Он переобулся в туфли возле ящиков для обуви, и, когда он поплёлся по школьному двору…

«Интересно, что пошло не так…»

Он закашлялся.

Конечно, он думал о вызвавшей сильную головную боль связи между массажёрами и Сейри Фукиёсе.

«Хммм. Неужели это то, что я думаю, и «потри мне, Фукиёсе» было немного слишком фамильярно? Но ведь потом она меня ударила даже за «пожалуйста потри мне, Фукиёсе-сама», более того, когда я начал «Моя дорогая, осенние цвета усилились, не так ли…» она отправила меня в полёт ударом в голову. Да что я сделал такого, что оскорбило её чувства?»

В сущности, этот парень привык к тому, что его преследуют неудачи, и из-за этого его телу доставалось столько ударов, что оно стало достаточно сильным, чтобы выдержать прямые удары без нужды в перевязках. Учитывая, что его вечно кусала в голову голодная девочка, запас жизненных сил Тома Камидзё должен был действительно быть чем-то особенным.

Вот таким образом, не обращая внимания на окружающее, и без конца размышляя о вещах вроде «Мне не следовало пытаться представляться беззаботными сезонными словами», Камидзё шел по упорядоченному пейзажу Академгорода.

Поскольку было 30 сентября, оставшееся с лета тепло рассеивалось. Ветер, вращавший лопасти ветряков, делал ненужной работу кондиционера в универмаге, даже прогноз погоды на огромном экране, прикрепленном сбоку к этому магазину, сменился с «остерегайтесь теплового удара» на «смена времён года, следите за своим состоянием». Одним словом, перемены.

В такой ситуации…

— Ой-ой-чёрт-больно-знаешь-ли!!!

Слова девушки, которые убедительно доказали бы критикам языка, что современный японский делается смущающим, донеслись до Камидзё.

Когда Камидзё повернулся к их источнику, к нему на большой скорости рванула прилично выглядевшая (предположительно) девушка из хорошо известной средней школы Токивадай.

Микото Мисака.

Со светло-каштановыми волосами до плеч, она была на семь сантиметров ниже Камидзё. Сменив свою летнюю форму, сейчас она была одета в бежевый пиджак и плиссированную юбку в клетку. Она должно быть, получила новую с иголочки зимнюю форму вчера, но её юбка уже стала ей короткой. Она выглядела как приличная барышня, поскольку кроме очень лёгкой сумки несла футляр для инструмента, в котором могла бы быть скрипка.

Когда Камидзё увидел её лицо, он сказал со скучающим выражением:

— А, это ты. Ну вот, опять… Невезуха…

— С чего ты так реагируешь на чьё-то лицо?!!

— Гяяя! — продолжала Микото, создавая переполох. Между прочим, хотя утром Камидзё получил удар кулаком и головную боль от Сейри Фукиёсе, здесь воздействие катастрофы вероятно будет сильнее. Вполне возможно, что от этой девушки по прозвищу Рейлган, он снова получит удары молний и всякое такое.

Когда Камидзё взвесил свою школьную сумку, словно она была очень тяжёлой (несмотря на то, что на самом деле она была очень лёгкой)…

— У тебя ко мне дело? Тогда давай побыстрее. Если можно, давай уладим его на ходу. Или ничего, если вместо этого я пойду домой?

— Я бы предпочла, если бы ты поставил меня на пьедестал, а не обращался со мной, словно я вредное насекомое, независимо от того, что ты чувствуешь… — Мисака слегка наклонила голову в сторону, и её губы лукаво изогнулись. — Или мне следует сказать, что ты не ожидал, что я выиграю привилегию заставлять тебя слушать такие чрезмерные требования, интересно?...

— Э?

Камидзё, почему-то чувствовавший за невыразительными словами Микото какое-то опасное намерение, попытался медленно увеличить расстояние между собой и девушкой.

В этот момент туз средней школы Токивадай, леди с безупречным поведением (если она не такая, это пугает), схватила его за руку и сказала просто:

— Штрафная игра…♪

Брови Тома Камидзё изогнулись.

Штрафная игра, это значит, что она имеет отношение к «пари», заключённому между Камидзё и Микото 19 сентября, на открытии в Академгороде семидневного всешкольного спортивного праздника, Дайхасейсай. Проще говоря, она устанавливает, что набравший меньше очков будет подчиняться набравшему больше очков.

Академгород как город, в котором занимаются развитием экстрасенсов, одобряет использование экстрасенсорных способностей на спортивных праздниках. Поэтому все из школы Токивадай используют все средства — от сильноточной молнии в несколько сотен миллионов вольт до стены ветра, дующего со скоростью 80 метров в секунду, чтобы скосить противника; естественно, подобная катастрофическая тактика быстро прижилась.

Камидзё учился в старшей школе, а Микото — в средней, но разница в возрасте и всё такое ничего не значат перед лицом угрозы со стороны Матери Природы, так что к третьему дню соревнований они совершенно выдохлись. К тому же, Камидзё, Цучимикадо, Химегами, Фукиёсе и остальные были ранены вследствие переполоха, произошедшего в день открытия Дйхасейсай; это означает, что они потерпели поражение из-за разных проблем, нагромождавшихся одна на другую. При таких условиях они не смогли сделать то, что намеревались сделать против школы Токивадай.

Но поражение есть поражение.

Со всем сказанным, предложение «штрафной игры» Микото Мисаки заключалось в том. чтобы точно следовать любому приказу победителя, но затем…

— Чё? Я точно не припоминаю, она что, ещё в силе?

— Эй, не увиливай! В любом случае я хочу, чтобы ты в самом деле слушался, что бы я тебе ни сказала! Мистер, ты должен быть признателен Микото-сан, что она не включила проценты!!!

Явно торжествующая Микото надулась от гордости.

Ученики, проходившие по главной улице, оборачивались, словно спрашивая взглядами «Что? Что?»

Независимо от её внешности казалось, что она испытывала скрытое сожаление о том, что «это должно было случиться раньше, но Камидзё вероятно был то в больнице, то в поездке в Италию», готовое взорваться. «Неинтересно», — пробормотал он, но промолчал, как подобает серьёзному молодому человеку.

Камидзё вздохнул.

— Ну, в таком случае, ладно. Знаешь ли ты, на что я способен?

— Хм… Не пытаешься ли ты сказать, что собираешься выпутаться из этого положения при помощи хитрости?

— Ну, я не это имел в виду.

— Понятно. Ты имеешь в виду обычные штуки, которые может сделать обычный человек вроде тебя; если речь только об этом, я на самом деле не знаю. А, не беспокойся, чудесная Микото-сан действительно примет во внимание, если обстоятельства укажут, что тебе это не под силу. Поскольку я не собираюсь ставить перед тобой абсурдно невозможные задачи, как насчёт того, чтобы ты, обычный человек, постарался как обычный человек…?

— ….

«Хлоп», — Камидзё услышал, что этот странный звук донёсся от его лба.

В общем, если это случится, ничего хорошего из этого не выйдет, и Тома Камидзё, хотя он может тихо понять, о чём шла речь, не был мудрым примерным студентом.

— Понятно.

Микото сумела выдохнуть с облегчением при виде опустившего глаза Камидзё, признавшего ответом своё поражение.

Но затем…

Внезапно он поднял опущенную голову, посмотрел прямо в лицо Микото и начал говорить со всей энергией:

—Очень хорошо!!! В таком случае, твой возлюбленный раб, Тома Камидзё, будет повиноваться каждому твоему приказу!!!

Толпа неожиданно замерла.

В толпе, взгляды которой попеременно перебегали с говорящего Камидзё на слушающую Микото, послышался шёпот. Прошло несколько секунд, пока толпа не превратилась снова в грохочущую волну, отхлынувшую от места, где стояли Микото и Камидзё.

— Ха…? Что, раб, ЭЭЭ?! Что ты говоришь?

Хотя он отлично осознавал, что кровь приливает к лицу Микото в непревзойдённом стиле, он не был настолько хорошим парнем, чтобы отпустить её просто так.

Почтительно опустившись на колено, Камидзё вытащил тонкий планшет из своей лёгкой школьной сумки и с деловым, совершенно серьёзным видом, слегка обмахнул её, как веером.

— Основы, я думаю, были в том, чтобы привести в порядок шутки, одзё-сама. Поскольку у меня, Томы Камидзё, не хватает в этом опыта, я прошу вашего прощения за неприятности, которые могу вам причинить.

— Подожди, дурак!!! Ты слишком легко вошел в роль, и не маши веером под мою юбку со всей силы!!!

Бледное лицо Микото быстро покраснело, пока она кричала, одновременно обоими руками оттягивая вниз короткую юбку. Носила она под ней шорты или нет, было вероятно, вопросом настроения.

И, в этот момент…

— Сестрица!!!

Девочка с волосами, заплетёнными в два хвостика, одетая в пиджак, Куроко Ширай, решительно ворвалась, пробираясь сквозь толпу.

— Э-этто…?!

Обычно, когда появляется Куроко, она обнимает Микото или просто щупает её обоими руками, но сегодня она была ограничена тем, что верхняя часть тела Куроко совершенно откинулась назад, словно она наткнулась на невидимый барьер прежде, чем смогла приблизиться к Микото. Вероятнее всего она была сильно шокирована грандиозным спектаклем, разворачивавшимся перед ней.

— Ку… Куроко?

Микото, у ног которой стоял на коленях парень старше неё, обмахивавший её веером (как это выглядело), повернула только голову с напряжённым лицом к своей кохай.

Но Куроко Ширай похоже, не слышала голос своей возлюбленной сестрицы, поскольку её маленькое тело всё тряслось.

Её глаза сосредоточились только на Тома Камидзё, который сейчас проявлял свою безответную преданность (с её точки зрения).

Затем девушка заговорила:

— Ч-что за мужественное, чистосердечное, подобострастное поведение… Но эта роль была и будет моей, и только моей!!!

В глазах Ширай была зависть, ревность и небольшой проблеск уважения.

— Перестаньте, идиоты!!! Не падайте тут ниц! Что это за ритуал, я что, лидер религиозной секты или что-то в этом роде?!!!

Микото Мисака кричала, но она не могла перестать трястись от ужаса, поскольку Куроко Ширай, которой пришло в голову противостоять тому, что Тома Камидзё бездумно обмахивал девушку снизу, формально подтвердила присутствие грозного врага.

6

Цукиёми Комоэ устало дышала, сидя в учительской.

Учительница ростом 135 сантиметров, выглядевшая как двенадцатилетняя девочка, казалась необычно усталой; хотя это можно было понять. Причиной этого могла быть суматошная стычка между учениками этим утром (принимая во внимание, что может быть они не выделяются по сравнению с Тома Камидзё, но если снова подумать о том, что тогда вытворяли ученики, стычка была достаточно суматошной), но были и другие причины.

«Они» были разбросаны по поверхности её металлического стола.

Здесь, на дешёвой бумаге для принтера, лежали заполненные анкеты о надеждах и стремлениях. Обычно подробное исследование на первом году обучения было довольно неточным, так что можно было только полагаться на вопросы вроде: «Чем вы хотите заняться в будущем?» Обычно на них отвечали чем-то вроде «получить высшее образование» или «пойти работать». Тогда, если выбрано высшее образование, на какой факультет какого университета они планируют поступать? Если выбрана работа, какие процессы они использовали для корпораций, в которые они стремятся? То, о чём они написали, было стоящим перед ними ближайшим будущим.

Но затем.

— Хааааа…

Комоэ-сенсей, естественно, была сильно озабочена.

Причиной было то, что Мотохару Цучимикадо совершенно всерьёз написал: «Я хочу отправиться в страну горничных. Там я устрою государственный переворот, стану военным советником, и сделаю несчастную горничную императрицей». В то же время Аогами Пирс начиная от рамки анкеты написал большими буквами, выскакивавшими за границы листа: «Я хочу быть популярным», а Тома Камидзё написал: «Мне подойдёт всё, от чего я буду счастлив» неотразимо тоскливой манере, от которой слёзы наворачивались на глаза.

«Нынешняя молодёжь склонна испытывать недостаток тяги к конкретной работе, как сказал кто-то из знаменитостей, но у меня такое чувство, что здесь немного другое дело…»

Возможно, им просто были не интересны анкеты, но это не значит, что они пользовались своими механическими карандашами спустя рукава. Возможно, они заполнили их с решительностью и серьёзностью; и именно по этой причине она сильно беспокоилась.

Айхо Ёмикава подошла к Комоэ-сенсей.

— Йо! Сенсей, что лучше для смены темпа: табак или алкоголь?

— На работе алкоголь запрещён, ты же знаешь…

Быстро прорывшись через стол Комоэ-сенсей, Ёмикава сказала:

— Значит, табак…

Комоэ-сенсей взяла сигарету из предложенной Ёмикавой пачки, и засунула её в рот.

— А? Почему-то, эта сигарета на вкус как высший сорт.

— А, это новинка из сигаретного бара. Это первосортная штучка по 70 иен за сигарету.

В последнее время, несмотря на расширение зон для некурящих, количество магазинчиков с табачными деликатесами возрастало ускоренными темпами. Теперь уже не редкость увидеть магазин с коллекцией табака из всех стран вместо коктейлей. Намного превосходя 70-иеновую сигарету, сигары из Южной Америки могут стоить до 3000 иен.

Школы обычно объявляются зонами, свободными от курения, но как ни странно, в Академгороде довольно много случаев, когда в школах разрешают курить. Такое обычно происходит в школах, учителя которых являются исследователями в разных областях. Если они полностью потеряют концентрацию, это вызовет беспокойство, поскольку может сдвинуть преимущества и недостатки для всего населения Академгорода; таким был результат размышлений Совета директоров.

Каждый аппарат, используемый для фильтрования, мог только захватывать воздух с одного направления. Но когда работали четыре из них, воздух над столом бурлил, напоминая вращение, которое происходит в стиральной машине. Поток воздуха был не настолько силён, чтобы сдвинуть даже тонкий лист бумаги, но его было достаточно, чтобы втягивать табачный дым, фильтровать его и выбрасывать обратно чистый воздух. Последняя модель была практическим применением аэродинамики, которая также могла снизить расходы настолько, чтобы позволить свободное распространение; это было подлинно местным изделием.

— Поехали…

Комоэ-сенсей включила машины для очистки воздуха выключателем, установленным на краю её стола.

Когда Айхо Ёмикава, с невероятно большой грудью, одетая в зелёный свитер, также сунула в рот сигарету, она прикурила от маленькой зажигалки, которую нашла на столе Комоэ-сенсей.

— Должно быть, это редкий бельгийский продукт, но… Э. Эта неплохая. Эта не хорошая, я не могу заставить её быть приятной на вкус!

— Ёмикава-сенсей, ты становишься скучной, потому что продолжаешь непрерывно курить сигареты, не смакуя их.

— Та, кто выкуривает в день впятеро больше, чем я, Комоэ-сенсей-Белый курильщик, не должна такое говорить.

— Буга…, — обе они выпустили дым на поверхность стола.

Беловатый дым, коснувшийся поверхности, рассеялся тут и там, но вскоре перестал двигаться, словно наткнулся на невидимый барьер на краю стола, прежде чем закрутился вихрем и всосался на четырёх углах стола.

Поскольку очистители воздуха приносили пользу только на [b]поверхности[/b] стола, сидевшая Комоэ-сенсей, несмотря на то, что нагнулась в сторону Ёмикавы, должна была держать лицо направленным к поверхности стола. В этой области ещё много что нужно усовершенствовать.

— Похоже. что цена на табак снова поднялась. Я уверена, что это разобьёт сердца учителям.

— Это всё еще не выбор большинства, по сравнению со сладостями или мангой.

Учащиеся составляли 80% населения Академгорода. Даже если исключить студентов университетов, тех, кому можно было курить и пить спиртное, было удивительно мало. Даже при этом текущее положение дел было таким, что когда с них собирался налог, доходы значительно возрастали. В результате, обложение налогом предающейся курению и употреблению спиртного молодежи, было неписанным соглашением Академгорода.

В сущности, этот город был местом для образовательного сообщества; обложение несущественных товаров и предметов роскоши налогом не составляло проблемы благодаря системе. Взамен Академгород в основном удерживал плату за место в общежитии, цены на питание и тому подобное (такое как пробные продукты Академгорода) на самом низком уровне, так что в конечном итоге всё компенсировалось. Ну, есть школы, которые даже получают выгоду от школьных автобусов, учебных материалов и тому подобного.

— Но для расходов учеников на проживание, стипендии и субсидии от Академгорода не очень значительны. Возникает такое чувство, что это окольный метод?

— Если бы прямые субсидии на обучение уменьшились, жалобы полились бы потоком. Это похоже н то, как реакция на «табачные акцизы» и «сокращение зарплат» совершенно различается, несмотря на то, что деньги выделяются для одной и той же цели.

— Это не может быть правильным, — подумала Ёмикава, постукивая сигаретой, на конце которой уже собрался пепел, по переносной пепельнице, которую она раньше вытащила из кармана свитера.

И, затем Ёмикава кое-что заметила.

Сигарета, которую Комоэ-сенсей держала в уголке рта, медленно раскачивалась вверх-вниз.

Привычка, которой у неё раньше не было.

— Ха-ха-ха, это в обычном стиле того курящего священника, Комоэ-сенсей.

Флинч. Плечи Комоэ-сенсей преувеличенно двинулись.

Она, смутившись, передвинула сигарету из краешка рта обратно в середину.

— Н-не может быть?! Да ладно, Ёмикава-сенсей, что ты такое говоришь? Не может быть, чтобы я делала что-то такое вроде смены привычек…!

— Но меняться это же хорошо.

Оказавшись перед усилением Комоэ-сенсей своей идеальной оборонительной позиции, Ёмикава быстро отступила. Выражение лица Комоэ-сенсей показало её разочарование.

— Ррррр, — Ёмикава выдохнула дым в сторону всё ещё настороженной Комоэ-сенсей.

— Ну тогда ладно. В любом случае, не пора ли нам уже вскоре выходить?

— А, те дети, о которых ты тогда говорила, что они придут…?

— Именно они. Я обычно не ввязываюсь в такие обременительные дела, но этот глупый случай был моим выбором. Невесело, когда каждый в моём классе является отличником, знаешь ли.

— Эй, подожди! Наши сигареты ещё сильно недокурены, давай ещё немного посидим и прикончим их!

Принимая во внимание, что учительская, строго говоря, была зоной для некурящих, Комоэ-сенсей схватила Ёмикава-сенсей за руку.

Спустя несколько минут, докурив сигареты до фильтра, Комоэ-сенсей и сопровождавшая её одетая в свитер учительница физкультуры, вышли из учительской.

7

Он услышал как звук мотора такси исчезает вдали.

Акселератор даже не посмотрел в ту сторону.

Он даже не скосил глаза на Last Order, которая стояла рядом и что-то говорила.

Тем не менее его внимание было захвачено загадочной сценой, разыгрывавшейся перед ним.

Подробнее говоря, он стоял рядом с воротами некоей старшей школы. Сколько бы он ни смотрел на неё, она выглядела исключительно средней; упомянутое место было школой из железобетона, от которой, как он сформулировал, веяло духом «ничего особенного».

Но проблема заключалась не в этом.

Акселератор не смотрел на здание школы.

Перед ним были две женщины — учительницы из этой школы.

Лицо одной из них было ему знакомо.

У неё были длинные волосы, завязанные сзади, одета она была в свитер. Её звали Аихо Ёмикава, и она служила в Анти-Навыке Академгорода. Не заинтересованная в том, чтобы применять оружие против детей, эта удивительная так называемая учительница физкультуры использовала щит, чтобы сбить с ног противников третьего уровня.

Но и эта женщина не была проблемой.

Акселератор всё смотрел на другую особу.

— Ч-что это?...

Эту женщину звали Цукиёми Комоэ… Если ей не повезло, она окажется даже меньше ростом, чем Last Order, которая снова стала неуклюже садиться на его спортивную сумку.

Акселератор немного подумал, бросив ещё один мимолётный взгляд на исключительно низкорослую женщину.

— Что это за неопознанное существо? Она смогла пробраться сюда из кто-знает-откуда.

— О чём ты говоришь? Она закончила университет в должное время и появилась тут в Академгоро…

С единственной фразой, которая сделала ситуацию ещё более неловкой, Акселератор импульсивно прищурил свои глаза.

После этого…

— Говорят, что исследования по замедлению старения клеток ещё не закончены. Чушь, значит это и есть истинное положение дел с 250-летним методом, о котором ходили слухи во время Эксперимента. Я был убеждён, что мир об этом всё ещё не знает, но чтобы Академгород настолько продвинулся в этой технологии!...

— Э, ну, знаешь ли, это не тот случай…

— «Или, может быть, поскольку исследования не завершены, эта особа была образцом, пойманным для того, чтобы подтвердить эти слухи, — сказала Мисака, сказала Мисака в то время, как она следила за разговором с немного серьёзным видом… «Как жаль, такими темпами эксперимент должно быть, всё время шёл в неверном направлении, у них должно быть, довольно долго не было свободного времени, — сказала Мисака сказала Мисака в то время как говорила с зажатым ртом.

— Подождите, почему это даже «её» самопредставление говорит об этом так серьёзно?! Даже Ёмикава-сенсей не смеётся, пожалуйста, скажите что-нибудь!!!...

При том, что миниатюрная учительница вся тряслась, девушка в свитере каталась со смеху. Даже Кикё Ёшикава, которая привезла сюда Акселератора и Последний Заказ, не подумала взять с собой такую коллегу. Она тоже улыбалась с выражением, которое, если выразить словами, было полным чувств — тех, что имели мало шансов разжечь огонь в её душе исследователя.

Ёмикава, всё ещё смеясь, перевела взгляд на Акселератора.

— … так это означает, что я, Ёмикава-сенсей, буду заботиться о вас с данного момента. Ну, здесь есть свободные комнаты, так что даже если вы захотите остаться здесь бесплатно, проблем не будет, знаете ли.

— При всём при том всегда «временно» до конца.

Ёмикава засмеялась, услышав безразличный голос Акселератора, и похлопала по голове Комоэ-сенсей, говорившей что-то вроде «Н-недоразумение разъяснилось?»

— Как я вижу, вы не против? — спросил Акселератор совершенно нормальным тоном. — Как будто вы понятия не имеете о ситуации, в которой я нахожусь. Вы наивны, если думаете, что поздно ночью в вас не полетит коктейль Молотова. Лучше хорошенько спрячьте меня; похоже, что мы противостоим всем самым безобразным и дерьмовым граням Академгорода.

— А, так причина в этом?

Ёмикава ответила на это, как будто это и ожидалось.

— Ты забыл, чем я занимаюсь. Именно в этом наша особенность как членов Анти-Навыка. Даже так, я думаю, что найдётся совсем мало наивных парней, которые посмеют напасть на дом члена Анти-Навыка. Силы хаоса этого города обычно действуют только на уровне, где мы не можем их заметить, верно? Если у них хватит духу открыто объявить войну, мы здесь для того, чтобы помешать им.

— …

Акселератор намеренно промолчал, тщательно изучая слова Ёмикавы. Только Комоэ-сенсей говорила, осматривая сцену: «Э? Что это здесь за атмосфера, и когда она изменилась?»

— Не жалуйтесь, когда умрёте!

— Меня устраивает.

— Есть вероятность, что «они» впишут ваше имя в список своих мишеней.

— Знаешь ли, это моя работа — исправлять такие группы отморозков. Если мы покажем страх детям, которые нуждаются в спасении, мы просто не сможем сделать первые шаги к тому, чтобы работать с ними.

Акселератор щёлкнул языком.

Хватит с него Last Order, и хватит этой особы; прежде чем он заметил, этот вид идиотизма начал накапливаться в его окружении. Если бы она была в такой ситуации, она бы чувствовала, что торчит словно очень больной большой палец.

Ёмикава улыбнулась Акселератору, который выглядел, словно жевал что-то горькое, так, как обычно не улыбаются взрослые женщины.

— Даже если так, всё в порядке. Из того, что я слышала, похоже, ты без труда сможешь помочь, верно?

— Вы серьёзно?

Ёмикава говорила это так, словно могла его вылечить.

Она могла не знать, по какой причине, но Акселератор уже убил своими руками более 10000 людей. Если обдумать этот факт, возможно Ёмикава сможет осознать, как много из её слов неприменимо к нему.

Но затем…

Как будто ничего не заметив, Аихо Ёмикава продолжала выпаливать слова.

— Но это же так, не правда ли? Пока мы говорили о том о сём, когда ты услышал, что останешься вместе со мной, ты начал помечать свой список дел по пунктам, сводя на нет все мёртвые зоны. Ты даже закрыл маленькие дыры, надеясь, что на самом деле на нас не нападут, даже если шансы 1 к 10000. Что, другими словами, означает, что у тебя есть желание защитить нас, верно?

— …

Акселератор изогнул брови.

— Это из-за неизмеримого уровня неконтролируемого идиотизма, — пробормотал он.

8

Он решил разделиться с Микото Мисакой.

Причина была простой: Камидзё начинал чувствовать голод. Сняв пропотевшую форму, он переоделся в обычную одежду и должен был приготовить себе еду сам, иначе ему не отделаться от огромной кучи сомена.

Он не знал, когда истекает срок годности обезвоженного сомена, но почему-то ему казалось, что хотелось бы избежать хранения выпущенного в этом году сомена до следующего года.

Микото закричала: «Это же только сомен, в чём дело!», так что Камидзё с нажимом сказал: «А ты проводила день за днём, не имея другого выхода кроме как проявлять изобретательность по утрам, днём и вечером, подсев на сомен со вкусом салата, сомен со вкусом макарон и сомен со вкусом удона? Тогда я пошлю тебе полную коробку сомена!!!» Вздрогнув, она дала одобрение.

Поскольку до условленного времени оставалось недолго, Камидзё вяло заторопился в своё общежитие.

— Чёёёрт. Я должен был что-то заподозрить, когда этот ужасный сомен подешевел в супермаркете. Именно по причине такого соотношения к цене, его никто не брал…

Что ещё хуже, так неудачно совпало, что сразу после того, как он купил эту массу сомена, господин и госпожа Камидзё, которые жили за пределами Академгорода, прислали ему сообщение (Ну, мы сорвали джекпот в лотерее — нашему Тома тоже нравится сомен?) вместе с большим количеством обезвоженной лапши. Одним словом, каждый раз так случается, и его поглотила невезуха.

Думая о том и сём он подошел к своему общежитию как раз когда из него выходила Маика Цучимикадо. По сути дела, это мужское общежитие, но в последнее время, при том, что ученица-горничная к которой относятся как к подружке, приходила чтобы прибраться в комнате своего сводного брата, а в комнате Камидзё каталась по полу голодающая девочка, нарушения общественного порядка бросались в глаза.

Девочка по имени Маика часто сидела наверху похожего на барабан робота-уборщика, но сегодня она шла нормально.

Её чёлку удерживала наколка горничной с оборочками, и лоб был высоко открыт. Её одежда с длинными рукавами была несколько нетипична для горничных; вероятно это была зимняя школьная форма.

Она училась в школе домашнего хояйства.

Камидзё увидел, как Маика идёт короткими быстрыми маленькими шажками…

— Эй. Я думал ты всегда сидишь на роботе-уборщике, что случилось?

— Уху… Ну, у меня сегодня хорошее настроение, мне не нужно полагаться на его малую скорость…

Даже у этой девочки выражение лица, на уровне Аисы Химегами, было трудно понять. Но сегодня он понял, что видит на её лице радость, пронизывающую вспышку света. Что, что, да что, чёрт возьми, происходит? В то время, как Камидзё отвернулся, Маика коснулась левой щеки тыльной стороной правой ладони, сделав высокомерный, свойственный только горничным жест «о-хохохохохо».

— Вот оно, то и это. Манжеты сделали свое дело.

Ма-н-дже-ты?

— Манжеты! — с улыбкой сказала Маика. — Знаешь ли, горничным обычно запрещено выделяться; штучки вроде модной причёски и украшений недопустимы. Так что разборчиво выбирая манжеты и воротнички, мы тайно проявляем нашу индивидуальность…

— А, вот оно что, — сказал Камидзё, снова взглянув на руку Маики.

Это складка на рукавах у запястья. Камидзё не мог осознать её достоинства, как и почему она всё время изменялась; или смысл был в том, что она похожа на тех девочек, радующихся, что форма, которую им впервые прислали, пришла с укороченной юбкой?

В то время как Маика продолжала с отсутствующим видом тереть свои нежные щёки своим рукавом…

— Хаааа… Этот триместр (вызов) большой успех… Поскольку у меня сейчас хорошее настроение, я готова выслушать о любых твоих пустяковых проблемах.

— Вот как? Очень хорошо, я бы хотел знать, как избавиться от огромного остатка сомена.

— Измельчи сваренный сомен на мелкие кусочки, и если ты смешаешь их все с ингредиентами для харумаки, вкус останется неожиданно тем же самым. Это с лёгкостью добавит ему объём…

Маика ответила это, продолжая удаляясь рысью. Можно было ожидать, что приятные лучики света вспыхивают тут и там от одного взгляда на её спину.

Некоторое время Камидзё любовался этой картиной.

— … Э, знаешь ли, вкус совершенно исчезнет, если ты бросишь что-то в блюдо с интенсивным вкусом.

Обдумывая по-настоящему беззаботно брошенный ответ Маики, он решил войти в ученическое общежитие, поскольку не было толку стоять здесь.

Войдя в обветшалый лифт, направившись на 7-й этаж, и пройдя прямо по коридору, можно было найти комнату Камидзё среди выстроившихся в ряд дверей.

Когда он открыл дверь и вошёл в комнату, вечно голодная Индекс лежала ничком на полу посреди комнаты. Должно быть, она снова проголодалась, как на неё ни смотри. Так что, когда Камидзё бросил в неё лёгкой сумкой…

— Сегодня у нас сомен.

— Не может быть!!!

«Зубан!!!» Одетая в белоснежное платье девочка с серебристыми волосами энергично вскочила на ноги. Её сверкающие изумрудно-зелёные глаза лучились недовольством.

— Почему это Тома готовит тут только японскую лапшу? Что это за ритуал? Это что, какая-то техника внутренней регуляции организма, в которой применяется эта так называемая кухня?!

Индекс могла жаловаться; на практике это не было большой проблемой, поскольку когда сомен будет подан на стол, он будет съеден без остатка, словно он и вправду вкусный. Короче говоря, это усталость от сомена. Даже если это называется усталостью, это только временное состояние; в сущности для этого влечения, которое является источником настроения.

Когда Камидзё устало кивнул…

— … Любовь — сложная штука…

— Тома?

Индекс с подозрением изучала его, но Камидзё нисколько не возражал.

Кстати, в его комнате жило нахлебником ещё одно животное; этот черепаховый кот нежился в лучах солнца на залитой солнцем веранде. Выбрав место с хорошей вентиляцией, кот свернулся в клубок, но это было место, где не ощущалась смена времён года. Кот, не имеющий ничего общего с соменом, был беззаботным животным.

В последнее время он линял, меняя шерсть на зимнюю, так что кошачья шерсть была разбросана почти повсюду. Более того, Тома подозревал, что размер тела кота медленно увеличивается.

Когда Камидзё потянулся за одеждой, чтобы переодеться в ванной…

— В любом случае, мы немедленно выполним секретные инструкции Маики: сомен, который выглядит как харумаки!

— Можно подумать, мне обычно подходит харумаки!

Как раз когда Индекс высказала свою жалобу, резко зазвонил интерфон.

— Кто бы это мог быть?

Когда Камидзё открыл дверь, за ней был Мотохару Цучимикадо.

— О, вот ты где, ня… Ками-ян, извини, но не мог бы ты мне помочь, ня…

При этих словах Камидзё переключился в режим тревоги и…

— Что за помощь? Не говори мне, что снова появились те ребята, собравшие армаду магов мирового уровня?

— Ками-ян… ты уже так гладко произносишь такие слова… разве ты не можешь сделать это из симпатии? — Цучимикадо с сожалением посмотрел на него, и затем: — Дело не в этом, Маика только что наготовила слишком много какой-то еды, ня. Это что-то вроде тушеного мяса, которое готовилось около десяти часов, и его принесли в горшочке, но я не могу доесть. Но я не могу просто взять и выбросить его, так что, если хочешь, давай поедим вместе…

— … Я буду!!! …

Это не Камидзё, а Индекс закричала, стремительно выскочив из-за спины её домовладельца. Запах еды должно быть, пристал к одежде Цучимикадо, даже черепаховый кот засеменил к ним.

Камидзё хотел высказать свои жалобы, но его заставило замолчать необычное настроение Индекс. Слово «мудрость» проплыло в его мыслях.

Все без исключения они пошли прямо в комнату Цучимикадо.

Планировка тут была такая же, как и в комнате Камидзё. Однако, поскольку тут были только тренажёры, как в спортзале, создавалось совсем другое впечатление. На стене висела пара книжных полок, которые были превращены в область коллекционера (особое пространство), набитые мангой о горничных как было видно по обложкам; Камидзё подумал, что его дружеский долг состоит в том, чтобы не трогать их раньше времени.

— Вот оно.

С этими словами Цучимикадо указал на стол. Должно быть, Маика принесла сюда эту серебристую цилиндрическую кастрюлю, какой пользуются шеф-повара, и просто поставила её со стуком. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы обычный студент из общежития мог иметь подставку, достаточную для такой гигантской кастрюли, так что она подстелила старые газеты.

Цучимикадо подошёл к кастрюле, и открыл крышку, внутри было оранжевого цвета тушёное мясо.

— Вероятно, в основе была морковь, но она полностью растворилась, ня. Эта чертова масса тушенки содержит в качестве ингредиентов какое-то количество овощей.

— Разве морковь не делает её по-настоящему аппетитной?

Таким было его впечатление, когда он сколько смог вдохнул запах. Очевидно, сахар не использовался, и вероятно, должен был остаться только вкус овощей.

Тем временем тушеное мясо зачерпнули черпаком в большую неглубокую чашу. Свинина и картошка были порезаны на крупные куски. Там были овощи хороших сортов; блюдо выглядело таким питательным, что приближалось к здоровым напиткам, где присутствуют даже питательные вещества, не встречающиеся в обычной пище. Между прочим, кот не понимал причину, по которой использовался лук. Его глаза не могли видеть это, как некоторые мелкие животные, и говорили: «Что это, я хочу есть, я хочу съесть это, я хочу съесть это!!!»

После того, как всё это случились, приступили к еде.

При том, что еда была неожиданно великолепной, они не думали о том, что делать с соменом.

После того, как Камидзё сказал: «Приятного аппетита», он взял ложку в руку и посмотрел на Цучимикадо.

— Но знаешь, ты очень великодушен. Каким-то образом, даже хотя она ещё только учится, Маика приближается к уровню ресторанной готовки, да?

— Ня. Вот именно поэтому. Если не съесть такую еду, достойную того, чтобы её съесть, в конце концов она наверняка испортится. Если бы я столько съел, думаю, что мне было бы плохо, ня.

— Тогда понятно. Всё равно ты должен был подумать о том, чтобы сохранить тушеное мясо.

«Пику», раздалось, когда Цучимикадо ненадолго замер.

Поскольку этот парень, в основном или ел вне дома, или же ему готовила младшая сводная сестра, был неприспособлен ни к самостоятельной жизни, ни к тому, чтобы готовить самому; вероятно именно поэтому он и не подумал так поступить.

Тома Камидзё, который готовил себе сам, продолжил разъяснения:

— Более того, то, что Маика наготовила столько еды, означает, что оставив её, она некоторое время не будет к тебе приходить, верно? Таким образом, чтобы не дать тебе умереть с голоду, она заготовила побольше еды, которая поддержит тебя, и которую можно хранить…

Черепаховый кот при помощи когтей на передних лапах бил что-то похожее на коробку.

Приглядевшись, можно было заметить, что это герметичный контейнер для хранения еды, и исключительно большой.

— …

— …

— …

Тома Камидзё, Индекс и Мотохару Цучимикадо посмотрели друг на друга.

Огромная привязанность Маики Цучимикадо была сравнима с безнадёжными манерами Мотохару Цучимикадо, и всё же оставалось только гадать, как долго протянет парень в солнечных очках, если тушеное мясо для этой затяжной битвы будет украдено.

Несколько секунд они молчали.

Затем кот мяукнул.

По этому сигналу Камидзё и Индекс практически по случайному совпадению, начали энергично «чав», «чав», «чав», «чав», «чав», «чав» тушеное мясо.

Лицо Цучимикадо побледнело.

— Эй?! Ками-ян, стой, стой!!! Ты меня неправильно понял. Я не собирался делиться этим с вами, ребята! Послушайте меня, это моя сводная сестра мне приготовила!!!

— Да, да, какая жалость, как будто мы должны были понять что-то о том, чтобы хранить её!!! Не останавливай меня, останови Индекс!!! Она уже вторую порцию приканчивает!!!

— Ня?! — закричал Цучимикадо, но Индекс уже было невозможно остановить. Её ложка энергично двигалась так, что она наверное жадно проглотила бы каждую кастрюлю.

Что бы кто ни говорил, сегодняшний день был мирным.

Примечания переводчика:

1. В иероглифической записи: «Абсолютная Сила».

2. В иероглифической записи: «Идиот».

3. В иероглифической записи: «Имбецил»

4. В иероглифической записи: «Необычная сила»

5. В иероглифической записи: «Мощная Сила»

6. В иероглифической записи: «Великая Сила»

7. В иероглифической записи: «Сверхсила»