Онлайн чтение книги Игра в убийство A Man Lay Dead
Глава 14. СОБРАНИЕ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ

Руки Сумилова начали побаливать, и его мучило колотье в затекших ногах. Перестраховавшись, они крепко привязали к стулу и его запястья, и лодыжки. Трое других русских сидели вокруг погасшего камина и тихо разговаривали, изредка поглядывая на него. Янсен, скандинав, был явно обеспокоен. Он склонился над столом, где совсем недавно Найджел и Анджела смаковали портвейн Аллейна. Янсен внимательно смотрел на Сумилова, которому он только что объяснил, что именно с ним собираются сделать.

В комнату вошел Василий, очень бледный. Он с затаенным сочувствием взглянул на Сумилова и быстро заговорил по-русски, а потом, из уважения к Янсену, перешел на английский.

— Часовой говорит, что идет мистер Басгейт, — сказал он.

— Мы возьмем его, — решил Янсен. Он повернулся к остальным: — Вы готовы? Это совсем просто. Василий пусть не открывает дверь, это может создать неловкость.

Остальные молча кивнули и поднялись на ноги. Найджел действительно в этот момент поворачивал в тупик. Он ломал себе голову — в чем была причина такого неожиданного распоряжения Аллейна? Должен ли он появиться на собрании как будто случайно? Или просто спросить Василия, здесь ли мистер Сумилов? Или сказать Василию пароль и неубедительно притвориться, будто он сам — член этого опереточного общества?

Он бросил долгий взгляд на магазин напротив дома Аллейна. Наблюдает ли за ним Ярд сквозь закрытые ставни? Владеет ли Аллейн ситуацией?

Он нажал кнопку звонка и подождал. Человек, открывший дверь, был, очевидно, не Василий. Он был моложе и выше, а яркий свет за ним мешал Найджелу разглядеть его лицо.

— Красинский, — застенчиво сказал Найджел.

— Верно, мистер Басгейт, — бодро ответил человек. — Пожалуйте в дом.

— Ну конечно! — сказал Найджел и вошел.

Человек тщательно запер дверь и повернулся к свету.

— Вы?! — воскликнул Найджел.

— Да, мистер Басгейт. Рад был обнаружить вас в «Венгрии». Вы рассказали мне как раз то, что я хотел знать. Не соблаговолите ли пройти, сэр?

Найджел последовал за ним в столовую. В дверях тот посторонился, и Найджел, все еще в замешательстве, вошел в комнату. Сумилов сидел на стуле, связанный по рукам и ногам. Трое других мужчин стояли по ту сторону стола, а за ними виднелся Василий.

— Сумилов, — спросил Найджел, — что все это значит?

— Сами видите, — ответил тот.

— Мистер Сумилов был несколько неблагоразумен, — заметил высокий мужчина, — и вы, сэр, прошу извинить меня — тоже.

— Но, — промямлил Найджел, — ведь Сумилов один из членов общества, так?

— Но я не инспектор Бойз, мистер Басгейт, а Эрик Янсен. Позвольте представить вам моих товарищей. Мы все вооружены, и вы в наших руках, мистер Басгейт.

Пока его привязывали к другому креслу, Найджел думал прежде всего о том, каким дураком сочтет его Анджела. И каким трижды проклятым идиотом сочтет его Аллейн. Кожаный ремень врезался ему в лодыжки. Он посмотрел на Сумилова.

— Как это случилось? — спросил он.

— Янсен видел нас вместе на Риджент-стрит. Это моя вина. Нельзя было допускать преступную небрежность — выходить вместе. Он опознал меня, а потом, что-то заподозрив, проследил вас до «Венгрии».

— Совершенно верно, — сказал Янсен. — А поскольку наш товарищ Василий рассказал нам, как был озадачен мистер Аллейн пением доктора, я рискнул упомянуть это. Ваше лицо показало, что я на верном пути, мистер Басгейт.

— Инспектор Аллейн говорил, что у меня очень красноречивое лицо, — грустно заметил Найджел.

— Так вот, когда я пришел сюда, мы решили послать вам небольшое сообщение.

— Благодарю вас, теперь мне абсолютно все ясно, — сказал Найджел.

— До прихода товарища Янсена, — неожиданно сказал Сумилов, — мне удалось собрать довольно ценную информацию. Токарев не убивал вашего кузена, мистер Басгейт.

Василий что-то отрывисто сказал по-русски, и один из соотечественников ответил ему повелительным тоном.

— Если бы он убил этого человека, для него это была бы большая честь, — мрачно добавил русский.

— Чепуха, — громко сказал Сумилов.

Тот, кто говорил, пересек комнату и ударил Сумилова по лицу.

— Скотина! — безучастно сказал Сумилов по-русски. — Он нервничает, потому что я не знаю, где Аллейн. Посмотрите, что делается в комнате.

До Найджела начало доходить, что в доме царит хаос разрушения. Занавески были сорваны, мебель отодвинута от стен, ящики письменного стола нараспашку, а большой открытый камин был завален бумагами. Он припомнил, что заметил такой же беспорядок и в холле.

— Они уже побывали и в подвале, и на чердаке, — сказал Сумилов. — Теперь они не знают, что с нами делать.

— Послушайте, — с нажимом сказал Янсен. — Кто-то из вас, или оба, может рассказать, что делает Аллейн. Дайте нам хоть намек, где он может быть. Нелепо упрямиться и заставлять нас прибегать к силе.

Он наклонился над Найджелом.

— Когда и где вы с ним договорились встретиться после… этого?

— Мы ни о чем не договаривались.

— Врешь, сука! — злобно прошептал Янсен.

Он ударил Найджела по лицу, и тот стукнулся затылком о стул. Русские разом заговорили.

— Что они говорят? — спросил Янсен.

— Перевести? — любезно предложил Сумилов.

— Нет! Нет! — закричал самый высокий из троих, путая русские и английские слова. — Я сам могу сделать это правильно по-английски, — продолжал он с сильным акцентом. — Послушайте, их надо силой заставить говорить. Ждать нет времени. Это небезопасно. А что потом с ними делать? Лучше всего обоих убить, но тогда куда деть трупы? Это трудность. Но сначала заставить их говорить.

Часы в маленьком холле откашлялись и пробили двенадцать. Сейчас Анджела должна позвонить в полицию, через улицу напротив. Можно было не особенно бояться. Василий вдруг расплакался беспомощно, по-стариковски. Русские, по-видимому, ругали его, а потом тот, кто говорил по-английски, подошел к Сумилову и взял его за лацканы пиджака. Они поговорили по-русски.

— Басгейт, — тихо сказал Сумилов, — они собираются загонять мне иголки под ногти. И вам тоже. Это начальная стадия пыток, и совсем не в традициях братства, но это очень больно.

Он коротко вздохнул. Найджел выругался. Янсен и один из русских склонились над ним. Найджелу вспомнилось замечание Артура Уайлда: «Должно быть, возможно отделить разум от тела, чтобы человек мог воспринимать свою физическую боль с той же трезвой отрешенностью, с которой он воспринимает мучения другого человека».

Дикая боль пронзила его палец. Все его тело содрогнулось, и ремни врезались в кожу. «Я этого не вынесу», — подумал он. Василий громко всхлипывал. Четыре человека стояли перед Сумиловым и Найджелом.

— Ну теперь, — сказал Янсен, — вы сообщите нам, где Аллейн?

— Как раз позади вас, — ответил Аллейн.

Вспышка изумления озарила мозг Найджела. Над его ухом раздался пронзительный свист. Этот звук хорошо сочетался с пронзительной болью в кончике пальца. Он открыл глаза. Над погасшим очагом стоял, расставив ноги, негр с короткоствольным револьвером в руках.

— Дело нешуточное, — сказал он голосом Аллейна. — Вы окружены, знаете ли. Руки вверх, ребятишки!

Комната наполнилась людьми — полисменами и мужчинами в темных костюмах. Найджела развязали, но он все еще сидел в кресле, уставившись на чернокожего Аллейна, деловито беседовавшего с Сумиловым.

— Я знал, что можно пробраться по трубе, — говорил он, — в «Идеальном доме» была фотография, и там говорилось: «Прекрасная старомодная труба, нетронутая с тех дней, когда трубочист посылал своего мальчика на крышу». «Нетронутая» — сказано точно, свидетелем тому моя физиономия. Ну, я не мальчик, и мне там было чертовски тесно и дьявольски жарко. Привели людей, Бойз? Очень хорошо, заберите этих.

— Как насчет старика? — спросил плотный джентльмен, в котором Найджел сразу признал настоящего инспектора Бойза.

— Василия? Нет. Он старый дурак, но он не арестован. Я приду в участок, как только отмоюсь.

— Есть, сэр! — потешно рявкнул инспектор Бойз. — Пройдемте, джентльмены!

Через пару минут входная дверь захлопнулась.

— Василий, — сказал Аллейн, — для вас братство кончилось. Принесите немного йода, приберитесь, приготовьте напитки, налейте горячую ванну и позвоните в «Венгрию».

Найджелу не верилось, что прошел всего час с тех пор, как он расстался с Анджелой. Она выглядела очень встревоженной, но его приход, очевидно, сразу успокоил и обрадовал ее. Анджела потрогала его палец, пришла в ужас от рассказанного и заставила его почувствовать себя героем, хотя он точно знал, что на самом деле свалял дурака. Они поели, Найджел оплатил счет и, по уши влюбленный в Анджелу, счел обратный путь во Фрэнток слишком коротким.

Констебль Банс задержал их у ворот, и они поделились с ним кое-какими новостями. Фрэнток был во мраке, и холл с погасшим камином живо напоминал о воскресной трагедии. Найджел нежно поцеловал Анджелу, стоящую на верхней площадке с зажженной свечой в руках.

— После вычеркивания Токарева список подозреваемых уж очень сузился, — вдруг сказала она. — Найджел, как вы думаете, кого имеет в виду мистер Аллейн, когда говорит, что больше не подозревает… нас?

— Боже мой, дорогая, ну что за мысли на ночь!

— Мне иногда кажется, — проронила Анджела, — что он никому не доверяет. Что мне делать с этими письмами?

— Отдайте мне. Я ему завтра их покажу, и, может быть, мы сумеем поехать в Лондон после следствия и незаметно вернуть их.

— Да, конечно, — согласилась Анджела. — Большое спасибо, милый Найджел, но, если не возражаете, я пока что оставлю их у себя.

Она неожиданно поцеловала его, прошептала: «Спокойной ночи!» и убежала.

Найджел разделся и лег в постель. Пульсирующая боль в пальце некоторое время не давала ему заснуть, но в конце концов, окруженный толпой ухмыляющихся рож, похожих на Сумилова, Василия, Янсена и трех «товарищей», он снова упал на сиденье быстроходного автомобиля и с бешено колотящимся сердцем помчался в круговорот ночи.

Следствие началось в одиннадцать часов следующего утра в Малом Фрэнтоке. Оно заняло очень немного времени и вообще оказалось совсем не таким страшным, как предполагали участники приема. Найджел, разумеется, уже был осведомлен о содержании завещания Рэнкина. Чарлз оставил ему большую часть своего состояния, включая дом с обстановкой, но было несколько оговорок, в том числе — три тысячи фунтов завещались Артуру Уайлду, а книги, картины и предметы искусства — сэру Хьюберту Хэндсли. Завещание фигурировало на следствии, и Найджелу сразу показалось, что все рассматривают его как убийцу, но на самом деле это практически ничего не добавило к общей картине. Коронер[12]Следователь по делам об убийствах и о тех случаях, когда причина смерти не ясна. посвятил много времени показаниям служанки Мэри и задал массу вопросов Артуру Уайлду, поскольку эти двое были последними, кто говорил с Рэнкином. Большое внимание было уделено «русскому элементу». Аллейн дал краткий сухой отчет о собрании «товарищей» и подчеркнул, что ясно слышал, как они определенно установили, что Токарев не причастен к убийству. Сумилов, вызванный в качестве свидетеля, подтвердил это. Удивительно скромный и плохо одетый адвокат наблюдал за процессом от имени доктора Токарева. Коварные и театральные действия братства вызвали порядочную сенсацию.

Розамунду Грант не вызывали, но миссис Уайлд, с ярко-красными губами и бледным лицом, поддержала Уайлда в отчете об их разговоре во время убийства. С сэром Хьюбертом, который выглядел страшно шокированным, коронер обращался подчеркнуто учтиво. Был затронут инцидент с завещанием кинжала сэру Хьюберту, но коронер не придал ему никакого значения.

Аллейн попросил отсрочки; в целом дело закончилось, оставив многочисленных зрителей с чувством, что им была подана измена, тогда как они заказывали убийство.

Теперь гости могли свободно покинуть Фрэнток, и затянувшийся уик-энд Найджела подошел к концу. Перед ним предстала перспектива возвращения в свой кабинет в редакции газеты, заваленный отвергнутыми рукописями. Редакция вела себя очень тактично. Джемисон, его шеф, звонил ему и довольно задумчиво советовал не волноваться. Найджел представил себе охочего до новостей Скотта и, улыбаясь про себя, уделил часок перед следствием описанию «русского элемента».

Сейчас он в последний раз стоял у окна своей маленькой валлийской комнаты, слышал раздражающее повизгивание миссис Уайлд, разговаривающей с мужем по ту сторону ванной. Анджела исчезла сразу после следствия, видимо, торопясь в Лондон с письмами. У Найджела не было возможности поговорить с ней, и он чувствовал себя несколько уязвленным. Вздохнув, он отвернулся от окна и положил на туалетный столик фунтовую бумажку для Этель-разумницы. Целый фунт! «Щедро и довольно расточительно, но ведь это она видела его перед тем, как свет погас, — подумал он, — и этим обеспечила ему алиби». В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Найджел.

Это был сэр Хьюберт. Он неуверенно вошел, поморщился, услышав голоса Уайлдов, и тихо заговорил, не глядя на Найджела.

— Я побеспокоил вас только для того, чтобы сказать, как глубоко я чувствую… — он поколебался и затем продолжал более энергично: — как глубоко я сожалею о трагических обстоятельствах вашего первого визита сюда, Басгейт.

— О, пожалуйста, сэр… — начал было Найджел, но тот перебил его.

— Я знаю, вы будете вежливы и великодушны, но, хотя это очень мило с вашей стороны, суть происшедшего не изменится. Я чувствую огромную ответственность перед всеми гостями, но перед вами — особенно. Если я когда-нибудь смогу вам быть полезен, обещайте, что обратитесь ко мне.

— Вы очень добры, — растроганно ответил Найджел. — Я надеюсь, сэр, что вы сумеете, если только с моей стороны не будет дерзостью так сказать, избавиться от чувства болезненной ответственности перед нами. Я… Я любил Чарлза, естественно, но едва ли знал его так, как вы. Я полагаю, что вы, его близкий друг, пережили его смерть тяжелее, чем любой из нас.

— Я очень любил его, — сказал Хэндсли бесцветным тоном.

— Вы, конечно, знаете, что он завещал вам несколько картин и других вещей. Я прослежу, чтобы они были отправлены вам, как только все утрясется. Если среди его имущества есть что-нибудь еще, что вы пожелали бы иметь в… в память о Чарлзе, я надеюсь, вы дадите мне знать. Это звучит ужасно, но я думаю…

Найджел смущенно умолк.

— Чрезвычайно вам благодарен. Я вас вполне понимаю, но уверен, что нет ничего… — Хэндсли отвернулся к окну, — кроме, пожалуй, кинжала. Как вам известно, он в любом случае мой. Полагаю, что с завещанием все в порядке.

На две-три секунды Найджел буквально лишился дара речи. Он уставился на благородный седой затылок сэра Хьюберта, и совершенно непредсказуемые мысли закружились в его смятенном уме.

— Разумеется… — услышал он собственный голос, но Хэндсли перебил его.

— Вы находите очень странным, что я выражаю желание владеть этим оружием, — сказал он. — Для вас, возможно, это странно, но вы не являетесь ни страстным коллекционером, ни беспристрастным ученым. Этот кинжал не сможет более убедительно напомнить мне о том, о чем я и так никогда не смогу забыть, и, мне кажется, именно в память о Чарлзе я должен получить его, как только полиция кончит с ним разбираться. Вы этого не понимаете, но Чарлз, который знал мой характер, понял бы меня. Я думаю, что тот, кто интересуется теми же вещами, что и я, поймет меня. Это научная точка зрения.

— Что там насчет научной точки зрения? — спросил Уайлд, высунув голову из двери ванной. — Извините, что вмешиваюсь, но я услышал эту фразу.

— Вы могли бы объяснить это, Артур, — ответил сэр Хьюберт. — Мне надо идти успокоить Розамунду. Она все еще не в себе, и Аллейн обязательно хочет напоследок побеседовать с ней сегодня. Артур, скажите, думаете ли вы…

— Я бросил думать, — с горечью прервал его Артур Уайлд.

Найджел увидел, как Хэндсли вышел, бросив украдкой взгляд на старого друга.

— Что случилось с Хьюбертом? — спросил Уайлд, когда они остались одни.

— Не спрашивайте, — устало сказал Найджел. — Это преступление, похоже, разъедает наши души, как ржавчина. Вы знаете, что он хочет иметь кинжал?

— Что?!

— Да. Он напомнил мне о том завещании, которое вы засвидетельствовали — помните, шуточное завещание?

— Помню, — сказал Уайлд, садясь на кровать и невыразительно глядя на Найджела сквозь очки.

— Он сказал, вы его поймете.

— «Научная точка зрения»! Понятно. Какая ужасная убежденность! Да, я действительно могу его понять, но… Боже мой!

— Артур! — позвала, миссис Уайлд из-за ванной. — Ты звонил домой? Предупредил, что мы сегодня приезжаем? Пожалуйста, не будь таким рассеянным!

— Иду, дорогая, — сказал Уайлд.

Он заторопился к жене, а Найджел, надеясь узнать, не вернулась ли Анджела, вышел на площадку. На верхних ступеньках лестницы он увидел Аллейна.

— Я вас искал, — сказал старший инспектор. — Вы можете ненадолго спуститься в кабинет?

— С удовольствием, — уныло ответил Найджел. — Что теперь? Не собираетесь ли вы рассказать мне, что обнаружили убийцу?

— Да, по правде сказать, собираюсь.