Онлайн чтение книги Бах! Бах! БУМ! [Нью-Йорк] Bang! Bang! BOOM! [New York]
Медвежья услуга

Чешир Блум расплылся в улыбке, надевая свой совершенно новый пиджак: красивый двубортный пиджак от «Фисцелла» с боковыми шлицами, только от портного. Шерсть была глубокого землисто-оранжевого цвета с небольшим узором, идеально подобранный по сезону, подчёркнутый коричневым шёлковым галстуком и брогами. С зачёсанными назад волосами и широкополым цилиндром, водруженным на макушку, он представлял собой незабываемое зрелище.

Чешир напевал весёлую мелодию, спускаясь по лестнице многоквартирного дома, горя предвкушением предстоящего вечера. К тому времени, как он добрался до улицы, его сердце бешено заколотилось, он глубоко вздохнул, напоминая себе, что нет никаких причин так волноваться. Они ещё даже не начали.

Но когда он подошёл к Якобу, прислонившемуся к машине, невозможно было отделаться от тревожного трепета за рёбрами. Последние две недели они почти не виделись, по приказам босса Якоб большую часть времени выздоравливал, а Чешир планировал свою следующую работу. Обстоятельства и возможности ещё не позволяли состояться разговору о неожиданной «встрече» после операции Якоба, и это начинало нервировать Чешира. Рано или поздно им пришлось бы поговорить.

Несмотря на это, Чешир продолжал беззаботно улыбаться, подходя ближе. Заметив его, Якоб слегка приподнял брови, но больше на лице ничего не отразилось. Чешир попытался понять что-то хотя бы из этого, но у него осталось так мало уверенности в своём предчувствии. Сколько лет прошло без малейшего намёка на то, что скрывалось за в душе Якоба? Он положился на свой обычный план действий.

— Как я выгляжу?

Якоб затянулся сигаретой, держа Чешира в напряжении. Его лицо не изменилось.

— Ты всегда хорошо выглядишь.

Чешир покраснел. Он никогда бы не ожидал получить от Якоба честный комплимент просто так, и уж точно не догадывался, какой детский трепет это у него вызовет.

— Ты тоже, — сказал он, наконец разглядев его полностью. Он выпрямился. — Новый?

Якоб сделал ещё одну затяжку. Его взгляд приобрёл определённую напряжённость, которая что-то значила, но не было понятно, что.

— Тебе нравится?

— Да! — не задумываясь, Чешир пригладил лацканы, хотя они были идеально выглажены. Шерсть насыщенного угольного цвета с чёрной застёжкой на пуговицах внизу — совсем не похоже на тускло-коричневые тона, которые он обычно носил. — Да, вау, осенняя коллекция «Фисцеллы»! Тебе правда идёт. Надеюсь, мой друг предложил тебе выгодную сделку.

Он ещё немного потрепал края, а потом осознал, что Якоб всё это время стоял неподвижно. Покраснев ещё сильнее, Чешир отступил на шаг, чтобы вернуть ему личное пространство.

— Извини. Просто очень хорошо смотрится.

Щёки Якоба тоже слегка покраснели, когда он отошёл от машины.

— Миклош помог выбрать, перед отъездом в Джерси.

— У него хороший вкус, — Чешир, был немного не в духе, наблюдая, как Якоб обошёл капот и направился к водительскому сиденью. — Мы часто теперь будем работать вместе, так что сможешь постоянно так одеваться.

— Если в этом будет смысл, — ответил Якоб.

Чешир уже собирался броситься его убеждать, но его прервал звук открывающейся позади двери, и сильный ирландский акцент произнёс:

— Чёрт возьми, Блум, ты реально будешь в этом?

Чешир развернулся, но слова в свою защиту застряли в горле при виде приближающегося Эдварда Берка. Берк тоже был одет по случаю в новый костюм, но из твида оливково-зелёного цвета в узкую синею и красную полоску. Получилось бы замечательно, если бы не простые коричневые брюки. Чешир не мог не поморщиться.

— Кто бы говорил.

— Что? — Берк протиснулся мимо него, чтобы забраться на заднее сиденье. — Тебе не нравится что ли?

— Не то чтобы…

— Садись в машину, Блум, или мы опоздаем.

Якоб уже сидел за рулём, поэтому, закатив глаза, Чешир снял шляпу и сел рядом с ним.

— В Ханну подождать не нужно? Я думал, она едет с нами.

— Планы изменились, — сказал Берк, когда Якоб завёл машину. " Она уже уехала в больницу, у Ванды роды.

— Точно! — Чешир присвистнул и толкнул локтем Якоба. — Уверен, что ты тоже не должен там быть?

— Барни уже назначил Ханну крёстной, — равнодушно ответил Якоб. — Поеду туда после работы.

— С ней там вся семья, — добавил Берк. — Всё будет в порядке. А вот у нас мало шансов на успех.

— Зачем ты говоришь это мне, — парировал Чешир. — Это была моя идея.

— Мы справимся, — заверил Якоб. — Твои планы всегда работают.

Чешир взглянул на него, поражённый ещё одним комплиментом, но затем его взгляд упал на руль. Якоб вёл машину в основном правой рукой, обхватив его только большим пальцем протеза. Даже после всего случившегося блеск металла каждый раз заставлял его вздрагивать. Тем не менее, он быстро вернул себе своё обаяние.

— Верно. И этот раз ничем не будет отличаться.

Они проехали по мосту в Манхэттен. Когда они добрались до центра города, день уже переходил в вечер, и жители города разбредались по улицам. Хотя их было не так много, как в более стабильные для экономики времена, тротуары Манхэттена были переполнены посетителями ресторанов и любителями острых ощущений, туристами и знатными персонами. Якоб припарковался в нескольких кварталах отсюда, и остаток пути они втроём прошли пешком до огромного углового здания с блестящей вывеской, гласившей: театр «Калипсо».

Головы толпы повернулись в их сторону, когда они вошли. Они довольно сильно привлекали внимание: Чешир, блестяще переодетый для вечернего кино, Якоб, красивый, но с кислым выражением лица, а Берк был вызывающей катастрофой, с выступающим вперёд подбородком. Чешир услышал своё имя по крайней мере дважды, пока они проходили мимо кассы. По пути он улыбался, смеялся и пожимал руки нескольким любопытствующим мужчинам и женщинам. Когда они проходили мимо очереди, он даже раздал четвертаки нескольким мужчинам и женщинам, стоявшим там. К тому времени, как они добрались до аудитории, почти все обратили на них внимание, они даже привлекли внимание пары знакомых лиц: перед дверью их встретили Грейс Овергаард и Тея Халлоран, сказочно одетые, рука об руку.

— Всё тот же старый Чешир, — поддразнила Грейс, ухмыляясь. — Так и знала, что увижу тебя здесь.

— Как я мог пропустить премьеру, когда фильм практически о нас? — ответил Чешир. Он одарил Халлоран улыбкой. — Кроме того, мы с Якобом пообещали твоей паре, что попадём в газеты

— Если что-то сегодня и попадёт в газеты, так это определённо эта шляпа, — подшутила Грейс, отказываясь опровергать предположение Чешира.

— А мне нравится, — заявила Халлоран. — И я тоже хочу такую.

— Как-нибудь познакомлю Вас со своим портным.

— О, я настаиваю, — Халлоран переключила своё внимание на его спутников.

— Мистер Берк, — поприветствовала она, прежде чем остановиться на Якобе. — Мистер Данович. Как самочувствие?

— Отлично, — ответил Якоб.

— Ещё осваиваюсь, но… — он поднял левую руку и расстегнул пуговицу на своём пиджаке. — Я учусь.

Халлоран радостно просияла.

— Превосходно! Впечатляюще, хотя прошло совсем ничего. Знала, что вы разберётесь в кратчайшие сроки.

Берк прочистил горло.

— Прошу прощения, но нам пора на наши места, да?

Поток людей, направляющихся в зал, становился всё больше, что делало их неприятным препятствием для всех.

— Да, наверное, — сказал Чешир. — Наслаждайтесь представлением, дамы.

— Не вляпайтесь в неприятности, — предупредила Грейс, слишком понимающе изогнув брови. Она и Халлоран вошли внутрь, Чешир и остальные последовали за ними, выбрав место относительно близко к выходу.

— В газете было сказано, что первый начинается ровно в шесть, — напомнил Чешир, откидываясь назад, Берк и Якоб по обе стороны от него. Он достал карманные часы из внутреннего кармана пиджака и проверил время. — До антракта час, значит, есть плюс-минус пятнадцать минут.

— Маленькое окно, — сказал Берк, сморщив нос.

— Нормально. Если грузовик будет вовремя, всё хорошо.

— А если не будет?

— Тогда отменяем, — ответил Якоб, сравнивая свои часы с Чешира. — Досмотрим фильм так, будто ничего не должно было произойти.

Удовлетворённые, каждый спрятал часы обратно.

— Видишь его? — спросил Якоб.

Чешир снял цилиндр и наклонился вперёд, оглядывая комнату. Он никогда не встречал таинственного «Лаки», самопровозглашённого босса всех банд Манхэттена, но был вооружён описанием Берка: высокий, долговязый, с густыми тёмными волосами, необычный. От этого не было особой пользы в таком большом театре, он не видел ни одной группы посетителей, которые привлекали бы слишком много внимания. Чешир признал поражение.

— Эдди?

— Я его не вижу, — отозвался Берк, опираясь на свою ладонь. — Но он должен быть где-то здесь. Он ни за что не пропустит такое событие, понимаешь?

Чешир ухмыльнулся.

— Ну, если он пропустит это, то ни за что не пропустит следующее, — он запустил руку за внутреннюю подкладку своей шляпы, вытащил маленький пакетик арахиса и протянул один Якобу.

— Уверен, что готов?

— Разумеется, — Якоб сунул арахис в карман рубашки, и когда свет в театре начал тускнеть, он встал.

— Удачи, — пожелал он и выскользнул из зала до того, как двери закрылись.

Чешир проводил его взглядом, позволив себе на мгновение забеспокоиться. Он почувствовал гораздо больше слепой уверенности в своём плане. Не было никаких сомнений в эффективности и хладнокровии Якоба, но его нынешняя ловкость…

Берк некоторое время разглядывал его, прежде чем пихнуть локтем.

— Можешь отказаться в любое время, — сказал он.

— Всё хорошо, — ответил Чешир, стараясь не наводить беспорядок, избавляясь от скорлупы арахиса. — Если он сказал, что готов, значит, он готов.

Он устроился в своём кресле как раз в тот момент, когда на большом экране появилось название «Чикагский смог».

***

Якоб не спеша шёл по 50-й авеню. Он оценил толпу на тротуарах, интенсивность движения на улицах, количество ещё открытых магазинов. Если бы Чешир разработал свой план с учётом аудитории, он был бы рад.

Якоб закурил сигарету и перешёл улицу туда, где вдоль тротуара была припаркована чёрно-белая патрульная машина. Трижды постучав в окно с пассажирской стороны, он залез внутрь.

Герти сидела за рулём, уже одетая в синюю куртку и брюки. При ближайшем рассмотрении это не сошло бы за стандартную форму манхэттенской полиции, но на первый взгляд выглядело убедительно. Якоб зажал сигарету в зубах, снимая пиджак, чтобы переодеться в свою униформу.

— Всё готово?

— Девочки на месте. В последний раз мы получали новости от Леона полчаса назад: машина остановилась на обеденный перерыв точно по расписанию.

— Леон? — Якоб задумчиво нахмурился, с трудом просовывая механическую руку в рукав. — Разве он не должен быть со своей сестрой? Она же вот-вот должна родить.

— Правда? — Герти пожала плечами. — Ну, сейчас не получится ему сказать. Да какая от него ей польза? Поможет ей тужиться?

Она потянула Якоба за рукав, чтобы помочь расправить.

— Лучше, чтобы он был здесь. Он всё время говорит, что должен реабилитироваться после…

Она бросила на Якоба косой взгляд, на который он не ответил.

— Если это то, чего хочет босс, прекрасно, — наконец переодевшись, он опустил стекло ровно настолько, чтобы стряхнуть пепел с сигареты. — Ему нечего мне доказывать.

— Как скажешь.

Они устроились ждать. Якоб убивал время, положив левую руку на колено и отрабатывая различные движения: сжимая кулак, размахивая им, проверяя механизм. Он вытащил пару перчаток из кармана куртки, надел их и попробовал снова. Снова и снова, в течение следующего часа. Герти всё равно была не расположена к разговорам, а он хотел подготовиться.

Когда время пришло, Герти наклонилась вперёд, облокотившись на руль с биноклем. Сигарета Якоба была давно выкурена, и ему не терпелось поскорее приступить к делу. Когда она выпрямилась, его сердце глухо забилось.

— Вижу, — сказала Герти, передавая бинокль Якобу, чтобы завести машину. — Будем надеяться, Блум знает, что делает.

Якоб посмотрел сам и едва смог разглядеть за перекрёстком высокую куполообразную крышу инкассаторского автомобиля, который ехал между 50-й и девятой авеню. Он бросил бинокль на заднее сиденье, когда Герти влилась в поток машин.

— Всё получится, — сказал он и, когда они подъехали к театру, взглянул на окна верхнего этажа. — Блум каким-то образом всегда выходит сухим из воды.

***

«Чикагский смог», по оценке Чешира, не был точным описанием захватывающего образа жизни бутлегеров, но, несомненно, было забавно провести время за просмотром. Он смеялся вместе с остальной аудиторией над каждым остроумным спором между главными героями, охал над их общим любовным увлечением пышногрудой девицей, с воодушевлением наклонялся вперёд во время перестрелки, которая сопровождала конец первого акта. Это было напыщенно и мелодраматично, но это так сильно напомнило Чеширу приключенческие сериалы и радиопостановки, которыми он увлекался в детстве. Это во сто крат усилило его любопытство к тому, какими на самом деле были ведущие семьи Чикаго и насколько точно они соответствовали своему описанию.

Как только зажёгся свет, объявляя антракт, Чешир вскочил со своего места.

— Невероятно! — заявил он. Он бросил свою шляпу на колени Берку. — Подержи, пожалуйста, мне нужно попудрить носик.

— Только быстрее, ладно? — сказал Берк, создавая восхитительное впечатление непринуждённости.

Чешир вышел из кинотеатра и направился к туалетам, в последний момент изменив направление, чтобы вместо этого проскользнуть в боковой коридор. Обследовав интерьер неделей ранее, он без труда нашёл лестницу для сотрудников и, перепрыгивая через две ступеньки за раз, поднялся на третий этаж. Оттуда было направо, налево и ещё раз налево, так он добрался к неиспользуемому складскому помещению с видом на ближайший перекрёсток.

Чешир снял одну из своих перчаток и взял в ладонь последний очищенный арахис. Он покатал его в пальцах, сосредоточившись на весе и форме.

— Они поедут на запад, — пробормотал он себе под нос, присев на корточки и открыв окно, чтобы лучше видеть. — Яша с востока. Девочки блокируют движение.

Он уже мог сказать, что количество машин, проезжающих через перекрёсток, поредело, и никто на улице не обратит особого внимания. Он высунулся ровно настолько, чтобы лучше видеть сторону с запада, и ухмыльнулся при виде проезжающей инкассаторской машины.

Это была прекрасная возможность, и всё благодаря недавним усилиям Берка по продаже имени Козлова по всему Манхэттену. Не потребовалось особых усилий, чтобы убедить одну из небольших банд, близких с Лаки, в том, что автомобили Первого Национального банка всё чаще ездят средь бела дня, препятствуя росту грабежей в условиях жёсткой экономики. Нужно было немного усилий, чтобы узнать, какой ресторан водители всегда выбирали для своего обеденного перерыва, всегда в одно и то же время. И когда они должны проезжать мимо самого большого театра в городе во время одной из крупнейших премьер года… Ничто не могло остановить Чешира от риска.

Он наблюдал, как автомобиль приближается к перекрёстку, и машина, в которой должен был находиться Якоб, приближается с противоположной стороны. Чешир ещё раз осмотрел местность, а затем глубоко вздохнул, сосредоточившись. Он очень надеялся, что Лаки действительно был где-то в театре. Головорез Манхэттена не хотел бы пропустить такое шоу.

Красный на всех четырёх светофорах погас одновременно. Чешир пытался сдерживать его, чтобы, возможно, выдать за какой-нибудь сбой в электроснабжении, но тот, что был дальше всех, перестал ему подчиняться. Корпус с треском раскололся, и стекло, как пуля, пробило навес ближайшего магазина. Значит, серьёзный сбой в электроснабжении. Чешир пригнулся пониже, чтобы его точно не увидели, и улыбнулся.

— Твой выход, Яш.

***

Несмотря на то, что Якоб ожидал этого, он вздрогнул от взрыва так же сильно, как и Герти. Все окружающие машины остановились в тревоге, когда из светофора повалил дым, один из них был наполовину сломан. Якоб уставился на него. Как бы он ни привык к результатам магии Чешира, это был первый раз, когда он увидел её в действии после того случая, из-за которого он лишился руки. Он возненавидел то, что от знакомого, острого запаха магии у него мурашки побежали по коже. К счастью, у него не было времени зацикливаться на этом, так как Герти уже останавливала машину, и пришло время приниматься за работу.

Бронемашина медленно затормозила. После некоторого замешательства водитель попытался продолжить движение, только чтобы понять, что полицейская машина преграждает им путь, а испуганные водители забивают другие полосы. Когда Якоб и Герти вышли из автомобиля, им навстречу выскочил инкассатор.

— Всё в порядке? — уперев руки в бедра, позвала Герти, прежде чем он смог подойти слишком близко. Она явно тренировала это.

— У нас — да, — ответил мужчина, бросая озадаченные взгляды на светофор. — Не могли бы вы убрать машину подальше, чтобы мы могли проехать?

— Конечно, конечно. Не против, если я спрошу, что у вас там?

Якоб свернул с дороги, делая круг, чтобы взглянуть на заднюю часть машины.

— Какое это имеет значение? — инкассатор что-то спрашивал, но он проигнорировал его, сопротивляясь желанию посмотреть на театр.

«Пока всё идёт по плану», — подумал он, заметив Леона, бегущего вдоль ряда остановившихся машин. «Пока мы делаем всё быстро».

Лицо Леона было красным, вероятно, напуганный, но он всё равно бросился к задней части автомобиля. Пешеходы, которые уже остановились, чтобы посмотреть на суматоху, начали кричать и показывать на него.

«Ханна бы лучше справилась», — думал Якоб, смущённый из-за количества взглядов, направленных в его сторону. Но было слишком поздно беспокоиться об этом, поэтому он поправил свою фальшивую полицейскую фуражку и ускорил шаг.

— Эй! — крикнул он, стараясь сделать над американским акцентом. — Что это ты делаешь?!

Леон продолжал яростно дёргать за заднюю часть машины, устраивая хорошее шоу. Когда Якоб повалил его, водитель вышел из кабины, усилив драматизм разворачивающейся суматохи.

— Правда думал, что получится? — упрекнул водитель, отвесив Леону сильную пощечину. — Думаешь, мы оставим его незапертом специально для тебя?

— Прошу, мне просто очень нужны деньги, — всхлипнул Леон, не пытаясь сопротивляться. — Моя семья…

Герти и другой инкассатор направились в их сторону, и пока Леон продолжал умолять, Якоб повернулся обратно к стальной двери, за который прятался товар. Там были две прорези для ключей и выгравированная рядом эмблема «Халлоран».

«Простите, ничего личного», — подумал Якоб и втиснул чеширский орешек за ручку.

— Выглядит надёжно, — крикнул он.

— Ну конечно надёжно, — усмехнулся водитель. — Халлоранского производства. Даже мы не можем открыть его.

Он схватил Леона за шиворот и снова потащил его к передней части машины.

— Идиот. Я так понимаю, вы его арестуете?

— Конечно, — Якоб взял Леона за локоть, отводя его от водителя, когда они направились прочь. — Пойдём.

— Н-но моя семья, — пробормотал Леон. Якоб, возможно, и не держал на него зла, но не мог не задаться вопросом, стоял ли Чешир за тем, что именно Леон получил такую роль. — Они помрут с голоду без меня!

— Расскажешь это судье, — проворчал Якоб, возможно, зайдя немного слишком далеко, судя по странному взгляду, который бросила на него Герти. Он прочистил горло. — Быстрее, мы задерживаем людей.

«Двадцать, — подумал он, готовясь к следующему взрыву. — Девятнадцать. Восемнадцать».

***

— Семнадцать, — пробормотал Чешир себе под нос, спускаясь по лестнице обратно в вестибюль. — Шестнадцать. Пятнадцать.

Он остановился прямо перед дверью для персонала, ему потребовалась всего секунда, чтобы перевести дыхание и поправить костюм. Держа одну руку в кармане — все еще сжимая арахис — он вошел в вестибюль, где во время антракта собралось много кинозрителей. Заметив группу женщин, которых он угостил попкорном в самом начале, он направился к ним.

«Нужно представить, — подумал он, проводя большим пальцем по ореху в кармане, представляя точно такой же, в халлоранском замке стальной двери. Он мысленно обрисовал его форму и представил, как внутри горит огонь. — Три. Два.

— Дамы! — поприветствовал он, и трио улыбнулось и поприветствовало его в ответ. — Что я пропустил?

Взрыв снаружи напугал всех в вестибюле. Несколько человек испуганно закричали, и все в замешательстве смотрели друг на друга. Чешир вздрогнул вместе с ними, делая вид, что не замечает Берка, идущего в его сторону.

— Что это было? — заявил он и изобразил нервный смешок. — Фильм начался без нас?

— Это было снаружи, — сказала одна из женщин с бледным лицом.

— Идём посмотрим! — сказала её подруга, и вскоре десятки других людей сделали то же самое, все спешили к выходам, чтобы хоть мельком увидеть источник звука.

На перекрёстке царил хаос. Хотя у него в голове сложилась очень хорошая картина, Чешир сожалел, что не смог увидеть взрыв, но был уверен, что это была одна из лучших его работ. Дверь бронированного автомобиля была распахнута, в воздухе витал дым, водители выходили из своих машин и разбегались по близлежащим магазинам. Очень скоро здесь должно было появиться больше полиции, но сейчас их было только двое: очень высокая женщина и очень красивый веснушчатый офицер, которые уводили инкассаторов подальше от места взрыва.

— Это ограбление! — крикнул Якоб. — Нужно увести машину отсюда!

Герти затолкала Леона в «полицейскую» машину.

— Иди, я буду за тобой!

— Стойте, — окликнул водитель, но Якоб уже снял ключи с пояса и уселся за руль. Он попытался открыть пассажирскую дверь, но не смог открыть её до того, как Якоб начал отъезжать. Он попытался открыть полицейскую машину, но Герти уже мчалась за бронемашиной. Двое инкассаторов уставились друг на друга, потеряв дар речи. И таким образом, прямо на глазах по меньшей мере пятидесяти сбитых с толку жителей Нью-Йорка банда Козлова сбежала с пятью тысячами долларов Первого Национального банка.

— Что только что произошло? — спросила одна из женщин рядом с Чеширом.

— Всё выглядело так, будто копы только что угнали инкассаторскую машину, — ответил кто-то другой, и все наблюдали, как инкассаторы начали спорить и ругаться.

— Отчасти так и было, — согласился Чешир. — Трудные времена для всех нас.

— Чешир Блум! — Грейс подбежала к нему с широко раскрытыми недоверчивыми глазами, хотя она пыталась выглядеть сердитой.

— Рассказывай, — сказала она, но затем сделала паузу, бросив взгляд на множество людей поблизости. — Чешир.

— Что? — Чешир натянул перчатку обратно и беспомощно пожал плечами. — Надеюсь, нам позволят досмотреть фильм перед тем, как копы начнут всех допрашивать. Он был довольно интересный.

Грейс сердито посмотрела на него, но Чешир был на седьмом небе от счастья, и его возбуждение было заразительным. Она подавила свое раздражение и выдавила беспомощную улыбку.

— Да, точно, — сказала она. Когда Чешир посмотрел мимо неё, он увидел, что Халлоран держится позади, тоже ухмыляясь.

Копы действительно пришли, настоящие копы, полные вопросов и возмущения. Чешир держался поближе к троице и с облегчением увидел, что Берк был со своими коллегами, у каждого из которых было твёрдое алиби.

— Остался бы я здесь, если бы имел к этому какое-то отношение? — уверял он уже не первого офицера. Некоторые были знакомы с его репутацией и пришли в ярость.

Он был не единственным популярным гостем. Когда Чеширу дали передохнуть, чтобы осмотреть комнату, он заметил необычное количество полицейских, собравшихся вокруг пары, которая наблюдала за ограблением всего в нескольких футах от него: крупный бледный мужчина с ужасной стрижкой и пышнотелая женщина со смуглым цветом лица, закутанная в густой и очень дорогой на вид мех. Он не мог вспомнить, видео ли он их в зале, несмотря на то, что они были привлекающей внимание парой. Когда он подкрался немного ближе, пытаясь расслышать вопросы офицеров, женщина посмотрела в его сторону.

Было очевидно, что она его узнала, но он не мог до конца определить странную смесь интереса и раздражения, с которыми она смотрела на него. Когда их взгляды встретились, она быстро подняла воротник своего меха и отвела взгляд, приподняв плечи, будто стесняясь. Это привлекло внимание её спутника, который тоже посмотрел в сторону Чешира. Выражение его лица было не менее вызывающим: он ухмыльнулся и помахал Чеширу рукой, словно они были старыми друзьями, хотя Чешир был уверен, что запомнил бы эту скучную прямую стрижку.

Чешир последовал его примеру, ухмыльнувшись и помахав рукой, но был осторожен, чтобы отвлечь его внимание обратно к другим зрителям вокруг, когда копы оглянулись.

Берк, наконец, подбежал к нему и вернул его цилиндр.

— Кому это ты машешь?

— М-м? — Чешир нахлобучил шляпу обратно. — Без понятия. Знаешь его?

Берк очень хитро взглянул на пару.

— Нет. А они знают тебя?

— Похоже на то, — Чешир не хотел, чтобы его застали за слишком пристальным разглядыванием, когда таинственная пара была окружена большим количеством полицейских, поэтому он намеренно повернулся спиной и посмотрел на толпу. — Они позволят нам досмотреть фильм или как?

Якоб повёл грузовик прямо к реке. С дымящейся сзади машиной они смогли проскочить большинство перекрёстков и быстро доехали до небольшого пирса, закрытого в такие времена. Там их встретили сёстры Герти и разделили мешки с деньгами между двумя машинами. Якоб сел за руль одного из них вместе с Леоном, дочери Эдит — другого, они разделились, чтобы разными маршрутами пересечь Манхэттен и вернуться к мосту.

— Получилось, — сказал Леон, немного запыхавшись и боящийся радоваться раньше времени. — Не могу поверить, что у нас получилось.

— Ты отлично сыграл, — когда они остановились на красный свет, Якоб бросил кепку и пиджак на заднее сиденье. По правде говоря, он сам чувствовал лёгкое головокружение и хотел вернуться в Бруклин как можно скорее. Он хотел видеть лицо Чешира, когда добыча будет подсчитана и начнётся празднование, с его красивой улыбкой, дарившим тепло смехом и модным новым костюмом. При мысли об этом его лицо покраснело, и он молился, чтобы Леон не заметил этого.

— Сначала нужно заехать в больницу, — предупредил он, как только они оказались на мосту и направились в сторону дома. — Слышал, у твоей сестры начались схватки.

— Серьёзно? — Леон выпрямился в своём кресле, но затем нахмурился. — А нам не нужно сначала всё вынести?

— Зачем? Копы не станут проверять больничную парковку в поисках тысяч долларов, — он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел полицейские машины, собравшиеся у въезда на мост и перекрывающих дорогу. Он прибавил скорость. — Там будет безопаснее, чем дома.

— Да, верно, — Леон кивнул. — Вау. Я всё ещё не могу поверить во всё это.

Они добрались до другой стороны реки, где тоже собиралась бруклинская полиция.

— Говорить буду я, — сказал Якоб, когда Леон побледнел. — Ничего не говори, не улыбайся. Просто продолжай нервничать.

— Это не проблема, — тихо проговорил Леон.

Якоб сбросил скорость и остановился рядом с одной из полицейских машин, хотя они ещё не закончили устанавливать дорожные барьеры для машин, выезжающих с моста. Несмотря на всю свою уверенность, он держал левую руку вне поля зрения после того, как опустил стекло со стороны водителя. Один из офицеров, отдававших приказы, заметил это и подошёл. Это оказался пожилой джентльмен, которого Якоб много раз видел на службе.

— Добрый вечер, сэр, — поприветствовал он. — Мы можем проехать?

Офицер наклонился, переводя взгляд с одного, на другого.

— Откуда вы, ребята? — спросил он. — И куда направляетесь?

Якобу не пришлось прилагать особых усилий, чтобы скрыть какие-либо компрометирующие эмоции на своём лице.

— В больницу, его сестра рожает.

Офицер на мгновение задумался и спросил:

— Мальчик или девочка?

Леон напрягся, будто обдумывая ответ, но Якоб опередил его.

— Не узнаем, пока тот не родится, — прямо сказал он. — Но его сестра — девушка.

Офицер ухмыльнулся и, бросив быстрый взгляд на заднее сиденье, Якобу удалось сохранить дыхание в норме, снова выпрямился. В его глазах было понимающее выражение, он помахал им рукой.

— Удачи ей, — сказал он, и Якоб кивнул в знак благодарности и стал отъезжать. Леон судорожно выдохнул.

— Чёрт, я уже думал, нам крышка. Как думаешь, остальные проедут?

— Герти может постоять за себя, — заверил его Якоб. — С ними всё будет в порядке.

Отъехав от моста, он повернул налево, но когда собирался отпустить руль, чтобы выправить его, почувствовал толчок машины и понял, что его левая рука не разжимается. Он стиснул зубы и попытался заставить пальцы разжаться, но внезапно не смог вспомнить, какие мышцы напрячь или расслабить. Пробормотав проклятие, он съехал на обочину.

Леон молча наблюдал, как Якоб резко повернул монтажную пластину над локтем. Аппарат отделился, и сразу же пальцы расслабились, вернувшись в исходное положение, позволив руке опуститься в поддерживающую скобу. Якоб некоторое время смотрел на это, разочарование взяло верх над ним.

— Чёрт.

Леон сглотнул.

— Ты в порядке?

Якоб глубоко вздохнул и со щелчком снова закрепил протез.

— В порядке, — пробормотал он. Пошевелив каждым из пальцев, чтобы убедиться, что ничего в механизме не заело, он снова завёл машину и продолжил движение.

— Якоб, — осторожно начал Леон. — Послушай, я…

— В том, что произошло, не было твоей вины, — перебил Якоб, но затем он сделал всё возможное, чтобы смягчить свой тон. — Я тебя не виню. Так что тебе не нужно снова извиняться. Я больше не хочу слышать ни от кого извинений.

— Прости, хорошо, — Леон сильнее вжался в спинку сиденья. — Я понял.

Они продолжили путь в больницу молча. Якоб хотел бы сказать что-нибудь ещё, чтобы успокоить его, но он был слишком занят благодарностью за то, что Чешира не было рядом, что он не видел момент его разочарования.

Когда они прибыли в больницу, было уже около десяти часов. Потребовалось немного уговорить персонал, но в конце концов одна из медсестёр привела их туда, где ждала компания Козлова: там были родители Барни, Ханны и Ванды, все они смеялись и обнимали друг друга. Это было одно из самых странных зрелищ, которое Якоб когда-либо видел. Он понятия не имел, как реагировать, когда Барни подбежал и зажал его в крепких объятиях.

— Это мальчик! — объявил Барни. Он откинулся назад с сияющим лицом, Якоб мог только смотреть. — Это мальчик, и он здоров, а ещё он просто огромный. Я хотел бы показать вам, но он с Вандой в палате, нас туда не пускают.

— Поздравляю, — сказал Якоб, озадаченный тем, как Барни буквально сиял.

— Мы назовём его Каспером, в честь моего отца, — взволнованно лепетал Барни. — Каспер Козлов II. И тогда следующий будет в честь её отца, а после этого, возможно, в честь святого или чего-то в этом роде.

— Он не может быть «вторым», если он не единственный, — сказала ему Ханна, словно уже не первый раз напоминала ему об этом. Но она улыбалась, что сбило Якоба с толку.

— Ну и что? Он мой сын, я назову его так, как захочу, — Барни несколько раз хлопнул Якоба по плечу. — Он будет выше всех нас, доктора уже предсказали это.

— Ну, поздравляю, — снова сказал Якоб. — Как Ванда?

— О, она в порядке. Она просто героиня. Сказали, я смогу увидеть её примерно через час, — он посмотрел мимо Якоба и, наконец, обратил внимание на Леона, который весело разговаривал со своими родителями.

— Леон! — он прошёл мимо Якоба, чтобы повторить своё восторженное приветствие. — Леон, это мальчик!

Пока они вдвоём болтали, Ханна заняла место Барни возле Якоба.

— Это что-то с чем-то, да? — обратилась она с кривой улыбкой. — Не могу поверить, что Барни стал отцом.

— Ага, — неловко ответил Якоб. Вид всех таких возбуждённых и весёлых произвёл на него противоположный эффект, и он не знал, чего от него ожидали. — Точно. Рад за него.

Ханна понизила голос, чтобы не мешать празднованию.

— А как насчет работы? Всё получилось?

— Да, просто отлично, — уверил Якоб, безмерно радуясь возможности о чём-то другом. — Всё прошло именно так, как и говорил Блум. Половина выручки в машине снаружи.

— Ты привёз всё сюда? — Ханна издала короткий, недоверчивый смешок. — Чёрт возьми, ну конечно ты это сделал. Хотя лучше было отвезти домой. Между ребёнком и Блумом я больше беспокоюсь о давлении босса.

Якоб был совершенно уверен, что светские приличия обязывают его, по крайней мере, предложить остаться, но он не мог заставить себя сделать это.

— Сообщу всем хорошие новости, — предложил он. — Мы всё спрячем, пока кто-нибудь не прибыл на поиски.

— Ладно, — Ханна также сердечно похлопала его по спине. — Хорошая работа.

Она имела в виду «Я рада, что ты вернулся,» но ей не нужно было этого говорить.

Якоб пожелал Барни спокойной ночи, пообещав навестить, как только Ванду выпишут из больницы и она сможет принимать гостей. Настроение Барни было слишком весёлым, чтобы кто-то из них рискнул заговорить о работе, учитывая, кому за это достанется, он ещё раз обнял Якоба и проводил его. Леон остался для своей сестры, Якоб вернулся к машине один и, оказавшись за рулём, вздохнул. Какая странная ночь, а для него это ещё не конец.

Здание Козлова было наполнено ликованием, когда Якоб прибыл. Они приветствовали его смехом и рукопожатиями, на которые никто из них не осмелился бы неделю назад. Это было ошеломляюще, но, по крайней мере, это было лучше, чем «Как ты сегодня?». Якоб терпел, и хотя большинство из них уже начали пить, ему удалось организовать разгрузку добычи в подвал по ожидающим ящикам. Вскоре прибыли Герти и её сёстры с рассказами о том, как им едва удалось спастись от чересчур нетерпеливых копов, но они казались скорее взволнованными работой, чем обеспокоенными. Вскоре всё было занесено в список, и Якоб доложил боссу.

Каспер уже наполовину прикончил бутылку виски, когда принял Якоба в своём номере.

— Отлично, — похвалил он, повторяя слова Ханны, сказанные ранее. — Хорошая работа. Хотя, если их было так легко обмануть, сомневаюсь, понадобится ли нам вообще Блум в следующий раз.

Якоб почувствовал, что его левая рука снова начала затекать, и он сунул её в карман.

— Без него мы вообще не смогли бы открыть машину. Производство «Халлоран».

— Он привлекает к себе слишком много внимания, — продолжал ворчать Каспер, будто не слышал его. — Все поймут, что это были мы.

Обычно Якоб промолчал бы, позволив Касперу высказать своё мнение, и пусть его молчание послужит преданностью. Он вспомнил, как Чешир расправлял свой пиджак, и не выдержал.

— Сэр, в этом и был смысл. Мы хотим, чтобы манхэттенские банды считали нас равными. Присутствие Блума позволяет всем знать, что это были мы, не предоставляя полиции никаких улик против него. Это было не просто для того, чтобы покрасоваться, это разумный план.

Каспер некоторое время не отвечал, его взгляд был устремлён куда-то вдаль. После продолжительной паузы он сказал:

— Рад, что ты вернулся, Якоб. Хорошая работа.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Якоб и вышел, держа руку в кармане.

За дверью Якоб застыл. Большая часть здания ещё не спала, и, медленно спускаясь по лестнице, он слышал, как в нескольких комнатах топают люди, играет музыка и все громко смеются. Все открыли алкоголь, пахло так, будто кто-то готовил ужин. Воссоединение с ними было столь же утомительной перспективой, сколь и желанной, и Якоб на мгновение прислонился спиной к стене лестницы, массируя напряжённые мышцы над протезом, чтобы заставить их расслабиться. Он мог бы бросить всех ради заслуженного сна, если бы не громкие возгласы с третьего этажа, сопровождаемые очень знакомым, очень желанным смехом.

Якоб бросился в холл и там обнаружил большинство членов банды, которые благоразумно расположились лагерем перед дверью Чешира. Сам Чешир был среди них, одна рука весело обвилась вокруг шеи Берка, когда он пытался отпереть свою квартиру, громко смеясь. Он был так же ослепителен, как и раньше, и даже более того: он широко улыбался, демонстрируя каждый из белых зубов.

— Они не дали нам досмотреть фильм! — посетовал он, смеясь. — В следующий раз я украду всю фильмокопию, чтобы мы спроецировали его на стену здания!

Ему удалось наконец открыть дверь, и он втащил Берка внутрь под одобрительные возгласы. Якоб поспешил за ним. Как только все устроятся, их, возможно, никто не сдвинет с места до утра. Конечно же, как только они вошли, каждый из окружения Чешира начал требовать места на столе, стульях, даже на подоконнике и полу. Двое амбициозных новобранцев устроились в изголовье и изножье кровати, чтобы занять лучшие места для истории, которой, несомненно, угостит их Чешир. Якоб стоял в дверном проёме, напряжённый и не в духе, пока Чешир не заметил его как раз в тот момент, когда он открывал бутылку виски.

— Якоб! — Чешир передал бутылку Берку и направился прямо к нему. — Это твоя заслуга!

Он заключил Якоба в крепкие объятия, от которых у того перед глазами забегали звёзды. Ему было тепло, и от него пахло свежей шерстью. Якоб покраснел и был слишком подавлен, чтобы пошевелиться, убеждённый, что как только Чешир отпустит его, все увидят правду, светящуюся у него на лице. Но затем Чешир потянул его к кровати, отогнав одного из новоприбывших с дороги, чтобы он мог перетащить Якоба на сиденье рядом с собой на матрасе.

— Выпей, — настаивал Чешир, махнув Берку, чтобы тот вернул бутылку. — Мы должны услышать твою версию! Надеюсь, ты не потерял форму, ты был таким убедительным полицейским.

— Не вопрос, — ответил Якоб, и облегчение, никогда ещё настолько не похожее на панику, он расслабился рядом с Чеширом, положив тёплую руку ему на плечи. — У меня осталась форма.

— Отлично! У тебя будет лучший костюм на Хэллоуин, — Чешир сунул бутылку ему в руку. — Пей! И расскажи нам всё.

Он был слишком красив, чтобы отказать ему. Якоб сделал большой глоток, а затем быстро передал бутылку дальше, прежде чем его заставили выпить ещё. Он рассказал краткую версию событий и был благодарен, когда сёстры Герти с энтузиазмом заполняли пробелы. Чешир слушал с пристальным вниманием, смеясь и комментируя по ходу дела. Он держал Якоба рядом с собой и несколько раз отказывался от предложений изложить свою версию событий, пока Якоб не закончил. Но когда он всё-таки рассказал то, что от него просили, это нельзя было сравнить с историей Якоба, и тот, в свою очередь, слушал так же внимательно.

Это был ошеломляющий опыт. За последние семь лет он провёл десятки, если не сотни ночей точно так же: прижавшись к Чеширу, пил до рассвета, пока все купались в харизме Чешира. Здесь он чувствовал себя как дома, насколько это вообще возможно, и ему следовало бы к этому привыкнуть, чтобы не выставлять себя дураком перед всеми. Но на этот раз, когда рука Чешира потёрлась о его плечи, он вспомнил её силу за спиной, притягивающую его ближе. Когда Чешир одарил его обаятельной улыбкой, он вспомнил, каковы эти губы на вкус. Всякий раз, когда Чешир делал вдох, это напоминало ему тихий смешок в тёмной комнате.

И он не мог перестать думать.

«Может, — когда бутылка вернулась на место, он сделал ещё один большой глоток. — Может, ещё хоть раз».

***

Обычно, когда выпивка и истории заканчивались, Чешир успокаивался и готовился ко сну. В кои-то веки, по мере приближении ночи, он только сильнее затягивался в болтовню, всё больше и больше осознавая, что Якоб прижимается к его боку.

И он не мог перестать думать.

«Он смотрит на меня. Это хороший знак, верно? — его грудь наполнялась энергией каждый раз, когда Якоб двигался. — Не можете ли вы все просто уйти, чтобы я узнал?»

— Ну, мы всё выпили, — заявил Чешир, как только представилась возможность. — Так что можно уже расходиться.

Все заворчали и засмеялись, один за другим они начали подниматься. Чешир вскочил на ноги и сразу почувствовал озноб без тепла тела Якоба рядом.

— Завтра трудный день, — лепетал он, пожимая руки всем, кто направлялся к выходу. — Предстоит потратить много денег, верно? И проверить газеты.

— Отличный был план, — поздравила его Герти в дверях и так ударила его по руке, что он поморщился. — Но больше не сработает.

— Тогда я придумаю новый, — заверил её Чешир, и хотя она покачала головой, она всё же улыбалась, уходя со своими сёстрами.

Остались только несколько отставших, когда Якоб встал и сказал:

— Хочу тебе кое-что показать.

Чешир сглотнул. Он обернулся и увидел, что Якоб смотрит на него всё тем же тяжёлым, опасным взглядом, и по всему телу побежали мурашки.

— Давай! — прощебетал он и жестом показал Якобу, чтобы тот шёл впереди него. — Закрой дверь, когда будешь уходить, ладно, Берк?

— Ага, — Берк подпер подбородок ладонью, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Хорошо.

Якоб вышел из квартиры, и Чешир последовал за ним, нервно болтая всю дорогу вверх по лестнице.

— Практика с орехами получилась полезной, — сказал он. — Попробуй сказать это в два раза быстрее. Полезно попрактиковаться, когда планируешь похитить деньжата от полиции. Э-э, у полиция?

Он усмехнулся.

— Знаешь, ты был великолепен. Может, на следующей премьере тебе стоит быть звездой программы.

— Я не так уж много сделал, — ответил Якоб, когда они дошли до его квартиру.

— Что ты имеешь ввиду? Ты сделал буквально всё, — Чешир прислонился к стене, пока Якоб открывал дверь. Он облизал губы. — Я правда рад, что ты готов к работе. Ханна думала, что ещё слишком рано, но всё проходит намного лучше, когда ты рядом.

— Всё так же получилось бы и с Ханной.

Якоб впустил их, и Чешир закрыл дверь. Они одни. Он снова сглотнул, оглядывая квартиру. Он начал привыкать находить Миклоша на кухне или на диване, и его отсутствие сделало их внезапное уединение более ощутимым. Они давно не оставались в квартире Якоба наедине…

— У меня есть виски, — сказал Якоб, — если ты хочешь выпить ещё.

— Конечно, если только… — Чешир вздрогнул, заметив бесстрашное выражение лица Якоба, но ему удалось улыбнуться. — Ты хотел мне что-то показать? Или ты привёл меня сюда, чтобы побыть наедине?

И без того красные щёки Якоба покраснели ещё больше, и он подошёл ближе. Чешир затаил дыхание. От такой нетерпеливой настойчивости тот отшатнулся, дверь с грохотом захлопнулась за его плечами. Затем губы Якоба оказались на его губах, такие же уверенные, каким был его взгляд, и он радостно подумал с облегчением:

«О, слава Богу, мне это не почудилось».

Якоб оттащил его от двери. Его поцелуи были настойчивыми, со вкусом алкоголя. Чешир шаг за шагом позволил затащить себя в спальню, его сердце трепетало. Его удивляла настойчивость Якоба, приходилось изо всех сил стараться не отставать и подавлять недоверчивое хихиканье, которое грозило вырваться из него.

Чешир бросил шляпу на тумбочку.

— Уверен, что ты не просто пьян? — поддразнил он, испытывая беспокойство, что утром это окажется ошибкой.

— Я пьян, — ответил Якоб, начиная расстёгивать пиджак Чешира. — Но я хотел снять с тебя этот костюм с тех пор, как увидел в нём.

— Воу, — проговорился Чешир, не успевая остановить себя. Он просунул пальцы под рубашку Якоба. — Не думал, что ты вообще можешь говорить такое.

Якоб попытался скрыть смущённое лицо, возясь с пуговицами.

— Просто… помоги, — проворчал он и сосредоточился на том, чтобы снять рубашку. Прежде чем Чешир закончил со своей, он снова наклонился, требуя очередного поцелуя. Он был головокружительно чудесным.

Наконец Чешир снял пиджак, рубашку и галстук. Он притянул Якоба ближе и вздрогнул от прикосновения холодного металла к его рёбрам. Напоминание лишь на мгновение омрачило его настроение, поскольку затем Якоб прижал его спиной к кровати. Его пульс снова участился, и он нетерпеливо забрался на матрас.

— Ты правда потрясающе смотрелся в форме, — сказал он, очарованный, когда Якоб развязал ему шнурки на ботинках. — Я бы позволил тебе арестовать меня.

Якоб бросил на него такой приглашающий взгляд, что его член дёрнулся в брюках.

«Может, в следующий раз», — подумал он, ухмыляясь, когда скинул свои ботинки, повторяя за Якобом.

Затем послышались вздохи, и, наконец, Якоб забрался Чеширу на колени, уже твёрдый, с тяжёлым дыханием. Они прижались друг к другу, их поцелуи обжигали. Это всё ещё казалось таким невозможным, и Чеширу оставалось только снова следовать примеру Якоба, позволяя инерции подхватить его.

Якоб подарил ему ещё один, растопляющий сердце поцелуй, прежде чем отстраниться и потянуться к ящику прикроватной тумбочки. Он передал Чеширу презерватив и маленькую бутылочку масла. Чешир улыбнулся про себя, разворачивая презерватив.

«Видимо, он ожидал, что мы вернёмся сюда после всего», — подумал он, но у него не было возможности сказать это, поскольку Якоб снова был у его губ. Он подвинулся, чтобы надеть презерватив на Якоба, и был удивлён, когда тот вместо этого поднёс его к нему.

«Ожидал и планировал? — предполагал Чешир, тихо зашипев, когда Якоб смазал его член маслом. — Я и не думал, что он из тех, кто…

Затем его плечи прижались к спинке кровати, и все вопросы тут же исчезли. Якоб был таким же ответственным, как и в их первый раз. Чеширу это очень нравилось в нём. Он пригласил Якоба к себе на колени и на свой член, застонав от предвкушения.

— Будь потише, — предупредил его Якоб, его голос был таким же грубым.

— Извини, — согласился Чешир. Он зачарованно наблюдал, как у Якоба перехватило дыхание, впитывал образ нахмуренных бровей, красной губы, зажатой между зубами. Когда тот начал двигаться, ему пришлось сжать собственные челюсти, чтобы удержаться от ещё одного хриплого стона. Очевидно, Якоб не собирался терять время, он взял Чешира за плечи и резко сел, ничуть не опасаясь, что спинка кровати ударится о стену, как он опасался звука их голосов. Чешир схватил его за бёдра, но это больше походило на хватание за спасательный круг, чем на помощь ему.

— Якоб, — выдохнул Чешир, пытаясь собраться с мыслями. — Ты правда… не против?

Якоб громко усмехнулся.

— Ты ещё спрашиваешь сейчас?

Он с силой качнулся, и они оба содрогнулись, не совсем успешно сдерживая свои стоны. Это было блаженством, пока левая рука Якоба не сжалась, как тиски, на плече Чешира.

Чешир прошипел, стиснув зубы. Его рука инстинктивно потянулась к руке Якоба, чтобы попытаться ослабить хватку, но сразу же почувствовал себя виноватым.

— Полегче, полегче.

Якоб промычал, как бы извиняясь, но его хватка не ослабла. Вместо этого он замедлил темп, почти оторвавшись от члена Чешира, а затем снова опустился. Сдержанно дрожа, он сохранял спокойствие, и внезапно всё изменилось: выражение его лица смягчилось, губы приоткрылись, ресницы затрепетали, его дыхание учащалось с каждым толчком. Он выглядел уязвимым, чего никогда не показывал раньше, и это было так волнующе, что Чешир забыл, о пульсирующем плече. Новый поцелуй был более глубоким, Чешир был в восторге.

«Как мы не поняли этого раньше? — удивился Чешир, переполненный ощущениями. Он подвинулся, чтобы глубже упереться в спинку кровати, и опустил одну руку на член Якоба, просто чтобы увидеть такое его лицо при лёгком сжатии. Наблюдать, как Якоб прикусывает губу, сдерживая стон, было прекрасной наградой, его пристальный взгляд с потяжелевшими веками перед тем, как он наклонился для нового поцелуя, был ещё приятнее. Никто никогда не смотрел на него так…

Якоб промычал что-то у рта Чешира и снова начал ускоряться. Чешир только рад был этому, поглаживая его в такт, позволяя страсти и давлению нарастать между ними, пока это не переросло в пламенную кульминацию. Якоб последовал за ним мгновение спустя, и они вдвоём заглушали свои голоса в поцелуе, пока не стали задыхаться.

— Я правда не против, — проговорил Якоб, Чешир рассмеялся и снова поцеловал его.

«Это так же приятно, как говорить об этом, верно? — подумал Чешир, когда они вместе растянулись на кровати, обменявшись ещё несколькими усталыми поцелуями. — Очень приятно».

— У меня правда есть ещё виски, — предложил Якоб. — Если хочешь.

— М-м-м… — рука Якоба, наконец, убралась с плеча Чешира, и ему каким-то образом удалось скрыть вспышку боли на своём лице. — О, да, я очень хочу пить! Почему бы тебе не привести себя в порядок, а я возьму бутылку.

— Ладно, — Якоб слегка нахмурился, но, похоже, тот не видел его насквозь. Он снова поцеловал Чешира и слез с кровати. — Под раковиной.

Чешир подождал, пока Якоб зайдёт в ванную и включит виду, прежде чем двинуться с места.

— Черт… — он потёр плечо, понимая, что скоро на ключице появится тёмный синяк в форме большого пальца. Он выбросил презерватив и натянул рубашку по пути на кухню. Якобу не нужно быть видеть его синяки.

Чешир сделал всего несколько глотков виски, а Якоб уже вернулся. Он передал бутылку, но прежде чем он успел занять свою очередь в ванную, Якоб поднял сигарету.

— Прикуришь?

Чешир поджёг её, не задумываясь, но когда Якоб сделал длинную затяжку, смакуя, он почувствовал какой-то больший смысл в этом действии, который не мог определить.

— Всё в порядке?

— Да, — Якоб махнул в сторону ванной. — Иди.

Озадаченный, Чешир быстро привёл себя в порядок. Вернувшись, он рухнул в кровать и вытянулся, чувствуя себя невероятно уютно, и надеялся, что Якоб не попросит его уйти.

— Лаки и его команде будет что сказать о сегодняшнем вечере, — начал он. — Они никогда раньше не были по другую сторону реки, но теперь это может измениться, в зависимости от того, есть ли у него чувство юмора.

— Его ребята давали обзоры ресторанов журналистам, — ответил Якоб, опускаясь на спину рядом с Чеширом. — У него есть чувство юмора.

Чешир улыбнулся и рискнул, положив руку на живот Якоба, когда тот придвинулся ближе.

— Да, и то верно, — некоторое время он смотрел на профиль Якоба, будто видел его впервые, и не смог удержаться от смешка. — У тебя так много веснушек.

Якоб бросил на него странный взгляд, но затем расслабился. Он в последний раз затянулся сигаретой и затушил её в пепельнице на тумбочке.

— Хочешь остаться на ночь?

Чешир пожал плечами, а затем ему пришлось широко улыбнуться, чтобы скрыть свою гримасу.

— Я слишком устал, чтобы двигаться, — сказал он, вешая очки на спинку кровати. — Так что, если ты не понесёшь меня?..

Якоб отвернулся, и Чешир не мог понять, что он задумал, пока не услышал звон металла. С уколом вины Чешир осознал, что тот снял протез, чтобы отложить в сторону. Но не он успел подумать об этом, Якоб снова придвинулся, прижимаясь к его груди.

— Ты слишком тяжёлый для меня, чтобы нести, — пробормотал Якоб.

— Тогда ладно, — Чешир нежно поцеловал плечо Якоба и расслабленно прижалась к нему. — Ты правда был очень красив в своём новом пиджаке сегодня.

— Ты тоже, — ответил Якоб, и вскоре они оба крепко заснули.

***

Якоб во второй раз проснулся в объятиях Чешира, и это было не менее эмоционально, чем в первый. Он уткнулся лицом в подушку и молился, чтобы Чешир не проснулся, пока он не возьмёт себя в руки.

«Он ещё здесь».

Глубоко вздохнув, Якоб повернулся, чтобы увидеть лицо Чешира, позволяя его сонному умиротворению успокоить его.

«Это реально».

Он даже не мог сравнивать реальность со своим представлением об этом, потому что никогда искренне не верил, что это возможно, никогда не осмеливался позволить фантазии зайти так далеко. Но Чешир лежал рядом, улыбаясь даже во сне, и когда Якоб поцеловал его, он почувствовал, как что-то яростное и вызывающее застывает в его груди.

Чешир промурчал и пошевелился.

— Доброе утро, — пробормотал он. Он приоткрыл один глаз, но тут же поморщился от света, льющегося через окна. — М-м. Кофе?

— Кофе, — согласился Якоб, и как только надел протез, он помог Чеширу встать с кровати.

Они оделись и, бросив быстрый взгляд в коридор, чтобы убедиться, что тот пуст, спустились на лифте на первый этаж. Якоб забрал свой пиджак из машины Герти по дороге, надеясь получить ещё больше комплиментов по поводу своего новообретённого хорошего вкуса. Когда они устроились в закусочной за кофе и завтраком, Чешир, как всегда, был оживлённым, рассказывая более точную версию их ограбления и полный идей для будущих. Всё начинало казаться блестящей версией нормы, пока Берк не ворвался в закусочную, размахивая газетой.

— Блум! Данович! — он помчался к их столу и практически бросился на сиденье рядом с Чеширом. — Лаки мёртв.

— Что? — Чешир схватил газету и начал читать, а Якоб наклонился вперёд. — Алонзо Лечче, более известный под псевдонимом Лаки Лечче, был найден мёртвым в своей резиденции в Манхэттене вчера вечером. Полиция не разглашает никаких подробностей, кроме того, что, как полагают, это убийство.

— Объясняет, почему он не снялся в картине, да? — сказал Берк. — Боже.

— Чёрт возьми, он ведь и правда пропустил фильм, — мрачно подтвердил Чешир.

— Можете поверить, как точно выбрано время? — он пожал плечами. — По крайней мере, у нас есть алиби.

Якоб потянул газету к себе, чтобы прочитать самому, но статья была скорее предположением, чем фактом, полным напоминаний о «предполагаемой» преступной империи, которую Лаки оставил после себя.

— Если Лаки мёртв, кто его заменяет? — спросил он. — Кто глава манхэттенских банд теперь?

— Хотелось бы знать, — ответил Берк. — Лаки собрал их со всего города. Наполиелло, его помощник? Жители западного берега? Любой из них мог бы сейчас претендовать на власть.

Чешир долго обдумывал всё это, а Якоб не сводил с него глаз. Он почти видел, как шестерёнки в голове Чешира оживают, как они скрежещут у него в груди от предвкушения. Какая бы вера у него ни была в своего напарника раньше, она окрепла десятикратно, и в тот момент он с радостью пошёл бы за ним на войну, только попроси тот об этом.

— Любой из них, — повторил Чешир, озорно скривив губы. — И после прошлой ночи, я бы сказал, что мы тоже.

Он ухмыльнулся им обоим, но затем сосредоточился на Якобе, сияющем, коварном и таком же красивом, как всегда.

— Будет даже интереснее, чем мы думали.

Он чокнулся с кружкой Якоба в знак тоста. Интрига накаляется.